Фи-Фай-Фо

      Тейт положил телефон на стол. У него подрагивали пальцы и дыхание стало частым. Пальцы – ерунда, а вот если так дышать, то начинало казаться, что не хватает воздуха.       Он не ожидал такое услышать. Он даже не ожидал, что ему позвонят. Он собирался сам обратиться в «Меркью», но думал поехать в Цуг позже, когда всё более или менее утрясётся, и вот теперь… Он сказал, что подумает. Ничего другого он ответить не мог, оставалось только делать вид, что не слишком ошеломлён суммой.       Звонок разбудил бы его, если бы Тейт сам не вскочил в пять утра от того, что в голове крутились «Бревис», документы, Джордан, Стив. Возможно, звонивший из Швейцарии просто не подумал, что в Нью-Йорке сейчас раннее утро, но Тейт сомневался. Он сам после того, как начал работать в «Сибёрд Логистикс», быстро привык учитывать разницу во времени, когда делал звонок; Ингрэм, кажется, вообще вычислял её автоматически, не задумываясь. Так что звонок должен был застать Тейта врасплох.       Сейчас было без десяти шесть, а Стив сказал, что просыпается не позже половины шестого. Вчера они договорились, что Стив сводит спаниелей гулять, но оба пёсика крепко спали на свободной кровати. Тейт редко просыпался раньше, чем они, но знал, что Тоффи можно было разбудить, и она была готова бежать куда угодно, а вот Капкейк отказывался вставать, осуждающе смотрел, а потом снова закрывал глаза.       Тейт сходил в душ, попросил принести завтрак в номер и только тогда позвонил Стиву. К тому времени Тоффи с Капкейком проснулись.       – Позавтракаете потом со мной? – предложил Тейт. – Я заказал к семи.       Ему показалось, что Стив колебался, но потом всё же согласился. Сказал, что прогуляется с собаками и к семи как раз вернётся.       Они не успели сесть за стол, когда у Тейта снова зазвонил телефон. На этот раз номер определился. Это был Джоэль, недавно возглавлявший компанию «Локус Сист», а сегодня, возможно, уже какую-то другую. Тейт не занимался делами «Бревиса» больше месяца, а за месяц Ингрэм мог всё перекроить. Сэм Джоэль формально был самым главным человеком в «Бревисе», после смерти Ингрэма он стал самым главным фактически.       Тейт часто переписывался с ним по работе; они разговаривали по телефону, но вживую встречались только однажды, во время поездки в Лагос.       – Доброе утро, мистер Джоэль, – сказал Тейт как можно более ровным голосом.       – Доброе, мистер Эйвери. Думаю, вы догадываетесь, почему я вам звоню.       Тейт слегка удивился такой прямолинейности.       – Не совсем. Это связано с наследством, но я не знаю, что вы конкретно от меня хотите. Ждёте, когда я приступлю к своим обязанностям? – спросил Тейт, понимая, что Джоэль ждал обратного.       – Нет, я вас не тороплю. Речь о другом. Такие вещи не стоит обсуждать по телефону, но я не уверен, что вы захотите встречаться лично.       – Да, пока это лишнее. Чего вы хотите?       – Я бы не стал говорить, что лично я этого хочу, это результат многочасовых обсуждений с руководством, с заинтересованными лицами, с большим количеством людей… По их поручению я хочу предложить вам продать то, что вы получили вчера. Я имею в виду вашу долю в предприятии. Предложение максимально выгодное для вас по двум причинам: во-первых, вы немедленно получаете очень крупную сумму, во-вторых, у вас не будет никаких забот. Вы же работали в «Сибёрд» и понимаете, насколько это хлопотное и сложное дело.       – Думаете, мне не по силам? – улыбнулся Тейт, остановившись напротив зеркала.       Он видел своё отражение – почти незнакомый худой, чёрный человек – и Стива Джордана, сидящего позади в том же кресле, где сидел и вчера. Он внимательно слушал и даже не пытался сделать вид, что ему всё равно, о чём говорит Тейт.       – Если честно, я сомневаюсь, что у вас достаточно опыта, – сказал Джоэль. – Это специфическая сфера и огромные риски, вы не хуже меня понимаете. Мы подумали, что вы будете рады избавиться от такого наследства, и готовы предложить крупное вознаграждение.       – Какое?       – Восемьдесят миллионов.       – Мне эта сумма не кажется крупной. Думаю, она была бы адекватна, если бы мне принадлежала просто доля. Мне принадлежит гораздо больше – управление. Я ещё не разобрался в бумагах, но в общем и целом мне достаточно одного звонка, чтобы ликвидировать компанию, в которой вы работаете, и кучу подчинённых ей. А вы понятия не имеете, кому я позвоню и как это остановить.       – Хорошо, – проскрипел Джоэль. – Двести пятьдесят миллионов.       Тейт облизал губы и сел на кровать. На пару секунд его захватило ощущение, что всё это происходит не с ним или просто во сне.       – Допустим… Допустим, я соглашусь на ваше предложение. Не перебивайте, – Тейт остановил Джоэля, который захотел что-то вставить. – Вы можете гарантировать мою безопасность в этом случае?       – Вы же понимаете, что раз мы сами предлагаем вам такие суммы, то у нас мирные намерения. Ни у кого нет цели…       – Я так и думал, – оборвал его Тейт. – Гарантировать вы ничего не можете. Хотите, скажу почему? Потому что вы не уверены, станет ли вообще выполнять ваши распоряжения Слейтер. Знаете такого? Парень, который следит, чтобы никто не встал вам поперёк дороги и чтобы никто не проболтался.       – Я понимаю ваши опасения, но…       – Да, вы понимаете. Вы сейчас почти что на моём месте – вы даже себе безопасность не можете гарантировать. Конечно, первые несколько месяцев вы можете быть спокойны: если не считать меня, всего лишь один человек понимает, как всё устроено. Без вас схема проработает по инерции несколько месяцев, а потом начнёт разрушаться, так что вам можно не опасаться: вы незаменимы. Пока. Но моя ситуация даже хуже. Во мне, увы, нет никакой необходимости. Моя единственная гарантия – это конверт.       – Вы даже не выслушали меня! – заторопился Джоэль. – Я могу гарантировать вашу безопасность. Повторю: мы стремимся решить этот вопрос максимально честно и прозрачно, без… всего того, в чём вы нас подозреваете.       – Давайте поговорим, когда вы или кто-то другой предложит реальные гарантии. Я позвоню вам в ближайшие дни. Нам в любом случае надо обсудить планы на будущее, неважно, совместным оно будет или раздельным.       Тейт бросил телефон на кровать.       – Они не могут ничего гарантировать, – сказал он. – Никто из них.       – Хотят выкупить у тебя конверт? – спросил Стив.       – Да, хотят…       – Может, продать?       – Это было бы проще всего. Я не хочу никакого наследства от Дэвида. Но просто отдавать им его очень опасно. Даже если сейчас они хотят честно выкупить документы и распрощаться, неизвестно, что произойдёт через полгода. Придёт другой человек и решит, что я слишком опасен просто потому, что видел эти фамилии, счета, файлы…       Тейт был уверен, что Джоэль недолго пробудет главным. Он отлично управлял «Бревисом» в его мирном состоянии, но «Бревис» почти постоянно вёл войну: с надзирающими органами и таможнями, с вооруженными группировками и конкурентами, иногда он оборонялся, иногда нападал сам. Раньше Джоэля это не касалось: стратегические планы определял Ингрэм, дорогу расчищал Джордан. Слейтер не смог его полностью заменить, так как был всё же больше исполнителем конкретных, чётко поставленных задач. А ещё Тейт помнил, как во время болезни Ингрэма Джоэль не хотел идти на рискованный, но спасительный для всех шаг. «Бревисом» не мог командовать такой человек, и должен был прийти кто-то новый.       Тейт не чувствовал себя загнанным в угол или беспомощным, он чувствовал себя одиноким. Рядом были люди, и хорошие. Ему помогали Спот и Стив Джордан, даже Стэн Вестерховен… Были родные, которые могли сказать, что верят в него, что он справится – даже примерно не представляя с чем, – и к которым он всегда мог вернуться. Но не было никого, кто понимал бы всё: понимал, против чего и кого он играет, каких сил это стоит и каковы риски, понимал, что он пережил до и что чувствует сейчас.       Ему хотелось, чтобы Джордан был рядом. Он боялся встречи с ним и хотел её. Несмотря на то, что Джордан чуть его не убил, он хотел, чтобы тот был рядом, потому что другого настолько важного, настолько «своего» человека у него не было.       Он вспомнил, как Джордан сказал ему «ты хорошо держался» и свой приступ дурацкой восторженной радости. Тогда Джордан произнёс это едва ли не с удивлением, будто он вынужден был признать, что Тейт не так уж бесполезен; сейчас он сказал бы это совершенно иначе – словно он даже не сомневался, что так и будет.       Он так хотел к нему, даже когда думал, что Джордан мёртв и они никогда уже не встретятся. Хотел безнадёжно и отчаянно, вопреки здравому смыслу. Хотел того, что никогда, никогда не произойдёт. И теперь, когда появилась надежда, это желание превратилось во что-то болезненное и безумное. У Тейта не было сил сдерживать его, не было старого довода «он мёртв». Даже если Джордан хотел его убить, это не значило, что желание Тейта неисполнимо.       Он так к нему хотел. Опять – вопреки здравому смыслу.       А ещё он чувствовал, что живёт. Что всё, что сейчас с ним происходило, имело смысл и цель. Что его сердце заставляло биться не только сокращение мышц, но вот это огромное, требовательное желание.       – Завтрак остывает, – позвал его Стив. – Может, думаться будет лучше, если поешь? И нам уже пора уезжать.       – Извините. Я отвлёкся. – Тейт резко развернулся к Стиву. – И знаете что?       – Что? – спросил Стив, подходя к столу.       – Завтрак подождёт. Мне надо кое-что сказать вам. Прямо сейчас, – Тейт поднялся с кровати. – Я должен был сказать раньше, но я… я думал, вы возненавидите меня за это. Но если я не скажу, то вы тоже возненавидите. Я… – Тейт посмотрел Стиву в глаза, и слова опять застыли в горле, словно их прикололо чем-то острым.       – Тейт?       Стив ждал.       – Вы подумаете, что я свихнулся. Я и сам не уверен, что всё это было, но… В банке, в подвале, я видел его. Всё было так быстро и…       – Кого ты видел? – Стив поменялся в лице.       – Джейка.       – Ты… Ты не мог… – Стив затряс головой.       – Я не знаю, как это объяснить. Когда я очнулся в больнице, то думал, что это сон или галлюцинация, но сейчас… Я не хотел говорить вам, потому что – вдруг это всё неправда? Это будет больно: снова надежда, а потом разочарование, но я не могу так… Я чувствую, что должен вам сказать. Обязан. Это будет честно.       – Этого не может быть! – проговорил Стив сквозь зубы.       – У нападения была одна цель – убить Ингрэма. Джейк знал, кто виноват, и поэтому пришёл. Возможно, он знал с самого начала.       – Тейт, Тейт… – Стив повторял, словно уговаривая самого себя успокоиться. – Это просто невозможно, то, что ты говоришь…       – Я не прошу вас мне верить, я сам иногда думаю, что ничего не было. Но мне важно, чтобы вы знали, чтобы вы поняли… Вы думаете, что он на это не способен? Не способен выбраться из океана? Не способен скрываться? Или застрелить того, кто убил его семью?       Стив отвёл глаза:       – Он способен. Дело не в этом, ты же понимаешь?!       – Я понимаю. И я долго думал, говорить или нет. Я мог бы сказать вам в тот же день, позвонить по телефону, но я… – Тейт выдохнул, и выдох получился дрожащим. – Я не знал, что мне делать, как будет правильно… Наверное, тут просто не может быть правильного решения, вот и всё.       – И… и что там было? Как ты его узнал? Как понял, что это он?       – Он был без маски. Снял её. Когда мы… Когда мы говорили, – Тейт запинался едва ли не на каждом слове.       – Вы говорили?!       – Это не был настоящий разговор… Я спрашивал… Нет, надо начать с начала. Он хотел убить и меня тоже, и я спросил, за что.       – Он хотел убить тебя? – Стив был в полной растерянности.       – Да, как и Ингрэма. Вместе с ним. Я не знаю, что произошло, но Джордан считает, что я виноват в смерти Блейка и Клэр. Не знаю, почему… Может, он думает, что мы с Дэвидом вместе спланировали всё это. Раз он виноват, то и я был замешан. Или я помогал ему… Не знаю!       – Господи… – Стив сделал шаг назад и, наткнувшись на стул, опустился на него.       – Может, это и сон, но я всё равно боюсь. Это ещё одна причина, по которой мне нужно скрываться. Если он хочет меня убить, но не сумел тогда, он придёт потом.       – Послушай, я… – Стив тёр глаза. – Я как будто… Не знаю, что сказать, настолько это… ни на что не похоже.       – Вы ведь хотите, чтобы это было правдой? Просто подождите. Он придёт за мной, и тогда вы его увидите.       – О чём ты?       – Мне не нравится быть приманкой, но вы можете представлять, что я — сыр в мышеловке.       Стив смотрел на него озадаченно, но было видно, что мысль Тейта ему ясна.       – Я не позволю ему это сделать, – сказал он.       Тейт пожал плечами: он был бы рад, если бы Стив сумел выиграть ему хотя бы пару минут, но выбора у него не было. Ему нужно, чтобы Джордан пришёл.       Стив сидел, словно окаменевший, и только глаза непрерывно переходили от одного предмета к другому, словно он искал что-то в номере, но никак не мог вспомнить, что именно.       – Надо что-то предпринять, – глухо произнёс Стив, будто говорил сам с собой. – Проверить, узнать, что с ним, если… если это правда.       – Он ранен, – сказал Тейт. – И наверняка хорошо где-то спрятался.       – Ты видел это? – встревоженно спросил Стив. – Куда его ранили?!       – Не видел, но у полиции есть запись. Там не видно лица, он снят со спины, и было темно. Рана в районе плеча, больше я ничего не знаю, – Тейт старался говорить как можно ровнее, делать вид, что его интерес в этом деле не такой уж и личный.       – И ты не сказал полиции?       – Нет. Только упомянул про него, когда речь зашла про тест ДНК и ещё один раз. Мне кажется, агенты решили, что я от наркоза не отошёл…       – Они звонили мне, – сказал Стив. – На третий день, кажется. Ничего не объяснили, просто спросили, не было ли странных происшествий вроде проникновения в дом, необычных звонков… Они, значит, проверяли эту версию.       – Наверное, обязаны. Но они вряд ли восприняли это всерьёз.       – А почему ты не сказал им? Если он пытался тебя убить, то… Ты понимаешь, как ты рисковал?       Тейт сгибал и разгибал сплетённые пальцы, чувствуя, как кожа рук становится влажной и липкой.       – Понимаю, но… Я знаю, почему он это сделал, почему вынужден был скрываться. Я подумал… Чёрт, я не знаю, о чём я думал! Просто решил, что нельзя его выдавать.       – Тейт, это странно прозвучит, потому что он мой сын. Он очень мне дорог, и я горжусь им. Да, не всем, что он делал, но горжусь, и всё-таки: он очень опасен и способен… Способен на всё, на очень жестокие вещи. Он, как и я, служил в армии, но он совсем другой, понимаешь? Другой.       Тейту не нужно было объяснять. Он знал едва ли не с самого начала, его это пугало и завораживало одновременно.       – Я знаю, что он не остановится, – сказал Тейт. – Я плохо помню, что произошло тогда, но я уверен, если бы он дал мне хотя бы минуту… Нет, я хотел сказать про другое, – Тейт тряхнул головой. – Правду. Даже если я найму десяток телохранителей, два десятка, это его не остановит, если нужно, он убьёт их всех. Вы, Стив, – единственный, кого он не тронет. Может быть, ещё Аннабель.       Стив глядел на него исподлобья, как будто в неуверенности.       – Вы правильно поняли, – Тейт печально усмехнулся. – Вы будете моим щитом, чтобы Джейк меня не убил, а я буду вашей приманкой, чтобы вы могли его увидеть. Как вам план?

***

      После обеда стало ясно, что до Кливленда к вечеру не добраться. Им приходилось выходить из машины чаще, чем обычно: у Тейта от долгого сидения начинала ныть спина, а собаки со скуки начинали громкую возню.       Тейт взял телефон, чтобы прикинуть, где можно остановиться на ночь. Гроув-Сити, наверное, слишком близко, Янгстаун – неплохой вариант, но придётся делать крюк, есть какой-то Найлз, но городок казался неприятным по необъяснимым причинам.       Завтра вечером они будут уже на Верхнем полуострове. Немного странно, учитывая, что ни жизнь Тейта до Ингрэма, ни тем более после не предполагала, что он вдруг поедет в те места… Возможно, они не были настолько глухими, безлюдными и дикими, как представлялось выросшему на Восточном побережье Тейту, но всё равно это было не то место, куда бы он отправился в отпуск или на выходные. Но для того, чтобы скрыться от «Бревиса», Верхний полуостров подходил.       У Стива Джордана там был дом. Пока они ехали – через Нью-Джерси, а потом Пенсильванию, – Стив рассказал всю историю. Это был не типичный летний домик на берегу озера; это был крепкий, основательный дом, построенный «юперами»¹, предки которых приехали на полуостров ещё в середине девятнадцатого века. Дом принадлежал сослуживцу Стива, с которым тот долгие годы дружил; после его смерти дети, не желавшие возвращаться на Верхний даже летом, продали дом Стиву.       – Я часто гостил у Митча. Его уже пять лет как нет, а всё равно, когда приезжаю туда, иногда кажется, что он снаружи, сидит на веранде… Я привёз туда Джейка первый раз, когда ему было шесть или семь, а потом мы гостили на озере каждый год. У Митча было двое своих мальчишек, немного постарше. Они не вылезали из озера или носились где-то по лесу. Мы брали Джейка на охоту, Митч его учил. Я считал, что это полезно: обращаться с оружием, знать, как вести себя в лесу, понимать следы… Я не из тех парней с Юга, которые дарят сыновьям охотничьи ружья на двенадцать лет, но, знаешь, хорошо уметь всё, – Стив как будто извинялся. – У Джейка получалось, и с оружием, и вообще… Митч много с ним возился, потому что его пацаны к этому всему были равнодушны. Потом, конечно, мы перестали приезжать так часто… Я, в основном, служил за границей, у Джейка была учёба.       – А вы знаете, почему он ушёл из армии? – спросил Тейт, отложив телефон.       – В общих чертах.       Стив не стал продолжать, но по его тону нельзя было сказать, что эта тема ему неприятна. Тейт решил попытаться:       – Можете рассказать? Так, чтобы нельзя было догадаться, о каких событиях речь? Без деталей?       – Деталей я и сам не знаю. – Стив вздохнул. – Он должен был охранять человека. Вернее, там была целая группа, но один – самый важный. Надо было вывезти его из одного нестабильного региона туда, откуда… Это уже детали. За их группой шли по следу, постоянно нападали. Они отбивались, отрывались, но потом их снова находили. Погибло четверо или пятеро… Всех обстоятельств я не знаю, но суть в том, что тот человек не хотел, чтобы его спасли. Вместе с ним в Штаты везли документы, бумаги, жёсткие диски, на них была информация, которую он хотел скрыть. Эвакуация была экстренной, и он не успел замести следы. Поэтому он решил устроить всё так, чтобы документы до Штатов не доехали, и договорился с кем-то, может, с теми, с кем тайно сотрудничал раньше, может, просто с какими-то бандитами… Он как-то поддерживал с ними связь или, может, оставлял метки, этого я не знаю, но Джейк понял, что эти постоянные нападения не просто так. Ну, и что если так продолжится, их просто одного за другим перебьют. У него не было полномочий, чтобы провести обыск или ещё что-то такое сделать. Руководитель группы ему не поверил, плюс, там ещё были морпехи со своим командиром. Они бы не позволили. Ну и Джейк того парня вроде как подставил. Его убили при нападении. После этого всё прекратилось. Получалось, что Джейк спас больше двадцати человек, но позволил убить одного, того, кого должен был охранять, и сделал это, не имея твёрдых доказательств. Да, в итоге он оказался прав, но всё равно нарушил кучу всего… С другой стороны, доказать, что он допустил убийство намеренно, тоже не могли. Ему пришлось уйти.       