Танец Хаоса. Догоняя солнце

Из-за низко надвинутого на лицо капюшона есть было крайне неудобно. Его края резко сокращали обзор, волосы под елозящей туда-сюда тканью не только путались, но и наэлектризовывались, отчего на коже появлялся неприятный зуд. Вдобавок в помещении было хорошо натоплено, и по лбу Гайды катились крупные капли пота, которые то и дело приходилось смахивать, чтобы не капали в тарелку. Она почти что варилась в своем шерстяном плаще, как проклятая редька в чугунном котле над огнем. Но лучше уж так, чем во всеми Богами презираемом платочке. В резиденции Великого Жреца в Васхиле женщинам запрещали ходить с непокрытой головой, потому Гайда терпела. И чтобы напомнить себе, зачем вообще это было нужно, то и дело касалась маленького мешочка с золотом на поясе. Он достаточно внушительно тянул вниз толстый ремень из свиной кожи, чтобы можно было всю эту неделю ходить, закутавшись по уши в одеяло. И не ныть попусту. Харч здесь тоже был недурен, хоть Гайда и отнеслась к нему с некоторой опаской. В просторном помещении столовой, где кормили стражу благородных, было чище, чем у гнома на кухне. Под потолком висели громадные деревянные люстры на полсотни свечей каждая, столы, за которыми рассаживались на некотором расстоянии друг от друга опасного вида люди с холодными глазами, были выскоблены почти что до белоснежной чистоты. Одна тарелка перед Гайдой чего стоила: проклятый южный фарфор, стоящий баснословных денег. Она сама видела, как какой-то молодой паренек долго задумчиво разглядывал свою и, перед тем как выйти из столовой, протер ее полой плаща, да и засунул за пазуху. Пожалуй, одну такую можно было продать за серебряник, при том, что примерно столько же стоила курица. Для вечно полуголодных молодых наемников отличная возможность хоть немного набить карман. И Гайде даже думать не хотелось, с чего же тогда жрали благородные, коли даже наемникам подали на фарфоре. Содержимое тарелки тоже было достаточным, чтобы порадовать ее гораздо больше обычного: свиная рулька, румяная, запеченная в каком-то сладко-остром соусе, рассыпчатый горошек и картофель, поджаренный до золотистой корочки. Ко всему этому полагалась еще свежая лепешка из белой муки, кусок сладкого пирога с яблоками на десерт, а также вино и чай в любых количествах. Один этот обед стоил едва ли не столько же, сколько и тарелка, на которой он лежал. Гайда в который раз уже хмыкнула и покачала головой, подбирая ароматную подливку со дна тарелки кусочком лепешки. А церковь-то жила, пожалуй, получше, чем многие из мелких дворянчиков, на которых ей приходилось работать. А все рассказывают про то, что небесное превыше земного, и о нем нужно думать первее всего. Подняв глаза, она осторожно окинула взглядом залитую светом просторную столовую. В ее дальнем конце у раздаточного стола толпились наемники, ожидающие своей очереди, чтобы получить у служек в белых балахонах свою порцию обеда. Они почти не разговаривали друг с другом, и в зале стояла звенящая тишина. Там, возле этого стола, напряжение было таким, что его можно было ножом резать и на хлеб намазывать вместо масла. Да и неудивительно: все, кто собрался в этом зале, работали друг против друга, даже если принадлежали к одному и тому же наемническому сообществу. Гайда вновь усмехнулась, качнув головой. То же самое, как посадить в один садок несколько десятков смертельно голодных щук и глядеть, что будет дальше? Кто и кого начнет жрать первым? Три широких стола длиной по полтора десятка метров тянулись параллельно друг другу вдоль помещения, и одновременно здесь запросто могло бы поместиться как минимум с сотню человек. Но наемники садились за стол на четко выверенном расстоянии друг от друга, чтобы сосед не решил, будто с ним хотят завязать беседу, или, того хуже, но и более вероятно, подсыпать ему яда в еду. Потому и человеческих голосов слышно не было: все занимались собственными тарелками. Да и к вину особенно никто не притрагивался. Еще неизвестно, не сыпанули ли яду туда служки, что подавали еду. Гайда с удовольствием отказалась бы здесь и от еды, как бы та ни была хороша, но к сожалению, резиденция Великого Жреца была закрытой территорией, с которой их до конца Совета Земель никто не выпустит. А значит, как минимум десять дней ей придется провести голодной. Или питаться сухарями да солониной, захваченными с собой из города. Это было уже явно чересчур, да и охраняла Гайда в этот раз всего-то Первого Жреца Ишмаила. Кто захочет ее травить? Вот если бы ее нанял кто-нибудь