camera obscura

      — Дас из майне шульд… моя виноватость. Я не должен был делать такое. Я должен был держать себя в руки…       Отто безумно, мучительно стыдно. Он пытается занять глаза, пальцы, мысли чем-нибудь: хватает реле и шестерни, бездумно перекладывая с места на место, мечется по комнате — лишь бы не смотреть. Извинения — путаные, ломаные, косноязычные — царапают горло на выдохе. А Саша Лосев сидит молча, словно и не слушает — и от него веет почти религиозным всепрощением.       — Полноте, друг мой любезный, — наконец говорит он (а Отто не смотрит, но всё равно слышит, как гримаса боли искажает его голос — и стыдно, стыдно). — Вы же не хотели…       — Не оправдывайте меня, нейн, нейн, — отчаянно просит Отто. — Я сделать это с вами…       Саша — Отто слышит, но не решается повернуться и посмотреть на него прямо — поднимается. Подходит сзади. Рука, тяжёлая и горячая, ложится на плечо Отто.       — Строго говоря, я предложил сам, и был готов к такого рода последствиям, — серьёзно говорит Саша прямо над ухом. Отто забывает, как дышать; и вообще от него, кажется, остаётся в этот миг только плечо — там, где поглаживают Сашины горячие пальцы; и даже сквозь одежду Отто чувствует, сколько поддержки и прощения в этих касаниях.       — И, право слово, я уверен, что вы не хотели причинить мне боль, друг мой. А то, чего вы хотели… Вам не за что себя винить.       Отто слушал бы и слушал. Плыл бы в этом голосе, ловя все оттенки, интонации, выражения… И, кажется ему, всё больше в тоне Саши Лосева звучит беззлобная насмешка.       — Но признайте же, друг мой, что, исключая этот… небольшой дискомфорт, мы оба получили удовольствие.       И с этим Отто, конечно, поспорить не может. Но ему очень, просто жизненно необходимо посмотреть сейчас в честные-честные голубые глаза Саши Лосева.       Ну… в один глаз.       Правый.       Потому что левый уже заплыл, наливаясь тёмно-лиловым синяком.       — Я сам предложил вам, друг мой, поиграть в снежки, — Саша умудряется даже подмигнуть здоровым глазом. — Впредь буду знать, какой вы меткий снайпер.       — Дас из майне… — снова начинает Отто, но теперь уже не может отвести взгляда от синяка на Сашином лице. От дела рук своих. Тех самых рук, в которых ежедневно клянётся себя держать — особенно в том, что касается Са… Александра Сигизмундовича.       — Ну довольно уже, — обрывает его Саша. — Лучше окажите пострадавшему первую помощь: приложите что-нибудь холодное.       И разве ж виноват Отто, что самое холодное у него сейчас — губы?..