История оборвалась внезапно, но её окончание Тейт знал.       – А он не пробовал перевестись куда-то? Или это было невозможно?       – После такой истории – нет.       – Мне всегда было любопытно, почему он после Вест-Пойнта и остального вдруг оказался в «Блэксмите»…       – Ты много о нём знаешь.       Стив произнёс это как будто просто для поддержания разговора, не вкладывая особого смысла, но Тейт на пару секунд перестал дышать, и в висках зазвенело.       – Клэр рассказывала. Но она тоже знала не так уж много. Мне кажется, он берёг её – в том смысле, что она не хотела ничего про это знать. Про их с Ингрэмом дела тоже.       Стив, ненадолго оторвавшись от дороги, повернулся к нему. Взгляд был непривычно долгим, но, как и у его сына, ничего не значащим, таким, по которому невозможно было догадаться, что у человека на уме. Неужели он что-то понял? Но он мог даже не знать, что у Джейка были связи с мужчинами. Вряд ли тот ему докладывался; их отношения были хорошими и близкими, но не в таком смысле.       – Я прикинул, – Тейт решил, что лучше им говорить про другое, – до Гроув-Сити мы точно доедем, дальше не знаю. Наверное, лучше отдохнуть там.

***

      Дом на озере был уединённым, но не настолько, чтобы делалось жутко. Соседи были и с той, и с другой стороны, но дома были так далеко, что казалось, их вовсе нет. Стив сказал, что когда листва опадала, можно было разглядеть дом, который стоял южнее, но только если знать, что он там. На другом берегу тоже были дома, но из-за того, что здесь их чаще строили не у самой воды, а подальше, в лесу, берег казался пустым, почти необитаемым, только щетинились, как белые иголки, пирсы. Дом Стива тоже не было видно с воды: его закрывали деревья и плотный ряд кустарников, высаженный точно специально.       – Пока жена Митча не умерла, у них тут был газон, шезлонги, клумбы, – Стив указал на лужайку между домом и стеной кустов. – Потом, конечно, никаких уже шезлонгов… Живая изгородь, вон, разрослась. Я договорился с одной фирмой в Кёртисе, чтобы они привели участок в порядок. На начало мая. Но потом всё отменил…       Собаки уже носились кругами по лужайке, а Тейт даже не стал спускаться вниз с веранды и, облокотившись на перила, слушал Стива. Хотя он чувствовал себя намного лучше, чем в первые дни – одышки уже не было, – спина всё равно начинала болеть к концу дня. Физиотерапевт сказал, что это пройдёт, когда восстановятся повреждённые мышцы и те, которые успели ослабнуть за неделю вынужденного лежания.       Солнце садилось, и в воде отражалось золотисто-малиновое небо и синие облака. Несмотря на то, что Тейт видел только небольшой кусочек озера, который не заслонял от него лес, чувствовалось, какое оно огромное, спокойное и безмолвное. Тейту сделалось тоскливо от этой безмерности.       Он вспомнил озеро Шамплейн и как ждал тогда Джордана. Не его самого, хотя бы каких-то новостей о нём. Сейчас он ждал его тоже, хотя, как и тогда, не знал, жив ли он.       Почему-то он был уверен, что Джордан жив. Он не волновался, объявится ли он, волновался только, что будет потом.       Хотя бы скажи, за что…       Дай мне хотя бы минуту.       Тейт осмотрелся ещё раз: дом был затенён, отовсюду закрыт деревьями. Джордану придётся подойти близко, чтобы выстрелить.       Тейт боялся. Он был бы сумасшедшим, если бы совсем не чувствовал страха, и иногда он накатывал как приступ, переполнял и не давал выдохнуть, от него болели рёбра и в висках раздавался мучительный глухой стук; но было и что-то большее, чем страх.       Джордан говорил, что в человеке должно что-то сломаться, чтобы он мог пересилить инстинкт самосохранения. В Тейте оно сломалось.       После ужина, когда стемнело, Стив растопил камин. В комнатах было тепло, но по углам таилась затхлая сырость, какая бывает в домах, перезимовавших без хозяина.       Тейт думал, что после двух дней пути и почти вынужденного бездействия сразу же засядет за документы «Бревиса» и успеет много всего сделать до того, как ляжет спать, но в итоге оцепенело сидел перед камином, глядя сначала на огонь, а потом на чёрные угли с прожилками рыжего пламени. Он очнулся только когда Стив подошёл подкинуть ещё дров.       Стив сел в кресло рядом. Он тоже ждал. Примерно того же, что и Тейт, но другого.

