***
— Йор! Тор! Шуль! — последнее, что слышит Люсьен, прежде, чем все вокруг заполняет огромный огненный поток. И, едва услышав первое слово из трех, он уже бросился бежать вместе с вещами как можно дальше. Из её рта вырывается поток пламени, сравнимый с драконьим. Некоторые слабые драконы извергали потоки меньшие по силе. Безудержное пламя сжигает опушку леса, где они устроили временный лагерь. Девчонка — единственное, что остаётся целым среди обугленного пространства. Веста подскакивает в своём спальнике и едва не рвёт его, пытаясь выбраться наружу. Глаза расширены от страха, словно она упала в яму с сотней пауков. Дышит рвано, взгляд мечется по сторонам, да и, в целом, видок у неё достаточно дикий. Негативные последствия общения с Цицероном? Ну, Хранитель хотя бы огнём не умеет дышать, в отличие от неё… Успокаивается, вдруг сжимается всем телом, как после удара в живот, обнимая себя руками и прижимая колени к туловищу. — С ума сошла?! — возмущённо кричит с безопасного расстояния призрак, сбрасывая с плеча чужую сумку. — А? — девушка разгибается из своего положения и трёт глаза после сна. Люсьен скрипит зубами. Как вот сейчас выяснить, она в порядке и это просто страшный сон, или… — Извини меня, мы задержимся, мне нужно немного отдохнуть ещё, — громко, чтобы её напарник услышал, произносит брюнетка. И сразу после этого заворачивается обратно в спальник, перевернувшись набок. Бывший Уведомитель удивлённо вскидывает брови. Однако снова поднимает с земли сумку и возвращается к месту бывшего костра. И вдруг замечает под ногами нечто блестящее. Амулет Акатоша. Неужели выпал из безразмерной сумки? Наматывает тонкую верёвочку на кисть свободной руки и так идёт прямо к новой Слышащей. И почти мягко подпинывает носом сапога свернувшееся в спальнике тело. — Люсьен, мне правда нужен отдых сейчас, — раздражённо, но тихо отзывается это тело. — Твоё добро? — призрак сбрасывает сумку чуть в стороне, а амулет подносит ближе к лицу. Её глаза мимолетно расширяются, рукой из спальника она мгновенно вырывает амулет из чужой руки. — Копался в моих вещах? — шипит раздражённо, внешне превращаясь в большой шерстяной комок. — Делать мне нечего… Он, похоже, выпал из сумки, я нашёл его на земле. Они оба молчат какое-то время, Лашанс поднимается на ноги и возвращается к кострищу. Из комка вдруг звучит сдавленное — «Спасибо», что заставляет мужчину, разжигавшего костёр заново, мимолетно улыбнуться. — Никогда бы не подумал, что ты верующая. — Потому что это не так, — из спальника появляется темноволосая голова. — Это вещь моего отца. Он был солдатом легиона, но очень верующим человеком. Акатош был для него намного важнее, чем иные боги, он даже настаивал на переезде в Кватч, когда я была ребёнком. После его смерти этот амулет перешёл ко мне, по наследству. Он говорил, что свет Акатоша способен легко разогнать любую тьму. — Почему же ты тогда не носишь его, чтобы защищаться от своих дурных снов? — Возможно, в этом есть смысл…***
Спустя пол дня, к полудню они добираются до пункта назначения. — Люсьен, если что, прикрывай меня. Ладно?! Я доверяю тебе, — под мостовой аркой в виде головы дракона нордка резко остановилась. Хватает призрака за рукав, привлекая внимание, тон её голоса взволнованный. — Это крайне важно. — Никогда не видел тебя настолько нервной. Неужели волнуешься? Выследить жертву, подбросить ложные улики, погубить репутацию невиновного, — в ответ мечтательно отшутился Лашанс. — Как по мне, так это контракт, достойный Слышащего. — Не задавай лишних вопросов, и остерегайся высокого одноглазого норда, — заметив, что напарник не особо понимает, что от него хотят, девушка очерчивает фигуру в воздухе. — Огромный, длинные светлые волосы с косичками, короткая бородка, одного глаза нет, на вид суровый, но довольно симпатичен. — Ты случайно не должна ему денег? — настороженно спрашивает призрачный