***
Тейт предложил Кардозе прислать ему то самое устройство с курьером. Но, видимо, это была кощунственная мысль по меркам людей вроде Кардозы и Джордана – передавать важные вещи через посредников и курьеров. Всё это оставляло следы, записи и свидетелей. К тому же Кардоза хотел объяснить, как работает эта штуковина, а по телефону ни о чём таком говорить он не собирался. Никаких деталей, никаких имён – только договоренности о встречах. Днём Тейта везде сопровождала охрана, но по ночам телохранители больше не дежурили под дверью. Вернее, дежурили, если он оставался в квартире Ингрэма, но если ночевал в своей, то его доводили до дверей, проверяли комнату и оставляли в покое до утра. К тому моменту, как Тейту нужно было ехать на работу, внизу уже ждала следующая смена, но ночью охраны не было. Кардозу можно было бы пригласить хоть к себе домой, если бы Тейт не опасался, что ребята Джордана уже взяли в оборот и консьержа, и охрану на входе – Тейт по настоянию службы безопасности выбрал дом с охраной, и найти такой стоило агенту больших трудов. В лучших традициях шпионских детективов, они с Кардозой встретились в полутёмном баре на соседней улице. Полутёмном и очень людном. Тейт пару раз проходил мимо него днём и назвал Кардозе место, даже не представляя, что там творится поздно вечером. Они с трудом смогли устроиться у дальнего угла барной стойки, чтобы спокойно поговорить. Зато в толкотне никто не обращал на них внимания, и Кардоза незаметно передал Тейту плоскую коробочку размером чуть меньше айпада-мини. Тейт рассмотрел её: сделана просто и основательно, крышка прикручена на шесть винтов. Утилитарная вещь без претензий на красоту. С торца был глубоко утопленный разъём и кнопка включения. К одной из широких сторон была приклеена полоска двустороннего скотча с защитной плёнкой. Тейт повертел тяжёлую, точно свинцовую штуковину в руках, а потом убрал в карман толстовки. – Когда сможете оставить её на месте? – спросил Кардоза. – Не знаю, как только окажусь в доме. Клэр пока нет в городе, а приглашения от Джордана я вряд ли дождусь. Честно говоря, у Тейта сейчас, когда он чувствовал, как устройство оттягивало карман, окончательно пропала охота встревать во все эти опасные дела и вязнуть в них ещё глубже. Но он понимал и другое: затишье лишь временное. Если не считать случайной встречи на тренировке, когда они с Джорданом даже не разговаривали, все предыдущие были… неправильными. Тейт давно не видел настоящего Джордана, того, которого боялся, того, который не сомневаясь ни секунды «уберёт» его, если это будет нужно. Того, который держал его в руках: не заботливо, как это было во время секса, а жёстко и грубо, едва не переламывая кости. Cейчас ему казалось, что всё хорошо, но когда Джордан в очередной раз заставит его соврать или ещё что-нибудь сделать, он вспомнит этот день и пожалеет, что отказался помочь Кардозе. Тейт, пообещав, что сообщит, когда будет результат, встал со стула и начал проталкиваться к выходу. У дверей он обернулся: Кардоза допил пиво и поставил стакан на стойку. Вид у него был ещё более недовольным, чем во время разговора. На улице было на удивление тихо и пусто, если не считать парня, который вышел из бара, чтобы поговорить по телефону. Он что-то неразборчиво бормотал в трубку, ритмично пиная столбик ограждения. Больше ни одного прохожего, только тёмные ряды припаркованных вдоль тротуара машин. Тейт вздрогнул, когда из-за выступа соседнего здания к нему шагнул человек. Он испугался по-настоящему, когда лицо человека оказалось на свету: это был Джонстон. – Подождите минуту, – сказал он. – Сейчас подъедет машина. Отвезём вас домой. Джонстон разговаривал спокойно и доброжелательно, но Тейта прошиб холодный пот. Он сжал в кармане переданное Кардозой устройство. – Откуда вы взялись? – прошипел Тейт, надеясь, что его голос звучал всего лишь зло, а не испуганно. – Следили за мной? Понятно, что следили. А если они заходили внутрь? А если видели Кардозу? Может, его повезут сейчас не домой, а… А к Джордану. – Присматривали, – миролюбиво поправил Тейта Джонстон. – Сейчас уже стемнело, лучше будет, если вы доедете на машине. Мы не смогли припарковаться рядом, и… – Какого хрена вы за мной