Танец Хаоса. Догоняя солнце

Посол Лесного Дома Вазир Радан должен был оказаться самым неприятным субъектом из всех, с кем Ликарду когда-либо доводилось иметь дело. По крайней мере, если верить словам Лайама, а другого источника информации у Ликарда, к сожалению, не имелось. Среди записей Геспана до’Галина характеризующих Вазира не нашлось, скорее всего, потому, что сам Геспан находился с ним в отношениях, которые с натяжкой можно было бы назвать дружескими. Что касается, Лайама, то он в ответ на просьбу Ликарда описать ему посла эльфов, брызгал ядом около часа, и характеристика Радана, данная им, состояла, в основном, из изощренных ругательств, самыми ласковыми из которых был «скользкий змей» и «двуличная падаль». Обычно Ликард делил примерно пополам все сказанное Лайамом, а затем внимательно изучал оставшуюся половину и отсеивал еще столько же лишнего мусора. В итоге в его распоряжении оставалась вполне правдивая четверть, с которой можно было непосредственно работать. Но сейчас стоило или отбросить, или же принять на веру все сказанное, потому что иных источников сведений не имелось. В любом случае, каким бы скользким гадом ни был Радан, Ликард не собирался проигрывать ему сражение еще до его начала. Восемнадцать лет при дворе научили его многому. Правда вот, Радану, по слухам, было от роду едва ли не две с половиной тысячи лет, Лайам сухо помянул, что родился он через три десятилетия после окончания Танца Хаоса, и от этого Ликард ощущал некоторую скованность. От одной мысли, что ему предстояло встретиться и торговаться с существом, которое видело основание его, Ликарда, страны, собственными глазами, становилось откровенно не по себе. Потому он готовился и готовился тщательно, чтобы не ударить в грязь лицом. Проснулся Ликард еще до света, тщательно выбрил щеки, подстригся с помощью Касселя и увязал свои темные волосы в хвост на затылке по последней моде мелонского двора. Облачился он в черный атласный камзол с маленькой рыжей лисьей головой на левой стороне груди, у сердца. Этого будет достаточно, чтобы Радан не забыл о происхождении Ликарда, но размахивать флагом Мелонии перед носом посла Лесного Дома тоже не стоило. Безупречно начищенные сапоги с отворотами по бернардинской моде должны были продемонстрировать лояльность Ликарда к другим культурам, а серебряная фибула плаща в виде молнии – его веру в Молодых Богов. На широком поясе в ножнах висел клинок, чтобы эльф не забыл, что имеет дело с выпускником Военных Академий и лордом пограничья. Пристально оглядев себя в зеркало еще раз, чтобы быть точно уверенным в отсутствии ошибок, Ликард пригладил выбившийся сбоку из узла на затылке волосок. Теперь придраться было не к чему, хоть кто его знает, что могло не понравиться эльфу. На улице моросило, и воздух был таким сырым, что его можно было выжимать. Впрочем, Ликард уже почти привык к этому. Сбежав по мраморным ступеням крыльца, он натянул на руки перчатки и кивнул Дариду, поджидающему его вместе с эскортом из десятка мелонских стражников в черно-рыжей форме. Эскорт тоже сегодня был в парадном, правда, моросящий дождь покрыл мелкими точечками водяных капель их начищенные до блеска кирасы и конические шлемы. Воины выстроились вдоль крыльца в цепь по двое, подобранные в масть гнедые лошади низко клонили головы под дождем, часто моргая. Им тоже не слишком-то нравилась погода. Седовласый Дарид поклонился Ликарду и подвел ему высокого рыжего жеребца. Ликард скептически оглядел его, но поводья принял. Вряд ли он найдет здесь животное лучше этого: все лошади в Шардане принадлежали городской ратуше, и чтобы нанять их для своего пользования, требовалось выложить немалые деньги. Но сегодня он собирался произвести впечатление на посла эльфов, а для этого приходилось раскошелиться. Устроившись в седле, Ликард первым тронул коня. Эскорт быстро пристроился по сторонам, окружая его на случай возможной провокации. Касательно надежности такой охраны Ликард иллюзий не питал: Геспана убили с такой изящной легкостью, что гремящая доспехами стража на фоне этого казалась просто смешной. Но, по крайней мере, по дороге до эльфийского посольства к нему не будут цепляться попрошайки и бедняки, а это уже полдела. Хорошо было проехаться верхом, пусть даже и под моросящим дождем. В воздухе стоял густой запах воды и весны, ветер приносил из-за городских стен сочные ароматы травы, зеленой листвы, земли. Ликард многое отдал бы только за то, чтобы просто покататься верхом по холмам, раскинувшимся к востоку от города, где Шардан с единственной стороны был окружен сушей, а не водой. Но такой возможности у него не было, возложенная на него работа отлагательств не терпела. Рыжий споро шагал вперед, громко цокая копытами по мокрым плитам мостовых. Ликард