Выпусти меня хотя бы до рассвета

- Потрогай его. - Слушай, меня это смущает. - Излишнее смущение говорит о тщеславии. - Я просто... – Уилл перестал пререкаться и вытянул руку. Наткнувшись на крепко стоящий член, он вначале просто провел по нему пальцем, а затем обхватил ладонью, стиснув уверенно. - Умница, - Ганнибал тут же похвалил его, ухмыльнувшись. – Просто слушай мои команды и выполняй их, разве это сложно? - Ты меня дрессируешь? - Я помогаю тебе расти духовно. Сожми чуть сильнее, не бойся. Вот так. Теперь двигай рукой… ты ведь ласкаешь себя так? - Редко. - Правильно, - одобрил Ганнибал, жмуря глаза от удовольствия. – Настоящий омега должен получать удовольствие только от члена альфы внутри. Не потому что злые альфы так придумали, нет. Потому что такова природа… Уилл перестал слушать этот ксенофобский поток сознания, просто наслаждаясь моментом. Сытые, довольные, свободные от дел, они лежали в постели, наслаждаясь последними часами субботнего вечера. Пусть болтает. Важно то, что Ганнибал стал куда мягче и осторожнее с ним в последние дни, таким предупредительным и вежливым, по сравнению с тем, что было раньше. - Возьми его в рот. Уилл замер, не решаясь сделать это. Может, он и вытворял нечто подобное в течке, но сейчас он был для этого слишком… трезвым, слишком независимым от гормонов. - Посмотри сюда. Разве тебе не хочется сделать это? – вкрадчивый голос втерся в мысли, - ты же знаешь, как это приятно, чувствовать свой рот плотно заткнутым и тихо стонать, предвкушая большее… От этих слов стало совсем жарко, но Уилл держался, стараясь не поддаваться на уговоры. - Ты сделаешь приятно своему альфе и почувствуешь гордость. Очень приятное ощущение. Попробуй. Уилл усмехнулся, сложив руки перед грудью в нарочито невинном виде: - Может, мне еще молиться начать на него? И на тебя заодно? Он так и не понял, как разнежившийся, ленивый на вид Ганнибал подмял его под себя одним плавным движением, распластав на постели, как тряпочку – только бедра торчали вверх. Шумно дыша в подушку, Уилл дернулся было – но бесполезно. Держали очень крепко, и биение чужого сильного сердца отдавалось в его собственном. Словно огромная, живая клетка стиснула его тело. - Пусти! - Зачем? – Ганнибал прижался губами к его уху, пососал, потянул несильно зубами, - тебе же нравится, что происходит. - Но… - Ты весь течешь. От этих слов Уилл сразу почувствовал, что в самом деле крохотная капля смазки щекотно скользнула вниз. Облизнувшись, он выдохнул, ожидая прикосновения, но ничего не случилось. - Что…? - Ты вроде бы хотел, чтобы тебя отпустили, - Ганнибал легонько шлепнул его по бедру и отстранился. – Пожалуйста. - Я передумал, - сухо буркнул Уилл. - Не вижу. Уилл, накрыв глаза ладонями, поднял бедра. Вначале немного, затем еще выше, прогибаясь в пояснице до предела. Невыносимо уязвимая поза, но страшно не было. Волнующе, стыдно, порочно – да. Но не страшно. - Как интересно, - раздался хриплый, низкий голос Ганнибала, отчего член зазвенел от возбуждения. Зажмурившись еще сильнее, Уилл свел ноги вместе, потер их друг об друга, отчего смазка заструилась по бедрам. Ох, он же действительно был готов молиться на этот член, лишь бы не эта пытка ожиданием! - Пожалуйста, - выдохнул он сдавленно, не желая открывать глаза. - Посмотри на меня. - Ммм… - Посмотри на меня. Уилл повернул голову, стараясь приподнять бедра еще выше, чтобы заметили наконец! Ты альфа, хорошо, ты должен брать – так делай это или провались обратно в ад, откуда явился! Но лучше возьми, пожалуйста, возьми! - Пожалуйста, возьми меня… - забормотал Уилл вслух, хотя не собирался, внутри что-то словно развязалось, какой-то узелок, запрещавший ему говорить подобное, - я хочу тебя внутри, иначе я просто сойду с ума. О, да! Спасибо… спасибо… еще… пожалуйста! Уилл