Танец Хаоса. Догоняя солнце

По окнам без конца барабанил дождь, и разводы воды на стеклах превращали тонущий в сырости Шардан за ними в одно размытое пятно со сглаженными очертаниями. Дождь шуршал по черепице крыш, звенел в водосточных трубах, шлепал по мощению улиц, и казалось, что воздух напитан водой, словно губка: сожми в кулаке, да выжимай на землю, и все будет мало. Река за городскими стенами вздулась от весеннего паводка, шумела, недовольно набрасываясь на поросшие плесенью и лишайником громадные валуны основания стен. Волны рычали, расшвыривая по речной поверхности суденышки рыбаков с обвисшими от дождя парусами и нахохленной, будто воробьи, командой. Сырость воздуха была настолько тяжелой, что Ликарду порой казалось, что он и сам теперь напитывается водою насквозь, словно тряпка, которой долго-долго вытирали натекшие от дождя лужи. В посольстве Мелонии топили только те помещения, в которых работали и жили его обитатели, остальные же стояли наглухо закрытыми и сырыми. С одной стороны, Ликард прекрасно понимал разумность такой меры: дрова и древесный уголь в Шардан завозились издалека по рекам и стоили достаточно дорого, чтобы не тратить их впустую. С другой стороны, из неотапливаемых помещений тянуло сыростью, и от нее в длинных коридорах полупустого посольства было стыло и холодно. Не помогали ни занавески на окнах, ни горящие светильники с ароматическим маслом, в чью задачу входило перебивать запах сырости и плесени, ни даже толстые ковры на полах, в которых обычно утопали ноги. Здесь же каждый раз, как нога Ликарда приминала длинный ворс ковра, он удивлялся, почему под подошвой не хлюпает влага. Чувствуя тоску и стойкое желание уехать отсюда куда-нибудь, где тепло, Ликард прошел по коридору второго этажа и негромко постучал в толстую дверь, ведущую в бывший кабинет Геспана до’Галина. - Войдите! – донеслось изнутри. Почти что с облегчением Ликард вошел внутрь, плотно прикрыв за собой дверь, чтобы сырость не смогла пробраться в сухое и тепло натопленное помещение. Прошло уже несколько недель с тех пор, как предыдущий посол Мелонии в Шардане отправился к праотцам, но Лайам до сих пор не спешил менять обстановку в его рабочем кабинете. И отчего-то Ликарду это показалось правильным, особенно сейчас, когда от сырости у него ныли ноги, застуженные еще много лет назад в холодных коридорах общежития при Военной Академии Левина. Тихонько потрескивающий камин, от которого по комнате расползались оранжевые волны тепла, плетеная из тростника мебель, легкие мазки краски на чистых, сдержанных полотнах на стенах, все это составляло такой разительный контраст тяжеловесной серости Шардана, что Ликард ощутил почти физическое облегчение, войдя сюда. Здесь как будто царило теплое лето со всего лишь еще одним дождливым днем, но никак не долгая и сумрачная весна под бесконечным полотном серых туч. Стол из лиственницы, оббитый зеленым бархатом, сейчас был полностью завален кипами бумаг. Над ними, запустив пальцы в растрепанные волосы, сидел Лайам, и вид у него был усталым. Ликард отметил, что теперь уже глаза его друга всегда были слегка покрасневшими, будто он усиленно тер их кулаками всего за несколько мгновений до того, как Ликард вошел в помещение. Да и темные круги под ними стали как будто больше. На плечах Лайама покоился толстый махровый халат темно-коричневого цвета, по краям расшитый золотой нитью. Узор изображал ветви какого-то колючего кустарника и как нельзя кстати гармонировал с недовольным и сумрачным выражением лица самого Лайама. - А, это ты, Ликард, - хрипловато проговорил он, проводя ладонями по лицу, словно это могло стереть с него последние следы усталости. – Садись к столу. Хочешь бренди? - Мне кажется, для этого еще малость рановато, но я бы не отказался от пунша, - Ликард приметил, что на круглом столике возле камина покоится серебряный кувшин, над носиком которого поднимается пар. - Угощайся, - махнул рукой Лайам. Ликард подцепил нетронутый кубок, стоящий возле кувшина, плеснул себе в него теплого напитка с терпким запахом и уселся к столу напротив Лайама. Друг устало взглянул на него, часто моргая. - Что-то