Spoilers

Оживление вокруг гриффиндорского стола тем утром не осталось бы незамеченным даже для самого невнимательного наблюдателя, а назвать таковым Северуса Снейпа означало бы погрешить против истины. С расстояния, которое разделяло столы преподавателей и учеников, вряд ли можно было расслышать хоть что-то внятное — не считая отдельных особенно громких и эмоциональных выкриков, большая часть разговора тонула в общем гуле голосов. Заметив тяжелый пристальный взгляд МакГонагалл, обращенный в том же направлении, Снейп без труда догадался, о чем она думает. Действительно, когда рядом собираются представители двух конкретных факультетов, трудно ожидать чего-либо иного, кроме неприятной сцены с выяснением отношений, оскорблений и иногда дракой, с магией или без нее. Тем неожиданней было понять, что, что бы ни происходило сейчас, это было чем-то совершенно иным. Проследив взглядом спины спокойно уходящих из Большого зала Малфоя и Гринграсс, Снейп посмотрел на МакГонагалл. На ее лице читалась смесь тревоги и легкого удивления, которые зельевар разделял в равной мере. — Что ж, Минерва, — протянул он, — Кажется, Хогвартс постигли перемены во многих аспектах. — Даже не знаю, Северус, — сухо ответила заместитель директора, поднимаясь с места, — К добру ли это. — Думаю, ответ на это даст лишь время, — Снейп тоже поднялся со своего стула, оставив невысказанной мысль о том, что время сейчас работало против них всех. Словно в подтверждение этих мрачных размышлений левое запястье вдруг обожгла боль. Оставив надежду на относительно спокойное утро, Северус развернулся на полпути к подземельям и поспешил как можно незаметнее выскользнуть из замка. Заставлять Темного лорда ждать было крайне неразумной тактикой поведения. А неразумное поведение вряд ли можно было отнести к отличительным чертам Северуса Снейпа. Он деланно неспешно покинул Большой зал, всем своим видом демонстрируя, что ничего особенного не происходит. Впрочем, никто и не пытался его остановить — ни привидения, безмолвно и отстраненно патрулирующие коридоры, ни отдельные представители отряда мракоборцев, делающие, в сущности, то же самое, ни уж тем более ученики, никогда не стремящиеся без особенно острой необходимости тревожить профессора зельеварения. Уже оказавшись на улице, под ослепительно ярким солнцем, выглянувшему из-за пелены туч и теперь освещающим заснеженные пейзажи территории школы, Снейп огляделся по сторонам и на всякий случай набросил на себя отталкивающие чужое внимание чары. Они не делали его невидимым, но защищали от нежелательных взглядов, что позволяло остаться незамеченным и раствориться практически без следа на какое-то время. Двор замка, впрочем, был практически безлюден. Острый взгляд Снейпа приметил лишь парочку старшекурсников, активно переговаривающихся под сенью заснеженных елей, группку когтевранцев с третьего курса, пытающихся оживить вылепленную из снега снежную бабу, да Нимфадору Тонкс, которая явно должна была патрулировать окрестности школы, но вместо этого с рассеянным видом рассматривала зыбкую гладь Черного озера. Римуса Люпина поблизости не наблюдалось, чем, должно быть, объяснялся особенно рассеянный и невнимательный вид Нимфадоры, а также тускло-голубой цвет ее волос. Под защитой отталкивающего внимание заклинания Снейп без особых проблем преодолел заснеженные просторы окрестностей Хогвартса. Ускорив шаг, он быстро вышел за пределы защитных чар, невидимым куполом покрывающих Хогвартс, а затем трансгрессировал. Путь этот стал слишком привычным в этот год, с тех самых пор, как Темный Лорд вновь вернулся к жизни и призвал прежних сторонников. Конечно, Снейпа он призывал не так часто, как остальных, зная о его положении в тылу врага, однако довольно часто зельевару приходилось выскальзывать с защищенной территории в мрачную обитель Лорда, и эти встречи отнюдь не несли для него ничего хорошего. И вряд ли сегодняшний день представлял собой исключение. Бросив последний взгляд на вырисовывающиеся вдали на фоне ослепительно-голубого неба темные башни замка, Северус закрыл глаза, ощущая привычный неприятный рывок в области живота. Подавив тошноту и ощутив под ногами твердую землю, он открыл глаза, перед которым теперь представлялся вид на старинный особняк со стенами из темного камня. Острые башенки мрачными пиками устремлялись в холодное зимнее небо, заснеженный гравий на широкой подъездной дороге, усаженной живой изгородью, хрустел под ногами. Взмахнув левым запястьем, которое теперь уже практически невыносимо прожигала темная метка, перед изящными и неприступными коваными воротами, Снейп легко прошел прямиком через них, словно они состояли не из металла, а из невесомого ледяного тумана. Теперь Малфой-мэнор представлялся взору во всей красе. Величественный старинный особняк, расположенный на холме, возвышался над окрестными просторными территориями и внушал благоговейный трепет практически любому, кто на него смотрел. Каменные стены смотрелись неприступнее любой крепости, мраморная лепнина, изображающая переплетенных змей, подчеркивала изящность и утонченность вкуса обитателей особняка. Узкие окна смотрели холодно и враждебно — лишь в нескольких из них горел приглушенный и совсем не приветливый свет. Несмотря на все величие и чопорность этого особняка, он не представлялся холодным и мрачным и вовсе не походил на место, которое можно было бы назвать домом. Свежевыпавший снег причудливо