ездите?! – Тейт еле сдерживался, чтобы не закричать. Он не знал, что ему делать: Кардоза мог выйти из бара в любой момент – и тогда… Сердце, которое сначала, кажется, остановилось на несколько секунд, теперь отрабатывало все пропущенные удары и колотилось как сумасшедшее. Возможно, Джонстон понятия не имеет, кто такой Кардоза… Но если он знает, то он ни за что не поверит в совпадение. Машины, которую нужно было дождаться, пока даже не было видно. Он не может её ждать! Охрана не должна увидеть Кардозу – иначе им обоим крышка. Тейт развернулся и быстро пошёл по улице в сторону дома. Надо уводить охрану отсюда! – Куда вы?! Подождите минуту, – кинулся за ним Джонстон. – Я никого не просил за мной приезжать! – огрызнулся Тейт, не сбавляя шага. – А должны были, – не отставал Джонстон. – Вам нельзя выходить из дома одному, тем более, ночью, тем более, посещать такие места… – И кто мне запретит? – Тейт продолжал упрямо идти вперёд. Бар всё ещё был слишком близко, а в кармане всё ещё лежало устройство, которое вызовет много вопросов, если его найдут. – Есть правила… – Да мне насрать, – Тейт уже готов был бежать по улице, лишь бы оказаться как можно дальше от бара. Между ними была уже половина квартала, но Тейт не мог успокоиться. Он задыхался сильнее, чем после получаса на беговой дорожке. – Послушайте… – Джонстон придержал его повыше локтя. – Давайте вернёмся… Тейт, почувствовав, что его схватили, двинул локтём назад. – Отстаньте от меня! Джонстон держал его по-прежнему, а удар пришёлся в пустоту. Тейт, действуя не со злости, а скорее из страха, вывернулся – как учили на занятиях – и ударил Джонстона другой рукой. Целил он в шею, но Джонстон успел уклониться. – Да что с вами?! Тейта он всё равно не отпускал. Тот замахнулся второй раз и сумел вскользь заехать Джонстону по лицу. На этом терпение телохранителя кончилось, и он просто обхватил Тейта обеими руками, а потом встряхнул. – Отпусти меня… Ты, урод! Отпусти! – проскрипел сквозь сжатые зубы Тейт, который, несмотря ни на какие занятия кравом, не мог вырваться. – Только если вы успокоитесь, – пообещал Джонстон. – Я успокоюсь! Тейт чуть не грохнулся на тротуар, так резко Джонстон разжал руки. Тейт посмотрел в ту сторону, откуда они пришли: возле выхода из бара никого не было. То ли Кардоза до сих пор был внутри, то ли уже успел скрыться. – Мы дальше. Езжайте в сторону Вест-Бродвея, – произнёс вдруг Джонстон. Тейта всегда бесили разговоры телохранителей с невидимыми собеседниками. – Я не поеду с вами, – упрямо повторил он. Он развернулся, поправил перекрутившуюся одежду – сунув устройство Кардозы ещё глубже – и рванул вперёд, от этого злосчастного бара. Он не бежал, но шёл так быстро, как только мог. Джонстон больше не пытался его останавливать, но и не отставал: шёл чуть позади, бормоча что-то в переговорное устройство. – Почему вы отказываетесь ехать? – обратился он наконец к Тейту. – Вы следили за мной! – повернулся к нему Тейт. – Кто вам приказал? Джордан? Ингрэм? – Мне задачи ставит Броган. Когда они – всё так же вместе – перешли дорогу, Тейт увидел наконец приближающуюся к ним машину. У него отлегло от сердца: бар был в двух кварталах отсюда – в двух кварталах, по которым он пронёсся как сумасшедший. И на Кардозу так никто из телохранителей и не наткнулся. – Сядьте, пожалуйста, в машину, – снова попросил Джонстон. – Мне идти меньше пяти минут, – Тейт говорил теперь гораздо спокойнее. – Обойдусь без вас! – Вас хочет видеть Джордан. Тейт остановился как вкопанный: – Прямо сейчас? – Да, прямо сейчас. Ещё не поздно. Мы отвезём вас в офис. Тейту не оставалось ничего другого кроме как разыгрывать истерику дальше: если бы Джордан находился у себя дома, он бы поехал, но в банк ехать было нельзя. И на входе в само здание, и выше, в офисе «Секьюрити Атлантик» стояли металлоискатели и, кажется, ещё какие-то сканеры. По крайней мере, если у Тейта с собой были рюкзак или сумка с ноутбуком, их всегда просвечивали. Не потому, что именно его в чём-то подозревали, – охрана ни для кого не делала исключений. Даже для Ингрэма и Джордана. Тейт понятия не имел, среагируют ли сканеры каким-то образом на устройство Кардозы или нет, но рисковать он не мог. – Я никуда не