сладко и неразборчиво выл, подаваясь назад, насаживаясь на член, и каждым плавным движением чувствовал радость и желание сделать для своего альфы все, что угодно. *** Толстенькая пачка купюр, аккуратно сложенная вдвое и перетянутая резинкой, успела покрыться пылью. Уилл обнаружил ее только во время уборки. Повертев ее в пальцах, он быстро сосчитал номиналы и замер, прикусив губу – никогда еще не держал такой крупной суммы в руках. Хватит на все: погасить кредит, отдать долг за компьютер, подготовиться к зиме и еще останется… Уилл сглотнул, медленно стянув резинку. Вряд ли деньги принесла зубная фея, домовой или какое-нибудь странное омежье божество подарило за потерю девственности. Деньги оставил Ганнибал. У Ганнибала своих денег не было. Судя по всему, он оставил сразу после того, как они помирились. Сразу после того, как вытер топор и замыл лужу подсыхающей крови на полу. Деньги, несомненно, принадлежали Ингрэму. Деньги пахли пылью, ничем больше. Ингрэм был убийцей. Ингрэм, скорее всего, был закопан где-то в лесу, и деньги ему были больше не нужны. Отсчитав ровно столько, сколько он отдал Ингрэму за прием, Уилл глубоко вздохнул. Перевязал оставшееся резинкой и отложил в сторону, потому что не мог взять и сунуть себе в карман краденые деньги, снятые с трупа. Даже если он очень в них нуждался. Может быть, с точки зрения Ганнибала это было нормальным. С точки зрения Ганнибала, вокруг были одни враги и мародеры, которые отобрали у него гораздо больше. Но Уилл, заехав в приют для животных, просто сунул эти деньги в ящик для пожертвований. Пачка упала на дно картонного ящика, Уилл развернулся и ушел. Этими деньгами можно было решить значительную часть проблем, но на душе, как ни странно, стало легче, хотя образ денег не сразу отвязался, преследуя его по пятам. Особенно ярким он стал, когда после занятий программированием он отправился пить кофе вместе с остальными. Эти кофепития пару раз в неделю были для него пыткой, и вовсе не такой потрясающе сладкой пыткой, как в постели. Если там боль граничила с удовольствием, а подчинение альфе казалось чем-то восхитительным, терпким, пряным, то здесь социализация и взаимодействие давались ему тяжело, нудно и безрадостно. Как будто ему невыносимо долго лечили зуб, сменяя одни инструменты на другие. Что может быть приятного в такой боли? Только мысль о том, что однажды ты скажешь себе спасибо за то, что вытерпел ее. Почти допив свой кофе, который стоил как обед в столовой, Уилл жмурил глаза под солнцем, неярким, почти что скрытым облаками. Интересная беседа о лекции сошла на нет, и пора было уходить, но усталость уговаривала посидеть еще минуточку. Все молчали, слишком расслабленные, чтобы думать о сложных вопросах. - Кстати, Грэм, - Энтони поднял на него взгляд, - зря ты не пришел ко мне на вечеринку на прошлой неделе. Уилл тут же покачал головой. - Я ничего не смыслю в вечеринках, мне нечего там делать. - Послушай, я тоже не фанат тупого веселья, - Энтони сощурил глаза, - но не будь идиотом, ты же понимаешь, что вечеринки созданы не только для бесконтрольного пьянства, смеха и танцев. - Для чего же? - Для того, зачем ты сейчас здесь. Зачем люди вообще разговаривают друг с другом, - он откинулся на стуле и взмахнул рукой, словно преподаватель у доски, - затем, чтобы быть внутри общества. Уилл почувствовал себя уязвленным, но это была правда. Он сидел тут и тратил деньги, которых не было, чтобы быть таким, как все. Омеги, разбирающиеся в математике были, наверное, наименьшим из всех зол, поэтому он и выбрал их общество, хотя и не чувствовал себя комфортно. - Мне достаточно посидеть с вами… - Уилл обвел всех взглядом, чувствуя, что оправдывается. - Слушай, Грэм, если ты хочешь, к примеру, найти себе нормальную подработку