переливался в лучах солнца, высокие тисы, окаймляющие дорожку, отбрасывали густые тени. Снежно-белых павлинов, любимцев Люциуса, в более теплое время года разгуливающих по территории мэнора, сейчас не наблюдалось, так что Снейп пересек двор в полном одиночестве, и лишь алые глаза каменных гаргулий по обе стороны ворот проводили гостя ледяным неживым взглядом. Тяжелые входные двери, обитые чугуном, беззвучно растворились, приглашая вовнутрь. Снейп задержался лишь на миг, делая глубокий вдох, прежде чем ступить из сияющего снежного дня в темный зев старого особняка. Едва зельевар вошел внутрь, под каменные своды, как дверь, тяжело вздохнув, закрылась сама по себе, отрезая от яркого солнечного света и совершенно иного, свободного мира. Тьма на миг воцарилась перед взором гостя, но тут же множество свечей, объединенных в сияющий круг на обрамленной хрусталем гоблинской работы люстре, зажглись тусклыми огнями, освещая прихожую Малфой-мэнора. Здесь все сияло идеальной чистотой, от обшитых темно-зеленым мрамором стен, до натертого воском паркета. На изящной вешалке из слоновой кости висела всего одна мантия, дорожная, из черного бархата, с длинным капюшоном — очевидно, Люциуса, ведь он единственный из постоянных обитателей дома выходил наружу, а более никто не носил подобные вычурные одежды из столь дорогого на вид материала. Так что можно было предположить, что гостей в доме нет, за исключением единственного, кого даже законные владельцы мэнора никак не осмеливались назвать гостем. Стоило Снейпу оказаться внутри, как практически неслышно скрипнула другая дверь, и перед ним возникла хозяйка дома. В последний раз Северус видел ее почти месяц назад, и сейчас он практически ужаснулся ее внешнему виду. Нарцисса Малфой походила собой на бледную тень. Ее длинная бархатная мантия выглядела безукоризненно, а идеально прямая осанка ни на миг не выдавала того бремени, что свалилось на нее теперь, однако, лишь не приглядываясь можно было принять ее за прежнюю гордую аристократку, коей Нарцисса являлась когда-то. Из гордой ухоженной женщины она превратилась в бледное подобие себя прежней. Прежде сияющие светлые волосы теперь едва тускнели в огненном свете свечей. Большие глаза огромными темными пятнами выделялись на сером лице. Нарцисса приветственно кивнула Снейпу и даже изогнула губы в приветственной улыбке, и тот с трудом удержал рвущийся с губ вопрос, все ли у нее хорошо. Вопрос, конечно, был глупым, не заслуживающим ничего иного, кроме презрительного взгляда, и Снейп был рад, что сумел сдержаться. Ведь разве могла Нарцисса ответить что-либо иное, кроме надменного «конечно»? И разве не очевиден был более правдивый ответ? Нет. Конечно, нет. Разве может быть у этой семьи что-то хорошо теперь, когда в их доме поселился столь неприятный и нежеланный гость? — Нарцисса, — сдержанно кивнул Северус, не трудясь снять дорожную мантию, тем самым подчеркивая, что он здесь вынужденно и ненадолго. — Северус, — так же кивнула ему хозяйка, — Он ждет тебя. Уж это он знал и сам — левое запястье теперь уже жгло практически невыносимо — ждать повелитель не умел и не любил, пусть даже времени прошло совсем немного. На краткий миг Снейп ощутил малодушную радость, что сам он в не учебное время проживает в неприметной и откровенно жалкой хибаре в Паучьем тупике, которая бы ни за что не прельстила его темнейшество лорда Волдеморта. Даже сама идея о перспективе сожительства с Темным лордом не внушала ничего, кроме беспросветного ужаса и отчаяния. Даже в те далекие, давно прошедшие годы, когда Снейп преклонялся перед ним и верил в его идеалы, он вряд ли был бы счастлив перспективе делить с ним кров и крышу над головой. Малфой-мэнор же подходил ему идеально. Лишний луч света не проникал под эти своды, окруженные великим множеством древних защитных чар. Каменные стены, по ощущениям, промерзли до самого основания, так что не спасали ни огонь свечей, ни теплая мантия, ни даже самые сильные согревающие заклинания. Нарцисса безмолвно провела его по уже столь знакомым холодным коридорам и кивком указала на дверь из красного дуба, ведущую в столовую, где обычно принимал посетителей Темный лорд. Ободряюще кивнув напоследок, миссис Малфой, подобно привидению, растворилась в полумраке, оставив Снейпа наедине с собой и своими страхами. На миг задержавшись у двери, собираясь с духом и напуская на себя наиболее сосредоточенный и благоговейный вид, он сделал вдох и, осторожно постучавшись, вошел внутрь. Здесь было ненамного светлее, чем в прихожей. Завешанные темно-зелеными бархатными шторами окна практически не впускали естественный свет, лишь через узкий просвет между шторами пробивался тусклый солнечный лучик. Огонь, жарко пылающий в камине, отбрасывал красные блики на каменных серых стенах, местами прикрытых тяжелыми гобеленами. Кованая люстра с дюжиной подсвечников опасно качалась на высоком потолке, однако ни единой свечи еще не было зажжено. Пахло дымом камина и библиотечной пылью. Темный лорд восседал за широким столом из темного дерева на изогнутых ножках в виде змей. Повелитель пристально изучал лежащую перед ним карту, на которой в причудливом и непонятном танце мельтешили какие-то темные точки. В его ногах возле камина кольцами извивалась огромная змея. Стоило двери распахнуться, как змея тут же подняла голову, устремив взгляд красных глаз на вошедшего, готовая броситься на него в любой момент. Лорд тоже поднял глаза