My obsession

– Ваше Высочество, – дождавшись позволения войти, сказанного до боли знакомым Хёкджэ, полным усталости и глухого отчаяния голосом, мужчина, мягко ступая по покрытому толстым ковром полу, вошел в кабинет наследного принца, аккуратно закрыв за собой двери и склонив голову в вежливом поклоне, как того требовали все правила приличия, даже несмотря на всю тесную близость отношений главы Светлейшего Совета Герцогов и наследного принца. – Ваша Светлость, кто бы знал, как я рад видеть вас сейчас, – поднявшись из-за огромного резного стола из черного дуба, заваленного невероятным количеством бумаг, свитков и письменных принадлежностей, поспешил поприветствовать герцога Ли Кюхён, отчаянно нуждавшийся сейчас в обществе и мудром совете кого-то куда более опытного и искушенного в некоторых вопросах, чем сам он, того, в ком наследный принц мог быть уверен, как в самом себе, и даже немного больше. И среди всех его многочисленных друзей и знакомых лишь один человек подходил под эти два пункта – тот, кто всегда оказывал наследному принцу неоценимую помощь и, вопреки всем запретам Его Величества, считавшим, что влияние столь знатных особ может пагубно сказаться на репутации, политике и решениях его сына, уже давно взял на себя заботу о Кюхёне, став его негласным советником, наставником и другом. – Что-то случилось, Ваше Высочество? – настороженно спросил Хёкджэ, зная, что Кюхён ни за что не стал бы просто так вызывать его вот так вот – посреди ночи срочным гонцом, причем в самом строжайшем секрете и не называя причины столь внезапного вызова, а если учесть, что они виделись на приеме в честь помолвки герцога Йорга всего лишь пару часов назад, то… дело и правда пахло жареным, особенно на фоне последних слухов, проскальзывающих то тут, то там в последние дни и уже давно вселивших в сердце Хёкджэ тревожные предчувствия, которым, судя по выражению лица принца, суждено обрести сегодня реальное подтверждение. – Да, случилось, – раздраженно поджав губы, нервно кивнул Кюхён, всего час назад получивший неутешительные известия, которые… которые им определенно не следовало обсуждать во дворце, ведь здесь, как известно, даже стены имеют глаза и уши. – Но мы не будем обсуждать это здесь. Я собирался сегодня ночью навестить графа Ли и его чудесную супругу и был бы рад, если бы вы составили мне компанию в этой небольшой прогулке, на которой мы наедине смогли бы обсудить последние новости, – Кюхён вопросительно посмотрел на герцога, который прекрасно знал, зачем Кюхён практически каждую ночь наведывается в дом его сестры и ее глубокоуважаемого супруга, впрочем, это уже было настолько обычным и устоявшимся делом, что никого не мог смутить этот факт, ведь все они, в конце концов, были людьми со своими большими амбициями и желаниями и маленькими, но такими приятными слабостями. И Кюхёна ничуть не смущало и то, что герцог Ли был целиком посвящен в происходящее, ведь сам наследный принц также был посвящен во все тайны герцога и практически на сто процентов был уверен в том, что его не самые благопристойные секреты вряд ли смогут быть использованы против него. – Как пожелаете, Ваше Высочество. Я с удовольствием составлю вам компанию на вашей… прогулке, – позволив себе лишь многозначительно сверкнуть слишком темными в ночном мраке, разогнанном лишь тусклым светом свечей, глазами, склонил голову в очередном вежливом поклоне Хёкджэ, едва-едва сдерживая так и рвущуюся наружу усмешку. Кто бы знал, что знакомство наследного принца с его сестрой и ее супругом окажется НАСТОЛЬКО плодотворным и что теперь, когда они вскользь упоминали о том, что наследный принц целиком на их стороне и они держат его на коротком поводке, это было чистейшей правдой, в самом прямом смысле этих слов, ведь Хёкджэ собственным глазами видел инкрустированный рубинами кожаный ошейник на шее Его Высочества с пристегнутым к нему поводком – неизменные аксессуары любимейшего домашнего питомца графа Ли, которому рано или поздно было суждено унаследовать весь Аарон, а значит, и всей их немного странной, но от этого не менее значимой и влиятельной семье, ведь то, что они ни разу за всю историю Объединенного Королевства не делали даже попыток претендовать на трон и власть, не значило, что они не желали видеть на нем своего человека со своим поводком на шее. В самом прямом смысле этих слов. Просто для того, чтобы упрочить свое положение и влияние и быть уверенными в том, что завтра их по какой-нибудь глупой прихоти или чьему-нибудь злому навету не