вместо починки пыльного хлама, ты никогда ее не найдешь, закрывшись дома. Уилл вспыхнул, чувствуя, как жаркий стыд пробирает до костей, словно под ним разожгли костер. - Не убегай, послушай, что я скажу. В прошлую субботу, когда ты не пришел, хотя я и пригласил тебя, на вечеринке был Кристофер с юридического. Ты знаешь Кристофера? Знаешь, кто его родители? Видел его машину? И этот человек хотел познакомиться с тобой, чтобы дать тебе работу, Грэм! А ты просто проигнорировал и мое приглашение, а даже не снял трубку, когда я звонил тебе. - Я был занят, - буркнул Уилл, встряхнул головой и убрал кудри с лица, хотя щеки все еще горели, - ты серьезно насчет работы? Энтони кивнул, гордо поглядывая на него. Это же гордое выражение обычно появлялось на лице Ганнибала, когда он в очередной раз разъяснял Уиллу смысл жизни, уделяя ему свое царственное внимание. - Так что за работа? – вновь спросил Уилл, не дождавшись ответа. Похоже, теперь Энтони был готов поиграть в игру «упроси меня». Ох, боже, неужели все богатые сделаны по одному лекалу?! Энтони помолчал, но, не дождавшись дальнейших уговоров, продолжил. - Кристоферу необходимо научиться работать с компьютерами. Ходить на занятия он не хочет. Он вначале попросил меня дать ему парочку уроков, но у меня нет на это времени, поэтому я рассказал ему о тебе, и что тебе явно нужны деньги. Кристофер взглянул на тебя внимательнее и согласился познакомиться с тобой поближе на вечеринке. А ты не пришел. - Стой, я никогда не хотел работать учителем, - выдохнул Уилл, подняв ладони в воздух, - так что это не вариант, хорошо, что все сорвалось… - Не глупи, Грэм, - Энтони вытянулся вперед, положив локти на столик, - жизнь дает тебе редкий шанс войти в элиту. Второго не будет. - Что?! – Уилл покраснел так, что даже на шее выступили пятна. Облизывая губы, он попытался что-то сказать, но не смог. - Ты умный парень, к тому же, Кристофер сказал, что ты в его вкусе. Вот его номер, - Энтони впихнул клочок бумаги Уиллу в руку, - позвони ему. Извинись, что не пришел, можешь так и сказать, что боишься шумных компаний, что не любишь их. Это будет тебе же в пользу. Скажи, что хочешь помочь ему научиться работе с компьютером. Кристоферу надоело, что все любители вечеринок вешаются ему на шею из-за денег, а пока ты будешь с ним заниматься – сблизишься достаточно, чтобы… Уилл, словно в трансе, наконец-то смог подняться с места. В висках шумело от прилившей крови. - Эй, ты куда? Куда ты пошел? Ты вообще нормальный? Идиот, я же ради тебя старался, ты понимаешь… *** Капли дождя барабанили по лобовому стеклу: погода внезапно испортилась, как и прекрасная социализация Уилла среди омег. Никто из остальных, никто не поддержал его! Никто не остановил Энтони, никто не сказал, что тот говорит обидные, унизительные вещи! Нет, какой там! Похоже, обсуждение, как лучше устроиться в жизни за чужой счет, было чем-то нормальным. Что Уилл способен пойти на такое. И, что самое ужасное, он на какой-то момент допустил эту мысль до сознания. Склонный к полноте, спокойный, медлительный легализованный альфа с хорошим достатком замаячил вдруг на горизонте. Альфа, который не склонен к насилию. Альфа, который хочет учиться и согласен платить за это деньги! А если Уилл будет достаточно расторопным, скромным, милым и уступчивым… интересно, каково это – спать с таким альфой? Подробности легализации никогда и никем не раскрывались, Уилл даже и не знал, что Кристофер из «этих альф». Никакого насилия больше, никакой бедности, только спокойная жизнь, в которой партнер решит все его проблемы. Уилл едва не проморгал поворот, крепко вцепился в руль, не желая потерять сцепление с дорогой. Энтони был таким глупым. Таким самонадеянным, таким наивным. А Уилл четко знал две вещи: Альфа не будет бескорыстно