и прошипел что-то змее, видимо, что-то успокаивающее, судя по тому, что змея тут же опустила голову обратно, не отрывая, впрочем, пристального хищного взгляда. — Вы меня вызывали, повелитель? — скромно опустил голову Снейп, не рискуя встречаться взглядом с Волдемортом. — А, Северус, проходи, — доброжелательно кивнул ему лорд, — Садись, — он указал на ближайший стул с узорной деревянной спинкой, — Я ждал тебя вчера, но, полагаю, ты не мог отлучиться раньше. — Простите меня, повелитель, — Снейп послушно опустился на указанное место, боль, прожигающая запястье с меткой, унялась в мгновенье ока, — Вы ведь знаете, из Хогвартса трудно уйти незамеченным. — Из всех ролей, отведенных в этой войне, твоя — самая неоценимая, Северус, — благожелательность, источаемая голосом Лорда, могла бы заставить расслабиться любого, но не Снейпа, знающего наверняка, что ничего хорошего от этого ждать не стоило. — Я благодарю вас за столь высокую честь, — кивнул Снейп, привычно выказывая почтение, зная, что чести в отведенной ему роли было не более, чем у флоббер-червя в навозной куче. Однако он сам когда-то вызвался ее исполнять, и теперь обратного пути не было. Оставалось лишь идти до конца, когда бы и каким бы он ни был. — Расскажи, что произошло в Хогвартсе, — не отрывая взгляда от карты потребовал Лорд. Снейп поежился. Несмотря на то, что он, казалось бы, был единственным источником, связывающим Хогвартс и Волдеморта, тот умудрялся каким-то образом узнавать определенную информацию из других источников, так что двойному агенту приходилось быть вдвойне осторожным в выборе слов, особенно теперь, когда Дамблдора не было, чтобы согласовать с ним каждый свой доклад, как это было обычно. Осторожно подбирая слова и выражения, стараясь не рассказать больше, чем требуется, Снейп пересказал последние события, имевшие место в школе, не зная, как воспримет информацию Лорд. Для него самого мысль о том, что Хогвартс мог подвергнуться атаке, еще совсем недавно казалась невероятной — настолько неприступным в его глазах был этот древний замок. А уж если бы кто-то сказал ему, что такое могли сделать таинственные пришельцы с другой планеты, способные стирать память всем, кто просто смотрел на них, то Снейп, не задумываясь, проклял бы этого шутника каким-нибудь особенно неприятным заклинанием из его личного арсенала. Однако теперь, когда он сам стал свидетелем данной ситуации, он более не мог отрицать и не мог не верить в это. И тем не менее, пересказывая все произошедшее, он не мог отделаться от чувства, что собственный рассказ звучал нелепым и неправдоподобным, особенно для Волдеморта, не признающего иной высшей силы, кроме самой магии. Однако, он не перебивал, а, к удивлению, Снейпа, лишь иногда задумчиво и кивал в такт рассказу, делаясь все мрачнее и мрачнее по ходу рассказа. — Значит, Поттер жив, — ровным тоном сдержанной ярости произнес он, когда Снейп закончил и сделал вдох, чтобы отдышаться. — Он не погиб в Отделе тайн, мой Лорд, — подтвердил Снейп, — Однако, он не успел пройти сквозь тот портал, так что, возможно, он все же… — Это ничего не значит, Северус, — резко прервал его Волдеморт, отрываясь от карты и устремляя взгляд ярко-алых глаз прямо на собеседника, — В Отделе тайн я тоже поверил, что мальчишка мертв, но он снова выжил. Его тела нет, значит, он снова может появиться где-то в другом месте. — Такой вероятности исключать нельзя, — почтительно кивнул Снейп. — Значит, будем считать, что он до сих пор жив, и скоро объявится. Нужно перехватить его. — Такой исход был бы предпочтительнее всего, мой лорд, однако мы не знаем, где его искать, — пояснил Снейп, — С большой долей вероятности он появится где-то на территории Хогвартса, и тогда Орден Феникса перехватит его первым. И у нас не будет возможности до него добраться. — Это плохо, — кивнул Лорд, — Но даже если так, это ничего для нас не изменит по сравнению с прошлой ситуацией. Нужно воспользоваться исчезновением Поттера. Говоришь, Ривер Сонг, женщина, что убила мою верную Беллатрису и пыталась - к счастью, безуспешно, уничтожить мою Нагайну, - тоже пропала? — Да, мой лорд, — кивнул Снейп, — Но позвольте спросить, неужели вас совсем не удивляют пришельцы и их технологии? — Вовсе нет, Северус, — Лорд издал довольный смешок, глядя на вытянувшееся от удивления лицо шпиона, — Большинство волшебников настолько погрязли в собственном мирке, что не хотят ни слышать, ни замечать того, что происходит под их носами. Они воображают себя всесильными и упиваются собственным незнанием. Но я — другое дело, — задумчиво протянул Волдеморт, — В свое время я много путешествовал по миру, собирал знания и магию. И я понял одно — эта планета притягивает разного рода странности и чудеса. Да, я встречал инопланетян во время своих странствий. На некоторых из них было любопытно взглянуть и почерпнуть от них информацию и знания, а некоторые же были просто жалки и отвратительны. Но все они ничтожны перед лицом магии, и все они умирают точно так же, как и волшебники, и маглы. Быть может, сражаются чуть лучше, но в конечном счете я убил всех, кого встречал. Неудивительно, что даже школьники сумели отразить этот удар. — Разумеется, ваша сила непостижима, повелитель, — ответил Снейп, вспоминая при этом, до чего совсем не простым было то сражение, и какими отвратительными казались те инопланетяне с их вытянутыми плоскими лицами и длинными конечностями, и какими смертоносными