Фи-Фай-Фо

      Джордан сел так, чтобы не терять из вида оба входа: со стороны дорожки и со стороны бассейна. Если их будут искать, то в это бунгало, куда портье проводил Ингрэма, придут сначала. Если повезёт, здесь же всё и кончится.       Джордан полагал, что время у них ещё есть. Вообще-то он рассчитывал на то, что если на Ингрэма планировали напасть, то поняв, что он уехал с Сан-Хоакина, передумают.       Нкала не был безумцем. Он просто мыслил иначе, чем американцы и европейцы. В его действиях была своя логика, но всё осложнялось тем, что он руководствовался ещё и убеждениями. Убеждения, на взгляд Джордана, у него были так себе, но всё равно: шаги Нкалы было сложнее просчитать, чем шаги по-американски здравомыслящего человека. Поэтому Ингрэм не верил в нападение. По его меркам, это было безумием, чем-то не укладывающимся в логику и неоправданно рискованным. Но Джордан больше верил Кардозе и тем мелким фактам, которые получил через информаторов: Нкала не мог простить унижения и навязанных ему условий. Он подписал соглашения с «Меркью», но не лично с Дэвидом Ингрэмом. К нему у него был отдельный счёт.       Если бы он решил напасть, то нанял бы кого-то. В Кавамбе людей с необходимой подготовкой просто не было. А люди с подготовкой всё поймут: раз Ингрэма увезли с острова, значит, охрана ждёт нападения и будет к нему готова. Они наверняка изучили противника, раскопали что-то из его собственной биографии: найти ниточки к службе в спецподразделениях и работе на «Блэксмит» было можно. Если эти ребята знают, кто он, то знают, что он обойдёт любые запреты и законы и всё равно вооружит людей. В Кавамбе, где в восточных провинциях до сих пор не затухала гражданская война, найти оружие было несложно. Но оружие вроде того, что поставлял сюда Фабер, Джордана не устраивало. Дешёвое и ненадёжное. Он обеспечил своих парней всем самым лучшим.       Нападать на хорошо обученных и хорошо вооруженных людей в месте, которое не было времени изучить, – плохая идея. Джордан надеялся, что от неё откажутся. Все эти маневры не могли по-настоящему защитить Ингрэма, только сделать его более трудной мишенью; на самом деле они были сигналом для тех, кто умеет такие читать: мы готовы к вашему приходу.       Джордан вынул из ножен закрепленный на ремне «винклер». Это был новый нож, Джордан ни разу не пользовался им в деле: когда он участвовал в настоящих операциях, таких ещё не делали. Ему особенно нравилась тяжёлая рукоять, которой можно было бить и даже колоть. Приятная вещь, хотя немного непривычная. Из привычных у Джордана был с собой другой нож – «Гербер Марк II», с которым он прошёл сотни, если не тысячи часов тренировок и операций.       За время работы на Ингрэма ему не так уж часто приходилось использовать оружие. В основном это были не схватки, а противостояние, когда нужно было устроить всё так, чтобы другая сторона не посмела напасть. Это не всегда получалось, но Джордан надеялся, что получится сегодня и что кого бы Нкала ни нанял, они не рискнут сунуться. Хотя ощущение, что находишься на своей территории, многих вводило в заблуждение и придавало излишнюю самонадеянность.       Ортис доложился, что у них всё тихо. Те, кто держал под наблюдением дамбу и входы в отель, тоже ничего подозрительного пока не замечали.       Вместе с Джорданом в бунгало было ещё три человека. Никто не разговаривал. Картер, которому не выделили зоны наблюдения, спал. Интересно, как Дэвид и Тейт? Смогли уснуть?       Вряд ли. Это только люди вроде Картера привыкли засыпать, где и когда только придётся, – потому что следующие сутки или двое могли пройти вообще без сна.       Тейт. Он был опасен чуть ли не так же, как Нкала. Но Нкала был врагом, и поэтому было понятно, что он сделает, Тейт был… На протяжении нескольких месяцев он был его тайным любовником. Ещё он был тем, кого выбрал Дэвид. И ещё – мальчиком, рядом с которым в нужное время не оказалось взрослых. И ещё тем, кого Джордан вопреки всякой логике хотел защитить.       