поеду! – заявил Тейт. – Он не может вызывать меня к себе в любое время дня и ночи. Тейту самому стало страшно от того, что он сказал. Джордан мог отреагировать как угодно: мог приказать засунуть его в машину силой, мог в отместку пустить в ход компромат. Второго Тейт почти не боялся: компромат пригодится Джордану для более важных случаев, он не станет им разбрасываться из-за ерунды. Джонстон опять общался с кем-то через переговорное устройство. Тейту охрана иногда напоминала классических пришельцев из фильма – тех самых, где рядовые бойцы не имеют собственного разума и телепатически управляются «королевой» или ещё какой-нибудь сверхъестественной особью. Пришельцы действовали как рой и были сильны и непобедимы, пока «наши» не догадывались, что нужно сделать. Убить королеву. Джонстон так и шёл с Тейтом до дверей дома, а машина медленно ехала позади.***
Придя домой, Тейт ещё час с лишним не мог успокоиться и уснуть. Утром он, стоило открыть глаза, мгновенно вспомнил о вчерашнем и тут же покрылся холодным потом. Он чуть не попался… И не потому, что служба безопасности была феерически умна, а просто из-за дурацкой случайности. Но всё, кажется, обошлось. Разве что Джордан мог… На секунду Тейту пришло в голову, что охрана могла всё же заметить Кардозу и намеренно не подать виду. От этой мысли Тейту стало плохо до тошноты. Он решил не брать машину: её каждый раз было не так-то просто приткнуть возле офиса. Тейт позвонил по номеру охраны и попросил, чтобы его отвезли на работу. После вчерашнего стоило быть паинькой… Тейту было стыдно за ту идиотскую сцену. Он подумал, что если за ним приедет Джонстон – что вряд ли, не мог же он работать сутками без перерыва, – то надо будет извиниться. Когда машина выехала на Бродвей, то повернула не в ту сторону. Тейт поднял глаза от телефона, ещё раз посмотрел в окно. – Вы поехали не туда, – сказал он шофёру. – Вас ждут в главном офисе. Тейт сглотнул: – Джордан? – Да, он хочет с вами поговорить. – Почему никто не спросил, хочу ли я с ним говорить? Ему ничего не ответили. Джордан знал, что Тейт не решится ослушаться его во второй раз. В кабинет Джордана он вошёл через другую дверь – не из узкого коридора, как в прошлый раз, а из приёмной, где Тейта попросили оставить телефон. Сам кабинет сегодня тоже выглядел иначе: плотные шторы были подняты, и за ними в розоватом утреннем свете блестели готические башенки на крыше соседнего здания. Кабинет Ингрэма выходил на Нассо-стрит, и из окон были видны небоскрёбы Нижнего Манхэттена и Ист-Ривер; кабинет Джордана не мог похвастаться столь захватывающим видом, но затейливая, нарядная крыша стоявшей совсем близко Либерти-Тауэр делала окно похожим на декорацию к театральной постановке, где местом действия был то ли замок, то ли собор. Тейт чувствовал себя неуютно и напряжённо сжимал кулаки. – Что происходит, Тейт? – спросил Джордан, поднимаясь из-за стола и обходя его. – Хотел спросить то же самое. Почему за мной ездит охрана без моего ведома? – Чтобы обеспечить твою безопасность. – Кто это приказал? – Какая разница. Главное – что не зря. Ты знал, что перед выходом из дома нужно предупредить охрану, но не сделал этого. Почему? – Надоело ходить как на привязи. Джордан смотрел на него с холодным и отстранённым видом, словно заранее устав от только начинающегося спора: – Ты ведь догадываешься, как к этому отнесётся Дэвид? Он подумает, что ты пошёл один, потому что хотел что-то скрыть от него. – Я ничего не хотел скрыть, – Тейт с трудом заставил себя посмотреть Джордану в глаза, но потом быстро отвёл взгляд. – Я был в этом баре не больше получаса. – Я знаю. И что, ради тридцати минут стоило туда идти? Одному? Ночью? – Джордан смотрел на него подозрительно, и Тейту стало плохо, физически плохо от этого взгляда: Джордан не поверил в его «ничего». Тейт вскинул подбородок: – Мне надоело сидеть дома и ждать Дэвида. Мои друзья ездят на пляжные вечеринки, ходят по барам, а я… не могу. Я не могу пойти, если Дэвид дома, а если он в поездке – то тоже не могу, потому что он узнает и будет ещё хуже! Взгляд Джордана сделался жёстким: – Это твой выбор. Ты согласился на эти отношения. – На отношения, а не на подчинение всем прихотям, – когда Тейт произнёс