случилось? Обычно в этот час ты ко мне не заходишь. - Случилось, - подтвердил Ликард, засовывая руку за пазуху и извлекая из внутреннего кармана своего темно-зеленого шерстяного камзола с серебряным шитьем маленький костяной цилиндрик, сломанный пополам, из которого торчал краешек туго свернутой в трубочку бумажки. Подвинув его по столу к Лайаму, Ликард облокотился о спинку плетеного кресла и отпил из кубка. – Птица из Латра. Лайам нахмурился, потянулся к цилиндрику и развернул маленький клочок бумаги. Пробежав глазами послание, он удивленно вскинул брови: - И что это значит? - Если бы я знал, - вздохнул в ответ Ликард. Записка содержала всего пару строчек крайне лаконичного послания от короля. «Милорд Ликард Тан’Тамаранид назначается дипломатическим представителем Мелонии в городе Шардане вплоть до получения дальнейших указаний. Все полномочия посла подтверждаются в полном объеме, гонец с пакетом необходимых документов прибудет в ближайшее время. Коронованный светом, его величество Мирад Тан’Камардан». Часто моргая в полнейшем недоумении, Лайам смотрел на него. Ликард ощутил легкое удовлетворение оттого, что на лице его друга не промелькнуло ни злорадства, ни тщательно скрытой обиды. Видимо, Лайам сам нисколько не стремился становиться послом в Шардане даже в глубине души, настолько опечаленный утратой своего покровителя Геспана, что не мог думать ни о чем, кроме отмщения за его смерть. Ликард тревожился из-за того, что дело может обернуться иначе. Ведь именно Лайам состоял при Геспане долгие годы и по всем правилам он должен был стать его наследником на посту, восприняв всю полноту власти. А выходило так, что приехавший в Шардан так не во время и не кстати Ликард еще и занял причитающееся ему по долгу службы место, хоть сам того вовсе не хотел. Впрочем, Лайам воспринял поступившую информацию правильно. - Ты же Лорд Страны! – в голосе его звучало потрясение, темные глаза расширились. – Какого беса тебе делать здесь? - Вот и я все время об этом спрашиваю себя, - мрачно кивнул Ликард, отпивая пунш. Напиток был приятно терпким, полным густого аромата южных специй. Все-таки Кассель готовил как бог, это следовало отметить. - Ликард, это же чушь какая-то! – Лайам крутил в пальцах костяной цилиндрик. Две ярко-красные полоски на нем обозначали послание короля. Поковыряв их пальцем, молодой лорд вновь покачал головой: - Я бы подумал, что тебя разыграли, но, похоже, послание настоящее. - К сожалению, да, - согласился Ликард, медленно крутя темный напиток в серебряном кубке. – Хотя, розыгрыш получился отменный. - Почему ты так спокоен? – Лайам недоверчиво вздернул бровь, пренебрежительно фыркнув. – Ты же Лорд Страны! Твое место в Совете, а не в каком-то захолустье, где без конца льет дождь, и единственное занятие – переругиваться с гномами. - А что я, по-твоему, должен делать? – взглянул на него Ликард. – Что я вообще могу сделать? - Как минимум написать в Латр и попытаться узнать, почему тебя отправили именно сюда, - Лайам неловко пожал плечами, будто не был уверен в собственных словах. – У тебя ведь есть друзья и приятели при дворе. Они могли бы чем-то помочь, как-то попытаться выручить тебя… - При дворе друзей не бывает, Лайам, - Ликард вздохнул и потер лицо рукой. – Не говоря уже о том, что никто не вступится за Лорда Страны, которого отправляют послом на Совет Земель. Это уже означает смертный приговор. Я уж не говорю об этом моем назначении. - Вообще-то ты прав, - Лайам нахмурил густые брови, машинально крутя в пальцах маленький костяной цилиндрик. – Как только до меня дошли вести, что тебя направляют на Совет Земель, я подумал о том, что не хотел бы оказаться на твоем месте. Ты уж прости, друг. - Да чего уж там, - махнул рукой Ликард. Он и сам уже битый час ломал голову над тем, что происходит, с тех самых пор, как Кассель вручил ему послание, прилетевшее с голубем. Думал-думал и никак не мог понять королевской логики. Мирад, правда, всегда славился изворотливостью, хитростью и бесконечными переменами настроения, но Ликарду удавалось долгие восемнадцать лет лавировать в политических интригах и альянсах, не