Когда сталкиваются миры

Алиса бежала по светлым коридорам замка, не помня себя от тревоги и страха. Шляпник спешил следом за ней, пытаясь успокоить. Алиса почти не слышала его. Вид Валета Червей, входящего в ворота Мрамореальского замка с неподвижным телом Ен на руках, вышиб из её головы все мысли кроме одной — её девочка умирает. Ен была жива, но без сознания. Валет с трудом держался на ногах, лицо его казалось белой маской, лишь единственный глаз пылал яростной синевой. Он упал на колени, едва не выронив Ен, попытался встать, но на это, видимо, уже не осталось сил. — Чудища… — прохрипел он, вперив в подбегающую Алису горящий взгляд, — чудища идут сюда! Ен закашлялась и застонала. — Алиса… предупреди, — Стейн судорожно стиснул девушку в объятиях, — предупреди… надо уходить… они сюда идут… скоро будут здесь! Алиса вздрогнула, пытаясь избавиться от страха за дочь, все ещё главенствующего в её душе. К ним уже бежали слуги-люди, кто-то принес воды в тонкогорлом кувшине. Ен пила, кашляя и захлебываясь. Валет не притронулся к кувшину, его била крупная дрожь. Глядя в его единственный глаз, полный отчаяния, Алиса вдруг поняла, что он так же сильно боится за Ен, как и она сама. Возможно, она не могла сказать наверняка, именно в этот миг неприязнь к Стейну покинула её сердце. Она протянула руку, сжав его плечо. — Позаботься о моей дочери, Стейн, а я позабочусь об остальном. Он кивнул, показывая, что услышал её. Алиса смотрела, как он бережно омывает лицо Ен остатками воды, как тихо говорит с ней, успокаивая. Как вливает целебного вина из фляжки в побелевшие губы. Ен снова закашлялась, но взгляд её был теперь осознанным. И она смотрела на Валета с болезненной нежностью, а потом прижалась щекой к его плечу. Алиса вздохнула. Что ж, детей всегда приходится отпускать. Маленькая ладонь легла ей на плечо. Шляпник смотрел на неё круглыми золотыми глазами. — Они идут! — сказал он, указывая на далекие трехногие фигуры, медленно движущиеся к замку. Пока Шляпник выводил напуганных обитателей Мрамореала к потайному ходу, уводящему в Белые Скалы, Алиса и Валет пытались разработать хоть какой-то план. Отрава была почти готова, Мирана, слегка позеленевшая от ядовитых паров, пошатываясь и прижимая к лицу защитную маску, переливала её в хрупкие стеклянные шарики, тут же запечатывая силой своей магии. На кухне стояло едкое зловоние, даже отголоски которого выворачивали наизнанку. — Ну и гадость, — пробормотала Алиса, борясь с позывами тошноты, — и как пользоваться этим ядом? — Достаточно просто разбить сосуд о шкуру чудовища, — сказала Мирана, закрыв дверь и отняв от лица маску, — это так неприятно — уничтожать живых существ. Но, похоже, у нас нет выбора. — Именно так, — ядовито заметил Валет, — иногда убить — значит спасти. А ваш приговор все ещё в силе, Ваше Величество. Мирана изящно взмахнула рукой. — Забудь о моем решении, Илосович Стейн, — царственно произнесла она, — если ты уничтожишь это зло, что грозит оставить от нашего мира руины, я дарую тебе полное прощение. Хотя моя дорогая сестра весьма недовольна тем, что ты все ещё жив. Валет пожал плечами с деланым безразличием. — Мне это неважно, Ваше Величество, — холодно сказал он. — Если удастся уничтожить этих тварей, я уйду в Верхнеземье вместе с леди Ен. — Боюсь, это невозможно, — покачала головой Мирана, — путь в Оверленд закрыт навсегда для тех, кто вернулся трижды, будучи рожденным там, — она бросила взгляд на Алису. — И для тех, кто рожден здесь. Алиса молча кивнула. Слова Мираны никак не затронули её. Быть может, потому что ей некуда было возвращаться. Она проводила взглядом усталого и ещё более бледного чем всегда Шляпника. Заметив этот взгляд, Террант улыбнулся ей. Он все ещё её помнил! — Для тех, кто рожден здесь, лишь колдовство Творца Путей может открыть дорогу, — прошептала Мирана, — а Чешир больше не поможет тебе, Илосович Стейн. Даже он не может переступить через Великий запрет. — Что ж, пусть будет так, как будет, — ответил Валет, склонив голову, — для меня важно лишь ваше прощение, Ваше Величество. Алиса могла поклясться, что губы Стейна тронула насмешливая улыбка. Ен попыталась встать. С третьей попытки ей это удалось. Голова немилосердно кружилась и болела, ноги подчинялись плохо. — Чешир, — позвала она, заметив бирюзовое мерцание в углу комнаты, — что это было? Кот появился ниоткуда, доброжелательно мурлыкнув. — Аромат Цветов Пьнящей Лианы, — сказал он, облетев Ен и примостившись на её плечах наподобие пышного воротника, — усыпляет, отнимает дыхание и насыщает спорами. Тебе повезло, что Валет Червей не бросил тебя. Весьма забавно… любая другая, любой другой были бы брошены… насколько я знаю Илосовича Стейна. Ен попробовала сделать шаг и едва не рухнула. Желудок взбунтовался, хотя она не ела ничего со вчерашнего дня, лишь выпила глоток целебного вина. Как ни старалась она сдержаться, организм был против. Изо рта хлынула вязкая белесая масса, похожая на патоку для леденцов. Тяжело дыша, Ен прислонилась плечом к стене. Как ни странно, почти сразу ей полегчало. Белесая масса на полу тревожно заворочалась, пытаясь уползти. Ен отступила, глядя на неё с испугом. — Не бойся, теперь споры безвредны, — удовлетворенно мурлыкнул Чешир, — иди за мной. В небольшой комнатке, куда привел её Чешир, было светло, несмотря на отсутствие окон. Здесь горели странные лампы — язычки пламени внутри стеклянных шариков с крыльями, паривших над головой. Ен коснулась одной из них, и лампа отлетела в сторону, потревоженная этим прикосновением. — Ты действительно любишь Валета? — спросил Чешир, прижавшись пушистой макушкой к щеке Ен. — Не знаю, — девушка покачала головой, — я не знаю, что значит любить. Я доверяю ему, мне приятно быть рядом с ним. Это и называется любовью? — Любовь это всегда любовь, хотя нам, котам, она неведома… или слишком ведома, — Чешир мурлыкнул и потерся о её плечо. — Тебе придется сделать кое-что очень важное. Ты должна вернуться в Верхнеземье. Ен погладила упитанную кошачью тушку. Почему-то ей стало тоскливо. — Алиса и Стейн уничтожат чудищ здесь, а ты должна сделать это в своем мире. Только так можно будет победить их. — И там, и здесь, — Ен грустно посмотрела в зеленые глаза кота, — а я смогу вернуться сюда… когда-нибудь? — Даже я не знаю ответа на этот вопрос, Ен Фоулкс.