***
Кингсли Бруствер уже собирался выходить из своего кабинета, как дверь резко открылась, впуская Малфоя. За ним вбежала Салли Брютон, и с порога начала: — Господин Министр, это что же получается? Мы хотим помочь, готовы сражаться вместе с остальными, а нас просто-напросто отсылают в безопасное место, чтобы под ногами не путались? Я что, ради этого приехала в Британию? Да я старше половины этих мальчишек-авроров! И эффекта произведу явно побольше на своего сраного дядюшку! — Салли, успокойся, — Кингсли, не останавливаясь, надевал короткую мантию, поглядывая на недовольную блондинку, — Операцией руководит Гарри. Я ему здесь не указ. Если он сказал, чтобы вы вернулись в Мэнор, значит, так нужно. — Валите друг на друга? Молодцы! — Драко скрестил руки на груди, — Поттер говорит, что это вы ему по шапке надаёте, если мы будем там. Вы говорите, что он сам за всё отвечает. — Извините, я тороплюсь, — Бруствер быстро зашагал к двери, но Салли загородила ему дорогу. — Мне не нужно ничье дозволение, чтобы быть там, — резко произнес Малфой в спину министру, — И лучше, если я буду с остальными, нежели одним неправильным шагом испорчу всё веселье, не так ли? Кингсли обернулся, и посмотрел на блондина не самым дружелюбным взглядом: — Я отдам приказ запереть вас обоих в камере, если вы сейчас же не покинете мой кабинет. Драко пару секунд смотрел на министра, и быстро шагнул вперёд, схватив его за локоть: — Неужели вы не понимаете? Я не могу отсиживаться, пока она там! А если она уже ранена? Есть среди авроров тот, кто окажет ей квалифицированную помощь? Бруствер молчал, буравя блондина взглядом. И этим молчанием признавал его правоту. — Ты забираешь Гермиону, и сразу аппарируешь, понятно? Сразу же! Никакой самодеятельности, Драко. Только тогда, когда Гарри лично тебе разрешит подойти к ней. Ты понял? Малфой кивнул, и посмотрел на сестру: — Салли, я прошу тебя. Возвращайся в Мэнор, и поддержи Нарциссу. Уверен, она места себе не находит. Девушка недовольно посмотрела на него, но кивнула, и покинула кабинет. В лифте, спускающемся в Атриум Министерства, висела напряженная тишина. Кингсли напряженно смотрел на решетку подъемника, а Драко пытался подобрать слова, чтобы начать важную для него тему. — Мистер Бруствер, я хотел вас попросить кое о чем. — Я уже выполнил твою просьбу, Драко, — стараясь быть спокойным, отвечал министр. — Да, но эта просьба совсем другого характера. Малфой помолчал, и решительно повернулся к нему лицом. — Люциус. Сотрите ему память, и отошлите в другую страну. Поверьте, если его снова заключат в Азкабане — он не успокоится. Посмотрите, что он уже натворил оттуда! Дальше может быть только хуже. — Решение будет принимать Визенгамот. Я не имею на них влияния, — пробормотал Бруствер, но блондин его перебил: — Я знаю, что это не так. Когда судили меня, последнее слово было за вами. И я знаю, кому должен быть благодарен за свой второй шанс. И именно поэтому я обращаюсь к вам лично с этой просьбой. Я знаю, что ему грозит Поцелуй дементора. Но я прошу вас, пожалуйста. Не убивайте его. — Драко, ну как ты можешь?! — взорвался мужчина, — Этот человек принес столько зла! Похитил твою невесту, издевается над ней сейчас! А ты всё равно пытаешься ему помочь! — Он мой отец, — просто сказал Малфой, — Каким бы он не был. Он есть и будет всегда моим отцом. Я знаю, что он натворил. И знаю, что не имею права просить о таком, но всё же прошу. Пожалуйста, пусть он живёт. Без палочки, без памяти, без магии вообще, но живёт. Лифт остановился, и Кингсли вышел за решетки. Обернувшись, он посмотрел на блондина: — Ты немало постарался за эти месяцы для Ордена Феникса. Но дело даже не в этом. Гермиона — вот единственная причина, почему мы тебе доверяем. Я выполню твою просьбу, Драко. Или, по крайней мере, сделаю всё возможное.***