накинул на голову капюшон плаща и теперь из-под его края разглядывал угрюмый город. Серые дома ровными рядами окружали дорогу, такие одинаковые, что от этого рябило в глазах. Из-за сырости народу на улице было совсем немного, а те, кто двигался по обочине возле домов, ныряли в переулки, чтобы убраться прочь с дороги гремящей доспехами мелонской кавалькады. Один раз Ликард заметил тощего кота, пробирающегося во тьме переулка между какими-то грязными бочками. На сдержанном портике под крышей одного из домов сидели, нахохлившись, три вороны, наблюдая за ним своими маленькими черными глазками. Одна из них открыла клюв и громко каркнула, и звук этот неприятно далеко разнесся эхом по лабиринтам серых улиц. Поняв, что окружающий вид только портит настроение, Ликард перестал глазеть на дома и уставился прямо перед собой. Путь свой они держали в сторону Моста Паломников, переброшенного через левый исток Асхалата – Адаран. Ликард припомнил день своего прибытия в Шардан и массивный мост, своей тенью накрывший всю южную гавань. Где-то недалеко от него, согласно описанию Лайама, стояла и миниатюрная башенка, которую облюбовали для себя эльфы. Формально именно на них в Шардане была возложена обязанность охраны Моста Паломников, хоть никто уже из смертных и не понимал, зачем вообще сдалось охранять этот мост. На другом берегу Адарана лежала легендарная Роща Паломников, давшая название и южному мосту Шардана. Когда-то в этих краях звенели птичьи трели, а под сенью древних деревьев бродили нимфы и духи леса. Но во время Второго Восстания Сети’Агон захватил Рощу и отравил своей порчей. Солнце ушло из этих краев и больше здесь не светило. Деревья стали темными, низкорослыми, с перекрученными узловатыми ветвями, будто плохо сросшиеся кости. А из зверья, по слухам, водилась только нежить, от одного вида которой кровь стыла в жилах. Этот лес назвали Годваг Гивир – Место, где лежит тень. Уже долгие сотни лет ни одно живое существо не пересекало Мост Паломников со стороны Годваг Гивира, но эльфы все равно стерегли этот мост так, словно он мог представлять реальную опасность. Само же посольство Лесного Дома располагалось чуть в стороне от моста и являло собой невысокую башню, спиралью закручивающуюся вокруг собственной оси. Ликард видел ее поверх крыш окрестных домов, странно режущую глаз на фоне всех остальных абсолютно одинаковых зданий Шардана. Лайам рассказал ему, что когда распри за только-только обретший независимость Город Трех Рек прекратились, эльфы были едва ли не первыми, кому городская ратуша выделила особняк под посольство. Бессмертные поблагодарили, снесли его до основания, а на его месте построили вот эту самую башню. Такое поведение Ликарда ничуть не удивляло. Порой казалось, что бессмертные вообще все делают только в пику людям. Лайам уверял, что этот приказ отдал сам Вазир Радан, уже в те времена являвшийся послом Лесного Дома в Шардане. Это как раз в голове Ликарда укладывалось с трудом. Почти невозможно было вообразить живое существо, которое прожило такую толщу времени. Приказав себе не робеть и взять себя в руки, Ликард слегка ускорил шаг своего коня. Аудиенция была назначена на полдень, и он не намеревался опаздывать. Правда, и раньше тоже приезжать не следовало, иначе Радан мог воспользоваться этим и заставить Ликарда ожидать в приемной. Вблизи башня оказалась еще более странной на вид. Ступенчатая, спиральная, она казалась удивительно тонкой и изящной, хоть не была очень уж высокой. По закону Шардана здания города не могли превосходить шпиль городской ратуши, и эльфы с потрясающей педантичностью этому закону следовали, сделав свое посольство на ладонь ниже шпиля. Сработана башня была из светлого кварцита, так резко контрастировавшего с темно-серым камнем остальных зданий. Ее стены увивал зеленый плющ, взбираясь по неровной поверхности спиральных изгибов вверх, среди пышных ветвей прятались окошки и небольшие резные балкончики. У основания башни виднелись двери из какого-то светлого резного дерева. По обеим сторонам от них стояли двое стражников в серебристых одеждах, поверх которых приглушенно поблескивали кольчуги из мелких-мелких колец. Оба эльфа были высоки, выше Ликарда на полголовы как минимум, в руках держали длинные нагинаты с остро поблескивающим краем. На головах их были надеты широкие обручи с длинной носовой стрелкой, волосы пепельного цвета мягкой волной спадали на плечи. Взгляды их обратились на Ликарда, но в лице ни один не изменился, даже не моргнул. Ликард спешился и передал поводья Дариду. - Жди меня здесь. – Взгляд его переместился на одетых в черно-рыжую форму Мелонии стражников, которые бросали угрюмые взгляды на эльфов, и он добавил: - И проследи за тем, чтобы никто не нарывался. Нам