Леди Л'Энигм

Завтрак проходил в мрачной атмосфере. Утром, до начала завтрака, милашка Долли, прибывшая из Министерства, осчастливила всех тем, что ее назначили инспектором Хогвартса, и устроила бессмысленное и бесполезное («А еще беспощадное!» — порадовала меня своим пробуждением Шиза) агитсобрание (еле успела на него). Пока остальные профессора внимали голосу Долорес, я, пригревшись в кресле, успела подремать. На завтраке я продолжила дремать над чашкой кофе, пока крошка МакГи и Снейп, который несколько дней назад демонстративно отсел от меня, что–то делили. Я украдкой зевнула, игнорируя раскалившиеся страсти, и опять задумалась над беспокоящей меня так долго мыслью. Мне было интересно, как у меня мог появиться сын? Проклятый намек алтаря так и не покидал мое сознание. Ладно, Поттер. Он мне насильно впихнут грязнокровкой. Да и я согласна, что если сделал ребенка последним в роду, то воспитывать придется. (Магия беспощадно карает за растрату ресурса.) Поттер не тупой, хоть и притворяется очень талантливо. У меня и так со Снейпом был скандал, где Северус утверждал, что Поттер туп как пробка, а я убеждала его, что он обычный мальчишка. Почему–то утверждение, что Поттер обычный мальчишка, нереально бесило зельевара. Вот второй сын откуда? А что, если их три или вообще пять?! Мне что потом, квиддичную команду открывать? Я не люблю детей. Я умею с ними работать, но не люблю. Если бы на мне не висел долг родителя, то фиг бы я сунулась в Хогвартс. Ладно, возьмем за основу, что у меня есть один сын. Тогда вопрос: как у меня мог появиться сын? Я был очень деликатен и осторожен в этом вопросе. Хотя и на старуху бывает проруха… Когда я последний раз был с женщиной? По последнему воспоминанию до тысяча девятьсот семьдесят пятого… А это точно последнее воспоминание?! Одни вопросы и ни одного ответа! Я попросила чету Малфоев найти хоть какую–то зацепку по поводу сыновей Темного Лорда. Если Люциус дефилировал по Министерству, выискивая необходимые для оправдания азкабанцев документы и параллельно склоняя лояльность государственного аппарата, то Нарцисса окунулась в светскую жизнь, практически каждый день направляясь на встречи и рауты собирать сплетни в кругах светских львиц. Иногда я ей составляла компанию, но чаще предпочитала заниматься артефактами, на которые у меня была расписана целая очередь. В прошлые выходные удача слегка ухмыльнулась поискам. Престарелая Розабелла Нотт рассказала, что ее informator краем уха слышал, что почти два года назад некий человек разыскивал родствеников Тома Риддла. Розабелла предлагала Нарси самим посетить информатора и выяснить, кто в Лютном открыл заявку на поиск родственников. К моему сожалению, Нарцисса не успела согласиться, как вдруг из–за шторы выпрыгнул Люциус, который прятался во время нашей беседы, и заявил, что в Лютный Нарцисса пойдет только через его труп. Я подумывала, что это хорошая идея, организовать труп и пойти в злачный квартал, но вспомнила, что Люциус необходим для смазывания государственного аппарата. Эх, нет в мире совершенства. После того, как Люцус узнал, что Нарси беременна двойней, он стал невыносим в своей гипертрофированной заботе. Люциус в буквальном смысле завернул Нарциссу в вату, чего деятельная натура бывшей Блэк не могла стерпеть. По мнению самой Цисси, повышенное внимание супруга — это, конечно, прекрасно, но мягкое кресло на колесиках, тройной слой ковров во всех посещаемых комнатах — явно перебор! А еще постоянно обеззараживающее заклинание на все поверхности, заклинания безопасного приземления на каждом дюйме, аптечки и сигнальные чары о самочувствии женщины в каждом помещении — филиал Мунго для душевнобольных! Так что в один не очень прекрасный миг для Люциуса леди Малфой просто сбежала из особняка на побережье Франции, прихватив с собой сестру. Лорд Малфой был готов первым порт-ключом мчаться в Ниццу и возвращать дорогую супругу в такой безопасный особняк, но Абр убедил Люциуса оставить женщину в покое и заняться своими делами, ведь Нарси полностью в безопасности со своей сестрой-колдомедиком. Тем более, теплое побережье Ниццы намного лучше холодной Англии. Теперь мне придётся самой искать информацию в Лютном. Опять все сама! Опять все на мне! Тяжела ты, жизнь бывшего Темного Лорда! Бам! Мне на голову свалился пухлый конверт, вырывая меня из мыслей. Я встряхнула головой и заметила, что в Большом Зале удивительно тихо. Я подняла голову от чашки и увидела, что на полу, на столах, на скамейках лежат письма, а совы принесшие их деловито ходят по столам и таскают