Всплеск

Snow Ghosts — And The World Was Gone

Было холодно. Так происходило всегда, стоило мне вспомнить сны и бессонные ночи, еще холоднее становилось, когда я брала кисть в руки и ставила перед собой лист бумаги. Пока еще чистый. Сейчас поменялся только объект моего внимания, и цветные карандаши на столе вместо красок. Даже не по себе от того, что я оказалась в прошлом, так отчаянно стремясь к будущему. Иногда приходилось так делать, чтобы моё будущее действительно могло существовать и не в виде ночных ужасов. Рука дернулась у предполагаемой скулы и замерла. Не выходило. Всего лишь очертание, а уже уродское. Я смяла лист, не желая даже стирать нарисованное. Выбросила. Взяла новый, планируя сменить тематику. Что же, рисовать реального человека всегда было проще, чем воображаемого. Я только потратила на форму лица пятнадцать минут и услышала, как шум воды в ванной прекратился. Стайлз вышел, одетый в одни джинсы и вытирающий волосы полотенцем. Это заставило меня отвлечься от рисования и улыбнуться ему, застывая на одном месте. Красивый. — Не будешь на меня нападать? — наконец смогла вымолвить. — Пару секунд я была практически беззащитна. — Не сейчас, — хмыкнул парень, вешая полотенце сушиться. — Я вижу острый карандаш у тебя в руке, который ты сильно сжимаешь. Что рисуешь? Он обошёл кровать, вставая у меня за спиной. — Пыталась нарисовать образ маньяка, — подала тихий голос, кивая на корзину. — Не получается даже безликого. Я подумала, что это могло бы стать ему прозвищем, но это слишком вычурно для человека, убивающего людей. Даже мысленно называть его уже могло стать ошибкой. Где-то в глубине сознания я слышала его хриплый радостный смех. — Поэтому я решила покончить с Рафаэлем, — это имя так давно не произносилось вслух, что даже звучало непривычно и пресно. — Он снится мне уже второй день. Когда я рисую свои кошмары, они проходят. Стайлз с интересом уставился на лист бумаги и, смотря на меня, интерес его не спал. Он стал задумчивым, словно пытался меня анализировать. — Думаешь о том, что так ведут себя жертвы? — Есть немного, — признался он, присаживаясь на стул рядом. — Если бы ты не делала так раньше, я бы испугался. — Почему? — Потому, что это бы значило, что ты сдаёшься и уже несознательно готова к этой роли. — Вот именно. Я готова не быть жертвой, а играть жертву. Это разные вещи. — Пока еще не готова, — мы оба замолчали, я лишь кивала, соглашаясь. Он был прав. Я все ещё боялась и все ещё была недостаточно хороша в сражении. Не думаю, что когда-нибудь смогу быть готова. Неозвученные мысли повисли в воздухе тяжелым грузом, но я знала, что Стайлз понимал всё и без того. Скорее всего, он даже успевал понимать это еще раньше меня. Стилински приблизился, целуя меня в лоб. Я затаила дыхание на этом моменте, стараясь не шевелиться. Каждое касание его мягких губ вызывало непередаваемый трепет в душе. Отодвигаться он не спешил, и я почувствовала, как бешено стучало моё сердце и как неприятно тянуло в груди. Всё дело было в его болезненном взгляде. Я не понимала, что пошло не так. — Мне очень жаль, — едва ли не с горечью произнёс парень. Протянула ладонь к его щеке, едва различимо произнося бесполезное «эй». — Я так увлёкся твоим физическим состоянием, что забыл про эмоциональное. — Этим занимаюсь я и Эллисон, все в порядке. С ней я чувствую себя спокойнее, — его это не сильно утешало. — Я же не истеричка, чтобы за мной следить, дабы не учудила чего с собой и с остальными. — Да, но это совершенно не значит, что я не должен этим интересоваться. Мне нужно знать что-то ещё? — задумчиво уставилась на него, пожимая плечами. — Ты куда-нибудь торопишься? — У меня собрание, но через три часа, так что нет. Я слушаю. — Нечего слушать. Я просто хотела, чтобы ты остался.