ни к чему неприятности. - Слушаюсь, милорд, - Дарид склонил седую голову и коснулся лба костяшками пальцев. Откинув с головы капюшон, Ликард развернулся в сторону дверей посольства и зашагал к стражникам, постаравшись придать собственному лицу непроницаемое выражение. Сейчас он был здесь с неофициальным визитом, о котором загодя уведомил Радана. Оставалось надеяться, что тот поставил в известность своих людей, и Ликарда не развернут с порога. Неожиданно без всякого предупреждения или звука светлые створки дверей распахнулись внутрь, и перед слегка оторопевшим Ликардом появился еще один эльф. На плечах его был серебристо-серый камзол из мягкого бархата с длинными полами, доходящими ему до колен, золотистые волосы эльфа спадали на плечи, мягкие и такие блестящие, словно все утро он посвятил их расчесыванию. Черты его лица в первый момент показались Ликарду далекими и отталкивающими, так мало в них было привычного ему человеческого тепла. Взглянув на него прозрачными зелеными глазами, эльф негромко проговорил: - Добро пожаловать, милорд Тан’Тамаранид. Меня зовут Ильтан, я провожу вас к послу Радану. - Благодарю вас, - негромко ответил Ликард, уговаривая себя не обращать внимания ни на какие странности, что будут сейчас происходить вокруг. Он прошел в распахнутые двери между молчаливых, застывших каменными изваяниями стражников и оказался в круглом зале, самом странном помещении из всех, какие ему только доводилось видеть. Здесь, судя по всему, располагалась приемная посольства, потому что вдоль стен были расставлены плетеные стулья, на которых обычно просители дожидались своей очереди на прием. Только вот на этих стульях все привычное глазу и заканчивалось. Помещение заполняли ряды колонн, поддерживающих последующие этажи башни и выполненных в виде древесных стволов голубоватого цвета. Ликард понял, что глаз не может оторвать от ближайшей колонны. Он вдруг засомневался, что она выполнена из камня, слишком уж хорошо были проработаны углубления коры, узор, который ни в одном месте не повторялся. К тому же, на голубоватой древесине рос плющ, взбирающийся вверх по колонне, в некоторых местах из него вниз свисали длинные гроздья белых цветов, источающие нежный сладковатый аромат. Этого не могло быть, но Ликард вдруг оторопело осознал, что перед ним вовсе не колонны, а стволы деревьев, растущие внутри башни и поддерживающие ее верхние этажи. Это казалось невероятным. Какой мастер сделал бы живое дерево, что могло заболеть и сгнить, точкой опоры для целого здания? Это казалось бессмыслицей даже Ликарду, хоть он и не обладал никакими знаниями в инженерном деле. Но его глаза смотрели и видели перед собой почти что небольшую рощу, вписанную прямо в конструкцию здания. Ликард невольно взглянул под ноги в поисках древесных корней: полы покрывал наборный паркет разной глубины тонов синего цвета, который охватывал основания колонн со всех сторон. Никаких корней видно не было, но это еще не означало, что стволы не уходят вниз, под слой паркета, прямо в землю. Его взгляд скользнул вверх, вдоль стволов. Там обнаружилась густая сеть ветвей, которые расходились по потолку в разные стороны, образуя странные диковинные узоры, и листья на них были самые настоящие, мелкие, почти как у березы, но круглые. От сквозняка, вызванного закрывшимися за спиной Ликарда дверями, листья зарябили, дрожа на ветвях. Сам потолок был выкрашен в золотой и оранжевый цвета, повторяя рисунок закатного неба. А что, если деревья не заканчиваются под потолком? Что если они прорастают сквозь все здание изнутри, образуя череду этажей? Мысль казалась Ликарду дикой, но за толстым слоем листвы он не мог разглядеть, уходят ли стволы дальше в потолок или обрываются, поддерживая свод. Кое-где между голубоватыми стволами стояли светильники на длинных ножках с резными чашами, в которых ровным пламенем горели фитили. Эти чаши привлекли внимание Ликарда, и несколько мгновений он вглядывался в них, пытаясь понять, что же его так заинтересовало. А потом понял. Фитили горели, но не сгорали, в чашах не было налито ароматное масло или хоть что-нибудь, его напоминающее, они оставались пустыми. Лишь фитили горели, давая ровное и яркое освещение. Ликард знал, что это за волшебство, хоть ни разу не видел собственными глазами. Во множестве сказок и легенд упоминался легендарный эльфийский шнур – веревка, которая будет гореть и не сгорать вечность, стоит ее поджечь лишь один раз. Изготовлялся такой шнур очень долго и трудно, стоил баснословно дорого, и его невозможно было купить нигде в людском мире. Лишь один раз за всю историю Этлана эльфы преподнесли смертным подарок в виде эльфийского шнура, и история та вошла в легенды. Это случилось сразу же после окончания последнего Танца