***
День рождения Блейка в этом году решили отпраздновать в Хэмптонс. В саду и частично на пляже поставили шатры и столы, сделали площадки для игр. Гостей и детей было больше, дети были старше, смелее и шумнее. Не спасали даже отдельные столы для взрослых; наверное, поэтому Ингрэм через час куда-то сбежал. Тейт подозревал, что закрылся наверху с телефоном или ноутбуком и пытается работать. Тейт пошёл на пляж – эпицентр веселья как раз переместился в сад, а на пляже оставались только несколько человек из кейтеринга, которые что-то переставляли на столах, и несколько телохранителей. Он пошёл вдоль берега, вспоминая, как гулял здесь со спаниелями: сегодня их оставили дома, чтобы уберечь от шума, толкотни и цепких детских ручек. Навстречу ему, тоже возле самой кромки воды, шёл мужчина. Тейт сначала не обратил внимания – здесь было полно домов и живущих в них людей – но потом понял, что это был Стив Джордан. Тейт много о нём слышал, но только сегодня познакомился. Он был почти полностью седым и, может быть, поэтому казался старше своих лет. Лицо несмотря на глубокие морщины на лбу и возле рта было красивым, правильным и приятным. Тейт подумал, что оно отлично будет смотреться на обложке мемуаров, которые Стив, по словам его сына, уже почти дописал. Джордан не был особо похож на свою мать, на отца, оказывается, тоже, но черты и той, и другого в нём были. У Стива были точно такие же тёмно-серые глаза, может, чуть светлее, но такие же пристальные и нечитаемые. – Значит, не я один оттуда сбежал? – широко улыбнулся Стив. Джордан никогда так открыто не улыбался. – Да, я тоже слабак. Не то что Клэр, – ответил Тейт. – Я, наверное, отвык от людей: месяц провёл на севере Канады. Нас было всего семеро. А тут только вернулся и такое… – Я работаю на Боулинг-Грин. Не Таймс-сквер, конечно, но тоже толпы туристов. Но даже мне сегодня тяжеловато. – Вот тут я должен начать ворчать, что в моё время дети так себя не вели, – Стив присел на корточки и поднял круглый чёрный камушек. – Но сейчас другие времена, ну и обстоятельства другие… Ты работаешь? Кем? – спросил вдруг Стив. Тейт подумал, что Стиву не так уж интересно было, кем он работает, его больше удивило, что он вообще работает. – Я ассистент. Я работаю в МТА, в подразделении, которое ведёт строительство линии Второй авеню, может слышали? – Краем уха. А что делает этот ассистент? – Разное. Наш отдел занимается бюджетом. На строительство деньги выделяются из нескольких источников, их надо распределить, запросить ещё, если нужно, подготовить отчёты для контролирующих инстанций. Ещё много всякого такого, бумажная работа. Раньше я работал транспортным аналитиком, в другом отделе, в подземке. Там было интереснее, но без перспектив, поэтому перевёлся. – Да, где деньги крутятся, перспектив всегда больше, – Стив кивнул в сторону шикарных особняков, выстроившихся вдоль берега. Тейт хотел спросить, неужели Стив хотел бы, чтобы его сын так и оставался солдатом – или наёмником, раз с армией не вышло, – но перед ним стоял не тот Джордан, которому можно было задавать бестактные вопросы. – Разве это плохо? – сказал Тейт. – Деньги – ещё не всё, – произнёс Стив слегка поучающим тоном. Возможно, человеку на столько старше его это и было простительно, но Тейта слегка покоробило. – Я и не говорил, что это всё. – Тейт проследил за камушком, который Стив кинул в море, и добавил: – Я был с Дэвидом, когда на него напали в Монго. Вам бы, наверное, понравилось: не имеет значения, сколько у кого денег, только то, что ты умеешь делать, и хорошо ли стреляешь. Стив хмыкнул. – Дэвид умеет не так уж много, – продолжал Тейт, – но у него столько денег, что он может купить десяток таких, как ваш сын. Ассистентов вроде меня он покупает тысячами. – Когда кто-то из моих подчинённых начинал задавать вопросы вроде этих, я сразу понимал, что дела плохи. – Я не задавал никаких вопросов. Стив снова хмыкнул и развернулся в сторону дома. Оттуда бежал Блейк. Он начал звать деда обратно в дом, пытался запрыгнуть на него, тянул за руки и не переставая смеялся.***
