Неизвестные созвездия

***

      Водолазки прятали тонкие запястья, острый кадык, но всё равно не добавляли тощей фигуре визуальной массы. Во что Твика ни одень, всё равно он будет похож на фарфоровую куклу, выхватывающую людское внимание своей худобой, острыми коленками и локтями, пепельной белизной выцветших волос. Сам он скептически относился к рубашкам и блузкам, и, только глядя на толстовки, один в один похожие на его нынешнюю, неохотно кивал головой, будто бы другой одежды для него не существовало вовсе. Несколько рубашек всё же удостоились внимания, сверкнув пятидесятипроцентной скидкой на ценнике.       - Срать я хотел на эти цены.       И грубая рука тут же тащит Твика в соседний отдел.       В колонках под потолком шипит гитара, и без конца кто-то кричит. Твик устремляет глаза вверх, прислушиваясь, и спотыкается о первую попавшуюся лестницу. Мнётся на месте. Крейг не улыбается. Сегодня он устрашающе серьёзен, и это сильно бросается в глаза, поэтому Твик молчит и думает по этому поводу что-то своё.       Штора распахивается и являет Твика в очередном мешке, который, что удивительно, даже не похож на предыдущий: рукава болтаются менее свободно, сплошной карман висит ниже уровня талии и не оттопыривается. Эта толстовка не была похожа на платье. Глаза тонули в мягкой бархатной черноте ткани. Она завораживала. Но факт остался фактом, Твику не хотелось сильных изменений, он думал лишь о том, что эта вещь, укрыв в свои синтетические объятья, позволит ему не замёрзнуть.        Парень не смотрел в зеркала, выглядывающие в его сторону из-за каждого угла. Он надеялся на то, что в глазах Крейга его отражение будет самым честным. Такер тихо вздохнул.       - Возьмём.       Твик ничего не сказал. Чёрное пятно толстовки скрылось за шторой, после чего примерочная снова наполнилась суетливым шорохом. Колонки перестали дребезжать, но теперь засвистели у самых ушей хором скрипок вперемешку с виолончелью. Крейг подмечал любые раздражители, они давили на него и мешали сосредоточиться. Боковое зрение выхватывало из общей массы все мелочи сразу, от этого болела голова на затылке и руки тянулись к чему-то, что можно потрогать, помять, раскрошить на куски.        Крейг застыл, уставившись на носки собственных кроссовок, и задумался снова.       «Не опрометчиво ли…»       «А что, если…»       Облокотившись на ноги, он заслонил руками боковой обзор, где как раз мельтешила крохотным хвостом маленькая белая собачка на поводке.       «Может, поговорить об этом с…».       Собачка громко тявкнула у самого кроссовка. Её хозяйка – пышная темноволосая мулатка в фиолетовом пальто - спрятала глаза за стёклами солнечных очков и прошла в примерочную, оставив питомца воевать со всем, что ему не понравится. Подошвы под двухнедельным слоем пыли оказались здесь самыми опасными, поэтому собачка принялась облаивать их, не обращая на Крейга никакого внимания. Парень нахмурился и притопнул ногой, собачка шустро отпрыгнула, но продолжила тявкать так, что лай, помимо примерочных, слышал весь отдел. Звук злил настолько, что зачесались руки, а в груди заколотилось знакомое чувство. Крейг пнул её ногой, несильно, но собачка взвизгнула на лету, а после продолжила лаять, как ни в чём не бывало, только громче. Затем у Такера лопнуло терпение, он схватил её за шкирку своей широкой ладонью, подцепив шерсть от макушки до самого хвоста, и встряхнул над полом. Животное завизжало в истерике, почувствовав, как втыкаются в кожу сквозь мех острые ногти, огромные по её меркам, и сильные настолько, что вот-вот, и на белом могут проступить кровавые пятна. Звук щенячьего ужаса не нравился Крейгу ровно столько же, как все остальные, но ненадолго успокоил торжеством справедливости, если можно было так это назвать. Такер вдруг поднял глаза и столкнулся взглядом с Твиком.       - Что ты делаешь?       Шавка продолжала надрываться. На звук из примерочной выбежала хозяйка, придерживая на бегу короткое расстёгнутое платье. Она была вне себя от ярости.       - Ты что, больной?! Я сейчас охрану позову!       Крейг разжал руку, и собачка глухо плюхнулась на пузо, перевернулась и завела шарманку по новой, но уже прихрамывая и на далёком расстоянии. Не дожидаясь первой порции ругательств, Твик взял Крейга за руку и повёл за собой прочь. Возмущённая девушка хотела было броситься вдогонку, но уронила платье и принялась застенчиво его поправлять, пища что-то утешительное своему расшумевшемуся питомцу.       - Ты устал? – спросил Твик, понуро следуя за широкой спиной. Двери торгового центра сомкнулись следом за ним.       Вокруг семенили люди разной масти, молодые пары, маленькие дети, все они чувствовали биение выходного дня и бурным потоком вливались в место, способное развлечь их или предложить что-то стоящее. Крейга здесь не существовало. Он был где угодно, только не там, где держали его ноги. Твик сделал несколько шагов вперёд и столкнулся взглядом с коктейлем пресных эмоций, застывшим у Такера на лице. Тот вяло поднял глаза.       - Не выспался, - сказал он. Остальное мало интересовало Твика, поэтому, пока Крейг всё ещё до конца переваривал вопрос, он попытался найти машину в ряде разнокалиберных авто.       Как только Твик очутился на заднем сидении, он сразу вытряхнул из пакета покупки и принялся переодеваться. Протёртые джинсы, казалось, уже начали врастать в кожу, на штанинах пятнышками светлой кожи выделялись дырки, как звёзды на полотне ночного неба. Зашивать не было смысла – штаны уже давно растеряли товарный вид, их потрепало всё, что имело малейший намёк на остроту: камешки, проволока, сухие ветки, где-то даже неудачно упавший на колени нож с острым концом, который чуть не задел кожу. Толстовка выглядела чуть более свежо, но для приличного внешнего вида этого явно было мало. Тут же лежали кроссовки с синими шнурками и комплект боксеров. Одеваясь, Твик думал о том, каким образом ему расплатиться за всё это.       Крейг пялился в руль, чувствуя, как от усердия Твика покачивается автомобиль.       - Та шавка. Она просто капала на мозги, я бы не свернул ей шею, честное слово, - пробормотал вдруг он. Твик, поправляя рукава, посмотрел в зеркальце.       - Верю, - ответил он и сел ровно. – Ты это сейчас в голове переваривал?       - Не только. Наверное.       - Смотри сюда. Мне идёт?       Крейг обернулся и первое, с чем он столкнулся взглядом – острые колени, обтянутые светлой тканью джинс. Развязанные шнурки распластались по резиновому коврику. Единственное о чём Такер пожалел, так это о том, что не купил этому парню карманную расчёску и какой-нибудь лак, чтобы волосы перестали стоять дыбом. В целом, теперь он был похож на приличного человека.       - И в пир и в мир. Давно пора было.       Твик улыбнулся, незаметно, но в глазах заплескалось что-то вроде наивной детской радости за похвалу.       - Было бы здорово научиться кроить. Я бы тогда сшил десять тысяч толстовок, мы бы могли продавать их с наценкой и закупать на выручку ткань. И пиццу.       - И трёхэтажную виллу.       - Виллу… - пробормотал Твик, ощупывая новые кроссовки. Они немного мозолили пятку, но парень ничего не сказал, вспоминая, что и не такое приходилось разнашивать. Его ноги в своё время повидали много крови, сменили сотни пластырей.       - Если думаешь, что я когда-нибудь стану тебя бояться, то ты ошибаешься, - заявил он, завязывая шнурки. – Ты вовсе не злой. Просто есть вещи, способные довести тебя до беспамятства. А я всегда готов навалять тебе в ответ. И собака сама нарвалась, нечего здесь сопли разводить.       Синяк на щеке постепенно начинал желтеть. Крейг засмотрелся. Нужно ли было говорить Твику истинную причину беспокойства?       - До каникул уже не так далеко, - сказал Такер вместо всего того, что хотел.       - Да. Знаю.       - Возьмём с собой гитару. Будем петь в переходах, зарабатывать на бензин.       - Одно твоё слово.       Крейг хотел было что-то сказать, но споткнулся на половине мысли и замер вполоборота, разглядывая аккуратно завязанные шнурки. Он не мог отделаться от ощущения, что скоро случится что-то очень нехорошее. В груди роем копошились сомнения.       - Надо съездить до Уоллмарта. Там сегодня скидки на говядину, - пробормотал он себе под нос, но моментально заткнулся, ощутив лицо Твика всего в сантиметре от своего собственного. Губы обожгло быстро, смазанным шершавым движением, которое Крейг впопыхах постарался запомнить, но не успел, потому что Твик уже плюхнулся обратно на сидение. Казалось странным, что он сам проявил инициативу, но парень выглядел, как ни в чём не бывало, будто бы делал так каждый день.       - Спасибо, - сказал он и подвинулся ближе к окну. Его лицо в тусклом свете сияло счастьем так, как никогда.       После смены Крейг не вернулся домой.       Сегодня он отрабатывал один из своих прогулов, поэтому не встретил Кенни, и поговорить с ним по поводу навязчивой идеи так и не удалось. Это ничего, думал Такер. Он и без того всё решил. Френсис не докучал, и даже приволок в гараж бутылку Пепси, чтобы Крейгу не было совсем уж скучно работать без напарника. Но ему не было скучно. В тревожных мыслях бывает не до скуки.       На улице смеркалось. Ветер волок по дороге прошлогодние листья и мелкий мусор. Редкий дождь с самого утра всё никак не прекращался, и город тонул в неизвестности, когда же погода даст земле наконец высохнуть. Крейг натянул на шапку капюшон и сунул руки в карманы, он напряжённо смотрел вдаль и всё ждал чего-то. Чего – сам не знал. Любого знака, способного развернуть его домой.       С момента его прибытия сюда прошло около пяти минут.       В окнах знакомого дома не горел свет. Слишком рано, для того, чтобы ложиться спать. Машины рядом не было. Сейчас дом казался необитаемым, хозяев определённо не было на месте, и это пугало больше всего. Крейг пообещал себе, что развернётся, как только удостоверится, что в доме кто-то есть. Но не было никого. Только дождь и ветер, бьющие в затылок, и всё подталкивающие вперёд.       Он собирался с мыслями. В кармане лежал ключ, найденный в старом рюкзаке Твика, чистый, с потрёпанным треугольным брелком. Твик уже как-то упоминал о нём – ключе – самой бесполезной вещи в его скудном инвентаре, которую уже давно пора было вышвырнуть. Крейг бы никогда не подумал, что она может пригодиться именно ему.       Сейчас или никогда. Вот, о чём он думал. Снять Твика с поводка.       Рука потянулась в карман за телефоном. Ещё пары минут ожидания будет достаточно для того, чтобы успокоиться, поэтому пальцы рефлекторно выбрали первый в списке контакт и прижали телефон к уху. Глаза сверлили окна тяжёлым взглядом.       - Да? – Твик ответил почти сразу, тихим сонным голосом. – Ты уже закончил?       - Я немного задержусь.       - Хорошо. Я пасту сделал. Неплохо получилось, только макароны проворонил, и теперь дома пахнет гарью. Но я не спалил ничего, кроме воды, честно. Такер улыбнулся. Он думал о том, что ему нужно было именно это, знакомый голос и немного успокаивающих слов, но от этого стало только тяжелей. Лучше бы он вообще никуда не звонил, не дразнил самого себя.       - Круто. Давно не ел пасту, - пробормотал он, борясь с нервной улыбкой. Твик на том конце провода, кажется, остался доволен тем, что делает.       - Когда ты приедешь, я уже буду спать.       - Спи. Я постараюсь быстро.       Твик ответил что-то неразборчивое, и уже было собрался положить трубку, но Крейг вдруг громко забормотал в телефон:       - Эй, погоди-погоди…       - А? Что?       - Я люблю тебя, чел. Если ты в тот раз не поверил.       Он уже представил себе это лицо: недоумённое, хмурое и по-детски смешное. Скорее всего, так и было.       - Я поверил. Доволен?       - Вполне.       - Я иду спать.       Крейг тихо посмеялся и отключился. Телефон вернулся в карман.       В небе над головой медленно угасал свет. Нужно было спешить.       Парень поднялся по ступеням и достал ключ. На улице следовало вести себя как можно более естественно, чтобы, в случае наличия посторонних глаз, можно было притвориться спиной Твика младшего. Дверь открылась на удивление легко и быстро, и Крейг моментально скрылся за ней.       Глазам предстала прибранная длинная прихожая с парой шляп на пуфе под самой вешалкой, у которой в ряд стояли сапоги разных расцветок и форм. Обувь, в основном, была остроносой, но блестела чистотой даже в потёмках. Крейг шаркнул подошвами о расстеленную у двери тряпку и пошёл вперёд. Времени на то, чтобы смотреть по сторонам, не было, но несколько вещей он всё же успел подметить: приторная чистота бросалась в глаза, создавалось впечатление, будто бы хозяева только вчера сделали ремонт, а на окнах стояло слишком много цветов для того, чтобы все они уместились на узких подоконниках, поэтому горшки стояли прямо вдоль плинтуса. В центре комнаты в потолок упиралось огромное пальмообразное растение.       