Слева всё те же трупы и немного больше...

г. Каракура. Сейретей. Научно Исследовательский Институт Противный кашель, рвущийся наружу. Кислый вязкий комок, застрявший в трахее. Воздух, что никак не мог достигнуть лёгких. — Ты сейчас филосов… стороны ПеПе Ваккабрада. С твоей… Сквозь безумную пульсацию крови в ушах доносились голоса, в бездонной бочке звучащие абсолютно одинаково. Появилось сильное желание открыть глаза, но верхние и нижние веки будто бы спаял опытный сварщик. — … тан Унохана… Боль в правой руке раскалённым железом вонзилась в затылок, белым полотном в секунду скрыв красную пелену от глаз. В ушах резко наступила тишина, отзываясь тонким металлическим гулом, который сразу стал меняться нарастающим раскатистым громом. Но ни боль, ни близкий рокот не смогли убить искорку надежды, в только что услышанном имени. Более того разум прояснился болезненной вспышкой в памяти: «— Нас отрезали. — Спокойный, непринуждённый голос капитана Оторибаши достиг Киру, когда в прицел попала странно передвигавшаяся Плевальщица, выбравшая себе в компанию Толстяка. — Кира-кун, бери людей и…» Изуру хлюпнул кровавым пузырём почти в смешке, вспомнив капитана Ичимару, что обращался к нему также… Агония — рыбка, что вырвалась из пробуренной в толще льда лунки. Был крик или нет? В белом шуме даже собственный голос не слышен. — Этот яд нигде не фигурировал, следовательно, противоядие никто не мог сгенерировать. Простая устойчивость к ядам тут не поможет. Тогда что? Как ангельская песнь. Лейтенант третьего отряда никогда не мог подумать, что голос капитана Куротсучи настолько насыщен и бархатист. — Я — Штернриттер «Сигма»… Названый квинси шрифт, ломом ворвался в не до конца спаянный шов, Кира открыл левый глаз. Туша в белом: «Дверной проем, через который определённо прошла парочка Танков. И более чем наверняка они держались за ручки, это единственное о чём успел подумать Кира, когда перед ним предстали двери НИИ. Следующая его мысль убилась об мерзкий до приторности голосок патокой разливающийся по уложенному заражёнными коридору, а за ним пронзительный женский крик, молящий о спасении.» Зубы стиснулись, словно желая полностью войти в дёсны, гоня яркую картинку, как сотрудница двенадцатого отряда методично поднимала и опускала голову, скрываясь под обвисшим пузом чернокожего квинси. «Визг похожий на плач и недавно вступивший в отряд мужчина, пал замертво». Уже давно рухнувшее тело рядового, оплеухой долбануло по воспоминаниям, взгляд упал на загнутую в квадратный крюк катану. Правая рука тут же метнулась к рукоятке… — Весь урон, нанесённый мне, сводится к нулю. Собираешься стрелять? … вот только не было привычного ощущения кожаной обмотки. Пальцы… Единый в своём помешательстве вопль стаей яростных птиц пронёсся по серверной. Левая ладонь в мгновение обхватила эфес меча. Громкие хлопки выстрелов пыточным фейерверком разорвались в голове. Кира не видел своей цели только две белые, так сильно выделяющиеся на фоне жирной туши, «тростинки». Сил на атаку не было, даже просто держать меч поднятым было невыносимо тяжело… — Жаль, Куротсучи Маюри… Каната вдруг потеряла в весе и тут же левая рука вытянулась из-за невозможности разжать одеревеневшие пальцы. С трудом Кира поднял взгляд. На спине квинси расцветал алый цветок, внезапно выпустивший корни. Рука под громкий хлюп безвольной тряпкой упала на пол. — Попробуй… обнули… — сказал или нет? Воздух с невообразимой мукой вырвался наружу, вместе с желейным сгустком бухнувшись на пол. — На вашем месте я бы не стал глубоко