Тропой Дракона. Часть 2.

Now there’s no holding back, I’m making to attack, My blood is singing with your voice, I want to pour it out.*

Над замком стояла глубокая ночь. В иссиня-чёрном небе ярко сверкали звёзды, холодный ночной ветер заставлял солдат в дозоре ёжиться и мечтать о тёплой постели и о бутылке чего-нибудь покрепче. Они лениво обводили глазами окрестности, но разглядеть реальную опасность, притаившуюся между камней, им было не дано. Волчица подкралась на мягких лапах и опустилась на каменистую почву. Вот он, замок. Чёткие контуры стен с редкими окнами для наблюдения и зубцами окружали несколько высоких башен разной высоты с флагами на шпилях. Крыши были необычной формы, многоступенчатые, покатые, с загнутыми острыми концами. Из башен в стену вели переходы – видимо, в ней тоже были коридоры и помещения, она была полой. Всё это словно врастало в скалу, сливалось с ней. Не исключено, что в скале было продолжение замка, а лицевая сторона выглядела так только для того, чтобы обеспечивать необходимую защиту. Над всем этим сооружением в небе кружили драконы – она могла видеть редкие снопы искр, вспыхивающие на фоне чернильного неба. Вдобавок, от замка её отделяло ущелье и узкий подвесной мост, который стерегли солдаты. Мост был деревянный, и его тоже украшали небольшие флаги. Волчица понимала, что незамеченной она точно не проберётся – её либо поджарят вместе с мостом драконы, либо зарубят стражники. Нужно было найти другую дорогу. Наверняка из такой крепости не раз пытались бежать. Волчица чуть задрала нос и принюхалась. Поводила им из стороны в сторону и среди запаха гари, пыли и солдатского пота почувствовала тонкий запах сырости. Вот оно. Поблизости не было воды, Ханна это знала. Но этот запах вполне мог идти из-под земли. Зверь осторожно пошла на запах, стараясь не создавать лишнего шума. Нет-нет, потеряла! Ах, чёрт, это всё ветер… Она двигалась в сторону источника запаха, тот всё усиливался. Она понимала, что идёт в сторону солдат, но всё равно шла. Когда дальше идти незамеченной уже было невозможно, она поняла, что достигла начала конца. Она страшилась этого момента, она знала, что ей придётся это делать и старалась выбросить это из головы. Ханна знала, что ей нужно убить. Не просто ранить куда-нибудь в ногу, сковав движения, а тихо и быстро убить, чтобы жертва не издала ни звука, возвестив о своей смерти других солдат. Ханна с огромным трудом вернулась в человеческую шкуру. С каким-то ужасающим отчаянием она была вынуждена отметить, что практически ничего не изменилось. Да, у неё появилось две руки, которые могли стрелять из лука и держать меч. Да, она получила возможность быть одного роста с врагом (если встанет на ноги, конечно). Но обоняние не притупилось, как и зрение, как и слух. И всесильные духи, как ей не хватало хвоста! С ужасом она поняла, что ей категорически неудобно в человеческом теле, что человеческие мысли ей мешают думать рационально и чётко понимать, к чему она идёт. Ханна зажмурилась и попыталась стряхнуть ладонями с лица это чувство, но оно не уходило. Вдохнув глубже, пытаясь охладить голову, она достала лук, стрелу и плавно вскинула, наводя на солдата. Тот стоял боком, чуть покачиваясь из стороны в сторону, периодически то поправляя шлем, то облокачиваясь на алебарду. Ханна прицелилась, задержала неспокойное дыхание и пустила стрелу. Та была смазана ядом, она точно вонзилась солдату в шею и тот, лишь тихо охнув, осел на землю. Ханна выдохнула и зажмурилась. В голове был какой-то туман, будто она выпила слишком много вина или будто у неё лихорадочный жар. Кровь словно кипела. Кое-как Ханна собралась и двинулась к следующему солдату. Его постигла та же участь, но он вскрикнул от боли. Ханна оскалилась – дьявол, видимо, всё