Chase the sky until the ocean

Кэролайн начала просыпаться, когда жар, окутывающий все тело, начал исчезать. Она недовольно вздохнула, чувствуя, как улетучивается тепло, в котором она так сладко нежилась несколько часов, и открыла глаза. За окном все еще было темно — звездное небо лишь немного посветлело, — а вторая половина постели уже пустовала. Стоило ей вспомнить события предыдущего вечера, как стрега рывком села на постели, чувствуя, как волнение закручивается внутри нее тугой спиралью. Что, если Клаус ушел, когда его дракон взял над ним верх? Что, если он может натворить сейчас таких дел, что даже Элайджа не сможет его защитить? Что, если именно из-за нее он попадет в беду?

 Мысли метались в хаотичном беспорядке, и, оглушенная их зловещим шепотом, она не сразу услышала характерный звук крыльев. Поспешно накинув на себя первую попавшуюся одежду, Кэролайн, даже не задумываясь над причиной своего беспокойства, стремительно направилась к огромному, неогражденному балкону библиотеки. Только там дракон мог свободно расправить свои крылья, и она подозревала, что он мог использовать полет для того, чтобы очистить разум и взять себя в руки. Стрега замерла на пороге, сквозь полупрозрачный шелк занавесок наблюдая за тем, как свет исчезающей луны играет на золотой чешуе. Могучие, украшенные острыми шипами по краю, одним своим видом говорящие о древней магии, крылья держали Клауса в воздухе, и она вспомнила, как эти же крылья укрыли ее холодной ночью Самайна, как трепетали они под ее прикосновениями. 
Как нечто, столь смертоносное, может быть одновременно таким прекрасным? — Я могу даже обернуться к тебе, чтобы тебе удобнее было мной любоваться, — раздался насмешливый голос Клауса, который даже не повернул к ней головы, и Кэролайн фыркнула, делая несколько маленьких шажков вперед. — Почему ты ушел? — поинтересовалась она, не в силах скрыть своего обеспокоенного взгляда. Ей легко было ответить на его провокацию и превратиться обратно в колючую стрегу, но откуда-то точно зная, что Клаус именно этого и хочет от нее, она воспротивилась. — Я проснулась, когда исчезло тепло, — тут же добавила она, чувствуя, как горят щеки. Он обернулся к ней, и улыбка его, изможденная и усталая, выдала, насколько он утомился. — Я не хотел, чтобы ты замерзла, я оставил заклинание, — покачал он головой. — Ни одно заклинание не сравнится с жаром огня… или дракона, — пожала плечами Кэролайн, поджимая босые пальчики ног, и Клаус опустился вниз на несколько дюймов — этого хватило, чтобы волна горячего воздуха обдала Кэролайн, заставляя ее невольно улыбнуться. — Спасибо, — стрега повела плечами, довольно жмурясь, когда сухой жар заструился по ее спине, но не отвела от него проницательного взгляда. — Ты не злишься на меня? — Я не думаю, что ты можешь сделать хоть что-то, что способно вызвать мой гнев, Кэролайн, — усмехнулся он, опускаясь с ней рядом и призывая несколько квадратных подушек из библиотеки. Он взглядом предложил ей сесть рядом с ним, прямо на полу, и Кэролайн, поразмыслив несколько секунд, села с ним рядом, вытягивая ноги и чуть одергивая постоянно поднимающуюся рубашку. — Отсюда открывается красивый вид на город, — произнесла она, смотря на огни, что сливались в сплошное разноцветное пятно. — Даже видно квартал Отшельников, — пробормотала она, и Клаус тут же впился в нее взглядом. — Ты была в квартале? — в низком голосе тут же прорезались звериные нотки, но Кэролайн лишь снисходительно улыбнулась. — Когда я впервые оказалась в этом городе, у меня было очень немногое. Для таких, как я, квартал был спасением. За соответствующую плату там можно найти невозможное, — она чуть улыбнулась, погружаясь в свои воспоминания о том времени, когда каждый день опьянял ее свободой. — Что искала в квартале ты? — на этот раз голос Клауса звучал мягче, но Кэролайн знала, что в глубине его глаз мерцает янтарное пламя. — Связи. Деньги. Не знаю, что-то, что помогло бы мне выжить. — Она обняла колени, слепо вглядываясь в панораму города. — Я тогда и представить себе не могла, что могу оказаться где-то здесь. — И чем ты занималась в квартале