Daydream

Сабрина молчала, чувствуя, что сердце вот-вот выпрыгнет из груди от страха. До безумия бешеные карие глаза, буквально прожигающие девушку взглядом, ясно давали понять, что этот опасный капкан почти захлопнулся и ждать помощи, наверно, уже бессмысленно. Несмотря на свой стойкий характер, на своё положение в обществе и многочисленные связи в этот момент девушка чувствовала себя настолько беззащитной и беспомощной, каковой не чувствовала ещё ни разу в жизни. Что не так с этим парнем? Почему он ведёт себя так? Пара секунд пугающего молчания — и тишину, словно тяжёлым грузом повисшую на плечах светловолосой девушки, нарушил звонок мобильного, которым, как поняла блондинка, оказался телефон Джастина. Вот он — её спасательный круг. Вот она — возможность победить переполняющий изнутри страх и вернуть себе истинное обличие, потухшее под гнётом атакующего страха и паники. Джастин был вынужден ослабить хватку, чтобы достать из кармана надоедливо звонящий телефон, но вместе с тем продолжал другой рукой упираться в стену, наивно полагая, что девушка не воспользуется такой удачной возможностью вырваться из его цепких рук. Нетрудно догадаться, что звонившим был его отец, пропущенных звонков от которого с каждым часом только удваивалось, что только больше выводило из себя и так не совсем адекватного парня. Сабрина вовремя уловила шанс выбраться, поэтому, дождавшись момента, когда парень отвлечётся на звонок, резко оттолкнула его от себя и отбежала на безопасное расстояние, считая нужным ещё сказать что-нибудь колкое напоследок. Она была бы не собой, если бы просто молча убежала. Не в её характере было поступать настолько просто. — Лучше на звонок ответь, придурок, папочка ведь волнуется, — не без ноток сарказма в голосе произнесла девушка, воспользовавшись не только возможностью вырваться, но и шансом лишний раз кольнуть в больное место того, кто осмелился позволить себе больше, чем стоило себе позволять. А долго думать над тем, как её слова подействуют на и так до предела заведённого парня, Карпентер не стала — не в её интересах, — но судя по тому, как он со злости швырнул телефон на твёрдый асфальт, вдребезги разбивая его на части, светловолосая попала прямо в точку. Иначе никак. Страх отступил, поэтому наружу показалась истинная Сабрина —нежная, словно белая роза, но вместе с тем готовая в любой момент выпустить шипы, способные запросто ранить не только руки, но и сердце любому, кто осмелится её коснуться. — Вот стерва! — эти слова Джастин крикнул ей вслед, глубоко дыша и стараясь успокоиться. Главное, что отец больше не позвонит, но когда-нибудь их встреча всё равно должна случится.

***

Мир шоу-бизнеса — это не яркая цветущая поляна, наполненная тёплыми лучами славы и огнями бесконечной любви; не просторный замок, в стенах которого ты можешь быть предельно честным с собой, хочешь, а главное — можешь делать то, чего так страстно жаждет твоё сердце. Это не рай для тонкой человеческой души, возносящейся до небес в максимально желанные, наполненные трепетом и лёгкими нотками творчества моменты. Это ад, убивающий человечность почти у всех, кто хоть раз ступил на эту скользкую тропу вечной борьбы с миром и с самим собой.

Ник быстро скрылся из виду, теряясь в толпе куда-то спешащих людей. Меньше всего сейчас хотелось видеть Сабрину, говорить с ней и уж тем более выслушивать массу бессмысленных оправданий. Он догадывался и раньше, что причиной погружения менеджера только в её проблемы служило нечто большее, чем просто милая мордашка и безграничный талант, который, в общем-то, вовсе и не был таким безграничным. Причиной этому было что-то ещё, и тогда, стоя у кабинета Дэвида, Ник воочию увидел, что же послужило таким сильным толчком в карьере девушки. Да, он ведь не она: не располагает упругой грудью и привлекающим мужской взор телом, не строит глазки менеджеру и не флиртует, не спит с ним, в конце-то концов, потому что он — парень, который просто привык добиваться всего своими силами, считая, что если и решился показать миру себя, то должен быть предельно честен перед ним, показывая свои истинные достоинства и наивно полагая, что люди разглядят в его упорстве яркий огонёк, стойкий стержень непрогнувшейся под тяжёлым гнётом фальши и лжи личности и примут его таким, какой он есть, несмотря на недостатки и порой скверный характер. Ник поистине добрый, честный парень, но наравне со светом на другом плече сидит чёрт, ехидно ухмыляющийся и сверкающий своим ядовитым взглядом, готовым прожечь любого, кто встанет на пути к намеченной цели.

Способны ли люди на обман во имя своей выгоды? Определённо — да. Способны ли они предать близких в страхе сильной конкуренции на тропе к успеху? Легко. Мир полон пустых иллюзий и слепой веры в то, что давно устарело, словно старая, всеми забытая книга, покрывшаяся толстым слоем пыли и пропитанная запахом ненужности. Мир полон фальши, обмана и предательств. Шоу-бизнес — это мир, где даже для близких людей ты — чужой.

Забитая мыслями голова не давала покоя, заставляя парня с каждой минутой всё больше теряться в закоулках собственного сознания в поисках логичного ответа на вопрос «Почему карьера с каждым днём словно по наклонной катится вниз несмотря на все приложенные усилия к её подъёму?». И сколько бы он не пытался искать — всё тщетно, поскольку ответ на этот вопрос, наверно, одному Богу известен. Или нет… Ник вернулся в просторный дом, рассчитанный на всю их большую семью. Ещё не настал тот самый момент, когда каждый из братьев переедет в собственный дом и с головой окунётся во взрослую жизнь, лишь изредка навещая немолодых родителей в их уютном гнёздышке, где, казалось бы, ещё совсем недавно они детьми бегали сломя голову, ломая всё на своём пути. А пока этот момент не настал, семья в полном сборе жила здесь, имея собственный уголок в этом, на первый взгляд, огромном доме. Парень устало вздохнул, присаживаясь в кресло у камина, где ещё с детства любил проводить холодные вечера с блокнотом в руках за написанием песен. К большому удивлению, у него это получалось куда лучше, чем у остальных братьев, поэтому большинство песен их мальчишеской группы было написано именно Ником. В этот миг его переполняли смешанные чувства: с одной стороны — злость, обида на Сабрину и Дэвида, дикое желание навредить им любой хитростью и успокоить своё ущемлённое самолюбие, а с другой — новые силы на то, чтобы создать что-то стоящее, что-то, что могло бы тронуть умы людей, зацепить их каменные сердца, растопить их и привлечь внимание к нему как к артисту. И сейчас, сидя у камина с карандашом и бумагой, Ник думал о том, что готов написать это «что-то». На часах уже давно за полночь, но сна ни в одном глазу. Тихий треск дров в камине только добавляет атмосферности, а рифмы словно пробившимся из-подо льда ручьём льются на бумагу, неаккуратно исписанную нотами и фразами. Ник впервые чувствовал, что это нечто поистине прекрасное, раскрывающее его с новой, более взрослой стороны. И если до этого в его песнях виднелся не повзрослевший ребёнок, то сейчас в этих строчках читался взрослый парень, знающий тонкости суровой жизни. Он был доволен и горд собой, от усталости засыпая прямо в кресле, однако с лёгкой улыбкой на губах и чувством полного удовлетворения проделанной работой, которую решил завтра же показать Дэвиду несмотря на обиду. И всё априори не могло быть слишком идеально, потому что, проснувшись утром, Ник понял, что черновика с его новой песней, написанной ночью в порыве чарующего вдохновения, нет.