же слегка промахнулась. Следующий солдат тут же поднял тревогу, зовя других стражников. Те подбежали к мёртвому телу и огляделись вокруг, доставая длинные прямые мечи. Ханна быстро двинулась к цели, запах уже бил в нос, ещё чуть-чуть! Да где же этот чёртов ход?! В это время один из стражников всё же заметил её и крикнул остальным. Волчица углублялась в редкий лес, окружавший замок, её начинало сбивать разнообразие запахов. Вдруг она заметила ворох веток, и сырость снова ударила в нос. Нашла! Сзади наступали солдаты, она слышала, как гремят их доспехи, слышала топот их шагов и крики. Судорожно разворошив руками кусты, она увидела деревянную крышку. С рыком дёрнув за металлическое кольцо, она нырнула в подземный ход. Вход был довольно узким, но глубже свод поднимался, и Ханна смогла выпрямиться. Вытащив клинок, она стала ждать солдат. Те уже лезли внутрь, свозя за собой в ход землю и ветки, ругаясь. - Где он, чёрт подери! Нихрена не видно, хоть глаз выколи! - Масато, зажги факел! Вспыхнуло пламя, оно выхватило из темноты руку в белом рукаве с зажатым клинком, и тут же брызнула кровь. Масато закричал, захлёбываясь в собственной крови. Ещё трое солдат бросились в темноту, размахивая своими катанами. Но Волчица действовала чётко – она буквально слышала, как затравленно бьётся кровь в их венах, как гулко стучит сердце в груди – она знала, куда наносить удар. Звук входящего в плоть клинка и ощущение горячей крови на руках доставляли ей ни с чем не сравнимое удовольствие. С каждым ударом она чувствовала, что приблизилась к своей цели ещё на один шаг. Где-то на периферии сознания бултыхалась мысль о том, что убийство – это не то, что должно приносить удовольствие. Последнему солдату из шести она вонзила клинок в живот. Он с хрипом повис у неё на плече. Волчица сбросила его на землю, тяжело дыша, потом склонилась и вытащила у него из руки меч, оценивая его. Это было лучше, чем её короткие клинки. Схватив ещё один такой же в левую руку, она попробовала удар и осталась довольна. Оставшись в тишине, окружённая лишь звуком своего сбитого в бою дыхания, Волчица поняла, что она почти счастлива. Тихо хохотнув, она подбросила одну из катан в руке. Может, ей и было страшно, может, её и пугало то, что с ней происходит. Может, это должно было её пугать. Но чёрт подери, какая она молодец! Порубила всех, как мясо на пирожки! Она думала, всё будет сложнее. Если замок нашпигован такими же неповоротливыми олухами, Эйрин почти у неё в руках. Образ промелькнул в голове у Волчицы, и ей вдруг стало жарко. Внутри словно что-то взорвалось, и Ханну залихорадило. Выход, ей нужен выход в замок. Она пошла в темноте, прислушиваясь и пытаясь вычислить место, где она должна выбраться так удачно, чтобы попасть внутрь. Вскоре выход был найден: над головой Волчицы послышались женские голоса. Ханна вскинула голову и повела ладонью по потолку, пытаясь нащупать шов или что-то вроде этого. Однако она тут же наткнулась на кое-что получше – то был засов. Волчица усмехнулась: да, тайным назвать этот ход было слишком опрометчиво. Они бы ещё табличку прибили с надписью «выход в замок». Засов отодвинулся с удивительной лёгкостью – видимо, ходом пользовались совсем недавно. Ханна откинула крышку, подпрыгнула, зацепившись руками, и подтянулась. Высунувшись из лаза, Ханна от удивления приподняла бровь и присвистнула. Да, она очень удачно попала в замок. Лаз вывел Ханну в кухню, и перед ней открылась весьма откровенная картина: на большом кухонном столе, откинув голову вбок, сидела светловолосая девушка, между её раздвинутых ног устроилась вторая, целуя её шею и красноречиво задирая ей юбку. От шума обе вздрогнули. Темноволосая девушка оторвалась от своей подруги и с интересом уставилась на стоящую