Люблю не за что-то, а вопреки всему

Я уже несколько минут тщетно пыталась вернуть мистера Ти в реальность. Но тот упорно стоял на коленях и сжимал бритвы в руках. Мне ничего не оставалось, кроме как поднять мужчину, ворча себе под нос о том, какой он тяжёлый. Мда, кажется, после колоссального выброса энергии Тодд едва на ногах стоял. Со вздохом перекинув руку цирюльника через плечо, я решительно потащила его вниз, чтобы дать выпить пару стаканчиков джина. В таком состоянии это просто необходимо. — Садитесь, — бросила я, подводя квартиранта к столу и отправляясь в гостиную за бутылкой. Там меня ждал небольшой сюрприз. Он, сюрприз, лежал на ковре, свернувшись клубочком, и мирно спал, держа в руке бутылку. Мда, а ведь мальчику всего лет двенадцать… Эх, Тобби, знал бы ты, что ещё с полчаса назад я буквально спасла тебя, пока ты тут напивался! Взяв из ослабевших пальцев бутылку, где ещё плескался алкоголь на дне, я вернулась в пирожковую. Я мимоходом захватила стаканчик с полки, который вскоре поставила перед мистером Тоддом. И без того обычно тихий цирюльник сейчас, после недавнего срыва, вообще не подавал признаков жизни, по своему обыкновению, уставившись в пустоту. — Вот, пейте до дна, — велела я, наливая янтарную жидкость в стакан из толстого стекла. Может, хоть это немного ободрит брадобрея? Потому что сейчас я ни за что не дам ему уйти в свой мирок и оставить меня одну с трупом в цирюльне и подростком-алкоголиком в гостиной. — Так, у нас тело разлагается наверху, и как вы думаете, что нам с ним делать? — задала я вполне резонный вопрос. Суини отпил немного джина и поморщился. Он явно не очень-то привык к выпивке, да и вообще не уважал её. Хоть одна положительная черта не исчезла за пятнадцать лет… — Мы подождём, пока стемнеет, перетащим его в укромное место и захороним, — совершенно спокойно проговорил Тодд. — О, да. Конечно, мы можем сделать так. Не думаю, что у него найдутся какие-либо родственники, которые будут его искать. Я подошла к окошку на манер брадобрея, тоскливо думая, что этой ночью мне придётся участвовать в закапывании трупа. В лавках напротив было много народа… У них были клиенты. У них было нормальное сырьё. У них не было кредиторов, которые, подобно коршунам, кружили над умирающей пекарней. Внезапно накатила волна отчаяния. Моё положение ужасно. Если дела в этом месяце пойдут так же, как в предыдущем, я не смогу расплатиться с бывшим партнёром Альберта и окажусь на улице. Следовательно, без средств к существованию. С мистером Ти и, теперь, ещё и ребёнком, так как Тобби явно был под моей ответственностью с сегодняшнего дня. В добавку к огромным долгам у меня теперь ещё и труп в доме. И я не представляю, как мы будем его уничтожать. Но это ещё не самое страшное, так как я живу под одной крышей с убийцей, с человеком, который мечтает проливать кровь, который в любой момент может впасть в ярость настолько, что забудет обо всём на свете и станет просто невменяемым. А этого человека я люблю, боготворю и ни за что не брошу. Да что там, я всё время живу под угрозой разоблачения с этой Люси, следовательно, под угрозой быть убитой. В общем, сплошные проблемы. Но первая, пожалуй, самая значимая на данный момент. А в кармане ни копейки, не считая грошей Пирелли, которых хватит только на еду на эту неделю. Эх, если бы у меня была хоть одна партия нормального мяса… Но где же взять на него деньги? И тут в голове промелькнула отвратительная и страшная идея. Я постаралась выкинуть её из головы, но та упорно возвращалась. Через несколько секунд я осознала, что это, пожалуй, единственный выход, если я не хочу побираться вместе с Тобби и мистером Ти. Наравне с этим осознанием пришло другое, — я, пожалуй, самый жуткий монстр, которого когда-либо рождала Англия, а демону-брадобрею до меня, как до звёзд. Но ведь если сделать это только один раз, то пирожки, наверняка, хорошо разойдутся. И у меня будут деньги на нормальную начинку для новых… Да, огромный грех на душу, но шанс вырваться в нормальную жизнь без вечных долгов… А идея моя была такой — пустить Пирелли на пирожки. Мерзко, гадко, низко. Да, я чудовище, каких ещё свет не видывал, но ради того, чтобы мистер Ти был обеспечен, стоит попробовать. Осталось только решить, как это сказать Суини, чтобы тот не решил, что я монстр. Всё-таки одно дело — резать глотки, а совсем другое — разделывать трупы и скармливать выпечку с ними