Хаоса, когда Аватары сгинули без следа, а спасенный ими мир лежал в дымящихся руинах. Воспользовавшись слабостью истощенных человеческих армий, Сети’Агон предпринял попытку масштабного вторжения в пограничье с целью захватить все земли от Островерхих гор до самого Годваг Гивир. Дермаки черной волной текли через перевалы, и небо густо заволокли тучи, способствуя их продвижению. Во тьме долгой зимней ночи орды дермаков хлынули на Озерстраж, столицу Бреготта, перейдя окружающее его озеро по замерзшему льду. И там, у самых стен последней цитадели бернардинцев, произошла битва, в которой эльфы помогли своим союзникам выстоять. Ценой тяжелейших потерь атака была отбита, а затем оттиснуто обратно за перевалы Островерхих гор и темное войско. И чтобы впредь такого не произошло, эльфы преподнесли в дар Бреготту огромный моток эльфийского шнура, которым в три кольца обернули крепость Озерстраж снаружи. Чтобы во тьме ничто больше не могло подобраться незамеченным к стенам крепости, чтобы в любой момент защитники могли поджечь шнур и увидеть вражеское войско. В детстве Ликард больше всего на свете мечтал иметь хотя бы крохотный обрезок этого шнура, чтобы сделать из него лампу, при которой он смог бы читать по ночам, прячась под одеялом, когда его кормилицы запрещали ему засиживаться с книгами о приключениях допоздна. Позже он узнал, что даже при королевских дворах Этлана нет ни кусочка такого шнура, а бернардинцы следят за своим пуще прежнего, чтобы какой-нибудь умелец не попытался отрезать кусочек. Сейчас же он видел этот шнур собственными глазами, и это было… впечатляюще. - Прошу сюда, милорд Тан’Тамаранид, - голос Ильтана вывел Ликарда из задумчивости, и тот, бросив еще один взгляд на чашу с эльфийским шнуром, последовал за провожатым. В самом центре помещения несколько подпирающих потолок деревьев-колонн скрывали между своими стволами кованую винтовую лестницу с изящными перилами, уводящую вверх. Тончайшее кружево образовывало ступени и поддерживающий лестницу каркас, Ликард даже в первый момент подумал, что лестница сплетена из тростника, а не выкована из металла. Немыслимо, чтобы чьи-то руки могли с такой искусной тщательностью выплести из раскаленной породы кружево тоньше, чем носили под одеждой красавицы из знатных семей Мелонии. Ликарду оставалось только удивляться вновь и вновь, стараясь поглядывать по сторонам так, чтобы это не слишком бросалось в глаза. Плавные изгибы лестницы привели их на второй этаж. Ликард в немом удивлении обнаружил, что его догадка подтвердилась. Синие стволы деревьев, со всех сторон обступившие лестницу, действительно пронзали здание насквозь и уводили еще выше, и на этом этаже также сетью разросшихся ветвей поддерживая потолки. Это посольство Лесного Дома. Видимо, они настолько любят деревья, что даже здесь не смогли без них обойтись. Или не захотели. Ликард надеялся, что его изумление никак не отразилось на лице. Ступени уходили и дальше вверх, но Ильтан шагнул прочь с лестницы, и Ликард последовал за ним. Помещение ограничивала окружность стен из светлого дерева, в которых виднелись двери. В одну из них Ильтан постучал, а затем, дождавшись ответа, толкнул ее. Дверь отошла в сторону, а не открылась наружу, как привык Ликард. Его глазам предстало просторное помещение, по форме напоминающее сектор круга, расширяющийся к дальней стене. Собственно, стены-то там и не было. Она представляла собой одно огромное окно, створки которого сейчас были распахнуты наружу, на резной балкон, а прозрачные белые занавески едва слышно колыхал ветер. Ликард постарался прикинуть, как именно расположено это помещение, и почему он не увидел балкона снаружи башни. Судя по всему, окна выходили на юго-запад: в них виднелся кусочек Моста Паломников из светлого кварца и черные верхушки деревьев Годваг Гивир, даже в середине весны выглядящие так, будто стоит дождливая темная осень. Полы устилали циновки, по которым бесшумно ступали сапоги Ликарда. Стены покрывали шелковые прозрачные полотнища, ветер легонько колыхал их, заставляя выполненные акварелью рисунки трепетать и двигаться. Судя по всему, эти шелковые полотнища представляли собой серию на тему смены времен года. Маленький зимородок то клевал красные ягоды на снегу, то пел на фоне голубого неба, то хохлился в гнезде над ночным прудом, по поверхности которого бежали отблески от поднимающейся луны. Что касается обстановки комнаты, то мебели тут оказалось совсем немного. Шкаф с какими-то резными статуэтками у двери, несколько пюпитров, на которых лежали массивные раскрытые книги. У балкона стоял стол и два плетеных кресла, в одном из которых и сидел Вазир Радан. Ликард узнал его сразу же, даже без подсказки Ильтана, который бесшумно прикрыл дверь за его спиной. - Добро