Наследие Немезиды

Pov Тацуми Во время моего бытия наёмником, мне приходилось спать в различных местах, будь то холодный камень пещеры, сырая кора дерева или же промёрзглая сырая земля и я ошибочно предполагал, что привык к тяжёлым пробуждениям. Как оказалось, вовсе нет. Одно неаккуратное движение вырвало меня из мира грёз, прямо в суровую реальность. И первое, что я почувствовал была боль. Мышцы нещадно ныли, напоминая о вчерашнем дне и, судя по тупой покалываемой боли в области рёбер, у меня есть одна или даже несколько трещин. Ну и довольно много порезов, глубоких и не очень, что неприятно щиплят. И, как вишенка на всём этом — голова еле соображала, из-за чего мысли текли крайне медленно и в большинстве своём были глупыми или ненужными. В общем, ощущения были далеко не самыми приятными. Хотя, мне грех жаловаться. Брэд, к примеру, руку потерял, а та блондинка едва кишков не лишилась. Даже не знаю, удача это, что я остался относительно невредим или это результат тренировок? Буду надеяться, что второе. Всё-таки, что-то мне подсказывает, что это были не самые сильные противники. А значит, мне самому надо стать сильнее. С этой мыслью я предпринял попытку принять сидячее положение, что не увенчалась успехом. Если двигать руками и ногами было ещё терпимо, пусть и чувствовалась тяжесть, то попытка согнуться привела к вспышке резкой и сильной режущей боли одновременно в нескольких местах моего бока и живота. Скосив взгляд вниз, я увидел свою тушку. Практически весь живот и частичка груди были плотно перевязаны эластичными бинтами, которых я и не почувствовал сразу. Судя по всему, повреждения оказались серьёзнее, чем я предполагал изначально и одной трещиной в рёбрах я не обошёлся. По этой причине я и оставил тщетные попытки подняться самостоятельно, просто смотря в деревянный потолок. Единственное небольшое окошко было приоткрыто, запуская осенний ветерок, развивающий здешнюю духоту. Снаружи доносились весёлые крики детей, бодрые голоса женщин и мужчин, а также, временами, лай собак. По ощущениям сейчас самый разгар дня, что означает, я провалялся без сознания в районе пятнадцати-семнадцати часов. Не имея желания тревожить свои травмы, я принялся ждать, когда обо мне вспомнят и придут проведать, а до тех пор, думаю, стоит погрузиться в лёгкую медитацию, чтобы скоротать время. Спустя где-то двадцать минут, я услышал тихий скрип досок по ту сторону двери, а затем и звук открывания этой самой двери. В появившуюся щель заглянула девушка лет двадцати трёх, с ярко-красными волосами и такого же цвета глазами. Аккуратные черты лица, вкупе с лёгкой улыбкой и бледноватой кожей делали её настоящей красавицей. Не удивлюсь, если она является аристократкой из какого-нибудь знатного рода. Увидев, что я в сознании, она неловко улыбнулась и открыла дверь полностью, плавной походкой войдя внутрь. Одета она была в белоснежную рубашку, чёрную юбку до середины бедра с белым ремнём и чёрные сапоги чуть ниже колена. Ярко-красные волосы были красиво завиты в два локона, один из которых покоился на плече. В руках она держала небольшую банку с чем-то отвратительно пахнущим и девственно-чистый рулон бинтов. — Извините, я вас, наверное, разбудила? — Виновато спросила она, заведя руки за спину. А голос-то у неё достаточно милый. — Нет, что вы, я достаточно давно проснулся. И, будьте добры, не обращайтесь ко мне на «вы». Этот официоз раздражает, тем более я явно младше вас. Зовите меня просто Тацуми, хорошо? И желательно без суффиксов. — При всём вашем желании, эту просьбу я выполнять не буду. Тот, кто спас господина Чоури заслуживает гораздо больше, чем обычное уважительное обращение и вы уже доказали это. А возраст. Вы — прекрасный пример тому, что возраст далеко не показатель. Вы заслужили моё и господина Чоури уважение, а также благодарность. Меня зовут София и я — наследница практически вымершего рода Леблэн, нашедшим защиту в виде четы Чоури. Для вас просто Софи. И я настаиваю на том, чтобы именно вы обращались ко мне на «ты». Я закатил глаза от такого отказа, прекрасно понимая, насколько бывают упрямыми аристократы. Эти замашки на благородность и честь, иногда доходящие до фанатичности, меня порядком раздражали в прошлом. Но спор сейчас — последнее, чего я хотел, так что пришлось унять вспыхнувшее раздражение и согласиться на такой расклад. — Приятно познакомится, Софи. Я так понял, ты здесь чтобы залатать мою тушку? — Я взглядом указал на предметы в её руках. — Скорее, для того, чтобы подлатать вас, — она немного улыбнулась, подходя к кровати, — залатали вас ещё утром, пока вы спали, а я здесь для того, чтобы поменять бинты на свежие. Поэтому принимайте сидячее положение, только аккуратно. — Да я бы с удовольствием, вот только в прошлый раз у меня это не вышло, — я криво улыбнулся, передёрнув плечами, — так что тебе придётся помочь мне. — Хорошо. София поставила набор для перевязки на прикроватную тумбочку, после чего, придерживая меня за спину, помогла мне усесться, сев возле меня следом. Дальнейшие