Обрывки из тлена

На улице светало. Тонкие бледно-розовые лучи прорывались сквозь чёрные ещё ночные облака. На дороге почти не было машин, только пару из них проехало так быстро и незаметно, что я даже не обратил на них внимание. Высокие многоэтажки мелькали мимо нас, а когда мы останавливались, то они любопытно нависали над нами, будто каждым своим окном всматриваясь в нас. Каждое движение Саши было немного дерганным и даже неловким. Он всё время нервно сжимал руль пальцами, бросал на меня взгляд, собираясь что-то сказать, но молчал, а потом как-то с силой нажимал на газ, желая, чтобы эта дорога закончилась как можно скорее. Его лицо в полутьме, наполовину освещенное розовато-жёлтым утренним светом, который всё равно выглядел холодно, приобрело сейчас хмурый и встревоженный вид. Большие обветренные губы дрожали, когда Саша собирался что-то сказать, а широкие чёрные брови то и дело сходились на переносице. Утренний свет заливался в каждую его морщинку, делая их ещё четче и заметнее. Саша иногда аккуратно хватался рукой за толстую шею, будто что-то мешало ему дышать. Мне вспомнилось, как мы стояли с ним на берегу. На том самом берегу, где мы гуляли с отцом, где находился маяк, ожидающий своих кораблей и где шумело серое и тревожное море. Саше было около шестнадцати лет, как и мне. Он был тепло одет, в пальто с меховым капюшоном, вязаный шарф и шапку-ушанку. От холодного ветра его чуть впалые щёки и подбородок покраснели, а сам он всё время щурил глаза, на которых появлялись слёзы. Взгляд его был хмурым, в нём не было ни задора, ни веселья. Тот же взгляд, как и сейчас. Угнетённый, усталый, встревоженный. -Ты обещал. — прошептал он мне, сам боясь своих слов. — И вот мы здесь. Я ничего не ответил, неотрывно разглядывая беспокойные волны бушующего моря. Мне казалось, что они плескались в такт биения моего сердца, ударяясь о песчаный берег. Ветер то завывал в ушах, словно сирена, то затихал, будто прислушиваясь к нашему дыханию. Казалось, что он никогда не слышал чьих-то вздохов, поэтому сейчас он так внимательно прислушивался к нам, делая громче каждый наш выдох. -Ты же сам этого хотел! — неожиданно громко крикнул Саша и вытащил руки из карманов. Я молча смотрел на него, сейчас в моей голове были только его глаза, наполненные слезами уже не от ветра, и звук плещущихся волн. — Вот мы и пришли! Вот мы и здесь! Ты сам мне говорил, что хочешь это сделать! — закричал он и неожиданно толкнул меня в грудь до ужаса дрожащими ладонями. Я шагнул назад от легкого удара, удержав равновесие, Сашино лицо полностью покраснело, а слёзы текли по щекам, оставляя мокрые дорожки. В его глазах сверкали злость и отчаяние, охватившие в ту минуту его разум и душу. Я слышал звук плещущихся волн. -Чего ты молчишь, псих?! — голос его повысился, а от холодного мокрого ветра стал ещё и сиплым с хрипотцой. — Чёртов шизофреник! — он хотел сделать шаг назад, но почему-то шагнул вперёд, приблизившись ко мне и снова толкнув в грудь. В небе кричали чайки. Их некрасивые и искаженные голоса разлетались в округе, превращаясь в отчаянный крик — Ты сам мне говорил! Ты сам мне говорил, что хочешь. Так иди! — он нелепо указал на море, путаясь в ногах. — Так иди! Море, словно поняв, что речь зашла о нём, заплескалось с большей силой, ударяясь о песок так, что тот подлетал в воздух. Ветер зашумел сильнее, завывая в ушах и обжигаю кожу на лице. Пальцы рук и ног замерзли и ужасно дрожали, еще чуть-чуть, и я перестану их чувствовать совсем. А, может, это