пожаловать, милорд Тан’Тамаранид, - голос поднявшегося из кресла эльфа был глубоким, бархатистым и при этом гладким, словно поверхность старого драгоценного сосуда. – Надеюсь, вы легко отыскали мое скромное жилище, и дорога сюда не заняла у вас много времени. Когда темно-серые внимательные глаза Радана взглянули на Ликарда, тот внезапно оробел. Удивительно, ведь такого он не чувствовал уже очень много лет, наверное, еще со времени своей учебы в Военной Академии. Отчего-то сейчас Ликард казался себе перед этим эльфом ребенком, играющим с песчаными куличиками, бестолковым и совсем-совсем маленьким. Из глаз Радана на него смотрела вечность, седое время, неумолимое, жестокое, перемалывающее в порошок людей, города, страны, целые цивилизации, и при этом… застывшее. Как будто вечность, пойманная за стекла зрачков, упрятанная в клеть ресниц. Ликарду понадобилось некоторое время и напряженное усилие, чтобы вернуться в себя, вырваться из давящей власти взгляда эльфа. Тогда он заметил и то, что Радан был выше него не более, чем на ладонь, что для эльфов считалось совсем невысоким ростом. Волосы у него были каштановые и мягкие, длинные, перевитые множеством камушков, деревянных бусин, кожаных лент, закрепленные боковыми прядями на затылке, чтобы не лезли в лицо. Одет Радан был в серебристый, плотно застегнутый на все пуговицы камзол, и статями не отличался. По крайней мере, он не показался Ликарду таким же широкоплечим, как стражники внизу. Гибким – да, возможно, сильным, но воином вовсе не выглядел. Даже несмотря на короткую катану, что была небрежно привешена к его поясу и выглядела скорее как украшение или символический атрибут, чем оружие. Но проверять это на себе Ликард не собирался. - Благодарю, милорд Радан, - Ликард слегка склонил голову в приветственном поклоне, делая над собой усилие, чтобы вновь не утонуть в сгущенной вечности глаз посла. Наверное, одним своим взглядом он добивается большего, чем всеми уговорами и посулами. Вряд ли кто-то сможет долго такое на себе выдерживать, подумалось ему. – Я нашел дорогу к вашему посольству легко и быстро. И должен вам сказать, оно производит впечатление. - Хорошее, смею надеяться? – с улыбкой спросил эльф, указывая Ликарду на плетеное кресло напротив себя и присаживаясь. - Необыкновенное, милорд, - признался Ликард. – Особенно впечатляющим мне показался приемный зал. Скажите, это ведь настоящие деревья подпирают потолок? - Лэфиан, - мягко и не совсем разборчиво произнес Радан, и когда Ликард вопросительно взглянул на него, добавил: - Вы называете эту породу Лавиан, хоть в людских землях Небесные Древа и не растут. Они лучше всего подходят для строительных работ: очень сознательны, с удовольствием отвечают мастеру, любят с ним сотрудничать. Ликард постарался не измениться в лице. Под глубоким взглядом посла он не понимал, смеется тот над ним или говорит серьезно. Отчего-то собраться и взять себя в руки было очень сложно, тот первый взгляд буквально выбил его из колеи, лишив всей уверенности и готовности к встрече. Такое самоощущение Ликарду очень не нравилось. Нужно было как можно быстрее сосредотачиваться и не дать Радану заметить, насколько сильно он огорошил Ликарда. Тем временем посол, с интересом разглядывая его с ног до головы, подался вперед и указал на бутылку нежно-розового цвета, плотно закупоренную, и два бокала на высоких ножках подле нее. - Согласитесь ли разделить со мной это вино? Южный Исариен, урожай тысяча шестьсот тринадцатого года. Отличается легким вкусом и ароматом. - С удовольствием, милорд, - согласился Ликард. Вину было порядка трехсот лет, хотя этому явно не стоило удивляться. Если у эльфов даже деревья сотрудничали со строителями, помогая им строить из себя здания, то чего уж удивляться всему остальному. Радан неторопливо откупорил бутылку, налил понемногу в оба бокала и один из них передал Ликарду. Двигался он с легкой сдержанной грацией, каждое движение было отмерено ровно настолько, насколько необходимо, плавностью могло бы поспорить с танцем тюлевой занавески на легком летнем ветерке. Отчего-то Ликард ощутил себя едва ли не завороженным его движениями, как бывает загипнотизирована трясущаяся мышь плавными изгибами поднявшейся для удара змеи. Он принял бокал из рук Радана и приподнял его в небольшом салюте, а затем отпил. Вино распустилось на языке диковинным букетом, на мгновение лишив его дыхания и способности мыслить. Чуть терпкое, легкое, казалось, оно состояло вовсе и не из жидкости, а из чего-то более густого, чему Ликард не смог бы даже подобрать слово. На мгновение он перенесся в цветущий абрикосовый сад, где под ветром в воздухе кружатся белоснежные лепестки, и сладкий аромат кружит голову, вплетаясь в его волосы вместе со свежим