***

X Ambassadors — Renegades

Я с сомнением уставилась на Стайлза, когда стала замечать знакомые улицы через окно джипа. Мне казалось, мы должны были встретиться с командой, но у детектива, похоже, были другие намерения. — Но собрание? — напомнила я. И только тогда Стайлз решил посвятить меня в свои планы. — Да, но сначала на работу, — многозначительно произнёс парень. Я запуталась. — На твою. Восстановим тебя ненадолго, дадим знать, где ты. Чтобы ты была более расслабленной, я должен был соврать, но я, полагаю, лучше будет, если ты узнаешь правду. Никакого нападения на кафе не будет, не переживай. Машины будут буквально у выхода, пускай поломает голову, чего мы хотим. — Уф, — изрекла я, откидываясь на спинку сидения. — Я даже скучала по этому. Бедная Марта и хозяева кафе. Опять оно едва ли не центр преступных страстей. — Стайлз, — таинственно начала я, поворачиваясь в его сторону. — Ты же в курсе, что я любопытная, верно? Он сощурился, мельком кидая взгляд на меня. Сначала отрицательно помотал головой, но всё же согласился. — О чём вы разговаривали с моей мамой, м? — Хах, это всего-то? — нервно хмыкнул Стилински, на что я прекратила улыбаться. — Всего-то? Я ночью не спала из-за какого-то «всего-то»? — А говорила, что тебе холодно, — фыркнул парень, останавливаясь напротив кафе. — Она просто пожелала мне доброго утра. А потом мы немного поговорили про твою безопасность. Она волновалась. Я благодарно ему улыбнулась, выдыхая. — Спасибо. — Приеду после собрания, будь осторожна. Кивнув, я вышла из автомобиля. Открывая двери кафе, меня накрыла ностальгия. Услышать звук колокольчиков, почувствовать запах кофе и увидеть знакомые лица было одновременно приятно и больно. В груди что-то сделало тройное сальто, когда я заметила шкафчик Эллисон и свой. Я застыла прямо перед Мартой. На том месте, где стоял Питер Хейл, угрожая всем расправой. Снова оказалась в прошлом, боясь заговорить. Тут всё началось и было не важно, как мало я успела здесь поработать. Важно, как многое успела пережить с тех пор, как оказалась рядом с дверьми этого заведения. — Рада видеть тебя, Лидия, — вступила Марта, улыбаясь мне. — Можешь взять вещи у входа и приступать. Людей всё еще немного. — Я тоже рада. Мне всё еще жаль, что… это произошло здесь. — Все в порядке. Скоро ты сама в этом убедишься. Сначала меня напугала эта фраза, но позже я действительно смогла понять, о чём речь. Совсем маленьких детей здесь стало мало, а вот подростков, желающих посетить место из новостей, было много. Не знаю, ждали ли они еще какого-то события или просто хотели проникнуться атмосферой. Я заметила, что на стене, возле дальнего окна была дыра от пули, а сам столик был ограждён желтой лентой. Возле этого места ничего не происходило при мне, это я помнила наверняка. Просто теперь это стало зоной чаевых. Что же, хозяева решили не упускать возможности ни в чём. Дверь снова открылась, теперь уже не привлекая моего внимания, хотя я и продолжала ждать Стайлза. Но так и шею можно было свернуть в его ожидании. Рядом, на стул, приземлилась девушка. — Эллисон, — иронично хмыкнула она. — А тебя как зовут? Я была настолько рада ей, что мне захотелось немедленно обнять Арджент, но я взяла себя в руки. — Ты просто представилась, не спрашивая моего имени, — поправила я, продолжая улыбаться. — Да, но теперь у тебя нет бейджика. В этом случае есть право идти не по канону. Как обстоят дела? — Все… обыденно. Словно я никуда не уходила с этой работы. Что было на собрании?