события ничем особым не выделялись — сначала она размотала устаревшую перевязку, показывая мне большой синяк тёмно-фиолетового цвета в районе рёбер. Внимательно осмотрев его, она легонько прикоснулась к нему пальцами, вызвав у меня вспышку боли, сопровождаемую тихим шипением. Прошептав себе что-то, чего я разобрать не смог, Софи потянулась за мазью. Открыв баночку, она окунула в неё указательный и средний пальцы, едва заметно поморщившись от вышедшего на свободу запаха. Мне же удалось сдержать рвущуюся наружу гримасу, несмотря на огромное желание это сделать. С этой мазью я встречаюсь не впервые, но привыкнуть к этому раздражающему обонятельные рецепторы аромату всё никак не могу — слишком уж специфический запах имеет эта субстанция. Я бы и не пользовался ею, если бы не прекрасный результат, ею даваемый. Аккуратно касаясь подушечками пальцев моей гематомы, София медленно наносила холодную субстанцию на пострадавшее место, стараясь сделать это как можно более безболезненно, что у неё прекрасно выходило. Я практически не чувствовал эти воздушные прикосновения, только приятная прохлада указывала на то, что мазь постепенно оказывается на тёмно-фиолетовом пятне. Когда с делом было покончено, девушка взяла в руки бинт, начав предельно осторожно перебинтовывать мой торс, под аккомпанемент рычания сквозь стиснутые зубы. Должен отдать ей должное, бинты туго окольцевали моё тело, при этом никак не сковывая моих движений и не вызывая дискомфорта. Можно предположить, что опыт в таком у неё был как минимум и она безо всякой неуверенности выполнила обработку достаточно серьёзную травму. — Дело сделано. Теперь вам в ближайшее время нужен лишь покой, чтобы лекарство подействовало. Я распоряжусь, чтобы вам чуть позже принесли настойку, усиливающую естественную регенерацию. А сейчас я вынужденна откланяться и сказать господину Чоури о том, что вы очнулись. Он очень хочет выразить свою благодарность человеку спасшему его и его дочь от гибели. С изящным поклоном девушка собрала все принесённые вещи, после чего быстрыми шагами покинула помещение, спустившись на этаж ниже. А её походка подсказала мне, что она, скорее, не медик, как я мог предположить сначала, а, вероятнее, боец. Ну не может человек, посвятивший себя искусству врачевания, иметь настолько текучую и в то же время настороженную походку, которую, не имея определённого опыта в этом, не отличить от естественной. Могу предположить, что София тренировалась у опытного мастера — самоучкам такого не достичь. Правду говорят, что хорошо тренированного воина можно различить лишь по его движениям. У такого не будет никакой резкости в любом действии, лишь определённая грация и плавность в каждом взмахе, шаге, кивке головой. И чем плавнее эти движения — тем более искусным является человек. И, судя по всему, София достаточно хорошо обучена. Спустя несколько минут после ухода наследницы Леблэн ко мне в комнату пожаловал её, я так понял, сюзерен, деликатно постучавшись в прикрытую дверь. Получив моё разрешение, Чоури прошёл к середине комнаты и низко поклонился, вызвав у меня вспышку удивления. — Господин Тацуми, благодаря вашим и вашего друга стараниями, я, и, что самое главное, моя единственная дочь, остались живы. И сейчас я бы хотел выразить вам благодарность не только как отец, но и как нынешний глава рода Чоури. — Не выходя из поклона произнёс мужчина и только после он распрямился, твёрдо взглянув в мои глаза. — Я не забуду вашего поступка и в будущем вы можете рассчитывать на мою помощь и помощь моих вассалов. Я с горем пополам принял сидячее положение, почтительно склонив голову, принимая искренне выраженную благодарность. Получить обещание помощи столь влиятельного человека стоит многого. — Спасибо, господин Чоури. С вашего позволения, я бы хотел узнать, кто на вас покусился. Это явно были не обычные бандиты и явно не наёмники. Лицо мужчины приобрело хмурый вид, а сам он пододвинул к себе ближайший стул, сев напротив меня. — Это было особое военное подразделение. Люди называют их «Падшие» — люди, подчиняющиеся только генералу Эсдес. Считаются элитой среди её армии. Не имею ни малейшего понятия, почему Эсдес отдала приказ на мою ликвидацию, учитывая, что наши отношения если не дружеские, то достаточно близко к этому. — Вероятнее всего, именно Онест отдал приказ о вашей ликвидации. Ваша открытая критика в его сторону играет на руку Революционной Армии. — Хех, — Чоури презрительно усмехнулся, скрестив руки на груди, — генерал Эсдес не подчиняется чьим-либо приказам. Её армия — основная сила Империи и противопоставить ей может разве что Императорская Гвардия генералисимуса Будоу. А по силе Эсдес сама способна одолеть целую армию. Приказывать ей Онест попросту не осмелится и предпочитает воздействовать на неё по-другому. Вы же знаете, что генерал жаждет боёв с сильными противниками? — Кивок головой в подтверждение. — Думаю, именно этим и воспользовался Онест, сказав, что моя ликвидация привлечёт внимание сильных людей к активным