Тейт с Ингрэмом, как и Стив, остались в летнем доме до вечера следующего дня. Вскоре после отъезда гостей они вместе с Клэр и Джорданом съездили в ресторан, уже без детей, а вернувшись домой, быстро разошлись по спальням. Только Джордан с отцом остались в патио и сидели в креслах возле бассейна, о чём-то тихо разговаривая. Воскресенье было настоящим выходным – даже Ингрэм почти не отвлекался на звонки, – и всё же Тейту хотелось скорее уехать. Ему нравились Клэр и дети, но по отдельности от Джордана, видеть их вместе, как семью, было больно и стыдно. Джордан был единственным, кто по-прежнему часто отвлекался на работу, и Тейту не нравилось слишком задумчивое выражение его лица. После обеда он увидел, как Ингрэм и Джордан о чём-то разговаривали внизу лестницы на второй этаж, и когда подошёл ближе, расслышал имена Нкалы и Мпеле. У Тейта до сих пор по спине пробегал холодок, когда он вспоминал Кавамбе. – Надеюсь, вы строите планы мести, – сказал он, когда Ингрэм обернулся к нему. – Просто обсуждаем новости, – ответил Ингрэм. – Они, кажется, не очень приятные? – Там этот шаман… или жрец объявил, кто наследует Татенде, хм, в духовном плане. Станет воплощением бога на земле. – И кого они выбрали? – Туана Татенду, – ответил вместо Ингрэма Джордан. – Младшего брата того Татенды. Худший вариант для Нкалы: агрессивный, горячий, с огромными амбициями. – Неглупый, но без тормозов, – добавил Ингрэм. – Нкале трудно будет контролировать такого. Он, наверное, полдворца разгромил со злобы. – Или сидит и придумывает, как бы от него избавиться, – предположил Тейт. – Возможно, – согласился Джордан. – Мпеле объявил Туана наследником пять дней назад, а Нкала так ничего и не сделал. Все ждут, что он пригласит Туана к себе, даст ему новое звание в армии, а он закрылся у себя и не высовывается. – Боится, – сказал Ингрэм. – Это повлияет на работу шахт? – спросил Тейт. – Само по себе нет, но Туан может разворошить восток. Он давно хочет повоевать с Милонгой. А если война будет более масштабной, чем сейчас, начнутся проблемы с транспортировкой, с кадрами. У нас куча персонала из ЮАР, из Индии, из Германии. Они не захотят работать под пулями. Ну и самый плохой для нас вариант: месторождение перейдёт в разряд конфликтного. – Ты же знаешь, как это обойти. Ингрэм усмехнулся и потёр переносицу. – Не с титаном. Если начнётся гражданская война, мы вряд ли сможем делать концентрат на месте и придётся вывозить руду. Нужно вывезти двести тридцать тонн ильменита, чтобы получить тонну титана. Учитывая затраты на легализацию это не имеет смысла. Титановые руды не дефицит, добывать их в Индии или Австралии станет дешевле. – До этого, в любом случае, ещё далеко, – сказал Джордан. – Если будет ясно, что ситуация сворачивает не туда, придётся вмешаться, а пока просто ждём, что сделает Нкала. – Он будет тянуть время, – пожал плечами Ингрэм. – Откажется признавать Туана, пока этот дух разгневан. – Скорее всего, – согласился Джордан. Тейт озадаченно переводил взгляд с Ингрэма на Джордана и обратно. Они обсуждали это совершенно серьёзно. Тейт из предыдущих разговоров уже понял, что кавамбийские суеверия для Ингрэма были столь же значимым фактором в бизнесе, как политическая обстановка или стоимость фрахта судов, но ему всё равно было странно слышать этот разговор. – То есть, вы ждёте, что сделает этот дух? – Тейт вопросительно посмотрел на Ингрэма, сам не веря, что произносит эти слова. Ингрэм прочистил горло, бросив при этом быстрый и осторожный взгляд