***
Красная вспышка заклинания промелькнула прямо возле уха. Гермиона едва успела увернуться и нырнуть под не слишком надежную, но все же защиту выстроенной наспех снежно-ледяной стены. Хватая ртом холодный воздух, девушка привалилась к ней спиной и попыталась отдышаться, одновременно пытаясь выцепить взглядом хоть что-то в застилающем глаза дыме и поднявшейся чьими-то усилиями небольшой снежной буре. Ее укрытие тут же с треском закрошилось и начало плавиться под залпом бластерных выстрелов. Поняв, что ее защиту сейчас разнесут, Грейнджер на миг высунулась из-за стены, выставила руку с бластером, выстрелила пару раз вслепую, не целясь, и тут же бросилась бежать. — Протего! — на бегу выкрикнула она и, прикрываясь щитом, побежала со всех сил, не разбирая дороги. Сугробы замедляли бег, ботинки уже до краев наполнял снег, но девушка не замечала холода. Она промчалась вперед, пока не оказалась за стеной замка. Вжавшись спиной в промерзший камень, она сняла щит и бросила несколько заклятий остолбенения. Раздался вскрик, и, осторожно высунувшись из-за стены, девушка увидела несколько темных фигур, лежащих на снегу, — прямое свидетельство того, что она все же не промахнулась. Ледяная снежная крошка остро царапала лицо, глаза слезились, а ресницы слипались. Прошло уже почти три часа, судя по запотевшему циферблату механических часов на запястье, которые только чудом еще не слетели и не затерялись где-нибудь в сугробе. За это время ситуация превратилась в полный хаос, конца которому пока не наблюдалось. Неподалеку доносились крики, еле слышные за воем ветра, одна за другой летели фиолетовые и красные вспышки, перемежаемые синими лучами выстрелов из бластеров. Тут же где-то что-то оглушительно грохнуло, и от фасада замка отлетел кусок, разбрасывая по сторонам осколки камня. Боковым зрением Гермиона вдруг уловила какое-то шевеление. Ни единый звук не выдал подкравшегося — ни скрип снега под ботинками, ни шорох одежды, ни дыхание, — Гермиона и сама использовала это скрывающее заклинание. Все же она успела засечь движение, и резко развернулась, выставив одновременно и палочку, и бластер, — палец на курке, с губ едва не сорвалось заклинание. — Тихо, Грейнджер, это я, — Дафна Гринграсс дернулась, едва не оказавшись расстрелянной собственной напарницей. Гермиона опустила оружие и, дернув слизеринку за рукав, притянула ее поближе к стене, служащей укрытием. Выглядела Дафна, как подозревала Гермиона, не лучше ее самой. Предусмотрительно заплетенная перед началом боя коса напрочь растрепалась, волосы свисали мокрыми и уже успевшими заледенеть на концах сосульками. Щеки раскраснелись, ресницы белели от инея, а из ее рта рваными клубами вырывался пар. — Я уж думала, тебя убили, — сказала Гермиона. — Не дождешься, — парировала Дафна, выглядывая из-за стены и стреляя по темным фигурам, то и дело промелькивающих в белом мареве, — А вот Финниган мертв. — Черт, — не сдержалась Грейнджер, — Не надо было его в разведку посылать. Это ведь не ты его?.. — она подозрительно посмотрела на напарницу. — Я хотела, но нет, — отозвалась та, — Но зато один из Уизли тоже мертв, правда, не знаю, который, и Лонгботтом тоже. — Второй из близнецов тоже, — Гермиона задумалась, подсчитывая в уме, кто еще остался в строю из ее команды и из команд соперников. — Супер, — слизеринка, видимо, занялась тем же, — Значит, из тех, кто опасен, остались твой дружок Уизли и Малфой. Вынесем их, и готово! — Малфой прячется там, — Грейнджер указала в сторону едва виднеющейся вдали ледяной крепости, дожидаясь, пока перезарядится ее бластер, — Сложно пробиться. — Да ладно. Странно, что они вообще еще не поубивали друг друга и не облегчили нам задачу, — фыркнула Дафна. — Уверена, они думают про нас так же, — Гермиона впервые за все время искренне улыбнулась ей в ответ. Индикатор на ее бластере вспыхнул зеленым, оповещая об окончании перезарядки. — Есть план, — Гринграсс вскинула волшебную палочку, — Я доберусь до Малфоя. — Ты уверена? — с сомнением протянула та. — Пора закончить эту войну, — слизеринка взмахнула палочкой и начала выводить в воздухе причудливые узоры. Мерцающий синий свет заструился и закружился воронкой, уходя в землю. Снег вокруг поднялся в воздух, собираясь воедино. Когда свет погас, Гермиона с изумлением узрела перед собой нескольких оживших снежно-ледяных великанов. В их сторону тут же понеслись выстрелы. С рычанием один из великанов бросился в сторону нападавшего, и тут же раздался чей-то визг. Не теряя времени, Дафна уцепилась за ногу одного из своих творений. — Прикрой меня, — кинула она Гермионе и, ткнув в спину снежного голема палочкой, заставила