лондонцам. — Как-то даже жалко… — Жалко? — Тодд не без удивления взглянул на меня. О, неплохо, он меня слушает! Ну, с Богом. Хотя, тот уже наверняка отвернулся от меня… — Какое ужасное расточительство… — осторожно продолжила я, тщательно подбирая слова. — Такой хороший жирный кусок… Как там его имя? Было. Есть. Никто и не узнает… Бизнес нуждается в подъёме, долги — в погашении… Взгляните на это, как на экономию, на подарок. Если вы примите мою идею… Какое ужасное расточительство… Я имею ввиду, с ценами на мясо. Когда достанешь его, если достанешь… — Ааа!.. — протянул мистер Ти, повернув голову в мою сторону и ухмыльнувшись. — Хорошо, вы поняли! — воодушевилась я. — Возьмём, к примеру, пирожковую миссис Муней. Бизнес отличный всего лишь на кошках да тостах… — я заходила по комнате, размышляя вслух и невольно копируя Суини. — А кошечки-то по вкусу шестерым-семерым, от силы. И я уверена, что это не особо вкусно… — Миссис Ловетт! Что за замысел! — восхищенно воскликнул цирюльник. — Очень практичный и уместный, как всегда! — он встал и пошёл ко мне. Горький опыт подсказывал, что нужно бы не подпускать демона-брадобрея к себе, но я, как всегда, попала в плен его чарующих глаз. — Миссис Ловетт, как я жил без вас все эти годы?! — воскликнул мужчина и, неожиданно схватив меня за талию и руку, стал кружить по пирожковой в вальсе. Его слова были для меня чем-то бесценным. Я, кажется, всю жизнь ждала, когда он скажет что-нибудь подобное… — Как прекрасно! — Необнаружимо! — заметила я, продолжая вальсировать. — Какой выбор, как оригинально, как умно! — говорил мистер Ти. И всё, я уже была одурманена его одобрением, опьянела от того, что любимый доволен мною. Мда, одного поля ягодки, нечего говорить. Кровожадный убийца и ненормальная. Психопат и сумасшедшая маньячка… Суини подвёл меня к окну и мы оба уставились на улицу. — Что за звук снаружи, там? — Какой, мистер Тодд, какой, мистер Тодд, какой звук? — Хрустящий шум наполнил воздух! Ну ладно, если его это так радует, соглашусь, на всякий случай.  — Это человек пожирает человека, моя дорогая! Весь ужас в части фразы остался мною не замечен, так как слова «моя дорогая» заставили сердце сделать кульбит в груди. — И кто мы такие, чтобы не допускать этого? — получилось, что мы сказали это хором. Эх, всё-таки неплохо я разбираюсь в своём квартиранте и с лёгкостью подстраиваюсь под него! Но я не учла одного. Моя идея понравилась мистеру Ти очень сильно… А именно — он заявил, что будет резать всех своих клиентов, я же буду пускать их на пирожки. Я хотела сказать, что нельзя убивать людей, которые ему ничего не сделали. Хотела сказать, что не хочу этого, что он не должен губить свою душу… Но сейчас, когда Суини считал, что я разделяю все его взгляды, когда видел меня такой, какой хотел видеть, он уделял мне столько внимания! Он слушал меня, разговаривал со мной, явно немного флиртовал. И я опьянела. Будто бы перестала быть собой. Я соглашалась со всем, что говорил любимый. Скажу больше, я реально стала думать, как он. Наверное, я всё-таки ведьма и чудовище, но ради его любви я готова пойти на всё. В том числе и на готовку пирожков с человечинкой. Как давно я не видела мистера Ти улыбающимся! Да, пусть повод для этих улыбок — моя ненормальная идея, но, тем не менее, они адресованы мне. А как брадобрей на меня смотрел? С интересом, каким-то уважением, и с лукавством… Он смотрел на меня, как на женщину. И из-за этого последние сомнения вылетели из головы. О, да хоть сама буду разделывать трупы, если прекрасный цирюльник будет хоть изредка на меня глазеть такими глазами! Мы с ним смотрели в окна пирожковой, обсуждали проходивших мимо людей и размышляли вслух, какими будут пирожки с ними. Мерзкое занятие? Теперь я так не думала. Суини это интересно? Ему нравится эта тема? Значит, я буду поддерживать её и вести в том ключе, в котором он хочет. Вот я и лезла из кожи вон, чтобы говорить то, о чём мистер Тодд думает. Через некоторое время моих стараний, я вдруг обнаружила его руку у себя на шее. И не как часом ранее — сдавливающую и причиняющую боль. Нет, теперь прохладные пальцы цирюльника собственнически лежали на ней, а сам он продолжал вести дискуссию о пирожках с людьми. — История этого мира, любовь моя… — тут я уже была готова хоть невинных младенцев в пирожки закатывать. — О том, как низшие служат высшим. — Меньше хлопот родственникам и