***
– Что-то ещё? – спросил бариста, принявший у Тейта заказ. – У нас сэндвичи с тунцом по новому рецепту, с апельсином и крем-фреш. – Спасибо, только кофе, – Тейт сунул руку в карман: там было пусто. – Чёрт… Забыл телефон. – Не проблема, заплатите в следующий раз. – Зайду минут через десять, окей? – Тейт взял стакан, который уже выставили на стойку перед ним: выпьет на обратном пути до офиса, где забыл телефон. Утром он чуть не забыл его дома. Вспомнил только в лифте. А когда вернулся забрать телефон, умудрился оставить на кресле возле двери ноутбук. Хорошо, что и про него вспомнил быстро. Потом, уже в офисе, когда сдавал начальнику работу, по-страшному затупил с Экселем, когда надо было добавить в формулу новый коэффициент; начальник терпеливо наблюдал, как Тейт правит формулу уже третий раз, а ячейка всё равно не пересчитывается. Голова была занята другим. Что сделает Джордан? Сделает ли вообще что-то? Но он ведь и правда ничего не может. Или его подразделение – настоящее государство в государстве, и он всё же что-то может провернуть без ведома Ингрэма? Например, вывезти Тейта из города и… Нет, это был слишком большой риск для Джордана, потому что если бы Ингрэм узнал о таком самовольстве, то не простил бы даже другу и родственнику и даже если бы Джордан оказался в итоге прав. Войдя в вестибюль, Тейт на всякий случай огляделся: не было ли где человека, присланного Кардозой. Из-за него всё вышло из-под контроля. Если бы он не начал преследовать его, то у Джордана не возникло бы подозрений – хотя они наверняка были всегда, просто потому, что Джордан был так устроен – и не было бы обыска. Но следить стали только потому, что Тейт игнорировал звонки. Он мог оставить Кардозе сообщение, но так и не рискнул. Было разумно предупредить того, что его человека заметили, но Тейт опасался, что Кардоза испугается. Подумает, что его могут сдать, и примет меры. Тейт не был уверен, что справится ещё и с этим. Ему более чем хватало того, что он не переставая гадал, что сделает Джордан. Ежеминутно опасаться, не прикажет ли его убить Кардоза, было уже сверх лимита. Тейт думал, что во всех шпионских фильмах и книгах у героя всегда был кто-то, кому он мог доверять, пусть иногда он и жалел об этом после. У него же никого не было. До определенной степени он мог доверять Джордану, но не в ситуации, когда тому приходилось выбирать между ним и семьей. Телефон нашёлся быстро – лежал именно там, где Тейт и думал. Был один пропущенный вызов от Ингрэма, а потом сообщение. «Буду дома в восемь. Ты как?» Тейт набрал в ответ: «Приеду к восьми. Сейчас на тренировку». У них с Дэвидом всё налаживалось: привычка брала своё. В общем и целом, это было похоже на ссоры с матерью или дедом. Они могли разругаться в пух и прах и по несколько дней не разговаривать друг с другом, но потом всё возвращалось на круги своя и плохое забывалось. Так же было и с Ингрэмом. С ним было комфортно. Тейта разве что напрягало связывание, потому что он не чувствовал себя на сто процентов в безопасности, но во всём остальном это была идеально-правильная «семейная» жизнь. Наверное, Ингрэм много лет рисовал себе примерно такую картинку: он сам и красивый и удобный молодой человек рядом. Тейт забежал расплатиться за кофе, а потом отправился в старый банк. До тренировки с инструктором оставалось с полчаса, поэтому Тейт не пошёл сразу переодеваться, а, поднявшись на второй этаж, вышел на галерею. Предки Дэвида отстроили здание банка с размахом. По тем временам, разумеется. Атриум, хотя и не очень просторный, был высотой в пять этажей и заканчивался стеклянным куполом. В солнечные дни вестибюль производил впечатление, а вот в пасмурные или