Танец Хаоса. Догоняя солнце

Асфей был самым странным городом из всех, что Гайде приходилось видеть. И самым неприятным, в котором когда-либо доводилось бывать. Раньше она думала, что Васхиль по праву занимает первое место в списке городов, куда она больше ни ногой не сунется, но здесь, в столице Ишмаила, Гайда поняла, как глубоко ошибалась. В рассказах менестрелей и бардов, бродячих скоморохов и наемников однозначно восхвалялась красота этого города, его сакральное значение. Якобы на самой заре мира именно здесь разыгралась битва между Молодым Богом Грозаром Громовержцем и его отцом Ниодером, и именно здесь Ниодер низверг Грозара на землю. И в том месте, где Грозар рухнул на земную твердь, от чудовищного удара к небесам взметнулся горный пик посреди абсолютно плоской равнины, поднимая бездыханное тело Грозара к очам его безутешной супруги Мегары. Она спустилась с неба и обняла его тело, сидя на самой вершине горы, и принялась поливать его слезами, оплакивая и умоляя Единоглазых Марн вмешаться и спасти жизнь Громовержца. От ее слез образовалось озеро с живительной влагой, благодаря которой Грозар исцелился от своих ран, собрался с силами и дал последний бой отцу, окончательно отвоевав у него власть над миром. В связи с этой легендой жители Асфея точно так же, как лонтронцы и мелонцы, считали себя самыми ревностными приверженцами церкви и оспаривали право называться первой страной Этлана, в которой утвердилась вера в Молодых Богов. О том маленьком забавном факте, что Ишмаил возник гораздо позже всех остальных государств людей, Первые Жрецы, правящие здесь, предпочитали забывать. Поговаривали, что озеро со слезами супруги Громовержца, называемое Оком Мегары, в Асфее действительно есть, но вот доступ к нему запрещен всем, кроме истинно верующих паломников. По каким критериям они определяли необходимый уровень веры, Гайда не знала, да и знать не хотела на самом-то деле. Хорошо хоть, в этом городе ей можно было ходить с непокрытыми волосами, уже за одно это она была благодарна Молодым Богам. И дернул же меня бес уехать из Мелонии и взять заказ за ее границами! Будто не жилось мне в Латре спокойно, будто не хватало приключений в чужих краях, до которых мне и дела нет. Чтобы еще раз я согласилась на что-то подобное! Гайда только кривилась и хмуро обдумывала свое положение. Вполне возможно, что следующего раза у нее попросту не будет. Легенды не брехали, и Асфей действительно расположился прямо на склонах горного утеса, торчащего из ровных, как доска, полей Ишмаила, будто какой-то диковинный палец или клык, протыкающий небо. Утес этот назывался Пиком Громовержца и был достаточно высок, чтобы собирать вокруг своей укрытой снегом вершины клубящиеся облака. На его северном склоне, врезанные в первозданную скалу, раскинулись три яруса городских стен, каждый из которых охраняла прочная крепостная стена и ворота, за которые пройти можно было, лишь понравившись бдительной городской страже. А еще выше этих трех ярусов на утесе, выдающемся из скальной породы, высился дворец Первого Жреца, выстроенный из белоснежного камня, с одной тонкой стрелой-башней, взлетающей к самым облакам. На взгляд Гайды, все это выглядело чересчур шикарно для страны, единственной задачей которой была распашка земель и продажа зерна в остальные государства Этлана, где этого зерна не хватало. Южане только этим и занимались: плодородный чернозем и теплые ветра с Латайского моря способствовали быстрому росту и богатству урожая. А церковь во главе с Великим Жрецом Васхиля очень внимательно следила за тем, чтобы у местных управленцев не возникло счастливой мысли о том, что они могли бы обойтись и без протектората Молодых Богов, постоянно подтверждая свое право на главенство над этим землями. Потому Первый Жрец Ишмаила всегда назначался Великим Жрецом Васхиля, а вот Второй выбирался местной церковной верхушкой. Потому резиденцию Первого Жреца охраняли Усмирители, а резиденцию Второго – городская стража Ишмаила. Естественно, что оба жреца редко пребывали в согласии, и при дворе постоянно шла бесконечная свара между ними, в которую втягивались и поместные лорды, и достаточно богатые купцы, и даже кое-кто из особенно зажиточных горожан. Впрочем, Гайде-то до политики не было ровным счетом никакого дела, как и до всего Ишмаила в целом. Она прибыла в Асфей лишь с одной единственной целью – уберечь собственную жизнь, которую в данный момент времени у нее последовательно и непреклонно пытался отобрать сам Сети’Агон. Учитывая подобные перспективы, никакие красоты местной