лишат влияния, привилегий, всего кровно нажитого имущества и жизней, отправив за какой-нибудь надуманный проступок на эшафот. Разве желать этого для себя и для своих детей и потомков – так много? Особенно если учесть, как много их семья сделала для этой страны и сколько их предков положили свои жизни на алтарь будущего благополучия своих потомков. Хёкджэ совершенно искренне считал, что нет, и делал все, чтобы продолжить дело своего отца и дедов и прадедов и в который раз доказать, что семейство Ли по-прежнему значит и делает слишком многое для королевства Аарон и заслуживает достойную оплату за свой нелегкий труд на благо отечества. – Хорошо, Ваша Светлость. Тогда подождите пару минут: я закончу послание и мы сможем идти. Может, вы пока присядете и выпьете чего-нибудь? Я не могу обещать ничего изысканного, но в нижнем ящике моего стола спрятана бутылка не самого дурного виски, и если вы пожелаете, то я готов угостить вас, – Кюхён вопросительно посмотрел на герцога, на лице которого расцвела неожиданно широкая улыбка: – И кто же научил вас прятать виски в рабочем кабинете, Ваше Высочество? Что за непередаваемо дурные манеры? Вы знаете, что это способствует развитию алкоголизма? – с точностью до последней интонации скопировав тон пожилого ментора Кюхёна, ворчливо поинтересовался герцог Ли, усаживаясь в кресло и заставляя Его Высочество улыбнуться в ответ: – Вы, Ваша Светлость, – хмыкнув себе под нос, опустился на свое место Кюхён и, убедившись, что герцогу больше ничего не требуется, вернулся к посланию, в котором осталось дописать всего-навсего пару строк, а затем поставить подпись, запечатать конверт сургучом с именной печатью и передать его гонцу с четким указанием вручить письмо лично адресату в руки или уничтожить. – Неужели все настолько серьезно? – услышав указания Кюхёна и имя адресата, настороженно спросил Хёкджэ, уже представляя примерный масштаб предстоящих им бедствий. – Даже хуже, чем вы можете себе представить, Ваша Светлость, – недовольно скривился принц и, отпустив личного гонца (единственного, в чьей преданности у Кюхёна все еще не было сомнений), быстро оделся, скрыв роскошный костюм под слишком простым дорожным плащом с огромным капюшоном, надежно прячущих личность своего владельца, а затем кивком пригласил уже поднявшегося с места герцога следовать за собой в надежно замаскированный книжным шкафом тайный ход – просторный и чистый, ведь им пользовались слишком часто в последние годы, наверное, чаще, чем за все пять столетий с момента его строительства. Наследный принц по привычке, даже не задумываясь о своих действиях, изо всех сил нажал рукой на третий справа том Большой исторической энциклопедии королевства Аарон, стоящий на второй полке, активируя открывающий вход рычаг, и бесшумно проскользнул в кромешный мрак каменного коридора, где сбоку, с правой стороны, его уже ждали два подсвечника и спички на маленьком столике. Дождавшись, пока герцог Ли войдет в тайный ход вслед за ним и стеллаж за их спинами с мягким щелчком встанет на место, скрывая проход от посторонних глаз, Кюхён зажег свечи и, вручив один из подсвечников герцогу, уверенным шагом направился вглубь хода. Все прекрасно знали, что королевский дворец и близлежащие крупные усадьбы связывала разветвленная система тайных ходов, вот только истинное расположение абсолютно всех выходов и входов знали лишь считанные единицы, причем далеко не все эти люди принадлежали к королевской семье. В свое время Кюхёну пришлось потратить не один год и прочитать не один десяток дневников своих предков, а также облазить не один пыльный дворцовый закоулок, чтобы составить подробную карту всех ныне известных и еще работающих тайных ходов во дворце, зато теперь он мог с уверенностью сказать, что никто, кроме него, лучше не ориентируется в этом старом, но очень полезном изобретении их предков. И едва ли кто-то даже подозревал, что он выбрал под свой кабинет эту маленькую комнатушку, расположенную в самом старом и самом удаленном от центрального зала крыле дворца – северном – лишь по одной-единственной причине: она была практически эпицентром всех тайных дворцовых ходов, насчитывая в себе 18 потайных дверей (и это только те, что Кюхён смог обнаружить, справедливо предполагая, что в реальности их может быть намного больше), позволяющих владельцу кабинета добраться до любой части дворца, а также до городских усадеб крупнейших семейств Аарона едва ли не за пару минут, и это было не просто полезно, а очень и очень полезно, особенно