ближе к вечеру, как сейчас, несмотря на мрамор и позолоту, больше напоминал колодец. Тейт иногда выходил на огибавшие этажи балконы и просто стоял там. Когда-то, лет сто назад, из двери в дверь наверняка непрерывно бегали клерки, счетоводы и посыльные, створки открывались и закрывались, лифты звякали, сейчас же здесь царила полная тишина. Лишь изредка кто-то переходил из кабинета в кабинет или же появлялся клиент, сопровождаемый менеджером. Тейта эта пустота успокаивала. В основательности и монументальности здания было что-то умиротворяющее. Тейту не нравилось умиротворение, которое вызывали море или горы; оно было не о том. Всё казалось незначительным и неважным в сравнении с вечным и колоссальным. Тейт не хотел, чтобы его проблемы казались ничтожными, ему нужна была надежда, что они будут решены. – Всё будет хорошо, – беззвучно прошептал Тейт. Ему было страшно. Наверное, всегда было. Никому не может везти бесконечно. Тейт не считал, что ему так уж повезло с Ламаром или Палмером, но благодаря им он всё же выкрутился… А потом ему повезло снова – он встретил Дэвида Ингрэма, с которым никогда и нигде не смог бы встретиться заурядный студент Бруклинского политеха. Рано или поздно череда счастливых случайностей должна была закончиться. Но вдруг не сейчас? Тейт выцедил из стакана холодные остатки кофе и пошёл к лестнице. Он уже переоделся и натягивал кроссовки, когда зазвонил телефон. – Ты где, уже в зале? – спросил Ингрэм. – Да, недавно приехал. – Поднимись на пятый этаж. Подождёшь меня там. – Меня не пропустят, – Тейт вспомнил, что его карточка срабатывала только на входы в холлы и в спортивные залы. – Конечно, пропустят, – раздражённо ответил Ингрэм. – Что-то случилось? – Поменялось расписание. Расскажу, когда приеду. Тейт знал, что на пятом этаже располагались три роскошных кабинета, когда-то принадлежавших директорам «Секьюрити Атлантик» и обеденный зал с кухней при нём. Иногда там устраивались обеды, но обычно для деловых партнёров, без членов семей или знакомых, так что Тейт ни разу там не был. Готовить приглашали лучших шеф-поваров, чаще всего из Европы, и Тейт слышал, что нью-йоркские банкиры и финансисты никогда не отказывались от приглашений в частный зал «Секьюрити Атлантик». Кроме карточки Тейт на всякий случай сунул в карман ещё и телефон и вышел в зал, чтобы через него пройти к лифтам. Ему было любопытно попасть на пятый этаж. С галереи он видел только небольшую часть просторного холла со старинной мебелью, стоявшей тут с момента строительства здания в начале двадцатого века. Холл вблизи оказался огромнее и роскошнее, чем казалось снизу. Стеклянный купол, который до того Тейт видел только снизу, был теперь прямо над головой. Тейт прошёл через весь холл к высоким дворцовым дверям. На полу, как в настоящей гостиной, один шёлковый ковёр сменялся другим. Тейт начинал понимать, почему руководство банка съехало отсюда: такая роскошь была по современным меркам чрезмерной и нарочитой, но разрушать столь тщательно продуманные интерьеры не хотелось. Это был настоящий музей Ингрэмов. В футболке, штанах и кроссовках Тейт чувствовал себя здесь откровенно неуместно. Зачем его сюда позвали? Тейт сунул руки в карманы и развернулся на пятках. Бархатные шторы были подняты, и Тейт подошёл к окну. Это был единственный этаж, где на окнах не было тяжёлых бронзовых экранов, так что вид обещал быть неплохим. Тейт посмотрел в сторону Бонд-стрит, а потом вниз, на переулок. Вблизи перекрёстка стоял чёрный «рендж», точно такой же, в котором они с Джорданом однажды занялись сексом. У Джордана было много машин, и эту он брал не так уж часто, но… Но это действительно могла быть его машина, и если