архитектуры не могли надолго завладеть вниманием Гайды. Да и здесь, в Нижнем Городе, где ей предстояло работать, ничего такого и не имелось. Все самое красивое нужно было смотреть выше, в Среднем Городе, где обитали купцы и зажиточные горожане, в Верхнем Городе, где селилась знать и жрецы. Гайду же окружали лишь однотипные серые дома в несколько этажей, крытые черепицей, приземистые склады без окон, лавчонки с запыленными стеклами и скудным товаром, выставленным на продажу. И, конечно же, таверны, наличие которых грело ей душу. Пожалуй, они были единственной приятной частью ее нынешнего задания. Сегодняшний день выдался пасмурным. С неба накрапывала мелкая серая морось, взвесью стоящая в воздухе, отчего казалось, будто Гайда дышит сквозь мокрую тряпку. Грязь на мощеных улицах размокла и чавкала под ногами, людей было совсем немного, они спешили поскорее убраться прочь с дождя в тепло, вжимая головы в плечи, надвигая поглубже смешные шапки с козырьком по местной моде. Гайда же наоборот откинула капюшон и наслаждалась прикосновениями дождя к коже, тем, как он сбегает по ее темным волосам до плеч, как щекочет кончики ресниц. Внешностью она не слишком-то отличалась от местных: южане все на подбор были темноволосыми и темноглазыми, как и мелонцы. Поношенный плащ на ее плечах говорил первому же встречному о том, что денег у его обладательницы не водилось, к тому же, она проделала достаточно долгий путь, чтобы не дать сходу облапошить себя, если все-таки пара серебряных и завалялась в карманах ее плаща. Одним словом: лишь еще одна усталая и спешащая поскорее убраться прочь с дождя горожанка, ничем не примечательная и ни для кого не опасная. Впрочем, улицы Асфея сейчас были на удивление безопасным местом. В последний месяц все воры и бандиты попрятались, наемники сидели тише воды ниже травы, чтобы не привлекать к себе внимание городской стражи. Теперь по улицам города женщине можно было расхаживать голышом даже в самый темный ночной час, коли нашлась бы дура, которой пришло в голову это делать, и никто бы ее не обидел, кроме перебежавшего улицу кота. А все потому, что из Васхиля по приказу Великого Жреца прибыли Каратели, два полных легиона затянутых в белое святош с горящими фанатичным блеском глазами. Прибыли сюда с благородной миссией поиска предсказанных Провидцем Аватар Создателя, которых они должны были доставить ко двору Великого Жреца. В Беренвисте, самом крупном торговом порту Ишмаила, через которой они и приехали в Асфей, Гайда слыхала разговоры о том, что столько же Карателей рыщут и на востоке, в соседнем Андозабаре, что тоже являлся церковным доминионом. Набит ими был и Лонтрон, словно сельдями бочка, а вот остальные людские государства вежливо отказались от помощи Великого Жреца и предпочли искать Аватар собственными силами. То есть – не искать вообще. В любой другой ситуации Гайда бы только потешалась над глупостью Великого Жреца, который считал, что с помощью кучки агрессивных фанатиков с оружием он действительно способен хоть кого-то отыскать. Ну, и еще злословила бы над его жестокостью к невинным людям, что рисковали заигрывать с Тенями да мастерить припарки из трав. И, конечно же, закатывала глаза да язвила от самой идеи – оперировать Танцем Хаоса в политических интригах, запугивать население какими-то выдуманными ведьмами и исходящей от них угрозой, чтобы те не смели противиться влиянию церкви. Но сейчас обстоятельства складывались не лучшим для нее образом. Сейчас выходило, что Аватары Создателя действительно есть, раз их искали не только эти разодетые в белоснежные одежды церковники-клоуны, но и сам Сети’Агон. А еще получалось, что теперь все эти Каратели, что в любое другое время вызвали бы у Гайды лишь пренебрежительное фырканье, вставали на ее пути к цели. Теперь ее жизнь зависела от того, умудрится ли она первой добраться до Аватар и передать их Сету, обогнав два проклятых легиона этих хорьков, снующих повсюду и сующих свои длинные носы, куда не следует. Естественно, хорошего настроения ей это не прибавляло. Впрочем, выбора-то у нее не было, кажется, с самого начала. Нити всего этого плана тянулись так далеко в прошлое, что Гайда в любом случае не смогла бы никак предотвратить сложившуюся ситуацию, даже если бы очень этого захотела. Тогда ей вообще не стоило становиться наемницей, делать карьеру, сколачивать себе имя. Она сама стала одной из лучших, по собственной воле добилась этого, а теперь расплачивалась. И уж коли все сложилось именно так, то скулить и жаловаться не стоило. Нужно было дело