***

      Маленькая спальня была на втором этаже. Потолок там был таким низким, что Тейт невольно наклонял голову, когда проходил под балками, кровать – узкой и жёсткой, и всё же спал он хорошо.       Проснувшись, он долго лежал в постели и прислушивался к редким звукам, доносящимся снаружи. То вскрикивала птица, то поскрипывало дерево, то доносился издалека гул проезжающей машины. Стив был на кухне: Тейт слышал, как несколько раз хлопнула дверца холодильника, как скрипели старые, рассохшиеся кухонные шкафы, когда их открывали. Иногда Стив разговаривал – Тейт по тону понимал, что со спаниелями. Эти предатели сбежали рано утром, Тейт даже не слышал когда.       После завтрака Стив спросил:       – Выбрал место?       – Я думаю, вот это узнаваемое, – Тейт показал на камин.       Камин был сложен из грубого серого камня. Часть над топкой была чёрной от слоя копоти – её уже несколько лет никто не счищал. Узнаваемой была каминная полка, она была не каменной, как обычно, а деревянной, и на ней были вырезаны пять рыб. Когда-то они были очень правдоподобно раскрашены, но сейчас краска облупилась, а рыбка посередине почернела от сажи.       Тейт развернул кресло, чтобы оно стояло спинкой к камину, сел в него и приготовился сделать селфи. Рыбки как раз оказывались позади головы.       Он показал фото Стиву:       – Думаете, он узнает?       – Должен узнать.       – Главное, чтобы никто другой этих рыб не узнал.       – Пара-тройка соседей их видели, конечно, и ещё дети Митча, но они вряд ли подписаны на тебя.       – На всякий случай обрежу вот этот кусок, чтобы не было понятно, что это камин.       – Сейчас будешь отправлять?       – Нет, – Тейт колебался. – Я пока не готов. Простите… Мне, наверное, надо немного привыкнуть. – Он поднял на Стива глаза. – Я сделаю это, не сомневайтесь.       Он должен был ещё раз всё хорошо обдумать, потому что если он ошибся, то Джордан его убьёт.       В самом звучании этих слов было что-то противоестественное, во что было трудно поверить. И поэтому Тейт не верил, вопреки здравому смыслу не верил, что Джордан на это способен. В ту ночь он остановился, уступил, сдвинул руку; и это единственное движение руки значило больше, чем всё остальное, чем пистолет, коснувшийся лба, чем «фам».       Чтобы не свихнуться от мыслей о Джордане, Тейт занялся делами. Он сидел за ноутбуком часами, и сидел бы дольше, если бы не начинало ломить плечо и спину. Он и без того знал о «Бревисе» много, но сейчас ему как будто окончательно открылись все карты. Пасьянс сложился. Теперь предстояла партия в покер, с очень высокими ставками.       Тейт знал, что сильно уступает Ингрэму и за покерным столом, и в делах, но он справится. Начнёт постепенно разбираться и справится. Если он этого не сделает – его сожрут.       Начал он с писем юристам, которые занимались делами того самого «Бревиса» с Виргинских островов. Им он более или менее доверял: они не поддерживали контактов с Джоэлем и инвесторами, а те не знали о существовании этих юристов. Они должны были помочь Тейту с оформлением кое-каких бумаг и с заменой токенов с биометрическим доступом. К счастью, таких было только два, на относительно чистых счетах.       Чем занимался эти два дня Стив, Тейт не знал. Он был настолько погружён в работу, что не слышал, ни как тот ходил по дому, ни чем занимались Тоффи с Капкейком. Кроме него, Тейт не видел ни одного человека; даже лодки из-за широкого мелководья проходили далеко от берега, так что людей в них было не различить. Только утром третьего дня приехал парнишка из бакалейного магазина, где Стив договорился о доставке продуктов. Но Тейт и его не видел, только слышал.       Стив не спрашивал больше про фотографию, но Тейт знал, что он ждёт. Неважно, насколько он поверил в то, что его сын жив, – он всё равно надеялся, что тот придёт.       У них не было способа связаться с Джорданом, можно было только выманить его. И поэтому Тейт во второй день вечером, перед тем, как лечь спать, выложил в Инстаграм фотографию на фоне камина. Это был первый его пост с конца февраля. Он написал, что с ним всё в порядке, не нужно волноваться и присылать сообщения; после ранения и трагических событий ему нужно восстановиться, чем он и занимается на берегу моря.       Тейт был уверен, что Джордан увидит эту фотографию и поймёт, что это приглашение именно для него.       Приди и скажи мне, за что.       Через несколько минут ему захотелось удалить фото. Он не знал, что у Джейка на уме, ему лишь казалось, что тот будет с ним говорить, он всего лишь надеялся, что Стив сможет защитить его.       Тейт в отчаянии уткнулся лицом в подушку. Он готов дать убить себя, лишь бы увидеть его ещё раз. Безвозвратное, засасывающее всё глубже безумие. Огромная и холодная, как это озеро, тоска.