Ровно в 2:50 ночи оставшиеся волшебники прибыли на место операции. Гарри недовольно посмотрел на сосредоточенного Малфоя, появившегося вместе с Кингсли между деревьями позади дома, но ничего не сказал. Только встал рядом с блондином. — Герм в большом зале на первом этаже, — быстро отдав приказы жестами младшим аврорам, заговорил Рон, — Но нас легко туда не пустят. Уверен, что заложники не дадут никакого эффекта — им просто наплевать. — Согласен, — кивнул Поттер, не отводя от особняка глаз, — Четвертая и шестая группа идут первыми. С той стороны дома людей больше, но окна того зала выходят сюда. — Предлагаешь влезать в окно? — неуверенно покачал головой Уизли, — Они явно этого ждут. Думаю, сверху начать будет удачнее. У нас тридцать человек на метлах. — Хорошо, — Гарри согласился и обернулся. Отряд мужчин с «Молниями» в руках, как по команде, оседлали метлы, и приготовились взмыть вверх. На несколько секунд повисла напряженная тишина, и раздался звук взрыва. — Начали! Авроры на метлах взлетели, и моментально окружили особняк сверху. Первая группа сразу же влетела в окна на втором этаже, и вся территория дома наполнилась звуками грохота, криками и матами. Рон с ещё одной группой побежали вокруг, к торцу дома, и оттуда незамедлительно послышались выкрики заклинаний; яркие вспышки озаряли темноту. Драко сильнее сжал палочку в руке, и напряженно ждал команды Поттера. Каждая секунда тянулась для него, словно вечность — он боялся, что любое мгновенье может стать катастрофой для Грейнджер. Боялся не успеть. Наконец, минуту и двенадцать секунд спустя, Гарри тихо скомандовал: — Вперёд. Десять авроров первыми побежали вокруг дома; за ними шли Поттер, Малфой и Кингсли; за ними — ещё десять авроров. По пути Драко успел увидеть лежащих, обездвиженных ПСов. Некоторые были связаны, а кто-то и вовсе не дышал. Больше всего волшебников были одеты в странные мантии бордового цвета с огромными капюшонами — таких блондин никогда не видел. Не было времени обдумывать это — группа приблизилась к большим, открытым дверям в особняк, из-за которых были слышны звуки ожесточенной борьбы. Поттер сделал рукой знак остановиться, но первые десять авроров вошли в дом. Ещё несколько секунд — и наступила тишина. Гарри кивнул, и группа вошла в особняк. Большой холл был забит волшебниками — поверженные в бордовых мантиях лежали связанные, не издавая ни звука. Несколько авроров столпились в углу, беспокойно глядя на Поттера. Брюнет посмотрел на Малфоя, и Драко приблизился. Молодой русоволосый парень стонал от боли — рукав аврорской боевой мантии был разорван, и быстро менял цвет, впитывая кровь. Малфой упал на колени рядом с раненым и начал быстро колдовать над покалеченной рукой. — Его нужно перенести в Мунго, — через несколько секунд, остановив кровь, сказал Драко Поттеру, — Иначе он лишится руки. Гарри кивнул, и двое авроров унесли раненного из дома. Как только парни исчезли, к последней группе подошел Эдвард. — Они в том зале. Человек пятнадцать, не больше. Она тоже там. — Отлично. За домом есть наши? — спросил Гарри, оглядывая холл — здесь было явно больше тридцати авроров. — Да, минимум шестеро у каждого окна. Всего