его идти. Почти с восхищением глядя, как Гринграсс, восседая на ледяном великане, с боевым криком пускает в противника заклинание за заклинанием, Грейнджер принялась стрелять, не давая чужим выстрелам сбить с ног создание Дафны и ее саму. Слизеринка, тем временем, парой выстрелов уложила сразу нескольких: Ханна Аббот, попытавшаяся защитить крепость, рухнула в снег, Ли Джордан, тоже на этот раз оказавшийся в одном отряде с Драко Малфоем, попал под удар огромной ледяной руки и тоже упал в снег. — Бомбарда, — ветер разнес крик Дафны, и ледяные стены затрещали и посыпались осколками. Кажется, буря начала утихать, видимо, поддерживать ее и одновременно обороняться стало слишком сложно. Драко выскочил из рухнувшего убежища и бросил ответную бомбарду в ноги великана. Тот повалился наземь, осыпаясь снегом и льдом, Гринграсс спрыгнула и перекатилась в снегу, подскочила и бросилась на Драко, выбивая из его рук оружие. Издав победный крик, она вскинула бластер и нацелила его в лицо Малфоя, но, ослепленная близкой победой, она не заметила, как откуда-то сверху, с крыши одной из башенок замка на землю спикировал на метле Рон. — Остолбеней, — крикнул он в спину девушке, и та тут же завалилась в снег без сознания. — Да! — он победно вскинул руки вверх, пока Малфой искал в снегу выпавшую палочку. — Эй, так нечестно, — возмутилась Гермиона, — Метлы против правил. Она тут же выстрелила в Рона, зависшего в воздухе без прикрытия, кажется, уже считавшего, что он победил, и Уизли тоже упал в сугроб рядом с Дафной. Малфой едва успел поднять палочку, заметив ее в последний момент, но было поздно. Еще одним метким выстрелом Гермиона отправила последнего врага в отключку. Снежная буря тут же стихла, открывая взгляду поле боя и уже потихоньку приходящих в сознание павших в нем. Однако осмотреться Гермионе не удалось. Она едва успела заметить краем глаза одного из близнецов Уизли, Фреда, судя по букве «Д» на заиндевевшем синем свитере. Фред нацелил в ее сторону бластер, и Гермиона едва почувствовала удар выстрела, как перед ее глазами воцарилась темнота. Очнулась она, по ощущениям, буквально через миг. Ощущения, судя по всему, ее не слишком обманывали, так как наручные часы показывали тот же час. Очнулась она в том же снегу, ее заботливо поддерживали чьи-то руки, помогая подняться. Обернувшись, Гермиона увидела, что это Рон. Его лицо и уши алели от холода и оживления, кажется, он слегка злился, но, заметив, что девушка очнулась, просветлел. Голова слегка гудела, но это было ничего. У всех бластеры были настроены на минимальный режим, позволяющий только ненадолго вырубить противника, что с ней и произошло. Вокруг нее, тем временем, разгорелся спор намного жарче, чем прошедшая тут битва. — Это вообще нечестно, — раскрасневшаяся растрепанная Дафна, казалось, была готова броситься на Фреда без всякого оружия, — Тебя же убили! Вечно вы жульничаете. Уже который раз! — Что я пропустила? — с помощью Рона Гермиона поднялась на ноги. — Этот, чтоб его соплохвосты подрали, тебя вырубил! — Дафна подбежала к Гермионе и вцепилась в ее руку, — Так нечестно! Против правил! — И летать на метле тоже, — вспомнила Гермиона, поворачиваясь к Рону. — Да! — воскликнула Дафна, обвиняюще тыкая Уизли в грудь, — Ты меня вырубил! В спину! — Про метлы уговора не было, — вступился за него Драко, пытающийся отряхнуть мантию от уже пристывшей к ней корочки снега. — Договаривались использовать только бластеры и палочки, — парировала Гермиона. — Ну, я и призвал метлу с помощью палочки, — улыбнулся Рон. Грейнджер задохнулась от возмущения и не нашла, что ему сказать. Она повернулась обратно к Фреду. — Ну а ты точно сжульничал! Джинни попала в тебя заклинанием, я видела. Ты вышел из игры и должен был вернуться в замок! — Летучемышиным сглазом, а это не считается, — Фред, вытряхивающий из ботинка снег, довольно улыбался. — Считается! — в один голос воскликнули Гермиона и Дафна, — В тебя попали, — значит, ты труп. После этого ты выбываешь. — Да ладно, просто вы не умеете проигрывать, — фыркнул Уизли, нарвавшись на очередную волну возмущения. — Мы победили, — прошипела Дафна. — Формально, победил Фред, — вставил Ли Джордан, тоже успевший очнуться, помогая отряхнуться Ханне. — Да ну вас к Мерлину! — взвилась Гринграсс и вперед всех зашагала в сторону замка. Так, отряхиваясь и переругиваясь, мокрые с ног до головы, они покинули залитое солнцем поле боя. Снег здесь был перерыт и перетоптан множеством ног, и местами подтаял. Его усеивали трансфигурированные из чего попало манекены, выполняющие роль тренировочных целей и обманок, обломки выстроенных укрытий, куски камня и льда. Обойдя двор и убедившись, что более никого не осталось, компания направилась в школу. Дежурящая на крыльце Тонкс встретила их ликованием: — Это было супер круто! — воскликнула она, ободряюще хлопая по спине Гермиону и Рона. — Если б еще кое-кто не жульничал, — проворчала Дафна, с силой пиная дверь. — Она отойдет, — махнул рукой Малфой, следуя за ней.***
