***
– Вот теперь точно по рукам, – усмехнувшись, Хёкджэ поставил витиеватую подпись и свою личную печать на каждой копии их маленького договора, и, едва-едва дождавшись, пока чернила окончательно высохнут, свернул свою копию и убрал ее во внутренний карман пиджака. – Да начнется игра, – довольно улыбнулась Саын, глядя на лежащий перед ней на столе лист бумаги с четко прописанными условиями спора, обещающего быть более чем просто интересным. – Да начнется игра, – с улыбкой кивнул Сонмин, думая, что не стоит бросать документ столь щекотливого свойства у всех на виду и нужно как можно тщательнее спрятать его, а затем продумать новый план действий, раз уж все предыдущие попытки его супруги окрутить кузена не увенчались успехом, но… по крайней мере, они уже знали, какие методы точно не стоит использовать, потому что они не сработают, и это была очень и очень полезная информация. – Значит, начинаем, – еще раз подтвердил Хёкджэ, поднимаясь с места и спеша отклоняться, ведь у него в голове в этот самый момент возник один любопытный, пусть и немного выходящий за рамки приличия план, который он прямо сейчас собирался претворить в жизнь, без приглашения ворвавшись во временный дом Донхэ и его родителей и напросившись на чай, во время которого, за беседой, у него будет прекрасная возможность забросить все нужные крючки и расставить все нужные сети для будущей ловушки, избежать которой у его несчастной жертвы не будет никакого шанса. Хотя… о ее «несчастии» здесь еще можно будет поспорить, ведь Хёкджэ умел доставлять несказанное удовольствие тем, кто по-настоящему нравился ему, ну или хотя бы просто нравился, и что-то ему подсказывало, что он сможет сделать так, что этот мальчишка получит от их игры толику своего, совершенно особенного наслаждения, наконец-то распробовав, какова на вкус эта жизнь – во всей яркости ее красок, эмоций и впечатлений.Глава 21
3 февраля 2017 г. в 19:33
– Так что с моим милым кузеном? Он правда настолько хорош, что сумел заинтересовать самого герцога Ли? – Сонмин с улыбкой посмотрел на раскрасневшегося и значительно подобревшего после хорошего обеда и выпивки Хёкджэ и налил ему в бокал еще немного бренди, а затем подал с любопытством смотрящей на брата супруге бокал с легким до неприличия вкусным и столь же до неприличия дорогим белым вином.
– Ну… Я бы не сказал, – скептично хмыкнув, передернул плечами Хёкджэ, ведь он пока не желал даже разбираться в истинной природе чувств даже самому себе, что уж говорить про друзей, пусть даже близких, но все равно совершенно посторонних ему. К тому же он никогда не принадлежал к тем людям, что с легкостью рассказывают всем подряд о своих желаниях и симпатиях, предпочитая держать все сокровенное и интимное при себе, и в чем, в чем, а в сокровенности и интимности своих чувств и желаний и к этому мальчишке Хёкджэ не сомневался, просто поддавшись этой волнующей до кончиков пальцев чувственной дрожи, что вызывало в нем лишь одно упоминание мальчишки в разговоре и воспоминание о нем, но его сестрице и ее супругу пока определенно не стоило знать об этом. Как и кому-либо еще, кроме самого Хёкджэ, ведь все наши чувства – всего лишь слабость, а Хёкджэ с детства учили, что слабости нужно как можно тщательнее скрывать, особенно столь значимые и постыдные.