из мелонской знати или Бреготта, тогда другое дело. А до Ишмаила, в котором за последнюю тысячу лет, кажется, ровным счетом ничего интересного не происходило, никому и дела не было. Потому, скрепя сердце, она все-таки согласилась питаться на территории резиденции, но для страховки все равно взяла с собой пару оберегов, защищающих от яда. Ведьма, что заговорила их, уверяла, что они упасут Гайду от любой отравы, даже от намерения кого-либо отравить или опоить ее. Сама Гайда в этом очень сильно сомневалась, да и ведьма выглядела чересчур аляповато страшной, чтобы действительно что-то мочь. К тому же, таких вот «мастериц» по Алькаранку, где ее и нашел заказчик, слонялось слишком много, и у каждой при себе имелся целый набор барахла на все случаи жизни: от безобидных защитных оберегов, до тех же самых ядов, которые они выдавали за особые зелья, полученные с помощью колдовских сил. Только пьяный гном мог купиться на такие россказни. Подчистив тарелку, она потянулась к поясу и отстегнула от него флягу с крепким неразбавленным бренди. Один глоток, чтобы смочить глотку, не больше. Если в еде было что-то, от чего ее должно скрутить, бренди нейтрализует угрозу, но больше пить не следует. К вечеру ей сменять на посту Гвидора и стоять на страже всю ночь, только после этого можно будет поспать. Но лучше уж так, чем дежурить за креслом Первого Жреца во время Совета. Краснорукий Ули занимался этим уже с неделю, и каждый раз после смены проклятия из него буквально рекой лились. Естественно, что ни к вину, ни к чаю, поданному ей с обедом, она и не притронулась. Решительно отправив в рот последний кусочек яблочного пирога, Гайда перекинула ноги через лавку и собралась уже вставать, как заметила крупного мужчину, стоящего неподалеку от нее. Он не отрывал от нее взгляда, пристально хмурясь, и Гайда, выругав себя последними словами, незаметно скользнула пальцами к поясу, на котором в ножнах покоился длинный кинжал. Она давно уже чувствовала чей-то взгляд на себе, но не придала этому значения. Здесь все незаметно разглядывали друг друга, неудивительно, что между лопаток у нее чесалось круглые сутки без перерыва. Но этого человека она знала. Впрочем, это еще ничего не значило. Коли он не был, как и она, нанят Первым Жрецом Ишмаила, то запросто мог попытаться убить ее. Каждый из представителей народов Этлана Срединного, кто приехал на Совет Земель, привез с собой личную охрану и наемников. Официально все они составляли свиту того или иного посла, но по факту задачи у них были разные. Личная охрана должна была уберечь собственную жизнь посла, наемники – отнять чужую. Никогда еще Совет Земель не обходился как минимум без одной смерти, и Гайда ощущала некую заинтригованность на этот раз: первая неделя Совета уже заканчивалась, а пока еще все послы оставались живы и здоровы. Наемник, что смотрел на нее, заметил ее взгляд и нарочито явно кивнул ей, подтверждая намерение говорить открыто. Он был невысок, по крайней мере, для мужчины, одного роста с ней, коренаст и темноволос. Старый шрам-звездочка от стрелы украшал правую щеку и слегка оттягивал его бровь вниз, темные глаза смотрели настороженно, но и приветливо вместе с тем. Он тоже, как и Гайда, был завернут в черный плащ, и из-под длинной полы торчали только неопрятные, покрытые пылью носки сапог. Никакого оружия при нем видно не было, ну так и никто из них здесь оружия не носил, официально, по крайней мере. Гайда гадала, сколько ножей припасено под полами плаща. Обычно Марад предпочитал носить их на себе с десяток, но ради такого дела мог и принарядиться. - Доброго дня тебе, Гайда, - хриплым голосом поздоровался он, но руку не протянул. Это еще раз подчеркнуло, что сегодня он работал против нее. В противном случае отсутствие приветствия от наемника из собственного сообщества она могла бы расценить как открытое оскорбление. - И тебе не хворать, Марад, - осторожно отозвалась Гайда, поднимаясь с лавки. Мужчина не сделал больше никакого движения, поджидая ее в стороне, причем так, чтобы между ними оставался как минимум метр пространства. Для хорошего наемника и этот метр – ничто, коли захотел убить, то убьет, но традиционную вежливость следовало соблюдать. - Я тебя еще вчера заметил, - продолжил Марад, искривив в улыбке уголок губ. – Все думал: ты, не ты? - А я вот тебя не приметила, - проговорила она, пристраиваясь рядом с ним и неторопливо направляясь к выходу из столовой. Гайда почти что кожей чувствовала десятки заинтересованных взглядов других наемников. Все