Неизвестные созвездия

***

      - Дак она ему не идёт. Красная. Это вообще не красный, это винный, у тебя есть розовый?       - Сейчас.       Карен, занавесив лицо чёлкой, больше напоминающей шёлковую штору, склонилась над обшарпанным рюкзаком. Где-то там, на дне лежала потрёпанная косметичка, набитая помадой самых разнообразных цветов, а также тушью, тенями, подводочными карандашами, пудрой и прочими прибамбасами, которыми девочка почти не пользовалась. Откуда у неё это всё – немая тайна, она и сама порой не знала, каким образом набитая битком косметичка со временем начала рваться.       Руби руководила процессом и периодически возмущалась, бралась за влажные салфетки, когда результат её не устраивал. Карен в таких вещах понимала куда меньше, но уважала авторитет подруги и во всём её слушала, наблюдала за пыльными облачками пудры и приёмами выведения идеально ровных стрелок. Твик был рад хотя бы тому, что девочки уже закончили мучить глаза, и сосредоточили внимание на губах.       - А скоро всё? – осторожно спросил он. Руби подняла вверх указательный палец, красноречивый жест заставил парня умолкнуть и принять свою судьбу. По нижней губе елозило что-то жирное, приторно пахнущее клубникой, оно, скорее всего, ещё и блестело.       - Размажь.       Твик сомкнул губы и растёр слой помады. Тот лёг ровно, но Руби не устроил, девочка снова нахмурилась и выудила ещё одну салфетку.       - Чёрт, у тебя слишком бледное лицо.       - Может, стоило коже другой оттенок подобрать? – предложила Карен. – Ты сама сказала, что белизну лица надо подчеркнуть.       - Конечно, надо. Но подобрать к ней нормальную помаду тоже можно. Что думаешь?       Девочки уставились на Твика. Тот чувствовал себя клоуном, но перечить не смел хотя бы потому, что Руби снабжала его продуктами. Карен, по сравнению с ней, просто милашка, первые полчаса она вовсе стеснялась задавать вопросы, но потом поняла, насколько Твик всё-таки безобидный. Как пёсик. Такой же лохматый и выполняющий приказы беспрекословно.       - Она персиковая, а надо прямо розовый. Розовый-розовый.       Карен смекнула, и рука её снова нырнула в рюкзак. Руби была довольна своим недоделанным творением и гордо улыбалась, скаля белоснежные выправленные после скоб зубы с небольшими клыками. Как у Крейга.       - Осталось надеть платье, и он возьмёт тебя в жёны, - сказала она, забрав у Руби очередную помаду. Твик нахмурился, и моментально получил щелбан за нежелательные морщины. Айкнул и спросил:       - Кто он? Крейг?       - Кто же ещё? Почему с такими чертами лица ты до сих пор ходишь, как бомж? Тебя давно пора постричь, волосы уже глаза занавесили.       - Я сам постригусь.       - Нет, ты пойдёшь в салон и выйдешь оттуда с бритыми висками. Сам, ха! Карен, - Руби переглянулась с подругой, а затем они обе уставились на мэйк-ап, доведенный до ума. Твик замер и затаил дыхание.       - Такой красивый, - сказала Карен и улыбнулась, её улыбка была куда добрей, чем у Руби. Твик задумчиво поднял глаза и сказал:       - Знаете, если бы не косметика, мне было бы даже приятно. Я парень, всё-таки.       - Иногда это не имеет значения. У тебя красивое лицо, и косметика на нём смотрится замечательно. Я бы хотела попробовать накрасить тебя ярко-красной помадой, ты не против?       - Не знаю, - пробормотал Твик, он всё никак не мог привыкнуть к жирной плёнке на губах. – Есть что-то… Другой консистенции?       - Тот же розовый, но это не помада, а блеск для губ, - Карен достала его из косметички и дала Руби, та закатила глаза, но решила проверить, будет ли разница. Твику нечего было добавить, и он покорно умолк, уведя глаза к потолку. Вечер слегка утомил его.       - Болит?       