***
После того, как Эви невольно вспылила, Ксеня и Мила больше с ней не разговаривали, хотя и порой и бросали на неё уничтожающие взгляды. А красноволосая девушка, неожиданно для себя самой, почувствовала укор совести: девчонки-то эти, младше её. Ну, глупенькие и сплетницы, ну и что? Разве они в этом виноваты? Они света белого не видели да и, вряд ли, увидят. А Эви старше них, а значит должна быть мудрее и великодушнее. И поэтому она уже хотела было подойти к Ксени и Миле, и сказать им что-нибудь доброе и примирительное, но тут услышала, как они опять перемывают косточки… И на этот раз, самой Эви. — Ксеня, видела, как эта курица этому заброде чуть ли не на шею вешалась? — Пф, неудивительно! — презрительно отозвалась та. — Этой курице уже двадцать зим стукнуло: так, за кого угодно замуж побежишь, юбку задравши. Эви остолбенела; и дело было не в том, что её назвали курицей, а в том, что её подозревают в столь нечистоплотных намерениях! Считают, что она делает это, отнюдь не из благих побуждений, а с корыстной целью. А сплетни, известное дело, распространяются со скоростью степного пожара, особенно в маленьких городах, и того и глядишь, доберётся до слуха господина Хака и со сказочной Кокой придётся распрощаться… Ну уж нет! И Эви уже хотела подскочить к сёстрам и начать корить и стыдить их, укоризненно качая головой, но тут её окликает Иви: — Эви, оглохла, что ли! Так мне варить снадобье твоему… Ну, этому… Как его? Хеку? — Иви, его зовут Хак. Очень простое и лёгкое для запоминание имя. — Чуть ли не собачье, — презрительно скривился русоволосый юноша. — Пошли! Помогать мне будешь.***
Хак так безвылазно и просидел в шинке весь день, отлучаясь лишь по нужде. И сидел как на иголках, а стоило принцессе попасть в поле его зрения, сердце сразу сжималось и скукоживалось, и того, глядишь, остановиться насовсем. Громовой Зверь всё ждал, что она опять к нему подойдёт — она была занята по уши, но всякий раз встречаясь с ним взглядом, принцесса неизменно ему очаровательно улыбалась и Хак тотчас же таял, как мартовский сугроб. Шинкарь всё это видел, лишь добродушно посмеиваясь. Вечером опять пошёл дождь и шинок ожидаемо забился шумными компаниями. Красноволосая девушка споро носилась туда-сюда, от столика к столику, и Хаку, не сводящего с неё глаз, опять пришла на ум тревожная мысль, что это, возможно, и правда… не Йона. Было так странно видеть её такой. И ещё эти фокусы с памятью… Громовой Зверь прижал ладонь к глазам — утихшая было, после разговора с принцессой, боль возвращалась, молниями раскалывая черепную коробку. Но ведь Зено… Тут Хак обращает внимание, что уж как-то долго задерживается принцесса возле одного из столиков, где сидят пятеро мужчин, явно охотников, и о чём-то с ними мило разговаривает. В шинке стоял гул от десятков голосов и, разумеется, ничего нельзя было расслышать, зато хорошо было видно лицо принцессы. Вот она чуть покраснела, а потом прикрыла рот ладошкой, по-видимому, смеясь… Вот же… чёрт… Хак, с трудом оторвав взгляд от лица девушки, смотрит на этих охотников. И те рожи, что были повёрнуты в его стороны, ему очень не понравились… Но вот, она, наконец, отходит, и один из этих, делает довольно характерное движение, явно намереваясь шлёпнуть принцессу… Но та с неожиданной ловкостью и грацией уворачивается, и при этом обворожительная улыбка не сходит с её лица… — Хак-чужеземец! Громовой Зверь вопросительно смотрит на старика-шинкаря, а тот указывает ему на… Дело в том, что та медная кружка, из которой он весь день прихлёбывал воду, кружкой отнюдь уже не была, превратившись во что-то смятое и бесформенное. Хак охнув, принялся рыться в карманах. — Да брось! — отмахивается шинкарь, но Громовой Зверь всё равно даёт ему монетку — плату за, так сказать, попорченное имущество. — Весь день смотришь на неё, глаз оторвать не можешь. Та, что ищешь ты, чай, не невестушкой твоей была? Немного повременив, Хак глухо усмехнувшись, отрицательно качает головой. Шинкарь на это хмыкает, но вопросов больше не