двадцать, не меньше. Они ждут условного знака, попадут внутрь одновременно с нами. — Понял. Поттер кивнул, и авроры выстроились рядом с дверью. Внезапно ужасный крик наполнил всё пространство, и сердце Драко сжалось: — Грейнджер! — Тихо! — шикнул Дедженерс, — Это уже не первый. — Вы охренели? — шепотом произнес Малфой, яростно смотря на него, — Её пытают! — Драко, успокойся, — Поттер поднял руку, — Сейчас первыми войдут авроры. Я с ними, Эдвард и Кингсли сразу за нами. Только потом ты, понял? Малфой кивнул, и вздрогнул — новый крик, ещё громче предыдущего, заставил его руки трястись. — Начали! — Гарри махнул рукой, и в двери полетели несколько заклятий, чуть не снося двери с петель. Драко сразу увидел её, ещё из холла — она висела в воздухе, рядом с окном. Возле неё стоял Роади, с садистким выражением лица опаляя ступни девушки огнем из своей палочки. — Мразь, — прошипел блондин, и ринулся вперед, между плотно стоящими аврорами. Зал озяряли вспышки заклятий, но он не мог отвести глаз от Гермионы, встретившись с ней глазами. Море боли — и он чувствовал каждую каплю. Одним метким заклинанием блондин сбил Роади с ног, и начал расталкивать локтями всех, кто находился рядом — лишь бы быстрее добраться до неё и унести отсюда. — Всем стоять! Громогласный вопль заставил всех замереть. Десятки глаз уставились на Люциуса Малфоя. Мужчина стоял у окна. Возле его ног, практически без чувств, лежала Гермиона. На неё были наведены несколько палочек — в радиусе метра рядом застыли люди в капюшонах. Но не это заставило всех остановиться. — Никому не двигаться! — прокричал Поттер — он первым заметил темную коробочку в руках Малфоя-старшего, — Всем оставаться на местах. — Спасибо, мистер Поттер, — усмехнулся Люциус, — И благодарю, что вы пришли. Я знал, что придете, пусть меня и пытались убедить в обратном. Мужчина посмотрел на лежащую рядом девушку, и с удовольствием, отразившимся на узком лице, пнул её в спину. Гермиона выдохнула, рвано застонав от боли, но не открыла глаз. Драко дернулся вперед, сжав зубы в ярости, но Гарри быстро схватил его за плечо. — Говорю для всех, — громко начал Люциус, — У каждой стены в этом зале лежит по килограмму взрывчатого устройства. Весь дом взлетит на воздух, если я нажму на эту кнопку. Мужчина показал коробочку в своей руке — большая красная кнопка находилась точно по центру. — Я говорил уже, — спокойно продолжал Малфой, — Что не хочу лишних жертв. Поэтому сейчас все покинут территорию особняка. Все, кроме Поттера, Бруствера, Дедженерса и Уизли. Ну, и этой милой девушки, разумеется. Люциус снова пнул Гермиону, но девушка не издала ни звука. Она потеряла сознание. — Отец, я прошу тебя, — Драко выдернул локоть из рук Поттера и пошел вперед, — Не нужно этого делать. Ты ничего не добьешься, только сам подпишешь себе приговор! — Помолчи, Драко, — надменно произнес мужчина, — Не стоит говорить о том, чего не знаешь. — Это ты не знаешь! — прокричал Малфой, делая ещё несколько шагов, — Если сдашься сейчас — тебя не отправят в Азкабан. Тебя отпустят. Министр дал слово. Кингсли попытался подойти, но из палочки одного из ПСов вырвалось заклинание — Гермиону подкинуло вверх. Её тело вывернулось от боли, и она снова закричала. Бруствер поднял руки, быстро отступая. — Либо авроры покидают дом, либо через минуту я нажимаю чертову кнопку, — зло выплюнул Люциус, — Время пошло. — Всем на выход! — громко скомандовал Поттер, — Без резких движений. Всем возвращаться в Министерство.***