Та ситуация до сих пор его беспокоила. Не идиотская попытка Тейта сговориться с Кардозой, а запись, которую он забрал у Спектера. Что делать с Кардозой, Джордан знал, и он был уверен, что Тейт ничего от него не скрыл. Он никогда ещё не видел у него таких глаз. Тейт редко отпускал себя. Он очень хорошо знал своё тело и знал, как каждый жест, каждое движение мышц на лице выглядит со стороны – чтобы ни одно не получилось уродующим или неуклюжим. Когда-то он этому научился и теперь делал бессознательно. Даже если он не пытался ничего скрыть, прочитать его было сложнее, чем других, потому что между ним и другим человеком всегда была тонкая плёнка игры. И это было постоянным напоминанием о том, кем Тейт был раньше, и о том, что Тейт тоже был профессионалом, пусть и в очень особенной области. Но там, в камере, где проходил допрос, игры больше не было. Плёнку смыло. Он сам содрал её.       В глазах Тейта были отчаянно чистые чувства. Он говорил правду, Джордан не сомневался.       Тейт смотрел на него, не отрываясь, словно от того, сумеет ли он удержать этот контакт, зависела его жизнь. В его взгляде было много чего намешано, но сильнее всех Джордану запомнилась мольба, просьба о помощи. Безмолвная и оглушающая.       И он на неё не ответил.       Ответ разрушил бы всё. Методика допроса требовала, чтобы у допрашиваемого не было никакой опоры вовне. Он должен был быть один, изолированный от всех, беспомощный, пока ощущение полной безысходности и безостановочный прессинг не раздавят своим грузом психику. В любой другой ситуации Джордан не стал бы проводить допрос сам. Он обязан бы был объявить о конфликте интересов не только в интересах дела и Тейта, но и в своих. В интересах своего собственного рассудка. В нормальных условиях никому даже в голову не пришло бы заставить офицера использовать технику Рида на знакомом, даже близком человеке, потому что на его психику это давило бы не меньше; но выбора не было.       Джордан не сомневался, что сможет дойти до конца. Он дошёл. Он много часов смотрел в эти расширившиеся от непонимания и страха глаза, и ни разу не ответил на эту чёртову мольбу хотя бы взглядом. Потому что Тейт зацепился бы за любой знак и использовал бы его для сопротивления. Он довёл дело до конца, сломал Тейта и сломал что-то ещё в себе, что-то предательски непрочное, о существовании которого он даже не подозревал.       Но ему нужна была правда, и ради того, чтобы вытрясти её из Тейта, он пошёл на очень большой риск: отправил Дэвиду запись. Он был на 99,9% уверен, что Ингрэм никогда не заговорит об этой истории со Спектером: ему не позволят гордость и то, что он не захочет создавать напряжение в отношениях, – но риск был. Риск, что они всё же заговорят, и Спектер расскажет, что запись у него забрали в ту же самую ночь. Но, насколько Джордан его знал, – Спектер не расскажет. Он не был склонен разбалтывать что попало и кому попало. Он сначала подумает, не может ли эта информация быть каким-то образом полезна ему, и это может сильно осложнить ситуацию.       Джордан решил не думать о том, что может гипотетически случиться при стечении нескольких маловероятных обстоятельств. Думать сейчас стоило о другом, не о старых ошибках, а о том, что могло произойти сегодня.       – Это Пеликан, – послышалось в передатчике. – В номер вошли. Проверяют гостиную. Теперь спальню.       Джордан тронул кнопку на пальце:       – Пеликан, это Лис. Есть движение снаружи здания?       – Нет.       – Доложить, если будет.       Джордан переглянулся с сидевшим возле двери Картером: началось.       Он так хотел ошибиться – и пусть бы Дэвид хоть полгода припоминал ему эту безумную ночь и огромные расходы на охрану… Но он не ошибся, и Кардоза не ошибся: Нкала что-то затевал.       