перед ней Ханну: одежда забрызгана кровью, на поясе две катаны. - Прошу прощения, но у меня тут дело. – Ханна выдала какой-то беспорядочный жест и втянула носом воздух, прикрыв глаза. Найдя среди запахов кухни, сырости и дьявол знает чего ещё родной, будоражащий кровь, Волчица с чувством выдохнула. Никогда ещё она не чувствовала себя так… так… определённо. Будто головоломка сложилась. Ханна открыла глаза и кинула взгляд на темноволосую кухарку: - Много там солдат? – Она кивнула подбородком в сторону выхода из кухни. - Эм… И не только солдат. – Девушка немного растерялась под пристальным лихорадочно горящим взглядом. - Отлично. – Слово вырвалось с каким-то полурыком; сверкнув глазами, Волчица достала одну из катан и рванула в коридор. Чем больше там будет врагов, тем масштабнее будет возмездие за то, что кучка каких-то уродов посягнули на её Красную Шапочку. - Да, не пропадёт девчонка. – Протянула блондинка и ладонью поправила растрепавшуюся причёску. Темноволосая же с беспокойством посмотрела вслед Ханне. Нужно быть готовой, если вдруг понадобится какая-нибудь помощь. Для Ханны же дело обстояло куда сложнее, чем она думала. Коридоры замка – это тебе не тесный переход под землёй, где противник только перед тобой и деваться ему некуда. Они нападали то слева, то сзади, то со всех сторон. А то, перебив целую толпу и не успев перевести дух, она вдруг обнаруживала новый отряд, который выбегал на неё из-за ближайшего же угла. Спасало только то, что солдаты не всегда заботились о том, чтобы двигаться тихо, но бывало и так, что приходилось напрягать все органы чувств, с которыми сейчас проблем, в общем-то, не было. Однако коридоры сыграли и положительную роль. Кроме обычных рядовых солдат Волчице пришлось бороться с отрядами драконов. Низкие потолки не могли позволить им обратиться, и вот тут Ханне несказанно повезло. Новым открытием для неё стало то, что каждый из них нёс с собой факел и мог говорить с огнём. Огонь, словно дрессированный зверь, нападал на Ханну то резкими выпадами, то взрываясь снопом искр. Несколько раз её ранили, но она совершенно не чувствовала боли. Пожалуй, она этого вообще не заметила. Всё перед глазами полыхало алым, резкие контуры резали сознание, кровь жгла кожу. Не сбиться со следа, не заблудиться в коридорах, не умереть раньше времени – вот что было для неё важно. Крики солдат, предсмертные хрипы, свист клинка, рассекающего воздух и плоть, ласкали слух. Ближе, ближе, ещё немного, за следующим поворотом. За последним поворотом оказалась винтовая лестница наверх. Едва держась на ногах, тяжело дыша, Ханна стряхнула кровь с катан и двинулась к ступенькам. Все-таки ей пришлось признать, что нервное напряжение, постоянные обращения туда-обратно и уж тем более почти непрерывная борьба давали о себе знать. Не говоря уже о том, что она потеряла какое-то количество крови. С вершины лестницы доносилась возня, мужской голос отдавал приказы. Вдруг она услышала голос, от которого внутри открылось второе дыхание. Усталость для неё перестала существовать. - Эйрин! – Имя вырвалось совершенно не её голосом, это был настоящий рёв зверя. Ханна почувствовала, как всё клокочет в груди, из горла вырывалось рычание. Наверху всё стихло и, пока она почти взлетала вверх по ступенькам, ей отозвались: - Ханна! - Заткнись, дура! Ведите её в покои, сейчас же! - Нет, отпустите! Ханна! Ах, вы, ублюдки! Ханна достигла вершины лестницы и ворвалась в темницу. Ей преградил дорогу Киган и несколько драконов с факелами. Где-то в дальнем углу мелькал алый плащ. Звуки вдруг стали доноситься словно сквозь вату, Ханна помнила только, что плащ мелькал всё ближе. Очнулась она уже на коленях перед Эйрин, развязывая её, когда та позвала её по имени. - Ханна. - Да, я