Это мой дом. Если тебе что-то тут не нравится, то можешь проваливать!
Куукаку Шиба
День, ночь. Заря утренняя и заря вечерняя. Недели. Месяц. Второй месяц. Третий... Юзу давно сбилась в подсчетах, да и ей это было ни к чему. Она не собиралась останавливаться в своих поисках. Но, боже, как это было невыносимо. Юзу была уверена: она давно бы уже сдалась, если бы не поддержка Раку и активная деятельность Эрин, которой легко удавалось прочесывать огромные территории всего за несколько часов. Но Эрин не появлялась уже несколько недель. А Руконгай был необъятен. Что и говорить, ведь это было последнее пристанище людей. Не пройдет и века, как Юзу сама будет здесь жить. Поэтому она должна была насладиться своей земной жизнью. Там, в Мире Живых. Не бродить здесь прежде своего часа. Ободряюще хлопнув себя по щекам, Юзу уверенно зашагала вдоль торговых рядов довольно большого городского рынка. Ей хотелось накупить еды, чтобы приготовить для себя и Раку ужин и вдоволь наесться. Глаза бродили по прилавкам в поисках свежей говяжьей лопатки с небольшими прослойками жира, лука, перца и лимонного сока. Она хотела порадовать Раку верченым на огне мясом с печеным цуккини. Это было одно из любимых летних блюд ее отца, хотя сейчас лета и не было. Демон оставил Юзу, попросив подождать, и куда-то удалился. Протерев со лба пот, Юзу на секунду остановилась, чтобы отдышаться. Аномальная для этого сезона жара стояла невыносимая, солнце беспощадно накаляло землю, крыши домов и даже воду в бочках, которую оставили в тени. Юзу чувствовала, как ей постепенно напекало голову. — Так и до пожаров недалеко. — выдохнула она, достав из-за пазухи юката самодельный веер и принимаясь обмахиваться. Чуткий нос девушки уловил аромат сушеных кислых слив, и она, сглотнув, направилась прямо к прилавку со сладостями. Перед Раку высились, темнея в лучах яркого солнца, деревянные некрашеные ворота. За ними начинались ступени, поднимая на пригорок, на котором стоял, раскинув углы черепичной крыши, храм. Он был старый и простой, однако ухоженный и чистый: перед входом зеленели ровные и скошенные лужайки, а сухие листья, собранные в мешки, стояли и ожидали своего часа сожжения. Это храм не был заброшен, как многие другие в дальних районах. Оглядев орнамент на стенах, Раку удивленно присвистнул. Уж чего он точно не мог ожидать в Обществе Душ, так это буддийского храма. Существо, принадлежащее совсем иному миру, проживало на территории своих врагов. — Эй! — крикнул он. — Есть кто-нибудь? Пройдя ближе, Раку остановился ровно перед воротами, словно некто провел черту, зайти за которую он решительно не желал. Из храма донесся шум, и тонкий слух бакенеко уловил медленные, мягкие шаги. Двери отворились, и оттуда показался загорелый монах с бритой головой и длинными ушами, одетый в легкие оранжево-красные одежды. Раку непроизвольно, сам от себя не ожидав, поклонился ему. — Ты один здесь? — спросил он в неформальной, немного грубоватой манере. — Да, — ответил монах. — В этих землях вера почти не распространена. Если ты нуждаешься в помощи, то заходи, в моем храме никогда не оставят на улице. Раку потоптался снаружи, колеблясь. Наконец, он сделал осторожный шаг, переступая ворота. Успокоившись, когда ничего не произошло, он смело прошел дальше. — Прошу за мной, — сказал монах, направившись в храм. Раку последовал за ним, осматриваясь во внутреннем дворике. Вдруг за колодцем, между двумя ведрами, наполненными студеной водой, он заметил кошку. Ту самую, что недавно сидела рядом с рыбным прилавком и манила его лапой. — Чей это храм? — Богини Каннон, — мягко ответил монах. — Это богиня милосердия и сострадания. — Каннон? Давненько я ее не видел. — Вы видели ее вживую? — усомнился монах. Раку прикусил