Кто-то вошёл в номер Ингрэма в гостинице на Сан-Хоакине, и это вряд ли было обслуживание номеров. Но вообще-то это была хорошая новость: эти ребята прозевали Ингрэма после выезда из дворца, значит, думали, что он будет мирно спать в номере, а значит, не отнеслись к делу с достаточной серьёзностью. Джордан всё ещё надеялся, что они поймут его намёк…       Он не сомневался, что их найдут: полиция в Кавамбе работала на удивление эффективно, а сотрудники отеля не могли не запомнить белых людей. Это был один из лучших отелей, с высоченной стеной, которая отгораживала постояльцев от запыленных улиц Монго, с собственной службой охраны, куда вряд ли могли забраться рядовые грабители с целью стащить у богатого иностранца часы и случайно пристрелить его. Джордан подозревал, что сценарий покушения будет примерно таким: случайная стычка, перестрелка, нелепая смерть… Потому что Нкале, кроме задачи с поиском исполнителей, надо было решить ещё одну: устроить всё так, что на него бы не подумали, свалить на кого-то вину. Поэтому Джордан решил не вывозить Ингрэма из города: во-первых, в дороге всегда опаснее, чем в знакомом и тщательно выбранном месте; во-вторых, за пределами Монго слишком легко было инсценировать нападение одной из банд. Их постепенно уничтожали, но некоторые до сих пор нападали на машины и даже на небольшие поселения – а потом бесследно растворялись в лесах. Растворялись – и некого было винить. Нападение на отель будет очень трудно внятно объяснить. Такого в Кавамбе не случалось ни разу после восемьдесят шестого года, когда здесь бушевала третья по счёту гражданская война.       Картер снова закрыл глаза.       Всё было спокойно ещё полтора часа. Приходили только обычные сообщения: «Обстановка спокойная».       Через час снова заговорил Пеликан, который наблюдал с верхнего этажа гостиницы за происходящим на Сан-Хоакине:       – Вижу движение по дамбе в сторону города. Две машины, внедорожник и минивэн. Номера…       Джордан стиснул пальцы в кулак: ночью движение по дамбе перекрывалось, ворота с острова открывали только в исключительных случаях. Их заперли после отъезда гостей с приёма и не должны были открывать до утра.       – Пеликан, это Лис. Откуда они выехали?       – Не видел, с одной из боковых улиц. Где банки и офисы, из тех кварталов.       – Сообщи, куда они поедут после дамбы.       Пеликан снова вышел на связь через пять минут:       – Движутся по улице Кларетинцев. Свернули на рынок Фернандиньос. Дальше нет обзора.       – Продолжать наблюдение, – приказал Джордан.       Они приехали сюда той же дорогой.       Если эти машины подъедут к отелю, они узнают немедленно, но Джордан подозревал, что на машинах они сюда не сунутся. С одной стороны к отелю вплотную подходили жилые кварталы – там можно было проскользнуть незамеченными, особенно если сотрудники отеля будут на твоей стороне. Да и сам периметр стены был огромным, при желании можно было выбрать достаточно тёмное и укромное местечко и перебраться через неё – опять же при условии, что служба безопасности отеля на время отвернётся от экранов.       Картер больше не засыпал. Джордан молча смотрел на него, на двух других бойцов. С ними он раньше не работал: одного присмотрел в группе, которая обеспечивала безопасность перевозок ильменита от шахты к порту, второго привёл с собой Пьер Кенге. Самого Кенге Джордан просто нанял: он много лет работал в регионе и Кавамбе знал отлично. Картер был своим, надёжным, но реального полевого опыта у него не было уже больше четырёх лет, после увольнения в запас. Те двое были пободрее в плане опыта, но могли преподнести сюрпризы.       – Это Спот, – зазвучало в передатчике. – К отелю подъехал грузовик. Развалина какая-то. Восточные ворота.       – Это Лис. Вас понял. Грузовик заезжает?       – Пока ждёт.       Восточные ворота были далеко отсюда и вели не на саму территорию отеля, а к хозяйственной части: кухне, складам, гаражам.       – Это Спот. Ворота открывают. Заезжает. Водитель вышел, он один. Разговаривает с кем-то из отеля. Вижу только лицо водителя. Говорит на испанском. У меня с ним проблемы. Плохо считывается. Что-то типа «уна ора». Повторил несколько раз.       – Кто повторил? – спросил Джордан.       – Водитель. Эстас… Слишком быстро для меня. Эстас не… Сложно разобрать. В конце «молестар» или «молестад». Видимо, говорит не мешать.       Они ждали еще около десяти минут, но ничего не происходило. Служащий отеля ушёл, а водитель загнал машину в ангар. Из неё никто не выходил. Похоже, там на самом деле был просто груз.       Но было ещё какое-то недоброе предчувствие. Джордан поднялся на ноги.       – Пойду проверю.       – Я могу, сэр, – вызвался Картер.       – Останься здесь. Ты знаешь, что делать. – Джордан решил, что должен посмотреть всё сам.       