было вовсе и не от холода, а от страха? -Да не смотри ты на меня! — уже занеся руку, Саша хотел оттолкнуть меня снова, но резко отвернулся и отошел на несколько шагов. Я слышал как его тяжёлые ботинки проваливались в песок. Я тоже повернулся к нему спиной и взглянул на море. Сильное, властное и бушующее море. Сегодня оно, словно зная о нашей задумке (или хотя бы догадываясь о ней), разволновалось так сильно, что даже ветер, пытающийся его успокоить, лишь делал его ещё беспокойнее. Я сделал шаг навстречу к нему. На волнах бурлила белая пена, словно на пасти бешенной собаки. Грязные серые волны тянули песчинки за собою в морскую гущу, и я уже чувствовал, как холодные брызги падают мне на лицо. Обжигающие брызги. Я сделал еще шаг. Вода залилась в тёплые ботинки, мгновенно охладив ступни. Я вздрогнул всем телом и даже дернулся, сжав зубы, однако не посмел сделать шаг назад. Осторожно и тихо дыша, я поставил вторую ногу. Высокая волна с силой ударила меня по коленям, намочив штаны. Я до боли сжал кулаки, ногтями впиваясь в кожу. Вторая волна снова ударила по коленям, на этот раз боль почувствовалась сильнее, чем мертвый холод. Я знал, что следующий шаг, унесёт меня в море навсегда, и я чувствовал, как мне в спину впивался взгляд. Безумный взгляд, отчаянный. -Дурак! — неожиданно взвизгнул Сашка не своим голосом. Бушующее море заглушило его дальнейшие слова, и я слышал только непонятные крики. Следующий шаг я сделал невольно, море само затащило моё тело вперед, залив водой уже по грудь. От сильного шока в ледяной воде я перестал чувствовать хоть что-то. Всё тело мгновенно затвердело, словно камень, и я не мог шевельнуться или даже вздохнуть, лёгкие сжались, не давая глотнуть хоть каплю воздуха. Волна поднималась над моей головой, собираясь с силой ударить, как неожиданно что-то потянуло меня за грудь назад. Я закрыл глаза, не в силах смотреть на поглощающее меня серое море, однако воды почему-то становилось всё меньше, а море отдалялось. Когда я открыл глаза, то понял что это Сашка тащил меня. Его лицо было мертвенно белым, а глаза сумасшедше метались из стороны в сторону. Он тяжело дышал, таща моё окоченевшее тело на берег. -Дурак. — шептал он одними губами. Не было голоса, чтобы хоть что-то сказать. — Псих. Саша снова нажал на газ, проезжая по тёмной дороге, петляющей между потухших многоэтажек. Несколько секунд я всматривался в его лицо, всё ещё пребывая в воспоминании. Ветер продолжал гудеть в моих ушах, словно воспоминание, которое никуда не уходило, а напоминало о себе постоянно. -Ты хотел, чтобы я убил себя. — низко прошептал я, и Саша от неожиданности моих слов резко остановил автомобиль. Нас дернуло вперёд, и я немного неудачно оперся рукой о панель. Затем моё тело по инерции откинуло назад. Боль в руке прошла почти сразу же. К счастью, никого позади не было, дорога была пуста. Сашка кинул на меня взгляд, такой же сумасшедший, как тогда около моря. Руки его мгновенно задрожали, а лицо исказилось. — Ты хотел, чтобы я умер. — уже более грозно сказал я, чуть приподнявшись. — Нет… Ты смотрел, как я себя убивал! -Но я ведь спас тебя! — он ударил ладонями по рулю, отведя от меня взгляд. Я же закрыл лицо руками, чувствуя, как меня затрясло изнутри. Мне хотелось сжать ладони в кулаки и ударить Сашу, со всей силы, прямо по лицу. Дыхание мгновенно сперло, а лицо и руки напряглись так сильно, что даже покраснели. -Ты, чёрт возьми, наблюдал, как я кончаю с собою. — я с ненавистью посмотрел на него. — Боже! Да ты ведь