Джордан был тут, и сюда ехал Ингрэм… Тейту стало не по себе. Надо было вернуться к лифту и прямо так, не переодеваясь, выйти из здания и бежать. Тейт огляделся по сторонам. Если даже предположить, что Джордан что-то злоумышлял, то почему Ингрэм звал его сюда? Джордан не стал бы ждать два дня, и Ингрэм ему бы только помешал. Лифт звякнул, и двери открылись, выпустив кого-то из банковских служащих: – Мистер Эйвери, вы можете подождать в кабинете. Мистер Ингрэм будет через три минуты. – Он подошёл к одной из дверей и сунул руку в карман. – Тут годится только вот это, – он рассмеялся, показав Тейту не карточку, а большой металлический ключ хитрой формы. – Спасибо, – сказал Тейт проходя в кабинет. – Вы не знаете, Джейк Джордан здесь, в банке? – Я его не видел. Лучше уточнить у службы безопасности. Тейт почему-то подумал, что клерк запрёт двери, когда уйдёт, но тот оставил их открытыми. Тейт подошёл к окну, но оно выходило на Бонд, и подозрительную машину отсюда не было видно. Его не обманули: Ингрэм появился через три минуты. Он захлопнул за собой дверь и, ни слова не говоря, с упрямым и красным от бешенства лицом пронёсся через кабинет к Тейту. В руке он сжимал телефон. Тейт не мог разглядеть, был ли это тот самый телефон или какой-то другой. – Что это?! – Ингрэм сунул телефон Тейту едва ли не под нос. – Это ты? Это правда было? Это был телефон Ингрэма, не тот, которого Тейт так боялся. И на экране играло видео с яхты Спектера. Тейт и Эмбер, не переставая целоваться, входили в коридор, Тейт прижимал её к стене, обхватывал грудь… Он знал, что будет дальше: Эмбер опустится на колени. Тейт отвёл глаза. Джордан. Это было делом рук Джордана, но Тейт, хоть убей, не понимал, зачем тому было сливать запись сейчас. У Ингрэма уже не было иллюзий насчёт ответных чувств, так зачем? – Это было, – признался Тейт. Если Ингрэм решит выгнать его – он не будет сильно грустить. У Ингрэма отлила краска от лица. Он свободной рукой схватил Тейта за плечи и встряхнул: – Я предупреждал тебя! Предупреждал… Тейту некуда было отступать: он был прижат к окну. Он посмотрел Ингрэму в глаза: – Да, это было! – с вызовом бросил он. – И что теперь? Ингрэм покачал головой: – Ничтожество… Дешёвка. Тейт оторвал от себя руку Ингрэма. – Да, я в курсе, – с усмешкой сказал он. – Я недостоин такого, как ты. Ингрэм смотрел на него со злым, почти беспомощным разочарованием: – Уже тогда? Ты уже тогда… Тейт вскинул подбородок: – Мне нравятся девушки, ты же знал. – Он, в первые секунды немного растерявшийся, теперь говорил с равнодушной уверенностью. – Не стоило прибегать сюда ради этого. Краем глаза он взглянул на экран, застав последние две секунды видео: они с Эмбер оба поворачивали головы в ту сторону, где была камера, и после этого запись останавливалась. Ингрэм смотрел на замершую картинку ещё несколько секунд, а потом убрал телефон в карман: – Ты не удивлён. Значит, знал, что вас засняли? – Знал. Ингрэм кивнул. Злость на лице сменилась холодностью. – Я теперь думаю, – медленно произнёс он, словно говоря с самим собой, – а что если всё было спланировано с самого начала? Тейт чуть прищурился, всматриваясь в лицо Ингрэма и пытаясь понять, о чём тот говорил. – Спектер, – пояснил Ингрэм. – Он шантажировал тебя этим видео, так? Чего он хотел? – Его взгляд резал, будто стеклом: – И главное: что ты ему сказал? – Ничего. Он не шантажировал меня. Когда Тейт увидел запись с Эмбер, у него отлегло от сердца: после всего, что было недавно, в отношении чувств он мог быть честным с Ингрэмом. Но теперь ситуация принимала другой оборот: Ингрэм мог закрыть глаза на годичной давности отсос, но не на вмешательство Спектера в свой бизнес. – Зачем