ветром. Вздохнув, он покачал головой и взглянул на внимательно изучающего его Радана. В глазах эльфа отражалось что-то тонкое, как нить паутины, похожее на веселье. - Это превосходное вино, милорд Радан. Никогда не пил ничего, даже отдаленно напомнившего бы это вино. - Я рад, что нашел в вас настоящего ценителя хороших вин. Это редкий дар – суметь разглядеть что-то необычное в кажущихся такими посредственными вещах. – И вновь этот легкий намек на насмешку в глазах эльфа, хоть лицо его оставалось абсолютно серьезным. Ликард отчего-то ощутил себя полупридушенной мышью, с которой лениво играет сытый кот, еще не решив, давить ее до конца или позволить попытаться удрать. Радан поставил свой бокал на столешницу, откинулся на спинку кресла и сложил на груди длинные пальцы. – И раз я сумел вам угодить, то, полагаю, я могу рассчитывать на ответную услугу. Не будете ли вы так добры, милорд Тан'Тамаранид, разъяснить мне суть послания его величества Мирада Мелонского, копия которого была передана мне вчера вечером вашим человеком? Потому как я, признаться, нашел его достаточно… неожиданным. Ликард не без сожаления отставил на столешницу и свой бокал, а затем взглянул на эльфа. Сейчас необходимо было соблюдать осторожность, не допустить ни единой ошибки, потому что в случае с Раданом она могла оказаться фатальной. Это Ликард уже успел понять, хоть встреча с послом Лесного Дома не продлилась еще и пяти минут. Проклятые серые глаза, сквозь которые на него смотрело время, сбивали с толку, мешали сосредоточиться и простроить правильную линию поведения. Приказав себе собраться, Ликард спокойно взглянул в глаза Радану и заговорил: - Я понимаю ваше изумление, милорд. Но ситуация складывается таким образом, что у Мелонии не остается выбора. Конфликт между гномами и ильтонцами сам по себе – вещь немыслимая, и Мелония, как страна, соблюдающая все общемировые мирные соглашения, в любом случае не одобрила бы его. Но ситуация осложняется также и тем, что эскалация конфликта бьет по мирной торговле, нарушает торговые пути и соглашения между странами. От этого страдают не только южане, вынужденные реагировать на насилие насилием. Сейчас уже, как вы знаете, война докатилась до Северных Провинций Мелонии, ударив по мирному населению. Естественно, что его величество Мирад, как гарант свободы и безопасности своих граждан, вынужден реагировать на внешнюю угрозу. Как видите, милорд, нам не оставили выбора. Ничто не изменилось в лице Радана, словно Ликард вообще не сказал ни слова. Разомкнув губы, он негромко заметил: - Требование о вмешательстве во внутренние дела другой страны не входило в перечень пунктов ни одного из известных мне общемировых договоров. Ликард ожидал подобного ответа, почти что полутора суток напролет продумывая каждое слово, которое он скажет Радану, чтобы не осталось ни единой зацепки, за которую тот смог бы уцепиться. А еще он прекрасно понимал, что любое неверное слово может привести к войне, войне на два фронта, которую Мелония уж совершенно точно выдержать не сможет. Ты взвалил на мои плечи непомерную ношу, Мирад. Кажется, для меня лучше было бы, если бы ты просто нанял убийц. Вслух же Ликард проговорил: - Тяжелые времена требуют консолидации совместных усилий в борьбе с врагом. Так случалось не единожды на протяжении последних тысячелетий. Достаточно вспомнить войны с Сети’Агоном или Танец Хаоса, в котором народы выступали единым фронтом, отвоевывая право на безопасность и процветание своих земель. – Радан слегка кивнул. Ликард даже не был уверен, что этот жест означает выражение согласия. – Осмелюсь заметить также, - продолжил он, - что милорду прекрасно известно, что такое – война с гномами, какой она может быть затяжной и кровавой. – Сейчас Ликард ступал по тонкому льду, напоминая Радану о последнем столкновении Лесного Дома с крепостью Норкен Болд, ожесточенном, длительном и крайне болезненном. К тому же, столкновение это происходило около полутора тысяч лет назад, то есть, на памяти самого Радана, а оттого могло надавить на больную мозоль. Это должно было хоть немного выбить бессмертного из колеи и вызвать у него хоть какую-нибудь реакцию. Только он даже не моргнул, продолжая все также молча без выражения разглядывать Ликарда. Проклятье, из камня он, что ли? – Полагаю, что нынешнее столкновение на юге вполне способно перерасти в нечто гораздо большее и привести к общемировой войне, которая сейчас пришлась бы совсем некстати. - Судя по переданному вами воззванию, король Мирад именно на это и рассчитывает, - ответил Радан, и вновь в его глазах появился намек на насмешку. Ликард ощутил, как неприятный озноб стягивает кожу, но сдаваться он не собирался. Не для того он столько прошел, чтобы прямо сейчас положить свою