Promise

      Как и говорила, Хесса исчезла, стоило только кораблю пришвартоваться в партевийском порту. Синдбаду ничего не оставалось, как оставить ее на какое-то время, а самому вместе с Джафаром отправиться в комнаты, предоставленные почетным гостям. На этот раз та служанка, что принесла когда-то записку Сину, не стремилась скрыться. Она учтиво приветствовала гостей, смущенно улыбаясь и краснея при взгляде на молодого главу компании. Синдбад же ослепительно улыбался девушке, заставляя бедняжку нервно запинаться и быстро тараторить. Джафар изредка толкал друга локтем в бок, молчаливо прося прекратить заигрывать со всеми подряд, но, конечно, будущий бабник семи морей не обращал на это внимания. — В-вот, — пролепетала служанка, указывая на большие двери. — Э-это ваши покои, господин Синдбад. — Можно, просто Синдбад, — сказал юноша, чуть склонившись к девушке. — Н-но…. — Просто Синдбад, — настаивал он, пуская в ход одну из своих самых очаровательных улыбок. Ту, что вскружила голову не одной девушке. — Хорошо, — тихо пискнула служанка, поспешно, отворяя двери перед Синдбадом. А когда он поблагодарил ее, девушка чуть не лишилась чувств.       Комната Джафара находилась не далеко от покоев его главы. Небольшой отрезок пути между двумя спальнями, служанка не проронила ни слова, глубоко уйдя в свои мысли. И лишь усилившийся румянец, что грозился уже перейти на шею, выдавал направленность грез девушки.       В то время как Синдбад и Джафар осваивались в своих покоях и готовились к предстоящему празднику, Хесса уверенными шагами преодолела коридор, ведущий к кабинету, где ее уже ждали. Она постучала, а когда услышала позволение, вошла внутрь. Барбаросса располагался за письменным столом, просматривая документы. — Поздравляю с победой, — склонила голову Хесса. На это мужчина лишь слегка усмехнулся. Они ведь оба прекрасно знали, что по-другому просто не может быть. Его победа была неизбежна. — Я жду от тебя подробного отчета.       Подойдя ближе, Хесса ровным голосом начала свой доклад, который раз за разом прокручивала в голове. Ей казалось, что кроме ее слов, ничто больше не нарушает покоя строгого кабинета. Даже шаги охранников и слуг не доносились до слуха. Сквозь занавешенные окна просачивалось тонкими лучами утреннее солнце, теряясь где-то в тени от фигуры Барбароссы, который поместил подбородок на скрещенные пальцы, внимательно слушая девушку. — Занятно, — усмехнулся Барбаросса, когда Хесса, наконец, закончила свой доклад и замолчала, ожидая реакции мужчины. — Впрочем, я не удивлен, что эта глупая принцесса и мой никчемный брат нашли прибежище под крылышком Синдбада. Как думаешь, следует ли мне навестить их? Воссоединение, это так трогательно.       Хесса невольно вздрогнула от тона Барбароссы, и от его взгляда, полного холодного презрения. — Что насчет Синдбада? — спросил бывший генерал. — Кажется, он верит вам и надеется на исполнение того, что вы ему обещали. А так же он уважает вас и восхищается, но… — Хесса умолкла, задумавшись, стоит ли сообщать Барбароссе о некоторых вещах. — Договаривай.       Дорогие одежды мужчины зашуршали, когда мужчина поднялся со своего места, обойдя стол, и остановился прямо напротив своей подданной. Хесса уловила в выражении его лица легкое раздражение при виде ее нерешительности. — Это не стоит вашего внимания. Синдбада слегка беспокоит факт моего с вами знакомства. — Неужели, он думает, что принадлежащие ему когда-то вещи останутся таковыми навсегда? — усмехнулся Барбаросса.       Он лишь поначалу скрывал, что использует Хессу, но она верила в то, что этот человек спас ее не только ради своей выгоды. Ведь Барбаросса открыл девушке глаза на истинное отношение к ней Синдбада, дал ей силу и возможность что-то изменить, а не плыть по течению, он утешал ее, говорил, что нуждается в ней. По крайней мере, она цеплялась за это и надеялась. Однако, сказанные Барбароссой слова, подняли в душе Хессы волну негодования. Вещь. Вот кто она для него. Даже не оружие. Просто вещь. Если она сломается, этот мужчина, возможно, даже не заметит. И это так сильно контрастировало с тем, как относился к ней Синдбад, пытаясь преодолеть, выстроенную Хессой между ними стену. Хес невольно почувствовала симпатию к другу детства. Неожиданная и неуместная эмоция испугала девушку. Перед глазами встало лицо юноши, его прикосновения, что не должны были волновать ее. Отгоняя фантазию, Хесса мотнула головой. Она не должна поддаваться обаянию Синдбада. — Сегодня я хочу показать этому мальчишке остров, которым он так грезит, — сказал Барбаросса, рассуждая вслух. Он приблизился еще на пару шагов, оказавшись невыносимо близко к Хессе. На этот раз ей хотелось отстраниться, но она не посмела отступить назад, приказав ногам стоять на месте. — Интересно будет узнать, что Синдбад думает о лаборатории. Наверняка его любопытство не позволит ему пройти мимо этого здания.       