здесь. - Ханна, ты вся в крови… - Это не моя. Волчица, наконец, взглянула в лицо Эйрин. О, духи, как она боялась это сделать… Спустя столько трудностей, преград, тревог она наконец была рядом. Она добралась до неё, едва держась на ногах, но добралась. Сердце Волчицы гулко стучало в груди от волнения, от ощущения этого необходимого тепла в её руках. Близость Шапочки опьяняла её, тело окутала какая-то непреодолимая слабость. Но что же она на самом деле перед собой видела? Огромные зелёные глаза в ужасе смотрели на неё, на щеке алел порез, вокруг размазана кровь. Ханна опустила глаза ниже – такие же порезы покрывали её грудь, плечи и руки. - Кто это сделал с тобой? – Она шёпотом выдавила эти слова и схватила Шапочку за плечи, почти утыкаясь своим носом в её. - Ханна, надо уходить, какая разница… - Эйрин попыталась вырваться, но Ханна тут же тряханула её, стоя на своём. - Я спросила, кто это сделал?! – Волчица сверкнула глазами, из груди снова вырвался рык. Эйрин обомлела, и вдруг её взгляд ушёл куда-то за спину Волчицы. - Киган, нет! – Она дёрнулась вперёд, но лишь снова упала – ноги не держали её. Киган оглушил Ханну со спины, и та, потеряв сознание, рухнула на пол. Эйрин охватила ярость. – Отрыжка ты драконовская, я тебе твою дурную башку оторву к чёртовой матери! В темницу ворвались солдаты, Киган сразу же отдал им приказ: - Эту связать и сторожить здесь, я потом сам с ней разберусь. А ты, - он схватил Красную Шапочку за руку, дергая наверх, заставляя принять вертикальное положение, - Ты пойдёшь сейчас со мной и сделаешь всё, что тебе прикажут. – Эйрин изловчилась и изо всей силы пнула его. Киган в ответ заломил ей руку, заставив с тонким писком осесть на пол от боли. - Слушайся меня, мне ничего не стоит причинить тебе адскую боль. Шевелись! – Дракон толкнул её к двери, держа за связанные руки. Шапочка, пошатываясь, двинулась. Сейчас её обуревала жгучая злость. Киган, чёртов ублюдок, почему он не сопротивляется! Почему он позволяет держать над собой контроль! Эйрин сейчас вообще забыла о всяком страхе, ей хотелось взорвать этот замок ко всем чертям вместе со всеми подонками, навсегда похоронив их в ущелье. Она сходила с ума от страха за Ханну. Она видела, как та, едва появившись в дверях, исчезла в сером тумане, а после огромный серый волк набросился на драконов, разрывая их прямо зубами. Ханна была словно стихийное бедствие: крики заполнили тесную комнату, кровь брызнула на стены. Киган был последним, он бросился на зверя, но был мощным ударом отброшен к стене. На какой-то момент он потерял сознание – видимо Ханна всё же не хотела его смерти. Но ей стоило ударить посильнее. Потому что без сознания сейчас лежала она. И теперь Красной Шапочке предстояло спасти их обеих. Они спустились с башни в полной тишине, а потом Киган долго вёл её по запутанным коридорам. Эйрин пыталась запоминать ориентиры, но вскоре поняла, что безнадёжно сбилась. Она шла, считала их гулкие шаги, считала вдохи и выдохи Кигана, шедшего сзади, и чувствовала, как клинок жжёт ей бедро. Вдруг она почувствовала запах гари и жар. Киган скривил красивое лицо в мерзком злобном оскале: - Это ещё что за дерьмо? Горел коридор. Поперёк прохода, перегородив им путь, в диком танце плясало живое пламя. Киган понимал, что пламя это вызвано шёпотом, и он даже догадывался, чьим. Злобно рыкнув, он грубо дёрнул Эйрин за локоть, потащив в другую сторону. Та мельком успела заметить, как мимо них в сторону башни прошмыгнула тень. Кигану пришлось вести Эйрин другой, более длинной и запутанной дорогой, через сеть подземных переходов. Он безжалостно торопился, Эйрин едва успевала, спотыкаясь и в потёмках не разбирая дороги. Конечным пунктом их утомительной прогулки оказалась большая резная двустворчатая дверь