язык. Он забылся на самый краткий миг, но его было достаточно, чтобы в голове монаха закрались некие мысли. — Вернее, — решил выпутаться он. — я неплохо разбираюсь в буддизме. Разве стоило монаху знать, что давным-давно милостивая Каннон приносила в Воющий Лес больных и раненых кошек, чтобы те, бегая по святой земле, исцелялись и начинали свою новую вечную жизнь в качестве жителя Сомниа Мунди. Рядом с лесом в небольшой деревне у богини был домик, и каждый раз, когда она приезжала, тучи котов и кошек сбегались со всей округи, чтобы поприветствовать свою госпожу. Каннон была для Раку кем-то вроде старой приятельницы, хотя они никогда не были хорошими друзьями. Он бесконечно уважал Каннон несмотря на то, что рождены они были в разных философиях. «Ну, здравствуй, дорогая...» Внутри храма сидела в позе лотоса, с длинными ушами и головным убором, на котором был изображен Будда, в бусинных браслетах, украшающих запястья, Тысячерукая богиня сострадания. Лицо ее было блаженно, а губы тронула легкая полуулыбка. Каннон предстала пред ним бронзовым изваянием во всем своем великолепии и величии. Только она была совсем не похожа на ту Каннон, которую он знал. Его знакомая более походила на бродячую кошку, вечно худую с выпирающими ребрами и скорбным лицом, нежели на эту упитанную красавицу. Каннон всегда была рядом с теми, кому уготована тяжелая судьба. Юзу привлек странный писк, исходящий откуда-то из угла. Она оглянулась, пытаясь определить направление. Звук доносился со стороны мясной лавки. Подойдя к деревянному столу, заставленному кусками всевозможных вырезок, куриных тушек и свиных голов, Юзу осознала, как давно не ела свинину. Ее мгновенно опьянил этот манящий запах свежего, парного мяса. Последний раз она готовила карри, когда Карин еще была дома. Как бы ей хотелось взять сейчас пару кусочков, замариновать в соевом соусе и специях, кинуть на сковородку и, скворча маслом, тщательно обжарить с двух сторон. Юзу сглотнула. Аккуратно, так, чтобы никто не заметил, она обошла прилавок, выходя на небольшой дворик, где стоял сарай. Приоткрыв дверь, Юзу остановилась как вкопанная. То, что она увидела, заставило ее содрогнуться, внутренности сжаться, а недавно съеденному обеду пойти обратно. Она оказалась в окружении животных туш, повешенных на крючок у самого потолка. Их содранные шкуры валялись в углу и ужасно смердели. За тушами, у дальней стены Юзу заметила клетки. Осторожно пройдя вглубь, она увидела с десяток небольших и грязных клеток, в которых лежали, доживая свои последние дни, птицы и поросята. С ранами от побоев, мордочками в собственных отходах, с нервно вздымающимися животами. Мухи уже витали над ними, бессовестно садясь на еще дышащие тела. Юзу ахнула, прикрывая рот и нос рукой. От отвратительного зрелища и запаха ее выворачивало наизнанку. Внезапно уже знакомый писк возобновился, а за ним последовал и шум. Подняв голову, наверху Юзу заметила маленькую клетку, в которой кто-то сидел. Поставив друг на друга пустые вольеру, она встала и прищурилась, пытаясь разглядеть в полумраке. В клетке, прыгая и брыкаясь, находился детеныш кабана. Он жалобно смотрел на нее своими маленькими, словно черные бусинки, глазками, попискивая, вставая на задние копытца. У него был песочный окрас, а спинку прорезали темные, почти черные, полосы. Маленькие ушки забавно двигались, а приплюснутый носик пыхтел, издавая смешные звуки. Юзу не вспомнила, как до этого мечтала о сочном куске мясца. Все ее мысли и переживания сосредоточились теперь лишь на этом комочке жизни, сидящим в клетке и ожидающим своего часа. — Ты не станешь чьей-то едой, мой хороший, — прошептала она, поворачивая щеколду и принимая прыгнувшего прямо к ней кабанчика в объятия. Осталось только