навлекая на себя его гнев. Пожалуй, в конце прошлой осени он мог бы даже сказать, что пользуется некоторым расположением его величества, выгодно отличающим его среди всех остальных Лордов Страны. Но потом буквально на пустом месте ситуация кардинальным образом изменилась. - Одним словом, они тебя просто вышвырнули, - Лайам мрачно бросил цилиндрик на свободное место среди стопок документов, которыми был завален стол. – Но за что? Что ты такого сделал, чтобы насолить королю? - Да ничего, ровным счетом ничего, Лайам! – Ликард ощутил, что повысил голос и приказал себе держать себя в руках. Сделав несколько глубоких вдохов, он продолжил более спокойным тоном. – Я всегда поддерживал политику короля, не спорил с ним, исправно платил налоги, никаких интриг против него не плел. При дворе все знали, что я не участвую в каких-либо сомнительных операциях и строго держу линию короля. - Тогда, может быть, Лорд-Протектор? – предположил Лайам. - И здесь мимо, - Ликард вновь отпил из кубка. – Я в хороших отношениях с Даваром Тан’Теганом, он ведь мой непосредственный руководитель. Он всегда одобрял мою деятельность, касающуюся пограничья, за его спиной я никаких сделок не проворачивал. Он даже положительно оценил мой проект по укреплению фортов Бастор и Девяти Игл. Даже обещал выделить ассигнования на эту деятельность к следующему году. Вряд ли он стал бы обещать мне поддержку, а затем подставлять меня. Лорд Давар честный человек. - Может, у них были какие-то споры с королем по поводу этого укрепления? – предположил Лайам. – Может, королю твой план не приглянулся? - Он сам поручил мне обдумать возможности улучшения снабжения оставшихся действующих фортов, - покачал головой Ликард. – Эта работа велась мной и Лордом-Протектором с его ведома и по его приказу. - Вот как… - Лайам некоторое время молчал, поглаживая подбородок, и вид у него был озабоченный. В конце концов, он развел руками, глядя на Ликарда: - Я просто не знаю тогда, кто мог на тебя взъесться. Если ты говоришь, что врагов у тебя не было, а король и Лорд-Протектор выражали одобрение твоей деятельности, то у меня больше нет вариантов. - Я бы не сказал, что у меня совсем уж не было врагов, - уточнил Ликард, и Лайам вскинул голову с надеждой, впрочем почти сразу же ее и опустил. – У меня есть неприятели, например лорд Тан’Ганд, которого я недавно поймал на контрабанде через Левин, или Витор Тан’Элиан. Но они не стали бы пытаться избавиться от меня таким изощренным и рискованным способом. Тан’Ганд предпочел бы нож, а Тан’Элиан придумал бы что-нибудь более изысканное, вроде обвинений в государственной измене. Но никак не ссылку в Шардан. - Но должна же быть причина, по которой ты оказался здесь! – воскликнул Лайам, с силой хлопнув ладонью по бархатному полотну на столе. – Это же не может быть простым совпадением! – вдруг он замолчал на полуслове, и лицо его вытянулось от изумления. - Что у тебя на уме? – спросил Ликард, внимательно наблюдая за реакцией друга. Лайам вскинул на него глаза, и в его взгляде с каждой секундой все сильнее разгоралась тревога. - А что, если все это связано? – негромко заговорил он, осторожно поглядывая над плечом Ликарда на входную дверь. – Что если с самого начала все делалось именно для того, чтобы убрать тебя от двора в Шардан? - Вздор! – фыркнул Ликард, качая головой и отпивая из кубка. Лайам свел брови и настойчиво продолжил: - Посуди сам. Ни с того ни с сего тебя направляют послом на Совет Земель. И ладно бы обсуждалось что-нибудь значимое, или твоя задача как посла была бы крайне важной. Так нет же! Решалась-то там ерунда какая-то, торговые договора да сделки, даже не о войне речь шла. И одновременно с тем, как ты едешь на Совет Земель, в Шардане заболевает Геспан до’Галин. Совершенно случайно заболевает, а потом точно так же умирает. А ты, возвращаясь с Совета Земль, самым естественным образом занимаешь его место. - Лайам, - Ликард постарался говорить как можно мягче. – Так я ведь даже не собирался возвращаться обратно через Шардан. Я намеревался ехать через Онер. - Но ты же говорил, что изменил свое решение из-за того, что в резиденции Великого