действиям. Он та ещё хитрая мразь и просто прекрасно манипулирует людьми. Без этого в политике долго не продержаться. — Чоури вновь усмехнулся, на этот раз грустно. — Говорите так, словно генерал наивная девятнадцатилетняя простушка. — Ну с возрастом вы угадали, Тацуми. Да и с простушкой вы практически попали в цель, ведь её клан приравнивали к дикарям. А вы не знали? — Удивлённо спросил он, увидев, как я от шока открыл рот. Я помотал головой из стороны в сторону, отвечая на его вопрос. — На самом деле, то немногое, что я о ней слышал, касалось её характера и её тейгу. — Хо, интересно. И что же, если не секрет, вы слышали? — Ну, — я потёр шею, вспоминая всё, что подслушал из разговоров наёмников в штабе и немногочисленных трактирах, в которых побывал при посещении Столицы, — генерал Эсдес известна как кровожадная садистка, которая не знает сострадания и очень сильный боец. Её тейгу позволяет создавать лёд и управлять им. Была отправлена успокаивать взбунтовавшихся людей на Севере. В принципе, это всё, что я знаю о ней. — Хех, вы не знаете и половины. То, что она садистка — чистая правда, но кровожадная и не имеющая сострадания… — Чоури покачал головой, — глупые россказни! — Голос мужчины наполнился сталью и неожиданной жёсткостью. — Эсдес никогда не мучила женщин, детей, стариков и других людей, не способных постоять за себя. Она либо дарила им мгновенную смерть, либо оставляла в живых. В отличии от других тварей в Империи, у неё есть понятие чести. — Странно слышать слова защиты в её адрес от вас, господин Чоури. Ведь её люди пытались вас убить. — Хехе, — мужчина неловко улыбнулся, почесав пальцем висок, — просто однажды мне предоставилась возможность узнать её получше. И могу с уверенностью сказать, что она не является плохим человеком. У неё немного…специфическое представление о жизни, но не более. На некоторое время мы оба замолчали. Я анализировал полученную информацию, а Чоури погрузился в свои мысли, возвратившись в прошлое, если грустная улыбка и опущенный вниз взгляд расценены мною правильно. Возникшую тишину нарушали только весёлые крики детей на улице, да завывания ветра, трепавшего занавески в комнате. — Я просто хотел, чтобы люди были счастливы. Чтобы при упоминании Столицы Империи на лицах её жителей была гордость. — Слова мужчины были наполнены непередаваемой горечью и болью. Уголки его губ опустились вниз, а пальцы сжались в кулаки с такой силой, что костяшки стали цвета мокрого мела. — И за это меня чуть не убили. Неужели эти идиоты не видят, что Империя, просуществовавшая больше тысячи лет, как никогда близка к краху? Зачем они продолжают набивать своё брюхо, вызывая раскол среди населения собственной страны? Именно из-за этих эгоистов и появилась Революционная Армия, а с ней и новая война! Даже без эмпатии я почувствовал, насколько взбешён Чоури. От него даже пошла бледная жажда крови, отголоски которой вызвали у меня слабую волну мурашек по коже спины. И именно в этот момент дверь в комнату скрипнула, открывая проход для нового действующего лица, коим оказалась девочка лет десяти-одиннадцати с тёмными волосами до пояса, большими бирюзовыми глазами с вертикальным зрачком и, что самое примечательное, небольшими кошачьими ушками. В тонких ручках она держала небольшой, хорошо отполированный стальной поднос с двумя глиняными тарелками и такой же кружкой. Почувствовав исходящую жажду крови Чоури, она мелко задрожала, из-за чего поднос начал трястись, грозясь расплескать содержимое посуды. В глазах девочки появился огонёк страха, который медленно превращался в настоящий бушующий пожар. Вертикальный зрачок сильно расширился. Девочку медленно одолевал страх, переходя в животный ужас. С удивлением посмотрев на меня, Чоури проследил за моим взглядом, повернувшись к напуганной девочке и тихо ойкнул. В тот же момент жажда крови пропала. Мужчина ловко поднялся со стула, забрав ношу девочки из её рук, тут же положив его на прикроватную тумбочку. Получив свободу рук, девочка обняла свои плечи, мелко дрожа и тихо нашёптывая себе под нос извинения и просьбы не бить её. С каждой секундой она всё сильнее сжимала свои плечи, с закрытыми глазами ожидая чего-то. Чёрные кошачьи ушки прижались к затылку. Сейчас она как никогда была похожа на загнанного, покалеченного жизнью ребёнка, всеми презираемого и ненавистного. Не знаю, то ли Чоури подзавис из-за того, что его испугались, то ли растерялся в такой ситуации, но чего-либо, что могло успокоить девушку он не предпринял, а это лишь усугубляло ситуацию, ведь она ждала хоть какого-то действия, будь то удар, слово или поглаживание за ушком. А ожидание атаки, как известно, гораздо хуже, чем сама атака. И судя по тому, как он открывает и закрывает рот, что делать он не знает. В принципе, оно и не удивительно — вряд-ли до этого его пугались дети, тем более имеющие кошачьи уши, но не хвост, характереный для её расы, когда-то населявшей наш континент по словам Немезиды. А это означает, что данная, как выражается древняя кошка, особь