Никто не знает

      Роджер смотрел на воспитанников, похожих на бледных подвальных эльфов, и думал, что им срочно нужно солнце.       Без шуток, эти придурки только и делали, что сидели на уроках, потом по комнатам, потом в столовой, потом опять по комнатам… Короче, сидели на жопе ровно двадцать четыре на семь. Директор приюта и сам был иногда не прочь посидеть отдохнуть, но тусить непрерывно в четырёх стенах это ж свихнуться можно! Если они не уже, конечно.       Так что Рувье собрал детей в охапку (не всех, увы, бюджета не хватило) и закинул в автобус, который вёз прямиком до ближайшего выхода к морю. Ближайший выход был очень далеко, поэтому они тряслись в старом, как свет, жёлтом корыте с бородатым, как анекдот, водителем вот уже часа четыре, периодически проваливаясь в сон. Кому-то уже было плохо от бесконечной качки, и он тихонечко блевал в пакетик на заднем сиденье автобуса (не будем показывать пальцами, но это был Бейонд, перед выездом хваставшийся своим вестибулярным аппаратом). В общем, чтобы попасть в более-менее тёплый, бледно-синий рай с рыбками, нужно было проехать по адской дороге, которую, видимо, строили ещё до рождения Иисуса Христа и надёжно спрятали среди равнин — иначе бы это асфальтовое недоразумение когда-нибудь да исправили бы, а создатели слишком ценили свой тяжёлый и неблагодарный труд. Единственным развлечением (кроме нестабильного сна) было смотреть в окна, но нещадно палило солнце, и их пришлось зашторить, чтобы не сгореть заживо. Тогда изобретательные и гениальные дети, собрав растёкшиеся мозги в кучку, решили сыграть во что-нибудь глубокое интеллектуальное, требующее внимания и сосредоточенности…       — Муляж, — Автобус подпрыгнул, и на середине слова Артемис стукнулся зубами о переднее сиденье, при этом даже не ахнув. После десятого раза ему уже всё было трын-трава. — Бейонд, тебе на Ж.       — Жопа, — лениво откликнулся Бездёй, откидываясь головой назад. Ему уже тринадцатый раз прилетало сиденьем по макушке, так что ничего более остроумного он придумать не смог. И вообще, смешнее жопы могут быть только две жопы.       — Анабиоз, — среагировал Ниа, тщетно пытаясь держать глаза открытыми. Все мечтательно вздохнули, представляя, как впадают в это чудесное несознательное состояние и просыпаются уже на море. Мелло, сидящий рядом с Ниа, даже слегка всплакнул.       — Зе… За… Забыла слово, — вывернулась Линда, проткнувшая очередной листок в попытке нарисовать ну хоть что-нибудь. Пока что лучше всего получались только дырки в бумаге.       — Может, ну нахуй эту игру, и просто поспим? — протянул Мэтт, сонно елозивший щекой по плечу сидящей рядом девочки. Девочка явно охуевала от того, что об неё кто-то вытирает лицо, но ничего не говорила — наверное, пыталась удержать завтрак внутри себя. По салону пронёсся всеобщий скептический смешок. Никто, кроме Мэтта, больше не умел засыпать на любых поверхностях при любых условиях. На заднем сиденье снова раздался тихий звук рвущейся на свободу еды и рвущегося от этого Бейонда.       Спустя полтора часа адская машина, наконец, прекратила переваривать несчастных воспитанников (и не менее несчастного директора) и выплюнула их на пляж, вполне приличный и абсолютно безлюдный.       — Ура-а, море, — безэмоционально проговорил Бейонд и упал лицом в песок.       — Десять из десяти пляжик, — Мелло окинул плотоядным взглядом исследователя торчащие из воды камни и колыхающиеся волны. — Щас как поймаем рыбок!       — Сначала кремом намажься, а то опять вся левая сторона будет обгорелая, как в прошлый раз, — Ниа выдавил немного солнцезащитного крема на ладони и начал растирать его по спине своего парня, флегматично размышляя про шутку «а у вас спина белая». Мелло с нетерпением стучал ступнёй по песку, отчего все ближайшие лежанки оказались в мелких, впивающихся в кожу песчинках, а он сам — в полных ненависти взглядах.       — ЗА ВДВ! — заорал внезапно отошедший от транспортного шока Артемис и совершенно неожиданно для всех побежал в воду, с размаху ныряя на дно.       — Убился ап пол, — констатировала собиравшая волосы в хвостик Линда. — Первый труп готов, кто следующий?       — Солнце моё, я умру с тобой! — завопил Бейонд в кучу песка и, отплёвываясь, пополз в сторону моря на локтях. Все в полнейшей тишине понаблюдали, как мальчик скрылся под волнами, булькая что-то зловещее, и кто-то громко хлопнул себя ладонью по лицу.       — Спасибо, я воздержусь, — Ниа вытер масляные от крема руки о шорты Мелло, тут же влепившего ему щелбан, и уселся на лежак. — Посмотрю, как вы все утонете.       — В прошлый раз ты обещал нам, что научишься плавать, мелкий засранец, — над Ниа нависла грозная тень директора, и только потом в его поле зрения появился сам директор, со сметаной на носу и в широкополой соломенной шляпе. — Я вас зачем сюда вёз? Быстро погрузил свою задницу в воду и поплыл!       Ниа не совсем понял, как он поплывёт, если не умеет, но, видимо, Роджер именно на это и рассчитывал. В любом случае, Мелло уже тащил его в море и приговаривал, что научит плавать как пить дать.       Ниа уже полчаса барахтался в воде, и всё, что у него получалось — стукаться мизинчиком о камни.       — Да Ниа, бля, жопа ты тисовая, хули ты не плывёшь-то, мать твою! — отчаянно применял педагогические методы Мелло, пытаясь удержать мальчика на плаву. Тот брыкался и пару раз даже зарядил Мелло ногой в живот, но второго преемника L было сложно сломать.       — Да потому что ты учитель хуёвый! — взвыл Ниа, в очередной раз задев пальцем острый камень. — Отпусти меня или я тебя сейчас утоплю!       — Хрен с тобой, — Мелло отпустил своего парня, и тот пошёл ко дну, правда, в следующий же момент выпрыгнул и злобно вытаращился на разводящего руками блондина. Ниа плюнул в его сторону, не попал, плюнул ещё раз и нацепил подводные очки, висевшие на шее: плавать он не умел, но солёная вода держит на плаву всех, даже самых отбитых чайников, так что мальчик хотел просто посидеть и посмотреть на рыбок внизу. Рыбки были серые, блёклые, но всё равно интересные. Они роились вокруг его ног, словно собирались съесть.       — Мелло, смотри, сколько возле меня ры-ы-ыбок!       — Прелесть, — отозвался блондин, сосредоточенно пытавшийся выковырять рака-отшельника из его раковины. Рак показывал ему неприличные знаки клешнями.       — Ай, они укусили меня за мизи- АЙ БЛЯ, А ТЕПЕРЬ В ЛЯЖКУ!       — Я бы на месте рыб тоже тебя туда укусил, — рассеянно пробормотал Мелло, стараясь не упустить из виду быстро-быстро убегающего рака-отшельника. Ниа всплыл, похожий на очень возмущённое бревно, и согнул локоть в неприличном жесте. Следящий за ними Мэтт утёр слезу гордости: это он научил первого преемника L показывать усиленную версию фака. Мелло окинул Ниа взглядом, потом окатил водой и нырнул прежде, чем тот успел отомстить. Впрочем, Ниа никуда не торопился, он умел ждать.       Умели ждать и плотоядные рыбки: стоило Ниа снова опуститься в воду, как он вспомнил, почему подскочил.       — Ай, да прекратите! АЙ! Меня за бок укусили!       Возле Ниа всплыл Бейонд и, скромно ковыряя воду пальцем, чистосердечно признался:       — Это был я. Здесь акул нет, должен же кто-то играть их роль!       Мелло, набравший в рот воды, чтобы окатить ею Мэтта, плюнул так, что попал вдобавок на плавающую неподалёку Линду. Та искусно изобразила, что её корчит в смертных муках, и камнем ушла под воду, не желая участвовать в разборках.       — Ты укусил его?!       — Советую тебе начать бежать, — Мэтт, подплывший поближе к месту драмы, похлопал Бейонда по плечу, — иначе ты превратишься в корм для рыбок.       — Не превращусь, — беспечно отмахнулся тот и клацнул зубами, — я же акула, я его пополам перекушу!       — Я тебе сейчас зубы выдеру и позвоночник сам пополам перекушу, — пообещал угрожающе Мелло. Ниа, подумав, изобразил громкое отчаянное рыдание, потирая пострадавшее место, и Бейонд понял, что на этом пляже он останется навсегда, если не научится бегать по воде. Передвигаться в водной толще было тяжело, но жить хотелось очень, так что Бейонд рулил и педалил, будто за ним гонится, как минимум, Ктулху. Линда всплыла неподалёку как раз в тот момент, когда Мелло поймал Бейонда и уже приноровился натягивать ему глаз на жопу.       — Остановитесь! Насилие не выход! — крикнула она, но Мелло только хмыкнул и продолжил выворачивать Бейонду руки:       — Конечно, это вход в обладание беспредельной властью над жизненно необходимыми сферами человеческого общества, являющими фундаментальными как в бытовой жизни, так и на более высоких уровнях!       