Жреца убили одного из твоих охранников, - горячо настаивал Лайам. – Может быть, они специально сделали это, зная, что ты для подстраховки выберешь путь через Шардан. И самым естественным в данной ситуации будет твое назначение на пост посла Мелонии, раз уж должность оказалась вакантной. - Лайам, это все притянуто за уши, - покачал головой Ликард. – В Латре не могли знать наверняка, что я выберу возвращение через Шардан. Да и место посла вовсе не вакантно. Оно твое, ты должен был занять место Геспана, а не я. - Я никогда не стремился к этому, - пожал плечами Лайам. – Может быть, при дворе об этом знали. - Даже если и так, - не согласился Ликард. - Но, проклятье, в твоем назначении сюда нет никакого смысла! – в сердцах шепотом почти что закричал Лайам. – Гораздо проще было бы убить тебя. Подстроить крушение корабля, подкупить капитана, что везет тебя, чтобы он зарезал тебя во сне и вышвырнул за борт труп. Да что угодно было бы сделать проще, чем пристроить тебя послом сюда! И коли так, значит это кому-то было нужно. С этим Ликард уже спорить не мог, он и сам рассуждал примерно в том же направлении. Неохотно кивнув, он понизил голос до шепота и очень тихо спросил: - В таком случае, получается, что Геспан до’Галин был убит королем, чтобы я занял его место в Шардане. – Даже произнося эти слова едва слышным шепотом, Ликард чувствовал себя так, будто с него кожу содрали. За одно это в Латре его могли вздернуть по обвинению в государственной измене. Глядящий на него Лайам сморгнул: такие слова и для него было непросто услышать собственными ушами. Тем не менее, друг решительно кивнул, и за это Ликард ему был благодарен гораздо больше, чем за все остальное. – Ты понимаешь, что коли это действительно правда, мы с тобой оба мертвецы? - Понимаю, Ликард, - кивнул Лайам, и лицо его ожесточилось. – Только вот точно такой же мертвец в этом случае и сам король. Я поклялся, что убью того, кто убил Геспана, а я своих слов на ветер не бросаю. Ликард ощутил, как сильно пересохло горло, и сделал большой глоток пунша, хоть тот и был чуть горячее, чем положено. Он знал Лайама, как человека смелого и решительного, но такое было чересчур даже для него. Впрочем, сейчас Ликард попал в очень опасную ситуацию и то, что в этой трясине он увяз не один, хоть немного, но согревало. Во всяком случае, к другу он испытывал глубокую признательность. Как и много лет назад, Лайам продолжал стоять рядом и держать его сторону, что бы ни случилось. Я совсем отвык от честности и прямоты при королевском дворе. Наверное, поэтому и вижу вокруг одну только ложь и изворотливость. А еще теперь они с Лайамом были связаны и смертным приговором. Если кто-то их и подслушивал, то Лайам засветился в той же мере, что и сам Ликард: прилюдно угрожал королю смертью. Так что и на плахе они будут болтаться рядышком, если обстоятельства сложатся самым неудачным для обоих образом. Лайам, набычившись, смотрел ему в лицо, словно пытаясь выискать на нем что-то, одному ему ведомое. Ликард знал, что от него хочет друг, и вряд ли у него сейчас была возможность избежать этого признания. Вздохнув, Ликард опустил кубок и устало кивнул: - Ладно, допустим, все обстоит именно так, как ты думаешь, - негромко заговорил он, и лицо Лайама несколько просветлело. – Допустим, все это было спланировано таким образом, чтобы я оказался здесь, в Шардане. И этот план действительно гораздо более труден, чем простое покушение. Значит, я все еще нужен живым, но так, чтобы находился как можно дальше от двора. - Выходит, что так, - кивнул Лайам. – Но я все никак не могу в толк взять, зачем оно нужно. - И я тоже, - согласился Ликард. Глотнув еще, он поставил кубок на стол и сложил руки в замок, старательно обдумывая все произошедшее. – Нам нужно понять, что могло связывать меня и лорда до’Галина. Ведь меня могли услать и подальше после Совета Земель. Например, куда-нибудь в представительство Мелонии в Алькаранке или на юг. Значит, есть какая-то причина, по которой я нахожусь именно здесь, в непосредственной близости от собственной страны. - Если бы дело было в твоих взглядах или способностях в качестве