одно: выйти из сарая незамеченной и быстро сбежать. Кабанчик попискивал и лез Юзу в лицо, желая то ли облизать, то ли на радостях укусить. Медленно подходя к выходу, Юзу надеялась лишь на чудо. Выглянув из-под приоткрытой двери, она воровато посмотрела по сторонам и, не заметив опасности, сделала шаг вперед. Кабанчик чихнул. — Эй, Иори, тащи из сарая три туши! У семьи Кимура сегодня праздник по случаю помолвки их старшего сына. Выбери те, что посвежее, мы же не хотим кончить в яме! — Слушаюсь, господин Оойши! Три туши для семьи Кимура, будет сделано! До Юзу донеслись грузные шаги, она вздрогнула, когда через секунду из-за угла прилавков показался огромный мужчина с мускулистыми руками, одетый в грязный, замасленный, фартук. Заметив низкую девчонку, застывшую с кабанчиком в руках, он не сразу сообразил, тупо вперив в нее взглядом. Но вскоре на его лице пробежала тень осознания. — Эй! — низко заревел он. — Ты что это тут делаешь? И что это у тебя... Это же наш!.. Юзу ойкнула, метнувшись за сарай, но лишь уперлась в густые заросли сирени, за которыми проглядывал толстый забор. Сердце бешено заколотилось в груди. Какая же она дура, ну кто еще совершает такие безответственные поступки? Кто, кроме нее?! Обернувшись, она увидела, как мужчина вытащил торчащий из пня топор. Он же не собирался ее зарубить? Губы затряслись, а коленки подкосились. Больше всего на свете в такие моменты Юзу боялась обмочиться. Она слышала, что подобная реакция на что-то страшное была присуща женщинам, которые не любили заниматься спортом. А она как раз была из тех, кто ненавидел спортзал. Юзу даже представить не могла, что нависающий сверху топор вгонит ее в это унизительное положение, когда ей со всех сил придется сжимать ноги, напрягая внутренние мышцы. Юзу зажмурилась, когда мужчина подошел слишком близко. Она уже могла почувствовать исходящий от его рук и одежды запах свежего животного мяса, а лезвие топора даже на расстоянии обжигало своим холодом ее щеку. Тошнота подкатила к горлу, заставляя Юзу продолжительно сглатывать. — Когда я просил остаться и подождать меня, я не имел в виду, что тебе следует куда-то идти. — Ты еще кто такой? Открыв глаза, Юзу проморгалась, прогоняя с глаз наплывшую дымку, и увидела стоящего на крыше Раку. Недовольно сложив руки крест-накрест, он стоял, раздраженно отстукивая правой ногой. Он был одет в красно-оранжевые одежды, какие носят буддийские монахи. — Ты же не дама в беде, верно? — сказал он, и его янтарные глаза сверкнули. — Я его отвлеку, а ты беги. Того, который у прилавка, я уже обезвредил. Ловко спрыгнув, Раку почти беззвучно приземлился на землю, закрывая Юзу спиной. Она почувствовала, как горячие слезы радости и облегчения заструились по щекам. Ей хотелось вытереть лицо руками, но из-за кабанчика она не могла это сделать. — Ну же! — заорал Раку. Его золотистые волосы быстро теряли цвет, становясь пепельно-белыми, а на макушке вырастали острые кошачьи уши. Оскалившись, Раку довольно отметил, что его вид уже успел напугать несостоявшегося мясника. — В-вы синигами? — залепетал мужчина, делая шаг назад. — Синигами? — удивился Раку. — Разве я похож? Вцепившись когтистыми руками в лицо, он краем глаза заметил проносящуюся мимо Юзу. Она бежала быстро, не разбирая дороги, лишь бы куда-нибудь подальше от этого места. Разве могла она подумать еще пару лет назад, что ее жизнь сложится совсем не так, как у всех ее друзей по школе и колледжу. Что вместо того, чтобы работать, приходить домой и под звуки телевизора готовить ужин, на выходных собираться с друзьями в караоке или барбекю, встречаться с парнем и мечтать о совместном будущем, Юзу будет бродить по миру мертвых в поисках своей пропавшей сестры в компании кота-демона и