они гадали, чего ради этот человек нарушил неписанное правило не говорить с чужой охраной и все-таки подошел к Гайде. Ей самой это тоже было интересно, но, насколько она знала Марада, скажет он это только тогда, когда решит, что ему самому ничто не угрожает. Марад был одним из Джен Итур Вануэль, Наемников Запада, самого многочисленного и прославленного воинского сообщества в Этлане Срединном. Среди его членов числились такие личности, как Алеор Ренон Тваугебир, Булгар Высокий, Обвион Шесть Пальцев и многие другие. Гайда всегда мечтала вступить в него, с самого своего детства, проведенного в узких вонючих кривых переулках Латра. И отдала добрый десяток лет своей жизни для того, чтобы заработать себе достаточно весомую репутацию, чтобы ее туда приняли. Помогло и ходатайство Марада: именно он поручился за нее перед возглавлявшим в то время представительство Наемников Запада в Мелонии Маркардом Длинные Руки. Что касается Марада, то его Гайда знала еще до своего вступления в Джен Итур Вануэль. Они вместе начинали в рядах Южных Кротов, одного из незначительных воинских сообществ города рудокопов Дентора. Но Мараду повезло больше, чем Гайде, и заметили его раньше, так что в Наемниках Запада он ходил лет так на семь дольше самой Гайды. Впрочем, это никоим образом не помешало им отлично проводить время в обществе друг друга, вспоминая старые добрые деньки. Да и на вкус Гайды он был достаточно страшен, чтобы делить с ним постель. Ей всегда нравились мужчины со шрамами, и чем этих шрамов было больше, тем лучше. Но какие бы отношения ни связывали их в свободное от работы время, сейчас оба они были на службе, и Гайда не сомневалась, что Марад может в любой миг попробовать убить ее. И ей следовало быть настороже в его обществе, сколько бы он ни демонстрировал свои добрые намерения. Сам Марад вел себя нарочито вежливо: шагал ровно в шаге от нее, распахнув плащ и выставив напоказ пустые руки. Причем держал он их вдоль тела, чтобы ей было видно кисти, и она могла заметить, если он выхватит клинки. Гайда повторила его жест, морщась из-за того, что на лицо был надвинут капюшон. Из-за темной ткани угол обзора сильно сокращался. Впрочем, с каждой секундой тревога из-за того, что Марад мог напасть на нее, таяла. Он бы не стал подходить так открыто, если бы решил атаковать. Гайде приходилось слышать о нем много чего разного, да и работали они вместе не раз. Обычно жертвы замечали Марада уже тогда, когда его нож торчал у них между ребер. Так что пока Гайда ему доверяла. Пока. Они прошли вдоль всего зала, вышли сквозь двери и неторопливо направились в сторону внутреннего двора здания, который по периметру огибал открытый балкон. В коридоре отчетливо потянуло сквозняком, и Гайда порадовалась, что на плечах толстый плащ. Зима все еще не желала отступать, хоть она и слышала, что на юге обычно теплее, чем в Мелонии. Все вокруг укрывал снег, и низкие серые тучи медленно ползли по небу, не желая выпускать из своего плена теплое солнце. - Я слышал, ты охраняешь Первого Жреца Ишмаила, - негромко проговорил Марад, бросив на нее осторожный взгляд. Он не стал спрашивать, кого Гайда должна была убить, но невысказанный вопрос явно прозвучал в его голосе. – Странно, что он привез с собой такую сильную охрану. Насколько я помню, за последние три сотни лет с южанами на Совете Земель ни разу не приключалось ничего дурного. - Первый Жрец Илай имеет свои резоны, - расплывчато отозвалась Гайда. - Разумеется, - кивнул Марад. Не рассказывать же ему в самом деле, что Первый Жрец Ишмаила намеревался убить посла Лонтрона. Тогда разгорится самый настоящий скандал. Резиденция Великого Жреца располагалась в Васхиле, а Васхиль был одним из лонтронских городов. Гайда все в толк не могла взять, чем же Первому Жрецу Ишмаила так не угодил посол Лонтрона. Ведь и лонтронцы, и ишмаильцы были теми еще фанатиками, которые только и делали, что целыми днями долбились лбами о землю в поклонах и молитвах, держали посты, без устали совершали очищающие омовения и прочую совершенно бессмысленную ерунду. Гайда даже слышала дикие россказни о том, что и детей они делают с завязанными глазами и только во имя продолжения рода, а никак не ради удовольствия, чтобы не искушаться соблазнами плоти. Впрочем, учитывая, какими уродливыми были все встреченные ею в жизни лонтронцы, она полагала, что россказни были не совсем уж бредовыми. Если свою женщину с ног до головы завязываешь в простыню, чтобы другие не подсмотрели, да и сам с ней в кровати глаз не