От боли, выворачивающей всё тело наизнанку, Гермиона приоткрыла глаза. Круциатус словно знал, какие части тела болели сейчас больше всего, и именно они словно горели от каждого нового заклятия. Стараясь не замечать этого, девушка незаметно оглядывала людей в зале. Она пыталась найти выход, но понимала, что Люциус не шутил. Действовать нужно было быстро, пока ловушка не захлопнулась окончательно. Новый пинок по ребрам сзади — и новый приступ боли. Грейнджер судорожно выдохнула, понимая, что сейчас все смотрят на неё, и постаралась не открывать глаз. Мысли метались в голове, но самая явная была на поверхности. Гермиона только боялась, что у неё не хватит сил. Боковым зрением девушка видела, как авроры начинают покидать зал, по два-три человека. Времени оставалось совсем мало, нужно было принимать решение. Но тут произошло то, чего никто не ожидал. — Драко, — холодный голос Люциуса прорезал напряженную тишину, — Ты тоже останься. Что-то мне подсказывает, что эту отвратительную любовь, как ты её называешь, из тебя не вытравить никакой магией. Так что, я сделаю тебе последний, прощальный подарок. Внутри Гермионы что-то мелко задрожало: она отчетливо видела, как палочка мужчины поднялась, направленная на Драко. И в ту секунду новые силы наполнили ноющее от боли тело. — Авада Кедавра... Хрип Грейнджер никто не услышал, но все в зале увидели, как из тела девушки вырвался зеленый поток энергии, и сбил с ног Люциуса Малфоя. На пару секунд всех словно оглушило, и пространство вновь наполнилось звуками борьбы. Но Гермиона уже ничего не слышала — силы окончательно покинули девушку, и она снова потеряла сознание.***
— Милая, просыпайся. Вставай. — Драко, оставь её здесь! Ну пусть ребёнок спит! Бонни проснулась от голосов, и распахнула глаза. — Доктор Малфой?.. — Это я, — блондин устало улыбнулся, — Поедем домой? — Ну уж нет, — вскипела Молли, стоящая у кровати, и потянула Малфоя за руку, — Спи, детка. Завтра поедете домой. Спи. Бонни, улыбнувшись, снова отбыла в царство Морфея, а Молли Уизли настойчиво вытолкнула Драко из спальни. — Что за глупости, молодой человек! — бормотала женщина, спускаясь по лестнице, — Девочка пережила серьезный стресс! К чему на что будить посреди ночи и тащить в Лондон? Пойдем, съешь чего-нибудь, и ляжешь в спальне Рона. Драко послушно спускался вслед за Молли. Все его движения были автоматическими, а голова просто отказывалась думать. — Я обещал забрать её. Мой эльф подготовил для девочки комнату в моей квартире, — только оправдывался блондин. — Ничего, завтра покажешь комнату! Эка срочность! Вот уж эти мне молодые родители... Малфой вошел на кухню и огляделся. В изогнутой комнате было всё и сразу, от старенького дивана рядом с самым новейшим, плоским телевизором; до навороченного комбайна, рядом с которым, в раковине, посудная щётка сама начищала древнюю чугунную сковороду. Несовместимость этих вещей рядом заставила мужчину чуть улыбнуться. За большим столом сидел Джордж. Увидев Драко, он похлопал по стулу рядом с собой: — Садись, Малфой. Огневиски? Мам, ложись спать. Мы тут сами разберемся. — Но Драко голодный, наверное? — возразила Молли, но тут же кивнула, поймав пронзительный взгляд сына. — Спасибо, миссис Уизли, но мне сейчас кусок в горло не полезет. Спасибо вам за всё. Мужчина слегка сжал худое плечо, а Молли ответила на это грустной улыбкой, и ушла наверх. Драко сел за стол, и взъерошил волосы руками. Джордж подтолкнул к нему стакан с темной жидкостью, и блондин одним глотком опустошил