посла, тебя могли бы просто назначить сюда, а до’Галина перевести в другое место, - подхватил Лайам. – Значит, значение имеет то, кто ты. - А кто я? – непонимающе вздернул бровь Ликард. - Лорд пограничья, - посмотрел ему в глаза Лайам. На этот раз Ликард не удержался, громко фыркнул и закатил глаза. - Лайам! Ты действительно считаешь, что все дело в этом? - А почему нет? – заворчал друг. - Да потому, что это бред! – в сердцах отозвался Ликард. – Если мы не можем найти объективной причины моей опалы, это не значит, что во все это замешан Сети’Агон! - А кому еще это может быть выгодно? – настойчиво подался вперед Лайам. – Если ты никогда не вставал против короля, если не ссорился ни с кем из знати, да еще и занимался укреплением пограничных фортов, то единственный способ прервать эту деятельность – убрать тебя с твоей земли, не дать тебе возможности продолжать свое дело, загрузить иной работой, которая отвлечет твое внимание от пограничья. - И что получается? Что Мирад работает на Сети’Агона? Ты в своем уме? – Ликард понял, что почти орет, и прикусил язык. Не следовало обижать друга, доведенного до отчаяния смертью близкого человека. Да и вопить во всю глотку вещи, за которые предполагалась казнь, тоже не следовало. Вздохнув пару раз, Ликард очень серьезно взглянул на друга. Лайам выглядел сердитым, взъерошенным и обиженным его резким тоном. Постаравшись говорить как можно мягче, Ликард обратился к нему: - Лайам, как человек, который всю жизнь руководил пограничьем, могу тебя уверить в том, что никакой угрозы с востока не было, нет и не будет в ближайшие годы. Я же не просто так сидел в Латре при короле и брал взятки за то, чтобы знатные сынки лордов служили на теплом прикормленном месте. Поверь мне, не раз и не два я организовывал рейды вглубь Хмурых Земель, рейды, о которых при дворе узнавали только после их окончания. Мои лучшие следопыты из тех, что действительно в этом деле понимают, уходили очень далеко на восток, почти что к самым подножиям Островерхих гор. Проверялись старые дермачьи лежки, укрепления, схроны, и я тебя уверяю, что все это давным-давно обратилось в прах. Нет ни одного следочка, ни единого свидетельства того, что на восточных рубежах Мелонии может готовиться вторжение. В этих проклятых землях нет ничего, кроме песка и бесконечного ветра. А сам Левин я достаточно хорошо укрепил за все годы службы в нем. Этот город взять будет так же сложно, как сам Озерстраж. Если уж Сети’Агон и будет куда-то бить, то его мишенью станет Бреготт. Там хотя бы сохранились колодцы, которыми пользуются армии бернардинцев, развалины крепостей, где дермаки могут укрыться на время светового дня. С нашей стороны атаки ждать не имеет ровным счетом никакого смысла. Судя по всему, спокойный тон подействовал на Лайама гораздо лучше, чем крики. Помявшись, друг все-таки кивнул, и у Ликарда отлегло от сердца. Порой Лайам упирался насмерть, и сдвинуть его с избранного пути было просто невозможно. И коли вот сейчас он действительно всей душой поверил бы в то, что Мирад работает на Сети’Агона, неприятности им обоим грозили гораздо более крупные, чем те, что уже имелись в наличии. Ликард не удивился бы, если бы Лайам решил ехать в Латр и собственными руками убивать короля. Это стало бы самой большой глупостью в жизни его друга и самой последней. - Ну хорошо. Коли ты считаешь, что это не Сет, так оно и есть, - неохотно проворчал Лайам. - Друг, Сет давным-давно уже потерял свою власть, - мягко проговорил Ликард, стараясь подкрепить свои мысли и при этом не вызвать нового приступа раздражения у Лайама. – А даже если у него что-то и осталось в запасе, то обрушится он не на нас, а на Бреготт. Они слабее, отдаленнее и гораздо уязвимее Мелонии. - Пожалуй, тут ты тоже прав, - уже спокойнее покивал Лайам. – Но коли это не Сет, это еще не означает, что дело не в твоей провинции. В конце концов, есть и другие желающие получить твой титул. Лорд Страны - это достаточно жирный кусок, чтобы зариться на него. - Хорошо, тогда кто? – спросил Ликард, надеясь, что мысли друга потекут в другом направлении, менее опасном для них обоих. – У тебя есть