Танец Хаоса. Догоняя солнце

Гнедой неторопливо шагал по полю, то и дело пытаясь опустить голову и ухватить зеленые всходы поднявшейся тугой пшеницы. Гайде приходилось постоянно дергать его за узду, силой заставляя упрямую скотину выпрямиться и идти вперед. Но с тем же самым упорством гнедой вновь опускал голову и пытался жевать саженцы. Впереди шумела под ветром белоснежная березовая роща. Легкой зеленой дымкой окутывала ее кроны молодая листва, перелесок тянулся длинной полосой вдоль всей кромки поля, отделяя его от другого распаханного участка и создавая естественный барьер против эрозии почв. Таких рощ вдоль дороги им встречались сотни на всем протяжении пути от Асфея на восток, но именно сейчас Джаг, издав какой-то странный взвизг, резко развернул своего осла в сторону и погнал его через поле к роще. Гайда еще некоторое время раздумывала, следовать ей за ним или нет, но все-таки поехала. И вовсе не потому, что ей того так уж сильно хотелось. Силуэт скрючившегося в седле дермака затерялся среди первых берез на самом краю рощи. Гайда не торопилась его догонять. В те редкие мгновения, когда его не было рядом, она могла позволить себе небольшую передышку. Казалось, что в такие моменты даже солнце светит ярче, даже дышится легче. Когда эта тварь ошивалась рядом, Гайда напрягалась до предела, превращаясь в одну туго натянутую тетиву, следя за каждым его движением, за каждым взглядом, готовая в любой миг отразить неожиданный удар. И находиться в таком напряжении часами напролет было очень тяжело. После последнего визита эмиссара, когда он вышел к Гайде посреди внезапно опустевшей улицы, после разговора с Гвидором, на лице которого была написана мрачная отчаянная решимость, хоть он громко смеялся и жестикулировал, пытаясь делать вид, что доволен жизнью, после все этого Гайда поняла, что с нее хватит. Нужно было признать, на этот раз она недооценила врага. До последнего надеялась, что он глупее и слабее, чем она думает, что он может оказаться ленивым и допустить ошибки. Вот только ошибок он не допускал, и постепенно Гайда избавилась от всех иллюзий, что у нее имелись по этому поводу. Никто не оставит ее в живых после выполнения задания и уклониться от его выполнения ей тоже никто не даст. По большому счету, шанса выжить у нее просто не было, и теперь она понимала это настолько ясно, насколько только могла. Но Гайда не прожила бы так долго и вообще не получила бы это задание, если бы не умела выворачиваться из самых безнадежных и опасных узлов. Может, она расслабилась в последние годы, когда заработанное ей имя работало уже на нее, и заказы становились все легче и все безопаснее, а деньги – все больше. Но память о злющей поджарой девчонке, берущейся за любое дело, чтобы добыть себе кусок хлеба, носящей за пазухой нож, единственное, что у нее вообще было, и не раз этим самым ножом защищающей собственную жизнь, эта память была гораздо живее и ярче воспоминаний о легких заданиях и знатных пирушках. И теперь Гайде вновь предстояло стать этой злющей оборванкой, только так она могла выжить. Как странно ты тасуешь карты, Царица Судьба. Как странно играешь нами, будто кости выбрасываешь на стол. Вот откуда-то у меня же из-за пазухи ты вытащила мое прошлое и заставила меня вновь пережить его, хоть мне казалось, что оно никогда уже не вернется. И это прошлое стало гораздо опаснее теперь. Вот только и я тоже опаснее, чем была. Странный запах, сладковатая мерзостная вонь разложения достигла ноздрей Гайды, и она прищурилась, выпрямляясь в седле. Ветер сменился, и запах исчез, но через несколько мгновений вновь долетела нотка гниения. Ошибки быть не могло, так пахло из рощи впереди них, и Гайда вновь