на Джордана: – Или Туан. Он может попытаться умилостивить богов, чтобы… – Ингрэм говорил странно неуверенно. – Люди от него как раз чего-то такого и ждут. Доказательств, что он достоин. – Вы это серьёзно? – спросил Тейт. Нервная, дёрганая улыбка на его лице была улыбкой отрицания: он уже понимал, к чему идёт дело, но ему хотелось, чтобы они посмеялись над этим, как над забавной нелепостью, и забыли. – Серьёзно? – Месть за брата добавит Туану очков, – спокойно сказал Джордан. – И уладит всё с богами. – Чёрт… Нет, – Тейт сжал кулаки так сильно, что стало больно. – Только не говори ничего Клэр, – предупредил Ингрэм. – Ей ни к чему зря волноваться. Не факт, что Туан на что-то подобное решится. Это довольно смелый шаг, ехать в чужую страну… – Довольно опасный для него самого, – заметил Джордан. Тейт не понимал, как они могут так спокойно себя вести: через несколько минут после этого разговора Джордан уже смеялся вместе с Аннабель, которая показывала ему что-то на телефоне, а Ингрэм потащил Тейта гулять по пляжу. На обед они снова поехали в ресторан, но Стив отказался – сказал, что пообедает дома вместе с детьми. Блейк и правда от него не отходил, как и говорила Клэр. Поехать в ресторан на спорткарах Джордана предложила она. Впереди, конечно, всё равно ехала машина охраны, но Тейт чувствовал себя более расслабленно так, чем сидя рядом с Ингрэмом на заднем сиденье лимузина. Для отдыха в Саутгемптоне это было, пожалуй, слишком чинно. Тейт сел за руль серебристо-синего «лотуса», рядом с ним – Клэр. Ингрэм выбрал ту самую новую «феррари», на которой несколько дней назад Тейт ездил в Монтичелло. Дэвид чувствовал себя за рулём резкой и норовистой машины не очень уверенно, так что на обратном пути они с Джорданом поменялись местами. И хотя за обедом Ингрэм был в хорошем настроении – на вкус Тейта, даже слишком, учитывая, что он недавно узнал о Туане Татенде, – вернулся он задумчивым и мрачным. Тейт пробовал его расспрашивать, но Ингрэм отделывался общими фразами, а потом вообще поднялся в спальню, сказав, что заболела голова. – Вы о чём-то говорили по дороге? – спросил Тейт Джордана. – Почти нет. Так, немного о машинах, немного о работе. – Ты еще что-то узнал о Татенде? – подозрительно поинтересовался Тейт. – Меня вы тоже решили зря не волновать? – Мы не разговаривали о Туане по дороге, – глядя Тейту в глаза ответил Джордан. – Настроение у Дэвида могло испортиться не только из-за меня. – С ним что-то не то, – Тейт не мог объяснить, в чём были отличия, но если у Ингрэма были проблемы по работе, он злился иначе. Именно злился – а сейчас он был словно в ступоре. – И ты мне не всё рассказал, да? – Даже если не всё, – вздохнул Джордан, – то детали, которые тебе совершенно не важны. – Он на самом деле опасен? В смысле, Туан может приехать сюда, к тебе… – На самом деле, я больше беспокоюсь за Клэр и детей. Я не знаю, что ему придёт в голову, но на его месте я действовал бы так. Прямое столкновение со мной – слишком большой риск. – Он может кого-то нанять. Мне кажется, денег в их семье хватает, а охотиться за человеком в чужой стране, которую не знаешь, – глупо. – Туан учился в колледже в Нью-Джерси, правда, не закончил. Но около двух лет он здесь прожил. – Ты узнаешь, если он приедет сюда? – Скорее всего. Я договорился кое с кем на этот счёт. Мне сообщат и, надеюсь, достаточно быстро. – Но не сразу? – Нет, таких возможностей, как у полиции или ФБР у меня нет. Они могут внести пометку в базу Пограничной охраны, и как только человек предъявит паспорт на таможне, сразу появится сообщение, прибудет охрана… Если Туан приедет в Штаты, я тоже узнаю об этом, но позднее. Это зависит от многих факторов. Те, кто мне помогает, могут только постфактум проверить, не появилась ли в базе запись о въезде Туана Татенды в страну. Естественно, они не могут делать такие запросы постоянно даже находясь на работе, а у них могут быть выходные, когда доступа нет вообще. – Но он ведь всё равно не успеет за день или два что-то организовать, – сказал Тейт. – Организовать не успеет, но он может просто купить пистолет и прийти к моему дому. Без всякой подготовки. – Хотел спросить, не могу ли как-то помочь, но тебе вряд ли нужна моя помощь. – Я справлюсь, но спасибо за предложение, – губы Джордана тронула спокойная улыбка. – Просто будь внимательнее.***