***

      Весь следующий день он ждал. Он был готов к чему угодно, даже к тому, что Джордан напишет ему в ответ, но ничего не происходило. День был похож на предыдущие. Тейт плохо спал ночью, и работа шла медленно. Зато он написал наконец длинное письмо инвесторам и разослал через юристов. Подредактированные версии того же письма ушли Джоэлю и ещё нескольким управляющим.       Тейт писал, что несмотря на полученное им щедрое предложение он не будет никому передавать унаследованное. Он не собирается менять что-то в работе «Виа Бревис», этого можно не опасаться, и планирует заниматься примерно тем же, чем в своё время занимался «предыдущий владелец» – Тейт нигде не называл имён, – то есть обеспечивать общий контроль. Вмешательство Ингрэма в дела требовалось не так уж часто, в основном, в те моменты, когда что-то шло не по плану или «Бревис» захватывал новые территории. Тейт написал много, но всё сводилось к одной мысли: он хочет, чтобы всё продолжало работать по-прежнему, и в «Бревисе» были люди, которые в состоянии эту стабильность обеспечить, даже если место предыдущего владельца занял другой.       Тейт был уверен, что если внезапно не разгорится очередная война, вроде той, что велась за титановые рудники, то он справится. Небольшая опасность исходила от «Меркью»: если они решат разорвать контракты с «Бревисом», то он пойдёт ко дну. Но Тейт не думал, что в «Меркью» решатся на такой шаг: «Бревис» обеспечивал им сверхприбыли, причём безопасно, а найти вторую такую компанию было практически невозможно.       Но даже если бы «Меркью» так поступила, Тейт не сильно бы жалел. Наверное, он бы лишь вздохнул с облегчением, если бы это многолапое чудовище сдохло. Угасло безболезненно. Распалось, не унеся с собой ничьих жизней.       За обедом он сказал Стиву, что вчера вечером выложил фотографию, – чтобы не так одиноко и страшно было ждать. И только тогда он понял, почему на самом деле медлил, почему не отправил фото ещё в день приезда. Он боялся, что ничего не произойдёт. Что он выложит фотографию, а её никто не увидит, потому что некому уже смотреть, и Джордан мёртв. Он так старательно и упорно ограждал себя от этих мыслей, что не допускал и капли сомнения. И пока он не выложил фотографию, можно было верить, что Джордан жив и просто не может его найти. Фото было чем-то вроде теста, и Тейт больше всего боялся, что потом ничего не произойдёт. Ничего.       Даже когда он лёг спать, то во сне бесконечно делал фотографии, публиковал, получал сообщения и отвечал на них, и всё это закольцовывалось в какой-то навязчивый, бредовый сюжет.       Резкий звук заставил его проснуться среди ночи и сесть на кровати. Сердце бешено колотилось, хотя Тейт толком не понимал, был этот звук на самом деле или только снился. Это точно был не гром – гораздо резче, не такой низкий и раскатистый.       Тейт протянул руку и взял с низкой полки над изголовьем телефон. Чуть за полночь.       Тейт выдохнул и прислушался. Больше никаких звуков не было, но он на всякий случай отогнул угол матраса, под которым хранил пистолет.       Комната, где спал Стив, тоже была на втором этаже, и оттуда слышались шорохи и поскрипывание половиц.       Тейт откинул одеяло и подошёл к окну. Он осторожно сдвинул край шторы и выглянул наружу: луна была почти полной и лужайку перед домом освещала ярко. Трава казалась блекло-серебристой, и по ней, словно чернильные разводы, текли неровные тени деревьев и кустов.       Пустая лужайка. Абсолютно никого.       Тейт решил всё же выйти, раз Стив проснулся. Он быстро натянул джинсы, сунул за пояс пистолет, прикрыв футболкой, и подошёл к двери.       Он ещё раз прислушался. Раздались тихие шаги, а потом приглушённый, словно сдерживаемый крик:       – Джейк, нет! Не…       Тейт рванул дверь на себя, выскочил в коридор и почти сразу же налетел на Стива. Тот затолкал его обратно в комнату:       – Это не он! – прошептал Стив. – Не он. Тихо!       