placebo — because i want you

— Капитан сказал снова вернуться на место преступления на всякий случай. Мистер Стилински, я уверена, не был рад этому, но не стал перечить. Знаешь, что интересно? Все ждали команду ребят из ФБР, но агент Стилински один. Я не удивлюсь, если он сам вызвался приехать. Им бы все равно пришлось отправить сюда агента, слишком уж нашумевшая серия убийств. — Но я помню, как он говорил, что собирался встретить своих коллег, — непонимающе уставилась на неё. — И проводить их, — заключила девушка, пожимая плечами. — Лидия, — шепотом произнесла хмурая Марта, нервно выдыхая. — Думаю, это тебе. Я переглянулась с Эллисон, заглядывая внутрь конверта. Не помню, когда именно перестала дышать, но нехватку кислорода игнорировать оказалось поначалу легче. Внутри лежали цветки аконита и маленький клочок бумажки с цифрой 17. — Где? — услышала взволнованный тон Арджент. — Он? Хорошо. Не беспокойся. Лидия. Эллисон с усилием выхватила у меня конверт из рук, старательно не привлекая внимания. Пытаясь собраться с мыслями, я не заметила, как кружится голова. — Лидия? Слушай: все в безопасности и ты тоже. Соберись. Лидия. Выдыхай. Мне чудилось, что я в вакууме, но отдаленное эхо её голоса заставило вернуться в реальность. Я должна быть собранной ради неё, ради Марты и всех здесь находящихся. Я удивилась смене обстановки, потому что помнила, что сидела на стуле, а не возле шкафчиков. Должно быть, Эллисон помогла. — Все, я в порядке, — отдышавшись, прохрипела я. — Черт, мне не хотелось напугать тебя. Кто дал ей письмо? — Мужчина, чьего лица она не разглядела. Наши ребята с ней говорят, может, кто-то из них видел парня. Знаешь, тебе стоит найти опору, чтобы не упасть в обморок в следующий раз. — Я упала в обморок? — думала, что была в сознании. — Нет. Но в следующий раз можешь. Арджент пристально осмотрела растерянную меня и незамедлительно сняла с себя то ли медальон, то ли ожерелье. — Видишь его? — уставилась на серебряный кулон с изображением волка посередине и обрамлением в виде цветов, хаотично расположенных по бокам. — Это семейная реликвия. Ты будешь носить его с собой каждый день и каждый раз, когда у тебя будет приступ паники, ты будешь смотреть на него и думать, что ты в реальности и ты в безопасности. И что ты должна вернуть мне его ровно через месяц? Надеюсь, небольшой стимул к выживанию появился. Носи с собой. — Но Элл… — С собой, — четко повторила Арджент, уже помогая мне его надевать. Она мягко обняла меня за плечи. — Пора идти. — Спасибо, — тихо произнесла, обнимая её в ответ. — Правда. Спасибо тебе большое.

