Фи-Фай-Фо

      Ингрэм, выйдя из душа, первым делом проверил, не звонил ли кто. Ни звонков, ни сообщений.       Он выключил звук, скинул лишнюю подушку со своей стороны на пол и улёгся на кровать.       Кроме того коктейля на палубе он не пил сегодня ничего. Только потом, когда последняя партия в стад была выиграна, попросил принести виски.       Теперь ему казалось, что он был пьян весь день и только сейчас протрезвел. Иначе как он мог согласиться на предложение Спектера? Он что, серьёзно собирается трахнуть Тейта? Тейта, который будет делать это против своей воли?       По коже пробежали мурашки, и Ингрэм запахнул полы халата, в котором вышел из ванной.       Проигрыш разозлил Спектера: открытые карты были с хорошим потенциалом, а с пришедшей на ривере уже составилась пара. Спектер был уверен, что победа его, – пока Ингрэм не открыл свои карты.       Потом ему принесли виски, и он пошёл к выходу: хотя зал хорошо вентилировался, из-за того, что несколько человек почти непрестанно курили, в воздухе всё равно висела мутноватая завеса.       К дверям вела лестница в три ступени; на верхней Ингрэм обернулся. Тейт, которого здесь только что не было, стоял возле покерного стола, склонившись к Спектеру. Или не склонившись… Спектер держал его за воротник и притягивал к себе, заставляя согнуться.       Спектер что-то говорил, выплёвывая каждое слово.       Лицо Тейта оставалось спокойным. Притворно спокойным – Ингрэм это видел. Он тоже произнёс несколько слов, очень коротких и отрывистых. Наверное, говорил «нет». Спектер ещё раз дёрнул Тейта на себя и прошипел что-то в самое ухо.       Ингрэм отвернулся и вышел.       Прошло уже двадцать минут с того момента, как он встал из-за стола. Спектер обещал, что Тейт будет через полчаса.       Интересно, он всё же придёт? И если придёт – что будет дальше?       В дверь постучали. Ингрэм вздрогнул и сел на кровати.       – Мистер Ингрэм, – послышался из-за двери голос телохранителя, – к вам Тейт.       – Сейчас, – Ингрэм пошёл к двери.       Он обхватил тяжёлую, неудобную медную ручку и повернул.       Высоченный Броган, в которого Ингрэм упёрся взглядом, сделал шаг в сторону. Тейт стоял позади него.       – Проходи.       Тейт окинул взглядом Брогана и прошёл мимо него в каюту.       – Издалека он не казался таким… крупным, – Тейт закрыл за собой дверь.       Теперь он рассматривал Ингрэма, его босые ноги, его халат. Вид у него был по-прежнему уверенным и невозмутимым. Он вовсе не казался несчастным мальчиком, которого любовник «проиграл» и отправил ублажать другого мужчину.       – Это всё довольно глупо, – Ингрэм потуже затянул пояс халата. – Ты можешь идти. Спектер тебя, я так понимаю, заставил, но мне это не нужно.       – Точно? – спросил Тейт, подходя ближе. – Мне показалось, ты меня хочешь.       Ингрэм усмехнулся:       – Я не сильно обременён моральными принципами, но конкретно эта ситуация… – Ингрэм хотел сказать честно, что сначала она его взбудоражила, возбудила, но теперь казалась унизительной и неприятной. – Эта ситуация мне не нравится.       Тейт улыбнулся чуть растерянно, словно не верил в то, что Ингрэм говорил.       – Это чертовски мило, – сказал он, осторожно подкрадываясь ещё ближе, – но альтернативы у меня… – Он не договорил и вдруг спросил: – Сколько тебе лет?       – Тридцать семь.       – Теперь про альтернативы… Как ты думаешь, с кем я хочу провести ночь: с шестидесятилетним коротышкой, который после одного раза начинает задыхаться, или с тридцатисемилетним мужчиной, который, – Тейт просунул руку под отворот халата Ингрэма и, надавив пару раз на плотные мышцы на груди, спустил руку ниже, к животу, – судя по всему, в отличной форме.       