Когда тяжелая входная дверь закрылась, и школьный двор наполнился прежним спокойствием и тишиной, Северус Снейп первым нарушил долго хранимое молчание. — Зрелищная игра, — сухо прокомментировал он, облокачиваясь о парапет балкона, с небольшой высоты которого они наблюдали за этой тренировкой, — Для детей в самый раз. — Эти дети настроены весьма серьезно, — ответила ему Минерва МакГонагалл, — И вполне наглядно это демонстрируют. — И все же это только игра. — А вам бы хотелось, чтобы это был настоящий бой, Северус? — заместитель директора устремила на него суровый взгляд. — Возможно, скоро так и будет, — Снейп отвел взгляд первым, переведя глаза на горизонт. — Для вашего же блага, будем надеяться, что вы ошибаетесь. — Я тоже на это надеюсь, — ответил он, не слишком, впрочем, надеющимся тоном, — Но я уже предупреждал вас, что подобный исход возможен, и не затруднюсь повторить это еще раз. — Я знаю и благодарна за это, — Минерва тяжело вздохнула, — Сегодня мы с Филиусом и Синистрой наложим дополнительные чары над границей. Мы уже сделали почти все возможное. Думаю, до больших мер необходимость не дойдет. — И все же к этому стоит быть готовыми, — зельевар хотел сказать еще что-то, но левое запястье вдруг обожгло привычной болью. Бросив последний взгляд на застывшую, словно каменная статуя, МакГонагалл, он развернулся и ушел, не в силах отделаться от странного мрачного предчувствия. — Мы будем готовы, Северус, — негромко, но отчетливо произнесла она. Ее голос потом еще долго звучал в его ушах.***
После улицы привыкшим к яркому свету глазам царящий в холле замка полумрак показался ослепляющей тьмой. Отряхивая ноги и мантии, дрожа от холода, на ходу применяя подсушивающие чары, участники недавней баталии шумной толпой двинулись по лестнице в сторону своих факультетов. Разгоревшийся еще на улице спор и не думал утихать, и на шум голосов не замедлила явиться вечная стражница порядка миссис Норрис. Ее хозяин, конечно, был рядом. Заслышав приближающиеся шаркающие шаги школьного смотрителя Филча, компания дружно поспешила разбежаться по сторонам, пока их не поймали и не устроили нагоняй за натоптанную грязь и лужи растаявшего снега, натекшие с одежды и ботинок. Продолжая переругиваться, Гермиона, Рон, близнецы Уизли и Ли Джордан направились к гриффиндорской башне. Невилл, который дожидался остальных в вестибюле, тут же пошел проводить Ханну до входа в гостиную Пуффендуя. Вскоре все разошлись, оставив после себя только мокрые следы на каменном полу да затихающее под сводами эхо голосов. Все ещё разъяренная Дафна шагала так быстро, что в мгновенье ока ушла вперед. С трудом догнав ее на развилке, ведущей к слизеринским подземельям, Драко поравнялся с ней, и какое-то время они шли молча. В конце концов чуть успокоившись, девушка повернулась к однокурснику, который, погрузившись в собственные мысли, не спешил заговаривать, и первая прервала повисшее молчание: — Неплохой вышел бой. Это ведь ты устроил ту бурю? — Ага, — задумавшись, Драко ответил не сразу. — Так и знала. Круто вышло, — фыркнула Гринграсс и тут же осеклась, внимательно посмотрев на Драко. Теперь, когда румянец и оживление, вызванное морозом и адреналином, сошли на нет, он казался еще более бледным, чем обычно. Только сейчас поглощенная собственным возмущением Дафна заметила, что он снова выглядит столь же нервно, как и в последние несколько дней. Она старалась этого не замечать, в конце концов можно было придумать тому множество причин, однако никак не могла подавить растущее в ней беспокойство. — Все нормально? — осторожно спросила она, уже заранее зная, какой ответ получит, и кляня себя за то, что не может подобрать подходящих слов, чтобы заставить другого открыться хоть немного. — Конечно, как же иначе, — холодно ответил Драко, не взглянув на собеседницу. — Ты все думаешь об отце? — помолчав, еще более осторожно спросила девушка. Драко даже не потрудился ответить, но наградил ее таким взглядом, что она вновь поспешила замолчать. Какое-то время они шли в тишине, и только глухие отзвуки их шагов да потрескивание огня в настенных факелах нарушало повисшее безмолвие. — Я спрашивал Грюма о нем, — наконец ответил Малфой, все так же глядя только вперед, — Вряд ли его выпустят в ближайшее время. — Мне жаль, — Дафна