***
Так как господин Хак наотрез отказался от денег, а принуждать она его не хотела, особенно перед зорким и суровым взором Иви, который знать не знал про венок, Эви решила, что отплатит доброму чужеземцу по другому. А именно, ещё большей заботой и вниманием. Если у господина Хака на одёже заведётся дырка — она мигом её зашьёт, если он поранится — залатает, а заболеет — будет ухаживать, как настоящая курица-наседка! Но покуда, слава Богу, заброда не болел и не был ранен, да и одежда была вроде в порядке, с возвращением долга были проблемы… Однако Эви не сдавалась и всё думала об этом думала, и по сторонам осматривалась. Чтобы такое сделать? Ещё девушка могла что-нибудь вкусное состряпать, но ввиду того, что вокруг было полно дармовой пищи, это было ни к чему. Но потом, когда будет возможность, нужно будет обязательно, что-нибудь приготовить. Например, пирог. Пышный и, само собой, мясной. Ведь господин Хак большой и сильный мужчина, ему нужно плотно кушать. В живом воображении Эви тотчас же нарисовалась картина, как она преподносит заброде красиво украшенный пирог из белоснежной, пшеничной муки, от которого шёл густой аппетитный мясной дух. И как при этом господин Хак обрадовался… и с какой восхищенной нежностью на неё посмотрел. «О нет! Не думай об этом, дурёха!» Но всё равно думала, вспомнила о том взгляде, что он подарил ей, когда девушка показала свои навыки канатоходца. И ещё что-то сказал, на своём родном кокише. — Порьядок? Тот человек, о котором Эви сейчас думала, взирал на неё с беспокойством. И она со стыдом вдруг поняла, что отстав, пару мгновений, обхватив красные щёки ладошками, трясла головой. Вон, народ на неё как уже посматривал и, казалось, ещё чуть-чуть и начнёт пальцами у висков крутить. И будут правы… Боже, какая же она дура! — Да всё нормально! Извините!***
Хороший был, всё-таки, день. И город, оказался, очень славным. Еда и выпивка в достатке, вокруг смех и музыка, да и принцесса под боком, в чьём внимании Хак буквально тонул. Она не отходила от него ни на шаг и лучезарно улыбалась. Только ему… Хотя это, скорей всего, только его фантазии. И какой же красивой принцесса была! Зверь нет-нет, да возвращался помыслами к тому представлению на канате, безмерно восхищаясь её грациозностью и ловкостью. И её миниатюрными ступнями… При одном воспоминании горячая волна, зародившаяся в стесненной груди, обдала лицо и, особенно, губы. Дьявол! Хак поспешно прикрылся широкой ладонью, не желая чтобы одна надоедливая зелёнка заметила эту дурацкую краску, что клюквенным компотом залила щёки. Призвал себя успокоиться. Однажды Зверь видел принцессу без одежды, да и то у него не было тогда такой реакции, а тут… перевозбудился от оголенных икр и, особенно, от ступней. Ну что с ним не так?! — О, глядите-ка! — вдруг воскликнул Юн, тигром бросаясь на пустующую скамью, что в кои-то веки встретилась им возле площадки с танцующими парочками под задорную музыку. На которой они мигом все устроились рядком, дабы отдохнуть от ходьбы. Жаль только, что ноги вытянуть было нельзя, так как народ кругом разгуливал. Запнуться ещё. — Господин Хак! — Принцесса, что сидела справа, легонько пихнула его в бок. — А Вы не хотели бы… Она замялась, отвела на мгновение взгляд, но всё же смущенно выпалила: — Потанцевать со мной?! …Несмотря на то, что вокруг стоял шум и гам, над их маленькой группой повисла мёртвая тишина. Даже продолжавшего чавкать Зено не было слышно. Правда, это невозможное беззвучие продлилось считанные мгновения, и позади Хака послышался смешок Грустноглаза. Он, не глядя, ткнул ему локтем в живот, и послышалось, как он поперхнулся выпивкой. Так ему и надо! — Не умею, — немного растерянно сказал Громовой Зверь, переведя взгляд с Юна, что сидел позади принцессы с лицом, словно он проглотил нечто кислое, на его румяную «сестрицу». Эта краснота её щёк была из-за того, что принцесса недавно пригубила водки, а