Отшельников? — Клаус откуда-то знал, что ему не понравится ответ, и когда Кэролайн лукаво улыбнулась ему, он внутренне напрягся, ожидая от стреги всего, что угодно. — Что, если я скажу тебе, что продавала себя? Ошеломленное выражение лица Клауса заставило Кэролайн звонко рассмеяться, запрокидывая голову назад, но когда пламя в его глазах взревело с новой силой, она обхватила его лицо ладонями, заставляя Клауса смотреть на нее. — Успокойся, — мягко велела она, говоря чуть тише, заставляя его прислушиваться к своему голосу. — Не нужно так остро реагировать на каждое мое слово, или я ни о чем не смогу тебе рассказать. — Издеваешься надо мной, Кэролайн? — Ни одна мышца на ее лице не дрогнула, когда он заговорил с ней чужим голосом. — Только если самую малость, — ее голос был игривым, но взгляд оставался требовательным и серьезным, и он заставил себя расслабиться. Сделать это, когда она была рядом, окружив его своими прикосновениями и сладким ароматом, было легко, и Кэролайн просияла улыбкой, когда его глаза обрели свой привычный берилловый оттенок. — Расскажи мне, — он постарался произнести это не требовательно и прикоснулся пальцами к ее запястью. — Я хочу знать, Кэролайн. Она не отняла руки, позволяя ему прикасаться к себе, и вновь улыбнулась. — Я дразнила тебя, — ее голос звучал теперь чуть ли не виновато. — Ты знаешь, что есть как минимум тринадцать зелий разрешенной категории, которые невозможно сварить без пера стреги? И с тех пор как стреги оказались свободны, этот ингредиент стал очень редким. Я продавала перья из своих крыльев, — пояснила она и чуть повела лопатками. — Одно время я боялась, что у меня останется шрам на спине: один из зельеваров пообещал баснословную сумму, но хотел сам вырвать перо. — Она поморщилась при болезненном воспоминании. — Но именно так я и познакомилась с Энзо. — Взгляд Кэролайн посветлел, стоило ей вспомнить Фэ. — Не знаю, что он там искал, но когда он увидел там меня, то едва не убил беднягу, который слишком увлекся. — Он все еще жив? — с мрачной злостью поинтересовался Клаус, испытывая смешанные чувства по отношению к Сент-Клэру: и гнев, и жгучую ревность, и даже что-то похожее на благодарность. — Фэ ничего не могут сделать нормально. — Его не за что было убивать, Клаус, — твердо произнесла Кэролайн. — Он, может, и увлекся, но вреда мне не причинил. К тому же… я рассказываю тебе это не потому, что мне нужна месть или что-то такое. Я рассказываю это, потому что… я просто делюсь с тобой историями о том, какой была моя жизнь раньше. — И ты рассчитываешь на ответную откровенность, стрега, — понимающе кивнул он, медленно обрисовывая линии на внутренней стороне ее ладони. — Мне бы этого хотелось, — просто ответила она, переводя взгляд на него. — Я не хотела причинять тебе боли. — Ты не причинила, — покачал головой Клаус и спокойно встретил ее взгляд. — Это просто было неожиданно. Ты всегда отрицаешь нашу связь, Кэролайн, потому почувствовать тебя в своих мыслях было… неожиданно. — Ты принял это за опасность? Потому так среагировал? — Она забавно склонила голову набок, напоминая любопытного ребенка, и нахмурилась, когда глаза Клауса опасно заблестели. — Не совсем, стрега. За редким исключением, я всегда держу дракона под контролем. Но если я еще могу руководствоваться доводами рассудка, то он… — Клаус покачал головой. — Он ведом лишь своими инстинктами, он не отягчен ни этикой, ни моралью, ни какими-либо правилами. Он берет то, что ему нужно. И когда вчера он почувствовал свою пару, которая, как ему показалось, была готова принять связь… Щеки Кэролайн вспыхнули под его самодовольным взглядом, и она в смятении перевела взгляд на свои руки, не зная, куда себя деть. — Издеваешься надо мной? — сухо поинтересовалась она. — Только если самую малость. Будь осторожна, стрега. — Он приподнял ее лицо за подбородок, заставляя смотреть на него. — Не делай того, к чему ты не готова. Не принимай решения, за последствия которых ты не хочешь отвечать. — Взгляд его стал темнее и интенсивнее, заставляя ее ощутить дрожь мурашек по спине. — Не смей давать мне надежду, если ее нет. 