Он старался держаться в тени, пока шёл. В отеле была полная тишина. Окна почти нигде не горели, голосов не было слышно. Лишь когда он подошёл к хозяйственной части послышался шум: смех, стук, гул вытяжки – кухня работала всю ночь.       Водитель слонялся без дела возле грузовика. Он не был похож ни на солдата, ни на наёмника. Немолодой, полноватый. Джордан, уже положивший руку на рукоять ножа, передумал: водителя можно было просто оглушить. На то, чтобы проверить груз, потребуется не больше двух минут, водитель не успеет прийти в себя.       Джордан бесшумно передвигался вдоль высокого борта грузовика, пока расстояние между ним и водителем не сократилось до двух шагов. После этого он просто ударил того головой о дверцу кабины.       Водитель рухнул на укатанный земляной пол.       Джордан перерезал трос на тенте, подтянулся, ухватившись за край борта, и посветил фонариком внутрь. Там была гора песка. Чёрного песка. На побережье возле Монго песок был обычный, бледно-жёлтый, а вулканический привозили с юга, с черных пляжей. С Плайя-Негра.       Джордан запустил руку в песок, и она ушла глубоко. Ничего необычного он не нашёл.       Необычным было лишь то, что никто не возит песок в грузовике с тентом.       Он обошёл машину вокруг, надеясь найти щель на металлических бортах, но грузовик, хоть и старый, был относительно целым. Джордан посветил на колёса, на пол под грузовиком.       В луче света что-то блеснуло. Крошечная, с две монетки, лужица вблизи задней оси.       Джордан присел, коснулся лужицы пальцами и поднёс руку к лицу.       В холодном, контрастном свете фонаря на чёрной ткани перчаток красный отблеск мог почудиться, поэтому Джордан растёр густую жидкость между пальцами – скользкая, чуть липкая – и принюхался. Нет, не почудилось. Это точно была кровь. Уже загустевшая, тёмная, но вытекшая меньше часа назад.       Джордан уже коснулся тангенты, как передумал. Не стоило торопиться. Одна минута вряд ли что-то решит.       – Чёрт, – проскрипел он сквозь зубы, и опять заглянул в кузов.       На этот раз он знал, что искать, и вскоре откопал в углу край толстой плёнки. Песок был насыпан сверху, а под ним…       Он решил не торопиться и не делать выводов. Под песком могло быть что угодно. Это мог быть какой-то странный местный способ перевозки свиных туш в отсутствие рефрижераторов. Это мог быть убитый браконьерами леопард.       Джордан понимал, что пленку ему не поднять – песка тут было несколько тонн. Если свалить, то его услышат. Грузовик был древним, и механизм опрокидывания наверняка работал с жутким лязгом.       Джордан спрыгнул на землю.       Водитель до сих пор лежал без сознания и не шевелился.       Джордан вынул «винклер» и ударил по жестяному борту. Лезвие пробило его насквозь с первого удара, а потом Джордан начал орудовать им как консервным ножом – взрезая борт. Нож ни во что не втыкался, как будто внутри была пустота.       Скрежет был не очень громким, но всё равно его могли услышать, так что Джордан действовал медленнее, чем мог бы, зато тише.       Он поменял направление и начал резать вверх. Потом, используя тот же нож как рычаг, отогнул кусок металла и заглянул внутрь.       Пальцы. Первым, что он увидел, были тёмные мужские пальцы с ярко-белыми кружками ногтей. Рука свешивалась откуда-то сверху. Джордан выдохнул и оттолкнул её в сторону. Она легко подалась: владелец руки был мёртв не более получаса. Окоченение едва-едва началось.       Потом Джордан рассмотрел чьё-то лицо с открытыми закатившимися глазами. Он прибавил фонарику яркости и посмотрел внимательнее. Лицо было в крови, но он всё равно заметил белые полукруглые шрамы на щеке.       Джордан тронул тангенту и тихо произнёс:       – Это Лис. Гости прибывают. Робин, вы встречаете. – Он отошёл от машины и спрятался в тень. – Крекер, готовность. Котят не беспокоить, ждите Робина. Пеликан, присоединяйся к вечеринке. Остальные на местах.       – Лис, что в машине? – послышался голос Кенге после того, как все подтвердили, что приказ поняли.       – Трупы.       – Чьи?       – Тех, кто всех нас положит. Отбой.       