казались их выстрелы. — Говоришь, Сонг и Поттер пропали? — голос Лорда отдавался шипением под сводами комнаты. Свернувшаяся у камина Нагайна развернула гладкие кольца чешуйчатого тела и подползла поближе к повелителю, что-то шипя, понятное только Лорду. — Да, милорд, — последовал ответ Снейпа, чуть с запозданием, потому что тот засмотрелся на алый огонь камина, играющий в гладких зеркальных чешуйках. — А что Дамблдор? — Организовал патруль в школе и вокруг нее. Ищут пропавших, — не покривил душой Снейп, упуская, однако, тот факт, что и сам Дамблдор, вообще-то тоже числится в числе пропавших. — Как всегда, настороже, — фыркнул лорд, — Но ничего, однажды и он совершит ошибку. И тогда мы будем готовы. Возможно, это случится даже раньше, чем он сам ожидает. — Не сомневаюсь, повелитель, — кивнул Снейп, — Могу я осведомиться, что за карта перед вами? Вы задумали план атаки? — О, я всегда планирую атаку, Северус, — был ему ответ. Карта побежала чернильными подтеками, не давая рассмотреть, что на ней изображено, — Когда придет время, ты обо всем узнаешь. Ты же не думаешь, что я буду держать тебя в неведении? Ведь ты моя правая рука в этой войне. — Я это знаю и благодарю за оказанную честь. — Надеюсь, ты будешь это помнить. Ты можешь идти Северус, — милостиво кивнул ему Волдеморт, — Докладывай мне обо всем, что происходит. Сообщи сразу же, если Поттера найдут. — Да, мой лорд, — с превеликим облегчением Снейп поднялся с места и покинул комнату, спиной ощущая сразу два змеиных взгляда, и спеша убраться оттуда поскорее. Задержавшись в прихожей лишь, чтобы украдкой быстро пожать тонкую ладонь Нарциссы, он выскочил обратно под яркий солнечный свет, играющий искрами на снежном покрове, и трансгрессировал назад, поближе к безопасным стенам Хогвартса. Впрочем, как он подозревал, вряд ли они останутся столь же безопасными надолго. Эта смутная и тревожная мысль, мелькнувшая в голове Снейпа, нашла бы подтверждение в разговоре, случившемся после его ухода, если б только у него была возможность его услышать. — Он лжет, — прошипела змея, стоило входной двери мэнора захлопнуться за уходящим посетителем. — Разумеется, он лжет, дорогая, — свистящим шепотом ответил ей лорд, — Пел очень складно, но ни словом не обмолвился о том, что Дамблдор тоже исчез. Вот поэтому никогда нельзя полагаться лишь на один источник информации. — Он боится, — с раздвоенного подрагивающего языка змеи капал яд, оставляя дымящиеся дыры в дорогом ковре. — И правильно делает, — задумчиво протянул Волдеморт, — Боится того, что я могу сделать, воспользовавшись ситуацией. И именно это я намерен сделать. Теперь, когда Поттера и Дамблдора нет, их жалкие прихлебатели слабы, как никогда. Самое время нанести удар. — Не слишком ли рано? — Нагайна обмоталась кольцами вокруг длинной белой руки волшебника. — Мы уже давно это планируем. Да, план еще не совсем готов, но у нас есть козыри. Никто ни о чем не подозревает, кроме, быть может, Снейпа. Но ему не удастся меня предать — не в этот раз. Не волнуйся, я тебя защищу. Теперь, когда чаша пропала, тебя нужно особенно беречь. Длинные пальцы, похожие на уродливых белых пауков, почти с нежностью провели по блестящей чешуе змеи, а затем несколько раз постучали по распростертой на столе карте. Пляшущие в непонятном танце разнородные чернильные пятна тут же закружились водоворотом и упорядочились в стройный рисунок, и на карте отчетливо проявились безошибочно узнаваемые очертания Хогвартса и его окрестностей. Тонкие чернильные линия детально изображали каждое его помещение — башни, аудитории, общие комнаты и пристройки, включая совятник и хижину лесника на опушке Запретного леса. Даже Выручай-комната и Тайная комната тоже были нанесены на эту карту. Множество пульсирующих крошечных точек, каждая со своей подписью, двигалось по этому нарисованному замку, на вид хаотично, но только на вид. И лишь несколько участков карты пустовали, не считая кружащихся на белом пространстве бумаги нескольких вопросительных знаков — здесь были предполагаемые тайные ходы, точное местоположение которых еще предстояло выяснить. — Барти неплохо изучил карту Поттера в прошлом году, — Темный лорд разгладил уголки карты, пристальным взглядом выискивая на ней конкретные точки, — Иронично, что именно информация, почерпнутая от мальчишки, поможет мне, наконец, осуществить мои планы. Отправляйся, Нагайна, — он небрежным взмахом руки распахнул тяжелую дверь, — Приведи ко мне Нарциссу. Нам есть, что обсудить. Повинуясь приказу, змея заскользила прочь за хозяйкой дома, еще не подозревающей о грядущей битве и о том, какую роль ей предстоит сыграть в ней.