вдыхать, лейтенант Кира. Впрочем… Дышать? — Кира мутным взглядом смотрел в спину быстро удаляющегося капитана Куротсучи, в свете оранжевых ламп выглядевшим неправильной яичницей. Хотелось засмеяться, но в горле неприятно защекотало, а откашляться сил не хватало. — Почему нас до сих пор не сожрали? Ваккабрада ведь мёртв? Мысль не успела развиться, слуховые клетки разом схватили по сердечному приступу. И буквально сразу же хлёсткий гул стал затихать… нет, удаляться. Где-то громко по очередности хлопнуло. — И кто же это у нас такой умный? — Голос капитана двенадцатого отряда бензопилой по металлу прошёлся по только откаченным улиткой клеткам. — Надеется на спасибо… — Капитан Куротсучи, скажите… — Кира уже не понимал: то ли уши окончательно ушли в бессознанку, то ли капитан Унохана говорит с остановками. Он ни как не мог уловить смысл сказанного. — После того… как вы… сказали о трёх… клетках… — Вы правы, капитан Унохана. — Мокрый шлепок в казавшейся тишине был слишком громким. Звуки вообще стали раздражающе невыносимы. — Вам просто несказанно повезло, что Торуэ попалась мне на глаза. — Удача… и вы? — Согласен расчёт. Как и то, что их самодовольство и большое количество заражённых сыграет нам на руку. Как и то, что образец двадцать один в ваших руках будет использован в наилучший момент. С другой стороны, — что-то не приятное проскользнуло в голосе капитана двенадцатого отряда, Киру прошиб озноб, — не окажись её тут я бы не сильно расстроился. Морозные тиски не собирались покидать лейтенанта третьего отряда даже после того, как Куротсучи Маюри замолчал. Мало того холод стал проникать во все участки тела. Единственное тепло было сосредоточено там же где и кашель, не имея возможность вырваться наружу, он скапливался и давил заставляя задыхаться. — Не шевелитесь. Голос капитана Уноханы кувалдой по наковальне ворвался в голову, а её пальцы червями заползли под самую кожу. Изуру закусил губу, чувствуя, как рот стал заполняться кровью. Вот только не было ничего из этого, Рецу ничего не говорила. Более того она даже не прикасалась к нему наполняя небольшой шприц молочной жидкостью из силиконовой лепёшки. Черви добрались до мозга. Голова неистово зачесалась, от пустившихся в пляс мурашек. Хотелось запустить руки в волосы и разогнать это сборище, но Кира даже шевельнуться не мог. Но если бы это было единственной проблемой. Боль, что всё это время была его постоянной спутницей, вдруг отступила. Или же она стала настолько привычной, что отошла на задний план, когда его повернули на спину и Изуру, наконец, увидел спокойное лицо капитана Уноханы. Её губы сложившиеся в лёгкую одобряющую улыбку. Как же ему хотелось впиться в эти губы и почувствовать их вкус, мягкость, теплоту, можно даже не жевать, а просто проглотить. — Заеби тебя пчела, Оторибаши Роуз! — Резкий девичий голос из динамиков и имя капитана третьего отряда тряпкой смахнули гастрономические желания Киры. — Какого хрена я… — Ну надо же. Связь восстановлена и кого я слышу в первую очередь? Малявку Саругаки. — Разборки по поводу того кто должен таскать радио оборудование стихли когда капитан Куротсучи убавил звук. — Тц… Значит так (несколько громких щелчков, чёртовым треугольником, дзынькнули по чересчур обострившемуся слуху). Готей 13. Уэко Мундо и… Квинси. В особенности те, что приложили руки к моей лаборатории. Сейчас вам будет о-очень больно. Всё что слышал Кира до этого, даже вдалеке не маячило. Зубодробительный звук, крошащий всё на своём пути, синигами успел только рот открыть в беззвучном крике, как из ушей