ниндзя-убийцы. Как с этим всем справиться? Юзу едва успела переварить тот факт, что она никогда не являлась простым человеком, хотя из всей ее сумасшедшей семьи была единственной, не унаследовавшей никаких сил. Ее мать погибла из-за того, что она была квинси, отец - из-за того, что был синигами. Даже брат Ичи принял наследие семьи, отправившись служить в Сейрейтей. А теперь еще и Карин ушла, оставив Юзу одну. — Не бросила! Нет! Я обязательно ее верну! — плакала Юзу, несясь по улицам города. Ее отрезвил удар. Упав, она вдруг опомнилась и подняла глаза. Над ней навис мужчина, не слишком красивый. У него был крупный нос, и частично отсутствовала бровь, а само лицо было грубым, словно наспех слепленным. Но глаза мужчины лучились искренним беспокойством. — Эй, — сказал он. — Ты в порядке? Он присел на корточки, пытаясь рассмотреть девчонку. Она кого-то напоминала ему, то ли эти беспорядочные рыжие волосы, то ли... Внезапно он заметил в ее руках кабанчика. — Это же Клайд! Откуда он у тебя?! Я повсюду его ищу! Юзу подняла на мужчину красные заплаканные глаза. — За что мне это все? Я никогда больше не буду есть мясо! — Чего? Ты не ранена? Он помог ей подняться на ноги. — Пойдем со мной, — сказал мужчина. — У меня тут неподалеку дом. Расскажешь по дороге, что случилось. Дом семейства Шиба был расположен вдали от остальных поселений. Оно и понятно, ведь постройка поражала своими габаритами и экстравагантностью. Юзу не смогла сдержать удивленного возгласа, увидев приземистый домик с покатой крышей, из которого вырастала башня и две мускулистые руки, держащие плакат с надписью «Куукаку Шиба». — Это ваш дом? — ахнула она. — Крутой, правда? — воскликнул Гандзю, так звали этого мужчину. — Но вкусы моей сестры не каждый может понять, поэтому нас несколько раз изгоняли из городов и деревень. Всегда находили повод, мол, мы слишком шумные соседи. Но знаете что, эти старые снобы просто ничего не понимали в строительстве и в глубине души завидовали нам. — Это точно. — подтвердила Юзу. Она хихикнула в кулачок, наблюдая за счастливым Гандзю, обнимающим маленького кабанчика. Войдя во двор, он выпустил детеныша, и тот радостно помчался в сарай. — Бонни! — закричал Гандзю. — Твой сын вернулся, милая! Они зашли в одну из больших и просторных комнат. Внутри, расположившись на ковре, засыпанном пестрыми подушками с моном клана Шиба, их ждала молодая женщина. Её голова была небрежно перевязана бинтами, отчего черные лохматые волосы торчали во все стороны. — Кого это ты привел, Гандзю? — вздернув нос, спросила Куукаку. — Она не похожа на покупателей взрывчатки! — Эта девушка спасла Клайда от жестокого съедения. Я безмерно ей благодарен и хочу вернуть ей долг. Куукаку внимательно посмотрела на Юзу, застенчиво выглядывающую из-за спины Гандзю. — И что же эта девушка хочет? — Я ищу свою сестру, Шиба-сан, — склонив голову, мягко начала Юзу. — Она не вернулась домой несколько месяцев назад, мне кажется, с ней что-то случилось. — Коганэхико, Широганэхико! — крикнула Куукаку. — Принесите гостье еды и воды! Двое очень похожих с виду привратника тут же покинули комнату и через несколько мгновений вернулись с блюдами и кувшинами, до краёв наполненными водой. — Плох тот хозяин, который прежде чем выслушать, не накормит своих гостей. Мой глупый младший брат даже не поинтересовался, нуждаешься ли ты в чем-то. Простите его. — Но, дорогая сестра, — попытался возразить Гандзю. — Молчать, болван! Так хоть казаться будешь умнее! Тебе еще многому стоит научиться. — Право, не стоит так ругать Вашего брата, Шиба-сан! — забеспокоилась Юзу. — Он был ко мне очень добр. — Спасибо за приятные слова, девочка. Но не стоит лезть в разборки между братьями и сестрами, сама должна понимать. Как тебя