его, даже не поморщившись. — Хреново? — А сам как думаешь? Уизли кивнул, и снова наполнил стаканы. — Знаю. Где она? — В моём медцентре. Раны не сложные, хоть ноги и сильно пострадали. Я сделал, что нужно, и оставил её на Мэри. Она приглядит. — Ты не остался с ней, — Джордж внимательно посмотрел на Малфоя, — Это что-то значит? — Ничего, — блондин отхлебнул огневиски, — Ничего не значит. Я пришел за Бонни. — Конечно, — Уизли сделал вид, что поверил. Несколько минут мужчины сидели молча, глядя на огонь в камине. — Знаешь, я до сих пор вижу Фреда, когда смотрю в зеркало. Наверное, я просто стал им. Живу так, как жил он. Магазин, о котором он мечтал больше, чем я. Костюмы покупаю того цвета, которые всегда выбирал он. Даже Анджелина... Это его девушка. Была. Теперь моя. Мы всегда думали, что это какая-то ошибка природы — одна душа в двух одинаковых телах. Наверное, так и было. Только вот один я не справляюсь. Джордж помолчал, допил остатки огневиски в своём стакане, и снова наполнил его доверху. — Это я к тому, что знаю, каково терять родного человека. Если бы мой отец умер... — Твой отец не чудовище, готовое убить всех, кто тебе хоть как-то дорог, — резко перебил Драко. — А разве это имеет значение, когда речь об отце? — справедливо возразил Джордж, — Да, он был полнейшим уродом, но твоим родителем он быть не перестал. Так что, я понимаю, что ты сейчас чувствуешь. Малфой молчал, признавая правоту рыжего. Слов не было, только огромная дыра в его груди становилась ещё глубже. — Так почему ты не остался с Герм? — резко сменил тему Уизли, — Уверен, что ей будет лучше, когда она придет в себя и увидит рядом тебя, а не какого-то доктора. Блондин молча пожал плечами. Он и сам себе не смог ответить, почему сбежал из медцентра, едва её устроили в палате. Хотя в той же палате специально для него установили ещё одну койку, и Мэри отменила всех медсестер, будучи уверенной, что Драко никого не подпустит к своей невесте. — Просто подумай о том, как сильно она тебя любит. Выпустить Аваду невербально, без палочки, на чистой энергии тела... И она сделала это только тогда, когда тебе угрожала опасность. Тебе, не Гарри или Рону. Только когда Люциус направил палочку на тебя. Ты же колдомедик, должен понимать, как ей было больно в тот момент. И что она увидит, прийдя в себя? Твою начальницу? Так поступают трусы, Малфой. Или слабаки. Не заставляй нас ненавидеть тебя из-за того, что делаешь ей больно. Гермиона — член нашей семьи. И за неё мы порвём любого, даже того, кого она любит. Джордж допил свой огневиски и резко встал, направляясь к лестнице. Драко проводил его взглядом, и закрыл глаза. Эта ночь отняла у него слишком много сил, и результат был утешительным — война не начнется. Все виновные схвачены Авроратом, или мертвы. Вот только самому Малфою было не наплевать на такой финал.***
Гермиона очнулась от того, что ей в лицо бил яркий свет. Туман в голове не дал сообразить, где она находится, и что вокруг. Кроме света она ничего не видела. — Кошмар какой... Отправить директора Хогвартса в какую-то маггловскую клинику, а не ко мне! Отвратительно, Гарри Поттер! Как вы вообще на это согласились! Даже не в Мунго, а в клинику, где лечат магглов! Безобразие... Под негромкое бормотание мадам Помфри Грейнджер попыталась сесть, но не смогла — ее ноги были накрепко привязаны к какой-то конструкции на кровати. — Поппи... — прохрипела девушка, — Пить... — Ох, вы очнулись, — лицо пожилой женщины возникло перед Гермионой, — Сейчас, секунду. Вот, пить