открываешь, то не удивляйся, коли женишься на усатой кривой карге, а детей будет в пору по полям водить, ворон пугать. У нее, правда, имелись кое-какие соображения насчет того, чем же так не угодил Ишмаилу Лонтрон. В последние годы коневоды-лонтронцы драли дикие деньги за своих тяжеловозов валитов, да еще и ввозные пошлины для южан подняли. Сама Гайда слышала об этом краем уха, она все больше работала на северо-востоке, в Мелонии, а уж в политику и тем более не лезла. Но другого повода, зачем южанам понадобилось бы резать лонтронцев, она просто не видела. В конце простого коридора, стены и потолок которого были выбелены, а плиточные белоснежные полы натерты до зеркального блеска, показалась стеклянная дверь, ведущая во внутренний дворик с небольшим садом. Оттуда же повеяло и зимней сыростью, и Гайда поежилась. Ей не слишком-то хотелось морозить самое дорогое на стылом ветру, но там их точно никто не сможет подслушать. А судя по тому, как аккуратно вел себя Марад, разговор предстоял серьезный. Чтобы скоротать время, она вежливо поинтересовалась: - А ты в чьей охране состоишь сейчас? - Молодой лорд Тан’Тамаранид, - односложно ответил Марад. Гайда кивнула головой: она примерно так и предполагала. Несмотря на то, что Наемники Запада считались интернациональным сообществом, а их члены во время присяги отказывались от своего рода и племени, многие все равно сохраняли верность той стране, в которой родились. Благо, и возможность была: Джен Итур Вануэль имели свои представительства во всех крупных городах. Марад же всегда отличался довольно консервативными взглядами и в мелонскую армию не вступил только по одной простой причине: как простолюдин, он не имел права занять офицерскую должность, а подчиняться не слишком-то умел и любил. Потому записавшись в ряды Наемников Запада, Марад все равно продолжал работать на мелонцев, причем только на людей, сухо и холодно отказываясь от весьма щедрых предложений эльфов. Сама Гайда такой идейностью не отличалась и не раз выполняла заказы бессмертных, не видя ничего предосудительного в золоте, что пересыпалось из их рук в ее кошель. В конце концов, от того, что им владели эльфы, золотом оно быть не переставало. Понятное дело, что коли Мараду предложили работу на Совете Земель, то он совершенно точно согласился работать только на мелонца. Даже если этот мелонец был бы самым неприятным человеком в мире, которого при любых других обстоятельствах сам Марад убил бы голыми руками. Впрочем, ему можно было простить некоторую странность во взглядах. У него имелись плюсы, которые компенсировали все. - Я что-то слышала об этом лорде, - нахмурилась Гайда, копаясь в памяти. Судя по приставке «тан» к имени – Лорд Страны, один из высших сановников, входящих в ближайшее окружение короля. Но ей казалось, что она знает его не по этому. Какое-то воспоминание жужжало и жужжало над ухом назойливой мухой, и Гайда все никак не могла его выловить. – Кажется, он совсем недавно занял этот пост. - Нет, он возглавляет свой Дом довольно давно, - покачал головой Марад, и в голосе его послышалось одобрение. – И он достаточно умен для того, чтобы вполне удачно вести переговоры. Он уже выбил для нас торговые льготы в Алькаранке на следующие три года. Признаться, это все-таки немного раздражало Гайду. Это «нас» - обозначало Мелонию, и это при том, что сам Марад публично отказался от нее, принеся клятву наемника. Хотя, возможно, Гайда слишком передергивала. Не для всех данное слово значило столько же, сколько и для нее. Кто-то узы крови и родства ставил выше собственного выбора. Они уже дошли до конца коридора. Марад, осторожно выступив вперед и держа Гайду под неустанным надзором, распахнул перед ней стеклянную дверь. В лицо сразу же ударил промозглый зимний ветер, в котором мешались запахи снега, людей, дыма и сырости. Поморщившись, она вышла на балкон, со всех сторон огибающий внутренний дворик, держась вполоборота к Мараду, чтобы он не оставался у нее за спиной. Дворик был небольшим, всего-то метров пятнадцать в поперечнике. В его центре располагалась чаша фонтана с небольшой фигурной группой, сейчас присыпанной снегом так, что и не разберешь, кого там изобразили древние скульпторы. Да и Гайде это было не слишком-то интересно. Воды в фонтане не было, только толстый слой снега на дне и на бортиках. Вокруг него стояли лавочки, по четырем сторонам двора росли четыре ровно подстриженных деревца с облетевшей листвой. И все при этом такое ровное, что тошно становилось. Взгляд Гайды быстро обежал