My obsession

– Ангел мой, ты выглядишь таким усталым, может, тебе не стоит сегодня вечером ехать на прием, а лучше просто отдохнуть дома? Мне кажется, что насыщенность столичной жизни немного утомила тебя, – пожилая графиня Ли с беспокойством посмотрела на сидящего у ее ног и размышляющего о чем-то своем, пока она была занята вышивкой, сына, который, как казалось женщине, становился все более тихим и замкнутым едва ли не с каждым новым днем, а уж его облик… При одном только взгляде на Донхэ материнское сердце сжималось от непонятного беспокойства, ведь, несмотря на все заверения лекаря в том, что ее сын здоров и все его приступы лишь последствия перенесенной болезни, долгого путешествия, усталости и стресса, и несмотря на все назначенное лечение, состояние здоровья Донхэ как будто вовсе и не улучшалось, а,можно даже сказать, ухудшалось с каждым днем, пусть он и тщательно старался скрыть это от них с супругом, очевидно, чтобы не заставлять их переживать еще и по этому поводу, но его внешний вид – болезненная бледность, огромные темные круги под глазами, накатывающие приступы слабости и дрожи – выдавал его с головой, как и все продолжающиеся приступы кашля, становящиеся особенно сильными по ночам и терзающие саму графиню едва ли не сильнее, чем ее сына. Услышав сегодня ночью в очередной раз, как ее сын где-то вдалеке в который раз заходится в мучительном приступе кашля, женщина едва-едва сдержалась, чтобы в тот же самый момент не сорваться с постели и броситься в комнату к сыну, чтобы, как в детстве, прижать его к себе и убедиться, что с ним все хорошо, но… когда твоему сыну уже почти восемнадцать и он ищет невесту, чтобы создать свою собственную семью, это кажется не таким уж и уместным поступком, поэтому все, что оставалось графине Ли, – лишь беспокойно ворочаться в своей постели и размышлять о том, насколько хорош был лекарь, присланный им молодыми графом и графиней Ли, и не стоит ли им пригласить на консультацию еще одного специалиста, однако ее супруг был решительно против этого, считая, что они могут оскорбить этим поступком так невероятно по-доброму относящимся к ним и их сыну молодых графа и графиню и что Донхэ просто нужно время, чтобы окончательно оправиться от дороги и болезни и прийти в себя, и женщине как всегда пришлось смириться с решением супруга, ведь… в их семье подобные решения мог принимать лишь сам граф и только, и всем остальным лишь оставалось мириться с его мнением. – Нет-нет-нет, что ты, мама, – оторвавшись от своих тягостных размышлений о вчерашнем вечере и о том, что поведение герцога Ли выходит из всех рамок не то что приличия, но даже неприличия и, наверное, следует что-то с этим сделать, Донхэ поспешил заверить маму, что все просто замечательно, по крайней мере несколько лучше, чем есть на самом деле: – Все эти приемы и приглашения действительно немного утомили меня, но не настолько сильно, чтобы я нарушил данное графу и графине Ли обещание сопровождать их на сегодняшнем вечере. К тому же впереди меня ждет целых два выходных дня, которые я планирую провести дома и только, – юноша ободряюще улыбнулся матери, действительно весьма и весьма воодушевленный тем, что ему предстоит провести целых два прекрасных дня лишь в обществе родителей и с детства знакомой ему прислуги. И только. Никаких знакомств, вынужденных светских бесед, шампанского, танцев и, самое главное, никакого герцога Ли, ведь он вряд ли наберется наглости заявиться в этот дом без приглашения. И это было не просто замечательно, а по-настоящему прекрасно. А если добавить к этому тот факт, что кузен разрешил пользоваться Донхэ своей библиотекой, в которой было собрано больше двух тысяч книг, то… пожалуй, это будут одни из самых лучших выходных в его жизни за последний год. Донхэ уже сейчас с дрожью удовольствия представлял, как он выберет какой-нибудь исторический и приключенческий роман – из тех, что с головой захватывают тебя с первых страниц и не отпускают до последней, и, устроившись где-нибудь в укромном уголке в саду, проведет там целый день, наслаждаясь уединением, тишиной, хорошей историей и последними теплыми деньками бабьего лета, уже раскрасившеговсе