С такими друзьями....

И снова Маркарт. Нет, жаловаться Люсьену не хотелось. Но почему снова именно этот город? В принципе, да, не в фолкритском убежище и слава богу. Там он не хотел оставаться. Ведь там был шут, пытавшийся убить его напарницу. Конечно, Цицерон извинился за свою реакцию. Все же не разобрался, что к чему и сразу напал. Хотя, при жизни Люсьен сделал бы все в точности также. Но тут удивила уже Веста, все ещё пытающаяся остановить кровь, стекающую вниз, под воротник. Девушка хмыкнула и махнула рукой, мол «Все хорошо», и произнесла максимально нехарактерные для себя слова: «Он сделал все правильно. Шут просто защищал важную для него святыню. Тут я виновата». Все тут же замерли в немом крике, даже наиболее уравновешенная если конечно это можно так назвать Астрид. Веста. Сама признала свою неправоту. Не подверглась наказанию и пыткам. Без подкупа. Без ужасных последствий в виде разрушенных и сожженных зданий. В шоке были все… Потому, что в убежище привыкли (даже за столь короткий срок) — «Хочешь извинений от Весты? Скорее Алдуин просто возьмёт и воскреснет…» Сейчас Веста и ее друг-альтмер Колсельмо заканчивали последние приготовления к началу эксперимента. — Колсельмо, механизм готов. А у тебя как? — нордка закончила подготавливать центуриона. Да, Лашанс не разбирался в механизмах так, как его напарница, но он все равно отметил искусную работу в восстановлении центуриона. Он был великолепен, тут даже не поспоришь. Полностью собранный двемерский центурион, вплоть до мелких механизмов внутри. Без поломок и погнутых деталей. Веста собрала его по-новой. Может она действительно родилась не той расы и не в том времени? Альтмер же готовил некую магическую формулу, способную запустить мощные механизмы. Люсьен, окинув это действо скучающим взглядом, погрузился в воспоминания о прошлом, о временах кризиса Обливиона. Возможно, он бы даже задремал и растворился в потоках Этериуса, но этому не было суждено было произойти, так как в его сторону полетела одна из старых двемерских деталей, не нужных в механизме центуриона. — Не спать, помни — я могу вызвать тебя лишь раз в день! — нордка спустилась с верхнего этажа башни. Из башни Колсельмо открывался отличный вид на Маркарт и его окрестности. Раз спать Лашансу не разрешили, то он решил понаблюдать за жизнью жителей Маркарта, там разобраться гораздо проще. — У меня все готово, мы начинаем? — Колсельмо приготовился к чтению заклинания. — Механизм давно готов к работе. Давай! Люсьен скептически взглянул на центуриона — «Будто у них что-то получится».