Крейг задумался о том, почему эти люди относятся к цветам трепетней, чем к собственному сыну. На данный момент в доме несколько десятков ухоженных растений. По крайней мере, мистер и миссис Твик умеют любить, подумал он. Тогда почему Твик не попадает под описание человека, достойного того, чтобы его любили?       Приоткрытая дверь из тёмного дерева, сейф явно находился где-то здесь. На несколько секунд Крейг замер у стены, найдя на ней старую фотографию в маленькой металлической рамке. На ней хозяева дома – довольно молодые и почти не различимые в темноте. Крейг подсветил телефоном. Он удивился тому, как сильно Твик был похож на мать: тот же разрез глаз и оттенок волос, не струящихся на плечи, а торчащих во все стороны. Длина – единственное, что могло усмирить их своей массой. У отца совсем другое лицо, слишком строгое и вытянутое. Твик не был на него похож. Вернее, был совсем не похож, этих двух ни в коем случае нельзя было назвать родственниками, если смотреть издалека.       Крейг спрятал телефон и вошёл в комнату. Повсюду пахло кожей и тушью от шариковых ручек. Парень с порога столкнулся взглядом с сейфом и подбежал к нему, удостоверившись в том, что Твик ни разу не приврал в своей истории. Вот он, маленький, металлический, наглухо запертый.        Нервный вздох.       Пальцы набирают заученный код: «Один-девять-шесть-три».       На тройке сейф глухо щёлкнул, но в глаза Крейгу ударило красное. Парень сощурился от неожиданности, а, когда опомнился, увидел, что прямо над металлической дверью загорелась лампа. Она просто вспыхнула и погрузила комнату в красную пелену, осветив обитую кожей мебель и огромный офисный стул.       Тогда Крейг понял, что оплошал. Лампа означала сигнализацию. В противном случае, Твик бы и сам давно забрал документы из этого места.       - Твою мать… - прошипел он и наспех вытащил из сейфа всё, что было. Глаза пробежались по строчкам, и в самом дальнем углу непослушные пальцы добрались до стопки, на каждой из которых было прописано имя Твика. Остальная стопка бумаг полетела на пол и с шелестом шлёпнулась на ковёр, распластавшись по нему белоснежными пятнами в кровавом ореоле.       Крейг бросился к двери, сжав документы в руках, с грохотом промчался по коридору и рванул наружу, глотая на бегу свежий воздух. На улице уже зажглись первые фонари. Наспех распахнутая дверь с грохотом ударила о противоположную стену и также шумно захлопнулась следом, приковав внимание пары любознательных прохожих, которых Крейг из-за биения адреналина в крови не успел заметить.       Из-за поворота показался полицейский автомобиль с зажженными мерцающими огнями на крыше. Крейга прошиб холодный пот. Он бросился в сторону, оставив свою машину по ту сторону дороги, и помчался по тротуару в сторону дубовых зарослей, где у него всё ещё был шанс скрыться.       - Эй! - послышалось позади вместе со скрежетом тормозов. – Стой!       Но Крейг бежал. Он знал, что его не догонят, и не сбавлял оборотов. Ноги несли с бешеной скоростью, ветер стряхнул с головы капюшон, а пачка документов врезалась в кожу острым краем. Крейг впился в бумаги ещё сильней.       Того, что происходило, не должно было происходить.       Внезапно вперёд вырулил полицейский автомобиль и, резким движением вильнув на тротуар, полоснул по глазам ярким светом мигалок. Из-за него не было видно ни полицейских, ни пути отступления: два автомобиля перекрыли дорогу спереди и сзади. Стук, вой, хлопок закрывшейся автомобильной двери. Топот. Приказ:       - Стоять, руки за голову!       Крейг подумал о том, что ещё никогда не поступал настолько глупо. Бумаги уже порезали кожу, но хватка от этого не стала слабее. Он тяжело дышал и всё ещё не мог поверить в то, что происходит. Просто дурной сон. Когда Крейг проснётся, Твик будет мирно спать рядом, убаюканный двойной дозой снотворного и отголосками рейва девяностых годов. Да, так всё и будет.       Затем парень сложил ладони на затылке и замер, отдав на растерзание всего себя.       Тревожный шорох. Твик, зажмурившись во сне, поворачивается на другой бок и бессознательно кусает ногти, упёршись темечком в подушку.       Гробовая тишина не позволит ему проснуться вплоть до самого утра.