делать, чтобы уцелеть, попытаться придумать хоть какой-нибудь выход из сложившейся ситуации, воспользоваться любой подвернувшейся возможностью. В город Гайда прибыла только вчера поздно вечером, получив последнюю часть суммы, положенной за контракт с послом Ишмаила. Попрощавшись с соратниками по предыдущему заданию и деликатно не став узнавать, чем они намереваются заниматься в дальнейшем, Гайда попетляла по городу и остановилась ночевать в первой же попавшейся гостинице, название которой ей приглянулось. Делала она это без всякого расчета, чтобы ни у кого не возникло и подозрения, где ее можно искать, и уснула совершенно успокоенная, решив, что хотя бы на одну ночь она лишена соглядатаев Сета. Только рано утром под ее дверь подсунули записку, в которой содержалось всего несколько слов, но их оказалось достаточно, чтобы настроение было безнадежно испорчено. Каким-то образом Сети’Агон знал, где она и что делает, даже когда Гайда действовала без какого-либо плана, поддаваясь порыву, когда она была совершенно точно уверена, что слежки за ней нет. А еще в голову закрадывались и другие мысли. Коли Сет мог следить за ее передвижениями и держать под контролем буквально каждую минуту, то отчего же он не мог точно таким же образом найти и Аватар Создателя? Уж наверное они были гораздо более значительными и выделяющимися фигурами, чем простая наемница из Латра. Не проще ли было затратить все эти усилия на их поиск, а не на контроль за каждым ее шагом? Отсюда вытекал разумный вывод: коли Сет не был в состоянии отыскать их самостоятельно, значит, он даже и не знает о том, что они собой представляют, как выглядят, откуда должны прийти. Судя по всему, он знал только очень приблизительно область поиска, а именно – Ишмаил. И скорее всего, раз посылал на поиски Аватар много агентов, то у Гайды был шанс уцелеть, коли найти их она все-таки не сможет. Вытащив из кармана обрывок письма, Гайда еще раз перечитала написанное. «Гостиница «Пьяный вепрь». Полдень. С вами свяжутся». И все, больше ни слова. Ни подписи, ни какого-либо знака. Бумага – самая обычная, какую можно купить в любой лавке писчих принадлежностей, как и чернила. Аккуратные печатные буквы, которые могли бы быть написаны кем угодно. И опять ни зацепки, по которой Гайда смогла бы отследить того, кто следил за ней. Ее заказчик не делал ошибок, и это-то, наверное, и пугало в нем Гайду больше всего. Она остановилась перед входом в гостиницу, над дверью в которую висела ярко размалеванная вывеска «Пьяный вепрь». Найти ее было не так уж и сложно; «Вепрь» расположился у самого въезда в город через ворота в наружной крепостной стене Асфея. Заведение было проходимое, на чужака никто два раза и не взглянет, самое лучшее место, чтобы незаметно с кем-то переговорить. Поморщившись, Гайда поднялась по ступеням крыльца и решительно потянула на себя тяжелую дверь. Как она и думала, просторный зал «Вепря» был забит под завязку даже в такой ранний час. В двух из имевшихся четырех каминов по обеим сторонам зала танцевало пламя, прогревая воздух, в котором еще со вчерашнего вечера висел густой запах вина и табака, настолько въевшийся в стены, что выгнать его оттуда не было уже никакой возможности. Сквозь окна внутрь пробивался слабый серый свет дня, одна большая люстра на несколько десятков свечей висела под потолком, обросшая длинными наростами воска. Засоренный пол покрывали разводы грязи, и Гайда решила, что мыли его, скорее всего, только раз в день, поздней ночью, когда посетители переставали сновать туда-сюда через общую залу, таская на ботинках грязь. За крепкими дубовыми столами сидели люди в простой груботканой одежде, уткнувшись в свои тарелки и доедая нехитрый завтрак. В основном в «Вепре» могли себе позволить остановиться зажиточные фермеры и купцы, но к ним добавлялись еще и возчики, охранники караванов и прочий перелетный люд. Потому возле входа в залу на стуле дремал здоровенный детина с руками-бревнами, нанятый исключительно для того, чтобы вышвыривать на улицу чересчур подгулявших посетителей и нарушителей спокойствия. Между столами, сбиваясь с ног, сновали девушки-служанки в белых передниках с подносами, уставленными тарелками и кубками. Помост для музыкантов в дальнем углу пустовал, лишь к вечеру здесь начнут демонстрировать свое искусство желающие заработать себе на хлеб бродячие артисты. Гайда прищурилась, оглядываясь в полутьме. Свободных столиков не было совсем, за каждым из них хоть один человек да сидел. Проворчав себе под нос что-то нечленораздельное, она решительно зашагала к стойке, за которой стоял хозяин «Вепря», лысоватый мужчина с усталым, осунувшимся из-за недосыпа лицом. Если уж Сетовому эмиссару угодно было встречаться здесь, пусть сам и придумывает, где они будут обсуждать предстоящее задание. В конце концов, она наемница, а не шпионка, да и заказ ее взять принудили. Трактирщик поднял на нее красноватые, щурящиеся от усталости глаза и вопросительно вздернул брови. - Темного эля, - заказала Гайда, присаживаясь на высокий стул у барной стойки.