вытащили наушники. Тишина не наступила, он всё ещё слышал белый шум, чувствовал нарастающую пульсацию, в оранжевом спектре смотря на капитана четвёртого отряда похожую на ужасного монстра, что хотел воткнуть в него свой коготь. — Не… н… надо… — пробулькал кровью Изуру. — Рин… Хиё… Омерзительная лапа потянулась к шее, Кира дёрнулся в попытке вцепиться в неё. На задворках всё ещё живого разума что-то хрустнуло и тело обмякло. Унохана осторожно отпустила лейтенанта третьего отряда на пол, стерев болотного цвета кровь, сочившуюся из лопнувшего на лбу абсцесса. Не поднимаясь с колен, в ворохе внутренностей Шаза Домино нащупала рукоять крючковатой катаны… — С прелюдией закончили. Рецу могла бы улыбнуться на эти так подходящие к ситуации слова, укладывая меч в руку мёртвого синигами. — А теперь (хрипение старого приёмника донеслось из наушников Уноханы и лейтенанта третьего подразделения). Вызываю второй отряд…

***

г. Каракура. Уэко Мундо. Восьмой оборонительный пункт — Благотворительный фонд Вандеррейха. И сам герр Бах. — Рад снова увидеться с вами, господин Айзен. Радость от встречи долго не продлилась. Тихий вибрирующий звук, появившийся сразу после выстрела, вдруг перерос в невыносимый визг, лезвием бритвы резанув по ушам. — Что привело столь неординарную личность ко мне? — вполне спокойно произнёс Айзен, когда внезапный писк, за пару секунд выдавив из себя всё возможное, оборвался. Гул жил ещё какое-то мгновение, но вскоре он пропал. В башне стало слышно тишину. Кроме лившего за окном дождя и продолжающегося боя, не было никаких звуков. Глава Уэко Мундо улыбнулся, так и не дождавшись какого либо движения, обернулся: — Герр Бах?! Удивление? Притворство? Мгновенный расчёт? Сложно сказать, что было намешено в только что произнесённом имени. — Не видя, ты узнал меня, — в глухом с хрипотцой голосе отчётливо слышалось веселье. — Не находишь это странным, господин Айзен? — Как знать. Может акцент? — хмыкнул Соске, демонстративно разглядывая высокого мужчину, чёрные волосы которого так сильно сливались с таким же чёрным плащом. — Насколько помню нашу последнюю встречу вы и говорили-то с трудом. А теперь стоите передо мной… На своих. Собственных. Ногах, — взглядом мазанув по стоявшему позади Баха длинноволосому блондину, — без каких либо помощников. — Штернриттер «В» — Юграм Хашвальт, — представил своего спутника Бах. Как если бы пропустив столь очевидное акцентирование, а заметив лишь интерес Айзена. — Примера Эспада — Койот Старк, — в свою очередь ответил, глава Уэко Мундо, когда Хашвальт резко развернувшись, направил клинок в сторону выхода. — Тот самый, у которого столь не ординарные отношения с теми, кого вы называете Ведьмы, — констатировал Бах, усмехнувшись в усы. — Да, — просто ответил Айзен, отметив, что у единственного сопровождения Баха кроме меча, нет более ни какого оружия. По крайней мере, на его белой форме нет кобуры. А прятать под длинной застегнутой на все пуговицы шинелью пистолет, смысла нет. Впрочем, если он есть, то квинси его в любом случае достать не успеет. — Думаю, не стоит держать его на пороге… — Заеби тебя пчела, Оторибаши Роуз! Какого хрена я… Оба мужчин одновременно улыбнулись, в зеркальном отражении прикоснувшись к уху. — Ну надо же. Связь восстановлена и кого я слышу в первую очередь? Малявку Саругаки. — Сам неси эту хретотень… Патлатый-блядский-карбонат… Оба картинно поморщились от браных слов произнесённым совсем юным девичьим голосом. Благо этот не до разговор, вскоре затих. — Тц… Значит так… — небольшие помехи, а за