ассасин. — Хвала Восьми и Одному, нет. Но если он узнает, что я в Тёмном Братстве — он закопает меня на месте, нас обоих, — уже почти истерично, полушепотом ответила Веста. — Вроде, я тебя понял… — Лашанс закатывает глаза почти показательно. Напарница буквально вся на иголках… Тем не менее они оба скользят, словно две небольших змеи, в тени, максимально стараясь не привлекать к себе внимание. Невидимо для посторонних глаз застывают за углом дома напротив поста, открывая себе обзор на командира и его сына. Отец провожает сына так трогательно, что в воспоминаниях Люсьена мгновенно встаёт образ его протеже. Такого родного, как сказала Веста ранее — действительно, словно это был его собственный сын. Незавидная участь призрака — все свободное время подвергаться меланхолии и воспоминаниям. Он не живёт больше полной жизнью, не может заводить новых знакомств, да и цели у этих знакомств нет. Он просто приходит в помощь новым посвященным и наставляет их от имени отца ужаса — Ситиса. Пока Лашанс хмурит брови, копаясь в своих воспоминаниях, его ловкая напарница уже скрылась в здании маленького форпоста охраны императора. Уведомитель все ещё понятия не имеет, откуда в ней такая удивительная ловкость. Была бы она маленькой, было бы понятно. Но Веста похожа на сосну, тонкая и очень высокая. Тем не менее, она всегда остаётся незаметной, и создаёт впечатление хорька. Проворного, длинного и аккуратного. Девушка появляется рядом почти из ниоткуда неожиданно, впиваясь острыми ноготками в призрачные бока. — А знаешь, что у меня есть? Твои предположения? — задорно начинает диалог Слышащий. — Ты что, наконец-то, нашла сообразительность? — Я не буду ни во что больше с тобой играть. Ты злой какой-то, — хорошее настроение мгновенно улетучилось, поэтому она просто обиженно вынула из-за пазухи сложенный пополам небольшой лист. — Это что-то полезное? — Это расписание и маршрут Гая Марона. — Как ты смогла это сделать? — Люсьен искренне каждый раз поражался её воровским способностям. В этой сфере она всегда оставалась абсолютным виртуозом. Да, она могла бы быть более собранной, но, кажется, это не в стиле профессиональных воров. Её поведение и движения всегда были очень хаотичными, и как только её жертва привыкала к этой манере поведения — его имущество тут же оказывалось в её ловких руках. Девушка мастерски проводила аферы, обчищала карманы, подделывала подписи и взламывала замки под носом у стражи — и все это, все это делалось идеально только потому, что она всегда была игрива и легкомысленна. Профи. Однако не адепт Братства… — О, это магия рук, которой невозможно обучить. С этим даром нужно родиться. Например, под знаком вора. — Ты не шутишь? — призрак, в очередной раз за день, шокирован. Он никогда не верил в эту чепуху, но с ней, и с Себастьяном… неожиданно это работало. — Ты родилась под знаком вора? — Ну, да, так вышло, что я таскаю чужие вещи всю жизнь, — девушка просто пожимает плечами и делает ещё пару шагов спиной вперёд, пока неосмотрительно не сталкивается с кем-то снова. Иногда её легкомыслие быстро погружает их обоих в пучину проблем. — С самого своего детства. Начиная с родного брата. Неужели воришка все же решила вернуться домой? — прозвучал за спиной девушки весьма грозный оклик. Веста тихонечко взвизгнула, быстро закрывая рот обеими руками, и мгновенно бросилась к своему напарнику, как будто он смог бы её защитить. Как и полагается Уведомителю Тёмного Братства, Люсьен с гордостью мог назвать себя «бесстрашным», к тому же мертвецу уже ничего не страшно, но данный случай явно был исключением. Спектральный ассасин с опаской попятился прочь от громадины, попутно шепнув напарнице: — Что ты додумалась стянуть в этот раз?! — Стянуть? Нет, эта дурашка завязала с кражами у родственников давным давно, — весело рассмеялся парень (или все же мужчина? Люсьен не мог взять на себя ответственность определить