- И что-нибудь пожевать. - Сейчас сообразим, госпожа, - кивнул трактирщик и подозвал к себе пробегающую мимо служанку, принявшись давать ей указания. Гайда тем временем оперлась о стол и осторожно огляделась, скользя глазами по залу и пытаясь понять, кто же из присутствующих здесь может быть ее заказчиком. Впрочем, никто из клиентов особенно не выделялся на фоне остальных. Две женщины в простом и строгом платье с убранными в пучки волосами завтракали за отдельным столом, склонив друг к другу головы и негромко что-то обсуждая. Купчихи, наверное. Рядом с ними сидело пятеро хмурого вида небритых мужчин, широко зевающих, но при этом оглядывающих каждого вошедшего цепкими взглядами. Скорее всего, их охранники, нанятые, чтобы отгонять всякий недобросовестный народ. За следующим столом склонились над своими тарелками мужички, заросшие бородами, в аккуратной одежде с разбитыми работой широкими ладонями. А вот это фермеры, что привезли оставшийся с прошлого года урожай на продажу в город. Весной с овощами и зерном становилось туго, особенно в городе, и предприимчивый человек мог на этом немного заработать. Дальше… - Госпожа Хатор? – прозвучал за ее спиной голос, и Гайда ощутимо вздрогнула, резко оборачиваясь через плечо. Оставалось только гадать, куда девалось ее чутье. Обычно она буквально лопатками ощущала чужие взгляды, за версту нюхом чуяла, что кто-то следит за ней. Без такого умения занимаясь ее ремеслом, невозможно было прожить дольше двух-трех сезонов. Сейчас же всю внимательность и настороженность будто корова языком слизала. Или Сет сделал с ней что-то, о чем она даже не подозревала? Перед Гайдой стоял невзрачный мужчина с неброскими чертами лица в ничем не примечательной одежде. Гайда сощурилась, разглядывая его. Она даже не могла с уверенностью сказать, тот ли это человек, что нашел ее в Васхиле, или какой-то другой. Взгляд соскальзывал с лица незнакомца, как муха с натертой маслом доски. В голову Гайды закралась мысль, что, возможно, именно поэтому она и не может почуять слежку; быть может, Сет сделал что-то не с ней, а с собственными эмиссарами. Тогда выходило, что стоящий перед ней человек человеком-то и не был. Непроизвольно поежившись, Гайда кивнула, ожидая, что он скажет дальше. - Пойдемте, присядем там, где нас никто не потревожит, - заказчик указал рукой на свободный столик в углу у стены. Гайда мрачно взглянула туда. Она готова была поклясться, что все столики в помещении были заняты еще буквально минуту назад. Значит, войдя сюда, она просто не смогла разглядеть своего заказчика, хоть он и сидел перед ней, видимый как на ладони. Глубоко вздохнув и сжав зубы, она направилась следом за ним, кивнув трактирщику, чтобы тот принес ее эль и закуску на указанный столик. Тот только удивленно моргал, глядя в спину идущему перед Гайдой человеку, словно только что увидел его и не предполагал, что тот мог находиться в помещении все это время. Гайду это слегка приободрило, но не настолько, чтобы окончательно успокоить. Вдвоем с заказчиком они уселись за маленький столик в темном углу зала. Гайда все пыталась смотреть ему в лицо, но глазам отчего-то было физически некомфортно. Взгляд не мог долго задерживаться на непримечательных чертах собеседника и буквально соскакивал мимо, и Гайда то и дело ловила себя на том, что смотрит на забитый людьми зал, на собственные ладони, на выщербленную столешницу, одним словом, куда угодно, только не на него. Такого с ней еще никогда не случалось. - Вы получили мое послание, - заговорил заказчик, и в голосе его звучала твердая уверенность. Гайда уже почти что от отчаяния попыталась ухватиться за его голос, но тот тоже не был каким-то особенным, выделяющимся на фоне других. Обычный голос, не высокий, не низкий, обычный выговор без акцента или примечательных особенностей. Она вновь поморщилась, чувствуя себя не в своей тарелке. – В дальнейшем мы с вами будем связываться тем же самым образом. Все необходимые инструкции я буду передавать вам лично в удобное для меня время. Вам нужно лишь следовать данным