***

Хогвартс, тем временем, погрузился в суматоху сборов. Учебный год официально был окончен, так что практически каждый обитатель школы стремился поскорее собрать вещи в сундуки и вернуться домой, в родной кров, в безопасность родных стен. Так что в целом день был посвящен сборам вещей в огромные чемоданы, да прощаниям с друзьями по всей школе. Рон и Гермиона на правах старост первую половину дня активно помогали младшекурсникам в самых разных ситуациях — в поисках нужных предметов, которые, как это обычно бывает, потерялись без следа в самый нужный момент, в сборах чемоданов, которые не застегивались под гнетом всех учебников, свитков пергамента, подарков от друзей и самых разных очень важных мелочей, без которых никак невозможно было обойтись. Тут Гермиона чувствовала себя в своей стихии. Она с удовольствием помогала каждому, кто имел смелость к ней обратиться и кто этой смелости не имел, зачаровывала книги и коробки, уменьшая их до размеров наперстков, и активно пользовалась возможностью попрактиковаться в чарах невидимого расширения пространства. Рон же то и дело подтрунивал над малышней, как он их называл к вящему неудовольствию Гермионы, однако его подшучивания сделали свое дело в рассеивании напряжения, неприятно и вязко повисшим в атмосфере факультета и всей школе в целом. Рон всячески старался разрядить обстановку и развеселить каждого, кто, по его мнению, в этом нуждался, и вполне преуспел в своих начинаниях. Общими стараниями оба старосты подготовили представителей факультета к скорому отъезду, так что уже ко второй половине дня только и оставалось, что в очередной раз проверять каждого, либо же стараться отвлечься разговорами в ожидании запланированного общего межфакультетского собрания. Время, как назло, тянулось крайне медленно, так что Гермиона в ожидании назначенного времени старалась отвлечь себя самыми разными делами — от чтения учебников по трансфигурации, до вязания шапочек для домовых эльфов. Впрочем, сегодня у нее все валилось из рук — строки из книги плясали перед глазами, отказываясь складываться в осмысленные предложения, спицы выскальзывали из рук, а нити вились и путались в руках. В конечном счете Рон, заметив, как Гермиона в очередной раз запуталась в петлях и выронила клубок ниток прямиком в камин, решительно вырвал неудавшееся вязание у нее из рук. — Так, все, — произнес он, хватая девушку за руки и поднимая ее на ноги, — Тебе нужно развеяться. — Именно это я и пыталась сделать, — язвительно пояснила Грейнджер, слабо порываясь вырваться и вернуться за свое вязанье. — И это, очевидно, не помогает, — прервал ее Рон, потянув ее в сторону выхода из общей гостиной башни Гриффиндора, — Идем. — Но собрание будет через полчаса, — попыталась возразить девушка, кинув взгляд на циферблат часов над камином. — И у нас целых полчаса до его начала, — Рон не обратил внимания на ее слабые попытки вырваться и вернуться обратно к насиженному месту у камина. Оставив эти попытки, признавая, что ей действительно нужен перерыв, девушка послушно последовала за другом. Они пересекли проход через портрет, не обращая внимания на подозрительные взгляды дежурящих у входа в гриффиндорскую башню мракоборцев, и какое-то время шли молча, проходя сквозь погруженные в напряженное безмолвие коридоры замка. Практически каждый дверной проем был украшен рождественскими венками, неувядающие ветви ели и омелы то и дело расцветали на стенах и на потолках, причудливые разноцветные елочные шары и колокольчики периодически проплывали вдоль коридоров, отбрасывая вокруг цветные искры и разнося негромкое мелодичное позвякивание. Огромные разлапистые ели, одетые в сияющую мишуру, выглядывали из-за каждого угла, однако даже это не добавляло замку привычной атмосферы праздника и сказки, царящего здесь каждый год вблизи Рождества. То и дело мимо проплывали немногочисленные школьные привидения, патрулирующие замок, готовые сообщить руководству о малейшем беспорядке или нарушении правил. Изредка встречались группки учеников, не осмеливающихся теперь разгуливать в одиночестве. Они либо бесцельно прогуливались по коридорам, прощаясь друг с другом и со школой на время предстоящих каникул, либо же просто быстрым шагом перемещались из одной точки замка в другую, стараясь не останавливаться лишний раз на территории, что теперь не казалась безопасной. Напряженная тяжелая атмосфера царила в воздухе, и никакие попытки напомнить о предстоящем празднике не могли ее разрядить и заставить обитателей замка забыть о произошедших здесь совсем недавно мрачных и странных событиях. За окнами выл ветер и мела метель, занося белоснежным ковром все окрестности, и лишь изредка ослепительная голубизна неба проскальзывала через сплошной покров снежных облаков. Кажется, только Пивз не терял боевого задора, то и дело напоминая о себе, выскакивая прямиком из стен на и без того нервных учеников, выкрикивая оскорбительные стишки и колотя по металлическим доспехам. Судя по оглушительному звону металла, доносящемуся с этажа выше, именно этим сейчас Пивз и занимался. Свернув в потайной проход за пыльным поблекшим гобеленом, чтобы не пересекаться с вредным полтергейстом, Рон потянул за собой Гермиону. Не вполне понимая, куда ведет этот путь, девушка просто следовала ему, пока они не оказались перед ступенями, круто уходящими ввысь. Преодолев их, друзья оказались на вершине Астрономической башни и остановились, переводя дыхание. Здесь завывал ветер, бросая в лицо мелкую ледяную пыль, которая остро колола кожу. Холод мигом пробирался под одежду, пробирая до дрожи. Вытащив волшебную палочку, Рон сделал несколько взмахов и прошептал заклинание. Тут же невесомый невидимый купол покрыл пространство площадки, ограждая от ледяного ветра, и струи теплого воздуха заполнили этот купол. Холод тут же отступил, словно сама зима ушла, не в силах преодолеть этот барьер, оставшись лишь красивой картинкой в другом мире, лежащем в пределах видимости, но абсолютно недосягаемом отсюда. Редкие солнечные лучи, проглядывающие через разрывы в облаках, отражались на снегу, сплошным белым полотном покрывающем окрестности школы, отчего глазам становилось больно. На горизонте на фоне облачного неба чернели верхушки