ещё ему сообщать тебе про запись? – Ингрэм подошёл к Тейту вплотную. – Я… Он не сообщал, я… – Тейт хотел сказать, что знал, что на яхте Спектера повсюду камеры, но тогда не смог бы объяснить, почему так глупо подставился, если знал. Этот вариант не подходил. – Я потом заметил камеру. – Хочешь сказать, Спектер никогда не заговаривал с тобой на эту тему? – Нет. – Интересно почему? – Откуда я знаю?! Может, он просто нормальный человек и не хочет никого шантажировать? Ему стоило бы сказать, что Джордан тоже знал про видео, – сдать ублюдка так же, как тот только что сдал его. Да, ему стоило это сделать, но он не решался: о Джордане и контактах с ним можно было говорить далеко не всё. Ложь, особенно запутанная, требовала хорошей памяти и точного расчёта, чтобы нигде не ошибиться. Тейт боялся, что сейчас, отвечая на быстрые, хлёсткие вопросы Ингрэма, проколется и, начав говорить про Джордана в связи с записью, выдаст больше, чем хотел бы. – Когда мы с тобой встретились в первый раз, – Ингрэм задал следующий вопрос, не давая Тейту времени собраться с мыслями, – Спектер дал тебе «задание»? Всё было подстроено? – Нет! Это было… Господи, да ты сам на меня пялился постоянно! Это тоже Спектер подстроил? – Я просто не верю, что Спектер, имея такой козырь на руках не попытался бы… – Я ни слова ему не сказал. Ни разу. – Тейт опустил глаза и решился: – Это Джордан. Я знаю, что всё происходит с его подачи. – Тейт, это просто жалко, – покачал головой Ингрэм. – Имей смелость нести ответственность за свои поступки, а не сваливать на других. – Да, я дал в рот какой-то девке на яхте, – от злости чётко, по слогам проговорил Тейт. – Но всё остальное: шантаж, Спектер, теории заговора, подстроенное знакомство – это уже Джордан. Ничего такого не было! – Думаешь, я могу тебе верить? – Я знаю, что не можешь, – прошептал Тейт. – Но я не вру… Ингрэм схватил Тейта за подбородок. Тот дёрнул головой, думая, что Ингрэм хочет его ударить, но тот лишь заставил его повернуть голову и смотреть ему прямо в глаза. – Почему я не могу просто выбросить тебя? – прошипел он сквозь зубы. – Вернуть на ту же помойку, откуда вытащил… Почему я не могу… Он оттолкнул Тейта с выражением такой брезгливости на лице, что Тейту показалось, он сейчас начнёт отирать платком руку, которой его касался. – Ничтожество. Ингрэм развернулся и отошёл к огромному письменному столу и постучал пальцами по его краю. Тейт снова заговорил: – Я ничего не передавал Спектеру. И Джордан это прекрасно знает, он просто пытается… – Замолчи! – прикрикнул на него Ингрэм. – Я не могу это так оставить, Тейт, – продолжил он уже тише и будто извиняясь. – Не могу позволить себе таких рисков. Он шумно выдохнул: – С тобой поработает служба безопасности. – Ты дашь им допрашивать меня?! – Тейт бросился к Ингрэму. – Ты не имеешь права! Я не… Тейт остановился и замолчал, словно с разбегу налетев на невидимую преграду. Его остановил взгляд Ингрэма. В нём был страх. Страх, что Джордан окажется прав. Тейт ожидал увидеть в нём всё ту же злость, или решимость, или разочарование, может быть, даже презрение, но не страх. – Пожалуйста! – попросил Тейт. – Ты не можешь так поступить… – Я должен, – на лицо Ингрэма вернулась непроницаемо холодная маска. – Я должен был сделать это давно. Меньше проблем было бы сейчас. Если ты чист, то бояться тебе нечего. – Ты в это веришь?! Джордан заставит меня признаться в чём угодно, если захочет. Даже если я никогда… – Это всего лишь полиграф, – отрезал Ингрэм. – Тебя никто не собирается подвешивать на дыбе. Да, это не очень приятно, но это должно быть сделано. Никаких возражений. Ингрэм резко отвернулся от Тейта и пошёл к дверям. Разговор