женского пола, является гибридом или, что более вероятно, химерой, получившей столь специфический подарок в следствии эксперимента какого-нибудь химеролога, коих на континенте лишь немногим меньше алхимиков. Если продолжить мою мысль, то она определённо неудачный эксперимент, об который не захотели марать руки, ибо в ином случае от неё бы избавились или не выпустили из лаборатории. Может быть ее даже продали, чтобы вернуть хотя бы часть вложенных денег. А самым ныне прибыльным бизнесом является работорговля. А покупатель для столь специфического товара точно найдётся, уж извращенцев с фетишом на кошачьи ушки в Империи найдётся множество. А потом этот самый покупатель попользовался своим рабом и выкинул или же она сама сбежала. Но это только мои личные предположения и они могут ничего общего с реальностью не иметь, хотя это в достаточной мере объясняет её реакцию на яки* Чоури. Кстати о Чоури. Он наконец-то взял себя в руки и сейчас пытается словами привести девочку в чувство. Вот только видимого результата это не принесло. Все потуги мужчины проходили мимо захваченного шоком сознания девочки, разбиваясь о толстую стену страха. Ребёнок не реагировал на слова и достучаться до неё практически невозможно. А значит, следует использовать другой способ. От меня во все стороны шибанула моя собственная яки, заставив вздрогнуть обоих моих посетителей. Стоит сказать, что вызвать искусственную жажду крови было не трудно, достаточно лишь сконцентрироваться на определённой эмоции. От этого зависит, так сказать, окрас выпускаемой эмоции. Допустим, при желании убить она приобретает ярко-алый цвет, при ярости — тёмно-серой. Положительные эмоции также могут высвобождаться во внешний мир, но, в отличии от яки, они не выплескиваются во все стороны, а окружают человека по подобию покрова и влияют только при прикосновении. Я бы использовал именно такой метод, но для этого нужен непосредственный физический контакт, а это уже переходит в раздел трудноосуществимого, ведь я подняться не могу, а она не реагирует на слова бывшего премьер-министра. Два бирюзовых глаза встретились со мной взглядом и в вертикальном зрачке промелькнуло удивление, быстро сменившееся страхом. Девочка задрожала в разы сильнее, но зрительного контакта не нарушила. — Подойди. Как я и предполагал, она послушно сделала маленький шаг в мою сторону. После него ещё один и ещё. Спустя какое-то количество шагов, девочка стояла в десятке сантиметров от моей кровати. От поднятой левой руки она дёрнулась, как от удара электричеством, но с места не сдвинулась, лишь сильно зажмурилась. Протянув к ней руку, я легонько дотронулся до пушистых ушек, чем вызвал огромную вспышку удивления. Правда, её организм отреагировал быстрее, чем мозг и малышка, с непривычки, мило мурлыкнула, подавшись вперёд на ласки. Подняв свои веки, она с не меньшим чем до этого шоком, впилась в меня взглядом. Я ободряюще ей улыбнулся, продолжая гладить по голове, иногда почёсывая её кошачье достояние. Прошло лишь несколько минут, а её патологического страха как и не бывало, и она вовсю выгибается, подставляя свою макушку под мою ладонь. - Как тебя зовут? - Меня зовут Эми. - Ярко улыбнувшись, ответила девочка, когда с ласками было покончено. Бывший политик покинул нас, сказав, что поговорит со мной следующим днём. Думаю, ему просто неловко находиться в комнате с ребёнком, которого он очень сильно напугал. Хотя, кто его знает. - Эми значит. Красивое имя. А меня зовут Тацуми. Приятно познакомиться. - Я ещё раз улыбнулся, вызвав ответную реакцию. И именно в этот момент о себе решил напомнить мой желудок, протяжно завыв рядом с едой, до которой я дотянуться не мог. Эми тихо ойкнула и быстро взяла поставила мне на ноги принесённый поднос, виновато взглянув на меня. Ну да, ей поручили отнести раненному еду, а вместо этого её успокаивают от чуть не появившейся истерики. Впрочем, я не злюсь. Еда была достаточно вкусная и питательная, хотя до готовки Акамэ и не доходит, но это уже что-то. Я ожидал куда меньшего, честно говоря. Всё-таки найти квалифицированного повара не самая лёгкая задача, да ещё и дорого. Впрочем, я давно заметил, что в деревнях еда чувствуется "по-домашнему", так как продукты всегда свежи и приготовленные из них блюда не для заработка, а для насыщения. Наверное, именно это мне и нравится в большинстве деревень - обычного гостя, пришедшего с добрыми намерениями накормят как родного, не скупясь. Таков уж их менталитет. Эми за всё время моей трапезы сидела на табуретке, весело раскачивая ногами туда-сюда. Она явно хотела что-то спросить у меня, но терпеливо ожидала, когда я закончу, что прибавило ей баллов в моих глазах. Когда дело дошло до настойки, которую я ошибочно принял за чай, терпение у девочки закончилось. - Господин Тацуми, а можно задать вам вопрос? - Зови меня просто Тацуми, безо всяких господинов. И вообще, не надо обращаться ко мне на "вы". Меня это раздражает. Договорились? - Утвердительный кивок. - Что ты там хотела спросить? - Госп.... Тацуми, - исправилась