"Тревожное томление"

Пропустив утреннюю трапезу, Линдир украдкой спускается в сад. Ему необходимо укромное место, чтобы продумать свою линию поведения перед Владыкой, продумать ответы на возможные вопросы с его стороны. А предаться размышлениям в обществе других эльфов сейчас не представляется для него возможным – после посещения долины гномами и одним эксцентричным хоббитом все вдруг сделались необыкновенно вдохновлёнными, всех сильнее обычного тянет слагать баллады, музицировать на инструментах... И вдвойне нужен всем Линдир, чьё мнение ценно для каждого музыканта и чьё присутствие теперь требуется всюду. Но тот впервые не испытывает стремления разделить с друзьями вдохновение. От разливающихся по Ривенделлу мелодичных звуков арфы, лютни и многих других инструментов у менестреля на душе становится лишь тоскливее. Он не осмеливается дотрагиваться до своих любимых струнных, опасаясь, что его пальцы задрожат. Не осмеливается и петь, опасаясь, что голос его отчаянно дрогнет. И ужасно боится, что запев, явит – благодаря дару всех эльфийских менестрелей – слушателям то, о чём страдает. Никогда прежде он так не страшился своего бесценного дара... Потому Линдир уединяется в пустынном саду, по которому с ночи гуляет холодный ветер – предвестник наступающей осени. Цветы уже роняют на землю свои лепестки, а те то и дело цепляются за подол одеяния менестреля, неспешно бредущего по одной из тропинок. И всё же это утро ещё летнее. Светает, Ривенделл готовится встретить новый день. Высоко над долиной парит орёл, и его чёрные с вкраплением серого крылья отчётливо вырисовываются в воздухе. Чутко подмечая всё это, подмечая нечто неуловимое даже в дуновении ветра, Линдир постепенно расслабляется под влиянием природы, удивляясь тому, насколько же он, оказывается, нуждался в этом все последние дни. Останавливается менестрель, лишь достигнув одинокой статуи, стоящей почти в центре сада. Взгляд каменного изваяния, навеки застыв, устремлён вдаль. И только шелест листьев на деревьях нарушает тишину и покой этого уголка. Впрочем, Линдиру кажется, что и его собственные мысли шелестят сейчас, как листья. Он ощущает несвойственную ему растерянность, и она, приглушив все эмоции менестреля, влияет на его восприятие действительности. Многое ему теперь видится незначительным, многое теперь утрачивает для него смысл. Тем не менее, прогулка по саду освежает Линдира, возвращает ему хоть какой-то контроль над собой, а с лица сгоняет усталость. Он, наконец, чувствует в себе силы приступить к своим сегодняшним обязанностям, среди которых, кроме прочего, присутствует занятие с юным Эстелем – воспитанником лорда Элронда. Десятилетний мальчик с искренней страстью стремится изучить столь многое, что порой не может удержаться от многочисленных вопросов на самые разные темы. Но Линдир, обладая обширными знаниями, не останавливает его и с готовностью отвечает на все вопросы, пусть со стороны Эстеля и было бы уместнее задать их другим своим учителям. В прошлый раз, к примеру, отложив в сторону музыкальные инструменты, они увлечённо рассуждали о Ривенделле – истории долины, её месторасположении и прилегающих к ней землях. И сейчас Линдир надеется, что сегодня Эстель не станет усиленно работать над правильным исполнением своего собственного музыкального сочинения. Сочинения, которое получается у мальчика слишком проникновенным, чтобы менестрель смог выдержать эту мелодию после вчерашних волнений. Пусть лучше Эстель вновь задаст какие-нибудь вопросы. Уповая на последнее, Линдир спешит из сада в библиотеку, желая отобрать необходимые книги, чтобы заинтересовать своего юного ученика. А для этого знаний из памяти менестреля вскоре будет недостаточно. Он уже успел убедиться, что сам лорд Элронд преподал Эстелю основы многих наук. Теперь же остаётся их только укрепить и расширить. Поразмыслив, Линдир решает остановиться на истории и эльфийских легендах. В конце концов, ему всегда нравилось и нравится до сих пор перечитывать сказания предков. Эстеля же они притягивают просто с неудержимой силой. Дойдя до библиотеки, Линдир осторожно отворяет двери, опасаясь, что там уже кто-то есть. Но, по счастью, библиотека пуста и менестрель заходит внутрь, вдыхая запах старых книг и ветхих рукописей. Однако, несмотря на древность некоторых фолиантов, библиотека отнюдь не производит впечатления заброшенной залы. Совсем наоборот. Её можно смело назвать сердцем Ривенделла. Она просторна, в ней преобладает изумрудная гамма оттенков. Огромные окна затянуты полупрозрачными занавесями, а на изящных ламбрекенах красуются вышитые серебром знамёна долины Имладрис. Остальные стены библиотеки занимают высокие книжные шкафы, уставленные сотнями фолиантов, переплетённых в кожу с золотым тиснением. Между шкафами на стенах висят канделябры, а на обоих концах стоящего в центре большого стола установлены серебряные светильники. Окинув взглядом полки, Линдир подходит к столу и зажигает один из светильников, который даёт мягкий свет – достаточно яркий, чтобы прочесть названия на корешках книг. После чего менестрель обходит стол, пододвигает узкую приставную лестницу к нужному ему шкафу и бесшумно взбирается