машинально дернула поводья гнедого, который замедлил шаг, чтобы пожевать сочных первых всходов. Получается, там, в этой роще, их ждали чьи-то трупы. Это объясняло, почему Джаг так оживился и рванул в ту сторону, и это также вызывало очень большие опасения. Внутри разлилось странное ледяное спокойствие, и Гайда возблагодарила за него богов. Она прекрасно знала это спокойствие. Оно появлялось в ней в самые опасные моменты жизни: тупое безразличие к боли, страху, отчаянью, максимальная собранность и повышенная чувствительность каждой фибры тела. Неторопливо Гайда проверила ножи в рукавах и на поясе. Если в этой роще мертвые Аватары, которых кто-нибудь убил до нее (а это вполне могло быть так, не зря же Джаг туда так рванул), скорее всего, проклятый дермак сразу же набросится на Гайду, чтобы убрать ее, как свидетеля. И тогда нужно будет действовать очень быстро. Хоть тварь и выглядела кривоногой, неповоротливой, донельзя бестолковой, но Гайда подозревала, что на четырех ногах Джаг гораздо проворнее, чем на двух. А уж нехороший огонек в его зеленоватых глазах и острые зубы в пасти говорили обо всем остальном. Вонь разложения стала еще сильнее, и Гайда сморщила нос. Если там действительно Аватары, она прирежет Джага и поедет прямиком на север, через поля и рощи. Самое трудное будет не спать, но когда хочешь выжить, такие вещи уже кажутся не столь важными. Возможно, ей и удастся завалить посланного за ней эмиссара, по крайней мере, Гайда сделает все, чтобы удалось. У Сета будет полно других дел, если Аватары мертвы, возможно, одним эмиссаром дело и ограничится. Не будет же в самом деле Сети’Агон посылать за ней следом своих лучших людей только для того, чтобы свести счеты. Дура ты, Гайда. Если Аватары мертвы, то вы все – ходячие трупы. И в прямом, и в переносном смыслах. Кто тогда защитит тебя от Аватара Хаоса? Ты просто отсрочишь свою смерть. Гайда мрачно глядела вперед, положив ладонь на рукоять кинжала. И так выходило плохо, и так нехорошо. В таком случае мне останется только очень дорого продать свою жизнь. Так дорого, чтобы они все кровью захлебнулись. Издали послышались какие-то взвизги, приглушенные густо стоящими березами. Гайда удостоверилась в том, что ледяное спокойствие буквально пропитало ее изнутри до самых корней волос, свободно опустила правую руку вдоль тела, чтобы в любой миг иметь возможность выхватить спрятанный в рукаве нож, и тронула поводья, заставляя гнедого ускорить шаг. Чем скорее она узнает, что там происходит, тем скорее все решится. Без особой охоты конек повез ее вперед. Благо березы стояли здесь не слишком густо, и проехать она могла. Всадник в сражении всегда имеет преимущество над пешим, так что если Джаг нападет на нее, ей бы лучше оставаться в седле. Гайда внимательно вглядывалась вперед между деревьев, пытаясь различить силуэт дермака. И вскоре заметила его на небольшой поляне впереди. Взгляд Гайды быстро обежал всю картину. Три раздутых трупа на земле, над которыми вьются и жужжат иссиня-черные мухи. Ворон почему-то не было, хотя трупы выглядели так, словно пролежали здесь уже около суток. А коли так, то воронья над ними должно быть столько, чтобы живого места видно не было. Может, Джаг разогнал падальщиков своим присутствием? Гайда нахмурилась, краем глаза оглядывая ветви деревьев над головой. Там было пусто, только прозрачно-зеленые весенние листочки рябили на ветру. Отчего-то Гайда ощутила тонкое-тонкое покалывание страха. Отсутствие ворон и других падальщиков казалось очень неправильным, как одна единственная нотка разложения в запахе свежеприготовленного мяса. Что это значило? Почему так случилось? Кособокая фигура Джага виднелась в отдалении между