Тейт подошёл вплотную, запустил руку глубже, с трудом протиснув её под туго завязанным поясом. Его пальцы коснулись основания затвердевшего члена Ингрэма, провели полукруг, обхватили.       Лицо Тейта было совсем близко. Ингрэм видел, как чуть подрагивают веки и губы напряжённо сжимаются.       Лёгкие и уверенные пальцы Тейта ласкали член, поглаживали вокруг, касались дразняще, так что кожа эти прикосновения едва ощущала, зато от возбуждения в паху, в яйцах каждый раз начинало покалывать, как от удара током.       Ингрэм обхватил Тейта левой рукой и прижал к себе. Правой он потянул его за волосы на затылке, заставив запрокинуть голову и посмотреть себе в глаза.       – Зато с шестидесятилетним коротышкой у тебя постоянные отношения.       Тейт улыбнулся, на секунду показав острые белые зубы:       – Да, и поэтому с ним у меня секс был несколько десятков раз, а с тобой – пока ни разу.       Ингрэм вжал Тейта в себя сильнее. Из-за неудобной позы Тейт выпустил член Ингрэма из рук. Каменно-твёрдый, растревоженный, тот теперь был зажат между ними и сухо тёрся о махровую изнанку халата.       – Мне показалось, ты не сильно обрадовался, когда Спектер тебе рассказал, – Ингрэм по-прежнему держал Тейта за волосы.       Тот не пытался вывернуться, хотя шея была выгнута очень сильно.       – Я притворялся. Я что, должен был ответить: «Отличная идея! Тот парень мне нравится гораздо больше»?       Ингрэм продолжал тянуть его за волосы, и Тейт, болезненно сведя брови, зажмурил глаза.       – Смотри на меня.       – Так? – Тейт глядел на него со злым вызовом.       Он давно мог оттолкнуть Ингрэма: обе руки у него были свободны, но он не сделал пока ни малейшей попытки вырваться.       – Притворялся… А может, тогда всё было по-настоящему, а притворяешься ты теперь.       Тейт и не подумал отвести взгляд. В его широком чёрном зрачке Ингрэм видел своё крошечное искривлённое отражение.       Тейт разжал губы и медленно, тянуче произнёс, соглашаясь:       – Всё может быть…       – Дрянь, – прошептал Ингрэм.       Тейт перехватил ту руку, которой Ингрэм держал его за волосы, но не успел ничего сделать: Ингрэм впился губами, зубами в его выгнутую шею. Тейт замер, позволяя целовать себя.       В следующую секунду Ингрэм отпустил его и толкнул к кровати.       Тейт лёг на неё, спустив ноги на пол, и начал расстёгивать ремень на брюках. Он не довёл дела до конца и сунул руку в карман, вынув свёрнутую ленточку презервативов. Оторвав один, он кинул его Ингрэму, а остальные бросил на покрывало рядом с собой.       Ингрэм поймал блестяшку на автомате. Зажав её в кулаке, он развязал пояс и стянул халат. Потом шагнул к кровати и навис над Тейтом, уперевшись кулаками в покрывало по обе стороны от его лица. Тейт выжидающе смотрел на него.       Удивительное лицо… Красивое, живое, яркое… Ингрэму захотелось провести пальцами по нижней губе и по ровной, гладкой, как у девушки, коже на щеках.       – Сколько тебе лет? – спросил Ингрэм, спускаясь взглядом дальше, к высоко поднимающейся от дыхания груди, к краю рубашки, выбившемуся из-под брюк, и к заметному под ними стояку.       – Двадцать один, – ответил Тейт.       Ингрэм склонился ниже: Тейта хотелось поцеловать, прикусить эту тёмную, чётко очерченную, словно прорисованную губу, – и одновременно что-то не пускало. С Тейтом надо было держать дистанцию. Разумно было держать дистанцию.       