спасать и оберегать омегу. Садистом, насильником и убийцей может быть кто угодно. Мир был действительно жесток, и до встречи с Ганнибалом Уилл и не подозревал насколько. Сейчас он видел все, на что всегда старался не смотреть. И, кстати, интересно, что сделал бы Ганнибал, узнай он, что Уилл дает индивидуальные уроки перспективным женихам? Они никогда не говорили об этом серьезно, но Уилл подозревал, что такое его альфа не простит. Какой, к черту, Кристофер с его деньгами, когда выходные он проводит в постели, захлебываясь слюной, лежа лицом в подушку под своим альфой! Когда вечером в понедельник приходится отстирывать простыни, все сплошь в белесых каплях. Это было невыносимо, удивительно, просто прекрасно. И как жаль, что сегодня всего лишь вторник, и до вечера пятницы еще так далеко. А дождь все усиливается, и вдали слышны раскаты грома… В такой вечер нужно не шататься неизвестно где под ливнем, а сидеть дома, в обнимку, уткнувшись лицом в плечо и ни о чем не думать. Теплая, тихая, простая радость. Как жаль, что сегодня вторник. Раскаты грома стали ближе, оглушительные, продирающие до костей, и Уилл невольно отгонял от себя мысль о том, что молния может ударить в машину, пройти сквозь его тело с потрясающей силой. Образ был слишком ярким, вызывал желание суеверно прогнать его от себя. Словно должно было случиться что-то скверное. Когда Уилл наконец-то добрался до дома, то едва не рассмеялся нервно, заметив дерево, рухнувшее от удара молнии. - Просто прекрасно! – проворчал он, распахнув дверь с черного хода. Уинстон залаял громко, словно тоже выражал недовольство непогодой. Несмотря на то, что стояли сумерки, из-за грозы в доме было темно и как-то тревожно, сыро. Уинстон все лаял, откликаясь на каждый раскат грома, и Уилл потрепал его по голове: - Тише, парень. Слышишь, гроза уже дальше? Скоро она уйдет восвояси. Вода стекла с его руки на морду Уинстона, тот недовольно фыркнул, отряхнулся, но лаять перестал. - Мне надо проверить проводку, - сообщил Уилл собакам, будто они могли что-то понимать, - сейчас я все починю, у нас будет свет и горячий ужин… В темной комнате пахло сыростью и озоном, бодрящий запах говорил об опасности – неудивительно, что Уинстону не нравилась гроза. Стараясь привыкнуть к темноте, Уилл постоял на пороге, стирая капли с лица, а потом пошел искать ящик с инструментами, который он в последнее время даже не закрывал, потому что работал каждый вечер. Резиновые перчатки были неприятными на ощупь, какими-то влажновато-липкими, но Уилл не обратил на это внимания. - Я думаю, что ничего серьезного не случилось, - пробормотал он себе под нос, открывая щиток в чулане. Собаки глядели на него преданно и с восхищением, как будто Уилл был маленьким богом их вселенной, способным справиться с любой незадачей. Отчасти это было правдой, и Уилл усмехнулся, потому что возиться с электрикой ему было несложно и даже нравилось, а ведь для кого-то это было самой настоящей катастро… Оглушительная боль вспыхнула в затылке, распускаясь, словно огненный цветок. Выгнувшись в судороге до хрустящей боли в спине, Уилл заорал беззвучно, уставился в пространство, но перед глазами лишь плясали разноцветные пятна. Целую вечность ему казалось, что он не может вдохнуть, не может даже пошевелиться, одновременно содрогаясь всем телом. Собаки лаяли, ходили вокруг, тычась носами и трогая лапами, но он не чувствовал прикосновений. Кто-то посмотрел на него равнодушно, без угрозы. Уилл сморгнул, облизнул кошмарно сухие губы, и осознал, что над ним стоит не человек, а его собственный торшер. Почему он в комнате, когда он точно помнил, что зашел в чулан? Как он оказался здесь… на полу… с нарастающей звенящей болью в затылке? Сознание расплывалось, словно разделилось на две четкие половины. По