Когда невозможное становится реальным

Саймон стоял перед дверью в комнату Клэри и неловко поправлял рукава потертой куртки. Ему не было холодно, скорее, здесь играли привычки — такие теплые и ненавязчивые, напоминающие, что есть вещи и воспоминания, которые не дадут ему умереть даже спустя несколько столетий. Но время неумолимо шло, бессмертие тяготило, и вечность уже не казалась такой пугающей и таинственной, пропитанной болью одиночества и бесконечными муками — он нашел стимул. Стимул, чтобы пережить смерть любимых и родных, принять проклятие демонской крови. А сейчас ему нужен совет. Он перевел взгляд на гладкие деревянные стены и в волнении покусал губы, морщась от острых клыков. Весь институт пропах кровью Алека Лайтвуда. Льюис чувствовал, как запах оседает на кончике языка, забивает горло и пробуждает зверский аппетит. Встряхнув головой, парень попытался отвлечься от навязчивых мыслей и смущенно постучал в дверь, стараясь подобрать слова и неловко топчась на месте.  — Саймон? Что ты тут делаешь? — Дверь распахнулась и он обиженно закусил нижнюю губу, всматриваясь в растерянное лицо Клэри. — Ты же собирался провести этот вечер в отеле.  — Рафаэль убежал куда-то, а многие вампиры мне не рады, вот и пришел к тебе, чтобы не мозолить им глаза. — Парень удивленно выгнул бровь и засунул руки в карманы джинс, виновато опуская взгляд в пол. — Но если я помешал…  — Нет, проходи. — Девушка приоткрыла дверь, пропуская его внутрь. — Мы сейчас все на нервах из-за Алека. Расставание слишком сильно на нем сказалось. Иззи сегодня упомянула, что чувствовала от него запах крови. Вампир сел на краешек кровати и со вздохом завалился на спину, морщась от боли в пояснице. В помещении витал запах густой, масляной краски, терпких духов и солоноватого пота, смешиваясь в коктейле резкого и неприятного аромата. Саймон задумчиво приоткрыл один глаз и повернул голову набок, пытаясь выловить силуэт подруги за занавесками.  — Я тоже это почувствовал. Но он любит Магнуса и такая реакция совершенно нормальная. — Он перевернулся на живот и взъерошил светлые волосы. — Алек ведь ходит на миссии? Иначе никак ранения не получить. Его кровью в буквальном смысле пропитался весь институт.  — Если бы. Он не выходит из комнаты на протяжении недели, а Джейсу становится хуже. Он бледный и реакция замедлилась. — Клэри вынырнула из-под тяжелых штор и села на кровать. — Я ведь люблю его. Да и мне позволено, он не мой брат, Валентин обвел нас всех вокруг пальца. Но ты пришел не за тем, чтобы выслушивать мои проблемы. Что случилось? Рассказывай, а то я себя итак эгоисткой чувствую.  — Хватит тебе себя накручивать. Я же не Алек, чтобы беситься по этим пустякам. Да и проблем у тебя действительно больше. — Саймон поднялся с кровати и подошел к напольной лампе. — Тебя преследует собственный брат, ошибка матери и призраки далекого прошлого, которые по идее должны были исчезнуть вместе с воспоминаниями. А у меня? Любовные неудачи, не больше. Он слышал тяжелый вздох Клэри, ее прерывистое дыхание, видел вмиг окаменевший подбородок и отяжелевшие веки, чувствовал бешенство ярости, горячее и бессильное, которое кипело в ее крови. Приложив руку к нагретому торшеру, вампир невесело усмехнулся, ощущая лишь холод.  — Перестань! Не надо так! Мы можем обратиться к Магнусу, он нам поможет и наверняка знает, как можно снова сделать тебя смертным. — Фрэй закрыла глаза и с силой взъерошила рыжие волосы. — Ты не останешься таким!  — Каким? Это моя жизнь. Почему ты никогда не интересуешься тем, чего я хочу? Может я нашел стимул принять бессмертие? Да и Магнус не будет нам помогать, забудь! — Льюис неожиданно подбежал к окну, со всей силы оборвав занавески. — Научись уже проблемы решать сама, а не за счет других. Густой туман грязными комками клубился у самых окон, серые тучи принесли в город резкий запах озона и свежести, предвещая скорую грозу. Саймон безумно хотел вернуть прошлое: его мелочи, почувствовать вкус домашней еды и тепло солнца, объятия матери и быть кем-то любимым. Обернувшись, он одернул пиджак, который на днях одолжил у Рафаэля и неловко улыбнулся.  — Магнус нам всегда помогал! Он пороется в книгах, поспрашивает других, ведь лекарство есть всегда, его главное найти. — Клэри поднялась с кровати и прислонилась спиной к двери, преграждая другу дорогу. — Мы разберемся с этим. Вместе. Льюис тяжело вздохнул и облизнул вмиг пересохшие губы, чувствуя, как сочувствие и тяжелый груз сожаления ложится на его плечи, притупляя боль и оставляя только рассыпчатый песок смирения.  — Он маг. Ему нужны деньги за работу, но у тебя их в таком количестве нет. — Парень неуклюже обнял ее за плечи. — Раньше Магнус помогал нам, но только из-за Алека, а сейчас они расстались и ему нет нужды это делать. И еще, я повторюсь, что у меня есть стимул оставаться таким, пусть и пришлось от многого отказаться.  — И когда ты только стал таким мудрым? — Фрэй улыбнулась и крепко обняла друга, со всей силы обвивая руки вокруг его поясницы. — Прости, знаю, что немного больно, но это за дело. И спасибо за встряску. Саймон отстранился и с грустной улыбкой вышел за дверь, сразу прикладываясь лбом о деревянные панели. В последнее время он стал более нервным и беспокойным, словно страдающий истерическими припадками человек. Рвано вздохнув, парень осел на пол, набрал уже заученный наизусть номер и замер.  — Dios, ты всегда мне будешь звонить во время важных переговоров? — Льюис был готов поклясться, что Рафаэль закатил глаза. — Что на этот раз?  — Мне плохо, очень плохо. Поговорил с Клэри, стало только хуже. — Он закусил нижнюю губу и зажмурился. — Мы можем увидеться?  — Ко… Нет, мы не можем увидеться. — Голос на том конце звучал резко и обрывисто. — Я тебе не плюшевая игрушка, которую можно обнять и успокоиться. Пока. Вампир удивленно вздрогнул и откинул телефон, чувствуя, как боль и отчаяние разрывает изнутри, кусает и рвет, а слезы, такие не свойственные для вампира, уже текут по холодным щекам, пачкая чужой пиджак. Время тянулось, как резина и с каждой минут голод и боль сплетались все сильнее, отключая разум. Заметив, сквозь дымку вихрь каштановых волос, он резко выскочил в окно, тут же скрываясь в самых дальних уголках Нью-Йорка.

***

 — Иногда в нашей жизни случаются болевые удары и когда они произойдут, мы должны быть к ним готовы. Клэри вздрогнула и закрыла глаза, крепче прижавшись к спасительной прохладе стекла, ветра, задувающему сквозь проблески облезшей стены и краски. Глубоко вздохнув, девушка повернулась к госте и отрицательно качнула головой, тонко намекая, что не готова сейчас выслушивать лекции о своем эгоистичном поведении, не в настроении ощущать боль разочарования, которая, словно охотничий нож режет по самым уязвимым местам.  — Но мы не готовы. Никогда не были и никогда не будем. — Стук каблуков эхом раздавался в ее ушах. — Я бежала к тебе с одной целью — попросить. Но теперь, я понимаю, что все это было зря. Это тот удар, который уничтожил меня, стер в порошок, как какого-то примитивного. Фрэй провела рукой по волосам и удивленно обернулась, всматриваясь в взволнованное лицо Изабель. Бледное, с припухшими веками, оно внушало лишь жалость. Перед ней уже стояла не та величественная и грациозная Сумеречная Охотница, которую она видела при первой встрече, теперь ее место заняла другая — напуганная и убитая горем сестра.  — Иззи, ты чего так убиваешься? Алек лишь расстался с Магнусом, а не покончил жизнь самоубийством. — Клэри подошла к подруге и обняла ее обмякшее от усталости тело. — Все же хорошо, мы все через это проходили. — Нет, ты не понимаешь. Он пропал, сбежал или его похитили, не знаю. — Брюнетка аккуратно высвободилась из объятий и отвернулась, пряча масляный от боли взгляд. — И Джейс. У него температура, жуткая усталость и боль. Алек сильно ранен и это в лучшем случае. — Так чего мы стоим? Надо наложить руну, найти его! — Девушка обошла Изабель и ласково убрала темные пряди с ее лица. — Он твой брат, надо отправляться на поиски! Может сейчас ему нужна наша помощь. Лайтвуд тяжело вздохнула и резко убрала руки Фрэй со своего лица. Какая-то часть разума понимала, что подруга права и надо приложить все усилия чтобы его найти, но та, что не была подвержена наплыву эмоций, грубо обрубала надежду, коротким — поздно. — Ты жила в другом мире, ты не знаешь наших порядков и навыков. Это не возможно, я использовала все. От простой руны до остаточных зелий. Алек пропал и мы ничего не можем сделать. Я надеюсь он у Себастьяна, это лучше, чем умереть. — Иззи, ты что такое говоришь? Уж лучше смерть, чем прислуживать этому подонку! — Клэри встряхнула девушку за плечи и легонько ударила по щеке. — Я читала об этом. Когда пропадают родственники, вместо страха приходит апатия. Очнись, черт возьми! Ты нужна ему. — Я в полном порядке! Просто у меня больше нет той наивной мечты, как у подростка, что я с друзьями смогу спасти мир от зла. Хватит! — Изабель резко развернулась на каблуках и подошла к окну, нетерпеливо прислоняясь лбом к холодному стеклу. — Я пила зелья. Взахлеб. И не видела его, не чувствовала. Как думаешь, что лучше: знать, что твой брат пал в бою за свою жизнь или иметь крошечную надежду, что его можно излечить от Инфернальной чаши? Клэри замерла. Она смотрела на ссутуленную спину, руки, сплошь покрытые рунами и влажные от пота темные волосы. Где-то внутри зашевелился червячок жалости, а кровь превратилась в ледяной сгусток ярости, который с тяжелыми ударами поступал к сердцу. Она проклинала брата и в тайне надеялась, что он не такой, что его еще можно перевоспитать и направить на правильный путь. Но теперь, с исчезновением еще одного друга, Фрэй поняла — пора взрослеть и решать проблемы с умом, а не по воле эмоций. — Прости, думаю ты права. Мы итак многих потеряли, а из-за моей безрассудности Саймон стал вампиром. — Клэри неловко вытерла влажные ладони о джинсы. — Но и Конклав искать его не будет. Так, пороются сверху и забудут. — Он сын Инквизитора, его первенец. Таких не перестают искать. — Изабель развернулась к подруге и насмешливо сложила руки на груди. — Но иногда, ты поступаешь правильно. Мы многое сделали, благодаря тебе. Просто хотела предупредить, что Джейс в моей комнате, Алек пропал, а я уезжаю в Идрис. — То есть в сознании я единственная Сумеречная Охотница? — Девушка выдохнула сквозь зубы и склонила голову к плечу. — А если Себастьян нападет? — Об этом я и хотела поговорить. Завтра вечером сюда придет Катарина Лосс и эвакуирует вас. — Лайтвуд положила руки на плечи подруге и прикусила нижнюю губу. — Прошу тебя, не сделай ошибок. Я найду Алека, но теперь по правилам. Клэри тяжело вздохнула и послушно кивнула, провожая затуманенным взглядом силуэт Изабель. В воздухе до сих пор витал запах ее духов и шампуня, отчего глаза девушки заслезились сильнее. Прислонившись спиной к прохладной стене, она громко застонала и заплакала, чувствуя непомерный груз вины на своих плечах. Каждое ее решение несло за собой цепочку событий, в которых каждый дорогой ей человек терял самого близкого и родного. Джейс и Изабель потеряли не просто двух родственников, они потеряли братьев. По ее вине.