Голос принадлежал Карен. Пластыря на лбу мог не заметить только слепой. Твик дважды хмыкнул, дав отрицательный ответ потому, что после двух таблеток уже совсем ничего не болело, а, если и болело, то только от трения пластыря с открытой ранкой.       - Надеюсь, это не Крейг постарался? – сердито пробормотала Руби и надела на тюбик колпачок с кисточкой.       - Нет, что ты, - Твик размазал блеск по губам. – Он бы не тронул меня.       - Ты так уверен?       - Не знаю.       - Открою тайну, он сам не знает, что может тебя поранить или что-то в этом роде. Несколько лет назад его называли Костоправом. Ты знал?       - Честно говоря, и знать не хочу.       - Тогда чёрт с ним, пойду, принесу тебе зеркало, не вставай.       Руби поднялась с дивана и ушла куда-то в коридор, где валялись, скомканные, кучей вываленные из рюкзака, её вещи. Карен сверлила глазами пластырь, было видно, что девочка очень заинтересована в произошедшем, но Твик решил, что пусть она лучше крепче спит, чем знает. Поэтому молчал.       - Ты очень красивый, - сказала вдруг она. Твик усмехнулся, поэтому Карен добавила: - Я имею в виду, без косметики, а так. Раньше ты выглядел гораздо хуже. Я часто видела тебя в школе, как ты трясся и постоянно что-то ронял. У тебя ещё такие синяки были, а сейчас они лёгкие, как тени. Теперь у тебя кошачьи глаза.       - Что, правда? – Твику подобное высказывание льстило настолько, что он начинал чувствовать себя не в своей тарелке. Карен уверенно закивала.       - Кенни сказал, будь ты девушкой, он бы тебя выеб.       - Что?       - Кенни тоже сказал, что ты красивый.       - А, - сказал Твик немного помолчав.       Руби принесла зеркало размером с тетрадь, прямоугольное, обрамлённое металлической рамкой, и, вытянув руку, показала Твику самого себя, положив голову ему на плечо. Парень немного посмотрел, а затем надул щёки и прыснул со смеху. Рука по инерции захотела всё стереть, и даже занесла над щекой рукав, но Твик вовремя вспомнил, что Руби убила бы его за такой поступок.       - Что это за ужас? – сказал он, улыбаясь. Карен переполошилась:       - Салфетки?       - Да погоди, я ещё не насмотрелась.       - Руби!       Голос раздался из прихожей, тихо захлопнулась дверь, Твик растерянно обернулся, а Карен от испуга даже соскочила с дивана. Крейг прошёл в гостиную и сбросил на пол портфель, он недоумённо уставился сначала на Твика, потом на сестру, а затем на Карен, и представления не имел, с чего начать. В замешательство с порога ввели чужие кеды, Такер всегда запрещал Руби приводить сюда друзей. Конечно, против Карен он ничего не имел, но для неё это чужая холостяцкая территория, соответственно, делать ей здесь нечего.       - Что вы тут устроили? – грозно спросил он и кинул портфель на пол.       - Ты рано, - отметила Руби, не убирая зеркало из рук.       - Френсис отпустил, теперь это ваша проблема. Во-первых…       - Я уже ухожу, - спешно пробормотала Карен, на что Крейг утвердительно кивнул, подумав о том, что сестра у Кенни, в отличие от него самого, чертовски понятливая. Руби властно махнула рукой и сказала:       - У нас проект, мы его ещё не закончили, дай нам два-три часа.       - Что-то не видно, что вам есть до него дело, - Крейг перевёл взгляд на Твика, тот смотрел широко открытыми глазами. – А ты умойся. Нельзя идти у них на поводу.       Руби прошла в прихожую и выудила из груды вещей несколько тетрадей, блокнотов и две шариковые ручки. В проёме она встретилась с братом взглядом, толкнула его плечом и, пройдя дальше, кинула вещи на диван. В этот момент Крейг понял, что им попросту манипулируют. Ему не хотелось перечить сестре, выгонять Карен, разрушать атмосферу, в создании которой он не участвовал, поэтому парень устало потёр глаза и сказал:       - Твик, одевайся.       