Другая

Джи-Ха, вскорости после обнаружения пропажи своих двух младших братьев, находит в комнате, что они вместе снимали, записку следующего содержания: «Дорогой Джи-Ха! Мы знаем ты будешь очень недоволен нашим поступком, и поэтому ушли так, тайком, не попрощавшись с тобой. Мы всё-таки купили ту карту у досточтимого Игнациуса. Грех было не воспользоваться его предложением и зря ты считаешь его шарлатаном! И мы, как ты понимаешь, вновь отправились в Драконьи Горы, и, на этот раз, мы точно сможем туда попасть! Твои любящие братья-драконы, Шинья и Киджа». Прочтя это письмо, Джи-Ха сложил его в несколько раз и, сокрушенно вздохнув, присел на койку и глубоко задумался. И что ему теперь делать? Бросаться в погоню за этими двумя идиотами? Но хорошенько обдумав эту мысль, Зелёный дракон решил этого не делать, ибо не зачем. Они всё равно не смогут попасть в эти чёртовы Драконьи Горы и, поджав хвосты, вернутся назад, как миленькие. Ведь сколько уже раз они пытались это сделать? Раз десять? Вообще, эти Драконьи Горы — место очень загадочное. Большинство местных старались держаться от них подальше, хотя это полнейшая бессмыслица. Ведь как ни пытайся, в эти проклятые горы никак не забраться. Идешь себе вроде бы, идёшь по склону, взбираешься, карабкаешься, а потом — раз! — и опять у подножия! Это… буквально сводило с ума! Первое время они откровенно на них помешались, вновь почувствовав слабое тление угасшей надежды. Хотя… с чего бы? Драконьи Горы… Они назывались так, отнюдь неспроста. В этих горах, — вернее даже в горной стране, ибо территория занимаемая ими весьма обширна, - по местным преданиям, то ли просто прятались, то ли пребывали в глубокой спячке самые настоящие драконы. Местные, специфические. Они довольно сильно отличались от тех, небесных божественных созданий, к которым можно частично отнести Джи-Ха и остальных. И если верить здешним поверьям, то они были очень зловредными, и когда-то, в глубокой древности правили всем миром и тиранили людей. Да и внешне они походили на гигантских крылатых ящериц, а не на благородных и изящных змеев. Короче, эти существа были, по-видимому, очень неприятными и злобными. И если они существует, то, конечно, лучше с ними не встречаться, даже если ты воин-дракон с нечеловеческой силой. Однако, всё же, эти легенды произвели на них сильное впечатления да и навели на кое-какие размышления… И они пытались. Пытались раз за разом попасть в эти проклятые горы! Однако так у них ничего и не вышло… И им пришлось смириться… Нуууу… Все, кроме Киджи. Хотя, да, казалось, что он тоже смирился. Но, как только они очутились в этом городке, Белый дракон вдруг заводит случайное знакомство со странным типом. Вернее, они все заводят с ним знакомство, хотя об этом и не просили. Дело в том, что этот тип, как потом он сам объяснял, невольно услышал, что они начали говорить о Драконьих Горах и о своих неудачных попытках туда попасть. Вернее, эту шарманку опять завёл Киджа. Господин Игнациус — а именно так звали этого типа — был просто, как он сам говорил, беспредельно изумлён бесстрашием «благородных чужеземцев»; редко кто из местных даже подумать не мог без содрогания о этих мистических землях, не то чтобы решиться попытаться покорить их. Короче, Игнациус был невыразимо восхищён храбростью «молодых чужеземных господ», и посему решил оказать им посильную помощь, отдав за смехотворную сумму своё самое большое сокровище — древнюю карту Драконьих Гор, где указан тайный путь в эту запретную страну — тропу, способную провести сквозь тёмное чародейство, искажающее реальность и пространство. На это Джи- Ха задал вполне резонный вопрос: где он смог добыть столь невероятную карту? Эти горы, если верить преданиям, были созданы драконами, и для людей были недоступны всегда. Так кто мог нарисовать такую карту? Дракон, что ли? На это Игнациус честно ответил, что не знает ничего о происхождении данной карты, но то, что она настоящая — факт, потому что, он, так сказать, сам опробовал её. И у него получилось пройти довольно далеко. Разумеется, доказательств никаких Игнациус привести не мог, кроме своего честного слова. Зелёный дракон, конечно, не поверил ни капли: сколько они уже раз обжигались, проявляя доверчивость, по отношению всему, что, якобы, могло помочь им попасть в эти проклятые горы! А вот, что касается, его младших непутёвых братцев… С одной стороны, Джи-Ха не мог их не понять: Киджа и Шинья не столько поверили, сколько захотели поверить. Да и что греха таить, и ему да и Хаку, ещё совсем недавно, тоже думалось, что эти горы и пропажа Йоны, возможно, как-то связаны… В любом случае, потом они отказались от этой затеи ввиду ею безуспешности, и тешить себя очередной пустой надеждой из-за слов какого-то подозрительного незнакомца, Джи-Ха не намерен. Проходили уже через это! Но похоже ни Кижду, ни Шинью ни чему это не научило! Намеревались было искать Хака, с которым разминулись из-за разбушевавшейся стихии, а эти двое взяли да свалили! Ну, ничего! Вернутся потом. И посему Джи-Ха положив записку на тумбу, вышел из гостиницы — благо дождь уже в кое-то веки прекратил лить, — и направился прямиком в трактир, вернее, по местному, шинок, где смог бы осушить стаканчик-другой. И весьма вероятно, этот пасмурный день прошёл почти совершенно также, как и десяток до этого предыдущих, если бы Джи-Ха ненароком бы не бросил взгляд на один из столбов, на которых местные обычно вывешивали различные листовки, в основном разыскиваемых разбойников; сегодня, впервые за много дней, вывесили кое-что новое. Джи-Ха, не веря глазам, буквально подскочил к этому столбу. Видать художник был очень талантлив, раз Зелёный дракон сразу признал в этом нарисованном лице, глядящем с плаката, Йону…