весь внутренний двор внизу, огибающий его со всех сторон балкон. Ни души не было здесь, только серое небо медленно ползло у них над головами, да ворона сидела на крыше на противоположной стороне двора, чистила перья глянцевым черным клювом и мерзко каркала. Очередной порыв промозглого ветра согнал ее с козырька, и птица исчезла где-то за стеной. - Присядем? – спросил Марад, проходя мимо нее и указывая на лавки внизу. Гайда кивнула. Так будет удобнее всего и наиболее безопасно: сидя нападать сложнее, чем стоя. По неширокой мраморной лестнице, полукругом спускающейся во двор, они сошли вниз и уселись на лавке возле фонтана. Местные служки старательно вычистили ее от снега, но промерзшая за зиму древесина все равно была холодной и сырой. Теперь уже Гайда радовалась, что плащ на ней толстый и теплый. - Полагаю, ты позвал меня сюда не затем, чтобы обсудить кто и на кого работает, - она слегка сдвинула капюшон плаща ближе к затылку, чтобы видеть сидящего рядом наемника. Лицо у того было сумрачным, темные брови сошлись к носу. - Не затем, - кивнул он и крепко сомкнул челюсти. На покрытых трехдневной щетиной щеках заиграли желваки, но пока еще Марад молчал. Гайда поплотнее закуталась в плащ, чувствуя его напряжение. Ей и самой стало как-то не по себе. Марад никогда не отличался словоохотливостью, да и весельчаком его назвать ни у кого язык бы не повернулся, но сегодня он был каким-то чересчур уж смурным. А может, ей просто так казалось из-за поганой погоды? Гайда взглянула на серые тяжелые снеговые тучи, которые медленно ползли над головой в ровном квадрате окружающих двор стен. На одной из покатых крыш над резным балконом вновь сидела давешняя ворона, поглядывая черным глазом-бусинкой во двор. А может, и другая, поди их разбери, этих падальщиков. - Перед отъездом из Латра меня нашел один человек, - внезапно заговорил Марад, и голос его звучал совсем хрипло. – Нашел не через представительство Наемников Запада, а через одного моего знакомого. – Гайда удивленно вскинула брови. Обычно заказы поступали через представительство сообщества: так было проще, дешевле и быстрее договориться для обеих сторон. Коли заказчик обращался напрямую, значит, дельце было не слишком чистое, а Марад никогда не брался за подобные дела. Судя по его лицу, сам он тоже был не слишком-то рад тому, как сложились обстоятельства. – Он был… очень убедителен, и я обещал подумать, буду ли на него работать. – Лицо наемника еще больше потемнело. Гайда не перебивала его, не произносила ни звука, продолжая слушать. О подробностях заказов и тем более цене на них спрашивать было невежливо. Кодекс наемников требовал дождаться того момента, как собеседник сам все расскажет, а Гайда гордилась тем, что до запятой исполняет кодекс. В конце концов, эта профессия была ее собственным выбором, и она готова была соблюдать правила игры, в чем бы они ни заключались. Мы сами делаем свой выбор и сами за него платим. В этом чести не меньше чем в том, чтобы умереть за высокие идеалы, а вот глупости явно поменьше будет. Искоса взглянув на Марада, она настороженно ждала продолжения. - Дело показалось мне довольно странным, да и обстоятельства… - Марад поморщился и не договорил. – В общем, я начал задавать вопросы. Естественно, достаточно аккуратно, чтобы никто ничего не пронюхал. И оказалось, что такое предложение помимо меня сделали еще четверым из Джен Итур Вануэль, причем не последним. Одного ты знаешь, это Белозубый Ледан. Гайда кивнула, чувствуя, что вот теперь по-настоящему заинтересована. Ледан был одним из лучших в мелонском представительстве, работал только на Лордов Страны, да еще и выбирал, на чью сторону в том или ином конфликте становиться. Он был настолько известен, что мог даже позволить себе политическую позицию, и несколько раз вполне явным образом выражал ее, не соглашаясь участвовать в затеях короля и все чаще поддерживая Лорда-Протектора. Нечего и говорить, что с Марадом они не слишком-то ладили. - В общем, - Марад продолжил так неохотно, будто слова из него клещами тянули. – Ледан отказался это предложение принять, так мне сказали его друзья. И на следующее утро его нашли мертвым. Гайда похолодела. Сама она покинула Латр уже довольно давно, а потому новости о его смерти еще не успели до нее дойти. Но все это казалось действительно чересчур странным. И еще за версту разило очень большими неприятностями. - Причина смерти? - А нет ее, - Марад мрачно посмотрел ей в глаза. – Его осмотрели даже истинные жрецы, сама знаешь, у представительства