не нашлась с иным ответом, да и вряд ли тут можно было сказать что-то еще. Драко, наконец, поднял на нее глаза и кивнул, в его взгляде читалось что-то, отдаленно напоминающее благодарность. Они, наконец, дошли до подземелий, так что можно было прервать это неловкое подобие разговора. Гостиная Слизерина встретила их уютным молчанием и приятным зеленоватым светом, отчего помещение напоминало аквариум, из которого сбежали все рыбки. Гостиная практически пустовала, не считая Пэнси Паркинсон и Теодора Нотта, устроившихся у камина, застывших в практически одинаковых позах с книгами в руках. Ни один из них не поднял взгляда, но Драко не сомневался, что сделай они так, он прочел бы в них неприкрытое осуждение. — Завалюсь в теплую ванну и не вылезу до ужина, — перевела тему Дафна и тут же негромко чихнула. — Не простынь, — отозвался Малфой. — Не дождешься, — парировала Гринграсс, сворачивая к комнатам девушек, — Пойдешь на кухню — захвати и мне чего-нибудь. — Ладно, — махнул ей рукой Драко и, дождавшись, пока она скроется в комнате, медленно направился к себе. Не то, чтобы беспокойство Дафны не было ему приятно и не грело его самолюбие, но он не знал, что отвечать не ее участившиеся, полные сдержанной тревоги вопросы. Ответить на них он не мог, оставалось лишь уходить от ответа, вскользь упоминая лишь то, о чем и без того нетрудно было догадаться — как, например, про его отца. Невозможность поделиться хоть с кем-то гнетущим его бременем только добавляла страданий, но тут уж ничего нельзя было сделать. Когда лорд Волдеморт отдает тебе приказ — ты подчиняешься, или умираешь, а вместе с тобой и все твои родные и близкие. Выбор здесь был всего лишь иллюзией. Тренировочный бой ненадолго отвлек от мрачных мыслей, но лишь на краткое время. Эти тренировки, в последнее время занимающие почти все свободное время, были единственным светлым пятном во всей этой мрачной истории, что теперь являлась его жизнью. Вписаться оказалось на удивление просто, словно всю жизнь он и был частью этой странной компании. Вот только не стоило забывать ни на миг, что он принадлежал совсем к другому миру. Приведя себя в порядок и переодевшись в сухое, Драко медленно выскользнул из пустой комнаты. На удивление, большая часть старших курсов Слизерина тоже предпочла остаться в школе на праздники, хотя обычно они предпочитали уезжать по домам. Но куда все подевались сейчас, было неизвестно. Решив не думать об этом сейчас, Драко долго думал, чем заняться, устроиться в кресле и попробовать почитать, или же завалиться в кровать и проспать до самого ужина. Вспомнив просьбу Дафны, он решил все-таки дойти до кухни, однако он тут же понял, что этому плану не суждено было сбыться. В дверях Малфой нос к носу столкнулся с профессором Снейпом. И сразу понял, что декан пришел за ним. Сердце ледяным комком ухнуло куда-то к пяткам. Он ждал этого, ждал и мысленно пытался подготовиться, но, как оказалось, подготовиться к этому было попросту невозможно. Он надеялся, что это случится хотя бы не так скоро, но этот день настал. Подавив отчаянный порыв сбежать и спрятаться где угодно, да хоть в заброшенном туалете, где обитала Плакса Миртл, Драко лишь сдержанно кивнул, вернулся за теплой мантией и последовал за деканом обратно на занесенный снегом двор, еще хранящем следы недавней битвы. Солнце сияло нещадно ярко, словно в контраст тьме, в которую отправлялся Драко. Они шли в молчании. Снейп не произносил ни слова, а Драко не решился бы задавать вопросы, даже будь у него хоть один. Время вопросов давно прошло. Они пересекли двор, прошли мимо теплиц и обогнули квиддичное поле. Уже оказавшись на опушке Запретного леса, практически вплотную к черной стене его деревьев, Драко бросил последний взгляд на уходящие вверх башни древнего замка с предчувствием, что больше его не увидит. Запоздавшая странная мысль промелькнула в его голове, что нужно было извиниться перед Дафной, ведь она будет ждать, но профессор уже протягивал ему руку. Одно прикосновение — и вот их обоих уже тянуло через темную узкую воронку вдаль, прочь от света. Перемещение заняло мгновенья, показавшиеся вечностью. Окрестности Хогвартса исчезли, и в следующий миг Драко, хватая ртом морозный воздух, обнаружил себя стоящим в знакомом с детства месте. Еще никогда возвращаясь сюда, он не чувствовал себя так словно идет на гильотину. А возвышающиеся стены величественного Малфой-мэнора как никогда мало походили на дом. Кованые ворота на миг растаяли, пропуская посетителей, а затем вновь материализовались позади них, отрезая путь назад. Дом встретил Драко холодом и тусклым отблеском свечей. Откуда-то беззвучно