она под моим укоризненным взглядом, - а над тобой тоже ставили разные эксперименты? Ага, значит моя догадка насчёт жертвы какого-нибудь учёного-химеролога подтверждается. А это может означать, что и остальные мои мысли, если и неверны, то достаточно близки к правде. - Нет, надо мной никто не экспериментировал, по крайней мере я этого не помню. А с чего ты так решила? - Твои глаза... Они... - Эми закусила губу, проглотив остаток фразы. - Ну и что с моими глазами не так? - Они похожи на мои. Такие же... ненормальные. - Моя собеседница моментально замолкла, словно сказала нечто запрещённое и её прямо сейчас казнят за это. Я нахмурился, не до конца понимая о чём идёт речь. Мои глаза похожи на её? Может она тоже потеряла близких себе людей и разглядела ту грусть и боль, скрытую глубоко в моей душе? Ходили слухи, что человек, переживший какую-либо трагедию в своей жизни, по одному взгляду сумеет обнаружить собрата по несчастью, имеющий ту же судьбу и прошлое. Но тогда почему она сказала, что это ненормально? Или может имелось ввиду насчёт самой ситуации, вроде это неправильно в этом возрасте иметь такой взгляд? Я ещё раз пристально посмотрел в глаза Эми, из-за чего она вздрогнула. И ничего особенного в них не увидел. Никакой скрываемой боли в них не было. Обычный белок, бирюзовая радужка и вертикальный зрачок... так, стоп. Догадка, ворвавшаяся в мой мозг была одновременно гениальной и простой до такой степени, что мне захотелось хлопнуть себя по лбу. Я опустил глаза на отполированный до блеска поднос покоящийся на ногах. Оттуда на меня смотрел шатен с взвившимися растрёпанными волосами и яркими зелёными глазами, с вытянутыми зрачками. Я приподнял верхнюю губу, явив белоснежный длинный и, что самое примечательное, бритвенно-острый клык. После этого краткого осмотра, в памяти всплыли события вчерашнего дня, в том числе и не до конца понятные мне метаморфозы моего тела. Нет, я знал, что при активации боевого режима моего тейгу осуществляется частичная трансформация, из-за чего появляются клыки, вертикальные зрачки и небольшие когти на руках, но предположить, что это будет на постоянной основе никак не мог. И Ками с этими главными атрибутами любого хищника - когти и клыки не столь трудно скрыть от лишних взглядов, слегка изменив свой стиль одежды и поведение, но эти изменения с глазами являются серьёзной проблемой. Я уже несколько раз был в Столице и слишком многие меня видели, в том числе и моя будущая союзница и рыжеволосая подруга, служащая в рядах стражей порядка. Отказаться от столь хорошей возможности заиметь своего человека в страже было выше моих сил. А сейчас, как бы мне этого не хотелось, придётся поставить крест на этой затее, по крайней мере до тех пор, пока не смогу вернуть глазам привычный всем, и мне в том числе, вид. - Т-Тацуми? - Я поднял взгляд, встретившись с большими бирюзовыми омутами, наполненными беспокойством. - С тобой всё в порядке? Чёрт, я настолько ушёл в себя, что и забыл об Эми, задавшей мне вопрос. - Извини, я немного задумался. - Рука сама поползла в сторону макушки, взлохматив и без того безобразную причёску, а на лицо вылезла неловкая улыбка. На показавшийся длинный клык Эми не обратила должного внимания. Прокрутив в голове наш диалог, я вспомнил, о чём мы говорили. - С чего ты решила, что глаза, подобные твоим - ненормальные? - Ну, - Эми погрустнела, понуро опустив уши вниз, - у других детей нет ни моих ушек, ни таких же глаз, как у меня. Они называют меня ненормальной и не хотят играть. А взрослые обзывают уродиной. - И ты слушаешь эту несуразицу? - Мне говорили, что взрослые всегда правы и знают больше нас. Вот я и подумала, что раз меня называют уродиной взрослые, то значит я такая и есть. - Эми, - я серьёзно посмотрел ей прямо в глаза, придавая голосу как можно больше уверенности, - взрослые чаще всего ещё большие дураки, чем дети. Посмотри на меня. У тебя есть ноги, есть руки, есть голова. Есть губы, нос, пальцы, волосы и зубы. Чего нет у тебя, что есть у других детей? Чем ты так от них отличаешься от остальных, что считаешь себя уродиной? Я с трудом сдерживал рвущееся наружу рычание, продолжая неотрывно смотреть в глаза девочки. Затрудняюсь сказать, что именно меня так разозлило: отношение взрослых к ни в чём не виноватому ребёнку или же то, что она считает это за прописную истину. Что любое отличие от остальных автоматически делает тебя уродом, ошибкой природы и так далее. Ладно дети, у них это нормальное явление - сторониться не похожих на них, но чтобы это делали взрослые, причём открыто, показывая далеко не лучший пример своим детям. В наше время встретить кого-то с кошачьими глазами, волчьим хвостом, паучьими клыками или змеиным языком уже не огромная редкость. Химерология быстро прогрессирует на всём континенте и всё больше бездомных, смертельно больных и им подобных находят своё спасение в лаборатории химеролога или хирурга. Я вынужден признать, что всегда достаточно скептически относился к такому лечению, но