* * *
Мукуро сидел в своей комнате, держа в руках чашку с тёплым чаем. На столике перед ним стояла вазочка с шоколадом, но ему было не до сладостей. Его беспокоило развитие отношений Хром и Хибари. Когда иллюзионист отпускал свою ученицу, он был уверен, что у Кёи и мысли не возникнет о романтике. Да и девушка всегда была ему верна, пусть и не в смысле любви. Она его боготворила, поэтому Рокудо был уверен, что влюбить её в себя проблемой не будет. Теперь он неоднократно видел, как Докуро стояла в объятиях другого. Хибари всё реже и реже позволял иллюзионисту вторгнуться в сознание, поэтому Мукуро практически не получал информации. Последний раз ему «посчастливилось» лицезреть, как его милая Наги наслаждалась близостью Кёи, не желая прекращать сладострастный поцелуй. В сердце неприятно кололо. Забрать сейчас Хром означало бы, что Рокудо воспринимает соперника всерьёз, что не умеет держать своё слово. Поэтому Мукуро старался набраться терпения. Необходимо было дождаться, когда проклятие спадёт. Тогда он смог бы ограничить общение Докуро с хранителем Облака, а также сделать её своей, воспользовавшись невозможностью девушки отказать своему спасителю. Нужно было только немного потерпеть.* * *
Гокудера мучился от жара и боли, но уверенно брёл к дому Савады. Он прекрасно знал причину своего плохого состояния, так как приходится знать об особенностях женского организма, когда живёшь с сестрой. Поборов стыд, Хаято приобрёл первые попавшиеся под руку прокладки, прежде чем отправиться к Десятому. К его несчастью, он выбрал самые неудобные. А так как у его сестры проблем с болезненными ощущениями не было, он даже не задумывался о покупке обезболивающего. От мучений его спас заплаканный вид Бьянки, которая стояла возле дома Тсуны. — Хаято! Увидев драгоценного младшего братика, потерявшего сознание, итальянка на время забыла о своём горе. Взяв юношу на руки, благо силы Шамала позволяли, она принесла его домой, положив на свою кровать. Савада был занят подготовкой к свиданию, поэтому не заметил, что Бьянки принесла кого-то. Пока брат отдыхал на кровати, девушка сходила умыться. Вид красных от слёз глаз не вызывал восторга. Не желая, чтобы Гокудера видел её в таком состоянии, она надела тёмные очки. Поговорив с Наной, Бьянки достала необходимые таблетки. Захватив с кухни стакан воды, в полной «боевой» готовности девушка стала будить брата. — Убейте меня, я ничего не скажу, — в полусне произнёс Гокудера. Ему снился страшный сон о том, что он попал в плен и его пытали. Как верная «правая рука» Десятого, хранитель Урагана сведения не выдавал, отчего враги злились всё сильнее, причиняя юноше невыносимую боль. — Хаято, открой глаза, посмотри на меня, — заботливым голосом зашептала девушка, проводя влажной салфеткой по лбу и щекам Гокудеры, вытирая пот. Крепко сжав зубы от боли, глухо застонав, юноша всё же посмотрел на итальянку. — Сестра? — Молодец, Хаято, — улыбнулась Бьянки. — Теперь выпей это, — она положила брату таблетку в рот, заставляя запить водой. Плохо соображая, юноша послушно выполнил требование. Мысль об отравленной кулинарии даже не посетила его голову. — Где я? — Не важно. Тебе нужно отдохнуть, а не волноваться о пустяках. А пока я буду рядом, помогу тебе справиться с болью. — Почему ты плакала? — не стал спорить с сестрой Гокудера. На данный момент это взаправду была не столь нужная информация. — О чём ты? — девушке не хотелось казаться слабой. — Тебе, должно быть, приснилось. — Нет. Это было до того, как я заснул. Что случилось? — юноша продолжал настаивать на своём. Пусть он не всегда ладил с сестрой, она всё ещё была его кровным родственником, одним из самых близких. — Ничего, честно! — продолжала пытаться оправдаться Бьянки, сама не замечая, как слёзы вновь нахлынули из-за воспоминаний о случившемся. — Ты опять плачешь. Я думал, что