Ночью с воскресенья на понедельник Ингрэм снова улетел в Швейцарию, потом у него были важные встречи на два дня в Дубае, и Тейт почти всё свободное время проводил в своей квартире. В один из вечеров он сходил с друзьями в бар, но по средам оторваться так, как по пятницам и субботам не получалось, и Тейт даже не успел напиться так, как планировал, – чтобы выбросить наконец всё из головы. Чтобы стало пусто и гулко и осталась только гладкая, блестящая вычищенная поверхность, за которую не сможет зацепиться ни одна мысль. Даже цепкая мысль о Туане Татенде. Утром Тейт проснулся с головной болью, и почему-то первой мыслью было проверить пистолет, который принёс Джордан. Тейт подставил стул, чтобы достать до верхней полки шкафа, и вытащил кейс. Он был тяжёлым, и Тейт, даже не открыв, затолкал его назад. Ему стало спокойнее. Там же на верхней полке лежал телефон, с которого он звонил Кардозе: прятать его в более труднодоступное место не имело смысла – Джордан всё равно о нём знал. Тейт достал телефон, чтобы зарядить, и увидел сообщение, пришедшее вчера вечером. Он принял душ, выпил таблетку, а потом позвонил Джордану. – Объявился один мой знакомый, прислал сообщение. Спрашивает про Дэвида. Кого он поддержит: Нкалу или нового Татенду. Мне ответить ему? Или сказать, что я ничего про это не слышал. Джордан помолчал несколько секунд, а потом сказал: – Напиши, что Ингрэму не понравилось, что выбрали Туана. Дня через три-четыре твой знакомый узнает про это сам, так что не имеет смысла скрывать. – Написать сегодня? – Да, можно сейчас. – Хорошо. – Если он предложит встречу – соглашайся. Возможно, он знает об этой ситуации что-то такое, чего не знаю я. Тейт ждал хотя бы намёка на то, когда они смогут встретиться, и это было до жжения в груди унизительно – так ждать, так хотеть к другому человеку. Джордан ничего не сказал, а Тейт не спросил. Он хотел, но не смог – не из-за того, что не хотел оказаться в просящем, выжидающем положении; он вспомнил про Дэвида. Сейчас у Тейта было не так уж много причин любить его, гораздо больше находилось причин возненавидеть, но он относился к нему как к клиенту: ровно, старательно, профессионально. Секс с ним был хорошим, хотя Тейт не мог уже вспомнить случая, когда бы он затаскивал Ингрэма в постель, а не наоборот. И тем не менее было что-то низкое даже не в том, что он ему изменял: в конце концов, он был с ним не по доброй воле, – а в том, как с первых же часов отъезда он начинал думать, сможет ли увидеться с другим, когда, где? От предвкушения встреч с Джорданом лихорадило. Он видел его часто: то в спортзале, то в Хэмптонс на выходных, но всё это было не то. Ему нужен был не этот равнодушно спокойный, словно выкованный из стали человек, ему нужен был его Джордан с неуловимой улыбкой, шрамами на спине, расслабленным – или, наоборот, прерывающимся – голосом, терпким запахом тела, разгорячённого после секса… Тейт собирался заказать ужин домой, но именно сегодня не хотелось есть в одиночестве. Он накинул на плечи старую толстовку с эмблемой Бруклинского политеха и спустился вниз. Все рестораны были под завязку забиты людьми – тот самый час, когда за столик на четверых ни за что не посадят компанию из троих, – но Тейту повезло, он