его возраст). — Просто будь хорошей сестренкой и верни мне мою книгу, она мне нужна была уже неделю назад. Темноволосая нордка выдохнула, успокоившись, фыркнула и вытащила нужную книгу из сумки, потратив неожиданно мало времени на её поиски. Старший брат стоит с протянутой рукой, второй он придерживает несколько разноцветных шкур, лежащих на плече. Неожиданно он переводит взгляд единственного глаза на спутника своей сестры. — Хáкан, старший брат этого непредсказуемого существа, что за твоей спиной, призрак, — дружелюбно подал руку норд, сжимая призрачную кисть так, что будь она из плоти, уже бы превратилась в кашу из мяса и костей. — Люсьен Лашанс, эммммм..... Компаньон вашей сестры, — конечно же, призрак помнил об обещании, данном Слышащей. Но в его голове ничего не укладывалось… Он даже не сдерживается и произносит вслух. — Действительно родные? Огромный норд заходится смехом, чуть не теряя часть своих шкур. Девушка поворачивает голову и пронзает его крайне возмущенным взглядом. Вот с этой позиции — когда они оба смотрят ему глаза в глаза с одинакового ракурса — их лица кажутся очень похожими. — Родные, — отходя от смеха, мягко произносит норд, перехватывая свою ношу покрепче. — У нас один отец, и одна мать, я лишь старше всего на пару лет. Девушка шипит себе под нос какие-то оскорбления, взгляд становится из возмущенного раздраженным. Люсьен приоткрывает рот от удивления. Сиблинги были абсолютно разными… Рост, возможно, был единственной общей чертой в их внешнем виде. Парень был высок, обладал мощным телосложением и милым характером***
— Эта история о вервольфе звучала странно, — осторожно отмечает Лашанс спустя пару дней в таверне, где остановилась цель, Веста буквально загорелась идеей получить свою прибавку, поэтому они тайно ведут жертву до крупного города. — Это вообще-то не твоё дело, ладно? — злобно огрызается брюнетка. Подцепляет бутыль за горлышко, никакие уговоры не смогли её остановить от нового алкогольного путешествия, и срывает пробку. — А хотя… Ладно. Высший орган управления соратниками — Круг — на самом деле все оборотни, мы узнали об этом с Хаком после вступления, по моей вине… Нас пригласили… И обратили. Девушка делает крупный глоток, призрак слушает внимательно и старается следить за тем, чтобы их диалог не был слишком громким. — Я была достаточно примерным щенком, но Хак… Он выглядит спокойным, но в форме вервольфа он совершенно себя не контролирует. Однажды… — девушка нервно поджимает губы и осушает бутылку вторым глотком. — Однажды, ещё до смерти бывшего Предвестника, Хак обратился в городе и съел человека. Мы успокоили его тогда, большая часть из нас излечилась от этого проклятия… И вдруг Хак съел ещё двоих, снова в городе, но уже в роли Предвестника. Я не могу заставить его излечиться, я не могу излечить его без его участия… После этого он сбежал туда, в Драконий мост. Люсьен понимающе кивает и сам поднимает вторую бутылку мёда с пола. Веста молча принимает, первый раз за все время спектральный напарник полностью на её стороне.***
— Слуушай, может прикончим случайного прохожего? В нашем деле нужна постоянная практика. — Захлопни варежку, Люсь. Тише! Не нужно орать об этом на весь Вайтран! — девушка боязливо осматривается по сторонам, но страже конкретно этого города, видимо, было уже абсолютно наплевать, кто и что там говорит. Вечер — подходящее время для разгула в Вайтране, сердце провинции. Гордой и независимой, как и ее жители. И каждый вечер эти самые жители пытались доказать стражниками, что именно этими качествами они и обладают. Поэтому появление странной парочки в Вайтране восприняли… ну, его восприняли, этого достаточно. Девушка и призрак, словно две тени ловко, скользнули через чёрный ход в таверну, затем в тени через зал, где Микаэль давал свой очередной концерт, как бард всея Вайтрана. Гай Марон снял комнату на втором этаже, как