ты мне доверяешь. — Я доверяю, правда, но… — Тогда скажи. — Хаято… — девушке сложно было всё держать в себе. В конце концов, её сердце было разбито. — Это слишком тяжело, — перестала она сдерживать слёзы. Гокудере было сложно двигаться, поэтому он просто взял Бьянки за руку. — Реборн… Он бросил меня. — Что?! — от удивления юноша почти сел, но боль вынудила его лечь обратно. — Он сказал, что это ради моего же блага, что есть тот, кто сможет позаботиться обо мне лучше, чем он. — Но это невозможно! Кто может быть лучше Реборн-сана? — волнения и попытки двигаться причиняли юноше боль, но чувства сестры беспокоили его больше. — Думаю, он имел в виду Шамала, — девушка всхлипывала, вытирая под очками слёзы салфеткой. — Почему ты так думаешь? — Гокудера не имел ничего против своего учителя. Несмотря на знание обо всех не самых лучших сторонах, Хаято продолжал уважать его. Но он никогда не мог подумать, что Шамал мог бы быть лучшим партнёром для Бьянки, чем Реборн. Он же бабник-алкоголик. — Ты многого не знаешь. Даже до того как мы расстались, он пытался свести меня с ним вместе. Да и это проклятие говорит само за себя. Оно свело вместе тех, кто должен быть вместе. — Что за чушь?! Ни я с той чокнутой, ни ты с Шамалом не подходим друг другу! — Разве? Мне казалось, что ты с Хару идеально подходите друг другу. Остальные тоже прекрасно смотрятся вместе. — Не верю! Реборн-сан наверняка… — Гокудера попытался предположить, о чём думал сильнейший в мире киллер, и пришёл к мысли, что разрыв — всего лишь план. Проклятые должны были прийти к гармонии, а пока его сестра связана узами любви с аркобалено, она никогда не попустит доктора Шамала к себе близко. Проникнувшись гениальностью выдуманного самим собой плана Реборна, Хаято решил не говорить о нём сестре, чтобы не разрушить созданное киллером. — Возможно, тебе правда стоит дать Шамалу шанс? — Да, пожалуй, — кое-как успокоившись, Бьянки кивнула в ответ. — Но и ты постарайся с Хару. — Конечно! — кривовато улыбнулся юноша, скрестив под одеялом пальцы. — Наша пара будет гармоничнее вашей! — Это мы ещё посмотрим. Теперь спи и набирайся сил. Лекарство скоро подействует. Если проснёшься, но всё ещё будет плохо, на столике есть ещё. Девушка встала и подошла к двери. — А ты куда? — Помочь маман.* * *
Хана проводила подругу, спешащую в гости к Тсуне. Это было вовсе не свидание, всего лишь выполнение парной работы, заданной на дом. Но никто не запрещал радоваться возможности побыть рядом с любимым. Закрыв дверь, Курокава подошла к комнате Рёхея. Боксёр был подозрительно тих весь день. Сверившись с календарём, девушка поняла возможную причину. Она не знала, насколько юноша просвещён, поэтому, постучавшись, вошла в комнату, не дожидаясь ответа. Сасагава лежал на кровати, свернувшись калачиком. Он не сразу заметил в своей комнате гостя. — Хана! — Рёхей вскочил с кровати, завидев девушку. Он старался показать свой боевой настрой, словно с ним всё было в порядке, но пятна крови на покрывале не ускользнули от взора Курокавы. — Успокойся и ляг обратно. Хана взяла стул, поставив его возле кровати. После разговора с мамой будущего мужа, девушка решила, что станет хорошей женой. Всё-таки Рёхей был хорошим человеком, искренним. К тому же это была возможность породниться с лучшей подругой. — Я не хочу лежать! Мне нужно тренироваться, во имя экстрима! — юноша старался незаметно спрятать пятно, закрывая обзор собой. Но он был не настолько идиотом, чтобы не заметить, что девушка его уже увидела. — Я не знаю, как так случилось, — поник Сасагава. — Если это из-за тренировок, к которым твоё тело не было готово, если это всё моя вина, я… — Всё в порядке. Это не твоя вина. Это естественный процесс… — Как кровотечение может быть естественным процессом?! Как что-то болезненное может быть естественным?! — Рёхей был слишком