привёл меня к морю, чтобы я убил себя! -Ты сам говорил, что хочешь на море к отцу, что не хочешь портить жизнь мне и моей семье! Да и ты сам пошёл в воду, я тебя не толкал! -Я был не в себе! Мне было страшно, и мне нужна была помощь. — я откинулся на спинку и прикрыл рот рукой, потирая губы и нервно отводя взгляд, пытаясь не смотреть на Сашу. Я не мог находиться с ним в машине, лёгкие спирало, а адреналин в крови заставлял мысль об хорошем ударе по Сашкиной физиономии появляться снова и снова. -Я понял потом, что поступил неправильно, и что это были крайние меры. Я ведь спас тебя. — он смотрел куда-то на дорогу, не решаясь заглянуть мне в лицо. — Я не знал, помнил ты это или нет. Когда ты сказал об амнезии, я попытался узнать, и ты ничего даже не упомянул, ты не помнил. -Теперь вспомнил. — со злостью буркнул я, чувствуя как горячие волны злости расходятся в груди, ногах и голове. — Чем больше я вижу то, что мне знакомо, тем быстрее вспоминаю. Может, мне стоит выйти из машины прямо сейчас, пока я не вспомнил что-нибудь похуже? -Послушай, мы были подростками. А подростки всегда совершают глупости… -Например убивают своих друзей. Да, типичный подросток. — сардонически фыркнул я. -Прекрати, это совсем не смешно. — он покачал головой, но я заметил, как едва заметная улыбка промелькнула на его лице. А взгляд потерял тот сумасшедший блеск и вновь приобрел давно знакомый мне и легко узнаваемый азарт. — Знаешь, у нас уже был с тобой подобный разговор, я уже извинялся перед тобой… -И что же я ответил? — я взглянул на него уже открыто и спокойно, мне больше не хотелось его ударить. -Простил, как ни странно. — он пожал плечами и чуть нажал на газ. Машина медленно покатилась вперёд. — Рука не болит? — спросил он, видимо, вспомнив, как я ударился. -Всё в порядке. — я зачем-то потрогал руку, будто проверив, всё ли на месте. Ещё несколько минут мы ехали в тишине. — А кем я работал? -У тебя был какой-то бизнес, я особо никогда не вникал, если честно. — размеренно ответил он. — Когда ты пропал, обязанности на себя взял твой заместитель Генри. Я просто искал тебя через него, но он лишь пожимал плечами и отвечал, что ничего не знает и тебя не видел. -Совсем ничего не помню. — пробубнил я, пытаясь вспомнить хоть что-то, но в голове было пусто. -В суде тебя еще не признали без вести пропавшим, то есть мёртвым, так что бизнес до сих пор твой. — на улице становилось светлее, и морщинки на лице Сашки начали бледнеть, но не исчезали совсем. — Бизнес небольшой, насколько я знаю, но прокормить себя и семью спокойно можно. — почему-то он неожиданно запнулся, будто вспомнив что-то, с какой-то неуверенностью оглядел меня, а потом продолжил. — Ты ведь не знал, что Настя сейчас здесь? Он сильнее сжал руль пальцами и чуть прибавил газа. Его взгляд бродил по пустынной дороге, на которой очень редко мелькали серые машины. Дорога продолжалась. Я хотел хоть что-то сказать ему в ответ, но слова почему-то застряли в горле. Настя здесь, в этом городе, бродит среди этих одиноких и тёмных многоэтажек. Совсем рядом со мною. На мгновение мне показалось, что я чувствую затерянное биение её сердца среди холодного бетона и промерзшей земли. -Я не мог не сказать тебе. — виновно проронил Сашка, разгоняя машину. -Нет, всё нормально. Ты правильно сделал. — мой голос задрожал и сильно повысился, сначала я его даже не узнал. Сашка это сразу заметил. -Мы уже приехали. — сказал он совсем вовремя. Надо было перевести тему. Мы вышли из машины, и я сразу почувствовал, как