предположения? - Кто-то из твоих поместных лордов, кому надоело сидеть под твоим крылом. – Лайам задумчиво прищурился. – Кто-то, кто уже давно исподволь мутит воду, пока ты сам находишься при дворе. - Я думал об этом, - кивнул Ликард, стараясь не смотреть на друга. Ведь что-то подобное он подозревал в отношении самого Лайама еще задолго до нынешних событий и в гораздо менее значимой ситуации. Что-то, похожее на укол стыда, промелькнуло внутри, но Ликард решительно подавил это чувство. Честный, верный слову и друзьям человек при дворе не выживал. Чтобы остаться в живых там, нужно было научиться каждое слово и жест подвергать сомнению. Правда, как выяснилось, это не слишком-то помогло Ликарду, иначе он не оказался бы в той ситуации, что разворачивалась вокруг него сейчас. - Может, твой управляющий, Адмар до’Марен? – предположил Лайам. – Ему прекрасно известны все твои дела, он с легкостью справляется с ними уже долгие годы. Вполне возможно, в его голову могла прийти мысль воспользоваться плодами собственной работы непосредственным образом. - Адмар служил еще моему отцу, - покачал головой Ликард. – Вряд ли он на старости лет решил бы подсиживать меня. - А почему нет? Может, тут замешана любовь? – предположил Лайам и вновь горячо заговорил, когда Ликард лишь пренебрежительно фыркнул в ответ. – У многих под старость едет крыша, коли засмотрятся на длинные стройные ножки. Может, и Адмара захомутала какая-нибудь красавица и шепчет ему в уши, что было бы неплохо стать женой Лорда Страны, а не какого-то поместного управляющего. Ведь, насколько я помню, жену он свою схоронил лет десять тому назад. - Я не уверен в этом, - проворчал Ликард уже менее уверенно, чем с самого начала. В словах Лайама был резон, да и сам он ни раз задумывался о чем-то подобном. - Или твоя жена, - не унимался Лайам. – Насколько я помню, она была красавицей. Да и ты говорил, что отношения у вас расстроились давным-давно… - Вот именно поэтому этого просто не может быть, - с облегчением покачал головой Ликард. – Не подумай, что я считаю Койрен святой, или что ревную ее к кому-нибудь, вовсе нет. О ее жутком нраве при дворе легенды ходят, я вынужден был каждый месяц менять весь штат ее прислуги, потому что она своим самодурством выматывала их до предела. И я просто не могу представить себе идиота, который бы согласился влезть на эту склочную корову. Свою красоту она проела и пропила уже давно, сейчас там остались только мерзкий характер и вечное недовольство. - Так, может, она? – спросил Лайам. - Для этого она слишком глупа, - покачал головой Ликард. – К тому же, она с детьми уже больше года на юге, в Мересе. Оттуда она бы до меня точно не дотянулась. - А твой брат? - Вастана гораздо больше занимают бордели и азартные игры, к политике он равнодушен. – Ликард непроизвольно поджал губы. Если бы брат хоть раз попытался в чем-то помочь ему разобраться в отцовском наследстве, наверное, отношения между ними были бы более теплыми. Сейчас же братьями они назывались лишь номинально. - Тогда я просто не знаю, Ликард, - устало вздохнул Лайам. – Нам придется обдумать это с тобой еще раз, в более спокойной обстановке. Тем более теперь времени для этого будет предостаточно. Ликард мрачно кивнул на слова друга. Взгляд его непроизвольно дернулся к окну, по которому неостановимым потоком текли и текли капли дождя. Уже несколько недель он провел в Шардане, и за все это время ни разу не видел солнца. Будто серые облака навсегда спрятали его за пазухой и показывать людям больше не собирались. Вздохнув, Ликард взглянул на друга. - Я только об одном тебя прошу, Лайам. Не думай, будто я хотел занять место старика Геспана. Мне очень жаль, что так вышло. Благодаря королю получилось, что я отнял у тебя то, что по праву твое. - Возможно, расчет был на то, что за это я тебя тут и порешу, - мрачно усмехнулся Лайам. – Только вот его величество не учел того факта, что мы с тобой всегда были и всегда будем друзьями. Я все понимаю, Ликард, и вовсе не думаю, что ты занял мое место. У меня к тебе будет только одна просьба, раз уж мы теперь работаем вместе. - Какая? – осторожно спросил