из красного дерева. На двери был вырезан дракон, изрыгающий пламя, окружённый каким-то диковинным орнаментом. У дверей был приставлен солдат, Киган бросил на него единственный взгляд и тот отворил дверь. Они вошли в огромную спальню в чёрно-красных тонах. У левой стены стояла большая кровать из чёрного дерева с красным балдахином и покрывалом. В углу у окна стояло роскошное позолоченное кресло, в котором сидел грузный старик. Выглядел он ужасно: голова частично облысела, конечности отекли и разбухли, веки тоже, навалившись на мутные жёлтые глаза, рот приоткрыт от тяжёлого хриплого дыхания – в нём не хватало зубов; кожа покрыта старческими пятнами. Эйрин невольно скривилась: она понимала, что старость может быть очень непривлекательна, но не думала, что настолько. Спустя мгновение она услышала, как за спиной грохнула дверь: Киган вылетел из комнаты; а вот старик как-то приободрился и поднялся с кресла. - Наконец-то я могу лицезреть тебя своими собственными глазами. – Он двинулся по направлению к Красной Шапочке, та хотела было отступить, но в итоге наоборот сделала шаг навстречу. – Хорошая девочка… - Мастер любовно провёл пальцами по её лицу, очертив контур. Ты обещала сделать всё, что тебе скажут, так вот пришло время исполнить свои обещания. – Он дышал ей в лицо зловонным дыханием, и Эйрин пришлось задержать своё. – Первым делом позволь развязать тебе руки. И учти, что если сделаешь хоть одно опрометчивое движение – я уже не буду к тебе так добр. - Я поняла. – Красная Шапочка сверкнула на него глазами и кивнула. Внутри у неё творилось что-то невообразимое. Чувства смешались в какой-то смертельно опасный вихрь: у неё подкашивались колени от страха, зуб на зуб не попадал, но руки чесались от желания достать уже скорее нож. Эйрин подумала, что для полного комплекта этой комнате не хватало красных стен. Потерев наконец развязанные руки, Эйрин обернулась к Мастеру: - Я знаю, что вам от меня нужно. – Она медленно отходила к кровати. – Так давайте же не будем терять время и сделаем всё побыстрее. – Она трогательно повела обнажёнными плечами, скидывая накидку и оставаясь в длинной юбке и корсете. Старик запыхтел, ноздри его раздувались от напряжения. Эйрин испытывала непреодолимое отвращение, но старалась сохранять более-менее соблазнительный вид. Главным было не переборщить, иначе старый хрыч заподозрит неладное. Несколько минут назад она всё-таки грозилась оторвать голову одному из его подчинённых. – Я знаю, что мне не сбежать и я устала бояться смерти. – Она села на кровать и чуть откинулась назад, опёршись на руки. Мастер осоловело двинулся на неё, видимо совсем одурев от созерцания девичьего юного тела и такого почти откровенного предложения взять её поскорее. Эйрин отодвинулась ещё больше назад, чтобы с ногами залезть на кровать. Почти сразу старик грузно и неловко рухнул на неё, прижимая к матрасу. Эйрин охнула от внезапной тяжести, удар отдался болью в незаживших ранах. Она с вызовом посмотрела в глаза старику, и тот слюняво впился беззубым ртом в её шею, облизывая белую кожу. - Как прекрасно смотрятся на тебе эти порезы. – В запале лихорадочно пыхтел он, - Я отберу у тебя жизнь, чтобы твоя красота застыла. – Он провёл своей шершавой лапой по её щеке, шее и скользнул к груди. Встретив на пути корсет, он начал дрожащими руками разрывать его. Выходило плохо. Вкупе с нервным старческим возгласом шнурок наконец хрякнул, и Эйрин охнула то ли от неожиданности, то ли от ужаса. Но Мастер, естественно, воспринял это как голос страсти. Утопая в безумстве, он зарылся лицом в упругую грудь, едва ли не хрюкая от удовольствия. У Эйрин из глаз брызнули слёзы, а в глазах заплясали белые круги. Пора. Страстно выгнувшись, отвлекая, она скользнула рукой в разрез, который