Семь дней

- Это правильно,- первое, что говорит мне Рёук, останавливаясь на пороге моего кабинета. Вид у него нездоровый, сам бледный, под глазами глубокие синяки, руки крепко скрещены на груди. Пиджак мятый, спал он вряд ли, но о смене одежды последние четыре дня, видно, не беспокоился. - Я знаю,- спокойно отвечаю я, потому что на самом деле понимаю – это правильно. - Я только,- Рё неловко мнется, но в кабинет не проходит. Ежится будто от холода и как-то криво улыбается.- Я только одного не понимаю. Если бы это мы с Кю вытаскивали бы его из-под балок, а остальные ребята – его семью, он бы оставил их в живых? Этот вопрос я задавал себе не меньше сотни раз, но разница между мной и Рёуком была в том, что я прекрасно знал ответ – я ни на секунду не вспомнил в тот день о его семье. И я был жив. Рё усмехается, качает головой и облокачивается о дверной косяк. - Тогда почему мы живы? Мне хочется ответить, что Донхэ сделал самый ценный по его меркам подарок – жизнь. Слова почти слетают с языка, но проклятое «попросил бы пустить мне пулю в лоб» режет по мыслям как тесак по разделочной доске. И я понимаю, что Хэ просто не смог отнять у самого себя Кюхена и Рёука. - Потому что тех, кто дорог, он всегда бил больнее,- отзываюсь я. - Выходит, - Рё выпрямляется и поворачивается лицом к выходу, ко мне – спиной,- казнь – это правильно. Я молчу. - Тогда почему так погано на душе? - Потому что неправильно выбраны палачи,- жмурюсь и яростно тру глаза, отгоняя непрошенный сон.- Рёук, к нему нельзя,- тихонько останавливаю я парня, прекрасно зная, куда он собрался идти. - Знаю, просто…- поворачивается и устало выдавливает из себя неуместную улыбку.- Ты просто скажи ему...что я простил. Машинально бросаю взгляд на прочитанное смс-сообщение. У Хэ уже два прощения, но ни одно из них не спасет его от плахи. У Хэ уже два прощения и всего два дня, потому что я чертов трус – и день (драгоценный день) потратил на самобичевания и истерику. Он сутки один в камере, а я трусом был – трусом и остался, Хичоль прав. У него осталось всего два дня, а я боюсь всего лишь вслух произнести свой приговор. Ведь…если я скажу суду, что я люблю его, это заставит их передумать? Если я признаюсь небу, что люблю, оно сделает так, чтобы этих шести лет не было? Если я скажу, что люблю его… Я люблю? Кажется, именно так начинается конец, и это самое жестокое наказание, которое Донхэ мог мне придумать, но правда в том, что – да. - Ты был занят?- пытается выглядеть равнодушным, но осунувшееся лицо слишком ярко светится, чтобы таковым казаться. Он рад меня видеть, а я трусливая сволочь, но не в этом признаться я пришел. Не дожидаясь щелчка замка, подхожу к кушетке, сажусь рядом и облокачиваюсь о стену. Холодно, но рядом теплое плечо Хэ, и мне, пожалуй, нравится, что есть, с чем сравнить. Правда в том, что – да. Я хочу его спасти. - Ты в порядке?- хмурится Хэ, пытаясь заглянуть мне в глаза. Правда в том, что мне плевать, на что ради этого придется пойти. - Не нужно,- качает головой Донхэ, и на сей раз правда в том, что мне плевать, что он об этом думает. - Хэ?- переплетаю свои пальцы с его и крепко сжимаю, прикрывая глаза. - Что? Правда в том, что – да. Я люблю. - Я знаю,- сжимает мою руку в ответ.