Люблю не за что-то, а вопреки всему

Мне показалось, что прошла целая вечность. Я вся извелась и уже была готова подняться, когда мимо пирожковой неожиданно пробежал Энтони… Я не успела его остановить, так как когда выскочила наружу, наверху уже хлопнула дверь. Если он помешает Тодду, а тот, упаси Боже, обвинит в этом меня… Что ж, мне не жить. Я неуверенно шла по первым ступенькам, когда по лестнице пролетел Тёрпин, ругаясь себе под нос. Вид у него был разозлённый, но это явно не касалось цирюльника, так как мужчина что-то шипел про неблагодарность своей подопечной. Сопляк! Проклятье, кажется, он выдал себя! Я была уже на середине лестнице, когда мальчишка пронёсся мимо, едва не сбив меня с ног и пролепетав что-то невразумительное. Его губы жалко дрожали, а на глазах были слёзы отчаяния. Мда, кажется мои подозрения оправдались… Хотя, всё может быть. Нужно пойти к Суини, убедиться, что он не узнан и ему ничего не грозит. — Весь этот крик и беготня — что случилось? — с ходу спросила я, прикрывая за собой дверь. — Он был моим… — срывающимся голосом произнёс Тодд, глядя прямо перед собой. — Моряк спугнул его, знаю, видела, как они спускались по лестнице. — Нет, он был моим! — внезапно взревел мужчина так, что я вздрогнула. — Его горло было здесь, под моей рукой! — едва сдерживая ярость, продолжил он, подлетая к окну. — Ладно, ладно, дорогой, успокойся… — начала было я, но меня перебили. — Нет, он был моим! — буквально прорычал цирюльник, метаясь по комнате. — Его горло было здесь, и он никогда не придёт вновь! — Успокойтесь сейчас, тише, я продолжаю говорить вам… — я сделала новую попытку остановить Суини, который был на грани. — Когда?!! — рявкнул брадобрей, резко разворачиваясь ко мне. От его взгляда мурашки шли по коже — он буквально сжигал им, заставлял дрожать. — Чего я ждал?! Ты говорила мне ждать! Теперь он никогда не придёт! — он сделал ко мне пару быстрых шагов и буквально испепелил глазами. Оскал тоже не добавлял мне храбрости, но и попытаться уйти я не рискнула. Лучше уж на мне сорвётся, а вскоре успокоиться. — Есть клоака в мире, дыра, она набита людишками, полными дерьма! И паразиты мира сего населяют её! — с крайней ненавистью. — Но не надолго! — протянул цирюльник с ужасающей улыбкой. Я насторожилась, догадываясь, что он имеет в виду. Бледные губы расплылись в такой улыбочке, что даже королевский гвардеец вздрогнул бы, что уж там говорить обо мне, которая просто приросла к месту и боялась пошевелиться. — Они все заслуживают смерти! — заявил Тодд, быстро ходя туда-сюда вдоль большого окна. — Скажу вам почему, миссис Ловетт, скажу вам почему, — он стремительно подошёл к разбитому зеркалу. — Потому что во всём человеческом роду есть только два типа людей, только два! — мужчина вперился в своё отражение невменяемыми глазами-безднами. — Одни занимают своё законное место, а другие его попирают везде и во всём! Взгляните на меня, миссис Ловетт, взгляните на себя! — резкий поворот головы в мою сторону. — Нет, мы все заслуживаем смерти! — на этой фразе он почти подбежал ко мне… Я не успела понять, что демон-брадобрей собирается сделать, не попыталась отойти, лишь немного подалась назад… А в следующую секунду он схватил меня за горло и со всей силы впечатал в стенку. Удар вышиб воздух из лёгких, и я не успела даже коротко вскрикнуть. Только и оставалось смотреть на мужчину огромными испуганными глазами. Какая я слабая! Ненавижу это! — Даже вы, миссис Ловетт, даже я! — воскликнул Тодд, прожигая меня бешеными глазами и жутко скалясь. — Потому что жизнь грешников нужно сокращать, для остальных смерть станет облегчением! — говоря всё это, он, крепко держа меня за шею, довёл до своего кресла и буквально швырнул в него. Я не успела и