вам указаниям и не более того. Гайда угрюмо кивнула. Сейчас она чувствовала себя туго спеленутой, буквально связанной по рукам и ногам. Ничем не лучше вилки, которую использовали для еды, или котелка, в котором варили рагу. Обычно наемники обладали определенной долей свободы передвижения и выбора, могли сами просчитывать, как выполнить заказ. Пожалуй, эта свобода и прельщала Гайду в ее профессии больше всего. Сейчас же у нее было такое чувство, будто ее используют, чувство, не возникающее у нее на протяжении долгих лет. И от него неприятно покалывало между лопатками. Заказчик аккуратно выложил на стол маленький мешочек, в котором нарочито громко звякнуло. - На необходимые расходы. Пока еще неизвестно, сколько времени вам придется провести в Асфее, а сколько – вдали от него. Я извещу вас, как только вам потребуется покинуть город. - Покинуть город? – Гайда прищурилась, изо всех сил попытавшись заглянуть ему в лицо, но сделать это у нее не получилось. Взгляд сполз на светлый квадрат окна за его плечом. – Когда мы договаривались в Васхиле, ваш приятель ничего не говорил насчет этого. Договор был об Асфее. - Условия сделки могут измениться, - бесстрастно отозвался собеседник. – Уверяю вас, все расходы будут покрыты, ущерб возмещен. Гайда промолчала, чувствуя себя прескверно. Выбора-то у нее никакого не было, а зубы она скалила лишь для того, чтобы не чувствовать себя настолько невыносимо беспомощной. Казалось, что обеими ногами она угодила в топкую трясину, и теперь ее засасывает все глубже, а вокруг ни души, кто бы мог подать руку или вытащить ее. Вернее, народу-то полно, но она не отважится на то, чтобы хоть кого-нибудь попросить о помощи. Достаточно только один раз помянуть в этом городе, забитом полоумными фанатиками и Карателями, имя «Сети’Агон», и уже через час она будет болтаться на центральной площади с прибитой к груди табличкой «ведьма». А умирать от рук церковников ей хотелось не больше, чем от рук эмиссаров Тени. - Ваша задача на данный момент – оставаться в городе. Вам нужно отыскать двух женщин, которые на днях прибудут в Асфей. Заказчик замолчал, когда к их столику подошла служанка и поставила перед Гайдой кружку темного пива и тарелку с маленькими солеными рыбками. Гайда молча отдала ей серебряник, махнув рукой, что сдачи не нужно. Впрочем, вряд ли служанка бы принесла ее. На заказчика Гайды она изо всех сил не глядела, нервно перетаптываясь на месте и вздрагивая. Скорее всего, она к нему и близко не подходила все то время, что он дожидался здесь Гайду. Забрав серебряник, служанка почти что бегом ретировалась. Пить ей расхотелось, как и есть, и Гайда лишь отодвинула в сторону кружку, негромко выдавив из себя: - У них есть особые приметы? - Женщины будут молодыми, лет двадцати плюс-минус два года, - продолжил говорить заказчик, и каждое его слово будто бы вбивало очередной гвоздь в крышку гроба Гайды. – Возможно, одна из них будет сильно выше другой. Они будут держаться вместе, придут издалека, в городе будут ощущать себя неуютно, постараются спрятаться от представителей закона. Возможно, что их привезут Каратели в числе ведьм, захваченных на юге. - И как же я найду их по такому описанию? – Гайда хмурилась. – Под него может подойти кто угодно. - Не кто угодно, - спокойно отозвался заказчик. – Здесь не Латр, молодые женщины не отваживаются путешествовать в одиночку. Полагаю, вы легко отыщете их среди тех, кто собирается попасть в город. - Вы сказали, они могут быть с Карателями. – Гайда ощутила, как напряглось изнутри горло. Так всегда случалось с ней, когда она чувствовала, что сильно рискует. Она все еще колебалась, стоит ли демонстрировать заказчику свою осведомленность касательно того, на кого она работает. С одной стороны это упростило бы дело, с другой – чрезмерно его усложнило. Но если бы она вовсе не спросила ни о чем, это могло показаться вдвойне странным. Затаив дыхание, Гайда взмолилась Грозару о помощи, и осторожно проговорила: - Есть вероятность, что они обладают силой, с которой я не смогу справиться при помощи оружия? - Ваша задача – отыскать их и известить меня. Дальнейшие указания вы получите после этого. Что же касается всего остального, то беспокоиться вам не о чем. Больше он не прибавил ничего, и Гайда кивнула, постаравшись придать себе как можно более уверенный вид. Ни на один из ее вопросов он так и не ответил, значит, подтверждались самые ее большие опасения. - Как мне вас найти? – хрипло спросила она. - Я сам вас найду, - заказчик поднялся из-за стола, собираясь уходить. – Я буду