это, слова Палмера, сказанные когда-то давно, вспыли в памяти: отношения мало чем отличаются от работы, всё то же самое, только бесплатно. – Отношения – это взаимный процесс, если ты не знал, – сказал Джордан. – Ты что-то отдаёшь и что-то берёшь взамен. Дэвид даёт тебе очень много… А что даёшь ему ты? Доступ к своей заднице? Секс Дэвид может получить вот так, – Джордан щёлкнул пальцами. – Ему нужен близкий человек, который будет поддерживать его, который будет рядом… И да, возможно, такой, который не станет делать того, что Дэвиду неприятно. – Это какое-то рабство! – Это взаимность. Взаимное уважение желаний. Ты, наверное, думаешь, что когда люди уважают желания друг друга, то это значит, что каждый делает, что хочет? Так бывает только в журналах для подростков. – Джордан резко замолчал и, раздражённо качнув головой, опустил её. – У меня уже есть двое детей, я не собираюсь нянчиться ещё и с тобой… Сделай так, чтобы это был наш с тобой последний разговор на такие темы. Тейт сглотнул, протолкнув вниз вставший в горле комок: – Тебя не тошнит от собственного лицемерия? Все эти слова о том, какими должны быть отношения, после того, что ты сделал… что мы сделали, они… они просто… У Тейта не нашлось слов, чтобы объяснить, насколько жалким и притворным всё это было. Джордан стиснул зубы. – Дело сделано, изменить мы ничего не можем, – произнёс он. – Хочешь страдать по этому поводу – давай без меня. Тейт усмехнулся. Возразить Джордану было нечего – им обоим только и оставалось, что делать вид, что ничего не было, но зато он, кажется, нащупал в броне Джордана слабое место. Как бы тот ни старался это скрыть, напоминание о том вечере его задело. Тейту захотелось сказать что-нибудь ещё – погрузить палец в рану, в свою тоже… – Ты, – сказал Тейт, – последний человек, от которого я стану выслушивать советы про отношения. – Это не совет, Тейт, – Джордан пристально, с намёком посмотрел на него. – Если ты не понял, это предупреждение: не доставляй проблем мне, охране и Дэвиду. От тебя не так уж много требуется. А если ты ещё раз ударишь кого-то из моих людей, я разрешу им ударить тебя в ответ. – Интересно, что на это скажет Дэвид? – Интересно, что он скажет, когда увидит видео с яхты, – холодно улыбнулся Джордан. Он отошёл от стола и сделал шаг вперёд. Тейт повторил его движение, так же бессознательно. – Мне тоже есть что рассказать, – произнёс Тейт. На Джордана угроза не произвела никакого впечатления, он легко от неё отмахнулся: – Дэвид тебе не поверит. Решит, что ты врёшь, чтобы мне отомстить. – Ты так уверен? – Да, – просто произнёс Джордан и замер, ожидая ответа Тейта. Они стояли друг напротив друга – близко друг к другу, – и Тейт понял, что в тот вечер, когда Джордан подменил его водителя и отвёз домой, он не ошибся: разница была. Он уже тогда видел, что Джордан разговаривает с ним иначе, чем раньше, но не мог разобраться, что изменилось. Теперь он знал абсолютно точно: как бы холодно Джордан себя с ним ни держал, ему было не всё равно. Раньше Тейту казалось, что Джордан вовсе не слушает его: просто зачитывает то, что запланировал сказать, и его ни капли не интересует, как на его слова среагируют. Сейчас Джордан был напряжён, наверное, не меньше, чем он сам, он ждал ответа и готовился к нему. – Я всё равно попробую, – пообещал Тейт, – а там посмотрим. – И как, думаешь, поступлю в ответ я? – глаза у Джордана ожили, загорелись, словно происходившее доставляло ему удовольствие. – Разрушишь мою жизнь? – Тейт смотрел ему прямо в глаза. Джордан чуть заметно кивнул. Тейт сжал пальцы в кулаки: – Тебе нравится это, да? – Нет. – Тебе нравится, – повторил Тейт. – Приятное чувство: ты контролируешь меня, можешь заставить сделать всё что угодно. – Пока я только удерживаю от неразумных поступков, – возразил Джордан. – Я ни разу не попросил тебя сделать что-то… чтобы насладиться этим приятным чувством, – добавил он насмешливым тоном. – Почему? – А что ты можешь сделать, Тейт? Что ты можешь мне дать? – Джордан разочарованно приподнял брови. – Ничего. Тейт произнёс это быстро, понимая, что если хотя бы на секунду задумается, то ему уже не хватит смелости сказать: – Ты хочешь меня. Джордан не стал отрицать, но вернулся к