Ингрэм, как ему казалось, неплохо разбирался в людях. Обычно даже минуты знакомства хватало, чтобы составить о человеке пусть и не детальное, но вполне определённое представление. О Тейте, которого встречал уже в третий раз, он не мог сказать ничего. Он не мог отделить правду в нём от лжи.       – К чёрту! – пробормотал он и, выпрямившись, резко перевернул Тейта на живот.       Тот инстинктивно попытался приподняться, но Ингрэм толкнул его и рванул уже расстёгнутые брюки вниз. На Тейте не было белья. Он выгнулся, чтобы дать Ингрэму стянуть брюки ниже, к коленям.       Ингрэм стиснул его ягодицы так сильно, что Тейт вскрикнул. Пусть Спектер потом любуется… Он сам сказал: всё что угодно…       Пока Ингрэм надрывал упаковку презерватива, Тейт выпутался из брюк. Ингрэм поставил его на колени перед собой. На заднице уже краснели пятна от пальцев.       – Шире ноги! Вот так…       Ингрэм развёл половинки ягодиц. Между ними было влажно – Ингрэм сначала подумал, что от пота, но потом, когда ввёл палец внутрь, понял, что это была смазка. Густая и тёплая, она покрывала упругие, пока плохо расходящиеся от нажатия стенки. Ингрэм просунул палец глубже, потом вынул.       – Ты подготовился.       Тейт обернулся:       – Мне чётко обрисовали задачу.       Вздёрнув задницу Тейта ещё выше, Ингрэм приставил ноющий от возбуждения член к заднему проходу Тейта и сделал резкое движение бёдрами.       Тейт дёрнулся вперёд – скорее всего, не ожидал, что в него вломятся так грубо.       Ингрэм держал его за бёдра и натягивал на себя, и хотя Тейт и двигался с ним в такт, хотя в нём было хорошо, его тело оставалось слишком напряженным. Покачивания получались резкими, угловатыми.       Ингрэм стал двигаться медленнее и наклонился вперёд.       – Больно? – прошептал он. – Я думал, ты подготовился.       – Недостаточно хорошо, – сквозь зубы произнёс Тейт.       Он постепенно расслаблялся. Мышцы словно оттаивали и размягчались. Ингрэм не знал, что было причиной: то ли то, что он стал двигаться осторожнее, то ли Тейту просто нужно было время, чтобы приноровиться.       Вскоре Тейт сам насаживался на его член, сильно и мерно раскачиваясь; Ингрэму нужно было лишь стоять у края кровати и немного направлять.       Тейт прогнулся в поясе ниже и уткнулся лицом в покрывало. Его правая рука вытянулась и обхватила член. Ингрэм почувствовал слабые, но очень приятные спазмы вокруг своего члена, когда Тейт начал себе дрочить. Он едва не сорвался – пришлось на пару секунд остановиться, глубоко вонзившись в Тейта, отчего тот глухо вскрикнул.       – Подожди… Подожди немного… – он гладил и щипал загорелую спину Тейта.       Тот хотя и перестал двигаться, по-прежнему надрачивал себе, и дразнящее, мягкое сжатие плоти вокруг члена продолжало мучить Ингрэма. Бёдра начали двигаться почти что помимо его воли. Он трахал Тейта сначала медленно, а потом всё быстрее и несдержаннее. Тот стонал под ним, пока с коротким вскриком, похожим на всхлип, не кончил, выгнувшись и задрожав.       Ингрэма накрыло секундой позднее, после нескольких яростных, жёстких рывков.       Когда он вернулся из ванной, Тейт сидел на краю кровати с рубашкой в руках. Лицо снова приобрело самоуверенно-равнодушное выражение, но глаза выдавали беспокойство.       – Мне уйти или остаться? – спросил он, не поворачиваясь к Ингрэму.       Тот стянул покрывало в изножье постели и сел со своей стороны.       – Думаю, ты хочешь остаться, – предположил он.       – Да, я хочу. Но… – он качнул головой, так что длинная чёлка упала на глаза. – Мы же понимаем, кто здесь решает. Ты и Спектер.       – Почему?       – Что почему? – обернулся к нему Тейт.       – Почему решает Спектер? Почему решаю я?       Тейт усмехнулся:       – Так получилось. Так устроен мир.       Ингрэм пододвинулся немного ближе к Тейту, но ничего не сказал. Он понимал, о чём Тейт говорит. О стоящих за ним и Спектером деньгах и власти. О безмолвном договоре между тем, у кого есть деньги, и тем, у кого нет. О распределении ролей, которое не обсуждалось. О взаимном отсутствии уважения.       – Почему ты с ним? – заговорил наконец Ингрэм. – Всё так плохо?       – У меня? – переспросил Тейт. – Нет. У меня всё хорошо. Это… долго объяснять.       – Нравится красивая жизнь?       Тейт неуверенно дёрнул плечом:       – Да, нравится. Но дело не в ней. – Он снова отвернулся: – Я не очень-то хочу разговаривать об этом с первым встречным.       – Хорошо, давай не будем, – Ингрэм придвинулся ещё ближе и накрыл своей ладонью ладонь Тейта: его больно кольнул «первый встречный» – он сам почему-то испытывал странное ощущение близости с Тейтом, словно знал его давно; и этот укол был щемяще приятен. – Я хочу, чтобы ты остался.       – Договорились, – без особой искренности улыбнулся Тейт, – только давай без вопросов.       – У меня другие планы. Не разговоры, – Ингрэм переложил руку на бедро Тейта.       Он потянул его на себя, а потом лёг на спину.       – Забирайся сверху. Я хочу видеть твой член. И ещё твоё лицо, когда ты кончаешь.

***

      Ингрэм проснулся от того, что Тейт поднялся с кровати и ушёл в ванную, но тут же снова задремал. Сон продолжался, наверное, не больше минуты – на телефоне заиграл будильник. Он выключил его и скинул с себя одеяло.       В ванной негромко шумел душ.       Мысли о Тейте – об обнажённом Тейте рядом, за стенкой – заставили Ингрэма проснуться окончательно. Он нажал кнопку на стене, и плотная, не пропускавшая солнце штора над иллюминатором поднялась вверх. Свет из окна полился такой непривычно яркий, что Ингрэм зажмурился.       Шум воды в ванной стих, и через полминуты в комнату вышел Тейт. Он был полностью обнажён, даже полотенце не потрудился намотать. Ингрэм снова залюбовался красивым, мускулистым телом. Сам он проводил в спортзале не менее шести часов в неделю, но результат был похуже. Но ему, пожалуй, красивое тело было не настолько нужно.       – Я тебя разбудил? – спросил Тейт.       – Нет, будильник сработал.       Тейт взял с кресла свою рубашку:       – Мне пора идти.       – Семь утра. Наверное, все ещё спят.       Тейт надевал рубашку, и Ингрэм снова любовался. Любовался тем, как движутся мышцы на руках и груди, как разворачиваются плечи и немного прогибается спина. Он почти инстинктивно натянул на себя одеяло – прикрыть вставший член. Он и до того был твёрдым, а от вида голой задницы Тейта возбуждение только усилилось.       Тейт, конечно, всё это заметил, и понимающе улыбнулся:       – Я могу ненадолго остаться, если ты… хочешь.       Ингрэм внимательно посмотрел на него:       – Мы можем встретиться ещё?       Лицо Тейта посерьёзнело.       – Не думаю.       – Ты же не собираешься остаток жизни провести рядом со Спектером?       Тейт упрямо мотнул головой:       – Но сейчас я с ним, – он начал застёгивать рубашку.       – Тогда не буду тебя задерживать, – резко оборвал Ингрэм, вскакивая с кровати.       Он прошёл через комнату и захлопнул за собой дверь ванной. Не хватало ему ещё уговаривать чью-то подстилку!..

