My obsession

– Именем Его Величества я немедленно приказываю вам открыть двери, иначе мы будем вынуждены открыть их силою! Я считаю ровно до десяти, и после этого… – замахнулся массивным кулаком, обтянутым черной кожей перчатки, высокий грузный мужчина, одетый в уже знакомые многим в этом городе и в этой стране серебристо-синюю форму и ярко-алый плащ, чтобы в который раз ударить в огромные, украшенные искусной ковкой ворота, ведущие в городскую усадьбу графа и графини Ли, не слишком-то спешащих встретить внезапных ночных гостей и тем самым уж очень сильно раздражая их и в особенности самого начальника специального карательного отряда Комиссии по нравственности, который уже устал просто так драть глотку и стесывать костяшки пальцев, стучась днями и ночами в чужие двери, пока кто-то сидящий за ними тешил свои похоть, алчность и прочие пороки, и был уже готов начать рвать и метать. Однако, кажется, в этот раз его воззвания к хозяевам, все сильнее и сильнее напоминающие откровенные угрозы, оказались услышанными, и двери, в которые они так настойчиво стучались уже больше десятка минут, распахнулись ровно в тот самый момент, когда начальник карательного отряда Сон уже снова был готов ударить в них. – Простите… – распахнувший ворота пожилой мужчина, одежда которого выдавала в нем дворецкого или, на худой случай, простого лакея, наградил стоящих на пороге мужчин полным вежливого недоумения и требующего немедленных объяснений взглядом. Настолько красноречивым и пронзительным, что начальнику Сону почти стало стыдно, но… не стало. Ведь его уже давно совершенно не трогали ничьи взгляды. – Капитан Сон. Уполномоченный карательный отряд Комиссии по нравственности. Прибыли, чтобы провести обыск в городской усадьбе графа и графини Ли. Надеюсь, что вы не собираетесь оказывать нам сопротивление и мы сможем мирно разрешить все наши вопросы, – сухо отрапортовал капитан Сон, соблюдая установленные правила вежливости, хотя они, с их-то расширенными полномочиями, прекрасно могли обойтись и без всех этих лишь занимающих время расшаркиваний. – Что, простите? Обыск? На каком основании?.. – возмущенно начал было дворецкий, но капитан Сон, уже порядком замерзший и уставший мяться на пороге, совершенно бесцеремонно перебил его: – Мы получили донос. Согласно недавно утвержденному Его Величеством постановлению, это достаточное основание для проведения обыска, так что будьте любезны… – для уверенности помахав перед носом ошарашенного мужчины копией королевского приказа, капитан Сон резко распахнул ворота. – Да как вы смеете?.. – вскинулся было Унчоль, награждая капитана гневным взглядом и пытаясь закрыть ворота, однако несчастного дворецкого просто смели с места, как и пару спешащих к нему на помощь стражников, в считанные секунды оказавшихся ловко скрученными рослыми матерыми воинам карательного отряда, не собирающимися миндальничать со столичными неженками, отрастившими внушительные брюшки на своих непыльных и совершенно безопасных должностях. – Смеем. Именем Его Величества, – скривил губы в высокомерной усмешке капитан Сон и, подарив этому холеному старикашке, в чьи обязанности всю жизнь лишь входило открывать двери да подавать напитки своим господам, кивнул своим людям, чтобы те начинали действовать по их привычной схеме: часть отряда осторожно, не издавая ни единого лишнего звука начала оцеплять усадьбу, медленно и тщательно обыскивая уже затопленную тьмой территорию в поисках возжелавших поиграть в ночные прятки и догонялки, если таковые вдруг имелись среди гостей в доме графа и графини, а вторая часть столь же осторожно и безмолвно последовала за своим капитаном, уверенно направляющимся ко главному входу в дом и не удосужившимся в этот раз даже постучаться, а просто распахнувшим перед собой массивные двери и ступившим в богато украшенный и ярко освещенный, но слишком уж пустынный для столь большого дома с огромным штатом прислуги холл, в котором не было никого, кроме быстрым шагом спускающегося вниз по парадной лестнице заспанного и встрепанного, босого и кутающегося в огромный халат из черного расшитого серебром и сапфирами шелка графа Ли собственной персоной, которого, кажется, сейчас совсем не заботил тот факт, что он встречает своих поздних визитеров не в самом подобающем для его титула виде. – Что здесь происходит? – хриплым, как будто со сна голосом поинтересовался Его Светлость, со смесью недоумения и легкой брезгливости глядя на столпившихся в холле мужчин, которые ну никак не желали вписываться в роскошную обстановку, вот только... кого сейчас могли волновать подобные мелочи? – Уполномоченный карательный отряд Комиссии по нравственности прибыл для обыска городской усадьбы графа и графини Ли, – бодро отрапортовал капитан Сон, ничуть не собираясь обманываться всем этими сонными и томными ужимками: за время работы в Комиссии он уже повидал и не такое, ведь как только ни изощрялись все эти прелюбодеи, содомиты и самые обычные извращенцы, чтобы не попасться на месте преступления, однако… Божья воля не на их стороне, а значит, и удача, ну и закон, разумеется, тоже, и они ловили всех их на раз-два-три и столь же просто выбивали из этих холеных мразей, мгновенно теряющих весь свой шик и блеск, признания во всех их грехах и даже немного больше, а затем подвергали их заслуженной каре. И, к величайшей радости капитана Сона, еще ни одной из этих тварей не удалось избежать наказания, которое чаще всего становилось последним в их жизни. – Я – граф Ли. И мне интересно, на каком же основании вы решились вторгнуться посреди ночи в мой дом без предварительного уведомления в письменном виде, как