Lana Del Rey — Summer Bummer

Как оказалось, Стайлз с нами не едет. Он предпочёл выяснять обстоятельства, по каким причинам не было видно парня и помочь в его поисках. Успокаивать Марту долго не пришлось, она уже была готова к чему-то ужасному, с тех пор, как дала мне добро переступить через порог. Вероятно, права голоса не было ни у кого, возможно, даже у хозяев. К тому же Стилински упомянул о каких-то делах, которые нужно решить очень срочно. Я лишь надеялась, что не выслушивать выговор по поводу продвижения дела. — Я одна, — тоном, не принимающим возражения, произнесла Эллисон, выбираясь из машины. — Хочу всё осмотреть одна. — Всё в порядке? — взволнованно поинтересовался МакКол. — Я делаю так не первый раз, Скотт, забыл? Все хорошо. Я полагаю, что парень просто заметил тревожность во взгляде Эллисон. Наверное, это было связано с тем, что она не была рада вернуться в то место, где от каждой поломанной и сгоревшей доски веяло смертью. И, конечно, лишний раз напоминало о том, что мы до сих пор не поймали маньяка. Что нового здесь ничего не найти. Эллисон спокойно двинулась дальше, как она привыкла это делать перед осмотром улик, частей тела или самого тела. Пугающая невозмутимость, достойная моего восхищения отражалась в каждом её последующем действии. Я взглянула на Скотта, который в свою очередь так же весьма быстро возвратился к своему образу внимательного детектива, но по-прежнему волнующемуся за свою девушку парня. — Вы вместе довольно долго, но ты всё еще продолжаешь переживать даже за обыденные для нее вещи? Скотт, казалось, не ожидал, что я спрошу его о чем-то и тем более об отношениях. Он задумчиво поглядел на меня и улыбнулся: — Когда все закончится и ты продолжишь с нами работать, я думаю, ты поймешь меня. Наверное, уже понимаешь. Неважно, сколько мы знаем друг друга, важно, что я вижу, как она переживает, и радостнее мне от этого точно не становится. С окончанием этого дела нам дадут небольшую передышку, и я подумываю над тем, чтобы увезти её куда-нибудь подальше от дактилоскопических порошков, трупных конечностей и прочего. Я заулыбалась, глядя на Скотта. Он не сиял от счастья, потому что сдерживал себя. Трудно мыслить наперед, работая в такой сфере. — Рада за вас. Прислонившись к дереву, я с заметной заинтересованностью смотрела на мелькающий из стороны в сторону силуэт криминалиста. Всё, что было доступно моему взору: видеть, как она поднимает какие-то обломки и кладёт на место, изредка забирая что-то с собой. Неожиданно для себя я нашла еще одну тонкость цветного мироощущения. Глядя вдаль, цвета не сразу сливались с объектами, я была уверена, что видела лучше, чем раньше. Это заставило меня снова оглядеться, уже без цели найти что-то преступное. И оно же вернуло меня к давно забытой мысли, что «видевшие цвета люди не идут на покушения». Так я сказала, когда узнала, что художник Рик Стюарт видел всё черно-белым. Но наш маньяк определённо разбирается во всех тонкостях настоящего мира, определяет цвет волос по его оттенку. Озвучив свои мысли, я повернулась к Скотту, чтобы получить ответ на вопрос: — Значит ли это, что у него есть родственная душа, которую он успел полюбить? — Вероятнее всего, — спокойно кивнул парень. — Такое встречается редко, но всё же бывает. Должно быть, Стайлз уже успел тебе объяснить, что некоторые типы маньяков немного двуличны. Его нельзя распознать по нервным движениям и скользящему взгляду, он — нормальный, спокойный, у него есть друзья и семья. Может контролировать себя. Нельзя сказать точно, что убийца и есть его настоящее лицо. Скорее всего, оба. Поэтому, если мы и найдём того, кто вручил Марте конверт, не факт, что это будет убийца. — Да, читала об этом. Совместив эту информацию, я подумала, что шансов найти его за семнадцать дней стало ещё меньше. — Семнадцать дней это много, — возразил Скотт. — Он ещё выдаст себя… — Нужно только понять мотивы, — закончила я на выдохе. — И проверить участок, так что дадим Эллисон ещё времени, идём. Я устремилась за Скоттом, продолжая изредка наблюдать за Арджент. Найти сегодня хоть что-то было бы прекрасно, но всё же не суждено.

***

RHODES — Raise Your Love; Zayde Wølf — Save Tonight; The Neighbourhood — Valentine