кухарка ей специально проделала в подоле, и удивительно твёрдо схватила нож. В этот момент произошло что-то невообразимое: за дверью послышался шум, грохот и крики. Спустя секунду, в дверь, окутанная серым туманом, влетела Ханна. Мастер поднял лицо на неё и впервые в жизни почувствовал, как кровь застыла в жилах. - Дракон… - В глазах Волчицы плескалась жажда крови, из груди вырывалось яростное рычание. А Эйрин времени не теряла. Зажмурившись, она резким движением вонзила нож по самую рукоятку в старую рыхлую плоть. Плоть премерзко хлюпнула, а старик застыл, поворачивая к ней лицо. Глаза его выкатились, со рта текла слюна. - Ты… Сука… Закатив глаза, со сдавленным хрипом, он повалился на неё. Эйрин застонала и судорожно начала выбираться из-под него, отталкивая непослушными, вмиг ослабевшими руками грузную тушу. Всё это произошло в первую секунду, а во вторую на кровать запрыгнула огромная серая волчица, ударом головы сталкивая старика с девушки. Эйрин кое-как села на кровати, голова гудела – ей казалось, что её вот-вот вырвет. Волчица тут же просунула голову ей под руку, поддерживая, помогая встать. Глубоко, судорожно дыша, сдерживая истерику, Эйрин кое-как сползла с кровати на пол. Охнув, она вцепилась руками в густую шерсть. - О, духи, Ханна… - Она смотрела в то ли волчьи, то ли человеческие глаза зверя, приходя в себя. Она только что убила живое существо. Как ей теперь быть? Вдруг она почувствовала тепло в районе запястья. Именно там, где была сверкающая тонкая вязь печати. Всхлипнув, она дернулась к телу и резко выдернула нож. Из раны тут же выстрелила кровь, залив ей руки, живот и юбку. Через секунду распахнулась дверь, и в комнату влетел Киган вместе с кухаркой и светловолосой девушкой. Волчица тут же оскалилась, перегораживая Красную Шапочку, а та выставила перед собой нож. Тут же у неё вдруг что-то вспыхнуло перед глазами, и она увидела совсем другую картинку. Что за черт? Она видела себя со стороны. Кровать, Ханна, закрывающая её, и она, держащая нож. В голове зазвучал голос Кигана, словно эхо: «Как они? Спасти… Увести отсюда». Через секунду всё уже закончилось, и она выронила нож из рук. Вот сейчас её точно вырвет. Киган стоял в дверях, держась за грудь, и пялился на неё. - Никогда так больше не делай. - Какого чёрта это было? – Эйрин схватилась за голову, прижимаясь к телу Волчицы. - Я потом тебе объясню, нужно уходить, сейчас! – Киган было подался в её сторону, но Ханна зарычала на него, дёрнувшись вперёд. Тот тут же сдал назад, выставляя руки ладонями вверх в примирительном жесте. Эйрин очнулась и обвила шею Волчицы руками. - Ханна, нет, остановись. Он уже не враг нам. – Она подняла глаза, смотря в лицо Дракона, и с огромным облегчением нашла большие, добрые, васильковые глаза. Киган медленно подошёл к ней и, взяв за плечи, взглянул в лицо. - О ками, прости меня, Эйрин. – Он обвёл взглядом все порезы, что нанёс собственной рукой. Пусть и не будучи в сознании. – Прости. Я никогда бы не причинил боль девушке, тем более той, что спасла мне жизнь. – Красивое лицо принца выражало глубокое чувство вины. - Киган, вытащи нас всех отсюда. – Голос Эйрин дрожал, и она крепче сжала руками шерсть Волчицы. - Я вытащу. – Он кивнул, - Но Ханне было бы хорошо вернуться в свой человеческий облик, это может быть опасно для неё. – Он взглянул на Ханну, но та будто не слышала его. Она тёрлась мордой о плечо Эйрин и бросала на Кигана убийственные взгляды. Эйрин взглянула сначала на Дракона, потом на Волчицу. - Ханна, вернись. – Она обхватила руками её огромную морду, но та будто не слышала её. Лишь смотрела своими большими волчьими глазами. – Киган, почему она не реагирует? – Эйрин не отводила испуганного взгляда, всё ещё дожидаясь ответной реакции. Но