пока нельзя, только промокнуть губы. Гермиона жадно облизала влажные губы, которых едва коснулась смоченная вата. Всё её тело болело так сильно, словно каждый сустав пытались руками выломать. С новой секундой боли девушка вспоминала прошедшую ночь во всех подробностях. Болящие ступни ног напомнили об огне из палочки Эдриана Роади; слабо шевелящиеся пальцы рук — о Круциатусах Люциуса. А вот боль, пронзившая позвоночник при попытке приподняться — ни о чём. Только из глаз брызнули слёзы. — Боже... — Гермиона застонала, принимая прежнее положение, — Спина... — Тише, не шевелитесь, — Помфри снова оказалась рядом, — Сейчас боль начнёт отступать, но лучше пока не двигаться. Зелье подействует через пять минут. Грейнджер послушно замерла, закрыв глаза, и хрипло прошептала: — Где Драко? — Мисс Грейнджер, думайте о себе! — недовольно проворчала Поппи, — И не двигайте ногами. — Где он? Гермиона повысила голос. Она боялась. Так сильно, что страх пересиливал боль в теле. В памяти не было ничего о том, чем всё закончилось, и это её пугало. Снова открыв глаза, она почувствовала, будто прошло несколько часов. В палате никого не было — это единственное, что она увидела, слегка покрутив головой. Прежней боли в теле не было — облегчение порадовало, но сесть она так и не смогла. Ноги всё ещё были прикованы к высокой металлической конструкции. В палату вошел Гарри с большим букетом цветов в руках. За ним шла Салли, неся в руках поднос с едой. — Привет, — Гарри, улыбаясь, наклонился и поцеловал подругу в лоб, — Как ты себя чувствуешь? — Нормально, — Гермиона улыбнулась и посмотрела на блондинку, — Привет, Салли. — Доброе утро, — открыто улыбнулась в ответ Брютон, поставила поднос на тумбочку и взяла Гермиону за руку, — Как ты, героиня? Что болит? — Уже ничего. Обезболивающее, наверное. Сколько я спала? — Больше суток, Герм, — тихо произнес Поттер, — Но это нормально. Главное, чтобы ты скорее поправилась. Грейнджер кивнула, и посмотрела по очереди на обоих гостей: — А где Драко? Молодые люди переглянулись. — Он в Норе, с Бонни. Гарри улыбнулся совершенно ненатурально, но девушка не заметила. — Боже, ну слава Мерлину, — она облегченно вздохнула, — А я уже подумала, что что-то натворила! — Ты что... не помнишь? Поттер растерянно перевел взгляд на Салли. — Чего не помню? — нахмурилась Грейнджер, — Хотя, вообще-то я ничего не помню. Отрубилась, наверное. Чем всё закончилось? Гарри снова беспомощно посмотрел на Брютон, и блондинка вспыхнула: — Господи, да что вы все здесь такие тряпки! Гермиона, ты правда не помнишь? Ты выпустила Аваду. Невербально. В Люциуса. Грейнджер потрясенно приоткрыла рот, и вспомнила. Как он наставил палочку на Драко. И как злость придала ей сил. И как тело Малфоя-старшего начало падать. — Он мертв? — Абсолютно, — Салли кивнула, — Ты самая крутая сукина дочь, что я встречала, Грейнджер. Я даже не слышала о таком никогда. Ну, там, Люмос можно без палочки вызвать, или Алохомора, но чтобы... — Драко поэтому не пришёл? — резко перебила девушку Грейнджер. — Да нет же, — улыбнулся Поттер, — Он просто не знает, что ты очнулась. Сейчас я отправлю к нему Патронус, и увидишь — он будет здесь через пять минут. Мужчина улыбался слишком воодушевленно, но Гермиона смотрела на Салли, которая отвела глаза. — Да господи, неужели он такой идиот? — воскликнула Гермиона и зло выдохнула, когда снова попыталась сесть, но ничего не вышло, — И снимите кто-нибудь уже эту херню с моих ног!!! Гарри подошел к