***

      Было одиннадцать часов, яхта уже подходила к Сил-Харбору, а гости едва-едва начали выходить из кают. Спектера до сих пор не было видно. Тейта тоже.       Берег приближался медленно. Казалось, что они стоят на одном месте, но потом Ингрэм замечал, что вон в том доме он различает оконные переплёты, хотя пару минут назад сами окна едва видел, а вон там вдоль улицы тянется белый навес.       Вещи Ингрэма были собраны, и чемодан уже стоял неподалёку от трапа, и так же неподвижно рядом с ним – Броган. Ингрэм бродил по узкому проходу вдоль борта.       Словно вынырнув из-под воды, появился пирс. Огибая его справа, от берега шёл катер.       – Будет здесь минут через пять, – пояснил Броган, хотя Ингрэм его ни о чём не спрашивал.       Он вспомнил о Тейте, об их утреннем разговоре и об их вчерашнем разговоре, о ночи, проведённой вместе. О горячем, потрясающем и вымотавшем его сексе. Тейт был хорош, Спектер не обманул. Ингрэм уже не помнил, когда он сам настолько выкладывался в постели, вернее, когда ему попадался партнёр, с которым ему хотелось так многого. Больше и больше.       В паху снова заныло, когда Ингрэм вспомнил, как умело и невыносимо приятно язык Тейта ласкал ему член.       Он сунул руку в карман пиджака: сигарет не было. То ли кончились, то ли где-то забыл. Он посмотрел на Брогана, думая спросить у него, но тут же вспомнил, что тот не курил.       Ингрэм смотрел на приближающийся катер. Скорее всего, ему нужно будет снова встретиться со Спектером месяца через полтора. Интересно, Тейт всё ещё будет с ним? Вряд ли.       Ингрэм пытался запретить себе думать о Тейте, но тот не шёл из головы. И не только из-за отличного секса: из-за прямой и одновременно ничего не объясняющей манеры общения, из-за всегда чуть насмешливого взгляда, из-за того, что не заискивал и не пытался произвести впечатление, и ещё, наверное, из-за того, что был достоин большего, чем подносить кофе.       Боковым зрением он заметил, как Броган чуть придвинулся к нему. Ингрэм повернулся: по проходу шёл Тейт.       Ингрэм смотрел на него без улыбки, как мог равнодушно: возможно, Тейт шёл вовсе не к нему, а по каким-то своим делам. К примеру, принести Спектеру сигары.       Тейт остановился возле него и покосился на Брогана. Ингрэм чуть кивнул телохранителю, давая понять, что их с Тейтом нужно оставить одних. Броган отступил на пару шагов.       Тейт, глядя куда-то в сторону, на берег или на приближающийся катер, достал из кармана сложенный листок бумаги и протянул его Ингрэму:       – Только обещай, что не скажешь Спектеру.       Ингрэм хотел взять листок, но Тейт его не отпускал:       – Вообще никому не скажешь, что я тебе его дал.       – Конечно, я не скажу, – Ингрэм всё же забрал листок себе.       Он развернул бумажку: там был номер телефона.       – Твой?       – Нет. Если вдруг спросят, откуда он у тебя, не говори, что я дал, – Тейт наконец посмотрел Ингрэму в глаза. – Ты знаком с Лу Андервудом?       Ингрэм слегка удивился странному вопросу. Конечно, он знал Лу Андервуда. Кто его не знал? Наследник промышленной империи из Пенсильвании, который с треском вылетал с первого курса университета дважды или трижды, устраивал самые скандальные, разгульные и сумасшедшие вечеринки, и живший последние года три в плотном кокаиновом облаке. Сейчас он – в который уже раз – лежал в клинике. Вокруг него всегда крутились подозрительные типы – парни, которые поставляли ему кокаин и пользовались его связями. Из-за них он вляпался в какую-то криминальную историю, где были замешаны то ли мексиканцы, то ли колумбийцы. Он чудом избежал суда, и родственники заперли его в очередном рехабе.       – Я с ним знаком, хотя и не особо близко, – Ингрэм не испытывал желания знакомиться ближе: у них были слишком разные интересы, и Лу слишком напоминал о Теде. – Он уже несколько месяцев лежит в клинике.       – Вот и хорошо. Скажешь, что он дал тебе этот номер сто лет назад. Что-нибудь в этом роде.       Ингрэм на пару секунд растерялся, не вполне понимая, что происходит. Тейт, не услышав ничего в ответ на свои слова, чуть отступил назад.       – Ладно, пока. Хороших выходных.       Ингрэм сунул листок с телефоном в карман.