почти без ожидания сумел занять место у стойки. В толпе, в суете ему было спокойнее и легче. Тейт просидел в ресторанчике гораздо дольше, чем нужно было для ужина. Возвращаться домой не хотелось, но и податься было особенно некуда. И охрана… Джордан убьёт его, если узнает, что он бродил вечером по улицам без охраны. Когда он открыл дверь в квартиру, Джордан опускал жалюзи на кухонном окне. Он уже был без пиджака и галстука, и Тейт, сначала растерянно остановившись у порога, невольно засмотрелся на него, на широкие плечи и загорелую шею над белоснежным воротом. – Выходил поужинать? – спросил Джордан. – Да, тут близко. Джордан перешёл к следующему окну. Когда он закрыл и его, то обернулся к Тейту. Он скинул толстовку с его плеч, провёл пальцами по коже над вырезом футболки, обхватил лицо Тейта руками, притянул и начал целовать. Тейт целовал его в ответ так горячо, как только мог, жадно толкаясь языком и кусая губы, и думал, что если Джордан сейчас отымеет его без слов, как это было у них раньше, он и тогда будет благодарен. Не Джордану, а тому, что случайно или злонамеренно отмеривало людям их судьбы, – за то, что Джордан был жив, был с ним и целовал его, за то, что он всё же заполучил этого человека. Тейт вытащил рубашку Джордана из-под брюк и провёл ладонью вверх по спине, по неровным полосам шрамов. Он редко думал о Джордане как о своём любовнике – больше как о человеке, которым восхищался, который даже в худших своих проявлениях был невероятен, – но стоило его коснуться, чёрт, стоило просто остаться с ним наедине, как Тейта скручивало желанием, выламывало руки, плавило кости, ослепляло, и он невыносимо хотел его. Он опустился перед Джорданом на колени и через брюки сжал зубами бугор его члена. Джордан хрипло выдохнул и приподнял лицо Тейта. – Пойдём в кровать? – Нет, – сказал Тейт, стягивая с Джордана брюки. – Я хочу тебя прямо так. – Он начал осторожно, дразняще сжимать и оттягивать мошонку. – Не могу терпеть. – Тейт быстро прокатил гладкую, твёрдую головку по языку, но тут же снова выпустил. – Хочу тебя всего. Тейт отсасывал неторопливо, долго, ласкал член Джордана языком и губами, покусывал и стискивал пальцами до боли. Джордан вскидывал бёдра вверх, пытался загнать член глубже, но Тейт не позволял ему; ему нравилось чувствовать, как подрагивает от напряжения член, как поджимаются крепкие, мускулистые ягодицы… И он понимал, что сейчас ощущает Джордан, что-то безумное, жгучее, близкое к помешательству, – он сам чувствовал то же самое, ту же самую мучительную требовательность желания. Тейт не смог выдержать до конца этот медленный, садистский темп. Он поддался на стоны и рывки Джордана, на судорожные движения его пальцев в волосах, на его возбуждение и начал насаживаться ртом, чаще, сильнее сжимая губами и глубже проталкивая в себя. Он так хотел его, сходил с ума от его вкуса и запаха, от тепла и крепкой, упругой твёрдости… От того, с кем он был сейчас… Сквозь пелену шумного, пульсирующего в голове исступления Тейт разобрал уже почти не вздохи, а вскрики Джордана. Тейт остановился и запрокинул голову назад. Он провёл членом Джордана вдоль нижней губы, потом, чуть крутанув головой, словно подставляясь под ласку, обвёл вокруг рта, по щеке, к подбородку… Влажная головка скользила по коже, оставляя быстро холодеющие следы слюны. Тейт поймал её языком, облизал, вновь коснулся губами и вновь отпустил. Джордан обхватил его лицо руками, чтобы не дать убежать снова… Тейт, подняв на Джордана глаза, прошептал: – Кончи мне на лицо. Джордан, ни слова ни говоря, протолкнул свой член между полураскрытых в слабой, дразнящей улыбке губ Тейта. Не заходя глубоко, он двинул бёдрами раз, второй, третий… Тейт закрыл глаза, принимая эти ритмичные, частые удары. Джордан вдруг резко вынул, прорычал