Может, просто ему нравится знать некий секрет. Иметь что-то на меня, как прежде говорили. Власть, которую используешь только раз. Маргарет Этвуд
Апрель 2015 Загородный дом Ингрэмов в Саутгемптоне стоял на самом берегу океана. От пляжа его отделяла лишь низкая живая изгородь. На песке расположилось несколько небольших компаний, все на порядочном расстоянии друг от друга. Погода была ветреной и прохладной; только когда с неба ненадолго уходили облака, солнце начинало греть. Тейт сделал пару фотографий: серый дощатый заборчик, тянувшийся по пляжу ярдов двадцать, а потом внезапно обрывавшийся, белесый песок и серо-синий океан. Ничего такого, по чему знакомые могли бы догадаться, что фото снято не на безвестном пляже в Коннектикуте или Нью-Джерси, а на Джин-лейн в Саутгемптоне. Может быть, скоро ему не нужно будет скрывать обратную сторону жизни. Она станет лицевой, и он будет выкладывать то, что раньше прятал: интерьеры частных самолётов, тарелки со сложно сервированными блюдами и умопомрачительные виды из окон квартир и отелей. Нет, он никогда этого не сделает. Слишком глупо и пошло. Позади него по дощатой дорожке застучали чьи-то быстрые шаги. Тейт обернулся: от дома бежала Аннабель. – Садимся за стол! – крикнула она. – Пойдём! – Все уже собрались? – Тейт пошёл ей навстречу. – Дядя Дэвид до сих пор разговаривает по телефону, но сказал, что заканчивает. Дом был буквально в двух шагах: на самом краю участка, ближе к океану – и казался маленьким и приземистым на фоне соседних особняков. Он был построен давно, и его только ремонтировали и заново обставляли, но не расширяли. Сам участок тоже был небольшим. Когда-то, как рассказала Клэр, он был в два раза больше, но в тридцатые его разделили пополам сначала формально, чтобы платить меньше налогов, а потом и на самом деле: вторая часть, с гостевым домиком, отошла Сазерлендам в качестве свадебного подарка. Но они там нечасто показывались, а потом – когда начался судебный процесс – и вовсе продали. Клэр, говоря о своих дедах и прадедах – их собственности и положении в обществе, – испытывала лёгкое смущение. С Ингрэмом такого не происходило никогда: он не стыдился своего богатства, хотя и демонстрировать его всем и каждому тоже не любил. Дом был выстроен в форме буквы «П», и посередине находился узкий дворик под навесом. В центре был неглубокий бассейн, где медленно и тяжеловесно покачивались жёлтые, зелёные и бирюзово-голубые луковицы Чихули. Казалось, они не двигались, но время от времени – стоило лишь на секунду отвернуться – раздавался тихий, гудящий, похожий на металлический звон, когда луковицы соприкасались ребристыми боками. Обеденный стол был накрыт во дворе, но, когда Тейт и Аннабель пришли туда, за ним никого не было: Блейк брызгал водой на стеклянные луковицы, няня стояла рядом и следила, чтобы он не свалился в бассейн, а Клэр обсуждала по телефону какие-то платки и шарфы – очевидно с одним из своих протеже. Ингрэма не было видно. Аннабель, закатив глаза, с недовольным видом упала на диван. Тейт сел рядом, тут же взяв в руки лежавший рядом номер «Вог». Его мало интересовало написанное там, он перелистывал страницы больше от скуки, а Аннабель наклонилась к нему и тоже начала рассматривать. – Как они соглашаются это надеть? – засмеялась Аннабель, ткнув пальцем в маленькую фотографию с мужского показа. – Ты бы надел такое? – Если бы очень хорошо заплатили, – ответил Тейт, с сомнением поглядывая на нелепый наряд. – Нет, я бы не смог… С таким серьёзным лицом пройти по подиуму, когда на тебе надето вот это… Нет, не смог бы. – Они, наверное, уходят за кулисы и падают на пол от смеха. Тейт боковым зрением заметил движение и поднял голову: по другую сторону бассейна стоял Ингрэм и смотрел на них с Аннабель. Ингрэм улыбнулся, Тейт тоже и снова склонился над журналом. – Ты просто чудесный, – прошептал ему на ухо Ингрэм, когда они наконец пошли к столу, и чуть приобнял. – И самый красивый. Тейт быстро коснулся его пальцев. У него что-то доверчиво и тепло таяло в груди, когда ему – в очередной раз – начинало казаться, что он действительно может стать членом этой семьи. Он понял теперь, почему Ингрэм уговаривал его именно на субботу: Джордан уехал рано утром, так что они с ним даже не встретились, и должен был вернуться лишь ближе к ужину. После обеда Тейт и Ингрэм взяли спаниелей и ушли гулять по пляжу, а Клэр осталась дома решать внезапно возникшие проблемы с подготовкой какой-то коллекции. – Ты счастлив? – спросил его Ингрэм. – О господи, да! – голос у Тейта едва не сорвался. Он никогда не считал себя особенно сентиментальным, но красота места, простор и одновременно уют растрогали его. Тейт обхватил Ингрэма руками за шею: – Можно? Тот огляделся по сторонам, остановив взгляд на сидевшей вдалеке компании с тремя маленькими детьми: – Да, конечно. Даже если бы я знал этих людей. – Даже если бы это были журналисты? – Даже журналисты. Мне всё равно, если кто-то узнает, – Ингрэм наклонился вперёд, и его чуть влажный лоб коснулся лба Тейта. – Ты мой. Теперь по-настоящему. – Момент, может, и не самый подходящий, – прошептал Тейт, – но я тебя хочу. Член в шортах на самом деле затвердел, и от мягкой, половинчатой эрекции стало необычно хорошо, будто кто-то ласково касался, – хотя обычно Тейта неуместный стояк раздражал и бесил. – Ночью тут тоже постоянно люди? – спросил Тейт. – Не знаю. Думаю, что нет. Но мы собирались уехать вечером. – Значит, в другой раз. У меня никогда не было секса на пляже. Поводок в руках Тейта дёрнулся так резко, что он чуть не потерял равновесие, – собаки увидели чайку и кинулись к ней.***