достаточно денег, чтобы позволить себе такое. На теле ни раны, следов отравления нет. Официальная версия – остановилось сердце. - У Ледана-то? – недоверчиво хмыкнула Гайда. Она помнила этого человека. Он был способен ударом кулака свалить корову, в ладони подковы ломал. У таких сердце просто так не останавливается. - Вот-вот, - кивнул Марад. – Полагаю, это была показательная акция. Потому, когда в следующий раз ко мне пришел заказчик, мне пришлось согласиться. – Наемник сплюнул в снег под ногами и утер губы рукой. Его взгляд, обращенный на Гайду, был очень тяжелым. – Выхода-то у меня и не было. - Понятное дело, - отозвалась Гайда, быстро соображая, как это все может быть связано с ней. Кое-какие мысли у нее имелись, и они ее очень и очень не радовали. - Суть дела предельно проста, - Марад понизил голос почти что до шепота, и Гайде пришлось склониться ближе к нему, чтобы расслышать его слова. – Я еду в Ишмаил, в столицу. Там я должен буду отыскать, убить или передать заказчику двух женщин. - Женщин? – нахмурилась Гайда. Это ее удивило. Она-то думала, что закажут мужчину и вполне определенного мужчину. Иначе зачем же к ней обратился Марад? Ведь именно она сейчас охраняла Первого Жреца, и он вполне мог по старой памяти попытаться предупредить ее и уберечь ее жизнь. - Женщин, - Марад смотрел на нее, не мигая, словно хотел сказать ей что-то очень-очень важное, но сказать так, чтобы, коли их кто-то подслушивает, этот кто-то не понял ни слова. – Молодых женщин. Они придут в город с юго-запада. Гайда ощутила себя вконец сбитой с толку. Что там, на юго-западе Ишмаила? Болота бесконечные, за ними горы, места настолько глухие и дикие, что, кажется, кроме пары-тройки убогих деревушек там и нет ничего. Может ли хоть какой-то уроженец этих мест представлять опасность? Они и читать-то вряд ли умеют, только ведь и делают, что в земле ковыряются. Видимо, ее мысли отразились у нее на лице, потому что Марад добавил с нажимом, словно старался что-то до нее донести. - Они будут одного возраста. Лет двадцати примерно. Гайда пристально взглянула на него, а потом зрачки ее расширились от буквально затопившей тело волны удивления. Да ведь такого просто не могло быть! Никто не знал, где родятся Аватары Создателя. Да, их возрождение провозгласил Провидец около двадцати лет тому назад, Гайда еще тогда ребенком была, но помнила, что шуму было очень много. Да, на нынешнем Совете Земель тоже обсуждался вопрос о том, что грядет Танец Хаоса, и Великий Жрец Церкви Молодых Богов официально объявил о полной поддержке Аватар и грядущего Танца Хаоса, а присутствующие на Совете народы единогласно согласились с его позицией. Гайда могла понять и принять все эти вещи, в конце концов, ни один честный человек не стал бы заниматься политикой, и она-то ввязалась во все это только из-за денег и уж точно не разделяла чьи-либо взгляды на то, как должна выглядеть в будущем политическая картина мира. И учитывая то, что случилось с ее родной Мелонией в прошлом Танце, Гайда не могла себе представить дурака, который бы отказался поддержать Аватар. Но чтобы появился совсем уж полоумный, решивший убить их… И вновь, уже во второй раз за последнюю четверть часа ледяной холодок побежал по спине вдоль позвоночника. Гайда подняла глаза и внимательно взглянула на Марада, а тот только кивнул, прочитав по ее лицу невысказанный вопрос. Кому могло понадобиться убить Аватар? Только тому, кому выгодна их смерть. А это или Аватар Хаоса, или Сети’Агон. Вряд ли Аватар Хаоса стал бы для такого дела использовать обычных наемников, ведь его ходячие трупы и без того прекрасно справились бы с задачей. Оставался только Сети’Агон, древний враг, противостоящий союзу народов Этлана последние несколько тысяч лет. Мало кто в Мелонии верил в то, что он до сих пор жив и все еще как-то вмешивается в дела мира, но Гайда помнила. Она прекрасно помнила маленькую гостиницу на Восточном тракте, черную осеннюю ночь и пронзительно завывающий в трубе ветер. А еще пламя и черных теней, что метались с невозможной для живого существа быстротой. В памяти осталось слишком мало, отец тогда сгреб ее в охапку, выпрыгнул вместе с ней из окна второго этажа, спустился по крыше сарая и дал деру в сторону леса, но Гайда помнила. Она видела поверх его плеча, как из окон маленького постоялого двора вырывается пламя, и в нем в агонии корчатся фигуры громадных псов с одним единственным глазом в середине лба. И она совершенно точно знала, что все это ей не приснилось, не привиделось