что-то, закончившееся стоном, и Тейту на лицо сначала брызнуло, а потом толчками потекло горячее семя. Он не успел открыть глаз, поэтому только слышал, как Джордан опустился рядом с ним на колени. Он слизнул струйку, которая скатывалась по подбородку на шею. Нащупав каменный член Тейта сквозь джинсы, Джордан начал мять его и наглаживать, так что Тейт вздрагивал, стонал и подавался вперёд. Джордан тем временем языком, губами собирал густеющую сперму с его подбородка и щеки. – Хочу вылизать тебя всего. А ещё хочу, чтобы ты стонал громче. Кричал… – его пальцы безжалостно стискивали член Тейта, и тот всхлипывал от слишком яркого, пронзительного удовольствия и возбуждения. – Всё… Хватит… – задыхался Тейт. – Подож… Джордан накрыл его рот своим и одновременно плотно, сильно сжал руку. Тейт – сам, всё его существо до капли – медленно и сладко вытек в его ладонь.***
– Ты можешь остаться на ночь? – спросил Тейт. Он не спрашивал, хочет ли Джордан, не говорил, чего хочет сам, он спросил, была ли у них возможность. – Я останусь, – сказал Джордан. Они долго разговаривали перед тем, как лечь спать. Тейт расспрашивал Джордана о его службе и работе в «Блэксмит» и о том, что стояло за каждым его выбором и решением. В его собственной биографии ничего настолько интересного не было. Раньше они если и засыпали вместе, то просто скатывались в сон, уставшие после секса; сейчас всё было иначе: Джордан отстегнул от пояса плоскую кобуру, разделся, аккуратно повесил одежду, снял часы, положил их на прикроватный столик рядом с телефоном. Когда он лёг в постель, то улыбнулся, весело и немного смущённо: – Почему ты так смотришь? – Не знаю… Это немного странно, да? Непривычно. Джордан переместился ближе к Тейту и обнял его. – Да, непривычно. Но хорошо. Тейт проснулся от короткого писка телефона. В первую секунду он даже потянулся к своему, спросонья решив, что это уже будильник, – хотя сигнал был совсем не тот. Потом он услышал, как Джордан резко сел на кровати. – Что-то случилось? – Да, – Джордан, не включая свет, начал быстро одеваться. – Туан уже три дня в Штатах. Прилетел рейсом из Франкфурта. – Он приехал за тобой? – Скорее всего… Надо найти его раньше. Молниеносно одевшись, Джордан наклонился через кровать к Тейту. Тейт, хотя сон быстро слетел, всё равно пока соображал медленно и непонимающе посмотрел на Джордана. Тот быстро, но крепко поцеловал его. – Наверное, мы какое-то время не увидимся. Когда за Джорданом захлопнулась дверь, Тейт взял свой телефон и посмотрел, сколько было времени. Четыре двадцать. Он попробовал снова лечь спать, но сердце до сих пор слишком сильно колотилось в груди и в голову лезли мысли одна хуже другой. О Джордане. О Клэр, которой тоже могла грозить опасность. Провертевшись чуть не с час, Тейт встал с кровати. «У Джорджа» работало с шести утра, и можно было съесть там острый омлет с салями и халапеньо, и кофе, чтобы наконец по-настоящему проснуться. Было как раз по пути: с утра Тейт собирался в спортивный зал, правда, не к половине седьмого, а к восьми. Когда он включил свет, то увидел на столике с другой стороны кровати часы Джордана. Он взвесил их в руке: часы казались лёгкими, и несмотря на то, что они не были золотыми или платиновыми, всё равно чувствовалось, что это Вещь. Титан. Из-за него всё это началось. Тейт выдвинул ящик прикроватного столика: тот был абсолютно, неуютно, беззащитно пустым. Тейт секунду поколебался, не взять ли ему часы с собой, но потом спрятал в шкаф, между двумя парами носков в дальнем углу ящика. Носить с собой часы Джордана было небезопасно, мало ли кто и при каких обстоятельствах их заметит. Они всё равно увидятся вдвоём, без свидетелей, здесь. Тейту хотелось в это верить, а то, что Джордан забыл часы, казалось знаком того, что он вернётся.