деревьев, колыхаясь на ветру, отчего казалось, что сам лес дышит и шевелится, готовый вот-вот сняться с места и подойти со всем его мраком вплотную к стенам замка. Это был Хогвартс, тот же, что и прежде, однако теперь Гермиона не могла отделаться от мысли о чем-то зловещем, подстерегающем где-то совсем рядом. Она с каким-то странным чувством вгляделась в белеющую опушку Запретного леса, поймав себя на надежде увидеть там алые отблески искр портала. Но все вокруг было бело и безмолвно. Рон подошел рядом и встал сбоку, неуклюже опершись о парапет, тоже глядя в том же направлении. Какое-то время оба молчали. Прикрыв глаза и прислушавшись к теперь далекому вою ветра, Гермиона почувствовала, как царящий в последнее время в голове хаос мыслей постепенно утихает и упорядочивается, позволяя вновь ясно мыслить. Не зная, что еще можно сказать, она лишь тихо произнесла: — Спасибо. Мне это было нужно. — Знаю, — ответил Рон, — Мне тоже. Они помолчали еще немного прежде, чем Рон вновь нарушил молчание. — Знаешь, я тут ночью поразмышлял, — он замялся, как бы не решаясь озвучить свои мысли, — И мне пришла идея по поводу Гарри. — Какая? — Гермиона встрепенулась. Теперь, когда она вновь обрела способность мыслить здраво, можно было вернуться к плану действий. Хоть ей с трудом верилось, что Рон бы додумался до чего-то, до чего не додумалась она сама, но в груди ее затеплилась надежда. — Не уверен, что сработает, но… В общем, помнишь, ты приезжала к нам летом, и отцу тогда приходили сообщения из министерства? — Так, — Гермиона лихорадочно вспоминала, — Через патронусы, да? — Вот, я и подумал, мы ведь не знаем, где Гарри, так? Но если мы сумеем отправить Гарри патронус, то, возможно, он найдет Гарри, где бы он ни был. — Рон, ты гений, — воскликнула Гермиона и в порыве чувств бросилась Рону на шею и тут же отстранилась, смутившись своего порыва, — Ты прав, это может сработать. Она отступила на шаг, сделав вид, что поправляет волосы, прикрывая пылающие щеки. Волшебная палочка легко скользнула в ладонь из рукава мантии. — Может, лучше ты? — девушка нерешительно посмотрела на друга, — Все-таки это твоя идея. — Мы оба знаем, что ты исполняешь чары намного лучше, — Рон улыбнулся, однако свою волшебную палочку тоже достал, — Давай. Гермиона замерла, прикрыв глаза. Где-то далеко завывал ветер, и помимо него единственным, что нарушал тишину, был лишь звук их дыхания. Сейчас рядом не было дементоров, в присутствии которых исполнить это заклинание было бы невероятно трудно, однако от этого легче не становилось. Сосредоточиться, отчего-то, практически не получалось. Еще сложнее было вспомнить хоть что-то счастливое, что-то помимо вечной тревоги, в последнее время не отпускавшей ни на миг, и вновь почувствовать радость. Усилием воли заставив себя отрешиться от реальности и вспомнить. Воспоминания нахлынули на нее волной, прорывая какую-то внутреннюю плотину. Вот ей пять, она празднует Рождество с родителями, ей одиннадцать, она узнает, что волшебница и ее ждет целый огромный новый мир. Вот Хэллоуин на первом, Рон и Гарри спасают ее от тролля и у нее впервые появляются друзья, и она больше никогда не будет одна. Теплое чувство, похожее на тлеющий огонек, зажглось где-то в груди, и Гермиона позволила ему разгореться, позволяя счастью наполнить каждую клеточку тела. Теплая ладонь Рона коснулась ее собственной, ледяной, и от этого прикосновения кожу словно пронзила электрическая вспышка. Сердце пропустило удар. Они переплели пальцы и прошептали практически в унисон: — Экспекто патронус. Из кончиков волшебных палочек заструился мерцающий дым, сначала неясный и расплывчатый, но тут же принявший отчетливые очертания двух сияющих полупрозрачных животных. Сотканная из одного лишь света, серебристая выдра заскользила по воздуху, обдавая теплым воздухом, и промчалась по площадке башни. Тут же сияющий точно таким же серебряным светом патронус-терьер погнался вслед за ней, оставляя за собой мерцающий след. Открыв глаза, Гермиона невольно засмеялась, радостное чувство переполняло ее. Когда патронусы, угомонившись, замерли перед их создателями, Гермиона и Рон переглянулись, и девушка велела: — Найдите Гарри Поттера. Они заметались, затем рванулись прочь с башни, прямо по воздуху, и помчались к запретному лесу. Рон и Гермиона приникли к парапету, жадно вглядываясь в два отдаляющих сияющих пятна, желая последовать за ними, но не решаясь оторвать взгляд, чтобы не потерять их. Какое-то время они смотрели, как патронусы мечутся по заснеженной опушке, а затем они вернулись и тут же, ярко вспыхнув напоследок, растворились без следа. — И это все? — неверяще воскликнула Гермиона. На какой-то миг она всецело поверила в успех, но сейчас вся надежда точно так же растворилась и погасла. — Это еще ничего не значит, — Гермиона поникла, но Рон постарался не выдать собственного разочарования, а только сжал ее ладонь покрепче, — Возможно, он просто где-то далеко, и все. — Да, ты прав, — Гермиона слабо улыбнулась, — К тому же, мы ведь ни разу не использовали это заклинание. — Точно, — ободрил ее Рон, — Мы его найдем. Не расцепляя рук, они спустились обратно в замок и так встретили остальных — тех, кто также отказался покинуть замок. Самой первой на собрание пришла Полумна. Хотя до назначенного часа еще оставалось довольно много времени, она уже поджидала в коридоре у закрытой двери заброшенного кабинета. Она не походила на человека, который