заходить по вечерам, чтобы узнавать новости. Чем быстрее вы справитесь с поставленной задачей, тем выше будет ваше вознаграждение. Желаю удачи, госпожа Хатор. С этими словами он развернулся и пошел прочь от ее стола. Гайда моргнула. Почти сразу же так и не представившийся незнакомец затерялся в полутьме таверны. Возле входа толпилось несколько возчиков, часть из них собиралась выйти во двор, другие только приехали. Входная дверь то открывалась, то закрывалась, и в суматохе, царящей там, Гайда так и не смогла понять, покинул ли ее заказчик помещение или нет. Впрочем, какая разница? Ей недвусмысленно дали понять, что она под приглядом вне зависимости от того, где она находится и что делает. И что ее вынудят выполнить задание любой ценой. Взгляд сам уперся в небольшой мешочек с золотом. Гайда не сомневалась, что там именно золото, причем немало, судя по размеру мешочка. В любое другое время у нее бы дух захватило от такого свалившегося на голову нежданного богатства, и она пустила бы эти деньги на дело, скупив все самое необходимое, в чем уже давно нуждалась. Но сейчас ей было не до чего. Сейчас глаза бы ее этих денег не видели. Со вздохом Гайда все-таки подгребла к себе мешочек и убрала его за пазуху. Сделав несколько больших глотков холодного горьковатого эля, Гайда и не притронулась к соленым рыбкам, встала из-за стола и вышла прочь из таверны, накидывая на голову капюшон плаща. На улице стояла все та же серая взвесь то ли дождя, то ли слишком сырого, напитанного влагой ветра. Над головой с одной стороны нависала громада горы, чья заснеженная вершина терялась в низких густых облаках. Они же скрыли от глаз Гайды и резиденцию Первого Жреца Ишмаила, расположенную на далеко выдающемся вперед утесе, который взбирающийся по склонам горы город огибал с двух сторон. Нижний Город, где сейчас и находилась Гайда, располагался у самого подножия горы, и улицы его имели лишь небольшой крен, не настолько заметный, чтобы идти или ездить по ним было тяжело. Плавно изгибающиеся улицы срезали под углом нижнюю часть домов, оттого окна первых этажей располагались на разном уровне, где-то едва не касаясь подоконником земли. Над однообразными черепичными крышами и поросшими серой моросью водосточными трубами тянулся черный дым от горящих печей, в котором тонули тускло поблескивающие купола трех церквей, расположенных в Нижнем Городе. Закутавшись в плащ, Гайда медленно побрела по улице прочь от крепостной стены, возле которой расположился «Пьяный вепрь». Сейчас эта стена выглядела особенно мрачной: струи дождя превратили белоснежную побелку в серый неуютный камень, на гребне которого между бойниц ежились, будто воробьи, городские стражники Ишмаила, втягивая головы в плечи и не слишком-то следя за тем, что происходит снаружи городских стен. Нужно было признать, Сети’Агон оказался гораздо более серьезной угрозой, чем Гайда считала изначально. За все то время, что прошло с момента ее первого разговора с Марадом в резиденции Великого Жреца в Васхиле, его эмиссары не сделали еще ни одной ошибки, не допустили ни одного промаха, за который Гайда могла бы зацепиться, чтобы чувствовать себя более комфортно. Наоборот, все выглядело так, словно у них и нет вовсе слабых мест, словно все просчитано изначально с потрясающей точностью, на которую Гайде оставалось только дивиться. С другой стороны, и почему она думала, что будет иначе? Потому, что так было принято думать в Мелонии, которая уже много веков не знала пограничных налетов? Но ведь Гайда была не простой горожанкой или крестьянкой с полей, не видевшей ничего дальше собственного забора. Гайда состояла в самом известном и многочисленном наемническом сообществе Этлана, и среди его членов в том числе были и бернардинцы. Те самые бернардинцы, для которых война с Сетом до сих пор была самой что ни на есть актуальной темой. Вот только верилось во все это с трудом. В спокойной Мелонии, славящейся своими Воинскими Академиями, сильнейшей армией мира, богатейшей казной, способной позволить себе ведение долгосрочной войны, множеством наемнических сообществ, в этой Мелонии рассказы, доходящие из пограничья, казались чрезмерно преувеличенными байками. Да, набеги со стороны Хмурых Земель в пограничье случались ежегодно, но с другой стороны, а отчего бы им там и не случаться? Ведь нужно же было оставшимся в живых после всех этих тысячелетий войны дермакам хоть что-то есть? Питались они мясом, которого за кольцом Островерхих гор, окружающих Страну Мрака со всех сторон, уж точно уже не было, а значит, вынуждены были