для того, кто планировал в ближайшее время устроить небольшой переворот и свергнуть своего отца с престола. – Так что произошло? – лишь когда они наконец-то выбрались из потайного хода в старой сторожке в одном из самых отдаленных углов дворцового парка, где вокруг на много сотен метров сейчас не было ни души, наконец-то позволил себе спросить Хёкджэ, вслед за Его Высочеством задувая свечи и убирая подсвечник в старый скрипучий шкаф. – Внутренний круг советников, – процедил сквозь зубы Кюхён, потуже затягивая завязки капюшона, и распахивая закрытые изнутри (так, на всякий случай) двери сторожки, и позволяя герцогу Ли первому выйти в зябкую сырость осенней ночи. – Что с ним не так? – напряженно наблюдая за тем, как Кюхён закрывает на старый ржавый ключ расшатанные покосившиеся двери, спросил Хёкджэ, уже и так знающий, какой именно ответ он получит на этот вопрос. – Маркизу Киму удалось найти доказательства государственной измены всех четырех советников и получить их признания. Казнь послезавтра, – закончив возиться с дверьми, передернул плечами Кюхён, кивком указывая герцогу на узкую едва-едва заметную тропинку, извивающую меж толстых деревьев, растущих в парке уже не одно столетие. – Всех четырех? – изумленное переспросил Хёкджэ, чувствуя, как в этот самый момент у него что-то обрывается внутри, оставляя после себя зияющую холодом и ужасом пустоту. В свете последних слухов он, конечно, ожидал, что ряды ближайших и важнейших королевских советников существенно уменьшатся, но чтобы всех сразу… Кажется, маркиз Ким определенно не собирался мелочиться и подбирать тонкие методы, предпочитая устранять препятствия на своем пути одним махом и не боясь замарать при этом не только руки, но и свою и без того не самую безупречную репутацию. – Да, даже Генри, – хриплым голосом подтвердил Кюхён, все еще не веря в тот факт, что его отец собственноручно подписал приказ о казни своего собственного сына, его, Кюхёна, старшего брата, отказавшегося от престола в пользу Кюхёна и посвятившего всю свою жизнь международной политике и, честно говоря, Кюхён еще ни разу в своей жизни не видел более искусного посла и человека более преданного Аарону и короне, чем его брат. И вот… измена? Это даже звучало смешно. И, разумеется, отец, уже принявший свое решение, напрочь отказался слушать все доводы и возражения Кюхёна. – Даже Генри… – задумчиво пробормотал Хёкджэ, стараясь ничем не выдать своего потрясения, ведь за чью, за чью, а уж за судьбу старшего сына короля он никогда не опасался, и вот… – Ты говорил с Его Величеством по этому поводу? – Вы думаете, Его Величество стал бы меня слушать сейчас? – не скрывая сарказма в своем голосе, фыркнул Кюхён: они уже не раз и не два обсуждали за прошедшие две недели, что Его Величество настолько сильно попал под чары маркиза Кима и его объявившегося неизвестно откуда брата, что попытаться переубедить его сейчас было равносильно форменному самоубийству, ведь защита изменников, согласно недавно принятому королем закону, теперь равнялась государственной измене, так что… – Может, тогда мне все-таки стоит поговорить с ним? Ладно остальные, но Генри… – все еще не в силах поверить в услышанное, рвано выдохнул Хёкджэ. – Ты так сильно хочешь стоять на эшафоте послезавтра рядом с ним? – неожиданно зло вскинулся Кюхён, переходя на неформальную речь, резко оборачиваясь к герцогу и награждая его полным злости взглядом: – Я не знаю, в курсе ты или нет, но следующая цель маркиза Кима после роспуска внутреннего совета – уничтожение Светлейшего Совета Герцогов, и ты как его глава станешь в ближайшие пару месяцев его главной мишенью, и стоит тебе сейчас хоть словом или взглядом намекнуть, что ты сочувствуешь изменникам, как тебя мгновенно припишут к ним, и тогда тебя не спасет уже ничего: ни наша дружба, ни твоя семья, ни все заслуги перед короной! И именно поэтому я и позвал тебя сегодня сюда, герцог Ли, чтобы предупредить и попросить тебя вести себя как можно аккуратнее и осторожнее. До меня уже доходят слухи, что маркиз Ким заинтересовался тайной твоего рождения, и это… – Только начало, – закончил за раздраженно выдохнувшего принца Хёкджэ, который, несмотря на все убеждения Кюхёна и своего ближайшего друга и соратника Вильгельма, пренебрег их советом как можно скорее найти уважительную причину и покинуть столицу на ближайший год, а может, даже два, решив, что правильнее всего будет встретить опасность лицом к лицу, и… кажется, этот момент настал, причем намного быстрее, чем он предполагал.