Ликард, примерно представляя себе, что у него попросит Лайам. - Я хочу отыскать убийц Геспана, - подтвердил друг его догадку с мрачным видом. – Я не оставлю этого дела так. К тому же, если я все правильно понял, и твое назначение связано с убийством, то это будет и на руку тебе. Дай мне возможность отомстить, Ликард, и я сделаю все, что ты от меня захочешь. - Я и сам хочу найти его убийц, - кивнул Ликард, и лицо Лайама просветлело. Решив, что на сегодня уже достаточно обсуждений, касающихся его назначения, Ликард кивком головы указал на стопки документов на столе Лайама. – Я смотрю, ты снова просматриваешь бумаги. Нашел что-нибудь? - Ровным счетом ничего, - вздохнул тот. – Ни намека, ни обрывка, ни ниточки, за которую можно было бы уцепиться. Или они уже мне настолько намозолили глаза, что я не в состоянии понять то, что читаю. Геспан не скрывал от меня ничего, все дела мы вели вместе, так что содержание всех этих документов я едва ли не наизусть знаю. - Я могу помочь тебе, если ты мне доверяешь, - предложил Ликард. – Если захочешь, посмотрю эти документы свежим взглядом, может, найду чего. - Я был бы очень признателен тебе за это, - улыбнулся ему Лайам, и впервые за все это время улыбка его казалась полной искреннего облегчения. - Вот и договорились. И еще. Думаю, было бы не лишним поднять все донесения, которые приходили от агентов с прошлой осени. Это может быть полезным и для разгадки смерти Геспана, и для меня самого. Может, Геспан нашел что-то, что упустили мои слухачи, - задумчиво добавил Ликард. Лицо Лайама моментально окаменело, потеряв всякое выражение, да оно и немудрено. Все благородные имели своих слухачей в крупных городах и странах, иначе невозможно было чувствовать себя уверенно в подводных течениях большой политики. У церкви тоже были свои слухачи, поэтому Ликард терпеть не мог исповедоваться и уже много лет избегал этой процедуры, чтобы ненароком не продать собственные секреты за бесценок своим врагам через благостные уши жреца. Слухачи имелись даже у крупных купцов, осуществляющих торговлю между городами, у наемнических сообществ, которым информация о дрязгах между благородными служила хлебом. Но никто из них ни за что прилюдно бы не признался в том, что собирает слухи. Во всяком случае, никто из мелонской знати, где это дело считалось нечестным, предосудительным и порочащим достоинство знатного человека. - Да ладно тебе, Лайам, - поморщился Ликард, чувствуя медленно закипающее внутри раздражение. Его друг обладал крайне странным набором взглядов: мог спросить, не подставила ли Ликарда собственная жена, считая это вполне нормальным вопросом, но отказывался признавать наличие у него шпионов, так как сам такой вопрос порочил честь дворянина. – Не дури! Не до того сейчас. - Все донесения я уничтожал сразу же, как они приходили, - почти что сквозь зубы проскрежетал наконец Лайам. Вид у него был такой, словно слова из него клещами тянули, ухватив за язык. – Но уверяю тебя, в них ничего такого не было. - Вы же не знали о том, что на Геспана готовится покушение, так? Значит, могли пропустить что-то важное, - устало пояснил Ликард, подтягивая к себе кубок с пуншем и подливая в бокал. – Напиши своим слухачам, пусть повторят свои донесения, начиная с осени, если смогут вспомнить. Вполне возможно, мы найдем в них хотя бы намек на то, что произошло. - Боюсь, это будет проблематично, - нахмурил брови Лайам с видом крайней неохоты. – Им придется припоминать все, что они слышали за полгода, а это долгий срок. Да и в слухах тех не было ничего важного. Но я сделаю, как ты просишь, - закончил он, вновь поморщившись. - Здесь, в городе, у Геспана были слухачи? – вновь спросил Ликард. - Нет, - пожал плечами Лайам со слегка удивленным видом. – Зачем ему слухачи в Шардане, если он и сам здесь? Ликард вздохнул. Иногда простодушие Лайама приводило его в настоящее уныние, но, впрочем, парень-то был ни в чем не виноват. У самого Ликарда имелись слухачи даже в Латре, и он уже успел написать своим людям, строго настрого приказав высылать ему любую информацию о нем самом, которую они только могли услышать в городе. Да и вообще обо