дёрнуться, чтобы встать, но за моей спиной уже щёлкнула открывающаяся бритва, а в следующее мгновенье лезвие упёрлось мне в горло. Тодд наклонился ко мне так, чтобы его лицо было прямо у моего уха. Я могла видеть это в разбитом зеркале напротив… Сразу невольно вспомнилась его ночная лекция и я вся похолодела. Сердце заколотилось так, как никогда в жизни. Из-за громкого стука в ушах я едва слышала слова демона за моей спиной. Никогда мне не было так страшно, как сейчас. Треснутое стекло искажало и без того перекошенное лицо Суини. Улыбка-оскал была просто ужасна, но глаза затмевали её. Я видела чёрные очи с алыми отблесками (странно, тут нигде не было огня, который мог бы в них отразиться, так что, скорее всего, сыграло моё воображение) и прекрасно понимала, что сейчас цирюльник совершенно невменяем. Этот страшный человек за моей спиной не помнит, я думаю, как его самого-то зовут, в таком он состоянии, что уж там говорить обо мне! Прирежет с лёгкостью! — Мы все заслуживаем смерти! — прорычал Тодд мне на ухо. Переборов себя, я осмелилась немного повернуть голову, чтобы посмотреть на цирюльника. Он был в бешенстве, разъярён настолько, что совершенно себя не контролировал. И я прекрасно видела, что демон-брадобрей очень хочет пролить кровь. Судья был под его бритвой, но ушёл. Можно считать, что перед носом волка, не евшего пару недель, помахали куском вожделенного мяса. И вот сейчас Суини даже двигался как-то странно — его буквально ломало за моей спиной, так сильно он хотел убить. Тонкие пальцы то судорожно выпрямлялись, то сжимали спинку стула так, что костяшки белели, мистер Ти нетерпеливо водил плечами, и создавал полное впечатление, что он вот-вот сделает резкое движение правой рукой и мне придёт конец. Лезвие уже буквально врезалось мне в горло. Мужчина, как я уже сказала, был не в себе и буквально дрожал, едва сдерживаясь, поэтому рука, сжимающая бритву, подвинулась на дюйм вправо, опасно натягивая кожу на моей шее. Я была в предобморочном состояние и всё, что я могла видеть теперь — нечеловеческую пугающую улыбку с левой стороны на уровне моих глаз. Что же, не самый худший конец, — от безысходности подумала я. Смерть от руки любимого, последнее, что я увижу, — его губы… Могло быть и хуже. Жаль только, что я не успела сказать, как сильно его люблю. И ещё больно от того, что Суини останется один в этом мире и никто ему не поможет, не будет рядом умного человека, который смог бы сдерживать демона и прикрывать его преступления. — И я никогда не увижу Джоанну… — это я уже слышала каким-то краешком сознания, так как рука цирюльника подалась вправо ещё на немного. Ну всё, вот и конец тебе, миссис Ловетт. Подвинь он бритву ещё хоть на дюйм в том же направлении и натянутая кожа не выдержит… Сердце, как маятник, отсчитывало последние секунды моей жизни, а я пыталась забыть обо всём и просто наслаждаться Его близостью напоследок. Но вот, когда я бросила, как я думала, последний взгляд на брадобрея, тот начал медленно отстраняться, убирая лезвие от меня! — Нет, я никогда не прижму мою девочку ко мне… — совсем спокойным голосом без тени гнева. Тодд отошёл к окну, а я обессилено прикрыла глаза. Сердце кололо, будто ножом и мне казалось, что оно чудом не разорвалось из-за страха и волнения. Боже, я не могла поверить в то, что жива! Перед глазами всё плыло то ли из-за слёз, то ли просто от пережитого страха. Да что там! Я не могла даже пальцем пошевелить, так я была слаба! В моей жизни часто бывало так, что судьба уже заставляла поверить меня в лучшее, а потом больно щёлкала по носу. Вот и сейчас я наивно решила, что тьма отступила и рассудок мистера Ти просветлел… Ха, как бы не так! Он просто забыл про меня, но ярость ещё далеко не оставила