деревьев, он нюхал воздух и негромко подвывал, почти скулил. Его измученный тощий осел остался понуро стоять на поляне, низко опустив голову к земле и моргая темными глазами. Выглядел он так, словно в любой миг мог отдать концы. Гайда сомневалась, что Джаг заботился о его пропитании. Взгляд ее вновь вернулся к трупам, пока гнедой медленно подвозил ее к поляне. И Гайда ощутила, как перехватило дыхание. В центре поляны, раскинув руки в стороны, лицом вверх лежал Краснорукий Ули. Смерть уже изменила его черты, но этот низкий лоб и громадное брюхо Гайда узнала бы где и когда угодно. Она быстро взглянула на двух других, чтобы понять, знакомы они ей или нет. Ей потребовалось всего несколько секунд, чтобы в точности убедиться: этих она никогда в жизни не видела. Больше тел вокруг видно не было, и Гайда, поколебавшись, спешилась. Следопытом она была не самым лучшим, но знала достаточно, чтобы примерно прикинуть, что здесь произошло. Незадолго до схватки или, возможно, во время нее прошел дождь, а потом земля подсохла, сохранив множество следов. Аккуратно обходя тела, Гайда принялась приглядываться к ним. Судя по всему, на поляне было четверо, может, пятеро человек, помимо раздутых тел, и все они ушли в том направлении, где сейчас мелькала между берез темная фигура Джага. Но сражались с Красноруким Ули и его соратниками двое-трое, не больше. Гайда сощурилась, глядя на отпечатки. Никто, кроме Ули и его людей, ранений не получил, ушли люди самостоятельно. На груди Ули виднелось несколько ран, нанесенных со стороны спины, и еще одна рана на боку от его же собственного ножа, что валялся рядом. Гайда не стала слишком долго рассматривать лицо покойника, вознеся короткую молитву за его душу. Все наемники были расходным материалом, все они не ожидали от жизни ничего доброго и светлого, да и убивать друг друга им приходилось не так уж и редко. Так что вряд ли стоило лить слезы над давним знакомым. Хватит с него и пару пожеланий на прощание. Гораздо больше ее заинтересовал сам факт смерти Ули. Он всегда отличался дюжей силой и хитростью, которые, на первый взгляд, совершенно не вязались с его грузным телом. Мало кто смог бы победить его в поединке. А здесь ему нанесли аж три раны, причем его соратники ничем ему помочь не смогли. Гайда обернулась к двум трупам в стороне. Их явно передвигали с того места, где они упали, возможно, чтобы обыскать. Вокруг тел виднелось множество отпечатков ног. Гайда присмотрелась к ранам, но по прошествии суток уже почти невозможно было определить, каким оружием их нанесли. Единственное, что она поняла: клинок был длинным, а руки, что его держали, сильными. И раз Ули они не защитили, значит, их, скорее всего, убили первыми, а затем добили и его. Причем его же собственным ножом. Закончив осмотр, Гайда вернулась к своему гнедому и влезла в седло, подбирая поводья и поджидая Джага. Он все еще рыскал по роще меж деревьев и негромко покрикивал, но ее за собой не звал. Значит, у нее имелось несколько минут, чтобы прикинуть, что здесь произошло, и что ей делать дальше. Никаких сомнений в том, на кого Ули работал, у Гайды не было, а значит, он пытался тем или иным образом захватить Аватар. Вряд ли те две сельские девчонки смогли бы дать ему отпор, в этом Гайда очень сомневалась. Значит, Краснорукого и его ребят убили те самые «воры», которых поминал Гвидор. Причем женщины. Достаточно сильные женщины, чтобы завалить громадного Ули и двух взрослых, сильных мужчин. В отдалении меж берез замелькал силуэт Джага, который вприпрыжку возвращался к поляне. Бежал он странно, низко опустив плечи вперед, почти касаясь длинными руками земли, а иногда даже и помогая себе с их помощью, отталкиваясь от