Это были тела солдат Милонги. Когда Джордан ещё работал на «Блэксмит», стычки с ними бывали часто. Милонга не хотел, чтобы шахта в Сибити заработала: это был бы источник колоссальных по местным меркам средств для правящего тогда клана. Потом, когда месторождение отошло к «Меркью», заработало в полную силу и нужно было отладить поставки, Ингрэм попросил его поехать в Сибити и решить вопрос с Милонгой раз и навсегда. Джордан спланировал операцию, набрал людей и организовал небольшую войну на два дня. Он руководил всем из прохладного кабинета в офисе «Меркью» в Сибити и не видел ни одного из своих тогдашних врагов, но зато потом вёл переговоры от имени «Меркью». Он сказал Милонге, что президент Нкала очень заинтересован в том, чтобы «Меркью» уничтожило сопротивление на востоке окончательно; с другой стороны, трейдеры озабочены лишь бизнесом, их не интересуют политические конфликты, и они готовы остановиться, если люди Милонги больше никогда не придут в Сибити с недобрыми целями.       Джордан не мог не узнать характерных шрамов на лице, которыми украшали себя мужчины из племён, бывших на стороне Милонги. У каждого рода знаки отличались, иногда сильно, но полукружья на щеках были одним из самых распространённых мотивов. Чем старше был мужчина, тем больше их было.       Предлог для нападения был шаткий – с чего бы вдруг Милонга решился на конфликт с Ингрэмом и «Меркью» после семи лет мира? – но не лишенный смысла вовсе: новый контракт означал ещё большее усиление врага.       «Прокатит», – вот что думал Джордан насчёт идеи с нападением боевиков Милонги. Вполне прокатит. Убийство Ингрэма можно запросто объяснить попыткой выдавить «Меркью» из Сибити. А ещё можно объявить Милонгу террористом, и даже получить помощь других стран под этим соусом.       Наверняка Нкала несколько месяцев копил пленных. Буйных и упрямых обычно расстреливали, а тех, кто поспокойнее, фактически обращали в рабство. Сегодня накопленных пленных перебили. Потом привезли ещё тёплые тела к месту бойни, чтобы потом, когда дело будет сделано, разрядить в них несколько обойм из оружия телохранителей и живописно раскидать по лужайкам отеля. Если столь важный реквизит уже прибыл, значит, и основные действующие лица тоже были неподалёку.       Джордан остановился в тени длинного здания, кажется, ресторана. С этой точки было хорошо видно первое бунгало, то, в которое Пьер Кенге якобы отвёл Ингрэма.       Оно было выбрано именно за своё отличное положение: его отовсюду было хорошо видно, особенно с верхнего, седьмого этажа отеля. Не нужно было быть снайпером, чтобы снять из окна номера любого, кто начал бы ломиться в бунгало.       – Это Лис. Я снаружи. Спот, приём, посмотри в нашу сторону.       Джордан замолчал: говорить нужно было по минимуму – сейчас эфир запросто могли сканировать на всех частотах; а ещё ему послышался шум.       – Это Спот. Смотрю.       Это значило, что Спот уже наблюдал за входом в бунгало через прицел. Толковый парень. Джордан позаимствовал его из «Бревиса». Из непосредственно подчинявшейся ему охраны банка он взял буквально четверых: Ортиса, потому что тот в случае чего мог заменить его в качестве руководителя группы, Картера, Янга и Джонстона, потому что Ингрэму были необходимы знакомые лица рядом, люди, которым он мог доверять. Просто окружить его толпой головорезов было бы неправильно, даже если у головорезов был опыт. У Картера с Джонстоном тоже был, но в прошлом, как и у него самого, поэтому пришлось прошерстить оперативные подразделения «Бревиса» и «Меркью», чтобы найти подходящих бойцов.       Джордан посмотрел на часы: с момента прибытия грузовика прошло уже восемнадцать минут. Почему такая задержка по времени? Не готовили ли люди Нкалы что-то особенное, чего он не мог предсказать?       Он заметил движение: шестеро человек уверенно шли прямо через газон. На них была одинаковая форма, вроде военной, то ли чёрная, то ли серая. Только трое были чернокожими. Значит, точно наёмники, а не солдаты кавамбийской армии.       – Робин, приём, направляются к вам, – предупредил Картера Джордан, двигаясь в тени здания вслед за наемниками. – Шестеро. Вооружены.       – Видим, – ответил Картер.       