своему обычному, немного отсутствующему виду: – Боишься, что я стану принуждать тебя к сексу? – Он пристально посмотрел на Тейта: – Или ждёшь? – За этим, как минимум, интересно наблюдать, – ответил Тейт, подходя на шаг ближе. Он чувствовал себя так, словно просовывает руку в клетку, где сидит пума. Она вроде бы и далеко, не сможет схватить прямо сейчас, но она двигается намного быстрее, чем человек… – За тем, как ты пытаешься бороться. – Чего ты добиваешься? – с угрозой в голосе спросил Джордан. – Чего? – Ничего. – Что ты задумал? Рассчитываешь подставить меня? Получить доказательства? Джордан тоже сделал шаг – последний, подойти друг к другу ближе было уже невозможно. Тейт шумно втянул воздух: адреналин ударил в сердце, в грудь, и теперь эта горячая, жгущая кровь поднималась вверх, к шее, к щекам, собиралась ударить в голову. Голос Джордана стал более низким и одновременно механическим и тихим, будто он шептал Тейту на ухо. – Спрашиваю ещё раз: что ты задумал? Тейт покачал головой. В голове пульсировал красно-оранжевый жар. Тейт чувствовал сейчас сладковато-острый страх и совсем немного – возбуждение, и ему казалось, что Джордан должен был чувствовать его тоже. Должен был чувствовать оба – своё и Тейта. Он не мог не понимать. – Ты плохо выбрал место, – проговорил Джордан. – Никто не узнает. Тейт растерянно глядел на него, словно не понимая, о чём речь. Джордан не поверил ему – по лицу было видно, – но решил пояснить: – Я могу отыметь тебя прямо сейчас, и никто об этом не узнает. Через дверь не донесётся ни звука, разве что ты будешь очень сильно орать… Но ты ведь не будешь. – Слова Джордана захлёстывались на горле Тейта, словно удавка. – Тогда зачем тебе это? – Я ничего тебе не предлагал, – говоря это, Тейт чуть улыбнулся: не из-за того, что ему было весело, а из-за того, что по всему телу прошла нервная дрожь. – Словами – нет. Тейту нечего было ответить. Он просто глядел на Джордана. Момент напоминал тот, когда они посмотрели друг на друга в раздевалке. Они замерли на грани между желанием и злостью – только злости сейчас было много больше, чем в тот раз. Напряжённое, окаменевшее лицо Джордана было совсем рядом, в глазах сгущались ярость и темнота. Тейт думал, что через секунду Джордан или прижмётся своими губами к его, или… Или придушит на месте. Джордан не сделал ни того, ни другого. Он отошёл к столу: – Тебя отвезут куда надо. Тейт прикрыл глаза и выдохнул. Когда он развернулся к дверям, Джордан произнёс: – Я предупредил тебя. Не доставляй проблем Дэвиду и охране. И мне. Я могу легко прекратить всё это, если от тебя будет больше вреда, чем пользы. – Ты расскажешь ему про бар? Джордан, уже внимательно что-то изучавший на экране ноутбука, даже не поднял на Тейта глаза: – Да, ему сообщат, но не сразу. Лучше скажи сам. У тебя ещё есть время.***
Тейт остался ночевать у Дэвида, потому что тот должен был вернуться домой рано утром. Он долго не мог уснуть и уже представлял себе ночь без сна: он ненавидел оставаться в этой квартире, в её тягостной роскошной пустоте без Дэвида. Ему всегда было тут неуютно, а сегодня ещё и добавились мысли о Джордане и его угрозах – и его опасной, хищной близости. Тейт только начал дремать, как вздрогнул от стука двери. В комнату вошёл Ингрэм. Тейт улыбнулся и протянул к нему руки. Он был не просто рад, он был счастлив его видеть. Когда Ингрэма не было рядом, мир начинал распадаться на кусочки. Тейт был растерян, напуган, не знал, чего хочет, и почва уходила из-под ног, но стоило Ингрэму вернуться, как вместе с ним приходила ясность. Он хотел быть с ним, с человеком, который по-настоящему его любил. Ему не нужно ничего другого. Никто другой. Ингрэм взял ладонь Тейта в свою и сел на кровать: – Уже спишь? – Ты должен был прилететь утром. – Закончил дела быстрее. Не думал, что ты будешь спать в десять вечера. Тейт опустил глаза: – Не выспался вчера. Поздно вернулся и не мог уснуть. – Откуда ты вернулся? – Ингрэм напрягся и разжал пальцы. – Тебе ещё не сказали? Зашёл в бар, просто посидеть. Ничего такого… Тейт поглаживал большим пальцем кожу на запястье Ингрэма, чтобы успокоить. – Я очень скучал, – произнёс Тейт, откидывая одеяло. – Без тебя мне плохо, правда. – Одиноко? – Нет, – покачал