задаёт. — Господин Хак! Рядом с ним вдруг вырастает принцесса и радостно ему протягивает небольшой горшочек, от которого исходит, довольно, терпкий запах. — Вот вам обещанный отвар! — восклицает девушка. — Вообще-то, мы с Иви его ещё днём приготовили, но ему нужно было какое-то время настояться, и сейчас он готов к употреблению. Хак несколько растерянно принимает его и благодарит. — Да не за что! Как вы себя чувствуете? — Порьядок! — Хм, но выглядите вы неважно, — откровенно, несмотря на его ответ, говорит принцесса. — И, наверняка, совсем не кушали! Но это ничего! Как выпьете это лекарство, завтра же будете, как огурчик. Громовому Зверю почему-то стало неловко и захотелось — крайне, нетипичное для него желание! — провалиться сквозь землю. Взгляд красноволосой девушки был… такой жалостливый… И это глубоко его уязвляло. — И это… гм, господин Хак, — принцесса в жесте молитвы сложила ладони перед ним, — не могли бы вы рассказать нам о Коке и своих приключениях? Видите ли, когда я просила Иви приготовить вам снадобье, я пообещала ему, что вы что-нибудь эдакое расскажете. Вы ведь расскажете? Если, конечно, это вас не затруднит! — торопливо добавила она. Хак, сейчас пребывающий где-то далеко в своих мыслях, лишь кивнул на это. — Вот здорово! — Девушка восторженно хлопнула в ладоши. — Завтра после полудня, я приведу к вам знакомиться своих братьев, вот тогда всё и поведаете, хорошо? И увидев его очередной утвердительный кивок, принцесса горячо его отблагодарила и умчалась работать дальше. А Громовой Зверь принялся лохматить себе волосы. Ему вдруг стало всё это очень не по душе. Этот сочувствующий взгляд, ахи и вздохи украдкой… Потом он начал машинально дёргать себя за бороду… Борода? Она была очень густой и всклокоченной, и там даже попадались какие-то объедки. Вот же чёрт! На голове у Хак тоже был сплошной колотун и одежда буквально задубела от грязи. И ещё, разумеется, от него пахло, как от какой-то помойки. Только сейчас до Громового Зверя дошло, что он предстал перед своей принцессой в столь отвратительном виде! Конечно, его вполне можно было за это извинить, так как во всём была виновата эта тяжелая ситуация с исчезновением и очень долгим поиском, заставившая его забить на всё и вся. Но вот принцесса вернулась и вовсе неудивительно, что она так на него смотрит. Надо что-то с этим делать… Но только попозже, ближе к ночи. Хак сейчас никак не мог уйти из шинка — уж больно не нравилось ему, как все эти пьяные мужские рожи пялятся на его принцессу! А она только подливает масло в огонь своим чересчур, по мнению Громового Зверя, задорным поведением. Порой ему очень сильно хотелось схватить мимо пробегающую принцессу за руку и потребовать, чтобы она так себя не вела. Но по вполне понятным обстоятельствам, Хак не мог позволить себе подобное, и поэтому ему лишь оставалось яростно скрипеть зубами и смять в несуразный комок ещё одну кружку. Пару раз он чуть было не подскочил, но принцесса с неизменной ловкостью уворачивалась от любых загребущих лап. Явно, что всё это было для неё далеко не впервой… «Где же ты была всё это время? Что с тобой произошло? И вообще, ты ли это… Йона?»***
Хак выпил тот отвар ещё находясь в шинке. Он был мерзким, но действенным — ему чуть ли не сразу стало лучше и даже мутить перестало. Это воодушевило Громового Зверя и он тотчас же принялся приводить себя, впервые за долгое время, в порядок. Хак раздобыв осколок зеркала, внимательно себя рассмотрел. Он кое-как сбрил эту поросль со своего лица и сейчас лицезрел плод своих трудов. Да, коротенькая щетина у него осталась да и рожа была немного опухшая — ещё бы, неделями не просыхать! — но он, лишней скромностью не страдая, остался вполне доволен собой. Ему даже пришла в буйную голову шальная мысль, что, возможно, у Йоны в памяти да что-нибудь и проклюнется… Побрив и отмыв себя, Громовой Зверь обнаружил, что с одеждой у него всё очень плохо — в заначке у него была только чистая куртка, и поэтому ему пришлось сменить только её, опять одевшись в грязное. Эта одежда уже не подлежала никакому восстановлению и проще было её выбросить, чем пытаться отстирать. Хак знал, что в этом городке, который, кстати, назывался Загорск, была пара портновских лавок, где можно было, как и прикупить обновку или сделать заказ. Но у него пока не было такой возможности, и пока приходилось довольствоваться тем, что есть.***