Когда наёмники подошли к бунгало, двое встали у двери, а четверо заняли позиции у окон.       Спот проговорил всё для Картера и остальных, кто был по ту сторону двери.       Двое начали стучаться. Они назвали себя службой безопасности отеля и потребовали открыть. Разумеется, их никто не послушал. Когда они оба достали оружие, Джордан скомандовал: «Спот, сейчас».       Спот успел снять троих, прежде чем наёмники поняли, что происходит. Оставшиеся забежали за бунгало.       – Робин, со стороны ограды! – предупредил Джордан.       С той стороны донёсся звон разбитого стекла, затем выстрелы.       От главного здания бежали ещё люди, человек десять. Оттуда же неслись перепуганные крики: постояльцы отеля просыпались от грохота выстрелов.       – Робин, уходите, – скомандовал Джордан.       Он выругался про себя. Он ожидал атаки, но не столь массовой. Шестнадцать человек. И это явно не все. Кто-то держал периметр, кто-то бежал на верхние этажи ликвидировать снайпера… Целая армия. Ингрэма надо было выводить. Он мог бы отсидеться в другом здании, если бы на них напала небольшая группа, но сейчас, когда у противника такой ресурс, это было слишком рискованно. Ингрэма найдут – Джордан не сомневался.       – Это Спот, – послышалось в передатчике. – Уже внизу. Жду команды, Лис.       – Давай ко мне. Прикроем Робина. – Потом он отдал команду Ортису: – Крекер, уводите котят к машинам.       Джордан достал пистолет и отстегнул один из клапанов на разгрузке – чтобы быстрее достать запасной магазин, когда потребуется.       Картер с остальными уже разделались с теми тремя и вышли к бассейну: Джордан улавливал движение за неплотной живой изгородью.       Парни, которые бежали сверху, от отеля, тоже это видели.       – Робин, к основному сектору. Бегом! – скомандовал Джордан.       Он начал стрелять первым – до того, как наёмники успели открыть огонь по группе Картера. Наёмники попадали на землю, но все же пытались отстреливаться, паля наугад.       Даже если они и видели вспышки его выстрелов, то всё равно не успевали: Джордан двигался.       В это же время со стороны террас отеля начал стрелять Спот.       Джордан не завидовал этим беднягам: попасть под перекрёстный огонь посреди огромной лужайки, где спрятаться можно было разве что за деревянные шезлонги и кресла. Пули пробивали их как бумагу.       Джордан поменял магазин, быстро сунув пустой в карман. Спот в это время со своей стороны не давал наёмникам поднять голов.       Картера уже не было видно – они за эти секунды успели скрыться и сейчас наверняка продвигались к парковке.       – Спот, уходим. Рыбак, статус!       – Это Рыбак. Машины готовы. Ждём котят.       – Робин, пропустите котят вперёд. Останетесь прикрывать отход.       Джордан разбил стеклянную стену ресторана и нырнул внутрь. Ему пришлось ползти по полу до дальнего конца: стреляли теперь уже из автомата. Теперь кто-то от отеля, видимо, очередное подкрепление наёмников.       Ему нужно было обойти их всех, чтобы попасть к машинам. А Ингрэму и Тейту времени потребуется гораздо меньше.       – Это Лис. Крекер, статус.       – Это Крекер, – послышался сухой, неузнаваемый голос Ортиса. – Вышли. Всё чисто. До Рыбака четыре минуты.       Джордан выбил дверь и оказался снаружи ресторана на узкой аллейке, которую никто не обстреливал.       Спот долго не продержится – надо его выдёргивать оттуда. А то скоро уже он окажется под перекрёстным огнём.       Низко наклонясь, Джордан побежал к террасам. Спота не было видно, а наёмники и охрана отеля бегали на виду.       Джордан расстрелял очередной магазин, а к тому моменту, как наёмники поняли, где вторая точка, откуда идёт огонь, он уже был в другом месте: под самой стеной террасы, где его не могли достать.       Скрывшись за выступом, он вскарабкался наверх и перекатился через парапет. Замер.       Из тех, кто был наверху, его пока никто не заметил.       Они стреляли в сторону ресторана, где Джордана уже не было.       Он стрелял с земли, целил в голову. Автоматчик и ещё какой-то хрен, который мешал ему пройти. Дальше нож, потому что обойма была последней.       Через десять секунд и два тела автомат был уже у него.       