был окончен и решение принято. Дверь захлопнулась. Тейт остался стоять посреди кабинета. Он понимал теперь, почему Джордан пустил в ход видео. Тейт сказал в тот раз Джордану, что тот пальцем его тронуть не может без согласия и ведома Ингрэма. Тот использовал видео, чтобы согласие получить. Запись была не так опасна, как телефон, но тем не менее давала возможность… Возможность сделать что? Просто проверить на полиграфе? Вряд ли этого было достаточно. Тейт осмотрелся. Двери не были заперты, но снаружи его наверняка ждёт охрана. Из здания банка ему не выбраться – Джордан просчитал всё до мелочей. Дождался, когда Тейт сам войдёт в мышеловку, и захлопнул дверцу. Позади Тейта что-то загудело и щёлкнуло. Он, вздрогнув, обернулся: одна из стенных панелей отъехала в сторону. За ней была узкая кабина лифта, в которой с трудом умещались двое здоровенных охранников. Один из них сразу же вышел, освободив пятачок для Тейта. – Пожалуйста, сюда, мистер Эйвери. Тейт не мог сдвинуться с места. Ноги словно окаменели. Во рту начала скапливаться слюна, вызывая слабую, трусливую тошноту. – Вам просто зададут несколько вопросов, – сказал тот из охранников, что оставался в кабине. – Полиграфист уже ждёт. Тейт сглотнул слюну и пошёл к лифту. У него всё равно не было выбора.***
Через несколько часов Тейту начало казаться, что стены съезжаются и комната постепенно уменьшается в размерах. Взгляду было совершенно не за что в ней зацепиться: гладкие металлические стены, ничем не отличающийся от них низкий металлический потолок, никакой мебели, никаких вещей кроме стоявшего в центре стола и двух стульев. На одной из стен тонкая тёмная линия указывала на контур двери, и Тейт смотрел на него, не решаясь отвести взгляд. Он боялся, что если отвернётся – линия исчезнет, и с нею вместе дверь и единственный выход. По ощущениям, он провёл в этой комнате около двух или трёх часов, но сейчас уже было понятно, что доверять ощущениям не стоит: они начали его подводить. Ему мерещилось то, чего не было, и наползал необъяснимый, нелогичный страх, что его отсюда не выпустят. Ещё Тейт не видел здесь вентиляционных решёток, и каждые несколько минут он пытался понять, не стало ли ему тяжелее дышать. Он пытался заставить себя думать о другом. Всё, что сейчас происходило, явно было спланировано. Его хотели вывести из равновесия, довести до состояния, когда он готов будет сознаться во всём, лишь бы его выпустили из этого металлического ящика, и этому надо было сопротивляться, но Тейт не мог. В голове включались неподконтрольные ему механизмы, дискомфорт и неудобство постепенно перерастали в страх и панику, и он ничего не мог с этим поделать. Сначала его на самом деле протестировали на детекторе лжи, в кабинете ярусом выше, куда они спустились на маленьком лифте. Допрос шёл меньше часа и оказался простой формальностью. Тейт думал, что ему будут задавать вопросы про телефон, который нашли в его квартире, но вся беседа крутилась вокруг Спектера, и это было плохим знаком. В самом конце его спросили, передавал ли он кому-то другому, не Спектеру, данные о бизнесе и перемещениях Ингрэма, и Тейт ответил, что ничего не передавал. Потом было ещё несколько вопросов на эту тему, но все были построены так, что Тейту стало ясно: про телефон даже в службе безопасности никто ничего не знает. Джордан пока его покрывал. После теста охрана отвела Тейта на уровень ниже и закрыла в пустой металлической комнате, наручниками пристегнув запястья к столу. В крышке для этого были предусмотрены две плоские скобы. Первые минуты Тейт провёл почти что в ужасе, не зная, чего и кого ожидать. Но прошло десять минут, потом час, потом время окончательно спуталось, а