возник домовик, помогая снять мантию и также беззвучно исчез. Из дальнего конца коридора доносились неразборчивые приглушенные голоса, напоминающие отдаленное гудение пчелиного гнезда. Мать, тонкая и бледная, стремительно заключила его в порывистые ледяные объятия всего на один краткий миг. Драко не успел сказать ей и слова, не успел даже разглядеть как следует, прежде чем Снейп крепко перехватил его за локоть и повел за собой: — Повелитель ждет, — гул голосов тут же смолк, или же Драко так только показалось. Он вздрогнул, заметив какое-то шевеление под ногами и едва не споткнулся на месте, когда огромная змея, скользя и извиваясь, подняла на него взгляд алых глаз. Темный лорд действительно ждал его. Он восседал на кованом троне во главе стола, его сторонники занимали места вокруг стола. Комната, выбранная местом собрания, служила Малфоям столовой, но сейчас тарелок и кубков на столе не наблюдалось. Тяжелые бархатные шторы плотно завешивали окна, не давая любому свету проникнуть сюда с улицы. В камине неярко тлело умирающее пламя. Дюжина свечей в закопченных серебряных канделябрах чадила и отбрасывала тусклый мерцающий свет. В этом свете тени казались густыми и черными, и каждая была огромной и жуткой. Стоило Драко войти в комнату, как все присутствующие — их было человек десять, не считая самого повелителя — тут же обратили на него пристальные взгляды. Их лица были единственными бледными пятнами в этом мраке. Масок здесь никто не носил — кажется, здесь никто не считал должным скрывать свое лицо. И все они были знакомы Драко с самого детства. Каждый из присутствующих был другом или знакомым его отца, и каждого когда-либо подозревали в связях с Темным Лордом. Ряд этот, впрочем, поредел. Место отца тоже пустовало. Дверь позади тихо отворилась. Нарцисса Малфой тоже зашла и, не глядя на сына, беззвучно заняла свое место. Драко, чувствуя, что вот-вот грохнется в обморок от духоты и напряжения, призвал на помощь все оставшееся хладнокровие. Он остановился рядом с профессором Снейпом и, следуя его примеру склонился перед повелителем. — Приветствую, Драко, — лорд поднялся с места, приветствуя законного хозяина поместья, словно гостя в его собственном доме. Голос этот был высоким и шипящим, похожий то ли на свист, то ли на шипение змеи. Он оставлял неприятное ощущение, словно кто-то провел наждаком по стеклу. Только теперь Малфой осмелился поднять взгляд, еле сдерживаясь, чтобы не вздрогнуть. Теперь он мог вблизи увидеть того, кого все так боялись. Вообще-то Драко уже встречался с ним летом, но только кратко — отец лишь представил сына своему лорду, но более тому не было дела до младшего Малфоя, и до поры до времени Драко не приходилось волноваться, что от него что-то потребуют. Впрочем, он знал, что однажды этот день настанет. Драко поднял голову, и его взгляд встретился с взглядом Волдеморта. Сдержать дрожь оказалось немного проще, чем в первый раз. В конце концов Драко уже знал, что увидит перед собой. Но ужас, испытанный в прошлый раз, вмиг ожил, хватило одного взгляда на внушающий содрогание образ. В алых глазах, не мигая глядящих на Драко, отражались отблески пламени, змеиные зрачки казались темными провалами, а неестественно белая кожа напоминала то ли пергамент, то ли чешую. Волдеморт одернул широкий рукав мантии и вскинул руку. Драко понадобилось все мужество, чтобы не отшатнуться, когда длинные тонкие пальцы, похожие на ветки, коснулись его лица, откидывая в сторону челку. Прикосновение обожгло холодом, но к счастью, продлилось всего миг. Тонкие бескровные губы Темного лорда вдруг исказились в полуулыбке, которая пугала еще больше, чем все остальное. — Ты похож на отца, — в шипящем голосе проскользнуло что-то похожее на насмешку, — Надеюсь, ты не повторишь его ошибок и не подведешь меня, Драко. — Я не подведу вас, мой лорд, — спиной ощущая пристальный взгляд матери, Малфой постарался ответить как можно тверже. Часть его отчаянно хотела спросить про отца, но более разумная его часть, или же более напуганная, понимала, что это плохая идея. — Люциус говорил точно так же когда-то, — Волдеморт фыркнул, — И где он сейчас? Со стороны стола раздались смешки. Драко узнал голоса Макнейра и Сивого и испытал отчаянное желание выхватить палочку и проклясть обоих. К его ужасу, Волдеморт рассмеялся: — Злишься, Драко? Похвально. Злость — сильное чувство и хороший мотиватор. Если его правильно применить, разумеется, — к облегчению Драко, Волдеморт перевел взгляд с него на своих сторонников. Смешки за столом тут же затихли. — Что ж, не будем смущать нашего молодого хозяина, — проговорил он вкрадчиво, с затаенной угрозой, прежде