чего-то или кого-то ждал. Судя по ее безмятежному и совершенно не скучающему виду, она просто пришла постоять в коридоре и полюбоваться на тонкую вязь трещин на каменной стене, просто потому что так захотела. Огонь от факелов отбрасывал блики на ее и без того светлых волосах, отчего казалось, что они сами источают тусклый свет. В ушах девушки покачивались крупные серьги-редиски, а на ногах красовались кеды двух разных цветов — один красный, другой зеленый. Оригинальность когтевранки и её стиля часто сбивала с толку, однако сейчас Гермиона уже достаточно узнала Полумну и привыкла к ней, чтобы это перестало раздражать и невольно начало нравиться. Следом почти сразу подошел Невилл. В контраст спокойствию Полумны он заметно нервничал, переминаясь с ноги на ногу и не зная, куда девать руки. Ему не сиделось спокойно в гриффиндорской башне и не терпелось начать делать хоть что-то. Гермиона открыла дверь и устроилась за столом, принявшись раскладывать заготовленный пергамент и перо с чернильницей. Рон взмахнул палочкой и принялся передвигать парты и стулья, чтобы освободить место в центре. Невилл стал помогать, и стулья заметались в воздухе, сталкиваясь друг с другом и со стенами. К тому времени, как было наведено подобие порядка, подошли Фред и Джордж и с ними Джинни. Усевшись на подоконник рядом с Полумной, Джинни обвела взглядом комнату, в которой они собрались и с сомнением спросила: — А нас не выгонят отсюда? По-моему, Парвати была права — МакГонагалл не разрешит нам тренироваться без присмотра. — Вообще-то, она уже разрешила, — ответила Гермиона. Все, кроме Рона, устремили на неё изумленные взгляды. Фред присвистнул: — Как тебе удалось ее уговорить? Признавайся, Грейнджер, у тебя на неё компромат? — Вовсе нет, — цокнула языком девушка, — Мы говорили с ней сегодня, она считает, что нам нужна подготовка, а замку — защита. Она достаточно доверяет нам… — Скорее уже тебе, а уж точно не нам, — хмыкнул Фред. — … Но к нам будут заходить и проверять, либо она сама, либо кто-то из преподавателей, — пояснила Гермиона. — Она считает, что в отсутствие Дамблдора, школа может быть в опасности, — тихо добавил Рон. — Думаешь, Волде… — Джинни ахнула и осеклась, споткнувшись на этом имени, — Волдеморт… может напасть на Хогвартс. — Нет-нет, — Рон поспешно замахал руками, стараясь успокоить сестру, — Вряд ли до этого дойдет. Но нужно быть готовыми ко всему. — Как думаете, где они сейчас? — спросил Невилл, — Гарри, Дамблдор и Сонг. — Мы пытались отправить Гарри сообщение с патронусом, — Гермиона вздохнула, — Только ничего не вышло. — Может, ты неправильно его призвала, — пожал плечами Джордж. — Может, и так, — Гермиона не стала спорить, — В любом случае, ни одно поисковое заклинание не может их найти. Так что если они где-то и есть, то вне нашей досягаемости. — Это ведь очевидно, — подала вдруг голос Полумна, до этого молча созерцающая падающие за окном снежинки, как будто ничего интереснее этого просто не существовало, — Они просто переместились в прошлое. Все дружно уставились на нее обалделыми взглядами, но Полумна ничуть не смутилась. — Я не думаю, что это действительно так, — первой отмерла Гермиона. — С чего ты это вообще взяла? — Я видела Гарри примерно пару недель назад, — «пояснила» Лавгуд с уверенным видом, как будто объясняя всем очевидную истину. — И что тут такого? — начала раздражаться Гермиона, — Мы его тоже видели. — Он был в двух местах в одно время, — ответила Полумна, — И не хотел, чтобы его заметили. Как и профессор Сонг. — Это еще ничего не доказывает, — осторожно заметила Джинни. — Знаете, это странно, — произнес Фред, с несвойственной ему неуверенностью, — Но я тут вспомнил кое-что. Могу поклясться, что примерно тогда же Гарри себя странно вел. — Да-да, — поддержал Джордж, — В день, когда ограбили Гринготтс. В «Пророке» тогда еще писали, что это сделал Гарри, и он странно отреагировал на это. — У вас тогда еще урок был в это время, а мы встретили его в гостиной, — продолжил Фред. — Но Гарри ни разу не прогуливал уроки, — нахмурился Рон. — А с тренировок по квиддичу он случайно не уходил, потому что что-то забыл в комнате? — что-то промелькнуло в памяти Гермионы, она напряженно пыталась ухватиться за ускользающую мысль. — Гарри слишком любит квиддич, чтобы приходить на тренировки несобранным и уходить хоть на минуту, — фыркнул Джордж. — Говорю же, он переместился в прошлое, — радостно объявила Полумна. На какое-то время повисла тишина, каждый сосредоточенно прокручивал в голове слова Полумны, пытаясь понять, как к ним отнестись — рассмеяться или же попробовать найти им рациональные доказательства. — Этому точно есть другое объяснение, — упрямо тряхнула головой Гермиона, решительно отметая предложенную теорию. Полумна открыла рот, чтобы что-то сказать, но в этот момент дверь приоткрылась, и в кабинет робко заглянули две пуффендуйки, Ханна Аббот и Сьюзан Боунс: — Привет, вы еще не начали? — спросила Ханна. — Заходите, — махнул рукой Рон, — Еще ждем остальных. Остальные не заставили себя ждать. Потихоньку подтянулись гриффиндорцы с пятого и четвертого курсов, а затем не столь многочисленные группки когтевранцев и пуффендуйцев. Практически все выглядели серьезными и сосредоточенными. Вскоре в комнате стало тесно и шумно. Гермионе пришлось наколдовать еще несколько стульев для новоприбывших. Ровно в назначенный час, ни минутой раньше и ни минутой позже, подошли Дафна и