– Не сказал бы? А вот мне кажется, что здесь все вполне очевидно, – Саын, следуя уже давно придуманному с супругом плану, насмешливо посмотрела на брата, медленно, но верно начиная раззадоривать его: – Вот только… Кажется, сам виконт Ли заинтересован в тебе далеко не так сильно, как ты в нем…
– И когда подобное останавливало меня? – с легкостью идя на поводу у сестры, насмешливо перебил девушку Хёкджэ, прекрасно зная, что его сестра в курсе, какую слабость он питает именно к такому развитию событий, превращая безразличие своей цели не просто в интерес, а в обжигающую жажду, своего рода болезненную зависимость от тех чувств и желаний, что он вызывает в ней, а затем медленно, капля за каплей выпивая их и получая удовольствие от каждого мгновения эмоциональных конвульсий своей жертвы, оказавшейся в изящно сплетенной ловушке из ее собственного порочного наслаждения, такого запретного и непростительного и от того еще больше волнующего и сладкого.
– Обычно – никогда, но что-то мне подсказывает, что виконт Ли – исключение из твоих привычных правил и что в этот раз ты решил сдаться, даже не начав игру. Неужели непобедимый, великий и ужасный герцог Ли испугался, что будущий священник из провинции ему не по зубам? Или пожалел мальчишку и решил поберечь его святую невинность для будущей супруги? Хотя что-то мне подсказывает, что ты и правда испугался, мой дорогой братец, что этот орешек для тебя слишком крепок… – насмешливо вскинула брови Саын, по глазам Хёкджэ видя, что тот уже попался на ее крючок. Впрочем, это было неудивительно, ведь они с мужем за столько лет прекрасно изучили, что именно может заинтересовать Хёкджэ в самом деле и как вовлечь его в игру, особенно если учесть, что тот сам желал быть вовлеченным в нее, просто не решался сразу признаться в этом. Даже самому себе. Но ведь и для этого в том числе нужны друзья и близкие – помочь осознать все свои самые потаенные и глубинные желания и позволить претворить их в реальность.
– Что за чушь?! Ты хоть слышишь сама себя?.. – начал было раздраженный словами сестры Хёкджэ, но та, делая вид, что совершенно не слышала его, продолжила свои не слишком приятные для самолюбия мужчины рассуждения вслух:
– Я заметила, что ему намного больше пришлась по вкусу баронесса Чо. И, насколько я знаю, это правда. Тетушка сказала, что они ждут баронессу с родителями в самое ближайшее время на обед, и если все пойдет гладко, то уже к концу месяца наш Донхэ сделает ей предложение, так что… – наигранно тяжело вздохнула Саын, совсем не тонко провоцируя Хёкджэ все сильнее и сильнее: – Я даже почти не виню тебя в том, что ты решил спасовать. Дело-то почти безнадежное, – под одобрительное хмыканье хитро поглядывающего на Хёкджэ и молча прислушивающегося к разыгрываемому как по нотам разговору Сонмина развела руками Саын, чувствуя, как все внутри сжимается в тянуще-сладком чувстве предвкушения.
– Безнадежное дело? Я спасовал? – изумленно посмотрел на сестру Хёкджэ: – Ты уверена, что ты сейчас говоришь про меня?! Да мне стоит только щелкнуть пальцами – и он забудет и про всю свою невинность и набожность, и про эту баронессу, и будет на коленях молить меня о том, чтобы я подарил ему хотя бы секунду своего драгоценного внимания! – скривился мужчина, понимая, что по какой-то причине слова сестры действительно задели его. А может, дело было вовсе не в Саын, а в этом мальчишке, ведь… впервые за долгое время Хёкджэ действительно не был уверен в своих силах и в том, что сможет заставить его желать себя, даже несмотря на весь свой опыт и желание заполучить его в свои сети.
– Ты так уверен в своих силах, братец? – следуя своей роли, скептично хмыкнула Саын, ставя последний, самый важный вопрос в их разговоре и уже зная, какой на него должен последовать ответ.
– Хочешь со мной поспорить? – недовольно фыркнул мужчина, зло глядя на сестру и на ее выглядящего слишком довольно мужа и наконец-то медленно, но верно начиная понимать, что, кажется, эти двое в очередной раз умудрились провести его, впрочем, сам Хёкджэ был не слишком-то против такого развития событий, иначе ни за что бы не ввязался в этот разговор и в этот спор, а теперь… Можно ли было назвать это пари веской причиной для того, чтобы с чистой совестью приступить к куда более активному наступлению на мальчишку?