к нему никто не приходил. Никаких звуков снаружи тоже не проникало. Тейт пробовал звать, но никто не приходил; лишь от мёртвого гулкого эха делалось жутко. Стул был неудобным, сама поза тоже. У Тейта начала болеть поясница. Ему хотелось пить, хотелось есть, хотелось распрямиться, хотелось в туалет, хотелось выбраться отсюда… Всё, что было вокруг, пусть и не причиняло настоящей боли, но доставляло дискомфорт, который невозможно было игнорировать, от которого невозможно было отвлечься. Тейт не верил, что это происходит с ним, но он едва сдерживался от того, чтобы не разрыдаться от ощущения жуткой, унизительной беспомощности. Когда дверь наконец открылась, у Тейта руки похолодели от страха, но одновременно он был и рад, безумно рад, что больше не будет тут один. Джордан закрыл дверь и опустил карточку в карман. В руках у него был пластиковый кейс, который он, перед тем, как сесть, положил на свой край стола. – Ты не слишком торопился, – сказал Тейт, сам удивившись странному, безжизненному звучанию своего голоса. – Это не самая приятная встреча, так что да, я не торопился. Решил дать тебе время на размышления. Не передумал? – Нет. – Плохо. Мне казалось, ты должен был понять, что всё это серьёзно. – Я понял. – Тейт кивнул на кейс. – Что это? Набор для ведения допроса? – Набор для оказания медицинской помощи. – А ты не должен сейчас разложить передо мной какие-нибудь кошмарные инструменты? Джордан усмехнулся: – Мне достаточно наручников и, может быть, обычного пакета. Но это на крайний случай. Я всё ещё надеюсь договориться. Я знаю, что ты совершил ошибку. И я знаю, что ты не врал, когда сказал, что уже давно не общался с теми людьми, кем бы они ни были. Телефон действительно был выключен несколько месяцев. Скорее всего, ты уже сам пожалел о том, что сделал, и я могу тебе помочь. Но только при условии, что ты расскажешь мне всё. Не упорствуй. Ты проиграл. Пора это понять. – А что ты сделаешь, если я откажусь говорить? – Я тебя заставлю. К сожалению, я никому не могу передоверить эту неприятную миссию: ты можешь оказаться слишком разговорчивым. Мне придётся всё сделать самому. Тейт смотрел ему в глаза, пытаясь понять, блефует Джордан или говорит правду. Нет, он легко мог представить Джордана, допрашивающего кого-нибудь с применением весьма негуманных методов, кого-нибудь другого… Не себя. – Хорошо, я проиграл, – сказал Тейт. – Ты получил от Ингрэма разрешение на допрос. Но только на полиграф, а не на всё остальное. – Это частности. Я смогу ему объяснить, почему было необходимо всё остальное. – Джордан открыл кейс и вынул оттуда вчетверо сложенный лист бумаги. – Но я бы предпочёл другой вариант, ты знаешь. Джордан замолчал, видимо, снова давая Тейту время обдумать ситуацию. Тейт наклонился через стол вперёд: – Ты шантажировал меня! Ты заставлял меня следить за Дэвидом. Ты устроил обыск в моей квартире, а потом слил запись с яхты. И ты думаешь, что я сейчас растрогаюсь и кинусь всё тебе рассказывать? Может, просить прощения? – В конечном итоге так и будет, – сказал Джордан, медленно поднимаясь на ноги. – Но я понял твою позицию. А тебе нужно понять мою. Джордан обошёл вокруг стола, оказавшись где-то за спиной Тейта. Тому стало на редкость неуютно. Спину и затылок покалывало, как будто взгляд Джордана был осязаем. – Мы кое-что узнали за эти два дня, – сказал Джордан. – Если не считать звонков через карту, ты звонил только на один номер. Это предоплаченный телефон, понятно, что на владельца мы не выйдем. Владелец связывался только с тобой и с ещё одним человеком. Мы проверили и тот номер тоже. Та же самая история: владельца не вычислить, но есть один интересный момент. И он меня очень