выяснилось из случайно оброненной фразы трактирщицы. — Стереги проход, — шепчет куда-то в призрачный капюшон девушка. Вряд ли у него есть уши… В комнате тихо. Девушка ступает осторожно, едва касаясь досок лёгкими сапогами. Слышно только размеренное дыхание Марона-младшего. Он спит очень и очень крепким сном, и это будет его последняя ночь… Жертва спокойно завернулась в одеяло и, похоже, улыбается во сне. Девушка медленно садится на край двуспальной кровати, рядом с Гаем. Практически не дышит, чтобы не спугнуть. Они одногодки! Лучше, чем убийство ребёнка, конечно, но… В конце концов, что скажет Брин.? Рад он не будет точно. Веста осторожно кладёт одну ладонь на лицо, прикрывая рот, а вторую на горло. И сдавливает обе. Марон-младший просыпается моментально, а его глазах застывает шок. Но скинуть её не получается, хотя брыкается парень очень отчаянно. Не просто так драконорожденная родилась в небольшом клане «Медвежья хватка», хватка у этих людей была настолько сильной и цепкой, что могла сравниться только со стальными наручниками. Пытка мучительна, и, если так продолжится, то девушка сломается первой. Молодой парнишка пытается отбиться и скинуть с себя убийцу, но не выходит ничего, поэтому он просто умоляюще смотрит глаза в глаза. Но взгляд постепенно мутнеет, и терпению наступает конец. Девушка быстро переносит руку от горла за пазуху, успевает почувствовать, как Гай Марон делает судорожный вдох через её ладонь, но все же вытаскивает кинжал. И тут же вонзает в чужую грудь, почти также, как пробили её живот на днях во сне. В ладонь вырывается предсмертный крик, жизнь в глазах угасает, а кровать пропитывается кровью. Нордка быстро убирает руки и вырывает из тела свое оружие. Обыскивает карманы, на автомате вытаскивая все, что в них было, и осторожно подкладывает поддельные улики. — За что? — хрипит вдруг тело. Девушка давит крик глубоко внутри. Марон оказался немного крепче, чем ей казалось, он ещё жив. Девушка открывает было рот, чтобы что-то ответить, но не может произнести ни звука. Дверь резко открывает раздраженный призрак. — Почему так долго? — он мгновенно замечает, что жертва ещё жива, и быстро оказывается рядом с кроватью. Добивает быстро и жестоко — засунув призрачную руку в рану от ножа. Марон издаёт какой-то странный хриплый звук и мгновенно умирает. Ассасин дотошно проверят карманы. Удостоверившись, что все сделано, как нужно, хватает девушку за запястье и быстро выводит на улицу путем тени. В её глазах такое отрешение, будто это её саму только что пырнули кинжалом. — Убери кинжал, дура, — зло шипит призрак. Да что с ней опять такое?! Брюнетка переводит глаза на окровавленный кинжал в руке — её взгляд становится таким, будто она сейчас разрыдается. Но оружие прячет внутри чёрной рубашки. Город они покидают в спешке, точнее Лашанс за руку тащит Слышащую за пределы города через тайный ход, который они вдвоём случайно сделали в стене за Йоррваскром. Она выглядит потерянной и немного перепачканной в чужой крови. Если сейчас с этим ничего не сделать, то их быстро остановит стража. Девчонка абсолютно безвольно подчиняется тому, что её тащат неизвестно куда. Ровно до момента, пока призрак не сталкивает её в реку, сам он тут же прыгает следом, на всякий случай. — Что ты делаешь?! Ты конченый, что ли? Ночь на улице, вода ледяная! — Веста приходит в сознание, как по щелчку, и выползает на берег. Быстро копается в сумке и вытаскивает оттуда плотный кусок тёплой ткани, который использует, как полотенце. — Что с тобой было? — О чем ты? — девушка фыркает и кутается посильнее. Наивно пытается скрыть свое состояние, не думает же она серьёзно, что Люсьену лет пять от роду… Мужчина ухмыляется и падает рядом на берег. Одной рукой нордка посильнее натягивает на себя ткань, во второй тревожно крутит свой амулет. Лицо её приняло самый скорбный из возможных видов, брови жалобно вскинуты, а