Джордан приехал около четырёх, и Аннабель за руку потащила Тейта к воротам – встречать. С утра она уже показала Тейту машины: «макларен», «лотус» и винтажную «феррари». Автомобили стояли в гараже в Саутгемптоне, и Джордан лишь изредка, когда появлялось время, выгуливал один из них на треке в Монтичелло и по дороге туда и обратно. Длинный и просторный гараж выстроили несколько лет назад: это было заметно и по самому зданию, и по тому, что камень на отходившей к нему дорожке был более тёмным, совсем-совсем новым, как будто по нему никто и никогда не ездил. Когда Тейт и Аннабель подошли к воротам, они уже закрылись за автомобилем – тоже «феррари», только сияюще новым и агрессивным, – и Джордан подъезжал к поднятой двери гаража. Из-за спины Тейта послышался визг – прямо по лужайке к ним бежал Блейк: видимо, тоже узнал, что приехал отец, и помчался догонять Аннабель. Клэр, на ходу ловя спадающий с плеч платок, торопилась за ним. Блейк, скорее всего, остановился бы – он был не настолько неосторожен, чтобы броситься под машину, – но Тейт всё равно схватил его, больше инстинктивно, испугавшись, что тот выскочит прямо под колёса. Блейк словно бы даже и не заметил, что оказался на руках, и продолжал что-то радостно кричать и махать рукой – другой он обхватил Тейта за шею. Джордан не стал заезжать в гараж. Не заглушая двигателя, он вышел из машины. Блейк к тому времени уже перебрался от Тейта на руки к Клэр, а потом от неё потянулся к Джордану и перепрыгнул на него, как обезьянка. Джордан с Тейтом пожали друг другу руки и обменялись парой фраз. Сейчас было легко найти общие темы для разговора: прямо позади Джордана стояла роскошная «феррари». Джордан, вежливо улыбаясь, назвал модель и модификацию, год выпуска, добавил ещё каких-то деталей, но для Тейта, никогда особенно не интересовавшегося машинами – или, по крайней мере, такими машинами – всё это было пустым звуком. Хотя сегодня, когда Аннабель показывала ему маленькую коллекцию Джордана, он всё же испытал зуд в руках и тихий, чуть завистливый восторг. Машины, отполированные, ухоженные, элегантно красивые, вызывали восхищение. Хотелось узнать, каково управлять этим сильным и стремительным породистым животным и чувствовать, что бьющаяся под капотом мощь подвластна тебе… Тейт подошёл к машине ближе. Дверь была поднята, и он заглянул в сверкающий светлой кожей салон. На пассажирском сиденье лежала пара открытых водительских перчаток, а поверх них – телефон. – Дашь Тейту прокатиться? – спросила у Джордана Клэр, наверняка заметив, что Тейт смотрел на машину, как загипнотизированный. – Да! Да! Да! – Аннабель, услышав это, подхватила Тейта под локоть и запрыгала на месте. – А можно я с Тейтом? Можно?! – Дьюн-роуд – не самое подходящее место для тест-драйва «феррари», – всё ещё улыбаясь, но теперь уже немного напряжённо произнёс Джордан. Тейт не успел открыть рот, как Клэр ответила: – Он же не будет гонять… – Я поведу осторожно, я же не сумасшедший, – сказал Тейт, не столько из-за того, что ему так невыносимо хотелось проехаться – хотя, конечно же, хотелось, – сколько для того, чтобы позлить Джордана. – Ну пожа-а-алуйста! – попросила Аннабель, не переставая подпрыгивать около Тейта. – От рук Тейта уже пострадала одна «ламборгини», – Джордан, чуть приподняв брови, пристально взглянул на Тейта. Тот похолодел. – Наверное, здесь не лучшее место, на самом деле, – произнёс он. Джордан вернулся за руль, чтобы поставить машину в гараж, а Тейт вместе с Клэр не торопясь пошёл к дому. Фраза про «ламборгини» крутилась в голове. Возможно, Джордан просто пошутил, ничего особенного не имея в виду, но Тейту делалось не по себе. Он, когда подтвердил слова Палмера, не подумал о Джордане, а ему нужно всегда, абсолютно всегда, без всяких исключений думать о Джордане. Значит, Ингрэм ему рассказал? Но зачем, зачем? Просто по дружбе? Ингрэм два дня назад перечислил Палмеру деньги: больше миллиона, потому что Палмер в последний момент решил повысить ставку. Но зачем нужно было говорить о сделке Джордану? Он что, делится с ним всем? В дом Тейт вернулся не в духе, и это вполне совпадало с настроениями остальных: один только Джордан возился на диване с забравшимся к нему на колени Блейком, пока Аннабель дулась из-за машины, а Ингрэм с Клэр, что-то не поделившие, раздражённо спорили. Тейт не знал, в чём конкретно дело. Он слышал только, как Ингрэм напомнил сестре, что в мае истекает срок доверенности на управление акциями и её нужно обновить. После этого они обменялись несколькими репликами, кажется, вполне спокойно, но потом между ними словно повисло что-то недоговорённое и упрямое. Тейт был рад, когда они, наконец, начали собираться назад в город. Когда Клэр спустилась со второго этажа, чтобы проводить гостей, Ингрэм отвёл её в сторону, и они опять начали что-то обсуждать. Дети под присмотром няни плескались в бассейне на улице и лишь на минутку