Стемнело. Глубокие сумерки осели над городом, даруя одновременно противоположные ощущения: полное спокойствие, вызванное прохладой и тишиной, и в другой момент тревожность, пробирающуюся до самый костей. Страшно не было, ведь я шла не одна и к тому же знала, что рядом есть полиция. Заметив мои редкие подергивания от криков птиц, Джексон, составлявший всё это время компанию, предложил мне отвлечься на цвета вокруг. И это срабатывало. Я отвлекалась на вечернюю синь, глядя на тёмные полосы между облаками с едва заметными проблесками оранжевого. Мне хотелось называть его осевшим, потому что этот оттенок был менее солнечным, чуть более прозрачным, пропуская через себя ночную пыль и контрастнее того цвета, что принято считать классическим оранжевым. Парк по правую сторону буквально погрузился во мрак. Травянистый зелёный стал схож с синим, в некоторых местах нельзя было отличить от чёрного. Уличные фонари тусклым жёлтым светом освещали неприметные скамейки, не выделяя каких-то иных, заинтересовавших меня цветов. Это было интересно: днём парк выглядел красочно, ночью ничего необычного. Ночью, наверное, была важна атмосфера. — Каково это? — неожиданно прозвучал вопрос от Уиттмора. — Видеть мир другим после стольких лет? — Ну, — я замялась, не понимая, как все это можно передать на словах. — Привыкаешь очень быстро. Мне кажется, что если я вернусь в черно-белый мир, будет ужасно некомфортно, и я не смогу отличить те оттенки, что заучивала наизусть, друг от друга. Как будто бы появился второй шанс, я стерла грязь с очков и теперь могу просто наблюдать за жизнью. Это воодушевляет. Он лишь кивнул головой мне в ответ. Я не требовала больше, ведь что он мог ответить? И мне уже стоило начать задумываться о том, чего не следует говорить. Это было странное ощущение, словно я вступила на новый путь. Как будто повзрослела, не будучи к этому готова. К слову, взрослела я так же. И всё же вот она я — до сих пор ребёнок. Наверное, взросление эта та штука, когда ты смиряешься с тем, что ты сам выбираешь себе вещи, еду, меню завтрашнего дня, платишь за всё и стараешься не смотреть назад. Не смотреть назад. Джексон лишь на секунду остановился, заставляя меня оглянуться в недоумении с очевидным вопросом «что не так?». Но я почувствовала удар раньше, чем получила ответ. Я ни разу не забывала о том, что говорил мне Стайлз по поводу бдительности, по поводу внимания ко всем мелочам, но тот факт, что Джексон повёл себя иначе сбил меня с толку. Сделав маленький вдох, я развернулась на спину, пытаясь не только оттолкнуть Уиттмора, но и предугадать его дальнейшие действия. Он улыбался и усмехался так мерзко, что я буквально сразу приняла как факт, что Джексон убийца. Или наёмник, что более вероятно. Это было неважно. Просто теперь стало проще ответить на некоторые вопросы, касательно похищений и какой-то информации, известной только работникам полиции. Он помогал мне учиться самозащите. И против кого? Против себя, но в итоге знает большую часть моих приёмов и ходов. На этом мои размышления закончились. Когда Джексон вплотную приблизился для следующего удара — и никто до сих пор не приходил на помощь — я ощутила огромный страх за свою жизнь и полную беспомощность. Меня хватило на то, чтобы двинуть ему в колено, пару раз попасть в живот и банально попытаться плюнуть в лицо. Этого было достаточно лишь для того, чтобы я умудрилась выползти из-под его тела и встать на колени, но он уже перехватил мою талию, тут же сжимая горло. Я слышала какой-то шум на стороне, из-за чего Джексон слегка ослабил хватку. Своим небольшим каблуком надавила на его ногу, вновь приземляясь на асфальт. Чья-то тень промелькнула рядом, и тогда я подумала, что помощи ждать всё ещё не от кого. В какой-то момент в глазах потемнело, тело словно пробрала мелкая дрожь, но я пыталась ползти, пока могла. Меня не избивали с достаточной силой, чтобы, свернувшись, лежать и не двигаться, это словно делалось лишь для показухи. Сделав еще пару шагов впёред, меня неласково оттолкнули в сторону. Я уперлась спиной в дерево, пытаясь прийти в себя. Первое, что сделала — это схватила небольшую ветку, лежащую рядом. Потом уже стала оглядываться в поисках Джексона или кого-то еще. Я вновь оцепенела, когда Уиттмор возвысился надо мной. Он ухмыльнулся, вытирая большим пальцем кровь с нижней губы, и подошёл еще ближе. Я не должна была медлить, но мне казалось, что если я попытаюсь встать на ноги, тут же окажусь на земле. Мне оставалось надеяться, что смогу оказать сопротивление, если он наклонится чуть ближе. И он наклонился, чтобы схватить за рубашку и поднять на уровень своих глаз. Или, учитывая его рост, носа. Я изобразила смиренность, издавая пару судорожных выдохов и склоняя голову вниз. Когда парень почти поверил, я ткнула в него несколько раз веткой, один раз успевая задеть и кожу на лице. Он поморщился, отстраняясь на полметра, что позволило мне поддаться порыву и бежать вперёд, в лес. Джексон что-то прокричал вслед. Его голос был далеким и расплывчатым, но его тело оказалось рядом с моим гораздо быстрее, чем должно было. Я пыталась дергаться, но он скрестил мне руки, зажимая сзади.