уголки губ опущены. — Я много раз упоминал, что мой ученик был золотым самородком… — где-то сбоку Люсьен слышит, как девушка цокает языком, и, он уверен, что слышал это, закатывает глаза. Призрак хихикает себе под нос, все еще ребенок. — Речь о другом. Себастьян… он был идеален — не спорил никогда, выполнял все чисто, никогда не задавал вопросов. Он вообще не блистал эмоциями обычно, лицо у него было холодное, непроницаемое. Но однажды… я видел тоже самое, что у тебя на лице сейчас. Что ты знаешь про ритуал Очищения? — Что-то на древнем, я еще не дошла до этой главы. Зависла на Ситисе и Матери Ночи. — Прекрати язвить, — обрывает напарницу бывший Уведомитель. — Очищение — древний обряд, вкратце избранный посвященный должен зачистить выбранное отделение. Обычно такое предпринимали, когда было подозрение о предательстве внутри Братства, но точно не было известно, кто предатель. Честь… или участь совершить этот обряд выпала моему душителю. Было семь целей, и когда он услышал, что я от него прошу — он не спорил, но его выражение лица… В общем, в какой-то момент все мы начинаем сомневаться в правильности наших действий. И мы не должны позволять эмоциям поставить нас под удар. Тень и Ситис не всегда могут укрыть тебя, держи в голове. И даже самые идеальные ломаются под силой своих эмоций. — Спасибо за нравоучения, старик. — Вообще-то, до старости я не дожил, так что не разбрасывайся пустыми оскорблениями. — Я не против наставлений, просто… Мне нужны деньги, а не покровительство Ночи, или как вы там это называете. Я хочу помогать и зарабатывать, а это… — Просто миссия. Твой контракт. Собрать травы для алхимика, обчистить карманы, воткнуть кинжал в цель. Между этим нет разницы, — мужчина придает голосу твердость. Ей не хватает этой дисциплины, которую он когда-то выстроил в своем убежище. — Знаешь ли, обчищенный карман не спрашивает «За что?», когда ты с ним заканчиваешь, — девчонка фыркает и резко поднимается со своего места. Люсьен устало трет пальцами глаза, она ничего не поняла. Проблемный подросток, не больше. Как же он скучает по работе с Себастьяном… Мужчина поднимается и идет следом.***
Веста упрямо молчит до самого убежища, выражая очевидный протест словам компаньона. Размашисто хлопает дверью, прищемляя широкий рукав призрака. Габриэла встречает на входе. — Вот и ты. Наконец-то, я ждала тебя с нетерпением, — данмерка едва на шею не бросается, однако нордка быстро отскакивает немного назад. — Гай Марон мертв, — сквозь зубы выдавливает из себя Слышащий. — Я знаю. И Астрид тоже знает. Как и обещала — с наградой особенный подарок, — эльфийка роется в карманах и достает небольшой синий камень, похожий на топаз. Веста удивленно изгибает бровь. Даже дурное настроение улетучилось. Девушка крутит его в руках, пытаясь определить его ценность. Профессиональный глаз оценщика краденных вещей быстро подсказывает ей, что камень — дешёвка, зачем она так ради него старалась… Ради него был убит столь юный парнишка?.. — Но знай, что возникла более срочная проблема, — оба компаньона мгновенно переводят взгляд на данмерку. Теперь, когда на нее обратили внимание, она действительно выглядит очень встревоженной. Она озирается по сторонам, — Найди Астрид, побыстрее. Это… Цицерон. Произошло несчастье. Веста забывает о камне мгновенно, срываясь в большой зал, и хватается за рукоять любимого меча. Издалека слышится раздражённый голос маленькой вампирши: — Расслабься, Визара. Дай эликсиру подействовать. Скоро станет полегче. Ящер полулежа сидит на своем обычном месте и очень тяжело вздыхает. Пол вокруг щедро залит кровью, на месте ранения широкая повязка. Визара морщится от боли и ухмыляется, обнажая ряд белых клыков. — Ох-х… спасибо, дорогая. Ты очень добра. Боюсь, что раны нанесенные шутом на деле так же плохи, как и на вид. — Что… — брюнетка не успевает договорить. — Проклятье! — громко выражается