Тот был занят удалением косметики с лица и размазывал стрелки вдоль глаз.       - Зачем? – спросил он.       - Хочу прогуляться. Заодно купим пиццы, а то вы, кажется, ещё ничего не готовили.       - Простудишь его, и тебе крышка, - предупредила Руби, раскрывая тетрадь и делая вид, что будет сейчас чертовски занята. Она мысленно молилась о том, как бы Карен не проболталась, что никакого проекта им не задавали. Маккормик младшая следила за тем, как Твик послушно поднялся с дивана и пошёл искать свою толстовку где-то под кроватью. Крейг остановил его и сказал умыться с мылом, потому что синяки теней расплылись едва ли не до щеки, Твик ничего на это не ответил и молча удалился в ванную. Такер проводил его жадным взглядом.       - Крейг, - позвала Карен. Парень обернулся. Девочка застенчиво поджала губы.       - Помирись с Кенни, пожалуйста. Я не знаю, что ты ему сделал, но он очень переживает.       Крейг прекрасно помнил состояние Маккормика. В какой-то момент он даже поверил в то, что, в самом деле, виноват, но никаких доказательств этому не находил. Такеру не нравилось, когда от него чего-то ждут, и это «что-то» никто не может адекватно описать.       - Что я мог ему сделать? – спросил он, уповая на то, что, может, Карен известно чуть больше.       - Не знаю. Может, случайно его убил?       - Ха-ха, тупость, - Руби сунула Карен на колени несколько тетрадей и, обернувшись, махнула Такеру рукой – Иди, куда ты там собирался. У нас много работы. Потом увезёшь Карен домой, и я куплю тебе каштанов.       Твик покрутил в руке банку с манго в сахарном сиропе и поставил на место. Ему нравилось, как она плавно задвинулась в бережно выстроенный ряд, неделей-двумя ранее она бы выскальзывала, звякала бы о стекло соседних банок и тряслась в непослушных руках. Они уже почти не ходят ходуном. Твик посмотрел на раскрытую ладонь и медленно пошевелил пальцами. Было бы грустно, если бы происходящее вдруг оказалось сном, и Крейг, сосредоточенно набирающий в пакет картофель, тоже оказался бы частью бурного воображения. С каждым днём это всё больше смахивало на реальность. Твик едва заметно улыбнулся, в этот момент Крейг поднял глаза и устремил взгляд куда-то на дальние холодильники с рядами пластиковых контейнеров.       - Смотри! – сказал он и быстрым шагом пошёл от овощей прочь. Твик развернулся и двинулся следом. На полках в ряд стояли контейнеры со свежими ягодами. Был ли на чернику сезон, первая ли она или последняя, ребята не знали, но она совершенно точно стояла здесь, крупная, иссиня-черная, и даже с небольшой скидкой. Крейг открыл холодильник, взял контейнер в руки и, недолго думая, кинул его в корзину.       -Такер обещал – Такер сделал, - сказал он и гордо пошёл дальше, зная наверняка, что Твик мысленно его боготворит. Твик, на самом деле, нисколько не удивился, и поплёлся следом, даже «спасибо» не сказав. В этом не было нужды.       - Мне кажется, в последнее время ты немного расточителен, - сказал он. Крейг что-то пробормотал в ответ, но Твик не расслышал, местная музыка своей частотой действовала ему на нервы.       До машины ребят провожала улыбка молоденькой продавщицы, не выпускающей изо рта жевательную резинку и накручивающей серебристый локон на палец. Эту улыбку Твик заметил уже у кассы, а позже, ссутулившись под пристальным взглядом, отчего-то начал волноваться. Как только дверь машины захлопнулась, дышать стало легче. Твик устроился на заднем сидении, потому что только там можно было наблюдать за небом в открытый люк и ворочаться, как вздумается.       - Осталось купить пиццу, - сказал Крейг, плавно вырулив на трассу и не сводя с дороги глаз. – Мы могли бы заказать её прямо на квартиру, но за самовынос скидка двадцать процентов, и только попробуй сказать мне, что я расточителен.       - Расточителен. Я успел бы что-нибудь приготовить из того, что есть.       - Не-не-не, сегодня душа требует фаст фуда. Ты хоть знаешь, какая там пицца? Четыре сорта мяса под четырьмя сортами сыра с перцем и острым кетчупом. Я за такое готов душу продать.       - Фу, перец.       Твик скривился, подминая под голову скомканную в углу ветровку, которая лежала в салоне с самого приобретения автомобиля Крейгом. Такер усмехнулся.       - Я запомнил.       Твику это не понравилось. Он толкнул локтем спинку водительского сидения и нахмурился.       - Снова ведёшь себя, как мамаша.       - Прости, - сказал Крейг, улыбаясь. Твик расслабленно выдохнул. Он чувствовал, как ветер блуждает по лицу, как мелькает бликами на стекле свет фар встречных автомобилей, и как отзывается в груди мелодия замыленного трип-хопа, атмосфера потихоньку уводила в сон. Ещё парой миль дальше, и Твик бы обязательно уснул, если бы в голову не пришёл давно интересующий его вопрос. Он уже давно был заготовлен, и царапался в попытках быть произнесённым, поэтому Твик повернул голову к кожаной обивке, туда, где, по определению, должна была быть голова Крейга.       - Можно спросить?       Крейг тихо хмыкнул.       - Тебя не напрягает моё присутствие?       - А должно?       - Конечно, - Твик повернулся на бок. – Мы с тобой даже дрались. Прямо как заклятые враги. Временами я всё ещё в полной готовности для того, чтобы тебя убить, что, если я сделаю это посреди ночи, пока ты спишь? Никогда не думал об этом?       Крейг глухо посмеялся. Твик понятия не имел, чем Такер на самом деле думал, мозгом, сердцем или хуем, от этого становилось жутко, и пара произнесённых вслух мыслей по этому поводу расставила бы всё по местам.       - Ты этого никогда не сделаешь. Я же тебе нравлюсь.       - А что, если тогда я не был серьёзен?       - Я уверен.       - Ты не можешь быть уверен в том, в чём не уверен я сам.       - Почему же, ещё как могу.       Это совсем не то, что парень ожидал услышать. Твик сосредоточенно пялился в обивку и думал о том, что будет, если выйти из машины на полном ходу. Падение, ломаные кости, смерть, в конце концов. Где они едут? Твик знал окраины города, количество полос на окружных трассах, любое место, доступное его ногам и даже число огней, полосой лежащих на горизонте. Судя по видным в люк верхушкам деревьев, расположению звёзд и ветру, они сейчас на самом пике, едут вдоль северного каньона. Миля шестьдесят четыре, шестьдесят пять… Как бы этот город ни давил на Твика, для него он был слишком мал.       - Меня тошнит, - сказал он. – Мы можем остановиться?       Через двести метров будет небольшой съезд. Твик прекрасно знал место, в котором Такер затормозит, а он обязательно затормозит.       - Хорошо.       В голову пришла мысль о том, что Крейг стал слишком предсказуемым.       Чем больше времени Твик проводит в его квартире, в его машине, в его жизни, тем сильнее она его опутывает. Этого не должно происходить. Вот от чего Твика тошнило на самом деле. Он устал быть растерзанным противоречиями, к которым всё равно нет толку прислушиваться, потому что они тянут одеяло, каждое на себя. А Крейг не говорит того, что бы их развеяло.       Машина затормозила, Твик поднялся, открыл нараспашку дверь и, сгорбившись, свесил из машины ноги. Ветер со свистом заполнил салон, а глазам предстал знакомый пейзаж: чёрные леса в низине каньона, степь и лента из мерцающих огней. Всё, что Твику уже доводилось видеть ранее, когда он сбегал по ночам из дома, будучи десятилетним или тринадцатилетним ребёнком. Тогда некому было рассказать ему, что гулять одному по ночам – опасно, что он может быть подобранным нежелательными личностями или, например, свалиться вниз с высокой горы. Только поэтому не осталось вещей, которых Твик по-настоящему боится. Никто не сказал ему, что бояться следует.       