Джордан снял второго автоматчика и расстрелял магазин в тех, кто был внизу. Потом бросил автомат и побежал в сторону гаражей, пока наёмники и совершенно растерявшаяся охрана отеля не перегруппировались.       По нему стреляли. Точнее, в его направлении. Но в темноте и неразберихе попасть не смогли, даже близко.       Эти люди не были готовы к быстрому, постоянно перемещающемуся противнику. Они привыкли палить из засады по тем, кто сидел в засаде. И, господи, они слишком медленно двигались, слишком поздно, на секунду позднее, чем нужно, соображали, что происходит… А он знал, что делает. Старые рефлексы и выучка проснулись быстро, и Джордану казалось, что с каждой минутой он, вместо того, чтобы выдыхаться и уставать, действует всё лучше и чётче.       – Это Лис. Робин, прикрываете. Спот, уходим. Где ты?       – Это Спот. Мне не прорваться. Ухожу через главный вход. Так проще – вся банда на лужайке. Найду вас снаружи.       На пути Джордану встретилась пара вооружённых людей, но это были охранники отеля – они не успевали даже вскинуть оружие.       От территории отеля парковку отделяла стена и длинный гараж для автомобилей гостей, который отсюда казался просто продолжением стены. Джордану нужен был самый северный вход в гараж – их машины стояли там.       Как раз эта дверь вдруг открылась, и внутрь скользнули тёмные силуэты.       Ортис только сейчас привёл Ингрэма – значит, заставил сделать крюк и держаться неосвещённых мест.       Дверь осталась приоткрытой. Странно. Неправильно.       Джордан был уже в двух шагах от дверей, как изнутри раздались выстрелы. Два одновременно.       Он застыл у самой двери, встал вплотную и, на долю секунды вытянувшись вперёд, быстро заглянул внутрь.       Его никто не успел заметить, но он сам увидел всё и запомнил расстановку.       Спиной к нему стояли трое телохранителей. Дальше – четверо наёмников: двое лицом к нему, двое боком. Один прижимал к себе Дэвида, но пистолет был направлен на Ортиса. Дэвида на прицеле держал другой парень. Двое других тоже целились в охрану, а она – в них. Джонстон лежал на полу, пуля попала то ли в шею, то ли в нижнюю часть лица. Там были ещё тела, чьи – Джордан не успел рассмотреть. Скорее всего, двух его парней, которые охраняли машины, и кого-то из наёмников.       Между Ингрэмом и наёмником, который держал его на мушке, стоял Тейт. Но не на линии выстрела, чуть сбоку. Как будто позади. И он был единственным здесь, на кого никто не направлял оружие. Кого в такие моменты интересует испуганный ребёнок?       У Джордана было не больше двух секунд на размышление – и он решил поставить на Тейта. Потому что он и Ортис, знали про Тейта то, чего не знали наёмники.       – Опустите оружие! – выкрикнул бритоголовый наёмник, который целился в Ингрэма. Джордан про себя окрестил его Первым. Он был первым, кто умрёт.       – Нет, – ответил Ортис. – Опускайте вы.       – У нас ваш босс!       – Он – ваш единственный шанс выжить, – громко произнёс Джордан, проходя в дверь. Пистолет он держал дулом вниз, не наводя ни на кого конкретно – чтобы никто не просчитал его план.       Джордан внимательно смотрел, кто дёрнулся и повернулся в его сторону, а кто нет. Первый был молодцом – не отвлёкся ни на миг. На Джордана перевёл пистолет тот парень, который держал Ингрэма, обхватив за шею; в списке Джордана – Второй.       – Мёртвым деньги не нужны, – спокойно продолжил Джордан. – Нас шестеро, вас четверо. Мы вас перебьём.       – Вас тоже четверо, – нервно улыбнулся Первый: он выкинул из подсчёта Ингрэма и Тейта.       – И ещё на подходе, – Джордан кивнул в сторону парка, где слышались выстрелы. С другой стороны, снаружи, должен был подойти Спот.       Джордан внимательно смотрел на Тейта: тот, бледный, напряжённый, напуганный – но больше напряжённый, чем напуганный – сейчас на самом деле казался лет на пять младше, чем был. Взгляд огромных, растерянных глаз метался от одного человека к другому, пока не зацепился за взгляд Джордана.       Он не мог задержать внимание на Тейте дольше одного мгновения, но Тейту этого хватило. Он уставился на Джордана, и тот, прежде чем отвести глаза, ответил одним взглядом: «Да».