еду. Ученики удивленно переглядывались. Что это за бардак?! Почему все завалено?! — Почему никто не разбирает письма? — спросила я Аврору. — Эти письма имеют одного адресата. — Э?! — Это твои письма! — сказала Макгонагал. — Сонорус. Всем студентам разойтись по классам. Раздался скрип отодвигаемых скамеек. Студенты не посмели противоречить рассерженной Минерве и вымелись из зала в мгновение ока. Преподаватели отправились следом. — Ответов не будет! — рявкнул Снейп. — Вон! Совы с уханьем стали вылетать из зала, а я растерянно смотрела на огромную кучу макулатуры, которая пришли по мою душу. Я сделала пасс палочкой, желая выяснить, с какой начинкой пришли письма. — Чувствую, тебя ждет страстная переписка, — мерзко ухмыльнулся Снейп, кивая на пергаменты, светившиеся розовым цветом. — Да вы издеваетесь! — взвыла я. Еще мне Амортенции в переписке не хватало! Гадость! Когда я учился на последнем курсе, то Тони попал под действие Амортенции. Чуть было не наделал кучу глупостей. Хорошо, что у него сильная сопротивляемость к зельям. Хотя действие амортенции продолжалось всего несколько суток, но это было больно. Больно видеть совершенно равнодушный взгляд, видеть сильного и несгибаемого Тони сопливой амебой, готовой бросить все к ногам сволочи, отравившей его. Я смог отомстить за него. Что может быть хуже для мага, чем наглотаться зелья болтливости вместе с Сывороткой правды. Дамблдор подозревал меня, но у него не было ни единого доказательства. Я вновь взмахнула палочкой, превращая салфетку на столе в корзину и отправляя все письма внутрь. Посмотрев на почти полную корзину — количество писем в Большом Зале почти не уменьшилось — я добавила заклинание расширения пространства. Упихав последнее письмо в корзину, я вышла в холл, не обращая внимания на Снейпа. Обиделся — сиди и дуйся! Сама разберусь. Корзинка, повинуясь волшебной палочке, плыла за мной по коридору. Будет чем камин топить неделю! Всех, кто аАмортенцией пропитал пергамент, запишу в блокнотик, а письма сожгу.

***

Через три дня я поняла, что не выдержу еще один поток писем во время завтрака — я их уже не читала, а просто сжигала на подлете — и решила навестить замок Слизерина, чтобы полностью скрыть себя на гобелене. Я пока не решила, каким ритуалом воспользуюсь, но выпросила у Поппи несколько флаконов Кроветворного, сославшись на женское недомогание. Пока я беседовала с Помфри, в Больничное Крыло вошел Снейп, нагруженный корзинками со множеством зелий. Северус ожег меня взглядом, а увидев, какое зелье плещется во флаконах, которые я не успела убрать, удивленно вскинул брови. Ну да, ну да, Мастер–зельевар обязан определять зелье по цвету. Я криво усмехнулась и смылась. Не знаю, что мрачный зельевар себе напридумывал, но объясняться у меня не было ни малейшего желания. Поздно вечером того же дня я выскользнула из замка и направилась в сторону ворот, чтобы аппарировать. Где-то на середине пути меня нагнал Снейп. — Далеко собралась, дорогая? — весь вид зельевара выражал какую–то мрачную решительность. — В замок, — односложно ответила я. Разговаривать со Снейпом мне не хотелось. Мне хотелось провести ритуал и завалиться спать на все выходные. — Нам нужно поговорить, — сказал Северус и резко остановился передо мной. Я врезалась в его широкую грудь и отскочила. — О чем? — сердито ответила я. — О том, что ты ведешь себя, как обиженная хаффлпаффка?! — А ты ведешь себя, как типичная гриффиндорка! Сначала делаешь, потом думаешь! — Ничего подобного! У меня всегда все под контролем! — То есть, мисс Контроль, — ядовито сказал он, — это не ты сейчас идешь в древний замок, прихватив с собой всего два флакончика кроветворного?! — Твоими стараниями я миссис Контроль, мистер Я-Знаю-Все-Лучше-Всех! — Казалось, что кто-то из нас все же выхватит палочку. — А ты знаешь, что я тебя полторы недели назад с того света вытаскивал?! — я заткнулась и скептически подняла бровь. — Ты хоть в курсе, что древние гобелены тянут не только кровь, но и жизненные силы мага? — успокаиваясь, произнес Снейп.