Кэролайн молчала несколько долгих минут, понимая, что каждое слово, что она сейчас произнесет, может превратиться в приговор для них обоих. — Ты знаешь, что я искала способ разорвать эту связь, — наконец произнесла она, и его лицо исказила кривая улыбка. Тени на его лице и эта ухмылка больше делали его похожим на чудовище, но она лишь упрямо вздернула подбородок. — Способа это сделать я не нашла. Но я до сих пор не знаю, что сделала бы, существуй он. — Она нервно облизала сухие губы. — Не знаю, потому что… Я ненавидела положение, в котором я оказалась, но не тебя. Я не буду лгать нам обоим. — Ее губы дрогнули в улыбке, когда глаза дракона расширились в изумлении. — Но это не значит, что я буду играть по твоим правилам, Клаус. — И чего ты хочешь, sweetheart? — Его глаза прояснились, становясь более зелеными, чем голубыми, а жар от его рук, все еще прикасавшихся к ней, стал обжигающим, что только заставило ее довольно зажмуриться. — Я хочу, чтобы доверял мне, — ответила Кэролайн. — Каким-то странным, непостижимым для меня образом я научилась доверять тебе и твоей сумасшедшей семейке, но я знаю, что ты мне не доверяешь. — Ты не можешь меня в этом обвинять, Кэролайн, — наконец произнес дракон. — Я не обвиняю, — мягко запротестовала она. — Это все, о чем я тебя прошу, Клаус. Да, между нами есть связь, — выдохнула она, впервые произнося это вслух. — Между нами есть связь, которая соединила нас на веки вечные. Но магии никогда не будет достаточно для того, чтобы построить отношения. Я не буду трофеем в золотой клетке, — тихо и упрямо произнесла она. — Ты знаешь, что такого никогда не будет, — гневно произнес Клаус. — А как будет? — тут же спросила она. — Ты хочешь, чтобы я была преданна тебе, верно? Ты хочешь, чтобы я доверяла тебе, ты хочешь… чтобы я любила тебя, — хрипло произнесла она, произнося это слово со страхом. Звериный голод, застывший в его глазах, служил доказательством каждому ее слову: он хотел быть ее другом, которому бы она доверяла свои самые потаенные мысли и страхи, он хотел быть ее другом, чьи тайны она берегла бы в своем сердце. Он хотел быть любовником, которого бы она впустила не только в свою постель, но в свое сердце, раскрывая ему свои самые сокровенные тайны. Он хотел всю ее, с ее буйной магией и хрупкими крыльями, и, судя по ее неожиданно открытому, нежному взгляду, она знала это. — Я хочу все, что ты мне можешь предложить, — тяжело произнес Клаус, и Кэролайн судорожно выдохнула, чувствуя облегчение. Страх, что он может оттолкнуть ее, отказаться от нее, опустил голову, но легче не стало. — Тогда покажи мне это, — прошептала она, придвигаясь к нему ближе. — Хочешь, чтобы я была твоей? Только если ты будешь моим, и никак иначе. Вместо ответа он поднес ее пальцы к своим губам и прикоснулся губами к подушечкам пальцев, словно скрепляя этим чувственным поцелуем. И, в отличие от предыдущего раза, Кэролайн эту сделку принимала с открытым сердцем.