её не было. - Она слишком долго и часто находилась в теле волка. – Киган тревожно нахмурился. Эйрин подняла на него блестящие от подступивших слёз глаза: – Что ты хочешь сказать? - Животный разум поглотил человеческий. Ханна есть где-то там, глубоко внутри. Но она не может пробиться наружу. – Он опустил глаза в пол, не в силах смотреть на этих двоих. - Нет, как же так? – Эйрин судорожно гладила Волчицу по морде, а та лишь подставлялась под её ласки. – Но ведь можно же её оттуда вытащить, можно же, Киган??! – Она вскочила на ноги, хватая принца за плечи и с отчаянием заглядывая ему в лицо. Тот обхватил её руки, пытаясь успокоить. - Нужна очень глубокая медитация. Ханна сама должна найти дорогу, она должна нас услышать, чтобы отозваться. Всё зависит только от неё, будет ли она достаточно сильной, чтобы побороть зверя в себе. Эйрин сглотнула мерзкий комок в горле и опустила руки. - Моя… моя мама может помочь с этим. Но как я приведу в деревню огромного волка? - Мы проберёмся ночью, никто не заметит. - Ребята, я всё понимаю, но нас могут сцапать, если мы сейчас же не уберёмся отсюда. – Кухарка, спасшая Красную Шапочку, впервые подала голос. - Мари, Юки, вы идёте со мной. – Киган решительно выдавал стратегию. – Эйрин, садись на Ханну и бегите к воротам, они отсюда совсем близко. Я буду прикрывать сверху. Встретимся в горах, когда оторвёмся. Эйрин смешалась и посмотрела на Ханну. Ехать на ней? Но она ведь не лошадь… - Эйрин, быстрее! – Киган с треском и звоном выбил ногой окно и залез на подоконник. Мари и Юки стояли рядом с ним. Шапочка схватила свой плащ, накинула его на плечи и взобралась на Волчицу. Держаться было трудно: Ханна была большим волком, больше, чем любой другой, но она всё равно боялась съехать набок. Кое-как ухватившись за загривок, Эйрин почти легла на спину Ханны. - Я готова, - тихо и взволнованно сказала она ей на ухо, и Ханна сорвалась с места. Замелькали длинные, освещённые факелами каменные коридоры. Мари уже потушила огонь, и коридор был свободен. Ханна остановилась только один раз, втянула носом воздух и помчалась дальше. Шапочка чувствовала всем телом, как перекатываются под толстой шкурой мышцы, чувствовала каждое движение и вскоре смогла приспособиться, поймав нужный ритм. Им не попалось ни одного солдата, но когда они вылетели, наконец, на свежий воздух, Эйрин ахнула. Вот где они все были: поджигали мост. Ханна засеменила лапами, будто раздумывая. Часть моста уже начинала обваливаться, не говоря уже о том, что он был весь объят пламенем. - Ханна, ты же не собираешься прыгать? Скажи, что не собираешься. – Эйрин быстро заговорила, пытаясь воззвать к человеческому рассудку Волчицы. – Ах, чёрт, ты ведь не можешь говорить. Ханна вдруг задрала голову и гулко, протяжно завыла. Эйрин тоже подняла голову и увидела в светлеющем небе чёрного дракона, появившегося из-за башен. Это был Киган – он плевался огнём в других драконов, отвлекая врагов. Волчица рыкнула, тряхнув головой, и отошла назад. - Нет-нет-нет, чёрт тебя дери, Ханна, это же самоубийство. – И всё же она крепче сжала пальцами загривок. Ханна разбежалась, под лапами вместо камня гулко застучали доски. Эйрин стало невыносимо жарко, огонь ослеплял, дым ел глаза, трудно было дышать. Прямо на самом краю Волчица мощно толкнулась задними лапами, да так, что Эйрин чуть не слетела вниз. Она вскрикнула и спрятала лицо в шерсти. Вдруг над головой засвистел ветер, мощный рывок вверх, толчок и вот они уже на земле. Что за?.. Красная Шапочка подняла голову и увидела удаляющегося Кигана. - Вы оба… того… совсем с колёс послетали. – Эйрин нервно процедила ругательство сквозь зубы и поймала насмешливый взгляд волка. В ответ она с чувством дёрнула Ханну за ухо, снова роняя лицо в её загривок.