прибежали сказать «пока», и Тейт с Джорданом пошли к машине одни. Джордан шёл непривычно близко к Тейту, так, словно собирался вместо шофёра открыть перед ним дверь. Не дойдя до машины пару шагов, он остановился. Тейт тоже. Джордан заговорил тихо, но жёстко артикулируя каждое слово: – Мне не нравится, что ты крутишься возле моего сына и моей жены. Возле Аннабель тоже. Найди себе других друзей. Тейт чувствовал, как крадущийся по спине холодок перескакивает с позвонка на позвонок, он почти слышал шелест его цепких паучьих лапок. – Если Ингрэм считает… – начал он. – Меня не волнует, что считает он. Оставь их в покое, иначе мне придётся рассказать Клэр правду. Тейт посмотрел ему в глаза. Он впервые заметил, какими бесчеловечно серыми они были. В этом абсолютно сером не было ни малейшего оттенка голубого, зелёного или карего. Глаза были однородного слепого цвета. Ненастоящие, непроницаемые.***
С поездки в Хэмптонс прошло уже больше недели, и Ингрэм уже планировал вторую, во Флориду. Опять примерно тем же составом. Тейт старался держаться от Клэр подальше, как сказал Джордан, – он был готов сделать что угодно, лишь бы не вступать с ним в настоящий конфликт, потому что Тейт не был уверен, что, во-первых, Ингрэм будет на его стороне, а во-вторых, что он на сто процентов контролирует Джордана. Держаться от Клэр подальше было несложно. Они не так уж часто встречались, и инициатором всегда выступала Клэр: она иногда приглашала Тейта на ужин, зная, что Ингрэма, как и её мужа, сегодня допоздна не будет, и Тейт обычно соглашался – это было лучше, чем сидеть в пустой квартире одному. Теоретически он мог бы выбраться куда-то с друзьями, но понимал, что Ингрэм этому не обрадуется. Когда Клэр через два дня после возвращения из Хэмптонс позвонила и спросила, не встретиться ли им – она хотела посоветоваться насчёт подарка Ингрэму на день рождения, – Тейт ответил, что сейчас занят. Клэр, разумеется, не стала настаивать. Наверняка Джордану не понравилось не столько то, что он общается с Клэр, сколько то, что он подружился с детьми. Но Тейт не добивался этого целенаправленно: Аннабель и Блейк были общительными сами по себе, и он оказался им интересен просто потому, что был новым лицом – вроде и взрослым, но не таким взрослым и серьёзным, как родители или дядя Дэвид. Аннабель могла поговорить с ним о вещах, о которых её родители, скорее всего, не имели никакого представления, к примеру, о том, какая это трагедия, когда кто-то не захотел добавить тебя в друзья на «Фейсбуке» – при том, что Джордан вообще был против любых соцсетей; а с Блейком он мог по часу гонять состав по игрушечной железной дороге или же разбираться, как работает новая игра для «кинекта». Когда Клэр позвонила во второй раз, Тейт опять отказался от встречи. Она снова позвонила через день: – Знаешь, мне не столько нужно встретиться с тобой, сколько понять: я что-то сделала не так? Или у тебя проблемы с Дэвидом? Может, я слишком мнительная, но мне кажется, что ты меня избегаешь… – Нет. Просто я занят, мне скоро сдавать работу, а у меня еще кое-что не готово… – Вот видишь, ты оправдываешься! Что произошло? Это из-за того, что Дэвид на меня дуется? Что он тебе сказал? Ингрэм ничего Тейту про Клэр не говорил. – Я даже не знал, что вы поссорились. – Мы не поссорились, – вздохнула Клэр. – Не забивай голову ещё и этим. Извини, Тейт. Я, наверное, слишком навязчивая. Я на двадцать лет тебя старше, и тебе вряд ли интересно проводить время со мной. Обычно я так себя не веду, наверное, наоборот. Многие считают меня… заносчивой, что ли. Мне тяжело подпустить близко даже знакомых людей. Но ты – другое дело. Ты нравишься Дэвиду, нужен ему, и я хочу, чтобы ты понял: мы, его семья, очень рады тебе, хотим узнать тебя и хотим показать, что мы тоже в общем-то неплохие люди. Господи, только не подумай, что я делаю это только ради Дэвида! Ты и сам по себе… – Клэр резко замолчала. – Тейт, извини. Я не хотела тебя обидеть. – Ничего, я понял, что ты имела в виду, – Тейт на секунду закрыл глаза, а потом, после глубокого вдоха, произнёс: – Давай встретимся. Я не избегаю тебя, но есть одна причина… Я объясню тебе, обещаю. – Хорошо, – немного озадаченно ответила Клэр. – А ты обещай, что заставишь меня сказать, если я вдруг… Если я передумаю. – Тейт, я обещаю, но… Это что-то серьёзное? – Даже не знаю. И не говори ничего Дэвиду заранее, не спрашивай его, ладно? Если он узнает, то он – я не знаю – запрёт меня дома без телефона. – Это как-то связано с его работой? – предположила Клэр, видимо, вспомнив разговор в парке. – Нет, с моей. Тейт не был уверен, что его решимости хватит надолго. Но он устроил всё так, что отступать ему было некуда. Он расскажет Клэр. Ему казалось, что это справедливо: она слишком хорошо к нему относилась; так хорошо, что её слова было больно и стыдно слушать. А ещё он должен был лишить Джордана хотя бы этого оружия: не позволять ему манипулировать собой в отношениях с семьёй, а значит, и с Ингрэмом. Неизвестно, чего Джордан потребует завтра – поэтому лучше было сегодня рассказать всё самому. Был ещё один вариант: рассказать про угрозы Ингрэму, но он не собирался бежать и жаловаться ему. Он сам мог решить проблему раз и навсегда. Вечером того же дня он приехал к