в кошмарах. Гайда в то время уже была достаточно большой, чтобы помогать отцу с торговлей, и уже второй год подряд ездила вместе с ним торговать в Онер. Да и в том огне сгорела часть их лошадей и почти вся выручка за исключением того, что было у отца в карманах, когда он сигал в окно. Так что доказательств ей хватило с лихвой. И теперь мысли с бешеной скоростью закружились у нее в голове. Сети’Агон ищет Аватар Создателя где-то на юго-западе Ишмаила. Он намеревается убить их еще до того, как они провозгласят себя. Но зачем? Чтобы ожившие мертвяки заполонили весь Этлан, и ему легче было захватить эти территории самому? Неужто он нашел какой-то способ справиться с Аватаром Хаоса без помощи Аватар Создателя, самостоятельно? И действительно ли они там, где он их ищет? Как он узнал, что они возродятся именно там? Если это действительно Ишмаил, то нужно держаться как можно дальше от его границ. И угораздило же ее согласиться работать на Первого Жреца! Ведь контракт включал и его сопровождение до столицы, до самого Асфея. И как Гайде теперь вывернуться из условий сделки и не ехать туда? Но все эти вопросы могли и подождать. Гайда вскинула на Марада встревоженный взгляд и очень внимательно всмотрелась в его мрачно поблескивающие глаза. - Почему ты рассказываешь об этом мне? - Потому что знаю, что в списке имен у моего заказчика есть и твое, - отозвался тот, и сердце у Гайды провалилось куда-то в пятки. – Он просил у меня… рекомендации касательно того, кто еще мог бы справиться с задачей, которая его так интересовала. Естественно, я ничего ему не сказал. Достаточно того, что и сам по уши влез. Но он показал мне список рекомендованных лиц, и твое имя среди них было. - Мое? – Гайда ощутила, что ее голос тоже осип, и горло почти что не подчиняется ей. – А я здесь при чем? Какое я имею ко всему этому отношение? - Не знаю, - покачал головой Марад. – Понятия не имею, откуда у него тот список. В нем было двадцать человек мелонцев, включая тебя. Я не всех знаю, но полагаю, что в него попали те, у кого самые лучшие показатели за последние годы. И еще я знаю, что эти самые показатели ни бхары не защитили Белозубого Ледана, а он едва ли не лучший среди нас. Так что вряд ли есть возможность отказаться и не принять это предложение. - Но ведь тебя наняли, еще когда ты был в Латре, - Гайда лихорадочно искала выход, и даже самая слабая надежда все еще была надеждой. – А мы сейчас уже здесь, в Васхиле, и ко мне никто не приходил с подобным предложением. Может, и не придут вовсе. Все-таки из Мелонии сюда путь не близкий. - Может, и не придут, - кивнул Марад без особой уверенности. – Но я свое дело сделал и предупредил тебя. По старой памяти, так сказать. Даже сквозь тревогу, в которую ее погрузили, казалось, с головой, прорезалось глубокое чувство благодарности. Гайда взглянула на Марада и совсем легко коснулась его руки. - Спасибо тебе. Ты верный друг, Марад. Тот как-то наиграно безразлично дернул плечом и отвел глаза. - Чего уж там. Мы много лет вместе работали. И я хотел бы продолжать сотрудничать с тобой. - Как и я. – Гайда прямо взглянула ему в глаза. В общем-то, до вечера у нее еще было свободное время, как минимум пара часов до того, как нужно будет вставать в дозор у двери в покои Первого Жреца Ишмаила. Да и резиденцию она успела изучить хорошо, знала пару укромных кладовок, где их точно никто не потревожит. Марад, кажется, разглядел в ее глазах невысказанное предложение, но вместо того, чтобы ухмыльнуться, как делал всегда, только отвел глаза, продолжая хмуриться. И это напугало ее, пожалуй, сильнее всего. - Ты бы лучше прямо сейчас собрала свои пожитки да и двинула отсюда, Гайда, - проговорил он, разглядывая носки своих сапог. – Авось успеешь еще сегодня вечером отъехать достаточно далеко от города, чтобы догнать тебя было уже сложно. - Ты прекрасно знаешь, что двери резиденции не откроются, пока Совет Земель не закончится, - напомнила ему Гайда. - И что? – Марад вздернул бровь, недоверчиво глядя на нее. – Неужто ты не уйдешь, если захочешь? Его высокое мнение о ее способностях польстило Гайде. На самом-то деле удрать из резиденции, учитывая два кольца стен и регулярно меняющуюся стражу, было достаточно проблематично, но она могла бы справиться при определенном везении. Только вот Гайда все еще колебалась. Она была совершенно уверена, что если действительно ее имя есть в том самом списке, то найдут ее везде. И уж на дороге, ведущей на север, гораздо быстрее, чем в резиденции Великого Жреца. Сюда