не по каким-то иным причинам. А Хак не посмел возразить, да и не имел на это прав. Как и не имел права дарить тот венок. Воспоминании об этом досадном недоразумении скорей всего ещё долгое время будет жужжать у него в голове назойливой мухой. — Я Вас живо научу! — воскликнула принцесса, задорно подскочив и протянув Хаку крошечную ладошку. Ну вот как ей отказать? Однако и неловким посмешищем перед ней становиться не хотелось… А он обязательно им станет. — Эви-чан, я могу с тобой станцевать! Хак, как видишь, стесняется, да и вообще… Разумеется, Громовой Зверь не дал этому типу договорить, вновь ткнув локтем, но уже в лицо. Затем неохотно поднялся, но позволил восторженной принцессе увести себя к толпе танцующих. — Вот здесь, думаю, нам будет удобно, — сказала девушка, когда они остановились на краю танцевальной площадки. Хак стоял столбом и тупо пялился на неё, ощущая так нехарактерную для себя кромешную робость. Но принцесса, правда, нашла неплохое место для тренировки, где он никого не собьёт с ног. Наверное… — Итак, господин Хак… Дайте сюда Ваши руки.***
Хак так и знал, что зря на это согласился! Нужно было не поддаваться чарам принцессы и провокациям Грустноглаза… Потому что из урока ничего толком не вышло, так как он вскоре просто взял и отдавил маленькую девичью ножку. Да так, что она даже вскрикнула от боли, отчего у Зверя волосы стали дыбом на затылке, и он в панике тотчас же подхватил её на руки и с позором покинул танцевальную площадку. А ещё до кучи умудрился заплутать и потерять ту скамейку, но это не так уж и важно. Главное, что Зверь нашёл какую-то бочку в закутке, куда смог усадить протестующую принцессу. — Да я в порядке, господин Хак! — на все лады пыталась она его убедить, но покуда он сам это не увидит, не поверит. Опустившись на колени, он осторожно снял с пострадавшей ступни поношенную — они до сих пор не приобрели обнову, — туфельку. И, правда… По нежной, белоснежной коже расплывался синяк. Надо бы что-нибудь холодное приложить. Только где такое взять? И тут до него дошло. Громовой Зверь поднял взгляд на притихшую принцессу. С глазами, как блюдца и щеками красными, как варёный рак. — Изьвини! Про себя отмечая, что её ступня, действительно, легко помещалась в его ладони, Хак быстро надел туфельку обратно. — Лёд бы, — сконфуженно пробормотал он, выпрямляясь и виновато опуская лицо. Вот точно, после такого, она начнёт от него шарахаться! И будет права… Ведь для неё он сейчас, считай, незнакомец и, к тому же, чужеземец. — Да не извиняйтесь Вы! — ласково прощебетали ему ответ, и Хак таки решился глянуть на неё вновь. Щёки её продолжали быть пунцовыми, но не так мучительно-густо, и взгляд был очень участливый. Видимо, принцесса правда не сердилась на него… Хотя не сердилась только, потому что, не помнила, кто она на самом деле. Девушка легко спрыгнула с бочки. — И синяки для меня мелочь. Не переживайте так! Я ведь не какая-нибудь изнеженная дворянка. Хак невольно улыбнулся. Даже будучи принцессой она очень быстро приспособилась к жизни вне роскоши и полной лишений. Без жалоб и слёз, решительно и смело. Поэтому зря эта девушка так о дворянках. Они не все такие, и одна из не таких — она сама. — И знаете, что господин Хак? Я всё равно Вас обязательно научу танцевать.***
Когда они вернулись к своим, — правда, обнаружив их не в том месте, где оставили, — Юн посмотрел на Хака так, словно хотел испепелить на месте. Но ничего не сказал, и они отправились дальше на поиски ботинок принцессе и Зено. — Ты должен меня поблагодарить, — промурлыкал под ухом Джи-Ха, смакую пойло из бутылочки. Интересно, сколько он уже выпил? — Юн хотел помешать вашему уединению, но я не дал. Ну и помешал бы, и что с того? Благодарить его ещё непонятно за что. Хак, отмахнувшись от Грустноглаза, посмотрел на принцессу, что с Юном и Зено переходили от лавки к лавке и приценивались. Она слегка прихрамывала… — И ещё Хак, прежде чем вновь танцевать с Йонушкой, возьми у меня пару уроков. Мне можешь ноги топтать сколько угодно! Этот… Зверь скрипнул зубами, но не стал учинять расправу над этим зелёным, а подошёл к тем троим, что задержались возле одного прилавка. Судя по всему, они, наконец, нашли то, что нужно.***