крайней мере, какая-то часть его мышления работала ясно, и Уилл с невероятным трудом поднял ладонь, хотел было притронуться к затылку, ощупать его – и уставился недоверчиво на оплавленную резину на пальцах. Принялся рассматривать перчатки вдумчиво, будто это было очень важно сейчас, собственные пальцы двигались, вгоняя в транс, но хладнокровная часть сознания подметила нужное: перчатки были кем-то безжалостно погрызены. - Уинстон, - хрипло позвал Уилл, хотя наверняка с перчатками поиграл кто-то другой. Но только Уинстон был достаточно сообразителен, чтобы помочь ему. Не узнав собственного голоса, Уилл позвал громче, но пес не откликался, и отчаяние вдруг стало невыносимо горьким. Уже не оставалось сил, чтобы встать, и все равно телефон не работает, даже если до него доползти. Прикоснуться к затылку было страшно, Уилл не стал этого делать, предпочитая оставаться в неведении – но что-то горячее уже пропитало воротник рубашки на спине, и вряд ли это были капли дождя. Дождь, тихо стучащий по карнизу. Собственное дыхание, тяжелое и шумное. Больше ничего. Тишина. Гроза ушла, как Уилл и предсказывал. - Уинстон! – позвал Уилл снова, через комок в горле, стараясь не думать о том, что телефон оборван, а единственный гость придет только через три дня, - Уинстон! Лежать в собственной крови было неожиданно тепло и уютно, шум дождя убаюкивал, словно уговаривая закрыть глаза, сладко зажмурившись, и разноцветные пятна вновь замелькали перед ним. Боль притупилась, все закачалось вокруг, как будто он поплыл по реке, и это было приятно, очень приятно… но тут раздался лай Уинстона, и мокрые капли полетели ему в лицо, мешая спать. - Шшш, мешаешь, - пробормотал Уилл, не открывая глаз, слишком дивным было это ощущение сна наяву. Уинстон ткнулся мокрым носом ему в щеку, заскулил тихо, усевшись рядом. Чьи-то прохладные пальцы осторожно пришлись по шее и прижались к сонной артерии. - Уилл? – позвали негромко и ласково, словно из глубины сна. Уилл невольно открыл глаза, вспомнив про все и испугавшись реальности, но он уже не был один в темной комнате. - Ты здесь?! – воскликнул он, дернулся, но Ганнибал не позволил ему привстать. - Да, - сказал он, положил палец на его губы, - не волнуйся, мой хороший. Уилл посмотрел на него, почти не различая выражение его лица в темноте, крепко стиснул зубы от внезапно нахлынувших чувств. - Тише, не волнуйся, - проговорил тот, не убирая пальцев с его шеи, - а то у тебя пульс станет чаще, а нам это не нужно. - Ты здесь… – проговорил Уилл еще раз, прикрыв глаза. Тот Уилл, который относился ко всему с хладнокровным, пессимистичным сарказмом, словно отошел в сторону. Невозможно было сейчас сомневаться или не верить в искренность Ганнибала, в его ласковые и одновременно умелые прикосновения. - Я… - пробормотал Уилл, - меня, кажется, ударило током… и я приложился об угол кровати. - Позволишь посмотреть? – необычно мягко попросил Ганнибал, словно речь шла об укусе москита. Уилл кивнул и повернулся, неуклюже лег на бок, и все тело тут же отозвалось болью. - Ничего страшного, - спокойно сказал тот, осмотрев рану, - рассечение кожи, кости целы. - Ты уверен? - Конечно, - теплые, упругие губы оказались вдруг совсем рядом, Ганнибал нежно поцеловал его в ухо, отчего дыхание чуть замерло. И вдруг его перехватило напрочь, когда Уилл понял, что Ганнибал поднялся и куда-то уходит. - Нет! – вскрикнул он, - не уходи! Пожалуйста! - Тише, мой хороший. Я только принесу бинт. Уилл выдохнул, стиснул зубы и принялся ждать, закрыв глаза. Он не хотел никакой бинт, ничего не хотел, только чтобы его еще раз поцеловали в ухо и сидели рядом. Может, он ошибался? Может, нужно только расслабиться, а Ганнибал пусть делает все, что взбредет ему в голову? Пусть трахает его, как захочет, ведь это