зовут? — Юзу, госпожа. — Юзу, как ты считаешь, — Куукаку прищурилась. — Могла ли твоя сестра просто сбежать из дома по своей прихоти? Убедительно замотав головой, девушка возразила: — Она бы никогда так не поступила. Через несколько минут привратники принесли еду. Юзу ощущала себя где-то в шестнадцатом веке. И ей пришлось включить все свои знания этикета и стиля речи того периода. Ей казалось, что она попала в историческую драму, которые показывали на корейском канале после шести вечера. Наполнив, свою чашу холодной водой, Юзу осушила ее до дна. Никогда еще вода не казалось такой вкусной. Тут же наполнив еще и еще, она опрокидывала воду в горло, но все еще не могла напиться. На улице было очень жарко. Куукаку аккуратно набила трубку искусственной рукой, затем подожгла табак и медленно затянулась. Прикрыв от удовольствие глаза, она выпустила сизое облако прямо в Гандзю. Брат насупился, принявшись махать руками. — Сестра! — закричал он. — Ну, прости-прости. Юзу улыбнулась, вспомнив свои мелкие ссоры с Карин. Как та случайно нашла ее дневник и спрятала. Юзу тогда страшно обиделась, ведь все ее тайны стали известны, но Карин даже не открыла его. Просто засунула под матрас, чтобы повеселиться. Как Юзу потом в отместку специально не солила еду всю неделю. Это было ужасно, ведь Карин просто ненавидит пресную пищу. — Сестра редко выходит из поместья, но вот я – очень часто! — сказал Гандзю. — Опиши ее, может, я смогу тебе помочь. — Ну... — Юзу поднесла палец к губам. — У нее чёрные волосы и темно-серые глаза, взгляд суровый, строгий. Телосложение... стройное, спортивное; невысокого роста, но не низкая. Мы с ней совсем не похожи, но может... может я нарисую ее. Взяв в руки предложенные чернила с бумагой, Юзу быстро и карикатурно нарисовала свою сестру. Куукаку прищурилась, пытаясь распознать в рисунке человека. Гандзю выбежал из комнаты и вернулся с огромными книгами. — Я видел похожую девушку! — крикнул он. — Сестра, мы с тобой видели ее недавно. Я еще тогда сказал... Он хлопнул пыльными фолиантами, и все закашлялись от поднявшегося серого облака. Зашелестев страницами, он какое-то время искал, а потом тыкнув куда-то, передал книгу Юзу. Это оказалось семейное древо клана Шиба с приложенными рисунками, печатями, подписями и письмами. Юзу развернула сложенный вдвое лист и ахнула. С бумаги на нее смотрела Карин. Только старше, одетая в богатые одежды и с длинными волосами, уложенными в роскошную прическу. И, безусловно, она была более женственной и горделивой. Но суровый взгляд темных глаз... это Юзу ни с чем не могла перепутать. — Это Карин! — охнула она. — Это Минори Шиба, последняя глава клана Шиба, когда тот еще был цел. После нее наш клан разделился две ветви: основную и побочную. — пояснила Куукаку. — Похожую на нее девушку я видел в первом районе на рынке, она была в компании беловолосого капитана. Юзу ахнула. — Должно быть, это Тоширо Хитсугая. Он как-то останавливался у нас... — она запнулась, — в деревне. — Бьюсь об заклад, они отправились в Сейрейтей. Только тебя туда не пустят без особого разрешения. — У них не будет выбора. — уверенно ответила Юзу. — Я обязательно верну свою сестру. — Она определенно похожа на того парня! — выдохнув облако дыма, воскликнула Куукаку. Юзу листала книгу, отмечая невероятно красивую Микки, о которой почти не сохранилось; высокого и мужественного Ичиро, капитана 10-го отряда; она пролистала до Кайена и его жены Мияко. — Этот Кайен очень похож на моего брата, — сказала она. — Не понимаю, чем. Может быть, лохматостью? Куукаку взглянула на портрет. — И на того парня, кстати, тоже. Может, вы родственники? Следующая страница повергла Юзу в шок. Книга выпала из ее рук. Подскочив, она закрыла руками рот, чтобы не