вокруг в золотистые и багряные краски и превратившего приусадебный парк в самое настоящие красочное буйство. Донхэ было даже немного жаль, что его альбом, акварель и карандаши так и остались лежать дома в ящике со школьными принадлежностями, ведь отец, считающий музыку и рисование воистину недостойными для благородного юноши, особенно готовящегося принять духовный сан, занятиями, весьма красноречиво не одобрял эти увлечения и… Донхэ решил даже не брать их с собой в столицу, чтобы не поддаваться искушению и лишний раз не сердить своего родителя, но кто бы знал, как сильно он скучал по краскам и карандашам – настолько, что в те ночи, когда его не мучили кошмары, юноше снилось, как он медленно и со вкусом, комната за комнатой зарисовывает в альбоме всю усадьбу графа и графини Ли, и их новый, пусть и временный дом, и этот чудесный сад, но, увы, это были всего лишь приятные сны и ничего больше. Однако Донхэ ни за что не собирался расстраиваться из-за такого пустяка, ведь иметь шанс прочитать новую книгу – это тоже просто потрясающая возможность, от которой он ни за что бы не стал отказываться, пока у него есть такой шанс, ведь что-то подсказывало ему, что, когда он выберет невесту и покинет этот дом, чтобы найти новое пристанище для себя и супруги и принять сан, то… ему уже будет вовсе не до книг и прочих развлечений, и как бы кощунственно и эгоистично это ни звучало, но следовало наслаждаться всем этим, пока у него еще была такая возможность. Скорее всего, первая и последняя в его жизни. – Как скажешь, ангел мой, я просто тревожусь за тебя, ведь такой образ жизни совсем не привычен для нас, – графиня с ласковой улыбкой потрепала сына по голове и, немного подумав, все же решилась задать вопрос, который столь сильно тревожил ее в последние дни: – Но… как ты чувствуешь себя? Я снова слышала твой кашель сегодня ночью, и… возможно, эта мазь и настои, что лекарь выписал тебе, не совсем помогают? Может, нам стоит вызвать его еще раз или еще какого-нибудь доктора, чтобы получить разные мнения? – женщина вопросительно посмотрела на сына, но тот, разумеется, поспешил ее заверить в обратном, мысленно прося у матери прощения за эту ложь, которая, пусть она и был во спасение, все равно оставалась грехом, но Донхэ никогда и не считал себя ангелом во плоти, да что уж там, он не считал себя даже праведником, и слава богу, что нынешние церковные догматы позволяли им небольшие отступления от правил, ведь все прекрасно понимали, что современная жизнь куда сложнее и многограннее, чем то описано в Библии. – Не переживай, мама, все хорошо, я, наоборот, чувствую себя намного лучше. Эти лекарства – просто настоящее чудо, наши лекари не делают ничего такого, – как можно безмятежнее улыбнулся юноша, который и правда чувствовал себя несколько лучше после приема настоек и использования мази, вот только они, как и говорил лекарь, лишь облегчали внешние проявления болезни и снимали боль в груди, однако не спасли Донхэ от первых капель крови, оставшихся сегодня после очередного приступа кашля на белоснежном платке, а эти капли могли значить лишь одно: ему оставалось едва ли больше двух лет в самом лучшем случае, в худшем – едва ли больше пары месяцев, но Донхэ старался пока не думать об этом, прекрасно зная, что на все есть Божья воля и все будет ровно так, как ему то предназначено. – Нашим лекарям далеко до столичных, милый, – графиня с улыбкой еще раз потрепала юношу по голове и откинулась на мягкую спинку кресла. – Но если ты говоришь, что все хорошо, то моя душа спокойна, – тяжело вздохнув, пробормотала графиня, стараясь успокоиться, однако странная тяжесть на ее сердце и не самое хорошее предчувствие, терзавшие женщину в последние дни, так никуда и не делись. – Не переживай, мама. Все обязательно будет хорошо, – поспешил заверить Донхэ маму, вот только, кажется, она не слишком поверила в его слова. – Обязательно, – кивнула графиня и, решив, что на сегодня с них достаточно печальных разговоров, поспешила сменить тему: – Но хватит об этом. Лучше расскажи мне, ты написал баронессе Чо и пригласил ее с родителями к нам на ужин? Я бы так хотела лично познакомиться с