– Ты как хочешь, но я иду с тобой. Я кивнула, чувствуя странный комок в горле. Это еще что??? К счастью для меня, мрачный зельевар продолжать дискуссию не стал. Мы молча вышли за ворота и так же молча аппарировали в комнату с гобеленом, где я начала готовиться к ритуалу. Подготовка вытеснила из моей головы размышления об ощущениях. Все же не до этого было. У меня гобелен кровью непоеный… Я вздохнула и, надрезав ладонь, стала писать символы вокруг своего имени. Когда все были написаны, то я начала читать катрен, который подхватил Северус. Я читала и читала, чувствуя, с одной стороны, мощный отток сил, словно гобелен поставил себе цель высосать меня досуха. С другой же стороны я чувствовала приток сил, словно глоток свежего воздуха после душной комнаты. Последние катрены я дочитывала, стоя на коленях. Наконец ритуал сработал и мое имя подернулось пленкой, растворяясь ровно до того момента, когда я вновь захочу стать видимой. Это лучше, чем ничего. Раньше надо было думать о том, что как только я пройду ритуал, то сразу появлюсь на большинстве гобеленов старых семей. Род Слизерин роднился с многими чистокровными магами, так что появление на гобелене Леди Слизерин взбудоражило многих. А ниточка «Леди Слизерин», ведущая к имени «Том Риддл» взволновало "Священных 28", которые знали, кто именно скрывается под столь скромным именем. Северус помог мне подняться и усадил в кресло. Я была полностью опустошена и не сопротивлялась, пока зельевар залечивал мне ладони, поил зельями. Он, конечно, и что-то бурчал себе под нос, но я была в таком индифферентном* состоянии, что не реагировала на его ворчание. Я смотрела на гобелен. Проклятая тряпка сыто урчала и лучилась довольством. Благо, получилось прикрыть себя от любопытных магов. Снейп в своей непревзойденной ворчащей манере просветил меня, что его забавляет тот факт, что я, блин, высветилась на гобелене не как перерожденный Великий и Шикарный Волдеморт, а как его потомок. Я только криво усмехнулась. Хоть эта наглая тряпка посчитала меня перерожденной в новую жизнь, но это никак не убрало моих клятв с запястий доперерожденского прошлого… Еще успела и тут обязательство взять и замуж выйти! Не было б печали! — Как ты? — нарушил мои размышления Снейп. — Терпимо, — пожала я плечами и решила все же уточнить: — Слабость присутствует, но уплыть в бессознанку не тянет. Я думаю, смогу ли я сегодня вернуться в Хогвартс? — Я бы не советовал применять магию еще семь часов. Ты сейчас нестабильна. — Забавно говорить это в наполненном магией замке, — усмехнулась я. — Я имел в виду, что ты нестабильна из–за расщепленности души, а не потому, что тебя гобелен чуть не сожрал с аппетитом. — Я пытаюсь вспомнить, куда я спрятала свои кусочки, — медленно проговорила я. Все же минусы отсутствия кусков души– это слабая память. Тут помню, а там не помню. — Первый крестраж был у Малфоев. Хранился в сейфе, пока Люциус не захотел устроить переворот. — И у него получилось? — Увы, нет, — Северус как–то сжался и, словно ныряя в омут с головой, произнес: — Поттер всех спас, а крестраж был уничтожен. — Класс,— язвительно протянула я. — Самый большой кусок души утрачен. Значит, придется искать все оставшиеся крестражи и переваривать их. И где мне теперь искать идеи,куда я заныкала свои игрушки? — Может, друзьям раздала? — предположил Снейп. — Или закопала под дубом в каком–нибудь ценном месте. — Мысль богатая, — зевнув, сказала я. — Лейла, — барабашка тут же появилась. — Какие комнаты не были не подвергнуты капитальному ремонту? — Только спальня Главы Рода, — сказала барабашка, прикрывшись ушами. — Остальные же переделываются. Я скептически на нее посмотрела. Ой темнишь, дорогуша. Мне было лень разбираться, и я велела перенести нас в спальню. Что Лейла тотчас сделала и, поклонившись, исчезла. Мне показалось или я видела ее хитрую ухмылку? Сладко зевнув, я разделась, рыбкой нырнула под одеяло, уютно устроившись на кровати, и закрыла глаза. Но тут же я снова их открыла. Снейп ложиться не спешил и скептически на меня смотрел, скрестив руки на груди. Я не удержалась и сказала: — Ложись уже. Я обещаю, что не буду к тебе приставать. Хотя если боишься за свою честь, то можешь наколдовать двуручный меч и положить его на середину кровати. Хотя тебе тоже сейчас лучше не колдовать. Придется тебе поверить мне на слово. Северус хохотнул и тоже устроился под одеялом. Чуть–чуть полежав, он спросил: — Как ты догадалась, что я не могу сейчас колдовать? — Если бы ты мог, то трансфигурировал бы себе любое ложе сразу, как только мы сюда вошли. А раз ты этого не сделал, то значит, тоже растратил весь резерв. — Думаю, меч не нужен, — хмыкнул он. — На этом матрасе можно за всю ночь не встретиться. — Или спать вдесятером, — задумчиво произнесла я. — Никаких вдесятером! — ревниво заявил Северус. — Я, может, всю жизнь мечтал спать морской звездочкой по диагонали. — Я тоже … — произнесла я, засыпая. Лейла, вернувшаяся в спальню, где тишина перебивалась тихим сопением уставших супругов, погасила светильники, подоткнула одеяло и грустно покачала головой: — Бедные господа…