взвизгнуть. Глаза не отрывались от рисунка молодого мужчины с легкой щетиной, одетого в форму синигами. Надпись под рисунком гласила: Глава побочной ветви Шиба, капитан 10-го отряда, Иссин Шиба. Пропал без вести. Юзу попыталась взять себя в руки, но не смогла. — Это... мой отец! — не сдержалась она. — Отец? — удивилась Куукаку, приглядываясь к рисунку. — Так, вот чем объясняется это невероятное сходство. Они с Гандзю переглянулись. Вдруг в комнату вбежали привратники и тут же повалились на колени, ударившись лбами в пол. — Госпожа Куукаку, какой-то человек ломится сюда! Мы никак не можем от него избавиться! — Кто это еще? — вскочила Куукаку и, быстро стуча по полу пятками, отправилась ко входу. Юзу поспешила за ней. Выйдя на улицу и вновь почувствовав на себе тепло яркого солнца, Юзу тяжело вздохнула. Выглянув из-за спины женщины, она вдруг застыла. Сияя в ярких лучах и в храмовой буддийской одежде, перед ней стоял Раку. Его желтые длинные волосы развевались в стороны, а зеленые глаза сверкали озорством. Юзу отметила, что красный и оранжевый ему невероятно шли. — Я за тобой, — сказал Раку, подмигнув. Юзу вмиг смутилась, ее сердце забилось сильнее. — Или ты думала, что я тебя бросил? — Н-ничего я такого н-не думала! — выпалила Юзу. Она развернулась, скромно улыбнувшись хозяевам дома. — Госпожа Куукаку, Гандзю-сан и вы – Коганэхико и Широганэхико – спасибо, что позаботились обо мне! Благодаря вам, я теперь знаю, что моя сестра жива и куда примерно направляется. — Обязательно заходи еще! — воскликнул Гандзю. — Как выяснилось, ты же наша родственница. Мы почти из одного клана. — Действительно, приходи еще. Нашим семейным записям не хватает дополнений. Клан Шиба оказывается гораздо больше, чем мы думали. — сказала Куукаку. Юзу кивнула, пообещав, что обязательно как-нибудь заглянет, и побежала к Раку, от чего-то невероятно радостная. — Сообщи Йоруичи, — прошептала Куукаку, когда они скрылись, — обе сестры Куросаки Ичиго в Руконгае. — Но сестра... — попытался возразить Гандзю. — Делай, что говорю, идиот. — Зачем ты отправил ее? — недовольно ворчал Дзинта. — Она же... совсем ничего не знает о том мире. — Если бы я и хотел ее остановить, — задумчиво ответил Урахара Киске, рассматривая на своей пиале отпечаток пальца, случайно оставленный гончаром, — то все равно бы не смог. Рядом в соблазнительной позе лежала, вытянув свои длинные красивые ноги, Йоруичи Шихоин. Она потянулась, и ее и так облегающий костюм еще сильнее привлек внимание ко всем изгибам ее спортивного тела. — Дзинта, малыш, не недооценивай молодых девушек, особенно таких, как дочери Иссина Куросаки. Эта девочка Юзу кажется такой наивной и слабой, но она тоже очень упряма. Дзинта, сложив руки крест-накрест и прыснув, отвернулся. — На вкус как вранье. Я не доверяю этим двоим, они точно не смогут защитить Юзу. Особенно этот демон-кот. Йоруичи весело рассмеялась. — Кстати, милый, ты знаешь, что в современном мире девушки предпочитают встречаться с теми парнями, у которых есть высшее образование и хорошая работа. Так что вместо того, чтобы ревновать, лучше бы занялся собой. Дзинта жутко покраснел то ли от злости, то ли от стыда. Цокнув, он быстро вышел из комнаты, ударив плечом заходившую с подносом Уруру. Девушка вскрикнула, выронив тарелки с мисо-супом. — У него переходный возраст что ли до сих пор не закончился? — спросила Йоруичи, с интересом наблюдая за растекающейся по полу жидкостью. — Нет, — ответил Урахара. — Просто он очень волнуется. — Кстати об этих двоих: я тоже им совсем не доверяю. Не верю, что ты так просто повелся на их слова. Какой у тебя план, Урахара? Мужчина хмыкнул, поправляя полосатую шляпу. — Им зачем-то понадобилась Карин, поэтому Юзу они точно не причинят вреда, ведь