голову на плаху. - Не совсем так, милорд, - Ликард слегка улыбнулся краем губ, будто такая версия событий показалась ему забавной. – На данный момент речь не идет о введении миротворческого контингента на территорию конфликта. Мы предлагаем создать коалицию рас, которая выступит на стороне ильтонцев с резкой критикой позиции гномов. Этого будет достаточно, чтобы устрашить Фризза Гранитного Кулака или хотя бы дать ему понять, что в грядущей войне он останется без союзников. Вполне возможно, это заставит Утворн задуматься. Радан помолчал, а Ликард прилагал все силы, что только имелись в его распоряжении, чтобы бесстрастно встречать его взгляд. Пассовать перед эльфом было ни в коем случае нельзя. - Соглашусь с тем, что такая демонстрация действительно может повлиять на мнение Фризза Гранитного Кулака, - наконец заговорил Радан. – Но я до сих пор не вижу необходимости вмешиваться в этот конфликт. Рано или поздно агрессия пиратов захлебнется, как было уже не раз. У Мелонии достаточно сил и внутренних резервов для того, чтобы самостоятельно справиться с этой угрозой. После пиратский флот станет неопасным уже ни для кого. Что же касается ильтонцев, то это крепкий и сильный противник. Фризз должен понимать, что в этой войне ему не победить. - Боюсь, что дело несколько осложняется участием третьей стороны в данном конфликте. – Ликард потянулся и поднял свой бокал. На миг ему почудилась тень интереса в глазах Радана. Сделав глоток, он договорил: - По имеющимся у меня данным Гранитный Кулак держит при себе советников Анкана. - Вот как? – бесцветно проговорил Радан. Давая ему возможность переварить информацию, Ликард вновь отпил вина, по-настоящему наслаждаясь его вкусом. Во-первых, от волнения глотка пересохла будто пустыня, во-вторых, такого вина он действительно никогда не пробовал. И вряд ли попробует вновь. Эльфийские вина стоили баснословно дорого и были нарасхват. И хоть Ликард считал себя ценителем, а потому не жалел денег на свою коллекцию, даже среди самых дорогих бутылок в его поместье не было ничего подобного тому, что он пил сейчас. Не отвечая ему, Радан полез за пазуху, вытащил оттуда трубку с маленькой чашечкой и длинным мундштуком, расшитый серебром кисет. Принявшись забивать трубку, он поднял глаза на Ликарда и спросил: - Эта информация точна? - Я могу поручиться за нее своей честью, милорд, - спокойно ответил Ликард. Еще бы он не поручился! Все мелонское посольство на протяжении прошедшей ночи перерывало Шардан сверху донизу в поисках того подпившего моряка, что брякнул про советницу Анкана при дворе Фризза. Ликард и сам смог спокойно уснуть только тогда, когда они его наконец нашли. - И что же вы думаете об этом, милорд? – Радан опустил глаза и принялся раскуривать трубку. Как и когда он поджег табак, Ликард отчего-то заметить не смог. – Мне хотелось бы услышать ваше мнение, ведь, как я слышал, вы прибыли в Шардан прямиком с Совета Земель. - Именно так, - подтвердил Ликард и заговорил, тщательно выверяя каждое слово. - Полагаю, у Анкана есть какие-то интересы на юге. Учитывая провозглашенный Великим Жрецом поиск Аватар Создателя, это неудивительно. В этой ситуации любая дестабилизация обстановки может создать большие трудности для нас всех в грядущем. - Что ж, в таком случае, милорд, требование вашего короля становится понятнее. Полагаю, мы можем согласиться с выдвигаемыми им условиями, - с расстановкой проговорил Радан, и Ликард с трудом удержался от вздоха облегчения. Выпустив сизый клуб дыма, эльф поднял на него глаза и продолжил: - Но перед тем, как мы с вами начнем продумывать детали будущего соглашения, я хотел бы обсудить один довольно щекотливый вопрос. Правда, он не относится к юрисдикции Шардана, как, впрочем, и воззвание его величества Мирада, но надеюсь, вы простите мне мою дерзость, милорд. Ликард знал, что так и будет. По-другому и быть не могло. Эльфы торговались почище каких-нибудь нищебродов-лошадников, особенно, когда речь заходила о том, чтобы сделать кому-то одолжение. Вот и сейчас, Ликард ожидал, что в случае положительного решения по вопросу гномов, посол воткнет в него китобойный гарпун и хорошенько потянет на себя. Оставалось только убедиться в том, что и предмет торга ему удалось отгадать заранее. - Конечно, милорд Радан, - кивнул он, отпивая глоток вина. – Что именно вы хотели бы обсудить? Эльф выпустил в воздух большое облако серого дыма. - Провинцию Рамасан. Что ж, и на этот раз Ликард оказался прав. Провинция Рамасан являлась областью совместного проживания людей и эльфов в центральной Мелонии. Когда-то в Заоблачном Кряже располагалось несколько эльфийских государств, но их жители в итоге были вытеснены со своих исконных территорий гномами и людьми, заключившими стратегический