***

      Ингрэм подошёл к окну. Его кабинет был на тридцать втором этаже, и, если посмотреть вниз, на отвесную гладкую стену, казалось, что падаешь в стеклянную пропасть.       У него всегда начинала немного кружиться голова, когда он так делал.       Здание напротив, через Нассо-стрит, было таким же стеклянным монолитом. В его сине-чёрной зеркальной поверхности отражались другие здания и небо с белыми клочками облаков.       Когда он возглавил банк «Секьюрити Атлантик», то должен был переехать в лучший кабинет на этаже руководства: в угловой, сразу с двумя стеклянными стенами. Для Ингрэма это было слишком. Слишком много света, слишком много пространства, слишком много высоты. Он отдал его директору по развитию, главному из своих замов, а для него под кабинет переделали бывший малый конференц-зал.       Дверь была так далеко от окна, что Ингрэм едва расслышал стук. Он не успел обернуться, как дверь распахнулась и вошёл Джейк Джордан.       – Я думал, ты в Роттердаме, – вместо приветствия произнёс Ингрэм, отходя от окна.       – Там всё разрешилось без меня. Из Женевы вылетел сразу сюда.       – Из Женевы?       – Забрали оттуда Айзенберга. – Джордан усмехнулся и добавил: – И пять огромных коробок с его документами.       – Как он?       – Отвезли его домой. Он на ногах еле стоял. Говорит, всю неделю работал со своими ребятами по восемнадцать часов в сутки. Только сел в самолёт, начал пить. В твоём баре нет ничего. Просто ничего.       Ингрэм сел на диван:       – Главное, что он добил этот контракт. Теперь дело за малым… Или не очень малым. Сами поставки. Кстати, со Спектером я всё утряс. Плюс, они закладывают три балкера под наши нужды: один панамакс и два кейпсайза¹. И угадай, кто его кредитует?       – Ты?       – Разумеется, – Ингрэм довольно улыбнулся.       – Но на самом деле всё сложнее, чем просто кредит?       – Конечно. Кредит беспроцентный. Официально беспроцентный. Неофициально на сумму процентов, которые он платил бы банку, он перевозит грузы для «Бревиса».       – Но тогда, – Джордан нахмурился, – получается, что издержки «Бревиса» покрывает банк.       – Так и есть. В итоге вместо облагаемого налогом дохода в «Секьюрити Атлантик» я получаю необлагаемый в «Бревисе».       – Отчасти разумно. Когда у тебя три кошелька, то тебе нет разницы, если ты переложил монетку из кошелька «Секьюрити Атлантик» в кошелёк «Бревиса».       – И при этом монетка чуть-чуть потяжелела, – добавил Ингрэм. – И даже в кошельке «Меркью» немного прибыло.       – Но те, у кого есть доступ только к кошельку «Секьюрити Атлантик», – продолжил Джордан, – при этом понесут только убытки.       Джордан опустился в кресло напротив Ингрэма. Тот усмехнулся:       – Это, конечно, мило, что ты заботишься об интересах своей жены, но Клэр получает от банка столько, сколько не в состоянии потратить, а проценты от Спектера – это капля в море. И, поверь, я забочусь об интересах Клэр не меньше.       – Я знаю. Это не упрёк и не претензия, я просто должен знать, что происходит.       – Теперь знаешь, – отмахнулся Ингрэм и поменял тему разговора: – Расскажи лучше, как ты съездил.       – С голландцами я всё уладил. Можно запускать юристов. С Грецией всё не так хорошо… Приезжал следователь из Интерпола. Мне кажется, у него нет ничего конкретного, никаких доказательств. Он роет, но пока улов небольшой.       – Тебе кажется? – Ингрэм стукнул кулаком по обтянутому чёрной кожей подлокотнику. – Только кажется?       