головой Тейт. Он знал, что Ингрэму было бы приятнее услышать другой ответ, но предпочёл сказать правду: – Я привык жить один, мне не бывает одиноко. Просто плохо. Как будто болеешь, и ничего не радует. – Это и значит, что тебе одиноко, – Ингрэм смотрел на открывшиеся грудь и живот Тейта. – Нет, мне как будто… страшно оставаться одному, – Тейт притянул Ингрэма к себе. – Как будто может произойти что-то плохое. – Он опустил лицо и уткнулся лбом в плечо Ингрэма. Ткань костюма пахла так знакомо: цитрусовым одеколоном и совсем немного – сигарным дымом. – Не уезжай надолго, пожалуйста. Не надо… Потому что… Тейт сжал губы, оставив непроизнесёнными ещё более правдивые слова: «Потому что если ты опять уедешь, я сорвусь, и если сорвётся другой, это будет ещё хуже, чем уже есть. В сто раз хуже». – Почему? – спросил Ингрэм, гладя Тейта по волосам. Тейт улыбнулся, на секунду представив, как изменилось бы лицо Ингрэма, услышь он тот самый ответ: «Потому что я хочу Джордана как одержимый». Он не сразу нашёлся, что сказать, но потом прошептал: – Потому что мне кажется, что я схожу с ума без тебя. Тейт не лгал: когда Ингрэма не было рядом, это проклятое помешательство на Джордане набирало силу и тяжесть и сводило с ума; но по тому, как Ингрэм обнял его, Тейт понял, что его слова приняли совсем за другое: за признание в любви. У него защипало в горле так, что он всхлипнул. Ингрэм потрепал его по волосам: – Может, бросишь работу? Ты тогда сможешь ездить со мной. – Чтобы ты меня полностью содержал? – Да, я понимаю, что это… не то, чего ты хочешь. Но можно найти другую работу, не быть привязанным к офису. – Возможно, потом, но сейчас, без опыта, вряд ли кто-то… – Тейт тряхнул головой. – Не хочу об этом. – Он обхватил Ингрэма руками: – Я скучал, ты помнишь? Ингрэм просунул руку под одеяло: – Ты не представляешь, как я тебя хочу, – слова прозвучали ожесточённо, почти зло. – Ты не сердишься? – прошептал Тейт. – Это хороший повод наказать тебя, но нет, не сержусь. Я так хочу тебя, что не могу сердиться. Ингрэм, стоило Тейту его отпустить, отбросил одеяло в сторону. Тейт провёл пальцами по бугру у Ингрэма между ног. Он потянул край рубашки, чтобы вытащить его из-под пояса брюк. Ингрэм остановил его. – Сделай это без рук. Я так хочу. – Тогда встань, – сказал Тейт. Ингрэм поднялся на ноги, а Тейт опустился перед ним на колени. Он не был уверен, что у него получится: Ингрэм был не первым, кто просил такое, – и это было не так просто сделать, как казалось. Тейт чуть вытянулся вверх, чтобы достать до пояса. Ему повезло: костюмы Ингрэм шил на заказ, и некоторые из них были даже без шлёвок: с настолько хорошо подогнанными брюками не было нужды носить ремень, разве что в качестве аксессуара. Сегодня на Ингрэме были как раз такие, без ремня, так что Тейт перешёл сразу к крючкам на поясе. Он взялся зубами за край и потянул, потряс немного головой и снова потянул. Крючки расцепились. Тейт улыбнулся и посмотрел на Ингрэма: тот тоже улыбался. Потом Тейт, зубами же, начал расстёгивать молнию. Сначала она не поддавалась, но потом собачка пошла вниз. Тейт мог бы открыть замок быстро, но он не торопился. Когда молния была расстёгнута, Тейт сквозь шелковистую ткань белья обхватил ртом набухший член Ингрэма. Тейт поднял глаза и увидел, как втянулся живот Ингрэма от глубокого, судорожного вдоха. Он попробовал потянуть брюки вниз, но они спускались плохо, еле-еле, и сухое, шероховатое прикосновение плотной ткани к языку и губам было не самым приятным. Тейту пришлось повозиться, но потом брюки сами упали к щиколоткам. Тейт с пару минут дразнил Ингрэма, мягко, едва ощутимо покусывая и лаская его член сквозь ткань. Ингрэм толкался бёдрами вперёд, а под конец ухватил Тейта за волосы и вжал лицом в свой пах. Потом Тейт долго целовал твёрдый, напряжённый живот Ингрэма, вылизывал, прикусывал напряжённые мышцы под влажной кожей – и постепенно спускался вниз, к краю белья. Когда он наконец прихватил его зубами, Ингрэм задышал часто и всхлипнул. Тейт чуть стянул трусы вниз, но потом опять отпустил – так что снаружи осталась только гладкая, блестящая головка. Тейт лизнул её – за языком потянулась блестящая ниточка смазки – и запрокинул