могильщикам… — вставила я. Суини развернул меня за плечи к себе лицом. — Как приятно осознавать, что те, кто наверху, послужат низам. — улыбка, показывающая, что ему нравиться, что я думаю так же. Ещё несколько минут разговоров и вот он опять кружит меня по пирожковой. А я, как сопливая малолетка, таю от прикосновений прекрасного цирюльника. Как раньше я не видела ничего кроме Бенжамина Баркера, так и сейчас я вижу Суини Тодда в ореоле, а весь остальной мир — сплошная серая масса. Одно то, что в этом нашем танце его руки лежат на моей талии, уже сводит меня с ума. — Окажем милость этому миру, моя малышка! — Да, да, я знаю, моя любовь, — отозвалась я, с обожанием глядя на демона-брадобрея. — Мы примем столько клиентов, сколько сможем! — Высокого происхождения и низкого, моя любовь. — я уже не скрывала свой фанатичный взгляд и мечтательное выражение лица. — Не отдадим предпочтения ни высшим слоя, ни другим! И будем служить каждому! — Каждому! — Всем! — хором, глядя в окно. Суини довольно хмыкнул и, — Боже, я сейчас лишусь чувств, — опять приобнял меня за талию. — Вы приятно удивили меня, — негромко сказал он, опускаясь вместе со мной на диванчик за столом. — Пожалуй, нужно отметить начало нашего дела. — мистер Ти с искоркой в глазах посмотрел на меня, а потом разлил оставшийся джин по стаканам. Это что-то новенькое. Он на алкоголь обычно и не смотрит… А эта рука, всё ещё лежащая на моей талии? Я приняла стакан и рук брадобрея, но едва пригубила его. Тодд тоже отпил совсем немного. Зачем он тогда вообще наливал нам джин, если не собирался его пить? Неужели?.. Ха, да ему не нужно меня накачивать алкоголем. И так знает, что получит всё, что захочет и без этого. И опять-таки ему это «всё» даром не нужно. Да, квартирант просто хочет закрепить со мной деловые отношения. Тем не менее, его странные слова «любовь моя» и «моя малышка» не давали мне покоя. Возможно, для Тодда это ничто, но не для меня. Следующий час мы обсуждали тонкости нашего кровожадного плана, но я мало что соображала, так как мужчина сидел близко-близко ко мне и обнимал за плечи. В итоге мы сошлись на том, что нужно придумать, как незаметно перетаскивать тела из цирюльни в подвал. Так же мы пришли к выводу, что будем убивать только одиноких и не местных. Таких, чтобы не хватились. Осторожность никогда не бывает лишней. Одежду жертв продавать нельзя — так нас легко вычислить. А если тела пойдут на начинку для пирогов, а вещи в печку, никто ничего и не заподозрит. — И всё-таки я ненавижу джин, — констатировал Тодд, когда уже совсем стемнело, а тема о «начинке» исчерпала себя. Стаканы с выпивкой всё так и стояли не тронутыми. — Я тоже его особо не жалую. Но в подвале осталось ещё бутылок двадцать — мой покойный супруг обожал эту выпивку, а я к ней не прикасалась все эти годы. Если хотите, я могу принести отменное вино. — Не отказался бы, — улыбнулся цирюльник и убрал руку с моих плеч, давая возможность уйти. Весь вечер мистер Ти вёл себя очень странно и необычно. Отпускал шуточки про людей, был интересным собеседником, да и просто в открытую использовал свой шарм. Чего он добивается? Размышляя над этим любопытным вопросом, я поднималась в свою комнату за вином. Чуть не растянувшись в тёмном коридоре, я подумала, что нужно бы зажечь свечи, так как разглядеть что-либо просто невозможно. На ощупь идя к своей комнате, я уловила какой-то шорох за спиной. А в следующую секунду кто-то остановил меня, схватив за запястье. Я вскрикнула, когда меня развернули. — Мистер Тодд?! Глупый вопрос. У кого ещё могут быть такие прохладные тонкие пальцы? Из темноты хмыкнули, видимо, тоже решив, что вопрос не уместен. Чёрт! Мне и при свете жутковато с ним общаться, а в темноте!.. Я даже не могу видеть лица цирюльника, что бы хоть примерно знать, что можно ожидать. Я нервно сглотнула, не спеша освобождать руку. Суини же сделал несколько шагов, и я вдруг оказалась зажата между ним и стеной. Сердце заколотилось где-то в висках, а воздуха резко стало катастрофически мало. Да, я мечтала об этом сто раз на дню, но почему тогда сейчас мне так страшно? Дыхание сразу участилось, а сердце ускорило свой ритм до невозможного. — М-мистер Тодд? — дрогнувшим голосом пискнула я, когда цирюльник не спеша провёл рукой вдоль корсета. Из темноты послышалось то ли тихое рычание, то ли короткий смешок, а в следующую секунду я почувствовала прохладные губы на своей ключице.