демона-брадобрея! — Хватит! — неожиданно воскликнул он, заставив меня подпрыгнуть и мигом прийти в себя. Только через несколько секунд, едва не отправившись к праотцам от страха, я поняла, что Суини обращается не ко мне. Казалось, он теперь вообще не видел меня. Даже не понимал, где находиться. — Хорошо! Вы сэр, как на счёт бритья? — громко крикнул мистер Ти, рванувшись ко второму окну. Ооо… Если мне до этого было страшно, то сейчас я почувствовала, как у меня волосы встали дыбом. Тодд вообще невменяем… Господи, только бы он и дальше меня не замечал. Я осторожно, стараясь двигаться не резко и не издавать каких-либо звуков, да и вообще не дышать, встала с кресла. — Приходите нанести визит своему хорошему другу Суини! Даже когда я сцеплялась с Люси во время её самых буйных припадков, мне не было настолько жутко. Наверное, потому что миссис Баркер была просто ненормальной, а брадобрей был в своём уме, просто на гране бешенства, ярости и желания убивать. Старая ведьма руководствовалась секундными импульсами, когда пробовала меня укусить или ударить, а Тодду жажда крови застилала глаза, и это никак нельзя было отнести к минутному желанию. Я не представляла, как успокоить его… — Вы, сэр! — рявкнул мужчина, глядя в окно и выбрасывая перед собой руку с открытой бритвой. Пока он ещё что-то выкрикивал, обращаясь или к конкретному человеку, или к всему мужскому населению Лондона в целом, я тихонько ушла в самый угол цирюльни и затаилась, присев на табуретку у трельяжа, собираясь переждать там припадок Суини. — И моя месть свершиться, и я получу избавление! — протянул он, держа в руках уже целых две бритвы. Беспорядочно кружась по комнате и через каждые несколько шагов вынося перед собой одно из лезвий, мистер Ти говорил что-то о крови и жертвах… Нужно как-нибудь его угомонить… Но подойти я не решалась — ещё прирежет ненароком. Да и уйти не могу. Во-первых, нельзя оставлять его одного в таком состоянии, а во-вторых, чтобы покинуть цирюльню, нужно пересечь всю комнату. — И не один человек, и не десяток людей, и даже сотня не насытят меня! — с демоническим оскалом заявил Суини, расставляя руки с оружием в стороны. Я невольно вжалась в стенку. — И я верну его, даже если сейчас он торжествует! А я пока потренируюсь на менее почтенных глотках! — это он говорил, метаясь по цирюльне, словно ненормальный, и рассекая бритвами воздух. — А моя Люси лежит в земле! — буквально взвыл мужчина и вдруг рухнул на колени посреди цирюльни. Его лицо перекосилось от боли… Я только тут поняла, что не видела, как мистер Ти оплакивал любимую жену. Возможно, у него такая запоздалая реакция на известие об её смерти?.. — И я никогда не увижу мою девочку вновь! — он со всей силы ударил кулаком в пол. На несколько секунд брадобрей замер, опустив голову и сгорбившись. Я видела, как быстро вздымаются его рёбра, и немного подрагивают плечи — не столько из-за сдерживаемых слёз, сколько из-за сильного возбуждения. Я встала и уже сделала несколько неуверенных шагов к мужчине, когда он вдруг резко вскинулся и опять расставил руки с бритвами в стороны, безумными глазами уставившись в большое окно. — Но работа ждёт! Я жив, по меньшей мере, и я полон удовольствия! Тодд успокоился так же внезапно, как и взбесился. А я… Я не могла не подумать о том, как он прекрасен сейчас — бледнее обычного, с взлохмаченными волосами и горящими чёрными глазами на фоне белоснежной кожи. Ангел… Мой чёрный, падший ангел… Отрезав крылья Бенжамину Баркеру, этот жестокий мир, кажется, породил самого настоящего дьявола. И теперь я смогла увидеть его в полной красе. Что ж, я уже не питала никаких иллюзий по поводу Суини. И, как всегда, приняла все его недостатки, будучи в полной уверенности, что он — совершенство.