***

Рассвет пришел в положенное время, и, когда тьма растаяла, унося с собой все тайны и события, случившиеся под ее покровом, Кэролайн поняла, на какой хрупкий лед она ступила. Сделки с драконами чреваты последствиями; сделки, где на кону стоит сердце, — опаснее вдвойне. У нее в голове крутились миллионы разных: «а что, если…», и этот ядовитый клубок отравлял ее изнутри. В конце концов, то, что она предложила ему, было немыслимо. Во всех книгах, что она прочла, как о драконах, так и о соулмейтах, не было ни слова о драконе, который согласился бы на то, что она предложила Клаусу. И хотя его возможный отказ был бы отличным основанием для того, чтобы попытаться разорвать эти отношения, пусть и не на магическом уровне, Кэролайн, будучи с собой предельно откровенной, понимала, что не хочет этого, как и не хочет неравных с ним отношений. 
К обеду от всех этих мыслей у нее разболелась голова; и стоило ей подумать о том, что стоит запереться в своем кабинете и насладиться новым чаем с лепестками чайных роз, который для нее раздобыла Эйприл, и утешиться шоколадом, как на пороге ее кабинета появился сам Элайджа. — Кэролайн, мне необходимо с тобой поговорить, — произнес он, и она тут же поднялась с кресла. — С Клаусом что-то произошло? — торопливо спросила она, и Элайджа, быстро улыбнувшись, покачал головой. — Нет, Кэролайн, с ним все в порядке. Дело касается тебя и… Я бы хотел, чтобы ты кое с кем встретилась. Он ждет нас в моем кабинете, можешь уделить нам несколько минут? — Да, конечно, — кивнула Кэролайн, мысленно распрощавшись с шоколадом и чаем. Оставалось надеяться на то, что Кол не нагрянет во время ее отсутствия и не слопает опять все ее запасы. Но раз Элайджа, который лично пришел за ней, был так взвинчен, значит, дело было важное, да и не могла она ему отказать. 
Через несколько минут, во время которых Элайджа только посуровел, они поднялись в его кабинет, и Кэролайн, которая умудрилась вообразить себе какие только можно проблемы, недоуменно взглянула на пожилого мужчину, восседавшего в одном из кресел. Она перевела вопросительный взгляд на Элайджу, но он сделал шаг вперед, становясь перед ней и стариком, словно служа живым щитом, и Кэролайн напряглась. Когда болотного цвета змеиные глаза, совершенно чужеродные, на испещренном морщинами лице, впились в нее, ей стало не по себе. — Значит, это правда, — довольно произнес он, и шипящие нотки в надтреснутом голосе заставили стрегу вздрогнуть. Ей так хотелось сделать еще один шаг назад и полностью скрыться за Элайджей, но вместо этого она встала с ним рядом и слабо ему улыбнулась, давая понять, что не сбежит отсюда на всех парах. — У драконов появилась стрега, — продолжил василиск, и Кэролайн, начисто игнорируя его, взглянула на Элайджу. — Ты хочешь, чтобы я поговорила с ним? — поинтересовалась она, и старший из драконов кивнул в ответ. — Мы должны были ему услугу в обмен на смерть Алистера, — пояснил Элайджа, и Кэролайн поняла, что при всем своем желании оградить ее от общения с василиском Элайджа ничего не мог поделать: клан, потерявший одного из своих членов в ритуальном убийстве, не был вправе мстить или вредить, но потребовать услугу от убийц мог и отказать было нельзя. — Это просто разговор, Элайджа. Не беспокойся, — попыталась успокоить напряженного дракона Кэролайн, но василиск перебил ее: — Разговор наедине, стрега. И под пологом тишины. Кэролайн замолчала, стискивая пальцы вместе. Меньше всего на свете ей хотелось оставаться наедине с василиском, смерть сына которого была на ее совести, но ей не впервые приходилось поступать вразрез с собственными желаниями. — Как долго? — поинтересовалась