взволнован. Боль, хоть и была сильной, беспокоила его меньше чем то, что он мог навредить своей будущей жене. Во всяком случае боксёр уже привык переносить физическую боль. — Роды тоже естественный процесс, при этом самый болезненный в мире. Курокава уверенно смотрела хранителю Солнца прямо в глаза. В её взгляде не было ни толики сомнения, что заставило Сасагаву сесть, схватившись за живот. — Как ты это терпишь? Даже когда мне разбили голову, я помню меньше боли. По крайней мере прошло быстрее. Здесь я даже перевязку сделать не могу. Рёхей виновато уставился в пол, но услышав смех Курокавы, посмотрел на неё. — Перевязку? Во время месячных? Поистине гениально! — Отсмеявшись, девушка села на стул напротив парня. — Единственной возможной «перевязкой» является прокладка или, на крайний случай, тряпочка. А терпеть, я не терплю. Забыть обезболивающее в такой день — самая страшная мука. Взяв Рёхея за руку, Хана вложила в ладонь несколько таблеток. Вода у Сасагавы всегда стояла на прикроватном столике. — Забыть? — юноша посмотрел сначала на таблетки, затем на девушку. — И что ты делала, когда забывала? — Терпела, если больше ничего не оставалось. — Тогда и я потерплю, — Рёхей положил таблетки на столик, вновь схватившись за живот. — Не глупи. Зачем терпеть, когда есть возможность снять боль? Рёхей, лучше тебе сегодня уже не станет, только хуже. — И что? Что это за мужик, что не может стерпеть боль? — Спешу напомнить, что ты сейчас не совсем «мужик». Курокаве совсем не хотелось смотреть, как кто-то страдает, но не знала, как повлиять на упрямого юношу. — Не то, что в штанах, делает мужика мужиком, а то, что в душе! — произнося речь, воодушевлённый Сасагава аж встал, но быстро сел. — Неужели Киоко так же мучается? — Нет. Ей повезло намного больше — она почти ничего не чувствует. Савада вскоре сможет подтвердить. У Киоко обычно немного позже начинаются. А теперь прими обезболивающее, пожалуйста, ради меня, — воспользовалась коварным приёмом Хана. Жалостливо говоря, она смотрела умоляющим взглядом. — Хана, милая, — стесняясь, боксёр положил руки на плечи девушки, — именно ради тебя я и буду терпеть. Как хороший муж, я обязан знать, через что тебе приходится проходить. Готовить я уже немного умею, поэтому в эти дни тебе будет категорически запрещено работать по дому. — Рёхей… — Хану до глубины души поразили слова Сасагавы. Она и представить не могла, что он может быть настолько понимающим, заботливым и совестливым. На мгновение ей показалось, что она влюбилась. Затем поняла, что не показалось. Рёхей был достоин её внимания. Пока сердце трепетало от волшебного чувства, девушка поддалась искушению и нежно коснулась губ юноши. — Я… — покраснев, она встала, сделала пару шагов туда-сюда, — я буду в комнате Киоко, — наконец произнесла она, скрываясь за дверью. Озадаченный Сасагава таки продолжал сидеть, но вскоре боль сморила его, и он лёг.* * *
— Тсуна-кун? — Киоко-чан? Савада сидел на полу напротив девушки. Между ними стоял небольшой квадратный столик, где были разложены различные бумаги, необходимые для выполнения задания. Возле пары стояли чашки с чаем и сладости, оставленные Наной. — Могу я называть тебя Тсу-кун? — девушке очень нравилось сокращение, используемое мамой возлюбленного. — Э, да, конечно, — Тсунаёши немного опешил. Он был весьма рад и смущён просьбой. — Спасибо, Тсу-кун, — мило улыбнулась девушка, отчего сердце Савады забилось быстро-быстро. Сконцентрироваться на задании для него больше не представлялось возможным, как бы он не старался. Сама того не замечая, Киоко практически всё сделала сама. Работа проходила слишком быстро, что огорчало Сасагаву, ведь это значило, что скоро она пойдёт домой. — Тсу-кун, я не могу это разобрать, — вместо того, чтобы показать часть, девушка знаком показала, чтобы Савада подсел ближе к ней. Сев рядом, Тсунаёши