та поможет им заполучить сестру Куросаки без особых проблем. Увидев Юзу, Карин сразу же потеряет бдительность. Мне нужно было чем-то их зацепить, потому что иначе они бы начали действовать самостоятельно и скрытно от нас. Поэтому я дал им щедрую информацию о Руконгае и открыл прямой сенкаймон взамен на ключ той женщины. — Ключ? — переспросила Йоруичи, повернувшись на другой бок. — Именно, — кивнул Киске. — Ключ, что у нее есть, позволяет относительно быстро сделать проход между нашими мирами в обход наложенных печатей. Это очень интересное изобретение, не находишь? Я сделал копию. Йоруичи зевнул. — Значит, ты собираешься отправиться в тот мир духов? — На поле битвы побеждает тот, кто владеет информацией. — Будь осторожен, — сказала она, — не пей там никакие подозрительные напитки. Карин и Мегуми сидели на обрыве у озера, свесив ноги и болтая ими, как если бы были детьми. На другой стороне Карин видился большой камень, и она мысленно сделала в голове заметку, что обязательно сходит как-нибудь посмотреть. Этот камень или даже булыжник казался очень необычным. Мегуми рядом тихо наслаждалась тишиной, нарушаемой лишь всплеском небольших волн. — Здесь так хорошо, — полушепотом сказала Карин, словно боялась разрушить волшебство этого места. Мегуми прикрыла глаза, подставляя бледное лицо солнцу. — Я часто приходила сюда, когда еще жила в первом районе. Знаешь, я много где успела пожить. Они немного помолчали, наслаждаясь спокойствием. Озеро было со всех сторон окружено лесом, и о нем, по-видимому, мало кто знал. Сюда не было проложено даже тропинки. Они ориентировались по деревьям, направлению тени и муравейникам. — Представляешь, — начала Мегуми, — я вчера вернулась от своих беспризорников, о которых уже давно забочусь. Я тебе рассказывала, помнишь? Карин нахмурилась, вороша набитую всем чем можно память. Что-то такое она действительно припоминала. — Я обычно ношу им гостинцы, фруктовые сладости или конфеты, провожу немного время, рассказываю об учебе и всякое такое. И вчера тоже пришла, значит, а старшенький как вытащит из-за пазухи огромный кинжал. — Кинжал? — удивилась Карин. — Сама сначала не поверила, думала муляж или просто игрушка. А это настоящий, рукоять у него резная, лезвие тончайшее и острое, как бритва. Вещица явно принадлежала какому-то аристократу. И тут не успела я закрыть рот от ошеломления, как Юми снимает с шеи подвеску с синим камнем. — В виде капли? — вырвалось у Карин. — Да, именно такой! А что, ты знаешь владельца? Надо бы вернуть украденные вещи, хотя мои говорят, что им их подарили. Какая-то добрая богиня. Но какая богиня, что за вздор? Обокрали ночью повозку аристократов, и говорить не о чем. Карин широко раскрыла глаза. Мысли быстро складывались в голове. Она конечно же помнила, кому принадлежали эти вещи. Аквамариновое кольцо, обернутое в платок, все еще хранилось во внутреннем кармане формы. А это значило только одно. — Если говорят, что подарили, значит, так оно и есть, — отрезала она. — Не поняла. Ты знаешь владельца? — Да, это действительно была добрая богиня. Мегуми с подозрением посмотрела на подругу, которая вдруг странно улыбнулась. Ей уже давно казалось, что эта сидящая рядом непонятная девушка что-то скрывала. Мори почти ничего не рассказывала о себе. Прибыв из дальнего района, оказалась хорошей знакомой капитана 10-го отряда, который, судя по слухам, вырос в совсем другом. Ничем не владеющая, но прошедшая сразу в класс ускоренного обучения. И каждый раз, когда она использовала силу, все вокруг чувствовали необычные колебания, ни на что не похожие, ни с чем не сравнимые. Даже преподаватели порой между собой переглядывались. Но никто ничего не делал и не говорил. Все просто молча продолжали свою работу.