Против такого аргумента Линде возразить было нечего (в основном потому, что она не поняла, что хотел сказать Мелло), и девочка поплыла спокойным кролем в сторону особенно живописных скал, решив не вмешиваться в творимую вендетту. Подошедший Роджер, правда, назвал это безобразием и хаосом, выгнал всех из воды и заставил сидеть на лежанках, сказав, что пол это лава и кто слезет, тот умрёт. Психически здоровые дети послушно сидели на жёстких и неудобных досках, именуемых шезлонгами, а психически нездоровые (точнее, один, на букву А) заявили, что сгореть в лаве не так страшно, как не сдать математику, и закопались в песок по самое не балуй.       Мэтт окинул сонным взглядом начавших дремать воспитанников и начал лениво наблюдать за воркующими Бейондом и Артемисом. Первый предлагал второму закопаться в песок целиком, прямо с лицом, на что ему неизменно отвечали «иди нахуй». Идиллия, да и только, каждому бы такие отношения. Мэтт скосил глаза на выжимающую волосы Линду и аккуратно пихнул её в бок:       — Может, это, песочный замок сделаем? У меня ведёрко есть, — ловким жестом фокусника он вытащил откуда-то из-за спины зелёное потрёпанное ведро и представил его взгляду Линды. Та, немного подумав, согласилась, и, вопреки увещеваниям Роджера, они слезли с насиженных мест и засели неподалёку от моря, увлечённо копаясь в песке. Ниа, заметивший их передвижения, обрадовался было и дёрнулся в сторону парочки, но Мелло схватил его за запястье и усадил к себе на колени, шикнув:       — Не мешай Мэтту личную жизнь устраивать, он мне весь мозг затрахал своим нытьём, что с Линдой редко удаётся наедине побыть, так что не лезь к ним.       Ниа, стараясь отпихнуть руки парня от себя, фыркнул, кивнув на подкрадывающегося Бейонда:       — В Доме Вамми нет понятия «личная жизнь», есть понятие «Санта Барбара».       Поскольку песка на пляже хватало на всех, а воспитанники гордо именовали себя хрюшками-повторюшками, скоро с лежанок и шезлонгов сползли все, береговая линия украсилась построениями разной степени кривоватости и монументальности, в конце концов даже Роджер присоединился к Великой песочной стройке. Директор был доволен устроившимся мероприятием: во-первых, это придумал не он, значит, не приходилось принуждать детей участвовать и тратить свои нервы на увещевание этих спиногрызов, во-вторых, его замок, несмотря на все старания окружающих, получился самым огромным. Определённо, если бы сейчас проходило соревнование по строительству песочных замков, он бы занял первое место, что весьма и весьма грело его самолюбие. Возможно, он бы даже дал интервью в местную газету, и о его грандиозной постройке судачили ещё недели три, он бы стал местной знаменитостью…       — Директор Рувье, ваш замок смыло!       — Ну блинский ты ж блять, — постановил Роджер, глядя на распадающиеся на песчинки надежды и мечты, потом, спохватившись, строго произнёс, — вы не слышали, что я сказал!       Дети хором заверили его, что у всех моментально заложило уши, но по выражению их лиц он догадывался, что пополнил словарный запас воспитанников на несколько лексических единиц. Посетовав на свою горькую судьбу (и особенно проклянув Ватари, который уехал вместе с L и Лайтом «работать», читай, кутить), он поднялся, отряхнулся от песка и отошёл к лежанкам, чтобы выяснить, сколько ещё времени им нужно провести на этом проклятом пляже. Воспитанники, не разделяя его уныния, продолжали возиться в песке, от мала до велика — Ниа увлечённо лепил куличики, украшая их ракушками, Мелло сосредоточенно сопел рядом со своим парнем, периодически втыкая в некоторые куличи веточки, Мэтт с таким же увлечением лепил грудь Артемису, который заснул, забыв выкопаться, а Линда сидела неподалёку, делая с них наброски. В общем, уставшие за год от уроков и домашки дети отрывались как могли, проводя своё время приятно и полезно.       Поэтому, когда воодушевлённый, весёлый Роджер объявил им, что пора возвращаться, многие сразу же бросились в море с твёрдым намерением переплыть границы и высадиться где-нибудь на Скандинавском полуострове, где не придётся опять четыре часа блевать в пакетик. Артемис проснулся, зевнул, скучающе оглядел свои песочные груди и одним движением разрушил творение Мэтта, чем несказанно расстроил последнего. Впрочем, через минуту Мэтт уже об этом забыл.       — Пока, море! — прокричал Бейонд и помахал волнам рукой. Остальные покосились на него, как на умалишённого, но неожиданно присоединились к прощанию.       Покидать море не хотелось никому, но дома ждала ещё куча несделанных дел, вроде выливания клея в сумки недругов или сжигания тетрадок по физике, и откладывать их было нельзя.