Леди Л'Энигм

Я очухался с дикой головной болью и желанием хорошенько проблеваться. Открыв глаза, я тут же с ужасом зажмурил их снова. Со мной на одной кровати дрых Снейп. Не знаю, были ли на его ноги надеты брюки, но голый торс навевал нехорошие мысли. Я юркнул под одеяло и с ужасом обнаружил, что на мне ничего нет, костюм Евы, блин! Быстренько натянув помятые брюки и не менее мятую рубашку, заляпанную чем-то липким, я подхватил туфли и на цыпочках прокрался в коридор. Натянув туфли из драконьей кожи, я огляделся. Ну, и куда меня снова занесло? Наконец я выбрался из переплетений коридоров и вышел в сад. Ну вот нафига Малфои построили эдакий «муравейник»: коридор переплетается с коридором и охватывается коридором? Мне набил оскомину скрип моих ботинок, поэтому я их снял и оставил на крыльце. Я, проигнорировав дорожку, ступал по влажной от росы траве, чувствуя, как травинки щекотали мне ступни. Добравшись до беседки, увитой цветущим кустарником, я обнаружил Абраксаса. Сэр Абраша, озаренный лучами утреннего солнца, пил кофе со свежими булочками. Я, почувствовав голод, плюхнулся рядом на кресло и уволок из-под носа Абраксаса булочку, на которую его сиятельство нацелилось. — Томми, — прорычал Абраша, — Сколько лет прошло, а ты так и не бросил свои приютские замашки. Отдай плюшку! Она последняя! Я угукнул, ибо с набитым ртом говорить неудобно, и отщипнул ему кусочек восхитительной выпечки. — На, обжора! — проговорил я с менее набитым ртом. Зная Абраксаса всю свою нелегкую жизнь, я был уверен, что этот синьор помидор слопал минимум десять штук. И съел бы одиннадцатую, если бы к нему не пришла совесть в виде меня и не стащила последнюю. Доев восхитительную плюшку и запив ее изумительным кофе, я спросил: — Абр, что вчера было? — Ну как тебе сказать… Ты вчера, Волдемортское Высочество, нажрался в зюзю и орал песни. Потом плясал на столе и качался на люстре, а после ушел в спальню Драко и вырубился на коврике. Откуда я это знаю? А я был с тобой и тоже лежал на коврике. — Впрочем, ничего нового, — пробормотал я, благоразумно решив, что наличие Снейпа в кровати в незнакомой мне комнате я выясню сам. Эх, вот не умею я пить. Как выпью, все несет меня на подвиги. Вспомнить стыдно, как я в пятнадцать лет стащил у старосты Гриффиндора шляпку и узнаваемое платье из шотландки, а потом напялил все это на Пивза. И подбил полтергейста распевать скабрёзные* песни о красоточке МакГи. Потом мне было стыдно, хотя и весело. Отметил, блин, звание старосты. Однако, после этого случая, мне пришлось месяц прятаться от Минервы и её боевой подруги Августы, которая обожала экстравагантные шляпки с чучелами птиц или их частями. — Что ты собираешься делать дальше? — спросил меня Абраксас, будто бы наш вчерашний разговор о моих двух черноволосых проблемах не прерывался попойкой с воспоминаниями. — Э, подберусь к Поттеру поближе, — безмятежно ответил я. — И как ты это собираешься делать? — ехидно прищурив голубые глаза, спросил он. — Ну-у, — протянул я. Голова после попойки соображала плохо. — Устроюсь работать в школу и попытаюсь подружиться с Поттером, чтобы потом выполнить желание рыжей гря… — ТОММИ! — рявкнул Абр так, что вороны попадали с веток. — Не ори! Я не глухой, но твоими стараниями буду! — буркнул я. Помню, твоя первая любовь была маггловкой. Ты ее очень любил и даже просил у своего отца разрешение на такой неравный брак. Как это ни странно — Лорд Юлиус Малфой согласился. Ты написал ей письмо, но сова вернулась без ответа. Ты написал ей еще одно письмо, но сова снова вернулась без ответа. Ты написал ей сто, а может тысячу писем, но все они остались без ответа… И только на каникулах мы узнали, что её город был полностью уничтожен**. Она и еще десять учеников Хогвартса погибли. Тогда ты впал в пучину отчаяния и отказался от должности старосты, а я, заняв твое место, нашел в Запретной Секции библиотеки информацию о крестражах. — Так на чем я остановился? Ах да! Я устроюсь работать в школу, чтобы выполнить желание рыжей магглокровки. Теперь доволен? — спросил я. — Вполне, — ответил Абр и сложил ручки домиком. — И как ты себе это представляешь? Придешь к Дамблдору и скажешь: «Здрасте, я Волдеморт, вернее Волдеморта. Так получилось, что я стал женщиной и