Очередной промозглый осенний день и время близилось к полудню. В шинок входит какой-то незнакомец… По крайней мере, так по началу показалось завсегдатаям этого заведения господина Ондрия. Но какого было их удивление, когда хозяин приветствует незнакомца: — Ну, снова здорова, Хак-чужеземец!***
То что господин Хак из замызганного, насквозь пропитого бродяги, за какую-то ночь, превратился в вполне себе прекрасно-мужественного рыцаря, с точки зрения Эви, не было ничего удивительного. Вот как отвар целебный да и слово доброе животворит, думала она с невольной гордостью — ведь в какой-то степени, это была и её заслуга! — взирая из укромного уголка на обновленного чужеземца. — Ой, кто это?! — ахали и охали Ксеня и Мила, стоявшие рядом с Эви. Та, подавив в голосе смешок, отвечает им: — Кто-кто! Это чужеземец! Сёстры ошеломленно переглянулись: — За… Заброда?! — Именно! — победно заявила девушка и с чувством морального превосходства взглянула на вытянувшиеся лица товарок. — Вот видите, прежде чем судить о людях, нужно хорошенько узнать их. И даже жаба может оказаться прекрасным принцем. Вам что, сказки и легенды не рассказывали на ночь? И я, конечно, теперь понимаю, что ваше мнение о чужеземце изменится в лучшую сторону, но знаете что? — В глазах у Эви в друг вспыхнул недобрый огонёк. — Вам, всё-таки, стоит держаться подальше от господина Хака. Для вас это будет хорошим уроком. Сёстры оторопело разинули рты: — Да… ДА ЧТО ТЫ О СЕБЕ ВОЗОМНИЛА, ПЛОСКОДОНКА?! Но рыжеволосая девушка их уже не слушала и, улучив момент, подошла к господину Хаку, чтобы поприветствовать его и выразить своё горячее одобрение.***
Хак сидел за «своим» угловым столиком и всё ждал, когда покажется принцесса. И вот она выскакивает из закутка и сразу идёт к нему. Сердце его бухает от радости и Громовой Зверь поднимается ей навстречу. — Вот это да! Вот это да, господин Хак! — с ходу начинает девушка, с… восхищением взирая на него снизу вверх. Хак смутившись, начинает усиленно почёсывать указательным пальцем себе скулу. — Знаете, а я думала, что вы гораздо старше! Старше?! Неужто настолько сдал? Хотя, если вспомнить, с каким немым ужасом он обнаружил у себя пару седых волосков, то все вопросы отпадают… И, правда, сдал… — Вот видите, как хорошо! — тем временем продолжала тараторить принцесса. — Вот не сойти с места, если все девушки этого города не перевлюбляются в вас! Я уже, как минимум, двух потенциальных поклонниц знаю… — Тут она доверительно понижает голос: — Это здешние Ксеня и Мила. Они о вас такие гадости говорили, но, думаю, сейчас перевоспитаются. Выпалив всё это на одном духу и глотнув воздуха, принцесса переводит тему, придавая своему голосу некий торжественный оттенок: — Теперь вы сделали первый, но очень важный шаг на пути к новой жизни! Водка — одна из главных бед наших земель и нужно иметь большую силу духа, чтобы перебороть это дьявольский напиток. Конечно, я не ханжа, — тут девушка заговорщически подмигивает столбенеющему Хаку. — Я и сама могу порой выпить стаканчик-другой. Но только по праздникам да и то не по всем. «Так она ещё теперь… и выпивает. По праздникам…» — Ой, я опять что-то заболталась! — спохватывается принцесса. — Вы же очень голодны и вчерась и маковой росинки во рту у вас не было! Так, чтобы вы хотели? Могу предложить овощной суп, очень вкусный и полезный, и есть ещё вареная свинина. Громовой Зверь соглашается на всё и девушка быстро уходит выполнять заказ. Он тяжело опускается на табурет… Принцесса какая-то… другая. Но кое- что осталось совершенно неизменным. Она вдохновенно сообщила ему, что он понравится всем здешним девушкам. Всем, кроме неё…