начальница, сжимая кулаки до побелевших костяшек. Громко выдыхает с рыком, взмахивая руками. — Такого вообще не должно было произойти. Мы были так осторожны, и все же недосмотрели. — Признаю, даже я не могу не согласиться, — откуда-то от стены подает голос старый волшебник. — Астрид… — умоляюще зовет Веста, пытаясь привлечь к себе внимание. Вокруг происходит какая-то суета, где никто не обращает внимания на ее прибытие. — Я знаю про Марона, — отмахивает глава убежища. — Сама видишь — другие проблемы. — Цицерон… — на выдохе произносят оба компаньона. С тех пор, как шут признал Весту новым Слышащим, он был достаточно верен и послушен в отношении самой младшей посвященной. И Астрид тут же дала указание присматривать за его стабильностью. Но драконорожденной очень долго не было дома… Девушка виновато прикусывает губу, ощущение, что это ее прокол слишком сильно. Даже рядом стоящий Люсьен чувствует это. — Именно, — блондинка, наконец, переводит все свое внимание на самую проблемную из своих подопечных. — Шут окончательно сошел с ума. Напал на Визару, попытался убить меня, а после сбежал. Я знал, что мы не должны доверять этому психу. — Так и есть… Цицерон закрутился, как смерч, и начал крушить все подряд, — Фестус снова подает голос от стены, одним капюшоном, глубоко натянутым на глаза, кивая в сторону больших царапин на стенах у лестницы и разломанные на куски тумбы и столы. — Было бы смешно, если бы он не пытался убить нас всех. — Не забудь о его бредовой проповеди, что Мать Ночи — истинная глава Темного Братства, а Астрид — всего лишь самозванка, — неожиданно вставляет Назир. Веста слышит скрежет призрачных зубов своего напарника. Она читала об этом в старых книгах, которые ей пришлось прочитать во время путешествий между городами под давлением мертвого уведомителя. Во главе — Мать Ночи, за ней — Слышащий, за ним — пять уведомителей. Порядок, который нельзя нарушать. Людей стало слишком мало, традиции не соблюдаются… Однако Люсьен никогда не сможет с этим смириться, как и Хранитель… — Нам нужно решить эту проблему, — нервно произносит Астрид и быстро разворачивается в сторону драконорожденной. — Тебе нужно решить эту проблему. — Почему снова я… — почти жалобно шепчет девушка, закатывая глаза и вымученно проводя ладонями по лицу от подбородка ко лбу. — В первую очередь — это твоя проблема. Найти и убить, — жестко обрывает чужое недовольство начальница. Лицо её вдруг меняется, его искажает смятение и беспокойство. — Но сперва… найди моего мужа. Убедись, что он в порядке. После нападения Арнбьорн был просто в ярости. Он пошел за дураком, они оба скрылись в глуши. Обыщи комнату Цицерона, там явно должно быть что-то о том, куда он пошел. Веста раздраженно выдыхает сквозь сжатые зубы, однако быстро поднимается по дальней лестнице, за Стеной Слов. Он стал опасен, и именно поэтому его нужно устранить, а не потому что приказала Астрид. Перед глазами снова появляется страшная рана Визары. Веста просто не может ему позволить бродить где-то на просторах Скайрима. Врывается в комнату, срывая дверь с петель. Внутри еще больший бардак, чем в большом зале. Шут разгромил вообще все, что мог. И девушка следует его примеру — переворачивает столы, лавки, буфет в поисках хоть чего-то. Пожитков у шута в количестве, возможно, даже в минус уходит. Буквально нет ничего. Никаких карт, записок, писем — ничего. Веста устало падает на кровать, гневно вздыхает и нервно трет пальцы одной руки другой. Опускает голову. На глаза тут же попадается коричневая записная книжка прямо на тумбе возле кровати. — Алдуинова кровь… — еще раз гневно выдыхает девушка, искренне злясь на себя и свою невнимательность, и подхватывает дневник. Очевидно, что это он, больше вариантов нет… Девушка быстро листает страницы. Темное Братство слабело, сдавало позиции. Глаз цепляется за знакомое слово — «Очищение». Возможно, погибло