Незаметно шумный день сменился ночью. Повсюду разожглись фонарики, жаровни и даже костры, так как празднества должны были продолжаться до рассвета. Это было связано, как объяснил Юн, с каким-то местечковым обычаям, но их, по правде, это не касалось. Они очень устали, отяжелели от дармовой еды, — особенно один вовсю клюющий носом Жёлтый Дракон, — и от впечатлений. Джи-Ха вообще уже шатался от выпитого, хотя и не хотел в этом признаваться. И поэтому они решили отправиться в ту комнату, что снял Юн, и прикорнуть уже в тепле и безопасности. Хотя принцесса попыталась возражать, так как очень хотела увидеть ночное продолжение праздника, но, в конце концов, сдалась, начав усердно зевать. Комната, как уже говорилось, была небольшой, в одну кровать, но для неприхотливых это не являлось проблемой. Места на полу было достаточно. Однако, Хака кое-что смутило… Троица родственничков, позёвывая, начала, как у них принято, тянуть жребий, дабы выяснить, кто будет занимать мягкую постельку, а кто будет довольствоваться твёрдыми половыми досками. Принцесса, Юн и Зено, само собой, пригласили участвовать и «чужаков»… Всю сонливость со Зверя как рукой сняло. Какой ещё к чёрту жребий?! — Зачем? — отрывисто спросил он Юна и указал на девушку. — Пусть — она. Принцесса с недоумением воззрилась на него, а Юн закатил глаза. — Я согласен, ик, с Хаком! — вмешался Джи-Ха, оперившись на широкое плечо друга. Это не столько для поддержки, но и для того, чтобы самому раньше времени не распластаться на полу. — Пусть Йо… То есть, ик, Эви-чан идёт в постельку, а мы… — У нас так принято, — сказал Юн, как отрезал. — Мы не просили вас идти с нами — вы нам навязались. Не хотите — не тяните. И спите на полу. — Иви! — возмутилась принцесса и с мольбой посмотрела на Хака и Зелёного Дракона: — Прошу Вас — участвуйте тоже. Ведь так будет справедливо. Этим глазам, что и Зверь, что и Джи-Ха не могли отказать и посему, пусть и неохотно, присоединились к жеребьёвке. И счастливчиком оказался Хак. — Ду… Вернее, новичкам везёт, — фыркнул Юн и начал возиться с походной постелью. И прикрикнул на Зено, что уже не выдержав, просто повалился на пол в обнимку со своим мешком. Джи-Ха, кстати, тоже… Однако Хак не торопился, а просто протянул короткий жребий принцессе, что, опустившись на колени, разворачивала одеяло. Она вытаращила на него глаза. — Господин Хак, Вы чего?! Вы ведь выиграли! Всё по честному! Ну, как он мог спать на кровати, когда его принцесса — на полу?! Что за безумие! Однако, девушка заупрямилась и будто даже обиделась. Взгляд её потемнел, а брови сдвинулись. Но и Хак отступать не хотел. Какой он тогда, к чёрту, телохранитель?! — Я же говорила Вам, что я не неженка! — Да пусть дрыхнет на полу! Плевать! — не выдержав, рявкнул Юн, гася лампу, и тем самым, и спор. Но, как и говорилось, Зверь не намерен был сдаваться. Он просто дождался, когда комнатушка заполнилась сладким похрапыванием и блаженным сопением. А произошло это очень быстро. И в полной темноте, Хак осторожно поднял заснувшую мёртвым сном, свернувшуюся в калачик, принцессу и уложил на кровать. И почувствовав удовлетворение, хотел уже и сам, где нибудь устроится, как... Зверь застыл, и сердце его булыжником упало куда-то в живот. Он не верил своим ощущениям. Не мог поверить... Ведь эта девушка, что считала себя крестьянкой и совершенно не помнила его, схватила его за мизинец. Как когда-то давно, в другой жизни... И Хак, боясь спугнуть это чудо, просто бесшумно опустился рядом с кроватью. Полностью сосредоточив всё своё существо на этом невозможном и таком желанном прикосновении.