ними будто бы нарочно громкое щёлканье. — Все кто меня слышит. Готей 13. Уэко Мундо и… Квинси. В особенности те, что приложили руки к моей лаборатории. Сейчас вам будет о-очень больно. Снова поразительная синхронность Айзен и Бах одновременно извлекли гарнитуру, ибо не верить Куротсучи Маюри у них причин не было. Но даже так они услышали ужасающе режущий скрип, от которого челюсть свело. Хашвальт как должно быть и Старк были слишком заняты, чтобы обратить внимание на предупреждение. Послышался звук упавшего пистолета, в ту же секунду об пол разлетелись пара наушников. — Должно быть, вы сильно досадили капитану Куротсучи, — с проницательно сочувствующей улыбкой проговорил Айзен. Наблюдая как упавший на одно колено Хашвальт так и не опустивший меч, с трудом поднялся. Пуля быстрее меча, — пронеслось в голове. Зная Примеру если пистолет ещё не в его руках, то второй он точно из рук не выпускал. Вот только глава Уэко Мундо точно знал, что создатель благотворительного фонда Ванденрейх и привилегированной касты Квинси не привёл бы с собой простого мечника. — Да. Жаль, что он не попался мне на глаза раньше. — О-о, — небрежно протянул Айзен, вставив наушник обратно. Но там были слышны лишь фоновые радио звуки, изредка переговоры аранкар и более никого: Аплодирую вам стоя, капитан Куротсучи. — У вас, в отличие от Урахары Киске, не было доступа к гнезду личинок. И вы ни как бы не смогли затащить его в свою свору особых ребятишек. — В которой мог бы быть и ты, Айзен Соске. — Так же как и Урахара Киске, — в секунду отозвался глава Уэко Мундо, вспомнив Дворец культуры Зильберн в котором ему вручали денежный сертификат за проект пока ещё не имевший имени. — Вы оба сильно выделялись. — В толпе стольких заурядностей… Ох уж этот капитан Куротсучи! — в ухе скрежетнуло. — …это было не сложно. — Улыбка всё также оставалась на лице, но во взгляде бывшего капитана пятого отряда проскользнуло что-то не подающееся объяснению Капитан Айзен, наша девочка со мной. — Только Ичимару Гину удавалось говорить коротко и ёмко, в то же время в своей манере растягивать слова. — Как понимаю, идти нужно через Сейретей, — не ожидая ответа заметил он. — И всё же, Герр Бах. Какова причина вашего визита? Глава Квинси улыбнувшись краем губ, медленно чеканя шаг, эхо которого отбивалось где-то в грудной клетке, подошёл к краю оборонительной башни. Он посмотрел куда-то вдаль и с шумом втянул воздух, впуская в себя, отнюдь не запах разворачивающейся перед глазами бойни. — Как разом остановить все войны… — тихо произнес он. Лицо Баха озарило отблеском взрыва. Порыв ветра взметнул его чёрные волосы и такой же чёрный плащ, открыв взгляду бельмом выделяющуюся белую шинель. Айзен сделал большой шаг вперёд и оказался рядом с ним, глянув в том же направление. Горела одна из наблюдательных башен расположенных у траншеи: — Ответом служит вовсе не создание общего врага, — это не был вопрос, но затянувшееся молчание требовало именно этих слов. — Война — удел слабых, — Бах резко развернулся, посмотрев на почти уже рассыпавшееся тело второго Эспады. — Я хочу, чтобы ты примкнул к моей армии Айзен Соске. Глухой раскат грома, незаметно перешедший в очередной взрыв. Но нет, это вовсе не очередная вышка. Что-то рвануло со стороны Сейретей. — И слабые мира сего, послужат фундаментом нового мира. — Бывший капитан пятого отряда посмотрел на собеседника на лице, которого слезами стекали струйки дождя принесённые недавним порывом ветра. — Яхве Бах… — улыбка, что никогда не перерастёт в оскал. — Решили уподобиться богу?