Крейг вышел из машины и закурил, прикрывая тусклый огонёк от порывистого ветра. Твик поднял глаза. На фоне звёзд и синевы неба Такер выглядел харизматично, из этого получилась бы неплохая фотография.       - Можно одну? – спросил Твик. Крейг повернулся и сунул левую руку в карман.       - Нельзя.       - Я добуду тебе новую пачку, если захочешь.       Такер задумчиво затянулся. Твик напоминал ребёнка, который просил старшеклассника научить его настоящей жизни. Его тонкие пальцы постоянно были сцеплены, а в глазах затерялась усталость, будто бы парню срочно нужно было поспать.       - О, так ты умеешь воровать?       - Ты обо мне плохого мнения. Но, если нужно, то я умею.       - Никогда бы не подумал, - Крейг окинул взглядом полосу горизонта и добавил: - Здесь очень красиво, правда? Только глянь.       - Просто дай мне уже чёртову сигарету.       Выражение лица Твика было крайне укоризненным. Такер, тихо вздохнув, подошёл ближе и, наклонившись, достал изо рта свою начатую сигарету, развернул её и взглянул на Твика, как инструктор на новичка.       - Ты, вообще, курил раньше?       Твик ничего не ответил. Он взял сигарету в руки и поднёс ко рту. Первая затяжка пошла туго, парень надул щёки и подавился кашлем. Дым вышел из носа и моментально развеялся по ветру.       - Больше не дам, - Крейг сунул недокуренный бычок обратно в рот и выпрямился. Этого Твику было мало, но он не стал возражать, никотиновый привкус уже обжёг язык. То, что нужно.       - Что за пристрастие к саморазрушению? – спросил Крейг, глядя на Твика сверху вниз и широкой спиной заслонив ему обзор.       - Делать нечего.       - Даже сейчас? Я же рядом.       - И что?       Остатки дыма ушли в небо, а остатки сигареты – на землю. Ветер свистел в каньоне, и лес шумел, подобно телевизионным помехам. Отросшие белые волосы плавно покачивались, обрамляя еле видное в потёмках лицо, и Крейг снова засмотрелся.       - Ты куда красивее Барбары, - сказал он, сам от себя не ожидая. Твик даже в лице не поменялся.       - Почему все вокруг считают меня за девчонку? Это неприятно.       - Я не считаю тебя за девчонку. У тебя же кадык.       Такеру прилетело острыми костяшками под дых, при этом Твик даже не поморщился, не нахмурился, просто врезал, а затем наблюдал, как парень согнулся, облокотившись о распахнутую дверь.       - Понял, - процедил он, стараясь удержаться на ногах. – Не смешная шутка.       - Прости, - голос вдруг стал виноватым. – Действительно, не смешная. Печень цела?       Смех сквозь стиснутые зубы был похож на скрипучий хохот, и Твик испуганно подался вперёд.       - Всё нормально, - Крейг предпринял успешную попытку распрямиться, когда боль начала сходить на нет. – Мне нет никакой разницы, парень ты или девушка. С тобой интересно даже тогда, когда ты выглядишь, как унылый шизоид.       Твик кивнул и опустил глаза к земле.       - Всё ещё тошнит?       Парень отрицательно покачал головой.       - Эй.       Огрубевшие пальцы взяли за подбородок и подняли лицо вверх, губы накрыло знакомым теплом, а в голову снова ударил жар. Твик даже не успел закрыть глаз, но не отстранялся до тех пор, пока Крейг не разорвал контакта. Щёки снова покраснели, Твик подумал о том, что ведёт себя, как младшеклассник. Такер потрепал его по голове обеими руками и улыбнулся.       - Там это, - сказал Твик. – Боб Дилан поёт.       - Что, правда?       Из магнитолы доносились звуки кантри и тягучие неустанные завывания. Отчего-то сделалось смешно. Сперва Крейг надул щёки и рассмеялся сквозь зубы, а когда, вслед за ним улыбнулся Твик, лёд вовсе растаял. Они смеялись, облокотившись друг о друга, пока ветер выстужал с их разгорячённых лиц жар, и не было никакого сомнения в том, что всё на свете происходит не зря.       