если это действительно способно помочь людям, то кто я такой, чтобы критиковать столь необычный способ лечения? Тем более, плюсов оно несёт гораздо больше, чем минусов, хотя бы для тех же испытуемых, коих сейчас называют зооморфами. Благодаря изменениям в организме, они находят себе хорошую работу, по типу тех же ищеек, с одной из которых я сражался недалеко от базы Ночного Рейда. Правда там был не зооморф а получеловек, но это не столь важно. Суть в том, что это стало нормой и такое отношение к уже естественному явлению раздражает. Даже тот факт, что речь идёт о деревне ничего не меняет. Я ни за что не поверю, что в деревне, расположенной близ торговых путей, куда наведывается минимум один торговец в месяц, ничего не знают о зооморфах. Эми всерьёз задумалась над моим предыдущим вопросом, забавно дёргая своим ушком. Углубившись в собственные размышления, она прикусила ноготь большого пальца левой руки. Я не поторапливал её, предоставив возможность найти ответ самостоятельно. Но у судьбы оказались другие планы на мою собеседницу: - Эми, хватит бездельничать! Спустись сюда и помоги с посудой! Зооморф тихо ойкнула и, извинившись, побежала вниз, чтобы на полпути вернутся и забрать опустевшую посуду вместе с подносом. Кружку она оставила мне, так как чай всё ещё остался недопитым. И вот я снова остался один в этой комнате, наедине со своими мыслями, заползшими в мою голову нестройным рядом. Неспешно допивая оставшуюся половину отменного на вкус чая, я погрузился в размышления. Как бы я в это не верил, но Надженда показала себя некомпетентным командиром Ночного Рейда, не проявив никаких отличительных лидерских навыков, в том числе и импровизации с нестандартными решениями. Не знаю, насколько она была хороша в подготовительной школе Империи, хотя тот факт, что она стала генералом с собственной небольшой армией о многом говорит, но её видение ситуации крайне подходит на таковое в учебнике. То-есть, она использует уже прописанные в книге решения той или иной задачи, не пытаясь слишком отдалиться от написанного, даже если этого требует ситуация. Проще говоря, она не способна адаптироваться под изменения на поле боя. Что дало мне основание так считать? Относительной недавний разговор с Лаббаком о нашем общем командире, с целью узнать о юном генерале, причём юном относительно воинского звания, а не физического возраста, как можно больше информации. Кстати, для меня стало новостью, что мой зеленоволосый друг влюбился в Надженду с первого взгляда и добровольно ушёл в армию, в отряд под её непосредственным командованием, и это несмотря на его тогдашний пацифизм. Ещё больше меня удивило то, что он до сих пор в неё влюблён, пусть и пытается это тщетно скрывать. Все, кто знают его прошлое или, как в моём случае, способны чувствовать эмоции, это поймут. Даже голые факты на это указывают. Он добровольно ушёл в армию, хотя, будучи аристократом, мог бы этого спокойно не делать. Безо всяких сожалений предал Империю, встав на сторону не столько Революционной Армии, сколько Надженды, после чего попросил перевода в Ночной Рейд - отряд преступников, которые рискуют своими жизнями больше всех в восстании, ликвидируя опасных политических противников и ослабляя сопротивление противника, путём устранения... ну, пусть будет потенциальной угрозы репутации их начальников. Всё таки, несмотря на все утешающие слова Революционеров про важность убийства живодёров и монстров, коими частично является аристократия в Империи, в нынешний отрезок времени мы, Ночной Рейд, занимаемся только лишь зарабатыванием репутации для повстанцев, с редким исключением, вроде ликвидации больших шишек по типу капитана Огра. Конечно, особой угрозы для вооружённых сильными артефактами убийц аристократы с их личной гвардией не представляют, но это только в теории. Та же встреча с Серью могла окончится крайне плачевно, не появись мы с Леонэ в нужное время. А сейчас и мы с Брэдом встретились с элитным полком, подконтрольным генералу Эсдес и чуть не отбросили коньки в процессе, с трудом выжив. И то, братана уже можно исключать из рядов активных бойцов, с его потерянной конечностью. Её, естественно, можно заменить металлическим протезом, как у Надженды, но он в любом случае потерял хоть какие-либо шансы вновь использовать Инкурссио. Это мне сказала Немезида, а не доверять ей я смысла не вижу. И теперь Брэд может идти на войну лишь в качестве обычного бойца, и то, не факт. И этот риск нашим здоровьем с каждым днём и каждым заданием увеличивается если не в геометрической, то в арифметической прогрессии уж точно. И всё это за, конечно, приятное денежное вознаграждение, но явно не достаточное за возможный риск. И даже его, денежное награждение в смысле, немного урезали, аргументировав тем, что войск становится больше и нужно больше финансов. Ками-сама, мысли скачут с невероятной скоростью. Так вот, о чём это я? Из разговора с Лаббаком я узнал, что из, не скажу что огромного, но достаточно большого количества операций подконтрольной Надженде