мечтаю преподавать». А он тебе сразу — Аваду, вот и договоритесь, — произнес он на одном дыхании, ехидно поглядывая на меня. — И что мне делать? — недоуменно спросил я, не понимая, чего хочет от меня сиятельный лорд. — Я могу представить тебя родственницей своего близкого друга. Ты все еще похож сам на себя и умные люди спокойно сложат два и два, а до остальных нам дела нет. Из нашей старой гвардии, — Абраша сделал пальцами кавычки, — мало кто выжил: Крошка МакГи — она теперь декан Гриффиндора и заместитель директора; Железная Августа — есть внук, а ее сын и невестка лежат в больнице в отделении для душевнобольных; Безумный Грюм — сейчас аврор в отставке, иногда третирует молодежь; Тихоня Фортескью — продолжил дело отца, продает мороженное на Диагон Аллее; Двойняшки Бёрк — все так же треплют нервы всем вокруг, обожают надевать одинаковые платья и нервировать публику, демонстративно обижаясь, если их путают и не называют по имени: Мечтатель Розье — после смерти сына осел дома; Увалень Хагрид — все так же работает лесником в Хогвартсе; Язва Таттинг — разругалась со всей семьей и открыла своё дело под фамилией мужа Малкин. Тони, Рочистер Нотт, Адам Пьюси — в тюрьме. Остальные умерли. — И Вал? — спросил я. — И Вал, — вздохнув, ответил Абраша. — Она угасла быстро. Один сын — пропал, а другой — сел в тюрьму. Я сидел как громом пораженный. Валли Блэк мертва, как и многие, кого я знал. А Тони, наш весельчак и балагур Тони — сидит в тюрьме. — Она хотела требовать от тебя ответ, но у тебя уже окончательно съехала кукушка. И ты без конца твердил об уничтожении грязнокровок и порабощении магглов, хотя зачем они тебе сдались? Ведь мы мечтали о возвращении традиций и укреплении МагМира, который и сейчас стоит на краю гибели. А Дамблдор не понимает, что объединение с магглами нас полностью погубит. Я вздохнул. Грусть затопила меня. Мне хотелось найти мощный маховик и отмотать время назад, чтобы остановить себя и своё стремление к бессмертию. Но, к сожалению, я не был властелином времени и не мог исправить прошлое. Конечно, я мог улучшить будущее, но мне была нужна помощь. Отхлебнув из кружки кофе, я сказал: — Я согласен на твою идею! Мне нужно легализоваться в этом мире, и ты мне поможешь! — Не только я, — коварно улыбаясь сказал Абр, — но и Нарси поучаствует в твоей легализации. И, злобно хихикая, этот Лорд схватил метлу и умчался в синие дали. А я остался думать, куда я ввязался.

***

Ввязался! Это еще мягко сказано! Вступил, блин, в дерьмо с размаху! После обеда Снейп, я, и семья Малфоев, за исключением гостившего у Забини Драко, собрались в кабинете. Семейство удобно расположилось на диване, я сел с ногами на подоконник, а Снейп забился в самый темный угол, подальше от меня, и, похоже, собирался вздремнуть. — Томми, — подозрительно ласково сказал Абр. — Ты по всем пунктам являешься женщиной. Причем весьма красивой женщиной с экстравагантной внешностью. На последней фразе Снейп отчетливо хрюкнул. Ну вишневые у меня глаза и зрачки овальные, кожа, как молоко, и что? Гад такой! Сам горбонос и черноглаз, а еще ржет сидит! Я напрягся: если Абраша стал говорить о том, что я женского полу, причем спокойно, то жди неприятности. — Поэтому, Томми, тебе необходимо научится носить женскую моду от макушки и до пяток. А наша прекрасная Нарси согласилась тебе в этом помочь. Нарцисса плотоядно оглядывала меня и довольно жмурилась. Я мысленно перекрестился. Если Леди Малфой что-то надумает делать, то её и сам Мерлин с Основателями не отговорят. — А может не надо? — робко спросил я. — Надо, Томми! Надо! — ласково сказал Абр. А негромко хмыкнувший Люциус сказал: — Милорду нужно в Министерстве создать все необходимые документы для жизни в обоих мирах. И сменить имя. Женщина с именем Том или Томми привлечет много ненужного внимания. На это я кивнул, Малфой прав, а я об этом не подумал. Теперь осталось выбрать имя. Я задумался и предложил соратникам несколько вариантов: — Меропа? Ровена? Доминик? Пенелопа? Ирма? Морта? — Ты сразу Волдемортой назовись, — заржал Абр, — Дамблдор оценит. — Ну, тогда сами придумайте, — разобиделся я. — Кстати о Дамблдоре, — тихо сказал Снейп. — Он ищет Мастера Артефактора для преподавания в Хогвартсе. Первый раз на моей памяти в