холодный воздух охватил меня, заставив сжаться. Он пробирался сквозь складки пальто, сквозь его толстую ткань, которая сейчас казалась лишь лёгким шелком, покрытым слоем белого инея. Я невольно вздрогнул и чуть отвернулся, чтобы Саша не заметил мои дрожащие от холода губы. Моя взгляд пал на небольшой одноэтажный домик, и я сразу его вспомнил. Да, это был дом, в котором я жил, но он был не мой. Не мой родной. И при взгляде на него какие-то воспоминания начинали биться в голове из-под плинтуса, царапая его и пытаясь прорваться наружу. Плохие воспоминания. Тёмные. -У меня есть ключи. — сказал Саша и достал цепочку из кармана. — Ты отдал их мне, как только я переехал в этот город. Сказал, что я могу в любое время приходить сюда и оставаться здесь, сколько хочу. Я мотнул головой, тем самым говоря Саше, что не помню. Он ничего не ответил, вставив ключ, быстро прокрутил его и отворил дверь. Она совсем тихо скрипнула, и воспоминания, заслышав знакомый скрип, блаженно улыбнулись, а потом забились с новой силой. Внутри оказалось темно, только небольшие квадратные участки были освещены лучами тусклого солнца, проникающих сюда сквозь стекла маленьких окон. Пыль лежала на полу, статуэтках и картинах, словно пелена времени, покрывающая мои воспоминания. Умирающие воспоминания, которые теперь возвращались обратно. -Темно. — прошептал я, будто боясь потревожить хранившуюся месяцы спящую тишину. -Да, темновато. — Саша не спеша пошёл вперед. Звук его шагов острым эхом разносился по безлюдным комнатам. -Там кухня. — неуверенно указал я пальцем, а Сашка удовлетворительно кивнул. — А там… — я напрягся, пытаясь вспомнить хоть что-то, но всё мои попытки были тщетны, только какое-то слово вертелось в голове. -Гостиная. — подсказал Сашка со снисходительной улыбкой на лице. -Да, гостиная. — всё с тем же сомнением повторил я. -Слушай, тут у тебя один ключ в цепочке, и, что странно, он никакую дверь не открывает. Ты не помнишь, для чего он тебе? — Сашка подошёл ко мне и отдал связку. Холодный металл на мгновение обжег мою руку. Я посмотрел на острые края ключей, вспоминая ощущение, с которым я держал их раньше. И тот самый ключ, немного ржавый в начале и поцарапанный у основания — я его помнил. Он был для меня почему-то и спасением, и стыдом одновременно. -Внизу. — не своим голосом ответил я, и прошёлся взглядом по стенам с картинами, чёрные тени которых скользили по обоям и тянулись до пола. Мы с Сашкой медленно пошли в подвал. Когда я спускался по лестнице, то на секунду услышал чьи-то быстрые и лёгкие шажки. Тело мгновенно бросило в жар, сердце быстро забилось. Его удары чувствовались в руках, голове и чуть подгибающихся ногах. Я сжал перила пальцами, будто боясь потерять равновесие, и уставился в немую темноту, стараясь рассмотреть там белое платьице. Неужели она вернулась? Нет, её не существует. Не существовало. -Ты в порядке? — послышался голос позади. Это был Сашка. Он аккуратно обошёл меня и на мгновение пропал в темноте. Я всё ещё не отцеплял перила и чувствовал. Послышался щелчок, лампочка в подвале загорелась, освещая небольшую, но хорошо убранную комнату. Здесь было совсем немного пыли, все вещи лежали на своих местах, а стены заштукатурены и покрашены в бледно-желтый цвет. -Ты не помнишь? — всё так же снисходительно и с жалостью спросил он. — Мы вместе здесь ремонт делали. Я когда переехал к тебе, ты уж жил в этом доме три года и всё никак не хотел привести это место в порядок. Я предложил переделать подвал в