нападать на земли бернардинцев, угонять стада и местное население, жечь посевы. Но разве же были дермаки настоящей угрозой? Бестолковые, ленивые, движимые лишь голодом и жестокостью, они не способны были сами организоваться ни в какое приличное войско, потому что коли дело обстояло бы иначе, Бреготта бы давно уже не существовало на свете. Скорее всего, следовало говорить о нескольких крупных стаях, уцелевших со времен Второго Восстания и влачивших все это время жалкое существование, которых все никак не могли дорезать ослабевшие за прошедшие века бернардинцы. И почти что никто, кроме самой Гайды, не верил в то, что на свете может существовать что-то более серьезное, чем дермаки. Она-то видела, еще в детстве видела Свору, разгромившую крохотную безымянную гостиницу на дороге между Онером и Латром. Наверное, тогда-то все и началось. В ту ночь в огне пожара сгорела большая часть закупленного отцом на продажу товара, после чего он уже не смог до конца поправить свои дела. Получается, что у Гайды был собственный счет к Сети’Агону, тянущийся из самого детства, только вот она никогда и не подозревала, что однажды придет день, когда ей придется этот счет увеличить. После поражения Крона в Первой Войне от рук Короля Солнца Ирантира, объединившего все государства Этлана под своей властью, чтобы противостоять Первому Врагу, его сильнейший ученик Сети’Агон увел свои армии за Островерхие горы. Добить его у Короля Солнце уже сил не оставалось, оттого через несколько сотен лет уже Сет восстал в первый, а потом и во второй раз, попытавшись захватить власть над слабеющей и разваливающейся империей Ирантира. После его второго поражения наступило длительное затишье, а сам Сети’Агон исчез, как и не было, хоть речи о том, что он мог погибнуть в той войне, и не шло. Его помощники куда-то исчезли, его армии, разрозненные и разбитые, разбежались, и настал хрупкий мир, периодически прерываемый мелкими стычками. Так отчего же именно сейчас его эмиссары вновь вышли в мир, чтобы от его имени сеять хаос и тьму? И как Гайду угораздило угодить во все это, оказавшись едва ли не первой, к кому Сет обратился за услугами? В который раз уже в голове мелькнула шальная идея о том, чтобы пойти и рассказать все Первому Жрецу Илаю, а там уж пусть сам разбирается, что делать дальше. Он должен был поверить Гайде, ведь она охраняла его на Совете Земель, он прекрасно знал, что именно она вместе с Гвидором по его заказу убила посла Лонтрона. И уж он-то сможет разобраться, что дальше делать и как. А она, наверное, будет в безопасности в его дворце… Не будь дурой! – оборвал ее размышления внутренний голос. Марада за болтливость убили прямо посреди резиденции самого Великого Жреца, а это место было самым безопасным из всех, что только можно придумать. Неужели же ты думаешь, что какой-то вшивый Первый Жрец Ишмаила убережет тебя от Сети’Агона, коли тот захочет тебя убить? Гайда вновь мрачно вздохнула. Сколько бы она ни пыталась придумать выход, сколько бы ни старалась вывернуться, а ничего-то у нее не выходило. Значит, нужно было выполнить условия сделки и от всей души надеяться, что после этого Сет ее отпустит. Или хотя бы воспользоваться оставшимся временем, чтобы умудриться-таки удрать. А пока что она будет искать для него Аватар Создателя. Гайду пробрал озноб, и она повела плечами под плащом, хоть холодно на улице и не было. Только сыро. Ей нужно отыскать Аватар, тех самых, от которых, по-хорошему, лучше всего было бы держаться как можно дальше. Потому что ищет их не только она, но и Каратели, меньшее из зол. А вместе с ними – неизвестное количество наемников, работающих на Сета и на еще боги весть кого. И где-то ведь есть еще и Аватар Хаоса, которому тоже просто не терпится их найти. И если при удачном стечении обстоятельств Гайда еще может умудриться перерезать глотку собственному заказчику и сбежать так далеко, чтобы они ее не нашли, то как можно убить то, что уже мертво? Говорили, что Аватару Хаоса прислуживают ходячие трупы. Гайда согласилась бы на кого угодно работать, хоть на самого Крона, только бы ни разу в жизни их в глаза не видеть. Ушедшая глубоко в свои мысли, она услышала за спиной какой-то шум и обернулась через плечо. И как раз вовремя: по улице, разбрызгивая грязь копытами боевых коней, ехали Каратели. Порадовавшись, что накинула капюшон от дождя, Гайда склонила голову и отступила на шаг назад, почти что спиной прижимаясь к стене здания, чтобы дать им проехать, и искоса поглядывая на них. Облаченные во все белое, в стальных кирасах и белоснежных