кочек и бревен. Гайда ощутила гадливость. Больше всего на свете ей хотелось перерезать этому уроду глотку, но для этого нужно было подстраховаться. Она должна быть уверена в том, что уцелеет и сможет живой ускользнуть из лап Сети’Агона, и вряд ли у нее подвернется несколько шансов это сделать. Так что следовало все хорошо просчитать, чтобы уж точно не ошибиться и не погибнуть по собственной глупости. - Что ты нашел? – настороженно спросила Гайда, когда Джаг вприпрыжку выбежал на поляну. - Следы, - хрипло прорычал он, с трудом заставляя зубастую пасть выговаривать слова на людском языке. При этом его уродливое лицо морщилось еще больше, и каждое слово он сопровождал почти что звериным рычанием. То ли злился, что говорить тяжело, то ли пытался разнообразить речь еще и эмоциями. – Уйти туда. – Джаг махнул рукой на юго-восток. – Вчера. - Вчера, - повторила Гайда, задумчиво глядя на разбухшие трупы на поляне. Краем глаза она следила за каждым движением Джага на тот случай, если тварь все-таки решит броситься на нее. Она не думала, что так произойдет, пока она не даст дермаку повод, но и сбрасывать со счетов такую возможность не следовало. - Догнать. Догнать! – почти взвизгнул Джаг, вскидывая свои длинные паукообразные руки и указывая в ту сторону. Подбежав к своему ослу, он схватил его под уздцы и дернул. Животное от испуга шарахнулось назад, пронзительно крича. Гайда подавила в себе желание швырнуть метательный нож ему в глаз и, постаравшись сделать голос как можно более спокойным, проговорила: - Подожди. Мне нужно подумать. Джаг сразу же потерял интерес к ослу и повернулся к ней, не спуская с нее взгляда ледяных зеленых глаз. Смотрел он так пронзительно, что Гайда ощутила озноб, а тело твари напряглось, словно готовясь к прыжку. - Хозяин сказал: догнать. Человек не хочет догнать? На этот раз рычание Джага, перемежающее слова, превратилось в какое-то вкрадчивое урчание, и Гайда вновь ощутила пробежавший по коже озноб. Зеленые глаза, не мигая, смотрели на нее. Осторожные, совсем дикие. - Хочу догнать, бхара ты драная, - проворчала Гайда. – И догоню, как сказал хозяин. – Дермак пошевелился, расслабляясь, и в его позе Гайде почудилось разочарование. Никогда не спускать с него глаз. Ни на миг. И уж тем более она не собиралась ехать вместе с ним в глушь. От одной мысли, что ей придется ночевать у одного костра с этой тварью, Гайду бросало в дрожь. Нужно было как можно быстрее придумать какой угодно повод не съезжать с дороги. А Джаг тем временем смотрел на нее так, словно еще не решил, прямо сейчас вцепляться ей в глотку или сделать это чуть позже. Постаравшись говорить как можно увереннее, Гайда продолжила: - Им все равно придется выйти к дороге. Ниже Беренвиста переправы на тот берег нет, как нет ничего и на юге, только горы да пустоши. Они вынуждены будут выйти на тракт, и если мы поедем по нему, то перехватим их раньше других преследователей. Джаг смотрел на нее, не мигая, морщась и кривясь, словно сам мыслительный процесс давался ему с трудом. Скорее всего, так оно и было, но Гайда просто не знала, как ему объяснить все это еще более простыми словами. Неуверенно подняв руку и указав в юго-восточном направлении, дермак полувопросительно проговорил: - Догнать? - Да! Догнать. Только по дороге, - Гайда ткнула пальцем в сторону тракта. – По дороге будет быстрее. И ты их учуешь на любом расстоянии, я ведь права? - Следы, - дермак вновь указал на юг. Гайда тяжело вздохнула. У нее имелось ощущение, что проклятая тварь не поняла ни слова из того, что она сказала. Но хотя бы сейчас Джаг не выглядел таким по-звериному напряженным и готовым атаковать, как несколько мгновений назад. Потому Гайда сделала