Драко, единственные представители Слизерина, что было совсем не удивительно. Они, как и всегда, держались вместе и заняли места рядом, чуть в стороне от остальных. Их проводили настороженные взгляды, однако, памятуя об утреннем разговоре в Большом зале, никто ничего не сказал. — Итак, — Гермиона смущенно кашлянула, когда все заняли свои места и уставили на нее выжидающие взгляды, — Я рада всех вас видеть. Думаю, все вы знаете, зачем мы сегодня собрались, — она оглядела аудиторию, и, получив утвердительный ответ, продолжила, — Совсем недавно на нас напали. Поэтому мы решили остаться в школе на каникулы и тренироваться. — А Гарри и правда пропал? — задала вопрос Ханна. — К сожалению, да, — подтвердила Гермиона. — Так разве мы не будем его искать? — вклинился Джастин Финч-Флетчли, — Давайте организуем отряд и пойдем на поиски! — Если бы это было возможно, мы бы давно так и поступили, — сухо возразил Рон. — Мы уже все перепробовали, — поспешила пояснить Гермиона, пока не вспыхнула ссора, — И продолжаем искать, но пока лучшее, что мы можем сделать — это ждать. Но сидеть сложа руки мы не собираемся. Мы должны быть готовы к новым опасностям. Так что все желающие тренироваться с нами могут присоединиться. — Профессор МакГонагалл не против, чтобы мы тренировались, — добавил Рон, — Она будет периодически заходить и проверять, чтобы никто не покалечился. — Слишком сильно, — хмыкнули близнецы. — Также она хочет, чтобы мы присоединились к Ордену Феникса и преподавателям в патрулировании замка, — Грейнджер бросила на близнецов сердитый взгляд, — Но это, разумеется, только по желанию. — Я за, — вскинулся Симус, — Всегда мечтал бродить по школе ночью и не бояться попасться. — А что будем делать на этих тренировках? — спросил Захария Смит из Когтеврана. — Будем отрабатывать заклинания, — ответил Рон, — А еще, хоть профессор Сонг тоже пропала, — стрельбу из бластеров, — он продемонстрировал свое оружие, — Думаю, профессор бы это одобрила. Дождавшись, когда поднявшийся гам и волна вопросов слегка утихнут, Гермиона развернула лежащий перед ней на столе свиток пергамента: — Еще не поздно передумать, собрать вещи и уехать по домам. Провести праздник и каникулы в спокойствии и безопасности. Но всем, кто твердо решил остаться, предлагаю записаться здесь. Долго уговаривать никого не пришлось. После долго обсуждались организационные моменты: где тренироваться и во сколько, как и когда патрулировать, в каких группах и в каких частях замка. Решено было начать с завтрашнего дня. Все разошлись, только когда зимний день начал клониться к сумеркам, а закатное солнце пламенем озарило горизонт. Выйдя прогуляться по пустующему берегу Черного озера и подышать морозным воздухом, Драко еще долго глядел на алеющее небо и размышлял о собственной подписи, оставленной изящным росчерком едва ли не в самом конце списка. И думал о том, правильно ли он поступил. Из головы не шел отец и его разочарованный и презрительный взгляд, которым он награждал Драко каждый раз, когда тот не вел себя так, как соответствовало идеалам Малфоев. Идеалам, которые Драко прививали с детства и которыми он, казалось бы, так гордился. Даже сейчас его не отпускал вечный страх, не оправдать возложенные на него надежды, и еще больший страх их оправдать. Всю его жизнь над его семьей нависала вечная тень Воландеморта. Тень позора раньше, тень величия и могущества теперь. Но что бы ни сулила эта тень семейству Малфой, Драко чувствовал только ужас, даже когда пытался убедить себя в том, что благоговеет и восхищается им. Теперь все вконец перемешалось. Драко не мог забыть и другое — уродливые фигуры с вытянутыми конечностями, бросающиеся смертоносными разрядами, чувство беспомощности, которое он испытал тогда. И другое чувство — совсем иное, когда он сражался рядом с теми, кого долгое время ненавидел и презирал. Когда эти люди прикрывали его спину. И в этом разношерстном сборище, которое раньше назвал бы сбродом, он чувствовал себя причастным к чему-то важному и значимому, чувствовал, словно там его место, несмотря на все предубеждения и обращенные на него недружелюбные взгляды. Невероятно сложно переступать через убеждения, которыми так долго жил. Драко чувствовал, что застрял на перепутье, и что сделанный шаг закрывал все пути назад. Оставалось довериться тихому голосу внутри, который шептал еле различимо, но очень твердо, что выбор, сделанный им, правильный. Обо всем этом Драко размышлял, когда прилетела сова. В ярком закатном свете по роскошному оперенью безошибочно узнавалась одна из сов, которых держали в поместье Малфоев. Стряхнув конверт из плотной бледно-зеленой бумаги на ладони Драко, птица тут же взмыла в небо и улетела прочь. Тонкий почерк мамы на конверте Драко различил мгновенно, но было в нем что-то, отчего у слизеринца сжалось сердце. Твердый обычно почерк теперь казался непривычно неуверенным, словно рука, писавшая эти буквы, дрожала. Пальцы самого Драко дрожали, когда он разворачивал письмо. В конверте оказалось два листа — один был посланием от мамы, почерк второго был ему неизвестен, однако Драко сразу понял, от кого было то письмо. Сердце Малфоя пропустило удар, а внутренности скрутило от ужаса. Ведь даже не читая, легко можно было догадаться, что послание от Лорда Волдеморта не сулило ничего хорошего. И к моменту, когда Драко, замирая, прочел последнюю строчку, он точно знал, что отныне обратного пути для него не существует.