Клэр. Блейка ещё не привезли с занятий плаванием, а Аннабель уже была дома. Клэр отправила её в свою комнату, сказав, что у взрослых важный разговор. – Что ты хотел рассказать? – спросила Клэр. Она смотрела на Тейта успокаивающим и чрезмерно уверенным взглядом: уверенным в том, что то, что он ей расскажет, окажется ерундой, пустяковиной и мелочью. Тейт спустил на пол забравшуюся на колени Тоффи. – То, о чём я хочу рассказать, уже в прошлом. Не знаю, утешит ли это тебя… – Тейт сплёл пальцы рук, а потом выгнул кисти, так что суставы заломило от боли, но он всё равно продолжал их выкручивать. – Ты наверняка не знаешь, как мы познакомились, я и Инг… Дэвид. – Тейт не смел поднять на Клэр глаз и смотрел в пол, так низко, что видел лишь носки серых балеток Клэр. – Я работал в эскорте, раньше. Дэвид был моим клиентом. Постоянным клиентом. Вот. Тейт наконец решился взглянуть на Клэр. Он ждал, что она скажет, но она молчала. Она прижала ладонь ко рту, а взгляд был таким, словно она сейчас заплачет. Но в нём не было того, что Тейт больше всего боялся увидеть: отвращения и негодования. Клэр кивала головой – как будто бы даже понимающе, словно именно этого она и ждала. – Прости. Я очень виноват. И я знаю, что… я, наверное, недостоин разговаривать с тобой, с детьми, приходить в этот дом, – Тейт поднялся с дивана. – Я пойду. Прости ещё раз. И за то, что обманывал тебя, и за… за то. – Нет! – Клэр вскочила на ноги. – Я просто… Извини, это так… глупо. О господи… – она развернулась и отошла к окну. Там, стоя к Тейту спиной, она вновь заговорила: – Я бы тоже такое скрывала… И как долго? – Что именно? – Я не знаю… сама не знаю, что хочу спросить… – Клэр ссутулилась и говорила так, словно не спрашивала Тейта, а разговаривала сама с собой. – Вы вот так встречались, а потом вдруг поняли? Я просто не понимаю как. Как? – Мы поняли сразу. По крайней мере мне так кажется. Бывает, что человек нравится с первого взгляда. Иногда это чувство – химия – быстро проходит, но у нас оно не прошло… Мы проводили много времени вместе, куда-то ходили, разговаривали… – И почему ты вдруг рассказываешь теперь? Вы уже полгода вместе. – Мне с самого начала было неприятно врать тебе. Но если уж совсем честно, на меня пытаются давить… И если я не подчинюсь, угрожают рассказать тебе правду. – Джейк? – спросила Клэр, поворачиваясь к Тейту лицом. – Да. – Что он хочет? – Ничего такого, просто пытается защитить свою семью. От меня. Клэр молча кивнула. – Может быть, ты примешь то же решение, что и он, – заговорил Тейт. – Но если мы не станем общаться, то пусть тебе будет понятно почему. Так честнее. Не хочу, чтобы ты думала, что я тебя избегаю или что-то в этом роде. – Мы не можем не общаться, – ответила Клэр. – Ты живёшь с моим братом. И я пока не чувствую, что должна что-то менять, обрывать отношения с тобой или не подпускать тебя к детям. Не чувствую никакой разницы. Многие делали в прошлом не самые хорошие вещи, – она провела рукой по волосам, убирая их со лба назад. – И делают до сих пор.***
Тейт встал на самом краю тротуара, высматривая машину. Он две минуты назад позвонил привезшему его сюда телохранителю и сказал, что спускается. Пользоваться «Убером» и «Лифтом» ему запретил Джордан. Сказал, что недостаточно хорошо знает принципы работы этих систем, но в них вполне могут быть слабые места, которыми кто-то мог воспользоваться, чтобы усадить Тейта в нужную машину. Под «кем-то», видимо, имелся в виду надоедливый банк «АККБ». Автомобиль, не большой бронированный, на котором возили Ингрэма, а поменьше и полегче, но всё равно будто брат-близнец: чёрный «мерседес» с тонированными стёклами, – огибал Боулинг-Грин. Тейт оглянулся назад и задрал голову, посмотрев на здание, из которого вышел. Возможно, здесь он и будет работать. Сегодня он ходил в МТА на повторное собеседование, на этот раз с двумя сотрудниками отдела, где было вакантное место. Тейт думал, что его возьмут, но не потому, что он был таким завидным кандидатом, а потому что в Нью-Йорке было не так уж много желающих стать аналитиком-стажёром за тридцать девять тысяч в год. Автомобиль остановился почти напротив Тейта, ловко втиснувшись в освободившееся место между двумя такси. Тейт обычно не давал водителю времени выйти и открыть для него дверь. Вся эта беготня казалась ему тратой времени. Он подошёл к машине, но не успел даже коснуться ручки, как опустилось стекло пассажирской двери. – Садись вперёд, – произнёс Джордан, сидевший за рулём. Тейт чуть не выронил ноутбук, который сунул под мышку, чтобы открыть дверь, и неуклюже отступил назад. Он выругался про себя. Рядом с собранным, словно заранее отрепетировавшим каждое своё движение Джорданом, он всегда сам себе казался неуклюжим. – Что вам нужно? – спросил Тейт. – Хочу тебя подвезти, – спокойно ответил Джордан, никак не отреагировав на откровенно агрессивный тон Тейта. – Вас понизили до шофёра? – Садись, Тейт. Я просто хочу поговорить. Тейт понимал, что не просто – иначе Джордан не сел бы за руль сам, убрав возможного свидетеля их разговора, того телохранителя, который сорок минут назад привёз Тейта на собеседование. Тем не менее, Тейт послушался. Он открыл дверь и, забросив ноутбук на заднее сиденье, сел рядом с Джорданом. – Думал, вы ездите на «феррари», – не удержался Тейт. – Езжу, но не по Нью-Йорку. Тейт повернулся к Джордану: – О чём мы будем говорить? Джордан задумчиво постучал пальцами по рулю. Вид у него был немного отсутствующий – хотя растерянным его нельзя было назвать – как будто это не он, а Тейт настаивал на разговоре и теперь должен был заговорить первым. Тейт ждал. Джордан наконец произнёс: – Умный ход. Не ожидал. Тейт развернулся к нему: – А, я понял… Задело, что проиграли раунд? – Я не играю. По крайней мере, не с тобой. Ты фигура на доске, никак не игрок. Тейт усмехнулся: – Хорошо. Значит, злитесь, что фигура встала не на ту клетку, на которую вы планировали? Джордан, улыбнувшись, кивнул, словно признавая удачность сравнения и, по-прежнему не глядя на Тейта, сказал: – Можно сказать и так. Но понимаешь, Тейт, если я веду партию и играю белыми, а ты, допустим, пешка, то ты – белая пешка. Возможно, тебе пока сложно это осознать, но мы с тобой на одной стороне. Фигуры должны двигаться согласованно, а не так, как им самим в голову взбредёт, хотя, признаю, твой ход был хорош. У меня есть другие способы надавить на тебя, такие, которые ты не сможешь так легко обойти, но я теперь и их не могу использовать. Даже если ты по своей воле прекратишь общаться с Клэр, боюсь, она решит, что в этом виноват я. – Простите, что усложнил вашу семейную жизнь, – с нарочито фальшивым сочувствием проговорил Тейт. Джордан повернулся. Только в этот момент Тейт понял, что сегодня Джордан глядел на него иначе, чем обычно. Этот взгляд сложно было назвать дружелюбным, но и враждебности в нём тоже не было; там был интерес. Машина тем временем тронулась с места. – Куда тебя отвезти? – спросил Джордан. – Домой к Дэвиду? – Нет, в Бруклин, – ответил Тейт и тут же добавил: – Специально дождались дня, когда Дэвида не будет в городе? – Ты тоже выбирал дни, когда меня нет в городе, – парировал Джордан. – То есть, вы всё это время знали, что я бываю у вас дома? – Узнал несколько дней назад. Думаешь, мне нечем заняться, кроме как изучать, куда ездишь ты и с кем встречается моя жена? Руки Джордана лежали на руле расслабленно. Часы, как обычно, были повёрнуты циферблатом внутрь, так что Тейт, сидя на пассажирском сиденье, видел, что показывали стрелки: без пятнадцати шесть. Это были те же самые часы с простым NATO-ремешком. С такого расстояния Тейт не мог разглядеть марку, но они казались дорогими. Зато он хорошо мог рассмотреть руки Джордана. Не так уж много, только то, что не закрывал рукав рубашки: кисти и край запястья, – но Тейт всё равно обратил внимание на жёсткую мозолистую кожу на костяшках и на шрамы. Их было несколько. Неудивительно для человека с таким прошлым. Тейт перевёл взгляд на лицо Джордана: он, наверное, впервые не просто видел его настолько близко, но и мог рассматривать. Джордан загорел, и на щеке стал заметен длинный бледный шрам, тонкий, как нить. Тейт сначала задумался, что могло оставить такой след, но через пару секунд сообразил, что шрам, скорее всего, раньше был обычным, широким, но был убран во время операции. Тейт продолжил изучать лицо Джордана. Освещение было слабым, но Тейту показалось, что на перегородке между ноздрями тоже была подозрительная чёрточка. Он отвёл взгляд, но потом опять посмотрел на Джордана. Ему это раньше не приходило в голову: нос у Джордана наверняка был сломан, и не один раз, а потом исправлен. Интересно, до или после знакомства с Клэр? – Так о чём разговор? – спросил Тейт, опомнившись. Джордан ответил не сразу – наверное, прикидывал, как лучше сказать. – Предлагаю установить нейтралитет, – Джордан чуть притормозил, с неожиданной вежливостью пропуская вперёд белый «бокстер». – Тут есть моя вина, признаю, но наши с тобой отношения приняли характер вражды. По сути нам нечего делить. Этому нет никаких объективных причин кроме уязвлённого самолюбия – твоего и моего. Ты согласен? – Ну-у… Скорее, да, – неуверенно ответил Тейт, который тоже не мог вспомнить никаких реальных причин для их с Джорданом противостояния; если, конечно, посчитать шантаж исключительно рабочим моментом, в который Джордан не вкладывал ничего личного. – Но вы угрожали разоблачить меня в университете и всё такое. – Я всего лишь предостерёг тебя от неразумных поступков. Это моя работа. У меня нет цели навредить тебе или, к примеру, испортить ваши с Ингрэмом отношения. – Откуда мне знать? – Оттуда, что если бы ты мне мешал, тебя бы уже тут не было. Тейт недоверчиво хмыкнул. – Думаешь, Дэвид лично разыскивал тебя, когда ты уехал в Италию? Я мог бы тебя не найти. – Зачем нашли? – Мне кажется, ты ему нужен. По-настоящему нужен. Джордан вдруг рванул вперёд, всё же успев проехать перекрёсток на зелёный. Тейт нервно на него покосился. – Мне не нравится его выбор, – честно сказал Джордан, сбрасывая скорость. – Ты понимаешь почему. Хотя, может быть, и нет. – Я понимаю, – сказал Тейт. – Его угораздило влюбиться в шлюху – хорошего мало. Но что хуже: он думает, он уверен, что эти чувства взаимны и он нашёл своего человека. На самом деле он просто теряет голову. Вот что меня беспокоит. – То, о чём вы говорили в тот раз, – неоправданное доверие, уязвимость? – Запомнил? – Конечно, – Тейт немного наклонился влево, чтобы поизучать кнопки на аудиосистеме. – А вы