она, и он усмехнулся, раздвоенный алый язык пробежался по пергаментно-сухим губам, и она едва подавила в себе отвращение. — Полчаса. Не больше, не меньше. — Хорошо, — она ободряюще улыбнулась Элайдже, догадываясь о том, что он выторговал ей тридцать минут, тогда как василиск требовал больше — они всегда были жадными созданиями. — Если что-то пойдет не так — тут же зови меня, — велел ей Элайджа, прежде чем нехотя скрыться за дверью. Впрочем, далеко он не ушел — она знала, что он останется там, прислушиваясь к каждому звуку и шороху. — Я давно не видел стрег, — прошелестел василиск, жадно разглядывая ее, и Кэролайн вновь почувствовала, как к горлу подступает отвращение. — Твои крылья еще не выросли, значит, ты еще очень юна. В пору моей молодости вам многое не позволялось, — мечтательно произнес он, и глаза его покрылись прозрачными чешуйками. — Ты знаешь, когда-то и у меня была стрега. Почти такая же хорошенькая, как и ты. Я сохранил ее клетку, — с явным удовольствием делился он с ней воспоминаниями, от которых перед ее глазами вставали картины одна страшнее другой. — И что с ней случилось? — зачем-то спросила Кэролайн, вызывая у него улыбку. — Вы, стреги, все такие любопытные… Но слишком быстро умираете в неволе. Сезон за сезоном ее крылья становились все меньше, — и заметь, я был добрым хозяином и не лишил ее их, — затем она и вовсе прекратила петь. В конце концов она умерла, забрав с собой всю свою магию и не оставив мне ничего. Даже ее сердце, которое я достал из еще неохладевшего тела, не принесло мне никакой пользы, — в его голосе прорезались нотки ярости, и Кэролайн отстраненно удивилась тому, что все еще может спокойно его слушать. — Сердце стреги никогда не подарит свою магию тому, кто держал ее в неволе, — она заставила себя разлепить непослушные губы и хоть что-то сказать. — И все это — миф. Все эти россказни о нас — сказки, придуманные охотниками, чтобы содрать с таких, как вы, побольше денег. Вы об этом хотели поговорить? — Я хотел попросить тебя об услуге, прости старика за то, что он поддался воспоминаниям. — Чешуя исчезла с его глаз, и он вновь пристально посмотрел на нее, прежде чем озвучить свое требование. — Склянка твоей магической крови — и я расскажу тебе, как избавиться от золотой вязи на твоей шее или как помочь мальчишке, которого ты называешь своей парой. — Что вы имеете в виду? — голос ее зазвучал слишком высоко, и она бесстрашно шагнула к нему ближе, ощущая, как ее бьет легкая дрожь. — Магическая кровь стреги может излечить от любой болезни, разве нет? — размеренно, почти равнодушно спросил василиск, словно перечисляя ингредиенты какого-либо блюда. — У меня, кроме Алистера, есть и внучка, которая погибает от болезни. Будь все как раньше, мне и просить ни о чем не пришлось бы: я бы взял у тебя или любой стреги все, что мне нужно. Но теперь все изменилось, и раз Майклсоны мне должны, я готов заключить с тобой сделку. — Вы с ума сошли? — осторожно поинтересовалась Кэролайн. — Мне очень жаль вашу девочку, но то, чего вы хотите от меня, невозможно, иначе… — Иначе твои слабые крылья и так ослабнут, я знаю, — спокойно ответил василиск. — А если ослабнут крылья, то ты начнешь терять магию. А значит, ты потеряешь и своего мэйта, ведь именно магия вас связывает, верно? Одна лишь мысль о возможности такой перспективы заставила Кэролайн похолодеть. Страх, неконтролируемый и дикий, затопил ее изнутри, заставляя ее лицо хищно исказиться. — Давно я не видел стреги в гневе, — пробормотал василиск, и Кэролайн только невероятным усилием воли взяла себя в руки, заставляя себя держать перед ним лицо. — Убирайтесь. — Моя