прекрасно, пусть и немного бесстыже. Пусть убивает всех, кто ему угрожает. Пусть только при этом он сидит рядом и целует его в уши, больше ничего не надо и никого… И, словно в ответ на мольбу, Уилла вновь поцеловали, нежно и любяще. - Сейчас будет немного щипать, - предупредил Ганнибал, стиснул его плечо, - потерпи, пожалуйста. Уилл кивнул, готовый терпеть все, что угодно. Теперь, когда его альфа был рядом, плевать на оборванную связь, плевать на все – с ним все будет в порядке. Ганнибал не стал долго возиться, наоборот, он быстро срезал слипшиеся в крови пряди волос, обработал рану, умело наложил повязку. - У тебя хорошо получилось, - тихо выдохнул Уилл, осторожно дотронувшись до бинтов. - Биология всегда влекла меня, - заявил тот, будто Уилл был его подопытным кроликом. Впрочем, сейчас он и был им. Странно, но такое сравнение сейчас его вовсе не обидело. Раз уж Ганнибал был воспитан так, чтобы знать омег лучше их самих – пусть и заботиться о нем. - Обними меня за шею, - попросил Ганнибал, опустившись перед ним на колено, - идем ко мне, вот так… Уилл с радостью прижался к нему, стараясь не обращать внимания на звон в голове и нарастающую боль в груди. Сейчас его уложат в кровать, и все будет прекрасно… но в лицо вдруг ударил сырой холодный воздух, и испуг, растворившийся было в воздухе, вернулся вновь. - Постой! – воскликнул Уилл, распахнув глаза, - куда ты меня тащишь?! - Не бойся, мой хороший, так надо. От этих слов кровь застыла в жилах. Капли серого ночного дождя падали на его разгоряченное лицо, словно облизывая его крохотными язычками. Щелкнул замок, с едва слышным скрипом открылась дверь, и Ганнибал осторожно уложил его на заднее сидение автомобиля. - Нет, нет, нет! – запротестовал Уилл, осознав, где находится, - ты не можешь везти меня в госпиталь. Мне уже намного лучше, со мной все в порядке. - Тссс, - Ганнибал положил ладони на его плечи, - волноваться нельзя. Помнишь про пульс? - Я в порядке. Честно! – Уилл посмотрел на него широко распахнутыми глазами, - вернемся в дом, пожалуйста?! Вместо ответа Ганнибал склонился к нему, поцеловал в лоб. Так мирно, невозмутимо сделал это, что Уилл затих, перестал возражать громко. - Послушай меня, - раздался горячий шепот у самого уха, - рану надо зашить, я этого делать не умею. Пока что не умею. - Но я уже в порядке… - Тише. После удара током может наступить сильный сердечный приступ. Не сразу. Через какое-то время. Я хочу, чтобы в этот момент ты находился не на моих руках, а в госпитале. - Мне уже хорошо, - тихо застонал Уилл, ощущая неотвратимость поездки в город, - и тебя нет в документах на автомобиль. - Зато у тебя есть. - Тебя схватят, посадят, и ты отправишься на электрический стул! Не надо никуда ехать, ну пожалуйста! Ганнибал в ответ лишь коротко поцеловал его в губы и поднялся, устроил Уилла на сиденье, а затем обошел автомобиль и уселся на водительское место. Без проблем справившись с управлением, он выехал на дорогу, и темный лес поплыл мимо окошка. - Ты самоубийца, - прошептал Уилл, сознавая, что все это происходит ради него. Ну что ему стоило проверить перчатки перед тем, как лезть в щиток?! Возможно, судьба неудачника – его судьба, подсказал тот Уилл, который не верил в хорошее и ждал только бед. Не с твоим счастьем, словно усмехнулся он, строить планы на жизнь. Сине-красные огни протянулись по потолку, и усиленный мегафоном голос велел остановиться. Полиция, а ты чего ожидал?! Конечно, вот и пришел конец сладкой нелегальной жизни. Омеги всей страны мечтают о настоящем альфе, пытаясь согреться одинокими вечерами или удовлетвориться бетами, и ты думаешь, ты был достоин исключения?! Ганнибал аккуратно притормозил на обочине, как и приказывал патруль. Неужели у него есть оружие, и он готов расправиться с ни в