этой прелестной девушкой и ее семьей… – Да, мама, я отправил ей письмо и приглашение сегодня утром, так что думаю, что уже завтра мы получим ответ, – неловко пробормотал Донхэ, чувствуя, как щеки заливаются мучительной краской смущения. Баронесса Чо казалась ему очень приятной и симпатичной девушкой и действительно нравилась ему намного больше всех тех женщин, что были представлены ему за эти дни. И, пожалуй, она была единственной из всех, кого Донхэ пока мог представить в роли своей супруги, однако, даже несмотря на это, он ничуть не желал торопить события, но его родители, услышав о новой знакомой молодой особе сына, к которой Донхэ вдруг впервые проявил самый настоящий интерес и которая, судя по всему, проявила столь же сильный интерес к нему, буквально настояли на знакомстве и на том, чтобы Донхэ пригласил семейство Чо к ним на ужин, тем самым продемонстрировав родителям баронессы свои виды на девушку и всю серьезность своих намерений, которых, на самом деле, у Донхэ еще и вовсе не было. – Ах, поскорее бы. Было бы совсем неплохо, если бы мы смогли отужинать вместе уже в эту субботу и наконец-то познакомиться лично, – раздосадовано всплеснула руками графиня, недовольная тем, что приходится ждать слишком долго, но неторопливость – признак хорошего воспитания, и поэтому все, что ей оставалось, – лишь терпеливо ждать ответа, ничем не показывая посторонним, насколько сильно она жаждет этого знакомства. – Я написала нескольким своим подругам, они подтвердили, что баронесса очень милая и хорошо воспитанная юная леди, с хорошим приданным и без больших притязаний. Да, их семья не слишком знатна, но вам с лихвой хватит истории и наследия нашей семьи. К тому же после смерти отца ты унаследуешь титул графа, и тогда вообще можно будет забыть обо всех этих формальных глупостях, – счастливо защебетала женщина, уже во всех красках представившая будущую жизнь своего сына: богатый приход на юге с внушительным жалованием, чудесная жена с хорошим приданным, полученный по наследству титул, уютный дом и, разумеется, внуки – двое или трое, а лучше сразу четверо – разве это не мечта? Графиня была уверена, что это лучшая участь из всех возможных для ее дорогого ребенка, вот только она даже не представляла, сколь ошибочными и невыполнимыми были все ее мечты и планы, но Донхэ не спешил разочаровывать пребывающую в счастливом заблуждении мать, ведь… впереди ей предстоит такое оглушительное горе, поэтому лишать ее столь малой радости сейчас было бы невыносимо жестоко, и Донхэ… Нет, он просто не мог позволить себе этого, со счастливой улыбкой продолжая слушать радостный щебет размечтавшейся матери, соглашаясь со всеми ее словами и грустно размышляя о том, что он, возможно, и правда бы хотел пожить подобной жизнью, но вряд ли ему уже выдастся такой шанс. И именно поэтому Донхэ ни в коем случае не собирался подавать ложных надежд баронессе Чо, да и вообще любой девушке, ведь это было бы бесчестно – вынудить обманом хоть кого-нибудь связать свою судьбу с тем, чьи часы на этой бренной земле уже сочтены, а затем бросить этого человека, повесив на его плечи огромный тяжелый груз боли и проблем, однако это вовсе не значило, что ему не стоит создавать иллюзии для родителей и всех окружающих, будто он действительно ищет жену. Просто чтобы лишний раз не волновать родных и близких – и ни для чего более. И пусть в голове этот план казался Донхэ до невозможности логичным и стройным, но где-то в глубине души юноша прекрасно понимал, что все это неправильно, но он просто не знал, как следует правильно вести себя в подобном случае, чтобы никому и никогда не причинить своими словами и поступками лишней боли, уже миллион раз пожалев о том, что в их школе, увы, не учили науке человеческих взаимоотношений, да и легко соотносимых с современными жизненными реалиями учебников по этой сложнейшей науке, к сожалению, не было, и Донхэ приходилось действовать на свой страх и риск, опираясь лишь на собственные представления о том, что правильно, а что нет, хотя, возможно, в этот самый момент он совершал самую большую ошибку в своей жизни... или лучшее из всего, что мог сделать в данном случае?