***

Магический взрыв, все в пелене зелёноватого тумана. Лязг металла, шипение пара, мощные шаги центуриона. Он ожил?! Поняв это, Айкантар поднялся на ноги. Он решился помочь своему дяде Колсельмо и его напарнице по исследованиям — немного поехавшей нордке Весте. Похоже, что-то пошло не так, и сейчас перед ним стоял гигантский двемерский механизм, угрожающе выпускающий пар. Ноги стали ватными, и парень, стараясь не привлекать внимания, попятился назад, вжимаясь спиной в стену. — Айкантар, беги! — откуда-то из зелёной пелены прозвучал дядин голос. Центурион мгновенно среагировал на крик и начал двигаться в сторону Колсельмо. Неожиданно из тумана вынырнула высокая худая фигура, отгораживающая автоматона от учёного. Она вытянула руку в останавливающем жесте. — Стой! Ты должен слушать меня! Замерли все трое: и центурион, и Колсельмо, и Айкантар. Центурион послушно встал на месте, а оба альтмера, наконец, выдохнули. Колсельмо бросил изумленный взгляд на драконорожденную. — Я изучала двемерские механизмы почти всю свою жизнь, на практике, — девушка быстро поправилась, заметив возмущенный взгляд мера. — Они должны следовать приказам собравшего их. — Поразительно, — полушепотом произнес Колсельмо, заставляя себя подойти ближе к опасной машине. Центурион выпустил очередную струю пара. — Спокойней. Он же тебя оживил, — Веста подошла к центуриону и начала осматривать механизм локтя, который немного повредился, когда механизм начал выходить из стойки. — Колсельмо, это успех! Мы смогли. — То есть, это конец? Что с ним делать дальше? — Айкантар решился отлепиться от стены. — Думаю, он будет надёжнее, чем маркартская стража, — она весело хмыкнула. Слишком странно, но весело. Может даже немного нервно. Двери башни Колсельмо широко раскрылись, будто их пнули. В зал вошли двое в масках. «Сектанты что ли?» — Ты та, кого зовут драконорожденной? — Вероятно, нет. Я просто занимаюсь исследованиями, — брюнетка неуверенно тянет, медленно отходя боком к столу со своим оружием. — Покиньте помещение башни. Как вы попали сюда? — возмущается старший маг. — Ты лжёшь! — кто-то из них воскликнул слишком резко, Веста даже не успела понять кто именно, мужчина или женщина. — Также, вероятно. Меч наконец оказался в руках. — Только не лезьте под руку! — единственное, что успела крикнуть девушка, выхватывая любимый эбонитовый меч из ножен. А центурион, почувствовав угрозу для жизни своего создателя, направился в сторону членов культа. — Ты — фальшивка. Мы здесь, чтобы убить тебя по приказу истинного драконорожденного. — Подожди, истинного? — услышать ответ нордке не дала атака центуриона, тот с ужасным шумом обрушил руку-молот на мужчину в маске, последний лишь чудом остался жив, но теперь с раздробленной в крошки правой рукой. Женщина-культист принялась атаковать автоматона со спины. При должном мастерстве центуриону можно нанести значительный урон, особенно если ты воин с быстрым мечом… или умелый маг, как эта парочка. Быстро среагировав, Веста удобнее перехватила меч и с размахом полоснула по левой стороне культистки. Меч с легкостью разрезал ткань мантии, пусть и защищенную заклинанием (шикарное спасение от холодного оружия…), оставляя глубокий разрез. Точно пробита артерия, потому что кровь буквально полностью покрывает клинок. Левая рука для сектантки потеряна. Почему-то в голове все кипит, девушка хватается двумя руками за рукоять одноручного меча. Слепая ярость накрывает с головой. Какого скампа, даже сейчас ей не дают отдохнуть? Этот центуриона слишком важен, чтобы сейчас кто-то все испортил. Ярость — глупое чувство, ярость отключает мозг, без которого сложно сражаться правильно, а не махать мечом наотмашь. Веста замахивается небольшим мечом, как двуручным, забыв об осторожности. Правой рукой культистка создает ледяной шип, по касательной задевающий ногу драконорожденную и приводящий, в конце концов, в сознание. Девушка, проскочив у противницы под рукой, оказалась за спиной и, удерживая одной рукой за шею, второй насадила волшебницу на клинок. Параллельно центурион победил своего противника. Но, побрал бы его Дагон, сектант сильно повредил хрупкий сердечник пламенем. Маг, видимо, намеренно целился именно в него. Уж слишком он был оплавлен и помят. Центурион, выпустив последнюю струю пара, с ужасным грохотом упал. Нордка, оставив меч в теле противницы, метнулась к своему творению. — Только не ты. Нет. Ты был мне, как сын! — она слишком громко взвыла, падая на пол и начиная стучать кулаком об пол. — У меня ушло много месяцев на поиски чертежей и деталей, а также на сборку. Тупые сволочи. Оба эльфа, оцепеневшие в момент нападения, вновь вернулись к реальности. Айкантар поспешил вниз, за стражей, а Колсельмо все-таки спросил о том, что вообще произошло только что. Поняв, что нападение было неожиданным и она до сих пор не в курсе, кто на этот раз желает ее смерти, Веста подошла к телам и начала поочерёдно обыскивать. Послышался топот. Стражники все же явились. Как можно не услышать такой грохот? Такая махина навернулась… — Солстейм? Мирак? Интересно. Забавно, — произнесла Довакин, читая записку, найденную на теле. — Эх, мой бедный мальчик, я же даже имя ему успела выбрать… Колсельмо, я ненадолго покину вас… Мне нужно отдохнуть, немного. — Я понимаю, — мер кивает в сторону убитых, которых таки решилась осмотреть стража. — Только дай знать о своем «пробуждении».