чем не повинными полицейскими? Но их слишком много… - Ваши документы, сэр. Уилл вжался в сидение. В таком состоянии он был способен разве что умереть. С каждой секунды он ждал казни, словно пленник на языческом жертвоприношении. Вот-вот заточенный каменный нож вонзится ему прямо в живот, а он сейчас слишком слаб, чтобы увернуться. - Пожалуйста. А это права владельца машины. Он на заднем сидении, я везу его в госпиталь. В лицо Уиллу ударил яркий свет, и он невольно поморщился, ни живой, ни мертвый. - Простите, сэр, - пробубнил полицейский, отвел луч в сторону, - что произошло? - Из-за грозы проводка вышла из строя. Удар током и рана на затылке. - Черт возьми, он выглядит скверно. Телефонные линии оборваны, так что… - полицейский принялся искать решение, а Ганнибал терпеливо ждал, будто самый законопослушный в мире гражданин, - либо я вызову вам скорую по рации, либо, еще лучше, провожу вас до госпиталя, иначе вам туда и за час не добраться. - Спасибо, сэр, - отозвался Ганнибал, убирая документы. В зеркале заднего обзора отражалась его широкая улыбка, - это весьма любезно с вашей стороны. Полицейский улыбнулся в ответ: - Держись, парень. Уилл не сразу сообразил, что это ему, но тот и не ждал ответа. Включив сирену, патруль выехал на дорогу перед ними, и Ганнибал не стал терять времени. - Что ты с ним сделал? – хрипло пробормотал Уилл, которого мутило от тряски, - загипнотизировал? - Расслабься, - ухмыльнулся тот, - скоро мы будем в госпитале. - Ты рискуешь жизнью ради меня! - Если ты хочешь сделать мне приятное в ответ, проверь мои сочинения, будь любезен. Я только недавно начал писать на вашем языке, и не уверен, что делаю это правильно. - Как ты можешь шутить в такую минуту? – выдохнул Уилл, успокоившись. Значит, Ганнибал уверен, что все закончится хорошо… почему бы не поверить ему? - Ты проверишь? - Да. Обещаю, - отозвался Уилл, жмуря глаза. Похоже, ему все-таки придется поработать учителем, но для собственного альфы! Какая чудесная идея, приятно греющая душу. Почему же Ганнибал не попросил его раньше? Боялся отказа? Неужели Ганнибал мог чего-то бояться, и этой страшной вещью был отказ от Уилла? Удивительно… *** События прошлой ночи слились в один странный разноцветный поток, когда Уиллу вкололи дозу обезболивающего. Спал он, как ни странно, просто прекрасно, несмотря на то, что сон был несколько химическим. Утром Уилл почувствовал себя лучше. Палата была замечательная, чистая и пустая, в голове не звенело, а сердце билось спокойно и размеренно. Можно было лежать, наслаждаясь жизнью, не думать ни о чем… жаль только, что Ганнибал уехал сразу же, как только передал Уилла врачам. Но к чему было рисковать зря? Перед любым омегой он раскрывался сразу же, словно обнаженный, этот запах настоящего альфы сложно было игнорировать. И потом, за фальшивые документы тоже полагалась высшая мера наказания… - Доброе утро, - медсестра с улыбкой прервала ход его мыслей, - как вы себя чувствуете, мистер Грэм? - Хорошо, - признался он, по привычке подняв руку, чтобы отвести волосы с лица, но неловко наткнулся на бинт. - Рада сообщить вам, что вашему здоровью ничего не угрожает, - медсестра подвела стойку с капельницей к его кровати и принялась рассматривать руку Уилла, - осмотр врача будет позже, а сейчас мы просто введем вам физраствор. Расслабьтесь, это не больно. Уилл улыбнулся в ответ, спокойно и безмятежно, не желая сейчас думать о своих проблемах. - Самое главное, сэр, - медсестра быстро и аккуратно ввела иглу, - что с вашим ребенком все в порядке. - С ребенком все в порядке? – эхом отозвался Уилл, уставившись на нее во все глаза. - Да, мистер Грэм. К сожалению, в семидесяти процентах случаев сильные поражения током ведут к гибели плода, но срок у вас небольшой, и с ребенком все хорошо.