чем вновь посмотреть на Драко, — У твоего отца еще есть шанс. Как только мы его освободим он сможет искупить грехи и вновь доказать свою преданность и пользу. — С ним все будет хорошо? — вопрос сорвался с языка прежде, чем Драко догадался его прикусить. Но Волдеморта вопрос лишь позабавил: — Это зависит только от него. Благородно, что ты так беспокоишься о своем отце, хоть он и не заслужил своими поступками благородства и милосердия. Мой собственный отец когда-то навлек на себя мой гнев, и я убил его. Фортуна пока что улыбается Люциусу. Со стороны стола вновь раздались смешки, на этот раз громче и злораднее. Драко сглотнул ком в горле. Напряжение в груди ощущалось узлом, который затягивался все туже и туже. Слова о том, что у отца еще был шанс, должны были ослабить его, но Малфою не верилось ни в милосердие Темного лорда, ни в удачу отца. Но от самого Драко сейчас ничего не зависело, как не зависело никогда. — Итак, — резко произнес Волдеморт, и комната снова погрузилась в тишину, прерываемую лишь его голосом да потрескиванием камина, — Не будем терять время. Расскажи мне, что произошло в Хогвартсе и что там происходит сейчас. Кашлянув, чтобы вновь обрести голос, Драко осторожно начал рассказывать обо всем, начиная с Хэллоуина и заканчивая битвой и последующими за ней днями. Змеиные глаза смотрели прямо на него, и Драко чувствовал, что не смог бы перестать говорить, даже если бы захотел. Долгие минуты спустя, закончив рассказывать про новую дополнительную систему защиты, установленную в школе, про дежурящих мракоборцев и про защитные чары, он, наконец, замолчал, переводя дыхание. Только сейчас он понял, что все это время практически не дышал. — Я уже рассказывал вам все это, мой лорд, — донесся негромкий, но отчетливый голос, и Драко вздрогнул. Он успел забыть, что профессор Снейп все это время находился рядом. — Я помню, Северус, — в голосе лорда проскользнула нотка недовольства, — Но рассказывал ли ты мне все? Вот в чем вопрос. — Я рассказал обо всем, что знаю, — хладнокровно парировал Снейп. Драко мог только позавидовать его выдержке, сам он чувствовал, что сердце вот-вот вырвется из грудной клетки — так быстро и тревожно оно билось. Лорд не ответил и вообще как будто не заметил Снейпа и его ответ. Его глаза резко сузились, и он склонился к Драко так близко, что отчетливо ощущалось его дыхание. — Скажи мне, Драко, правда ли то, что ты якшаешься с предателями крови и грязнокровками, друзьями Поттера? Где-то позади, словно это было где-то далеко, даже не в этой комнате, а где-то в другой вселенной, Нарцисса Малфой сделала едва слышный, практически неуловимый вдох — единственное выдаваемое ею свидетельство ее чувств. Присутствие матери где-то очень далеко, и в то же время совсем рядом, было единственным, что не дало Драко потерять контроль над собой и своими словами, хотя контроль над разумом, кажется, уже не принадлежал ему. Паника билась где-то на кромке сознания, ледяной взгляд алых глаз пронзил до глубины разума и души. Драко ощущал себя уязвимым и беззащитным, но голос его не дрогнул: — Я наблюдаю за ними. Они тренируются, учат заклинания. Я подумал, что не стоит упускать такую возможность, тем более что они начали мне доверять. Обжигающий, болезненный, практически потусторонний холод окатил его, не физически, а скорее его разум, а в следующий миг все прошло. Волдеморт отстранился, его лицо вновь исказила похожая на гримасу улыбку: — Очень хорошо, Драко. Эти глупцы доверились тебе настолько, что подпустили к себе очень близко. Мы используем это преимущество. Сегодня, когда нападем на Хогвартс. — Что? — пожиратели смерти одобрительно зашумели, и, подумав, что ослышался, Драко переспросил тонким голосом. — Но мой лорд, — Снейп выглядел столь же удивленным и взволнованным, как, наверное, и сам Малфой, — Что это значит? Разве это разумно — нападать на школу сейчас? Не думаю, что мы достаточно сильны для этого. — Все именно так, как я сказал, — в голосе Темного лорда теперь звучало неприкрытое торжество, — Мы планировали это очень долго, и, наконец, готовы. Более удачного случая и представить сложно. Теперь, когда этого ненавистного Дамблдора нет, как и мальчишки Поттера, никто не сумеет мне помешать. Лорд поднялся со своего трона и медленно двинулся вдоль стола, сопровождаемый взглядами всех присутствующих. — И каждый из вас исполнит свою роль, — он остановился рядом с Нарциссы, не сводящей глаз с сына. На долгий ужасный миг бледная костлявая рука легко коснулась ее плеча и щеки, прежде чем Лорд вновь подошел к Драко, — Я планировал сделать это позже. Ты еще так юн, но уже готов принести славу своему