конструкции, и отстегнул металлические обручи с лодыжек подруги. — Только осторожно, — тихо попросил брюнет, — Не опирайся на ноги. — Ты хотел отправить Патронус, — рявкнула Гермиона, недовольно посмотрев на него. Её бесила неизвестность, и собственные догадки о поведении Малфоя. И ужасно злило, что его до сих пор здесь не было. От этой злости она совершенно забыла подумать о том, что убила человека. Ну, как человека... Люциуса Малфоя. В палату вернулась мадам Помфри, и недовольно оглядела свою пациентку. — Мисс Грейнджер, кто вам разрешил... — Ну хватит, — резко перебила девушка, и тут же сбавила тон, — У меня затекла спина. Я не могу лежать в одном положении. Не буду я вставать, обещаю! — Как будто кто-то тебе позволит, — раздался голос от двери, и все резко обернулись. Драко вошёл в палату, смотря прямо на Гермиону. Гарри переглянулся с Салли, и подхватил Поппи под локоть, пятясь к выходу. Судя по взгляду Гермионы, и настрою Малфоя, сейчас в палате будут гром и молнии. Лучше по-быстрому ретироваться. — Прости, я опоздал. Блондин сел на край кровати, и медленно погладил щеку Грейнджер. — Ты вовремя, — тихо произнесла Гермиона и закрыла глаза, — Ты всегда вовремя. Драко зажмурился, ощущая горечь внутри. Ненавидя себя за мысли, что допустил этой ночью. — Думала, ты больше не захочешь меня видеть. Ей необходимо было это сказать. Поделиться с ним самыми страшными опасениями. Чтобы услышать опровержение. — Я никогда бы так не поступил с тобой, — уверяя и самого себя, сказал Малфой, продолжая поглаживать девушку по голове. — Я убила твоего отца. — Да. И сделала всё правильно. — Ты этого не хотел. Драко снова зажмурился, сдерживая эмоции. Зная, что она не увидит, как он слаб в эту секунду. — Не хотел. — Прости меня. — Глупая, — прошептал Драко, и улегся рядом на, бок, на самом краю больничной койки, — Это даже смешно. Ты не представляешь, как я испугался, когда ты лежала, там... Мне никогда не было так страшно. Грейнджер открыла глаза, и посмотрела прямо на него: — Я хотела тебя защитить. Я бы умерла, если с тобой что-то случилось. Серьёзно. — Всё закончилось, — прошептал мужчина, и прижал её голову к груди, — Сейчас важно только, чтобы ты поправилась. Твой организм сильно истощен — заклинание потратило слишком много твоих сил. И ноги сильно повреждены, но с этим я справлюсь быстрее. Гермиона молча кивала, глубоко вдыхая его запах. Сейчас не хотелось говорить, только так же лежать рядом с ним. И медленно осознавать, что всё, действительно, закончилось. — Я хочу к себе. Драко посмотрел на неё серьезно. — Конечно, я отнесу тебя. Необязательно лежать здесь. — Бонни? — внезапно подумала о девочке Гермиона, — Как она? — Замечательно, — блондин разулыбался, — Поедает пироги Молли в неограниченном количестве. Она останется в Норе на пару дней, пока ты не встанешь на ноги. Я решил, что ей не стоит начинать жить в магическом мире с... этого. — Ты прав, — девушка зевнула, и снова закрыла глаза. — Спи, — прошептал Малфой, и поцеловал её в лоб, — Я буду здесь. Он смотрел, как её дыхание замедляется, успокаиваясь. И сам себя материл на все лады за свои мысли. Он не имел права думать о том, что смерть Люциуса была важнее Гермионы. Не имел права даже допустить мысли, что может быть зол на неё за это. Она, такая бесстрашная и сильная, уничтожила эту угрозу, не задумавшись о том, каково ей будет потом. А он, трус, посмел пожалеть свои чувства. Дав себе обещание больше никогда не допустить подобного, он крепко заснул.