считаете, что я с ним ради денег, да? – Да. И боюсь, что от тебя можно ждать неприятных сюрпризов. Тейт включил радио, сразу попав на новостной канал. – А если вы ошибаетесь? – он переключил радиостанцию, и в колонках запел мягкий женский голос, чёрный и бархатистый. Тейт решил остаться тут. – Я не ошибаюсь. Возможно, Ингрэм тебе и симпатичен, но ты с ним не из-за этого. – Мы с вами разговаривали раз пять за полгода, и вы считаете, что знаете меня лучше, чем Дэвид? – Почему тогда не скажешь прямо, что я ошибаюсь? – Потому что я не обязан говорить о таких вещах с людьми, которых едва знаю! Джордан сделал вид «я так и думал», но ничего не сказал. – Да, деньги имеют значение, я не отрицаю! – Тейта подстегнуло понимающее молчание Джордана. – Но дело не в них одних. Джордан молчал. Тейт отвернулся к окну. Сумерки стали густыми – или казались такими на фоне ярких огней череды машин впереди: они подъезжали к туннелю Бэттери-Бруклин. – Ты, наверное, знаешь, – заговорил вдруг Джордан, – я служил в армии. В тренировочном лагере я повредил руку, пришлось три дня провести в госпитале. Я там познакомился с женщиной, которая проходила реабилитацию. Старше меня, уже лейтенант. Она была из проблемной семьи, и армия была для неё чуть ли не единственным способом чего-то добиться в жизни, вырваться из убогого окружения. Её мать была проституткой, старшая сестра стриптизёршей, проституткой тоже. Некоторые люди стесняются своего происхождения, а та женщина им гордилась, потому что нашла в себе силы пойти другим путём. Она сказала одну вещь, и почему-то я её запомнил. Она сказала, что проститутки никогда не влюбляются в клиентов. Никогда. С клиентами такое бывает, но наоборот – нет. Если мужчина говорит, что в него влюбилась шлюха, он или ошибается, или врёт. Девушки могут быть благодарны тем, кто вытаскивает их со дна, могут их уважать и искренне заботиться, но это всё. – По-моему, очень даже неплохо. – Да, пока не найдут мужчину лучше. Они рядом с ним не из-за него самого, а из-за того, что он даёт. – Считаете, я могу предать Ингрэма? Если мне хорошо заплатят, к примеру. – Можешь. Тейт вспомнил про деньги, которые Палмер перечислил ему два дня назад. Да, он мог, – но это не вредило Ингрэму. Впереди них маячила всё та же красная машина с коннектикутскими номерами, и Тейту казалось, что они никогда не выберутся наверх. Он не любил тоннели. Сейчас он представлял толщу воды, лежавшую над ними, давившую на тонны грунта, а через него на свод тоннеля. Глупый, неуправляемый страх расползался по телу. Тейт стряхнул с себя это цепенящее, оглушающее чувство. – Вы так и не сказали, что означает этот ваш нейтралитет. Джордан усмехнулся: – Понимание того, что мы на одной стороне. – Тогда спрошу прямо: чего вы от меня хотите? Я не верю, что вы пришли признать поражение. – Поездка во Флориду. Заставь Дэвида передумать. Тейт удивлённо приподнял брови: – Вам это зачем? – Скоро начнётся рассмотрение дела «АККБ»… Сейчас не лучшее время для поездок куда бы то ни было. Лучше остаться в Нью-Йорке. Они действительно собирались во Флориду в конце следующей недели: Ингрэм в последние пару недель работал очень много, в том числе по выходным, и поэтому обещал пятидневный отдых во второй половине апреля. Сначала он предложил Тейту выбрать место самому, но потом сказал, что из страны им лучше не уезжать – за рубежом обеспечить безопасность гораздо сложнее. И вот тут он рассказал о том, что скоро дело будут рассматривать в суде, и Джордан не исключает, что банк «АККБ» предпримет ещё одну попытку остановить рассмотрение. Договориться полюбовно не удалось, а суд грозил им полной приостановкой деятельности, как минимум, в Нью-Йорке, а скорее, и во всей стране. Впрочем, Ингрэм не желал с ними договариваться и идти на какой бы то ни было компромисс: он был готов выкупить обратно акции своего банка у «Бласберг Кэпитал», инвестиционной компании, которая послужила ширмой для «АККБ», – и не соглашался ни на какие другие условия. Он даже отказывался общаться с представителями «АККБ» иначе как через юристов, говорил, что не желает иметь с этими людьми никаких дел. Их махинации попахивали слишком дурно. Тейт даже удивился такой принципиальности – учитывая, что самого Ингрэма вряд ли можно было назвать честным предпринимателем. Возможно, дело было в том, что Ингрэм ухитрялся сохранить репутацию, тогда как едва ли не первое, что узнавал человек, заинтересовавшийся «АККБ», была информация о том, что банк подозревают в отмывании денег и связях с организованной преступностью. Джордан не исключал, что «АККБ» попытается воздействовать на Ингрэма иными способами, кроме посулов невиданных выгод от сотрудничества с ними, и поэтому поездки за пределы страны лучше было отложить. Тейт предложил Калифорнию и Флориду. Ему одинаково нравились оба варианта, а Ингрэм сказал, что Флорида всех устроит больше, не уточняя, кого это – всех. – Так скажите ему сами, что уезжать из Нью-Йорка опасно, – пожал плечами Тейт. – Я говорил, – Джордан чуть прищурился, всматриваясь вперёд. – Он ответил, что обещал тебе поездку и не собирается менять планы. – Думаю, он здраво оценивает ситуацию и раз решает поехать, то думает, что угроза не так уж серьёзна. – Да, он думает, что я перестраховываюсь. Тейт