все-таки Сетовская бесь вряд ли полезет, ведь кругом полным полно истинных жрецов, которые эту мразь еще за версту учуют. А вот стоит ей выйти за порог, как она останется один на один со всеми сюрпризами, которые может хранить длинная зимняя ночь. Нет, лучше воспользоваться оставшимся у нее временем, чтобы хорошенько подумать. Ясное дело, что до конца Совета Земель никто ее не тронет, а когда еще закончатся все эти обсуждения – большой вопрос. К тому моменту может уже и не будет надобности завершать заказ. Или в ее услугах отпадет нужда. И она сможет спокойненько вернуться домой и постараться забыть о том, что ее имя в списке одного из Сетовых эмиссаров. Конечно, в случае, если Первого Жреца кто-нибудь зарежет, ее репутация упадет хуже некуда, ведь это будет означать полный провал ее дела. Но в данной ситуации это очень бы пошло на руку Гайде. Плохая репутация – и ей точно не доверят выслеживать тех двух, в Ишмаиле, и интерес Сети’Агона она перестанет вызывать. Да ради такого она бы и сама зарезала этого проклятого жреца. Только вот к ее глубочайшему сожалению, счастливых случайностей в этом мире было еще меньше, чем добрых людей. - Обмозговать мне все это нужно, Марад, - Гайда серьезно взглянула на наемника. Лицо того потемнело еще больше, челюсти упрямо сжались. – Прежде чем бежать сломя голову, лучше бы подумать. - Не перемудри себя, - заметил он. – А то все, что я тут наговорил, насмарку пойдет. Гайда легко кивнула. Он действительно желал ей только добра, да и вел себя совершенно ненавязчиво, так что обижаться тут было не на что. - А ты-то сам что собираешься делать? – задала вопрос Гайда. Тревога внутри, казалось, разрасталась с каждой минутой. - А что мне остается? – криво усмехнулся наемник. – Я почитай что живой труп. Коли я не найду их, заказчик найдет меня. Коли найду – не факт, что смогу убить, если я правильно понял всю ситуацию. А даже если и убью, то дальше мне в любом случае ничего хорошего не светит, сама понимаешь. Гайда только кивнула ему, чувствуя, как затягивается вокруг ее шеи петля. Но, может, еще оставался крохотный шанс на то, что ее беда обойдет стороной? Отец всегда учил ее настраиваться на лучшее, как бы плохо все вокруг нее ни происходило. «Всегда держи глаза открытыми, девочка, и смотри внимательно», - любил повторять он. «Ты должна понимать, насколько плохо все может сложиться, должна четко просчитывать, как глубоко упадешь. Но при этом ты всегда должна знать, как лезть обратно. Без этого ни в чем остальном не остается смысла». Отец ее был прав. До самого последнего момента он не терял присутствия духа, пытался поправить свои дела, не влезая в долги, честно зарабатывая себе на хлеб. Только вот к нему Марны почему-то оказались жестоки и забрали у него все, чем он так дорожил, а следом за этим и жизнь. И осталась Гайда одна без денег в кармане, без единого человека, что вступился бы за нее, зато со жгучим желанием отомстить тем бхарам, которые сожгли лавку отца, когда тот отказался платить им за «защиту» от других банд, словно щуки в протоке кишащих на улицах Латра. И отомстила, со временем, правда, но рассчиталась со всеми. Вот только сейчас ей грозили неприятности куда большие, чем разгромленная лавка. И нужно было придумывать, как из этих неприятностей выбираться, просчитывать все варианты, что у нее еще оставались. Вздохнув, Гайда поднялась на ноги и взглянула в глаза встающему следом за ней Мараду: - Благодарю тебя еще раз за все, что ты мне сегодня рассказал. И за твою заботу о моей жизни. – Наемник скупо кивнул, вновь отводя от нее глаза, и Гайде захотелось хоть чем-то подбодрить его. – Я уверена, что ты и на этот раз вывернешься, как выворачивался не единожды. Пусть дело и не самое приятное, но ты всегда был человеком надежным, умным и достаточно везучим, чтобы и на этот раз беда обошла тебя стороной. - Спасибо, Гайда, - он поднял глаза, и в них сверкнула искренняя благодарность. Слегка склонив перед ней голову, Марад проговорил: - Надеюсь, что наши дороги еще пересекутся. - Я уверена в этом, Марад, - Гайда попыталась вложить в эти слова гораздо больше уверенности, чем чувствовала сама. - Пусть Грозар хранит тебя в своей сияющей длани, - Марад еще раз кивнул ей, развернулся на каблуках и быстро зашагал прочь, запахивая полы длинного шерстяного плаща. Гайда смотрела ему в спину и гнала от себя неприятную мысль, что видит его в последний раз в жизни. Проклятая ворона на крыше громко каркнула и сорвалась с места, шумно хлопая крыльями на промозглом ветру.