Mansionair — Easier

— Итак, я подумывал бы поставить двойку, но придется повысить на три, — другой голос. Должно быть, ему принадлежала тень и он кричал что-то вдалеке. Я слабо подняла голову вверх, глядя на второго юношу в капюшоне. Когда он его снял, я с глубоко залегшим непониманием уставилась на Стайлза, уже менее тщательно продумывая план побега. — Она мне губу разбила, — довольно усмехнулся Уиттмор. Я повисла на его руках, и когда Стайлз с долей недовольства уставился на коллегу, он опустил руки чуть ниже и заметно ослабил хватку, иногда совершая какие-то движения вроде поглаживания по плечам. — Хорошо, три с плюсом, — Стилински закатил глаза, осматривая меня. — Но, прости, это был я. Отпускай ее, пусть отдышится. Я упала на колени, бросая раздраженные взгляды на обоих. Теперь до меня дошло, что это была очередная тренировка, хотя я, вообще-то, только что вернулась из спортзала. — Эта рубашка была не из дешевых, — пробормотала я, пытаясь разрядить обстановку. В первую очередь для самой себя. — Я куплю тебе две, если тому маньяку ты устроишь учесть похуже, чем мы тебе. — Джексон, — предупредил Стайлз, на что тот закатил глаза. — Я куплю четыре. — Не ссорьтесь, — прокряхтела я, собирая волосы в хвост. — Я куплю себе мозги. Отведите меня уже кто-нибудь домой, пока я сама не ушла. Или нападайте, я упаду от первого же удара. — Даже если это правда, — проронил Джексон. — Ты не должна сдаваться при первой же возможности. Хотя бы немного убеди себя, что ты можешь справиться, иначе мистер Х решит, что ты отличная жертва. — Ох, это всё очень здорово, — двигаясь к дороге, буркнула я. — Но я тебе вообще не доверяю. За пару секунд я была готова повесить на тебя все преступления, логично это или нет. — Ты в общем-то никому не должна доверять. — Но теперь ты номер два в моём списке, — недовольно проворчала я. Стайлз, ранее идущий сзади нас, ловко протиснулся в середину, незаметно накидывая мне на плечи свою тёмную толстовку. Я промямлила что-то из слов благодарности, надевая на голову капюшон. Мне хотелось полностью закрыться в его одежде, как в коконе, потому что она была из плотной чёрной ткани, весьма тёплой, больше моего размера и к тому же приятно пахла. Отличное средство, чтобы скрыться ото всего мира. Говорят, неадекватное поведение отталкивает маньяков. Есть вероятность, что меня сочтут дурочкой и уйдут. Желательно при этом выдать свою личность. — Кто занимает первое место? — Я. Стайлз приобнял меня, что позволило мне почувствовать себя немного комфортнее. Насколько это вообще было возможно, учитывая, что я искала опасность от каждого камня. Моя усталость вынуждала меня пойти на откровения прямо сейчас, невзирая на Джексона рядом. Хотелось обсудить всё, что могло касаться нас, но я регулярно отталкивала эти мысли от себя, ведь сейчас — не лучшее время. Сегодня не стало исключением. — Так вот, что за дела у тебя были?! — хорошее признание в любви. — Обдумывал этот план? — Ты еще успеешь немного удивиться, — зловеще ухмыльнулся Стайлз, и я уставилась на него снизу вверх, пытаясь скрыть кричащее «о нет» с моего выражения лица. — Не переживай, никакой умственной и почти физической нагрузки. Продолжим учить тебя летать. Должно быть, не стоило рассчитывать сегодня на сон?