роду. Малфой быстро взглянул на Снейпа, напряженного, как струна. На его лице явственно читалось замешательство. Кажется, что бы ни происходило сейчас, Снейпа в планы никто не посвятил. — Я не подведу вас, повелитель, — выдохнул Драко, борясь с тошнотой, не в силах думать ни о чем другом, кроме как о бледном лице матери. Волшебная палочка скользнула из длинного рукава мантии и нацелилась Драко прямо в лицо. — На колени. Не чувствуя собственного тела, находясь на грани того, чтобы сбежать из этой душной давящей тьмы назад к свету, Малфой бухнулся на колени. Существо, именуемое себя Темным лордом, склонилось над ним и коснулось его левой руки, задирая рукав мантии. Кончик волшебной палочки коснулся его запястья, и в тот же миг обжигающая всепоглощающая боль ослепила Драко. Комната закружилась, то погружаясь во мрак, то озаряясь искрами. Послышался грохот отодвигаемых стульев и шорох мантий, но все, что Драко мог видеть, было белое змеиное лицо, которое ухмылялось и корчилось в веселье. Откуда-то раздался нечеловеческий крик и слизеринец не сразу понял, что кричал он сам. Не в силах сдерживаться, Драко рухнул спиной на холодный твердый пол, не чувствуя иной боли кроме той, что исходила от его левой руки, одновременно пылающей и замерзшей, пронзаемой миллиардом кинжалов и иголок, с которой заживо сдирали кожу и обжигали кислотой. Все закончилось вечность спустя или же всего лишь через какие-то несколько минут. Боль прошла так же внезапно, как и началась. Драко осознал, что лежит на полу, чьи-то руки обнимают его и помогают подняться. Осмелившись взглянуть на запястье, он увидел, что оно было цело и невредимо. На бледной коже словно нарисованная черными чернилами извивалась змея, совсем, как настоящая, столько же ядовитая и опасная. — Отныне ты один из нас, Драко, — прошипел Волдеморт, — Сегодня ты присоединишься к нам и предашь своих ложных друзей. Твои истинные друзья — все слизеринцы — будут с тобой. Скажи, Драко, тебе знакомо заклинание Империус? Ты умеешь его использовать? — Меня обучал отец, — голос был охрипшим и ломким после долгого крика, память о боли еще пылала в его сознании, но Драко все же сумел ответить. Пожиратели смерти одобрительно гоготали, Снейп и Нарцисса крепко держали Драко с обеих сторон, словно опасаясь, что он вновь упадет. — Сегодня ты сделаешь это, — велел лорд, — Дождавшись сигнала, ты применишь Империус на каждом, кто откажется последовать за мной добровольно. Ты станешь моим тайным орудием в сегодняшней битве. Теперь ступай. И помни — проговоришься хоть кому-нибудь или подведешь меня, и ты познаешь на вкус мой гнев. Волдеморт махнул рукой, и дверь, скрипнув, распахнулась, открывая путь к долгожданному побегу. Профессор Снейп шагнул к Драко, но его тут же остановили. — А ты, Снейп, задержись, — холодно велел ему Волдеморт, — Ты же не был настолько глуп, чтобы подумать, что сможешь обмануть меня? — Не понимаю, о чем вы, повелитель, — ответил Снейп, замерев. Тонкая рука матери тянула Драко на выход, но он не мог сдвинуться с места. — Ты утаивал от меня исчезновение Дамблдора и Поттера, но ты не единственный мой источник информации. Неужели ты боялся, что я воспользуюсь этим и решу атаковать школу? Что ж, здесь ты оказался прав. Но я не прощаю предателей. Прежде, чем Снейп успел пошевелиться, выхватить волшебную палочку или сделать хоть шаг, лорд щелкнул пальцами, и тонкие серебряные нити обвили все его тело. Снейп вскрикнул и повалился на колени. Фигуры в черных мантиях обступили его, наблюдая за шоу. — Сегодня все будет кончено, — объявил ему Волдеморт, направляя на него волшебную палочку, — И сегодня ты окончательно определишься со стороной. Круцио. Тело Снейпа выгнуло в конвульсиях, он сдавленно закричал, распластавшись на полу. — Что вы делаете? — заорал Драко, — Он ничего не сделал! — Это решать мне, — Лорд посмотрел на Малфоя, и тот почувствовал, как невидимая сила толкает его в сторону двери, — Ступай. И думай только о своей миссии. Драко и хватающуюся за его руку Нарциссу вытолкнуло в коридор, дверь тут же захлопнулась наглухо, но Драко продолжал колотиться в нее и дергать ручку, пока силы не покинули его. Он обессиленно привалился к стене, крик профессора Снейпа еще доносился до него, не заглушенный никакими чарами, лишь дверью, словно в качестве издевательства. — Драко, Драко, — он понял, что мать пытается достучаться до него, обнимая его, пытаясь оттащить от двери, — Ты ему не поможешь, Драко. Надо идти. Идем же! Не в силах сопротивляться, он позволил ей увести его в кухню. Там он рухнул в кресло, дрожа с ног до головы. Ему протянули кубок, наполненный водой, но, сделав