по ней к самым верхним полкам. Одну за другой достаёт он с полок книги, открывает их, перелистывает, а затем либо возвращает на место, либо откладывает на ступеньку лестницы. И, пожалуй, только лорд Элронд смог бы догадаться, по какому принципу Линдир отбирает книги. Ибо менестрелю хочется совместить две вещи: обучение Эстеля и беседу с ним о его устремлениях, мечтах. Он старается выбирать те книги, которые одобрил бы Владыка, или те, которые Эстелю наверняка понравятся. Не раздумывая, Линдир достаёт с края верхней полки “Цикл древних преданий” – прекрасные истории о благородстве и доблести должны пробудить живое воображение десятилетнего мальчика. Затем выбирает несколько поэм и баллад. В итоге в руках менестреля оказывается шесть книг, и этого более чем достаточно. Уже спустившись вниз по лестнице, Линдир вдруг останавливает свой взор на книге, выглядящей скромно, но замечательно сохранившейся по причине того, что её редко читали. Однако менестрель, едва взглянув на корешок этой книги, вспоминает, что читал её однажды давным-давно... Он случайно захватил её вместе с книгами на древних языках и прочёл на досуге как-то вечером. В ней рассказывается любовная история двух эльфов – о том, как двое любили друг друга, но ни один из них так и не поведал о своей любви другому. И сейчас эта книга определённо стоит на том же месте, где Линдир оставил её много лет назад, если память не изменяет ему. Помедлив, менестрель всё же берёт книгу в руки и листает. Пальцы его проворно переворачивают страницы, взгляд торопливо пробегает письмена. Но внезапно он замирает, почувствовав рядом с собой какое-то движение. Резко оглянувшись, Линдир видит позади себя лорда Элронда. Тот внимательно наблюдает за ним, стоя у противоположного шкафа с тяжёлым на вид фолиантом в руках. Менестрель, глядя повелителю в глаза, испытывает странное чувство, словно он уже давно ждёт Владыку, словно он беззвучно шептал ему на неведомом языке, что хочет его видеть, и вот – лорд Элронд пришёл. Внезапно и волшебно. Но это просто странное чувство. Разве в действительности Линдир ждал повелителя? Разве предвкушал его появление, нетерпеливо отсчитывая часы и минуты? Ощущения лёгкости теперь нет – того самого ощущения, которое позволяло менестрелю чувствовать себя непринуждённо в обществе Владыки, говорить невозмутимым тоном голоса без каких-либо опасений или смущения. Ему на смену приходит неведомое ранее чувство, невероятно возбуждающее, лишающее дыхания, захватывающее в плен разум и душу. Линдир крепче обхватывает руками прижатые к груди книги и склоняет голову в поклоне. - Владыка, - тихо говорит он. - ‘Quel amrun. Лорд Элронд кивает, но лицо его остаётся серьёзным, а взгляд неподвижным. Он рассматривает менестреля так, словно впервые видит. Или – словно тот сильно изменился и теперь Владыка Ривенделла вынужден мысленно вызывать в памяти его прежний облик. С книгами в руках Линдир чувствует себя гораздо увереннее, но продолжать вот так стоять перед повелителем для него невыносимо, потому он подходит к столу и, положив на него выбранные книги, возвращается к лестнице за светильником. Потом идёт обратно к столу. Всё это менестрель совершает почти отстранённо, не оставляя себе времени задуматься над взглядами Владыки. - Не ожидал увидеть вас здесь в столь ранний час, Линдир, - наконец, произносит лорд Элронд, поставив свой фолиант на одну из полок. Линдир не знает, что ответить. Слова в его голове путаются, не желая превращаться в осмысленные фразы, а внимание концентрируется на пространных вещах. Вскоре утро сменит день. Кому-то он принесёт восторг и радость, а кого-то ждут печали и сердечные муки. Для одних этот день навсегда останется днём скорби, ибо они потеряют своих близких. Зато другие назовут его счастливым, поскольку именно в этот день когда-то родились их любимые. Далеко за долиной, в самом обыкновенном мире, многие народы живут своей привычной жизнью – в благонравии и пороке, в битвах и спорах, в роскоши и нищете. Но в стенах Ривенделла жизнь протекает в замедленном темпе. Да и само время здесь... словно теряет всякую ценность и смысл. Менестрель понимает, что слишком долго тянет с ответом, когда лорд Элронд огибает стол и решительно приближается к нему. Взор повелителя всё также прямолинеен, а лицо принимает суровое и непреклонное выражение. - Милорд? - выдыхает Линдир, не узнавая своего голоса. Тот останавливается в шаге от него. - Я вижу признаки бессонной ночи на вашем лице, - сообщает лорд Элронд ровно. - Это обо мне вы думали, пока не забрезжил рассвет? На мгновение менестрелю кажется, что он слышит небесный гром, отбивающий бешеную дробь перед началом бури. А быть может, небеса действительно гремят, и скоро на землю обрушатся потоки ливня. В любом случае, Линдир не стремится это выяснить. Его завораживают глаза Владыки Ривенделла, напоминающие ему пылающие угли. А за окнами, в самом деле, сгущаются тучи. Небосклон постепенно затягивает серая завеса, скрывая солнечные лучи. Яростно завывает ветер, бросаясь на стены дворца. Надвигается гроза. Почти такая же бурная, как та, что вот-вот собирается грянуть в защищённой от дождя и ветра библиотеке.