В какой-то момент они умолкли, и тогда Твик схватился за ворот синей толстовки, вволакивая Крейга в машину. Такер суетливо забрался на сидение и захлопнул за собой дверь, умудрившись не разорвать с Твиком поцелуя. Тот испуганно, но податливо реагировал на любое движение, его спина мурашками отозвалась на прикосновение грубых холодных ладоней с щеками, а с ноги каким-то образом слетел кроссовок. Крейг думал лишь о том, что губы всё такие же колючие, и светлые волосы всё такие же жесткие и сухие. Твик, сжав синюю шапку в кулаке, стянул её и откинул куда-то вниз, чувствуя, как чужие руки борются с пряжкой на ремне. Воздух казался едва ли не раскалённым.       - Блять… - прошипел Крейг, справляясь с ремнём, и на секунду поднял глаза. Твик тяжело дышал. Он ничего не сказал, и не выдал испуга, но Крейг знал, что парня распирает от страха. Не стоило заходить слишком далеко.       - Я не сделаю ничего плохого, - громким шёпотом сказал Такер и подвинулся ещё ближе, в эмоциях Твика мелькнуло что-то вроде облегчения. Его душил этот воздух. Крейг осторожно запустил руку за лямку чужих трусов, Твик отозвался на это лёгкой дрожью и зажмуренными глазами, он напрягся всем телом и нарочно прикусил щёку. Крейг подвинулся ещё ближе, подставив плечо, куда Твик тут же зарылся лицом, чтобы ничего не видеть. Он перестал отдавать себе отчёт в том, что творит, и полностью доверился тому, кому уже несколько раз доверял свою жизнь. Чувство от прикосновений было неясным, мутным, вызывало напряжение во всём теле, от него немели ноги, кружилась голова, и было хорошо. Чертовски хорошо. Хорошо настолько, что Твик сам не заметил, как начал дышать в сопровождении стонов, которые утопали в дребезге гитарного соло. Крейг уверенно водил рукой, крепко держал содрогающееся тело и целовал в макушку, зарывшись носом во взмокшие волосы. В какой-то момент Твик вскинул голову, уткнулся Крейгу в губы, а затем содрогнулся всем телом и крепко зажмурил глаза. Такер почувствовал холод чужой спермы на руке. Он отстранился, Твик в его руках обмяк, как тряпичная кукла, и тяжело дышал через рот. Едва видное в полутьме лицо залило краской.       - Всё хорошо? – спросил Крейг. Твик поднял на него мутный усталый взгляд, всё ещё тяжело глотая воздух. Он не чувствовал ни рук, ни ног, и был уже близок к тому, чтобы закрыть глаза и провалиться в сон.       - Я не знаю, - тихо сказал он. Крейг осторожно приблизился и поцеловал его ещё раз, для закрепления результата, а затем нагнулся куда-то вниз, скорее всего, в попытке разыскать в потёмках влажные салфетки.       Твик, глядя в открытый люк, чувствовал себя полным дураком. Паралитиком, брошенным на заднее сидение чужой машины, полуобморочного, со спущенными штанами, измазанного собственной спермой. Более абсурдной картины он представить не мог. Крейг с трудом нашёл салфетки и сказал, вытирая одной из них плоский бледный живот:       - Вот я и снял с тебя штаны. Теперь, если я скажу, что ты мне нравишься, ты поверишь?       Твику нужны были эти слова. Крейг почти сказал их, но только лишь почти.       - А без этого нельзя было?       - Думаю, ты бы точно мне не поверил. Я же, как там… Ничего тебе не должен.       - Ты должен увезти меня отсюда. О-о-очень далеко… - Твик расслабленно прикрыл глаза и, вздохнув напоследок, запрокинул голову. Крейг предпринял попытку вернуть штаны на место и, закончив с пряжкой, навис над Твиком, блаженно улыбаясь. Тот почти заснул и не шевелился, но размеренно дышал, убаюканный бархатным баритоном из магнитолы и завыванием пронизывающего горного ветра.