– А может быть, и хочу, – довольно улыбнулась Саын, с головой выдавая брату свои намерения, впрочем, на самом деле Хёкджэ отлично знал правила игры и сам решал, принимать ему в ней участие или нет. – На что поспорим?.. – начала было девушка, но Сонмин, решивший внести толику разумности в эту беседу и сыграть роль голоса разума, с практически неподдельным беспокойством в голосе перебил супругу:
– Разве сейчас подходящее время для подобных споров? Тем более,если учесть, что мы оказались в зоне пристального внимания не самых приятных людей…
– А по-моему, это самое лучшее время для споров! Нам же нужно как-то отвлекаться от проблем, да, братец? – Саын с азартом посмотрела на Хёкджэ, едва-едва сдерживая так и рвущийся наружу восторг.
– Да, сестренка, – усмехнулся Хёкджэ и, игнорируя недовольный взгляд друга, повторил вопрос сестры: – Так на что мы будем спорить?
– Ну… Я даже не знаю… – наигранно задумчиво протянула Саын и, выдержав соответствующую случаю паузу, хитро улыбнулась: – Может быть, на самого кузена? Пусть он достанется первым тому, кого выберет сам, добровольно и без насильственного принуждения? А тот, кто проиграет… Если проиграешь ты, то нам достанется Ветер? Я давно хочу научиться ездить по-мужски на лошади и думаю, что лучший жеребец из твоих конюшен прекрасно подойдет для этого, – Саын вопросительно посмотрела на брата, зная, что эта цена слишком высока, но Хёкджэ уже был достаточно заинтересован, чтобы согласиться на это маленькое безумие.
– А если проиграете вы?.. – недовольно поинтересовался герцог, думая, что не очень-то справедливо обменивать своего любимейшего жеребца на какого-то там мальчишку, впрочем… он же ничуть не сомневался в собственных силах и в том, кому в этой игре достанется самый сладкий приз.
– Хм… Что насчет морского пейзажа мастера Ферро, который мы увели у тебя прямо из-под носа на аукционе два года назад? Думаю, это хорошая ставка, – ответил вместо супруги Сонмин, зная, что с легкостью получит согласие Хёкджэ, ведь эта картина так сильно нравилась ему, тем более если учесть , что ни сам Сонмин, ни Саын не видели в ней ничего особенного, разве что кроме того факта, что Хёкджэ так сильно жаждал заполучить ее, а в итоге она все равно оказалась у них в руках, поэтому расстаться с ней будет не такой уж и большой трагедией. Да и вообще за все два года, что этот пейзаж висел у них в малой столовой, Сонмин видел лишь одного человека, который был очарован этой картиной столь же сильно, как и Хёкджэ, и этот человек был тоже предметом их спора, и в этом была своя особая ирония.
– Неплохая, – безразлично пожал плечами Хёкджэ, стараясь ничем не выдать, КАК сильно его заинтересовала подобная ставка, ведь эта картина… была очень и очень важна для него, и он уже давно пытался придумать план, как бы снова заполучить ее в свои руки, и вот… все складывалось более чем идеально. Как по нотам. – Я согласен.
– Вот и прекрасно, – довольно потер руки Сонмин и взял колокольчик, чтобы позвонить и вызвать Унчоля, чтобы тот, будучи незаинтересованной стороной, засвидетельствовал спор и все его условия, которые им, наверное, следовало оговорить еще раз, а может быть, даже закрепить в письменном виде – для более надежной гарантии, ведь Хёкджэ был таким тонким мастером словесной игры, что поймать его на лжи было практически невозможно, как и всех их, поэтому… им бы не мешало заручиться дополнительными гарантиями во избежание лишних недоразумений, которые могли бы испортить столь многообещающую и восхитительную игру.