голову, вопросительно посмотрев на Ингрэма: долго ли тот протянет? Тот обхватил ладонями его лицо. Глаза у него были прищурены, и веки чуть подрагивали, как у большого сытого зверя, – от удовольствия и возбуждения. Кончиком большого пальца Ингрэм оттянул вниз губу Тейта, заставив его приоткрыть рот. Тейт облизал палец и начал, медленно посасывая, втягивать его внутрь. Ингрэм же наклонял его голову ниже, к своему члену – он так хотел оказаться внутри, что дрожал, Тейт ещё раз обвёл головку языком, сомкнул губы на самом верху, а потом взял наконец в рот. После шершавой ткани, после жёсткого пальца она казалась мягкой, вкусной, податливой. Хотелось играть и играть ею во рту, перекатывая и обсасывая, как леденец. Тейт почувствовал, что вставать начинает и у него. Возбуждение от члена тоненьким ручейком перебежало к яйцам, и они налились, потяжелели. Тейт втянул головку глубже.***
Тейт вынул из кармана пиджака устройство, которое дал ему Кардоза. Из-за этой штуковины ему пришлось в июльский день надеть вместо лёгкого пиджака плотный: устройство помещалось в кармане, но через мягкую ткань виднелись очертания. На это мог не обратить внимания Ингрэм, но Джордан бы точно заметил, как, впрочем, и кто-нибудь другой из охраны. В спальню Джордана Тейт попал так же, как и в прошлый раз. Вряд ли кто-то стал бы сверять по минутам, сколько времени он пробыл в уборной. Клэр, которая провела в Европе почти полтора месяца, пригласила на ужин не только родственников и близких друзей, но и нескольких коллег – в общем, всех знакомых, кто не сбежал из Нью-Йорка на лето, – и Тейт надеялся, что, раз гостей было много, его отсутствие не заметят. На письменном столе, на заднюю стенку которого Тейт собирался прикрепить записывающее устройство, лежал ноутбук. Тейт подумал, что можно заглянуть в него. Нет! Во-первых, мало времени, во-вторых, на ноутбуке точно будет несколько уровней защиты. Вчера вечером Тейт убедил себя, что нужно воспользоваться случаем и поставить Джордана на прослушку, или как это было правильнее назвать… На запись? Нужно. Джордан был прав: в ситуации без доказательств Ингрэм поверит на слово Джордану, а не ему. Тейту было необходимо или узнать про Джордана нечто такое, что позволило бы сдерживать его, или же подорвать доверие Ингрэма к нему. Кардоза обещал ему это: найти информацию, которой, с большой вероятностью, владел лишь очень узкий круг лиц, и устроить всё так, будто Джордан её кому-то передал. Кардоза был готов выступить тем самым человеком, но сказал, что их компания мелковата: Ингрэм не поверит, что Джордан мог продаться им. Кардоза хотел найти крупного игрока, такого, на которого Джордан мог бы променять Ингрэма. Но Кардоза не понимал сути отношений Джордана и Ингрэма. Тейт тоже не до конца понимал, но их дружба была выше денег, как бы высокопарно это ни звучало. И однако Джордан предал своего друга. Предал. Правда Ингрэм этого не знал, и в его глазах Джейк Джордан оставался безупречным. Тейт вздрогнул, когда где-то внизу лязгнули двери лифта: кабина ездила бесшумно, но кованые створки при закрывании громко звякали. Тейт огляделся: он, если услышит шаги за дверью, может зайти в гардеробную или в ванную. Он попятился к двери в ванную, на всякий случай, и взялся за ручку. Двери снова лязгнули, теперь уже ближе, но Тейт не мог понять, на этом этаже или на соседнем. Он прошмыгнул в ванную комнату и прикрыл за собой дверь, оставив створку в том же положении, что и была. Ухнувшее вниз сердце гулко стучало, и Тейт пытался заставить себя не дышать так часто и так громко. Господи, он и так уже едва не заработал инфаркт на выходе из бара... Наверное, такие дела всё же не для него. Снаружи больше ничего не было слышно. Тейт осмотрелся: ванная комната была огромной, с большим старинным камином и двумя окнами. Дизайном занималась, разумеется, Клэр, но Тейт, наверное, никогда ещё не видел ванной комнаты, которая при общей нарядности и заигрывании со стилем Позолоченного века, была бы настолько мужской. Не брутальной – такие Тейту тоже доводилось видеть, – а аристократично-мужской. По низу стен шли красновато-коричневые деревянные панели, выше стены были тёмно-синими, хотя и с тонкими белыми полосками. Белая