сделал вид, что случайно коснулся руки Киоко. Встретившись взглядом, пара молча смотрела друг на друга. Это был идеальный момент для долгожданного поцелуя, поэтому Тсуна заподозрил неладное. В доме было достаточно тех, кто мог помешать. Но вспомнив, что Фуута повёл детей гулять в парк, а мама с Бьянки заняты на кухне, немного успокоился. Медленно приближаясь к девушке, он прикрыл глаза, когда почти касался губ. — Где Десятый?! — раздался крик в коридоре. — Здесь Десятый? — без стука открыв дверь, в комнату ворвался хранитель Урагана. — Десятый! — Ты как никогда вовремя, Гокудера-кун, — отвернувшись, несколько скептически ответил Савада. — Вовремя? Вам нужна помощь? Только скажите! — не заметив настроения, радостно заговорил Хаято. Таблетки подействовали, поэтому он чувствовал себя хорошо, а гормоны делали его ещё более эмоциональным. — Здесь, — девушка была раздосадована не меньше Тсуны, но показывать этого не стала, лишь указав на задание, которое прекрасно могла решить сама. — Так это же легкотня. Сейчас всё будет!* * *
Выходные быстро пролетели, оставив за собой лишь воспоминания: кому-то приятные, кому-то не очень. Хром стояла у окна, вглядываясь вдаль, ожидая звонка на урок. Рядом стояла группа одноклассниц из фан-клуба главы дисциплинарного комитета. Одна из них жаловалась на жизнь: — За что нам приходится это терпеть? — Да, верно! Почему парням всё дозволено, хотя им никогда не приходилось проходить через то, через что проходим мы? — Ещё и рожать для них должны. Главе фан-клуба родители уже выбрали жениха. Отказаться от свадьбы у неё шанса не было. Если бы не необходимость выйти замуж за другого, у девушки хватило бы смелости предложить Кёе встречаться: решительности ей было не занимать, как и жестокости. Она всегда с удовольствием смотрела на то, как Хибари избивал нарушителей. Ей даже как-то в голову приходило нарушить правило, чтобы почувствовать прикосновение обожаемого юноши, но школа являлась святилищем для главы дисциплинарного комитета. Святотатство не было в чести у созданного ей же фан-клуба. — Проще было бы вырезать эту треклятую матку, — сгоряча произнесла девушка, не подозревая, как сильно ранит своими словами случайного слушателя. Докуро стало невероятно больно от слов одноклассницы. Ей не дано было подарить ребёнка любимому. Практически все её органы были заменены на иллюзию. Какой бы реальной иллюзия не была, она не станет настоящей. Невозможно создать жизнь из ничего. Никакая иллюзия, даже усиленная атрибутом или устройством Верде, не может создать новую жизнь. Хром мучила совесть, что она не предупредила об этом Хибари, особенно зная, в какой семье он родился. Такой семье необходим наследник, которого она родить не в состоянии. Девушка чувствовала себя порой предательницей и обманщицей, но любовь не позволяла ей отказаться от юноши. Шум в коридоре резко смолк, что привлекло внимание Докуро. Как и ожидалось, Кёя совершал плановый обход. Не было никого, кто посмел бы нечаянно или специально встать у него на пути: все расходились в стороны. Самые трусливые прятались в кабинетах. Проходя мимо Хром, Хибари остановился. Подойдя к ней, он наклонился, чтобы прошептать на ушко: — После уроков зайди ко мне в кабинет. Стоящие рядом фанатки не слышали, что глава дисциплинарного комитета сказал девушке, но сам факт того, что она настолько близка, вновь ударил им в головы. В этот раз они не провожали взглядом Хибари, как обычно, а пристально смотрели на Хром. Прозвенел звонок на урок, но иллюзионистке войти в кабинет не позволили. Три девушки из фан-клуба затащили её в туалет. Прижав Докуро к стене, одна из них достала канцелярский нож из сумочки. — Ты что, думаешь, что особенная? — Глава фан-клуба ударила пленницу по лицу. — Нет, вовсе нет. — Хром привыкла быть жертвой. ММ всегда злило, что Докуро никогда не