всем, что происходило при дворе. В нынешней ситуации предусмотрительность Ликарда оказалась полезной. - Ладно, с этим я разберусь сам, - кивнул Ликард, и плечи Лайама облегченно расслабились. Видимо, сама мысль о том, чтобы заводить новых слухачей, причиняла ему дискомфорт. Наверное, и не плохо, что ты всю свою жизнь служил вдали от двора, друг мой. По крайней мере, ты остался таким же честным, каким был, когда мы вместе играли в старом парке моего отца. Двор не оставил бы от этой честности ни следа. - Когда тебе удобно будет принять все дела лорда Геспана? – обратился к нему Лайам, бросив усталый взгляд на горы бумаг на столе. – Я могу начать вводить тебя в курс дела тогда, когда ты сочтешь это необходимым. На самом деле хитрого тут ничего нет, просто запомнить придется довольно много. - Давай начнем с завтрашнего дня, - предложил Ликард, решив, что сегодня для него уже достаточно треволнений. Несмотря на ранний час, голова тупо гудела, не давая ни на чем сосредоточиться. Бесконечные раздумья о собственной судьбе не вызывали ничего, кроме мигрени. – А сейчас давай-ка одевайся, друг мой. Надеюсь, в Шардане есть хоть один приличный бордель, где мы могли бы отпраздновать мое назначение. - Есть, конечно, - без особого энтузиазма кивнул Лайам, - но я в последние дни слишком вымотался, Ликард. Я бы лучше здесь посидел, за бумагами. - Не глупи, Лайам, - решительно проговорил Ликард, допивая залпом свой кубок. – Ты как крыса безвылазно сидишь за этими бумажками, тебе давно пора развеяться. Так что приводи себя в порядок, одевайся, и поедем в город. Человек должен хоть иногда снимать напряжение, иначе ничего хорошего от этого не будет. - Как скажешь, Ликард, - вяло пробормотал друг. Впрочем, через час, когда оба они спускались по ступеням парадного крыльца к поджидающему их экипажу, Лайам выглядел уже более собранным и веселым, хоть усталость и лежала тенью под его ресницами, морщинами тревоги в углах рта. Или просто Ликарду так казалось из-за бесконечного дождя, что лил и лил на город, не переставая, из свинцово-серых туч? - Здесь вообще бывает солнечно? – спросил он друга, захлопывая за собой дверь в запряженный четверкой лошадей экипаж. На ощупь бархатная обивка сидений казалась сырой, а застекленные окошки на дверях моментально покрылись разводами дождя, и разглядеть сквозь них хоть что-нибудь было теперь невозможно. - Нет, - отозвался Лайам, стягивая с рук бархатные перчатки. Его темно-синий камзол, расшитый серебряной нитью, казался слегка мрачноватым из-за тусклого света, проникающего сквозь окно внутрь экипажа. – Привыкай. Здесь всегда пасмурно, даже летом. - Почему? – удивленно вскинул брови Ликард. Карета мягко качнулась на кожаных рессорах, сдвинулась с места под звонкий цокот конских копыт по лужам. - Над Страной Мрака всегда клубятся облака, потому что дермаки не выносят прямого солнечного света. А над Маллаваном, что течет оттуда, образуются особые ветряные потоки, которые гонят эти облака на запад. И если в Левине на севере эти облака разгоняют морские ветра, долетающие с побережья, а юг частично охраняет эльфийская сила, расчищая небо, чтобы бернардинцам было легче сражаться в мелких пограничных стычках, то до Шардана никому дела нет. Вот тут вечно небо тучами и затянуто. – Углядев кислую мину Ликарда, Лайам со смешком добавил: - Еще один повод задуматься о силе Сети’Агона. Коли он смог заставить ветра волочь сюда тучи, то и до людей запросто дотянется. - Я бы на твоем месте думал о чем-нибудь более жизнеутверждающем, - не удержался от язвительного замечания Ликард, бросив на друга выразительный взгляд. – Вряд ли местные шлюхи оценят твой похоронный вид. - Им есть дело только до моего кошелька, - осклабился Лайам в ответ, но все-таки постарался придать лицу чуть менее озабоченное выражение. Раскачиваясь в карете, двигающейся по каменной мостовой, Ликард с тоской думал о том, в какое мрачное место умудрилась завести его судьба. Даже солнце не светило над Шарданом никогда, и дождю, казалось, не было конца и края. А где-то над городом пронзительно каркали вороны, добавляя свою ноту к общему унылому пейзажу.