Девичья голова качнулась в поклоне. Она старалась спрятать взор от Барбароссы, но глупо с ее стороны было полагать, что он не заметит того, что его подчиненную что-то терзает. — Ты начала сомневаться, — не вопрос, а утверждение. Уверенное, прошибающее своим железным холодом до костей.       Хесса молчала, не зная, что сказать. Оправдываться или отпираться было бесполезно. Барбаросса умел видеть перемены ее настроения. И это умение помогало ему направлять чувства девушки в нужное русло. — Я приму все меры, чтобы достичь ваших целей, — пространно сказала Хесса, не поднимая головы. Однако Барбаросса не удовлетворился этим ответом. Он грубо зажал пальцами острый подбородок и силой заставил девушку смотреть в его глаза. — Неужели я ошибся, и ты совершенно обычная женщина, которая согласна поверить в любую иллюзию из уст, пытающегося соблазнить ее, смазливого мальчишки? Поддалась сладким речам и забыла то, что он сделал с тобой? — Нет, это не так. Я больше ничего не чувствую к Синдбаду. Я принадлежу вам. — Докажи, — потребовал Барбаросса, смерив девушку высокомерным взглядом. Но черты его лица тут же смягчились, а губы украсила слабая улыбка. Мужчина протянул Хессе руку, и дождался, когда она неуверенно вложит в нее свою ладонь. Он показывал, что девушке нечего боятся, она может доверять ему. Только ему. Хесса поддалась, снова ища в объятьях Барбароссы спокойствия. Его руки были такими большими и теплыми. Они снова избавляли ее от сомнений.       Хесса хваталась за протянутую ей соломинку. Откинув ненужные мысли, она сначала осторожно, потом все смелее целовала Барбароссу. В ее движениях не было ни капли любви или страсти, лишь звенящее отчаянье. — Прошу прощения, господин Барбаросс, — раздался голос за дверью.       Мужчина отстранился от Хессы, оправляя одежды и позволил нежданному гостю войти. В кабинете тут же возник один из небесных генералов. Мемфис поклонился своему господину и украдкой кинул взгляд на девушку. — Простите, если помешал, — начал генерал. — У меня донесение. — Надеюсь, ты все поняла, Хесса, и поступишь правильно, — обратился Барбаросса к синеглазой. — Да, — ответила Хес. Она поклонилась, прежде чем покинуть кабинет. Лишь когда двери затворились за ее спиной, Хесса смогла спокойно вздохнуть. Раньше она бы разозлилась на товарища за то, что прервали такой необходимый ритуал. Однако сейчас девушка почему-то чувствовала облегчение. — Давно не виделись. Главнокомандующий отругал тебя что ли, раз ты даже не замечаешь великого меня? — Привет, Ротта, — откликнулась Хесса. — Просто задумалась. Ты что-то хотел? — Э? Такой холодный прием, после долгой разлуки, — обиженно протянул один из генералов, подскочив к Хессе и схватив ее за рукав платья. — На этот раз не убежишь. — Я слишком устала, чтобы играть с тобой. Давай в следующий раз. — Ну, нет, заупрямился Ротта. Он бесцеремонно потянул Хессу за собой, и та сдалась, понимая, что спорить с крысиным повелителем совершенно бесполезно. — Вот и отлично, — широко улыбнулся парень. — Расскажешь мне о Бальбадде? — Хорошо. Кстати, я привезла тебе бальбаддских сладостей. — Правда?! Здорово! Хесса, ты лучшая, — воодушевился генерал, услышав о гостинце. — Нужно поторопиться, пока Мемфис занят докладом. Думаю, он тоже хочет с тобой поговорить. Этот скучный чурбан не признается, но он ждал твоего возвращения. Похоже, ты единственная, с кем он хорошо ладит. — Не преувеличивай, — отмахнулась Хесса от слов парня, которого вполне могла назвать кем-то вроде друга. — Никто не может понять, что у него в голове творится.       Ротта рассмеялся, совсем не опасаясь, что его могли услышать: — Это не так уж сложно. Он днями и ночами грезит лишь нашим господином. «Да, господин, Барбаросса. Слушаюсь, господин Барбаросса. Отымейте меня, господин Барбаросса».       Слова парня заставили Хессу прыснуть в кулак. Не смотря на все многочисленные недостатки Ротты, девушка чувствовала к нему симпатию. По крайней мере, никто в целой Партевии не мог заставить ее смеяться так, как делал этот парень. — Наверняка, Мемфис вечерами дрочит на светлый образ главнокомандующего. — Хватит, — Хесса шутливо толкнула небесного генерала. — Тебе за такие слова голову отрубят. — Тогда, это будет нашим маленьким секретом, — подмигнул Ротта, ускорив шаг.