Хогвартсе будет Артефакторика. — Разве её отменяли? — удивленно спросил я. — О, да, — сказала Нарси. — Я училась на первом курсе, когда профессор Селвин не явился на урок. А когда его комнаты вскрыли, то обнаружили полный погром в кабинете и мантию в окровавленной каше, это все, что осталось от нашего профессора. — Нарцисса зябко передернула плечами. Люциус тут же призвал эльфа и потребовал Умиротворяющий бальзам. Пока потерявший дар речи Абр и Люциус утешали Нарси, я, нагло пользуясь состоянием сиятельной Леди, скользнул в её сознание и чуть не распрощался с обедом. Одиннадцатилетняя Нарцисса своими глазами видела окровавленные следы борьбы в кабинете, подсохшие лужи крови, кусок пальца под столом и изодранную мантию близко у входа, перепачканную какой-то липкой, кроваво-розовой кашей. В общем, на ребенка это произвело сильное впечатление. Девочка больше никогда не спала в темноте. После того, как Нарси более менее пришла в себя, Абр выдвинул такую мысль: — Томми, а не стать ли тебе профессором Артефакторики на этот год? Знания у тебя есть, только осталось их подтвердить. В Гильдии скажешь, что документы сгорели. Эти замшелые пни нам поверят. У них как раз архив был пару лет назад частично уничтожен. Я согласился, и Абр, накидав мне список книг из Библиотеки мэнора, пожелал получить высший разряд и отбыл в неизвестном направлении. Так и начались мои трудовые будни. Каждое моё утро в комнату влетала Нарцисса и рассказывала мне о новом витке моды, и, конечно, не обошлось без примерки. Это был ад! Корсеты, чулки, подъюбники, подвязки, лифы, шляпки, перчатки — все это доводило меня до нервного тика и я уже начал прятаться от Нарциссы по всему мэнору. Я и не знал, что корсет и туфли на высокой шпильке могут быть хуже Круциатуса. Эти два предмета гардероба были настоящей пыткой. Буду захватывать власть — надену их на пленных! Сразу все расскажут! Бедные магички, как им не тяжело такое носить ежедневно? После двенадцати я, вырвавшись из цепких ручек сиятельной Леди, которой взбрело в голову сделать из меня манерную аристократку, на всех парах мчался в библиотеку и вспоминал артефакторику, а также изучал новое в теоретической части. А вот до полуночи я пытался создавать артефакты. Начинал, естественно, с самых простых. Сначала это были талисманы из природных ресурсов, потом я перешел на ловушки. Последней моей работой стал Ловец Снов. Я ради него общипал пару павлинов, и не только белых. Эти наглые курицы меня бесили долго, что за тупая привычка постоянно орать? Пора жрать — орут! Напугались — орут! Нагини увидели — ОРУТ!!! В общем, они меня так достали, что я совершил эту диверсию, прекрасно зная, что никто не пойдет проверять этих психических птиц. Потом я утащил из-под носа Снейпа волосы единорога и свинтил с люстры в бальном зале подвески. И нагло спрятался в мастерской, а то обиженный Снейп и чета Малфоев — это опасная триада. Через пару дней я вышел из Мастерской и вернул неиспользованные остатки на свои места. И, кажется, был прощен, но что-то не давало мне покоя, когда Нарси, одаривая меня улыбкой, так похожей на Вальбургину, строчила что-то в блокноте. Ловец Снов я сделал безупречным. Сам проверял! Но, вот беда, Ловец показывал мне Гарри Поттера. Вернее, его жизнь. Как только я ложился спать, я переживал жизнь юного Гарри во сне. Мне даже стало жалко мальца. Его гребанные родственнички издевались над ребенком, причем все началось лет с пяти. А до этого момента его тетка не делала различий между своим сыном и Поттером. По воспоминанию Гарри, я слышал негромкий напевный голос. Я досмотрел его жизнь до конца первого курса и засунул ловец подальше в ящик, когда досмотрел до момента, где Дамблдор разливался соловьём, говоря, что Гарри герой и так далее по тексту, поднимая самомнение мальчишки на небывалые высоты. Убью, суку бородатую! Испортил ребенку детство, и вместо того, чтобы исправлять ситуацию, положил болт! Моя жизнь после возрождения в поместье Малфоев кипела и бурлила. А Абраксас так и не появлялся. Люциус начал волноваться, но лёгкое недомогание Нарциссы отвлекло его от блудного отца. Теперь Люц таскается с Нарси, как с писаной торбой, и кажется необыкновенно счастливым. Интересно, что эти блондинки от меня скрывают?