Он задвинул засов на двери.       – Но там…       – Не он! – повторил Стив, пересекая комнату. Он выглянул в окно так же, как только что сделал Тейт. – Внизу кто-то был, и я подумал, что… Это не он. Ниже ростом, но такой… крупный… – Стив показал руками ширину плеч.       Тейт схватил с полки запасной магазин и запихнул в карман джинсов.       – Ваш пистолет? – спросил он Стива.       Тот кивнул и приложил палец к губам. Тейт развёл руки: что нам делать теперь?       Стив достал из кармана телефон и набрал 911. Он удивлённо посмотрел на экран и непонимающе тряхнул головой. Тейт взглянул на свой телефон: индикатор уровня сигнала был на нуле, ни одной палки. Кто-то глушил сигнал.       Тейт сглотнул. Это не Джейк. Скорее всего, кто-то другой – «Бревис», «Меркью», они вместе… Но как? Как они могли узнать, где он?       Какая разница.       Лестница покряхтывала под чьими-то тяжёлыми шагами. Судя по звуку, поднималось несколько человек.       Тейт указал на окно, и Стив кивнул. Тейт толкнул створку. Дом перестал быть укрытием и превратился в ловушку.       Послышался тихий, свистящий звук выстрела, и стекло в створке раскололось. Тейт отпрянул и вжался в стену.       Он не сразу заметил, что Стив ему что-то показывает. Тот тыкал пальцем в подушку, которая лежала на кровати за спиной Тейта.       Тейт взял её и выбросил в окно. Послышалось три выстрела. Стив при этом внимательно наблюдал за тем, что происходило на улице.       Тейту с его стороны почти ничего не было видно, он видел лишь отражение вспышек в оконном стекле.       – Я понял, где они. Прикрою. На счёт три – выпрыгивай, – даже шёпот Стива был жёстким, холодным, таким же, как напряжённый прищур его глаз.       Тейт, едва осознавая, что он делает, кивнул – хотя руки и ноги леденели от страха. Он не может выпрыгнуть под пули… Или может?       – Раз, – прошептал Стив и начал стрелять в ту сторону, откуда стреляли в них. – Два.       Тейт не слышал его слов из-за грохота выстрелов – прочитал по губам. Всё его тело сжалось, как пружина, он приготовился прыгать.       – Три! – крикнул Стив.       Тейт перемахнул через подоконник. Он перекатился по крыше веранды к самому её краю, а потом свесился с него на руках.       Ноги не доставали до земли – и он не знал, сколько до неё, может, два фута, может, четыре.       Выстрелы над его головой продолжали грохотать, теперь с обеих сторон.       Он разжал пальцы.       Земля оказалась близко, но босым ногам всё равно было больно, а по коленям как будто ударили снизу молотком – они подогнулись, и Тейт свалился на газон.       В эту же секунду начали разбиваться окна веранды – совсем близко от него.       Чтобы добраться до леса, надо было пробежать около пятнадцати ярдов по открытой, голой лужайке.       С другой стороны дома – от главного входа – уже слышались голоса и топот: те, кто раньше были в доме, бежали сюда.       Тейт понимал, что если не побежит, то его точно убьют, без вариантов, но сдвинуться с места было невыносимо страшно. Сердце колотилось как бешеное – где-то высоко, в горле, в незажившей ещё ране, словно пыталось разодрать её изнутри.       Он поднялся, но выпрямляться во весь рост не стал, замер пригнувшись.       Тейт побежал, и тут же – уже с другой стороны – послышались выстрелы. Лужайка в трёх шагах перед ним взорвалась фонтаном земли и камешков. Тейт отскочил назад.       По обдавшему его граду земли он понял, что пуля ударила туда, где он только что стоял.       «Не думай, просто беги!» – приказал он себе, бросив взгляд на казавшуюся ужасающе далёкой стену леса.       Тейт побежал.       ______________________________        ¹ Юпер – житель Верхнего полуострова (The Upper Peninsula, сокращённо UP, отсюда Yooper). Так называют не любого жителя, а носителя своеобразной культуры, свойственной тому региону, и говорящего на местном диалекте.