уютную комнату. Ты с неохотой, но согласился. Я продолжил рассматривать подвал, довольно приятный на вид. Единственное, что портило впечатление, — это спёртый холодный воздух, исходящий от пола. Потом мой взгляд пал на закрашенную жёлтой краской дверь без ручки. Мне показалось, будто кто-то постучал с той стороны. Однако Сашка стоял неподвижно, словно не было никакого звука, поэтому я тоже не обратил внимания. Внутри меня появилось странное чувство страха, смешанное с наслаждением и даже блаженством. Воспоминания в голове почему-то притихли, словно в ожидании чего-то. -Это она? — совсем тихо прошептал Саша за моей спиной, будто боясь меня отвлечь. Я же медленно кивнул ему. Сделав шаг вперёд, я оказался совсем рядом с дверью, потом вставил ключ, что-то щелкнуло внутри, и я замер. Меня окружала тишина, съедающая все остальные посторонние звуки. Я начал открывать дверь, и чем больше становился проем, тем больше я вспоминал. Тёмная комната. Джесс. -Давай уйдём. — не своим голосом прошептал я, вздрогнув всем телом. Мне хотелось зайти в эту комнату, хотелось снова почувствовать удовлетворение. -Но тут пусто. — он подошёл ко мне, чуть нахмурившись и осматривая совсем маленькую тёмную комнатушку. -Пожалуйста. — прошептал я и попытался шагнуть назад, но не смог, лишь покачнувшись на месте. Я не хотел уходить. — Давай уйдём. — слёзы потекли из моих глаз, но я не посмел поднять руку и вытереть их. -Хорошо-хорошо. — закивал он, увидев моё лицо, и пошёл назад. Я же не двинулся. Я услышал, как Саша остановился где-то позади меня. — Так мы идём? -Да, идём. — я почувствовал, как задрожало всё тело. — Я не могу. -Почему? — спросил Саша и вновь подошёл ко мне. Несколько секунд я молча смотрел в пустоту, не в силах оторвать свой взгляд и представляя Джесс, стоящую посреди этой комнату. Стоит лишь туда шагнуть. -Уведи меня, прошу. Я не могу уйти. — прошептал я, сам боясь своих слов. — Я не хочу уходить. Нет… Хочу. — я с силой сжал кулаки. — Пожалуйста. -Что происходит? — Саша оглядел моё лицо и нахмурился ещё больше. Джесс смотрела на меня из темноты, сверкая глазками. -Мы уйдём. — сказал я то ли Саше, то ли Джесс. — Мы уйдём. Я с силой шагнул назад, потом ещё раз, однако мне никак не удавалось заставить ладонь разжаться и отпустить дверь. Я не мог закрыть её. Мне хотелось насладиться, хотелось зайти в темноту. -Закрой дверь. — попросил я Сашу дрожащим голосом, а потом резко крикнул. — Закрой её! Не помню, что произошло потом точно, но дверь закрылась. Мы покинули дом. -Тёмною мглою покрылось предвечернее небо. — шептала Настя, лёжа рядом со мной на холодной земле, в одном тоненьком белом платьице, чуть оголяющее тонкие ноги и плечи. Её волосы сливались с тёмной травой, а глаза, устремленные то в небо, то на меня сверкали отражением только появляющихся звёзд — И солнце луну побороть не успело. — Её брови нахмурились, и новые причудливые тени появились на её бледном лице. Она взяла меня за руку своей холодной и чуть влажной ладошкой и посмотрела прямо в глаза. Слова её стали звучать ещё громче в моих ушах, и каждая её фраза приобретала невероятно важный смысл, который никому кроме нас с ней не суждено было осознать. — Куда б не пошел и где бы ты не был. — она тяжело выдохнула и вздрогнула, но та неведомая уверенность в глазах и блеск остались. — Твой волос до тех времен станет весь серым. — она сжала мою руку сильнее. — Я здесь, я твоя, я всегда буду ждать. — мы лежали на холодной земле держась за руки, чувствую только сердцебиение