ванна, белый же мраморный пол и яркая бронза кранов даже без включённого света светились на фоне тёмных стен. На полу возле ванны было брошено полотенце. Ещё одно лежало возле умывальника. Страх быть разоблачённым, постепенно остывавший, перерождался в странное чувство: Тейт почти хотел, чтобы Джордан вошёл и увидел его здесь. Интересно, что он сделает? Что будет на его лице: удивление, ярость, злость, понимание? В левой руке Тейт так и держал записывающее устройство. Что будет, если Джордан поймает его с ним? Тейт вдруг понял, что почти хочет это увидеть, потому что уже не боится Джордана. Или боится уже не так, как раньше. Чувство было иррациональным, безумным, пугающим… Тейт никогда не думал, что это можно почувствовать и осознать – как сходишь с ума, как одни представления, разумные и логичные, медленно смещаются, съезжают в сторону и вытесняются жарким, пылающим хаосом. Полным и безвозвратным безумием, которое толкает на отчаянные поступки, которое заставляет желать невозможного и которое рано или поздно уничтожит его же самого… Он не может этого хотеть, не имеет права. Он не может хотеть этого человека. Не может, не может, не может. Но он хотел. Он ненавидел Джордана, и ненависть никуда не ушла, лишь приобрела новый оттенок. Тейт ненавидел Джордана за то, что был в его руках, но ещё больше – за то, что тот мог так легко и холодно отдёрнуть руку, отказать в прикосновении, которого Тейт желал больше жизни. И одновременно Тейт был ему за это благодарен: за то, что Джордан мог противостоять силе, которая самого Тейта стаскивала в пропасть. Тейт подошёл ближе к окну. На низком табурете возле умывальника лежало что-то чёрное, не полотенце, а скорее одежда. Он наклонился и взял её. Футболка с длинными рукавами. У Тейта задрожали руки, словно сопротивляясь тому, к чему подталкивал их мозг. На самом деле Тейт не знал, что его к этому подталкивало. Умом он тоже этого не хотел. Движение было таким же неуправляемым, идущим изнутри, как то, что толкнуло его к Джордану в первый раз… Тейт поднёс футболку ближе, а потом уткнулся в неё лицом и втянул носом воздух, запах… От этого запаха, незнакомого, тёплого, солоноватого, Тейта повело. Он зажмурил глаза и стиснул зубы – от накатившего возбуждения, от глупой радости и от отчаяния, потому что он не хотел, чтобы это происходило. Он сжал пальцы, комкая ткань. За что ему это, за что? Почему это происходит именно с ним? Это возбуждение, желание прикасаться к вещам Джордана, внезапное опьянение от одного лишь запаха были унизительны. Тейт вдохнул ещё раз, а потом кинул футболку обратно на табурет. В глазах всё плыло от возбуждения и от наворачивающихся злых, отчаянных слёз. Хотелось лечь на пол прямо тут, скорчиться и заплакать от безысходности и непонимания, от невозможности что-то поделать со всем этим. Это приближалось давно, но Тейт отказывался верить… Он думал, что сумеет справиться с этими проклятыми чувствами, что Дэвид его спасёт, но – теперь он понимал – его никто и ничто не могло уже спасти. Всё было кончено. В пугающих – потому что он никогда и ни к кому не испытывал настолько сильного, неумолимого притяжения – чувствах к Джордану была какая-то обречённость. Теперь Тейту казалось, что он с самого начала знал это. Джордан пугал его, но и восхищал тоже, с самой первой встречи. Или нет, всё произошло потом… Да какая разница когда! Он сейчас вот тут, с этими глупыми и опасными чувствами, а Джордан… Лучше бы он никогда, никогда, никогда его не видел! Он был бы счастлив сейчас с Ингрэмом. Почему «был бы». Он и так счастлив с ним, а Джордан… Господи, Джордан… Тейт посмотрел на зажатое в руке устройство. Он не может отдать Кардозе Джордана, потому что не знает, что будет дальше. Если его старое желание исполнится, и он избавится от Джордана и никогда его больше не увидит, то он… то он просто сойдёт с ума. Тейт спрятал прибор во внутренний карман пиджака. Он не может помочь Кардозе. Он даже себе не может помочь. _____________________________________ ¹ Особая воздушная служба (англ. Special Air Service, сокращённо SAS) – специальное подразделение вооружённых сил Великобритании; по его образцу организованны специальные подразделения во многих других странах.