прищурился, разглядывая обведённый голубоватым контуром от подсветки панели профиль Джордана: – А вы можете ему запретить? – В критической ситуации – да, но в этой решения принимаю не я, а Броган. Тейт удовлетворённо хмыкнул. – Так что? – спросил Джордан. – Пока не знаю. Я могу попробовать. Только вот зачем мне это нужно? – Это нужно Ингрэму. – А если вы врёте? Если нет никакой опасности, а у вас какие-то свои цели? – Не знаю, как мог бы доказать обратное. Тебе остаётся только поверить. Тейт рассмеялся. Они долго молчали, и уже когда до дома оставалось меньше пяти минут езды, Тейт спросил: – Что такое «Бревис»? Он думал, что Джордан повернётся к нему или, к примеру, вздрогнет, но тот никак не отреагировал, лишь сказал: – Попробуй погуглить. – Я нагуглил перевод с латыни. Ars longa, vita brevis и прочая ерунда. Я хочу знать, что вы с Ингрэмом имеете в виду. Уж точно не афоризмы. Я слышал это слово от вас и от других. – Каких других? – слегка насторожился Джордан. – Это неважно. Случайно услышал, как Ингрэм разговаривал… кое с кем, – Тейт подумал, что если назовёт имена, то у этих людей, в общем-то ни в чём не повинных, могут быть проблемы. – Ты слишком часто что-то слышишь случайно, – многозначительно заметил Джордан. – Подозреваете меня? – поддразнил Тейт. Джордан уверенно, словно он сотни раз проезжал здесь, свернул на Грейс-Корт, а потом припарковал машину за два дома от особнячка, где снимал квартиру Тейт. Он не стал глушить двигатель. – Тебе это всё кажется игрой, да, Тейт? Не отвечать на вопросы, делать вид, что знаешь больше, чем говоришь? Очень захватывающе… Надеюсь, последствия ты примешь так же смело. – Какие последствия? – Я пока не знаю, куда тебя всё это заведёт, – Джордан повернулся к нему. – Ещё раз: мы можем сосуществовать мирно и даже сотрудничать – услуга за услугу. Решать тебе. Тейт вздёрнул подбородок: – Тогда ответьте на вопрос. Что такое «Бревис»? – Зачем это тебе? – Джордан нажал на кнопку, и двигатель замолк. Тейту это показалось намёком на то, что разговор будет долгим. – Простое любопытство, – ответил он. – И вы сами сказали: услуга за услугу. – Это название одной из компаний, с которыми работает «Меркью». Она занимается перевозкой грузов. Не знаю, почему тебя заинтересовала именно она. Тейт и сам не знал. Просто это слово произносилось с особой интонацией. Те юристы, с которыми он вместе летел в самолёте, говорили о «Бревисе» так, словно это была волшебная палочка, решающая все проблемы. – И это всё? – переспросил Тейт. – Думаю, что да. – Спасибо, что подбросили, – Тейт потянулся за ноутбуком, который лежал на заднем сиденье. Рукав его пиджака поднялся наверх, и, хотя в машине было темно, в холодном свете от приборной панели стали видны синяк и ссадина на запястье. От странного освещения она казалась ярче и болезненнее, чем была на самом деле, потому что кожа приобрела нездоровый белый цвет, а следы на ней налились чёрным. Джордан успел заметить синяк до того, как Тейт одёрнул рукав. – Не за что, – ответил Джордан и тут же движением не резким, а плавным, но всё равно неуловимо быстрым схватил Тейта за другую руку и приподнял рукав. Там был еле заметный старый синяк. Не отпуская его запястья, Джордан смотрел на Тейта, словно ждал, что тот как-то среагирует или ответит. Тейт молчал: Джордан и так всё знал. Знал давно. Джордан разжал пальцы, а потом потянулся рукой к шее Тейта. Тому захотелось откинуться назад, но он сдержался. Он не шелохнулся и когда Джордан отогнул воротник водолазки. Тейт знал, что на шее ничего интересного нет. Изредка там оставались следы от зубов Ингрэма, но сейчас не было ничего. Джордана наверняка ввела в заблуждение одежда с высоким воротом – он решил, что её надели, чтобы скрыть… укусы? Или что-то худшее, чего Тейт об Ингрэме ещё не знал. Джордан убрал руку. – Тебе нужна помощь? – Ваша? – зло усмехнулся Тейт. – Моя или Клэр. – Нет. Дома Тейт зажёг свет во всех комнатах – правда потом оставил только в гостиной, подумав, что Джордан мог до сих пор быть снаружи и видеть эту трусливую иллюминацию – и включил стереосистему на полную громкость. Треки брались с «Пандоры», и выбранный ею, тревожный и беспокойный под внешней лёгкостью, только взвинтил нервы сильнее. Тейт начал стягивать водолазку, в которой вдруг стало невероятно жарко. Джордан пытался им манипулировать. Он больше не напирал с прямолинейной грубостью. Видимо, решил сменить тактику после того, как нарвался на отпор. Хотя какой это отпор? Сложно сказать, выиграл ли Тейт в этом раунде. Если и выиграл, то с большими потерями. А если Джордан именно этого и хотел? Это только сейчас пришло Тейту в голову. Что если Джордан предугадал, что в ответ на давление он поступит именно так – расскажет Клэр правду? Тейт думал, что разрубает гордиев узел и что его поступок продиктован смелостью и честностью, но, вполне возможно, его подтолкнул к этому Джордан. Джордан мог им манипулировать уже тогда… Тейт подошёл к окну на кухне и, отогнув планку жалюзи, выглянул на улицу. То место, где припарковался Джордан, терялось в темноте, и не было понятно, стоит там до сих пор машина или нет. Зато Тейт заметил другой автомобиль, чёрный «шевроле». Он появился здесь недавно, и стоял обычно не напротив дома Тейта, как