пыталась сопротивляться. — Ты слишком миленькая. Я сделаю так, что Хибари-сама будет воротить от тебя! — Забрав нож у подруги, глава подошла к пленённой. — Амико, ты не считаешь, что это слишком? — Девушки думали, что просто устроят «тёмную», избив Хром. Они не ожидали, что будут настолько портить кому-то будущее. — Молчать! Вы же видели, она недостойна Хибари-сама. — Поднеся лезвие к щеке Докуро, девушка сделала порез. — Нет, не трогайте! Иллюзионистка была бы меньше напугана, если бы не была в теле Кёи. Она несла ответственность за него. Но и сказать фанаткам, чьё лицо они собирались изуродовать, не могла. Стоило ей испугаться, как пол, стены и потолок стали окрашиваться в красное, словно истекали кровью. — Что происходит? — В страхе, девушки стали отступать. Одна из них бросилась к двери, но та оказалась заперта. — Твоих рук дело, стерва?! Глава фан-клуба схватила Хром за ворот, но быстро отпустила, пронзённая острым шипом, появившимся из стены. Две других пронзили другие шипы, возникшие из пола. Докуро упала на колени, схватившись за голову, и пронзительно закричала в голос.* * *
У туалета стояли несколько членов дисциплинарного комитета. Двое вошедших ранее были ранены на глазах остальных подоспевших, но двери вновь закрылись. Из щели между полом и дверью в коридор текла кровь, пугая этим всех присутствующих. — Докладывайте. — Хибари собирался войти в адское помещение. — Предположительно, в туалете три девушки и два члена дисциплинарного комитета, попавших в ловушку. Похоже, на данный момент все находятся в бессознательном состоянии. Причина аномалии неизвестна. — Это мистика какая-то, Хибари-инчо! — Это не мистика. У Кёи была другая теория по поводу происходящего. Всего лишь иллюзия. Этого было слишком мало, чтобы запугать хранителя Облака Вонголы. К удивлению присутствующих, Хибари с лёгкостью открыл дверь. — Будьте осторожны, — нечаянно вырвалось у одного из членов дисциплинарного комитета, за что глава посмотрел на него с укором и жаждой убийства. — Простите! Как Кёя и предполагал, Хром была внутри. Она безвольно сидела у стены, объятая пламенем Тумана, испускаемого кольцом Ада. Дверь за спиной юноши закрылась, громко хлопнув. Хибари попытался подойти к возлюбленной ближе, но был атакован шипами. Уклоняясь и защищаясь с помощью тонфа, хранитель Облака смог приблизиться к девушке, но атаки не прекратились. Помянув недобрым словом хранителя Тумана, давшего девушке такую опасную вещь, Кёя услышал ненавистный голос в голове: «Звал? — с усмешкой спросил Рокудо. — Иллюзии — мой профиль. Дай мне ненадолго контроль над телом, и я освобожу Хром». — Не мешай мне, — шипов становилось всё больше, а отбиваться — всё тяжелее. В конце концов один из шипов задел Хибари по ноге. «Когда тебя убьют, будет слишком поздно упрямиться. Не подвергай мою Хром опасности». — Ты единственный, кто подверг её опасности. «Так дай мне исправить ошибку, пока не поздно!» Шип едва не пронзил голову Кёи. Юноша оказался в ловушке — тюрьме, созданной шипами, не позволяющий хранителю Облака двигаться. Ничего не говоря, Хибари позволил Мукуро воспользоваться телом Докуро. — Теперь, когда ты перестал глупить, постарайся не мешать мне. Придав телу иллюзию себя, Рокудо вмиг избавился от шипов. Почувствовав вмешательство в иллюзию, созданную кольцом, Хром открыла глаза. — Мукуро-сама? — неуверенно произнесла она. В голове у неё всё ещё было неясно. Пошатываясь, ей удалось встать. — Тебе лучше выйти отсюда и постараться успокоиться. Рокудо планировал сам снять кольцо Ада, но шипы продолжали атаковать, появляясь всё в большем количестве. Иллюзионисту пришлось полностью уйти в защиту. — Слушаюсь, — произнесла она словно в полусне. Девушка не понимала, что происходит, где она. Выйдя из туалета, она увидела обеспокоенного Саваду, с ужасом смотрящего в помещение, полное крови: почувствовав что-то пугающее и странное, он поспешил на место. — Босс? Дверь позади девушки вновь закрылась. Иллюзия кольца стала медленно распространяться и по коридору. Первыми пали двое членов дисциплинарного комитета, охраняющие вход в туалет. — Хром! Нужно снять кольцо! Пока девушка непонимающе разглядывала Тсуну, он взял её за руку, пытаясь снять кольцо Ада. Задача оказалась намного сложнее, чем представлялось. Пламя Тумана обжигало руки. Не желая проигрывать, полный решимости снять опасную вещь, Савада воспользовался пламенем Солнца. Промучившись минуту, Тсуне удалось снять страшное кольцо. Но вместе с этим ушла и иллюзия, наложенная на тела проклятых. Подбежавшая подмога, а также высунувшиеся из классов любопытные ученики увидели уже не Саваду, обнимающего всхлипывающую Хром, а грозного Хибари Кёю, плачущего на плече всеми любимой Сасагавы Киоко. Глядя на зевак, Тсунаёши поспешил ретироваться в кабинет дисциплинарного комитета, уводя Докуро за собой.* * *
Хибари смотрел на девушку, спящую на диване, использующую ноги Рокудо, как подушку. Кёя то и дело, подбрасывал в руке кольцо Ада. Хранитель Облака уже достаточно хорошо разобрался в иллюзиях, подучил анатомию, чтобы воссоздать органы. О самоконтроле, по его мнению, беспокоиться не стоило. Все жертвы были отвезены в больницу, погибших не оказалось — единственное, что успокоило Докуро. — Всё ещё хочешь оставить кольцо у себя? — Мукуро создал на Хром иллюзию и теперь гладил девушку по голове, путаясь пальцами в волосах. Его забавляло, что в комнате сейчас находились две одинаковые девушки. — Да. Мне не нужна твоя поддержка, чтобы выжить. — Не сомневался. — Оставив Хром, Рокудо подошёл к Хибари, собирающемуся надеть кольцо. В ту же секунду он убрал иллюзию органов, но упасть юноше он не позволил, схватив за горло и прижав к стенке. — Что ты задумал, Хибари Кёя? Мукуро мог предположить, что дело вовсе не в независимости главы дисциплинарного комитета. Кёя собирался украсть у него Хром, а значит, кольцо ему нужно было для того, чтобы он не вмешивался в их отношения после снятия проклятия. Рокудо совсем не прельщала возможность быть ненужным. Ему хотелось, чтобы милая Наги нуждалась в нём, жаждала его. Хибари кашлял кровью, задыхаясь, но крепко сжимал кольцо Ада в руке, с ненавистью глядя в глаза хранителя Тумана. — Трус, — прохрипел он. «Боишься её потерять?» — не имея возможности говорить вслух, Кёя спросил телепатически. — Боюсь? Едва ли. Ты мне не помеха. Когда проклятие исчезнет, ты никогда больше не увидишь мою Хром. — Отпустив Хибари, Мукуро вернул органы. — Можешь пока поиграться с кольцом, если так сильно хочется. Это ничего не изменит. Иллюзионист покинул кабинет дисциплинарного комитета, оставляя хранителя Облака вытирать рукавом кровь с подбородка и губ. Униженный в очередной раз, Кёя задумал нечто иное, чем просто сохранить кольцо для Хром. Имея возможность использовать иллюзии самому, он мог не беспокоиться о том, что Мукуро ему помешает в исполнении нового плана. Хибари был твёрдо нацелен получить Хром. Он настроился на то, чтобы сделать её своей раз и навсегда, чего бы это ему не стоило.* * *
Хару была в туалете, когда иллюзия Хром развеялась. Ей пришлось довольно долго прождать, пока другие ученицы не ушли. Отворив дверцу кабинки, она прикусила губу, чтобы не издать ни звука. В большом зеркале напротив отображался Гокудера, одетый в женскую форму средней школы Мидори. Такого «косплея» она никогда не ожидала увидеть. Но задерживаться было нельзя. Необходимо срочно было покинуть «опасную зону». Благодаря гимнастическим способностям, девушка проскользнула мимо охраны, забравшись на дерево, а оттуда перепрыгнув ограждение. После Миура бегом направилась в квартиру Хаято, благо ключи юноша оставил ей на случай непредвиденных обстоятельств, не доверяя иллюзионистке.