***

У Эви была проблема, вернее целых две — сестры Мила и Ксеня, что являясь племянницами почтенного господина Ондрия, помогали ему в шинке, работая, как и Эви, разносчицами. Ну, почему проблемы? Эти девушки, — Миле было шестнадцать, а Ксени семнадцать лет, — вполне милые и в меру приветливые, только вот… Только вот, когда они узнали, что Эви уже — страшно подумать! — двадцать, и она вместо того, чтобы нянчить, как минимум, уже двоих детей, шатается вместе с братьями по городам и сёлам! Неужто, замуж так, до сих пор никто и не звал? А родители, разве никого не сватали? Мила и Ксеня, сочувственно разглядывая рыжеволосую девушку и строили по поводу «почему у Эви всё так плохо» различные, как любил говаривать Иви, умозаключения и не преминули поделиться соображениями с объектом своего обсуждения. И Эви это раздражало, хотя она и не показывала вида, и всё утро лишь иронично закатывала глаза, на словах во всём соглашаясь с этими девушками. И, возможно, это продолжилось бы весь последующий день и может даже не один, если бы ни недавнее происшествие. — Эх, Эви, не завидую я тебе! — со вздохом обратилась к ней Ксеня. — Хак-чужеземец, видать, глаз на тебя положил. Бррр! — Хак-чужеземец? — переспросила Эви. — Значит так зовут этого человека… Да и, — спохватившись добавила девушка, — с чего вы взяли, что он на меня глаз положил? Он меня просто с кем-то спутал. — Ну, не знаю, не знаю! Только, он здесь ни разу никого не тискал! И слава тебе Господи! Помню, как мы с Милкой, чуть богу души не отдали, когда его увидали! Думаем: ой, всё! Как пить дать, одну из нас где-нибудь в подворотне подкараулит и… И девушки принялись наперебой рассказывать ошеломлённой Эви, слухи о заброде один другого страшнее. И нелепее тоже… Эви, довольно неплохо, разбиралась в людях, и хотя, да, она изрядно перепугалась, когда этот человек стиснул её в объятиях, но после короткого разговора с ним страх у неё живо улетучился. Сколько же боли было в голосе этого человека! Эви была очень жалостливой, однако, как уже говорилось, будучи неплохо знающей людей, она могла понять, когда человек притворяется. Так вот, этот человек страдал по-настоящему и очень сильно! А Ксеня и Мила, не видя этого, несли сейчас полную чепуху! Как можно вообще быть настолько слепыми? Ну, жуткий и пахнет от него, как из выгребной ямы, и что? Он в первую очередь человек, а значит достоин и жалости, и уважения. И вот впервые за этот день, Эви почувствовала к этим девицам острую неприязнь, и, когда они уж чересчур далеко зашли в своих сплетнях, довольно грубо оборвала их, сказав, что в отличии от некоторых, она не племянница господина Ондрия и ей некогда языком болтать, ей надо работать. Осадив, таким образом товарок, девушка выскользнула в зал: обеденное время прошло и шинок был почти пуст, но этот человек до сих пор был здесь — он продолжал сидеть за стойкой. И как только Эви впорхнула в залу, он, словно почуяв, тотчас обернулся и уставился на девушку. Но она на этот раз ни капли не испугалась. Она резво подошла к нему и, дружелюбно заглядывая в лицо, спросила: — Так вас зовут Хак, господин. И, господин Хак, вы и вправду из очень далёких краёв?