сейчас, а ближе к пустырю. Наверное, на улице появились новые соседи. Тейт помнил все здешние машины – их было не так уж и много, учитывая, что большинство домов одиннадцать месяцев в году пустовали. Тейт не старался выучить их специально, просто лет с пяти невольно обращал внимание на автомобили. «Шеви» тут раньше не было, это он точно знал. Может, он накручивал сам себя, а может, за ним постоянно следят. Джордан за ним постоянно следит и ждёт, когда же он оступится. Тейт отошёл от окна и вернулся в гостиную. Там были свет и тревожная, словно напоминающая о неприятном, о чем хотел бы забыть, музыка: All this time I've been lied to You're always in between Проклятый Джордан! Он повсюду, повсюду! И он его подозревал… Только вот в чём? Что он шпион или агент ФБР под прикрытием? Но Тейт знал про себя, что он абсолютно, кристально чист. Или Джордана беспокоило, что он не так уж безумно влюблён в Ингрэма? Да кому нужна эта любовь – если она вообще существует?.. Джордан и сам вряд ли был безумно влюблён в свою жену, а Ингрэм прямо намекал на какие-то «грешки». Что за ненормальная семейка?.. Один другого лучше. Тейт со всей силы пнул по дивану. Потом ещё раз и ещё. Подушка была мягкой и легко проминалась от удара. Никакого сопротивления. Нога в ней точно вязла. Тейт вытер лоб – вдоль линии волос выступил пот и теперь холодил. И самое паршивое: он ведь никогда уже не узнает, действительно ли сделал то, чего Джордан не ожидал, или же просто повёлся на его провокацию. Он не понимал этого человека. Он далеко не всегда понимал Ингрэма, но в отношениях с ним полагался на чутьё. Со временем он научился угадывать желания клиентов – и та же схема работала с Ингрэмом; он его чувствовал. Прочитать Джордана было гораздо сложнее. Джордан был опасен для него. Он предложил нейтралитет, но Тейт не мог забыть ту неприязнь, с которой Джордан обращался к нему раньше. Он опасен. Возможно, даже для Ингрэма. К тому времени, как из ресторана доставили заказанный Тейтом ужин, он уже немного успокоился. Ужин он съел, сидя за ноутбуком. Он снова искал «Бревис». Тейт уже изучил несколько баз компаний, но нигде не нашёл такой «Бревис», который мог бы работать с «Меркью». Это были то производитель мыла, то фермерское хозяйство на Балканах, то вообще «почтовый ящик» на Карибах, ничем реально не занимавшийся… Сейчас Тейт знал точно – если Джордану можно было верить, – что «Бревис» был транспортной компанией. Он уже не в первый раз перерывал базы данных в интернете, и если бы раньше среди найденных «Бревисов» обнаружилась такая, он бы обратил внимание. «Меркью» нужно было перевозить большие объёмы сырья – из-за чего, скорее всего, Ингрэму и нужен был Спектер и его суда. Тейт знал, что такое бы не пропустил. Он попробовал добавить ещё ключевых слов: транспорт, перевозки, сырьё, контейнер, грузовики, логистика… Когда он добавил «сухогруз», то на второй странице выдачи нашёл упоминание. Судно «Орегон», принадлежавшее «Спектер Марин», в 2012 году было сильно повреждено штормом в районе Филиппин; судно было зафрахтовано компанией «Виа Бревис» для перевозки девяноста тысяч тонн руды. Какой именно руды, указано не было, как и названия компании, которой принадлежал груз; о ней говорили просто «кипрская компания». Тейт поискал ещё информацию по тому случаю, но ничего интересного не обнаружилось: судно вынуждено было зайти в порт на ремонт, а дальнейшая его судьба, видимо, никого не интересовала, наверняка оно было разгружено, отремонтировано и продолжило перевозить руду. Но главным было другое: это точно был тот самый «Бревис». Зафрахтованное им судно принадлежало компании Спектера – это не могло быть совпадением. Тейту название «Виа Бревис» уже где-то попадалось, и он заново начал искать его в справочниках и базах данных, которых в интернете были десятки. Он нашёл её через пять минут, но ситуация яснее не стала. Компания «Виа Бревис» была зарегистрирована в 2005 году на Британских Виргинских островах. Это была анонимная компания, то есть её зарегистрировал юрист вместо клиента, пожелавшего остаться неизвестным. Доходы компания не разглашала, сферу деятельности тоже. Всё это можно было понять, но не другое: у «Виа Бревис» не было не то что офиса, у неё даже ни одного сотрудника не было. Скорее всего, это был просто почтовый ящик… Но как-то этот почтовый ящик фрахтовал суда с десятками тысяч тонн руды. Тейт продолжил искать, надеясь, что теперь, когда он знал полное название, это ему поможет. В итоге он нашёл ещё одно упоминание: в октябре 2013 года у терминала Апапа в Лагосе в своей машине был застрелен таможенный брокер Адаку Боладжи. Он должен был оформить груз недавно прибывшего судна, опять же зафрахтованного «Виа Бревис», но не явился; позднее его тело нашли в машине на парковке. Статей на английском не было, и из переведённых гуглом Тейт понял только то, что у Боладжи было какое-то тёмное прошлое. Никто не связал убийство с грузом «Бревиса», в большинстве заметок о происшествии компания даже не упоминалась. – Во что я ввязался… – прошептал Тейт, покусывая нижнюю губу. Было бы проще и спокойнее ничего не искать про «Бревис», но Тейт не мог унять любопытства. Он хотел знать. Возможно, когда-нибудь это знание станет единственной его защитой.