армии, ещё во времена, когда она была генералом Империи, непосредственного присутствия на поле боя моего босса практически не было. Она отдавала приказ одному из своих приближённых, к примеру, о захвате контрольной точки и больше ничего. Продумыванием плана операции и остальных важных деталей занимается кто угодно, но не она. Юный генерал даже не всегда передавала приказ лично, ограничиваясь лишь небольшой запиской и посланным орлом, в качестве связного. А об участии в самом бое я вообще молчу. Будет хорошо, если она поучаствовала в двух-трёх сражениях. И это я говорю, между прочим, о прошлом владельце Калландора, одного из Великих тейгу, любой из которых способен изменить ситуацию на поле боя кардинальным образом. А те редкие моменты, когда она таки приняла на себя продумывание тактики боя, можно назвать провальными: потери были чересчур большими и неоправданными. Это признал даже Лаббак, что уже о многом мне говорит. В связи с открывшимися подробностями у меня созрел вопрос: а как она вообще смогла дослужится до звания генерала с такими недостатками в роли командира? На него мой источник информации лишь пожал плечами. Его такой вопрос если и интересовал, то очень мало. Ситуацию, пришедшую в тупик, спасла, что удивительно, Шелли. Как оказалось, она хранит в своей головке кучу информации, благодаря, не побоюсь этого слова, феноменальной памяти, позволяющей в мельчайших подробностях запоминать содержание прочитанной когда-то книги. Достаточно редкий, но не единственный в своём роде феномен. Я про него не так много слышал и ещё меньше знаю, поэтому в детали вникать не буду, да и не хочу. Всё равно понятно объяснить не выйдет, ибо сам не полностью вник. Могу лишь сказать, что у Шелли какой-то особый склад ума, благодаря чему раздел памяти преобладает над остальными, запоминая всю поступающую информацию. Кстати, именно из-за этого она достаточно неуклюжа и рассеяна в повседневной жизни... Чёрт, опять с мысли сбился. В общем, Шелли сказала мне, что Надженда родом из достаточно обеспеченной семьи, связанной с воинской профессией. Один из её предков сумел добиться звания правой руки и личного телохранителя тогдашнего Императора и с тех пор, род Надженды так или иначе ассоциируется с военным делом. А то, что в последнее столетие выходцы её семьи практически не поступают в Имперскую Военную Академию, предпочитая другие, более спокойные профессии, роли не играет. А имея плацдарм в виде не слабых связей и денег, достигнуть звания генерала - достаточно простая задача. По крайней мере, других способов пробиться на такую высоту, не обладая исключительным талантом к воинскому искусству, что у Надженды отсутствует, я не вижу. Может быть и такое, что я чересчур наговариваю на неё, ведомый личной неприязнью, но лично для меня это не сильно меняет ситуацию как таковую. Не смею заявлять, что генерал не предназначена для войны или кровопролития, но ей явно будет комфортнее в личном кабинете, с кучей бумаг на столе. Быть представителем бюрократии ей гораздо ближе, нежели обезглавливать врагов, что заметно и сейчас, с её постоянными приказами сдавать отчёты в письменной форме. Будь у меня такая возможность я бы не побрезговал сменить нашего командира на лидера, имеющего соответствующий опыт и мировоззрение, но это осуществимо лишь в моих мечтах. Начальник, не желающий сближаться со своими подчинёнными, не сможет наиболее эффективно использовать способности своих людей. А что может сближать элитный военный отряд? Общие миссии. Чем больше совместных опасностей переживёт лидер и его люди, тем более сплочённей они будут. Мой прошлый босс тому наглядный пример. Пусть он наверняка уступает Надженде в личной силе, но не было ни одного случая, когда миссия требовала его участия и он не являлся. А если того требует ситуация, то он будет вести за собой первые ряды бойцов, воодушевляя их. И я сейчас не преувеличиваю. Сам был свидетелем этого. Хех, а ведь это было относительно недавно, но такое чувство, словно прошли годы, если не десятилетия. Сам того не заметив, я вернулся во времена Хантера. После того случая с засадой разбойников, меня перестали считать новичком, позволяя отправляться на некоторые задания одному и, если потребуется, привлекать других наёмников, а также дали небольшую автономию от лидера отряда. Как сейчас помню: Босс вызвал меня прямо во время завтрака, прервав мою трапезу и попросил заглянуть в его кабинет, где я ни разу не был до этого, пусть и знал где он находится. Провожали меня ехидные взгляды более старших напарников моего отряда. И откровенно насмешливый от Шино, которая всегда подсаживалась ко мне на завтраке. Помню, как испытывал волнение, стоя перед дверью в кабинет Босса. И как с улыбкой покинул его после радостного известия. Хех, а сколько тогда было поздравлений от моего отряда. Даже на алкоголь не поскупились. Много алкоголя. И поздравления переросли в попойку в мою честь. И меня привлекли туда до кучи. Это был первый раз, когда я напился до такой степени, что