то предписывает закон? – недовольно скривился Сонмин, изо всех сил стараясь сохранить спокойствие и безмятежный вид, насколько это вообще было возможно в данной ситуации. И где черти носят его охрану, которой он платит несколько десятков золотых в день вовсе не для того, чтобы самому разбираться с нежеланными ночными посетителями?! Хотя… вряд ли охрана поможет им в этот раз, но они могли хотя бы попытаться! Да, кажется, его дорогая супруга была права, и им уже давно следовало заняться поиском новой охранной службы, но что поделать, если до таких мелочей вечно не доходят руки? – Мы знаем, кто вы, Ваше Сиятельство, и мы, разумеется, приносим вам все свои самые горячие извинения за беспокойство, однако, кажется, ваши знания о законах несколько устарели, – с самой сладкой улыбкой поспешил принести свои самые горячие и неискренние извинения капитан Сон и проинформировать графа Ли о его совершенной неосведомленности в законодательных делах: – Согласно постановлению Его Величества от последнего дня прошлого месяца, Комиссия по нравственности и ее уполномоченные отряды имеют право производить обыски и аресты в любое время без предварительных уведомлений и согласия хозяев при наличии на то веских доказательств, а у нас эти самые доказательства, Ваше Сиятельство, имеются, поэтому… – И какие же такие веские доказательства у вас есть? – недовольно перебил этого самодовольно улыбающегося вояку Сонмин, стараясь выиграть как можно больше времени, пусть для этого ему и приходилось изображать сонного и ничего не соображающего высокомерного идиота, страдающего непроходимым отсутствием здравого рассудка. – Час назад в Комиссию поступил донос о том, что в вашем доме проходят встречи, носящие столь фривольный и безнравственный характер, что даже самые низкопробные дома удовольствий не сравнятся с ними, а также о том, что в этих встречах принимаете участие не только вы и ваша прислуга, но и ряд других имеющих большое влияние в Арвее, да и во всем Аароне, лиц с указанием полного перечня всех имен, – с нескрываемым удовольствием пояснил капитан Сон, улыбка на лице которого с каждым сказанным словом становилась все шире и шире: – И на основании этого доноса мы имеем право провести полный обыск вашей городской усадьбы. Даже без вашего согласия. Однако мой вам очень дружеский и очень полезный совет: лучше не оказывайте сопротивления, и, возможно, содействие и помощь расследованию зачтутся вам. Когда-нибудь, – не сдержавшись, немного ехидно посоветовал капитан Сон, однако Сонмин предпочел пропустить эту колкость мимо ушей и не провоцировать лишний раз самого себя и своих «гостей». – Никто и не собирался оказывать вам сопротивление, я просто уточнил основания, – совершенно спокойно ответил граф Ли, демонстрируя, что такое хорошее воспитание и истинная вежливость настоящего аристократа, и надеясь, что он сумел выиграть достаточно времени для того, чтобы Комиссия по нравственности не обнаружила в его доме тех, кого ей обнаруживать ох как не стоило. – Если вы не возражаете, то я сам провожу вас. Откуда желаете начать обыск? С погребов или, может быть, с кладовых? Или с крыла для прислуги? – получше запахнув халат, с безмятежной улыбкой уточнил граф Ли, даже не представляя, как сильно может взбесить такое его поведение стоящего напротив мужчину, который ждал какой угодно реакции, но только не этого проклятого спокойствия и холодной вежливости. Впрочем, они еще посмотрят, как эта зажравшаяся мразь будет улыбчива, вежлива и спокойна, когда попадет в руки их штатного палача, просто обожающего свою работу и делающую ее с большой фантазией и с не меньшим удовольствием. – О нет-нет-нет, не утруждайте себя, Ваше Сиятельство, мы разберемся сами, без вас, – презрительно фыркнул капитан Сон, отдавая распоряжения своим людям, чтобы те разделились и начали обыскивать дом с погребов, складов, а также с крыла для прислуги настолько тщательно, насколько это вообще возможно, и без аккуратности и трепета. Ну подумаешь, случайно разбили старинную вазу или затоптали сотканный вручную шелковый ковер – при обысках бывает и не такое, а этих богатеев совершенно не убудет, если парочка десятков жутко бесполезных и столь же жутко дорогих вещиц пострадают при обыске или даже вообще пропадут, ведь в такой суматохе… случается всякое. Чего только стоят вопли перепуганных горничных, чьи спальни солдаты карательного отряда осматривали с особой скурпулезностью, да и их самих… Вдруг под их ночными рубашками скрыто нечто недозволенное. О, кто бы знал, как сильно капитан Сон, да и все его люди наслаждались этим! Своей безграничной властью над теми, кто раньше смел смотреть на них свысока, а теперь… Раньше совсем никчемные людишки и правда могли распоряжаться жизнями этих высокородных ублюдков, и даже если они вдруг не обнаружат в этом доме ничего эдакого, то что мешает им чуть приукрасить реальность? Ведь все эти высокородные мрази виновны, причем настолько, что капитан Сон с удовольствием сразу бы отправил их на плаху, но… Закон, черт бы его побрал! Однако, кажется, сегодня им даже не придется ничего приукрашивать, чтобы эти высокомерные сволочи лишились права глядеть на них свысока, носить шелковые халаты, которые стоят дороже, чем все их дома вместе взятые, и дарить лицемерные улыбки, а, возможно, лишились бы даже и права носить на плечах свои пустые головы… Нет, совершенно точно лишились бы. Ведь не зря же капитан Сон и его люди ехали в такую даль в столь поздний час? И, пожалуй, казнь этого снисходительно улыбающегося и смотрящего на них сверху вниз ублюдка станет для них лучшей наградой за их нелегкий и упорный труд.