плащах они так резко контрастировали с размокшими от грязи улицами и серым городом, что даже в глазах рябило. Странно было видеть эти чистейшие, почти что выглаженные плащи на фоне лошадей самых же Карателей, покрытых грязью по самое брюхо. Выстроившись в колонну по двое, они ехали по брусчатке мостовой, покрикивая на прохожих и награждая самых зазевавшихся ударами длинных хлыстов. Лица с грубыми чертами казались каменными, холодные глаза смотрели прямо перед собой, не снисходя до того, чтобы замечать кланяющихся им горожан. А следом за первым десятком божьих воинов на цепях волочились оборванные и покрытые грязью узники. Гайда склонила голову, чтобы со стороны не было видно, как от ярости у нее перекосилось лицо. Семь женщин и пятеро мужчин, грязь ровным слоем покрывает рваную и изношенную одежду, сквозь нее проступают фиолетовые разводы синяков, красные росчерки запекшейся крови. Гремя цепями, низко повесив головы и глядя только перед собой, узники брели за лошадьми Карателей, изо всех сил концентрируясь лишь на том, чтобы не сбиться с шага. Гайда прекрасно знала, что никто из воинов и не обернется, коли кто-то из узников упадет. Так и будет волочить его по брусчатке, как куль с сеном, пока от него не останется лишь бездыханный окровавленный комок. Впрочем, вряд ли этих узников ждала более счастливая судьба. Скорее всего, обвинят в ведовстве, как делалось всегда, да и вздернут на рыночной площади перед воротами в Средний Город. Может, ради развлечения, кого-нибудь особенно дерзкого даже сожгут там же на наспех сооруженном костре еще живым. Вчера вечером Гайда успела наслушаться разговоров в городе, да и плаху видела собственными глазами. Два раздувшихся трупа так и качались на ней на ветру, в назидание тем, кто захочет творить волшбу без разрешения церкви. И вот это все Великий Жрец в Васхиле называл поиском Аватар Создателя и оказанием им поддержки. В который раз уже Гайда ощутила невольную жалость к этим двум ни в чем не повинным душам и стойкое нежелание убивать их. Только вот ничего поделать она не могла. Или сама умирай, или сдавай их, другого выбора Сет ей не оставил. Следом за гремящими цепями, спотыкающимися, но кое-как ковыляющими узниками, ехало еще с десяток Карателей, горделиво выпрямившихся в седлах, словно они совершили славнейший подвиг, изловив этих бедолаг. Конечно, в Мелонии подобные экспедиции тоже снаряжались Церковью, но возглавляли их Жрецы Белой Руки и до убийства, как правило, не доходило. Максимум деревенским, что осмеливались пользовать травами или зашептывать раны, давали плетей и жгли их халупы, но вешать не вешали. И уж точно не женщин. Когда копыта коней процокали мимо по грязной мостовой, и ни один из Карателей не удостоил Гайду лишним взглядом, она осмелилась поднять голову и посмотреть им вслед. Белоснежные плащи были аккуратно расправлены на крупах лошадей, и ни единого пятнышка грязи не портило дорогую ткань, какими бы грязными ни были кони под ними. Вот ведь!.. В ту же сторону, что и Гайда, поглядывало и несколько горожан, остановившихся возле домов и перешептывающихся с хмурым видом. Гайда только не знала, отчего они хмурятся: из-за того, что одобряют деятельность Карателей или наоборот. Впрочем, сейчас все это было уже не настолько важно. Гайда и думать забыла о том, что только что видела. Несколько десятков человек стояло возле домов, глядя вслед Карателям, и лишь один быстро удалялся прочь, почти сразу же исчезнув от взгляда Гайды за углом дома. Но ей не нужно было долго рассматривать эти широченные плечи и еще более объемистый живот, чтобы узнать Краснорукого Ули. Вжав голову в плечи, Гайда быстрым шагом пересекла улицу и юркнула в переулок, где только что исчез Краснорукий. Впрочем, как она и ожидала, в переулке не оказалось ни души. Наверное, Ули просто не ожидал ее здесь встретить, а потому и умудрился так неудачно попасться ей на глаза. А может, он специально показался ей, чтобы Гайда знала, что она не одна из мелонских Джен Итур Вануэль работает в Асфее. В любом случае, теперь она была уверена в том, что подозревала с самого убийства Марада: имя Ули тоже было в том злополучном списке. Оставалось только понять, что он сделает теперь, узнав, что на этом задании они конкуренты. Молю тебя, Грозар, пусть он первым найдет Аватар. Пусть не мне нужно будет сдавать их Сету. Еще раз внимательно оглядев переулок, Гайда завернулась в плащ и поспешила в свою гостиницу. Сейчас она собиралась выпить горячего и хорошенько подумать, как выбраться из расставленной перед ней западни.