ничего не помнил, а очнулся в своей кровати, в обнимку с Шино. И, что самое забавное - у нас ничего не было той ночью, только крепкий сон. Оглядываясь сейчас на те времена, понимаю, насколько кардинально изменилась моя жизнь. Главной моей проблемой был заработок денег на проживание в Столице, занимая какую-нибудь высокую должность в имперской страже. Я хотел охранять жизни простых беззащитных людей и наказывать преступников, неся справедливость своим мечом. Вот такая идеалистическая цель была у того меня. И ещё более фантастическая мечта. Стать известным всему миру героем, свершив какой-нибудь подвиг. Когда я рассказывал своим знакомым о причине накопления пожитков, то в ответ получал сочувственные, скептические, а иногда и откровенно насмешливые взгляды. Даже Шино признала мою мечту и цель чересчур детскими. Тогда я не послушал её, наивно полагая, что она не права. И до не столь давнего времени продолжал так думать. До их смерти. Уход за грань Саё и Иэясу показали мне, что Столица представляет собой одно из наибольших сосредоточений гнили в этом мире, в чём я успел неоднократно убедиться. Продажные стражники, эгоистичное правительство, считающие людей за скот аристократы, наркоманы, бандиты, насильники и им подобные. Постоянные ограбления, убийства, пытки, изнасилования. И это далеко не полный перечень всевозможной грязи в, казалось бы, наиболее светлом городе во всей Империи. Конечно, в столь огромном городе никак не обойтись без тёмной стороны, но суть в том, что никакой попытки бороться с этой тьмой нет и не будет в ближайшее время. Не с таким правителем. Именно поэтому граждане поддерживают идею революции. Повстанцев видят как луч света в неприглядной темноте и слепо следуют за ним, даже не предполагая, что это может быть путь в один конец. Многие люди даже не догадываются, что в верхушке Революционной Армии находятся не менее гнилые люди, которые, добравшись до власти, покажут своё настоящее лицо. Власть портит людей. Именно по этой причине я и не горю желанием принимать чью-либо сторону, желая вести обычную, спокойную жизнь, окружённый любовью близких мне людей. Честно говоря, я бы с удовольствием забил на всё это противостояние повстанцев и имперцев, отправившись через море далеко-далеко, в поисках места, которое пришлось бы мне по душе, но не могу этого сделать. В этой войне задействованы мои близкие люди и друзья, причём не где-то в арьергарде, а на самом острие, где неизвестно, когда потеряешь свою жизнь. В очередной раз потерять тех, кто мне дорог, я не смогу. Просто сломаюсь. На моей душе только недавно перестал болеть последний шрам, образовавшийся, когда на моих глазах погибли лучшие друзья. Если это повторится и у меня на руках умрёт Акамэ, то я, вероятнее всего, потеряю какую-либо волю к жизни. До суицида, ясное дело, не дойдёт, но ценить свою жизнь я перестану с большой вероятностью. А это иногда хуже самоубийства. Мда, влюбился я в эту, не побоюсь этого слова, ангелессу. Это стало ясно во время нашего с Брэдом проживания в горах, когда большая часть моих мыслей были отданы Акамэ. И не думаю, что это подростковая симпатия или влюблённость. Они бы не вызывали такую бурю внутри от одного лишь взгляда в эти алые омуты, в которых, где-то глубоко, бурлят не менее сильные и искренние эмоции. Не может обычная влюблённость заставлять голову идти кругом от лёгкого поцелуя. Слишком сильны мои эмоции, а они не способны врать. Пусть я и понимаю, что в нашей, полной рисков профессии, полюбить свою напарницу чревато последствиями, но сердцу ведь не прикажешь. Теперь мне остаётся лишь становится сильнее, чтобы быть способным защитить Акамэ, Леонэ и остальных членов Ночного Рейда. Чашка уже была поставлена на прикроватную тумбу, а моё сознание постепенно расстворялось в потоке мыслей, когда дверь скрипнула, пропуская в комнату нового посетителя. Открыв веки, я встретился взглядом с синими глазами своего напарника, от чего тот едва заметно вздрогнул. Я поднял левую бровь в немом вопросе. - Извини, просто твой новый взгляд немного непривычен для меня. - Брэд по привычке потянулся левой рукой к своему затылку. На осознание того, что у него не получится задуманное, ввиду отсутствия нужной конечности, он опустил её, неловко улыбнувшись. - Не для тебя одного. - Я так же позволил улыбке появится на моём лице, подметив при этом улучшение состояние организма своего друга. Кожа вернула свой слегка загорелый оттенок, избавившись от вчерашней бледности. Потерянная рука хорошо перевязана и от неё исходит едва заметный кислый запах каких-то трав. - Проходи, садись где удобно. Брэд кивнул и сел на стул напротив моей кровати, туда же, где до него сидел Чоури. Я уже понял, с какой целью он наведал меня. А он, вероятнее всего догадался о ключе моих мыслей и сейчас формулирует свой первый. Как-то юлить или лгать я не собираюсь, планируя предельно честно отвечать. Мне надоели эти секреты от друзей. Всем, а в первую очередь мне, будет лучше, если между нами не останется недосказанностей.