союз во времена, предшествующие Танцу Хаоса. В итоге выиграли от этого древние мелонцы, уничтожив обе старшие расы практически полностью и обезопасив свои границы с юга. Хотя кое-кто в Латре подсчитал бы такое утверждение спорным: уцелевшие в схватке с гномами эльфы отказались переселяться в земли бессмертных и осели в провинции Рамасан, став головной болью мелонских королей на многие столетия вперед. Речной Дом не проявил к этим эльфам никакого интереса, тогда как Лесной, наоборот, деятельно участвовал в их судьбе все эти годы. Ликард слышал, что все дело заключалось в родственных узах или чем-то похожем, что объединяли Лесной Дом и древние эльфийские государства Заоблачного Кряжа. В итоге, Кевир постоянно давил на Латр, требуя все большего и большего расширения прав эльфийских поданных мелонской короны. И теперь, когда Мелония добивалась от Лесного Дома вступления в не слишком интересующий его союз, Радан имел полное право настоять на своем в вопросе Рамасана. Следующие несколько часов стали для Ликарда изощренной и медленной пыткой. Эльф ничего не требовал и не приказывал, не повышал тона и не менял выражения лица. Медленно и методично он вытягивал из Ликарда все, что было ему нужно, капля за каплей до тех пор, пока не оставалось ничего, а затем выжимал еще столько же. Кажется, по итогу этой беседы Ликард и сам смог бы составить заметки, ничем не уступающие по остроумию заметкам Геспана, только раз в десять объемнее и посвященные лишь одному единственному послу, сидящему прямо перед ним. С другой стороны, он не мог и не восхититься умением этой заключенной в мешок из костей и кожи неумолимой вечности добиваться того, что ему было нужно. И вынужден был признать, что самому ему можно очень многому поучиться у Радана. Когда они, наконец, закончили, провинция Рамасан получила представителей эльфийской диаспоры в городском совете, разрешение на собственные суды по внутренним делам и еще некоторые мелкие льготы. Ликард гордился тем, что сумел отклонить требования Радана по разрешению эльфам содержать собственные наемные отряды на территории Мелонии. Хотя и подозревал, что собеседник изначально не был уверен в том, что сможет добиться успеха в этом вопросе, а оттого и не особенно настаивал. Ликард одним длинным глотком, смакуя, допил налитое в бокал вино и пожалел, что стоящая между ними с Раданом бутылка опустела. За окнами все также моросил дождь, и небо затягивали тяжелые серые облака, но освещение подсказывало, что день давно уже перевалил за середину, и время шло к закату. Сидевший напротив Ликарда Радан разглядывал его уже не так напряженно, как в начале встречи. Теперь взгляд его уже можно было физически выдерживать без того, чтобы покрываться холодным потом. Отставив свой бокал в сторону, Радан взглянул на Ликарда и проговорил: - Знаете, милорд Тан’Тамаранид, когда умер лорд до’Галин, я был искренне опечален. Я всегда симпатизировал его уму, способностям и трудолюбию. К тому же, на мой взгляд, он был прекрасным политиком и достойным собеседником. – Ликарду почудилось лукавство в этих стальных глазах, такое неожиданное на фоне абсолютной невозмутимости эльфа на протяжении всех прошедших часов, что он с трудом сдержался и не вскинул вопросительно брови. – Отношения между Мелонией и Лесным Домом всегда были несколько… натянутыми. Но это не мешало нам с милордом до’Галином общаться в менее официальной атмосфере. – Радан помолчал. – Я был обеспокоен тем, кто придет на его место. Молодой до’Витор – умный и талантливый человек, но азартность в политике может довести страну до большой беды. Я осмелюсь сказать, что испытываю приятные эмоции по поводу вашего назначения на пост посла в Шардане. С вами интересно работать. Ликард сдержанно кивнул, но больше всего сейчас ему хотелось вытаращиться на эльфа. Он только что получил комплимент своему мастерству от существа, которое как минимум недолюбливало людей и прожило едва ли не столько же, сколько существовало государство, интересы которого Ликард и представлял в качестве посла. - Благодарю, милорд. Для меня это тоже был интересный опыт, - ответил он. Не учитывая того факта, что из меня всю душу вытрясли. - В таком случае, я надеюсь на дальнейшее сотрудничество, - Радан поднялся, и Ликард встал вслед за ним. – Все необходимые бумаги я пришлю вам завтра утром со своим подчиненным. Сегодня же вечером я направлю официальное уведомление послу гномов, продублировав его напрямую в Утворн. Эльфы выступят против ведения войны на юге. - До свидания, милорд Радан, - Ликард протянул ему ладонь, и посол пожал ее: - До встречи, милорд Тан’Тамаранид. Его губы едва заметно скривились, что можно было счесть за улыбку. Выходя из особняка под проливной дождь, Ликард понял, что победил.