глоток, слизеринец почувствовал, что его сейчас вывернет наизнанку, и выронил кубок из дрожащих пальцев. — Милый, успокойся, — его мать, кажется, и саму нужно было успокаивать, но она держалась чуть лучше, чем сам Драко, — Послушай, ты ничем ему не сможешь помочь, так что лучше не лезь на рожон. — Точно, — горько согласился Малфой, — Я ничем не могу помочь. Ни ему, ни отцу, ни тебе. Я бесполезен. — Не говори так, — горячо возразила мать, обхватывая ладонями его лицо, — Иногда обстоятельства сильнее нас, но это не значит, что ты не можешь им сопротивляться. — Да, это именно то, что Малфои делают всю жизнь, — хрипло ответил Драко, вскакивая со своего места, — Не сопротивляются. Мы не сопротивлялись, когда он занял наш дом, не сопротивлялись, когда он убивал людей и когда начал угрожать нам и нашим друзьям. Мы просто следовали за ним и соглашались во всем. Нарцисса побелела от ужаса и прошептала: — Не говори так. В ее взгляде, впрочем, читались отчаяние и молчаливое, абсолютное согласие. Драко тут же моментально пожалел о выпаленных словах и огляделся по сторонам. В кухне не было никого, кроме них двоих, но он знал, что у каждой стены здесь были уши. Сказанного, впрочем, было уже не вернуть. — Я сделаю, что от меня требует повелитель, — нарочито спокойно, как можно почтительнее произнес он, но, к его удивлению, мать возразила: — Нет! Нет, Драко, ты не можешь, — она всхлипнула, хватая сына за руки, — Он нападет на школу, тебе нельзя там находиться. Дрожащими пальцами она стянула с пальца серебряный перстень с оправленным изумрудом, направила на него волшебную палочку и шепнула: — Портус Аликуби, — она вложила кольцо в руки Драко, — Возьми. Это портал. Он перенесет тебя куда угодно, только назови место. Уходи, Драко! Не возвращайся в школу. В неверии Малфой смотрел на мать, по ее белым, как мел, щекам катились слезы. — А как же ты? Что тогда будет с тобой? — Не думай обо мне, — крикнула Нарцисса, — Иди же! — Куда? Куда мне идти? — крикнул в ответ Драко, — Идем со мной! Я не брошу тебя! — Я не могу, — покачала головой та, — Не могу. Секунды уходили одна за другой, словно вода сквозь пальцы. Драко молча вглядывался в лицо матери, пальцы бездумно крутили перстень. Паника вдруг сменилась каким-то отчаянным, ледяным спокойствием, и Драко принял решение. — Хорошо, — он кивнул, заключая мать в объятия, обнимая ее так крепко, словно это был последний раз, — Я понимаю. Тогда я тоже не могу уйти. Он быстро надел перстень на палец и решительно произнес: — Хогвартс. Последнее, что он увидел, прежде чем его потянуло сквозь пространство, были серые глаза матери, наполненные страхом и тревогой. В следующий миг его ослепил свет. Драко обнаружил, что стоит на той же опушке, откуда и пришел. Здесь еще виднелись две пары следов — его и профессора Снейпа, чуть припорошенные снегом, мягкие хлопья которого теперь медленно опускались с затянутого облаками неба. Солнце лишь слегка сдвинулось к западу, но еще светило ослепляюще ярко, особенно на контрасте с тьмой, к которой Драко успел привыкнуть, которая теперь владела им безраздельно. Он пробыл дома — если это место еще можно было так назвать — не более часа, но, казалось, с тех пор прошла целая вечность. Не обращая внимания на холод, Малфой задрал рукав мантии, где черным клеймом, вечным приговором темнела Метка. Страх и отвращение скручивали внутренности, ледяной ужас поселился в груди. Неужели когда-то Драко был настолько глуп, что считал это честью? Неужели его отец был настолько глуп, что пошел за этим безумцем, подобием человека? Он вспомнил Тишину — мерзких, стирающих воспоминания инопланетян, которые теперь навеки были запечатлены в его памяти, — и ему подумалось, что Лорд Волдеморт, скорее, напоминал одного из них, чем волшебника. И все они желали управлять другими, иметь контроль и власть. Так чем же они отличались? Драко вспомнил ощущение бластера в руке, когда стрелял в них, и на миг с упоением представил, что стреляет в иную цель. Он подумал о матери, оставшейся там, пленницей в собственном доме, и об отце, тоже пленнике, но до которого вот-вот доберется его вечный повелитель. Подумал о Снейпе, о его криках и скорчившейся фигуре. Медленно покрутил в руках перстень, уже не способный перенести его куда-либо, на миг подумал о том, чтобы бросить его в снег, но сдержался, не в силах выбросить то, что принадлежало матери. Нужно было принимать решение. Постаравшись взять контроль над обуревавшими его чувствами, Драко, ощущая себя смертником, идущим на виселицу, медленно зашагал к высившимся в отдалении стенам замка, еще не знавшего, что совсем скоро Рождество подойдет к концу.