больше братьев и сестер Братства, чем она представляла. Записи вдруг обрываются, Веста тревожно листает страницы несколько раз, действительно пусто. — Должны быть еще части. Люсьен, помоги мне, — призрак ловит книжку на лету, тоже занимаясь прочтением. Веста вихрем срывается с кровати, выглядывая, как хищная птица, подобные книжки. Еще одна оказывается на столе, и такая же под стулом. По смыслу та, что была под стулом оказывается второй. Веста также быстро листает. Силы Братства гасли, как гаснет жизнь в глазах умирающего… Она была очень маленькой, когда происходил тот хаос в Сиродиле, что описал Цицерон, и ничто её не беспокоило. А в это время погибла прошлая Слышащая, Мать Ночи потеряла свой дом. Веста быстро откладывает одну часть, перехватывая следующую. Но быстро становится понятно, что большая часть пропущена. Слишком быстро изменился стиль написания. Нордка вдруг замечает еще одну книжку на перевернутом буфете. Слава Акатошу, это третья. Хранителем он был избран из безысходности, Мать очень долго молчала. До этого момента Веста не предполагала даже насколько долго ждал Цицерон. Палец проходит по аккуратно выведенным цифрам 189. Тринадцать лет, неудивительно, что ожидание свело его с ума… Шут был его последним контрактом перед периодом священного затишья, когда он перестал отходить от гроба. Видимо, встреча оказалась незабываемой, раз он столько месяцев после думал об этом. В руки ложится четвертая часть. Мемуары великолепны, но никакой зацепки, разве что он мог обратно рвануть в Сиродил, и там уж Веста не станет его преследовать — никакого желания возвращаться на малую родину у нее нет. От четвертой части веет безысходностью и безумием. Все, что там описано — медленная и мучительная смерть. Смерть убежища, смерть братьев, смерть Братства, смерть Цицерона… Веста вздыхает рвано. Почему же так вышло? Неужели Братство так слабо?.. Но ответов нет ни на один из вопросов. Где Цицерон тоже загадка. Брюнетка откладывает записную книжку в стопку рядом. Сверху что-то мягко ударяется о ее макушку. Слышащая мгновенно вскидывает голову, приготовившись огрызнуться на любой комментарий в свою сторону. Люсьен протягивает еще одну книжку — другого цвета, гораздо светлее, чем остальные. — Эта последняя, больше здесь ничего нет. — Уверен? — Да. Не ставь под сомнение, это тебе подсказка из пустоты. Веста удивленно изгибает бровь и также удивленно хмыкает, но дневник принимает. Пробегается глазами и мгновенно схлопывает дневник. — Данстар, — сжимает зубы девушка. Призрак в тон кивает. — Там есть пароль? — Да. Расскажешь мне по пути о некоторых заметках, там есть кое-что, что меня беспокоит. Нордка выходит в коридор, щедро пнув остатки двери у порога, доски жалобно улетают вглубь комнаты. Спускается обратно в большой зал. — Удалось найти хоть что-то? — Астрид обеспокоенно наблюдает за тем, как усаживают у стены раненого ящера. Аргонианин, очевидно скрывает всю свою боль, но его тяжелое дыхание сквозь острые зубы говорит само за себя. — Дневник Цицерона. Я знаю, куда он направился, — взгляд главы убежища резко переходит на Слышащую, брови удивленно подскакивают вверх. — Заброшенное убежище в Данстаре, у меня есть пароль. — Убежище в Данстаре? Зачем.? — старшая нордка выглядит испуганной, взгляд ее мечется по каменному своду зала, но останавливается на раненом ящере, и сдержанно поджимает губы. Очень странная реакция. Веста всем телом напрягается. — Неважно. Тебе пора идти. Живо. Веста знает, что что-то было скрыто, но спрашивать не хочет. Молча кивает и поворачивается к выходу. Ее вдруг хватают сильными пальцами за плечо. — Каждая минута на счету, поэтому возьми моего коня. Его зовут Тенегрив. Найдешь его снаружи, у пруда. Скажу лишь, что… он один из нас. Веста вздыхает и кивает еще раз. Нужно быстрее с этим расправиться, нельзя позволить Цицерону проложить кровавую дорогу через весь Скайрим.