тревожит. Голос Джордана зазвучал ближе, совсем рядом, и Тейту стоило большого труда не обернуться. – Перемещения, – пояснил Джордан. – Итак, у нас есть три телефона. Ты вообще не выносил свой за пределы квартиры. Каждый раз, когда ты его включал, он подключался к одной и той же вышке. Второй телефон перемещался хаотично. А это третий. Тейт услышал, как Джордан развернул листок. – Его включают редко, но в семидесяти процентах случаев он регистрируется в сети где-то здесь. Джордан положил листок на стол перед Тейтом. Тот сразу узнал на карте узкий прямоугольник Центрального парка, а между ним и Ист-ривер были раскиданы красные метки; каждая с ярлычком, на котором была указана дата. Меток было на вид около двадцати, и особенно густо они стояли в районе Шестьдесят шестой улицы. – Вот тут, – Джордан ткнул чуть выше скопления меток, – находится мой дом, если ты ещё не понял. Кто-то постоянно находится поблизости от него. Я бы не сильно расстроился, если бы следили за мной. Я привык. Но знаешь, в чём проблема, Тейт? Этот человек находится возле моего дома, даже когда меня там нет. И даже когда меня нет в стране. – Джордан встал сбоку от Тейта и даже чуть склонился над ним. – Кто-то, кого ты вероятно знаешь, следит за моей семьей. Не за мной и не за Дэвидом, а за Клэр и, возможно, детьми. Тейт прикусил нижнюю губу. Да, он знал. Это был Мэл, который приходил выгулять собак и попутно проверял, не было ли сообщений от Кардозы. Мэл вряд ли представлял хоть сколько-то серьёзную опасность для Клэр и детей, но Тейт понимал, как всё это выглядело для Джордана. – Есть что сказать по этому поводу? – спросил Джордан. Тейт упрямо покачал головой. Он не знал, что делать. Он просчитался: Ингрэм его не защитил, а Джордан, кажется, не блефовал и был всерьёз настроен переломать ему кости, если это потребуется. Жёсткие ладони Джордана легли Тейту на плечи, и хотя он больше ровным счётом ничего не сделал, сердце у Тейта на пару секунд перестало биться. – Твои «друзья» угрожают моим детям, Тейт, – произнёс Джордан у него над ухом. – С этого момента ты не можешь рассчитывать ни на какое особое отношение. Что бы между нами ни было, это меня не остановит. Мне очень жаль. Тейт под футболкой покрылся холодным потом. Ему было страшно и до того, но сейчас стало плохо почти до тошноты. Джордан, не дождавшись от него ответа, отстегнул наручник на правой руке Тейта от стола. Тейт поднял на него глаза. – Повернись боком, – скомандовал Джордан. Тейт не шевелился. Он даже ни на дюйм не сдвинул освобождённую руку. Джордан схватил его за плечи и развернул на стуле сам. Тейт попробовал оттолкнуть его, помешать, но Джордан просто надавил пальцами в ямку немного выше ключицы – и Тейт едва сдержался, чтобы не заорать от боли. – Это глупо, – Джордан присел перед ним на корточки, так что их лица оказались на одном уровне. – Просто скажи, кто эти люди… Ты всё равно расскажешь это через час. Даже быстрее. Тейт, пожалуйста. Почему ты их покрываешь? Чего ради? Что они могут тебе дать? Деньги? – Джордан покачал головой, сам в это не веря. – Защиту? Они уже не смогли тебя защитить. Капля пота со лба стекла Тейту в уголок глаза. Он заморгал, глаз защипало, навернулись слёзы. Тейт стёр их свободной рукой. – Что ты собираешься делать? – спросил он, всё ещё часто моргая. – Я защёлкну вот это, – Джордан коснулся свободного браслета на наручнике Тейта, – у тебя на щиколотке. То же самое с другой рукой и ногой. – И всё? – Ты будешь лежать спиной на стуле. Ноги и руки соединяются под ним. – И что? – Ты всё расскажешь меньше, чем через час. Позвоночник и голова не приспособлены к такой нагрузке. Вообще ничто в человеке не приспособлено.