друг друга. Одни на этом свете, не принадлежащие никому, забыты всем миром, и богом, и дьяволом. — Без тебя, как без воздуха, лишь угасать. — она чуть двинула головой, а её губы, такие красные в этой ночной темноте, приоткрылись. — Твоя навсегда… -Надеюсь, что всё в порядке? — обеспокоенно спросил Саша, поворачивая направо. Машин на дороге прибавилось. За окном хлопьями падал белый снег, затрудняя движение и пешеходам, и транспорту. Его яркий белоснежный цвет слепил глаза и заставлял щуриться. Снежинки налипали на окнах автомобиля, и даже дворники не могли их счистить. Люди, не готовые к таким шалостям погоды, бежали по дороге, спотыкаясь и падая, дрожа от холода и в негодовании вскрикивая. -Зима. — прошептал я и приложил ладонь к ледяному окну, полностью залепленному снегом. — Как на родине… Помнишь? -Помню. — как-то вяло ответил Саша. -Ты не скучаешь? — я обернулся к нему и увидел в его глазах печаль. Черты его лица почему-то потемнели, несмотря на окружающую нас белизну. Синяки под глазами стали глубже, а радужка самих глаз почти полностью слилась со зрачком. Мне показалось, будто тень накрыла Сашкино лицо. — Не скучаешь по тем местам? По той жизни? -Скучаю. — он кивнул головой, будто слов было недостаточно. — Но этого уже не вернуть. -Можно. Всё можно вернуть. — с детским энтузиазмом улыбнулся я. — Можно взять билеты и улететь из этого серого и гнилого города, мы вернемся домой. Всё будет хорошо! -Нет, Сергей. — строго перебил меня он. — Ты же знаешь, что ничего не будет. К чему эта инфантильность? К чему этот глупый разговор? -Мой родной дом до сих пор стоит там, лес всё ещё шумит раскидистыми ветвями высоких деревьев, а море бьётся волнами о песчаный берег. — я восторженно вкладывал в каждое слово некое божественное и никому не понятное значение. — Маяк так и стоит на берегу. Он ждёт кораблей, и они прибудут. Саша медленно посмотрел на меня и взглянул с непонятной мне жалостью, с каким-то снисхождением, будто я чего-то не знал такого важного, что было уже давно известно ему. -Прибудут. Конечно, прибудут. — с горечью ответил он и отвёл взгляд, будто совсем не хотел это говорить. -Отец сказал мне, что они прибудут. — я закивал головой и заворожено посмотрел на падающие пушистые хлопья снега за окном. — И холод им не помешает, и лёд расколется на части. Свет маяка их приведет. -Сереж, прости меня. — Саша совсем отвёл взгляд, не в силах смотреть на меня. — Я был так глуп раньше. -О чём ты? — смутился я и даже на мгновение отвлёкся от снежинок, пробежав взглядом по Сашке. — За что ты извиняешься? Мы же с тобой лучшие друзья. -Сейчас ты этого не понимаешь. — низко сказал он. — Когда ты придёшь в себя, то может вспомнишь эти слова, а, может быть, и нет. А может, даже лучше, если не вспомнишь. Когда умерла твоя дочь Анечка, Настя уехала от тебя, и ты перебрался сюда, мы с тобой сильно поругались. Наши отношения стали очень натянуты. Ты очень часто был не в себе и грозился убить Надежду, твою мать, мать Евы. — его слова в моей голове стали яснее, а снег за окном почему-то посерел, становясь реже и меньше. — Я сказал тебе много слов, которые не должен произносить никто, как и в детстве, когда ты был у нас. Я не понимал и, признаюсь, многое не понимаю сейчас. Но я должен попросить прощения… -Прощаю. — тихо ответил я, и Сашка резко обернулся, чуть удивленно взглянув на меня. — Надеюсь, мы всё выяснили и больше не вернёмся к этой теме? — мои слова прозвучали холоднее, чем мне хотелось. Сашка неуверенно кивнул.