Джордан никак не отреагировал на вспышку раздражения.       – У нас есть люди в Интерполе, но это так не работает: ты позвонил им, а они через минуту ответили. Могут потребоваться недели, чтобы достать данные по конкретному расследованию. И да, пока я не получу ответ из надёжного источника, мне будет всего лишь казаться, – Джордан переплёл длинные, совершенно не подходившие такому человеку, как он, музыкальные пальцы перед собой. – Я могу только делать выводы из той информации, которую получил. Скорее всего, нас кто-то сдал. Но этот кто-то не смог предоставить доказательств: то ли у него нет доступа к ним, то ли просто испугался. Рано или поздно мы его вычислим. Человек из Интерпола под наблюдением. Он, кстати, летал на той неделе в Нью-Йорк, на обратном пути был в Лондоне. В службе по борьбе с финансовыми махинациями.       Ингрэм сжал зубы.       На их схему по легализации сырья в Греции обратили внимание. Из Пирея пришлось уходить в спешном порядке. Они свернули там все операции за неделю. Но суда продолжали идти, несколько пришлось разворачивать чуть ли не возле самого порта: одно это уже было едва ли не признанием вины. Убытки исчислялись миллионами, но на этом история не закончилась… Им сели на хвост.       Ингрэм знал, что лично ему, его банку и «Меркью» не грозит ничего: юристы создали настолько запутанную, продуманную и одновременно красивую схему, протянули её через столько юрисдикций, что до исходной точки было не добраться. Но были убытки, были задержки поставок, было недовольство клиентов…       Спокойствие Джордана почти раздражало. И в то же самое время успокаивало. Ингрэм знал, что тот обо всём позаботится.       – Все, кто мог слить информацию, сейчас под наблюдением. Поставили прослушку. Ждём.       – Если поймёте, кто нас сдал… Крысу надо убрать.       – Посмотрим, – графитно-серые глаза Джордана смотрели спокойно, не мигая.       – Что предлагаешь?       – Если у нас будут некие рычаги… мы можем заставить его передать ещё информацию. Ложную или частично правдивую, такую, которая запутает следствие, заведёт в тупик, выставит подозрения несостоятельными, а свидетеля недостойным доверия. Как-то так. Но надо смотреть по ситуации.       – Как сделали с Рамосом?       – Да. Я украл идею у тебя.       – Может сработать, – Ингрэм внутренне расслабился. – Ты сегодня в офисе?       – Нет, я планировал побыть дома. Давно не видел Клэр и детей.       – Да, конечно… – Ингрэм постучал кончиками пальцев по подбородку. – Это не срочно, но я бы хотел, чтобы ты кое-что проверил. Не впутывая лишних людей.       – Что именно?       – Номер телефона.       Ингрэм поднялся на ноги и подошёл к своему рабочему столу. Он выдвинул один из ящиков и достал тот листок, что получил от Тейта. Джордан, глядя через плечо, следил за ним. Когда он взял листок, то спросил Ингрэма:       – Тебе с него звонили? Что я должен искать?       – Нет, я пока только собираюсь по нему позвонить. Но осторожность не помешает.       Джордан посмотрел на него с подозрением.       – Кто тебе его дал? Зачем? Скажи хоть что-нибудь.       – Есть одна идея, – уклончиво произнёс Ингрэм. Он знал, что ответ Джордану не понравится. – Думаю, это эскорт.       ________________________________________________       ¹ Балкер – специализированное судно, предназначенное для перевоза грузов насыпью: угля, руды, цемента и пр. Панамакс и кейпсайз – типы судов по габаритам.