половина часа как раз подходит к концу, — усмехнулся василиск, медленно поднимаясь. — Но когда ты захочешь узнать, как тебе поступать дальше, — я буду тебя ждать. И даже останусь настолько же щедр, стрега. За дверью раздались гневные голоса и грохот, и василиск позволил себе короткий смешок, прежде чем отвесить ей издевательский поклон и раствориться, а Клаус вломился в кабинет ровно секундой позже. — Ты в порядке? — требовательно спросил он, мигом оказываясь возле нее. Ладони ее были ледяными, и он прижал ее к себе, чувствуя, как Кэролайн бьет мелкая дрожь. Именно ее чувства, ее страх и гнев заставили его понять, что с ней что-то не так, а виноватый взгляд Элайджи стал последней частью паззла. — Я в порядке, — наконец ответила Кэролайн и бросила взгляд в сторону Элайджи. — Правда в порядке. Он просто поговорил со мной, и все. Он… — Она внезапно поняла, что озвучивать вслух его просьбу не стоит: это могло вызвать слишком много проблем в будущем. — Он сказал мне о своей внучке. И о том, что у него раньше была стрега, вот и все. — Я слышал, что она больна. — В темных глазах Элайджи то и дело вспыхивали искры. — Он просил тебя о крови, Кэролайн? — Пусть только посмеет, — желчно проговорил он, не выпуская Кэролайн из кольца своих рук. Кэролайн отрицательно ответила Элайдже, но шипящий голос продолжал шелестеть в ее голове. 
«Если ты захочешь помочь мальчишке, которого называешь своей парой…» 
— Это полная бессмыслица, — голос Элайджи доносился словно из-за толщи воды. — Зачем ему такая услуга? — Нужно было не вести с ним светские беседы, а выдрать ему позвоночник. Тогда ни о какой услуге речи бы не шло. — Именно потому, что ты обычно так и поступаешь, мне и пришлось позволить ему поговорить с ней… — Хватит, — перебила их обоих Кэролайн, чувствуя, как мигрень усиливается. — Мы поговорили с ним, и все, больше мы ему ничего не должны. А я теперь пойду к себе, потому что от вас двоих голова болит еще сильнее… — Кэролайн, мне жаль, что тебе пришлось пройти через это, — Элайджа выглядел настолько растерянным и неуверенным в себе, что ей стало даже не по себе. — Все правда в порядке. Я просто выслушала его бредни, и все. — Она подошла к нему и хоть и не решилась его обнять, но утешительно прикоснулась к его предплечью и улыбнулась. — Не беспокойся, я привыкла к таким снобам, как он. Ничего нового он мне не сказал. А теперь я пойду к себе, ладно? — Я тебя провожу, — тут же произнес Клаус, и Кэролайн не стала возражать — сил не было. И так он совершенно точно не стал бы ссориться с Элайджей, так что она не увидела ничего опасного в том, чтобы позволить ему это. Но стоило им оказаться в кабине лифта вдвоем, как Клаус тут же навис над ней, заставляя вжаться лопатками в прохладную стену. — Боюсь, я солгал тебе, когда сказал, что ты не можешь сделать ничего, что привело бы меня в ярость, — произнес он, вдыхая аромат ее кожи. К ее обычному запаху парфюма и горьких трав примешался запах страха, перед сладостью которого невозможно было устоять даже ему. — Что ты хочешь сказать? — Не подвергай себя опасности, и никому так слепо не доверяй, даже Элайдже, — твердо произнес он, вглядываясь в ее беспокойные глаза. — Если ты сознательно подвергнешь свою жизнь опасности, Кэролайн, то этим навлечешь на себя мой гнев. Прошло очень много времени с тех пор, как кто-то ставил ее благополучие превыше всего. И пусть сейчас это делал дракон, жестокий, несносный, опасный и слишком территориальный, тот, которому она боялась довериться без оглядки — потому что знала, что пути обратно не будет, — но Кэролайн все равно почувствовала себя счастливой. Быть может, магия и не ошибалась?