над собой усилие и как можно спокойнее произнесла: - Дорога. Они выйдут к дороге позже, - свои слова она подкрепила жестами, Джаг внимательно следил за тем, как ее рука рисует в воздухе петлю. Так бешеное животное с интересом смотрит на человека, а потом кидается вперед и кусает. – Мы опередим их, будем быстрее, понимаешь? Мы их встретим на дороге. - По дороге? – дермак неуверенно указал на север. - Да, по дороге, бестолочь ты проклятая, - проворчала Гайда, кивая ему. – По дороге поедем. Так быстрее. Вместо ответа дермак резко кивнул ей и зарычал что-то на своем собственном языке, с трудом растянув рот в какое-то жутковатое подобие улыбки. - Хвала богам, договорились, - буркнула Гайда, чувствуя, как напряжение хоть немного, но отпускает ее. Она не слишком хорошо представляла себе, что ей делать, если Джаг все-таки упрется и силой потащит ее в глушь. - Мясо, - вдруг прорычал дермак, указывая костлявой рукой на трупы. Склонив голову набок, он любопытно взглянул на Гайду: - Еда? - Что? – переспросила она, не сразу поняв, что имеет в виду тварь, и сразу же скорчилась от омерзения. – Проклятье, нет! Не смей их трогать! Иначе сам рядышком с ними ляжешь! Эти слова, подкрепленные рукой Гайды, что легла на рукоять кинжала, тварь вроде бы поняла сразу. Заворчав что-то недовольное, Джаг подхватил поводья осла и потащил его в обратную сторону к дороге, а Гайда неторопливо поехала следом за ним, не сводя с него глаз и чувствуя стойкое желание зарезать его прямо сейчас. Ей никогда не нравилось убивать, и делала она это, скорее, по необходимости, в то время, как многие другие наемники находили в этом особенное удовольствие. Но сейчас Гайда почти что мечтала о том, как перережет Джагу глотку. Такая мерзость не должна была пятнать своим присутствием мир. Даже если это будет самым последним, что я успею сделать в жизни, но я зарежу эту бхару, - пообещала себе она. Вскоре они выбрались на дорогу и вновь неторопливо двинулись на восток. Джаг нюхал воздух и что-то негромко ворчал себе под нос, а Гайда сидела в седле, напряженная как стрела, ожидая появления эмиссара буквально в любой момент и откуда угодно. Если за ней действительно следили так пристально, как она считала, то эмиссарам уже должно быть известно, что она сошла со следа Аватар, выбрав более короткий путь. Оставалось только гадать, как это будет ими воспринято. И не решат ли они, что таким образом Гайда нарушила условия сделки, и теперь от нее можно избавиться? Джаг, правда, пока что не дергался и вел себя как обычно, но Гайда ждала чего угодно и теперь уже откуда угодно. В последнее время она начала сомневаться, что эмиссары передвигаются обычным человеческим способом, слишком уж быстро они появлялись там, где было необходимо. А значит, тварь могла вылезти у нее за спиной буквально из воздуха в любой миг, и к этому нужно было быть готовой. Мысли то и дело сползали к увиденному на поляне посреди рощи. Краснорукий Ули не справился с ними, а он был одним из лучших бойцов, каких знала Гайда. И раз он погиб, значит, они способны себя защитить. И уж наверное, если они смогли завалить опытного и абсолютно беспринципного бойца, то и с проклятущим дермаком, тупым, будто животное, как-нибудь да разберутся. С каждым днем Гайда все чаще задумывалась об этой возможности. Если она не могла удрать от эмиссаров Сета, не могла от них спрятаться, если она вынуждена была догнать Аватар, чтобы спасти собственную жизнь, то, может быть, стоило попросить у них защиты? Ведь Аватары-то посильнее будут, чем обычная наемница, и с Сетом запросто смогут тягаться. По крайней мере, ей очень хотелось в это верить. А если так, то можно было рискнуть. Ее в любом случае убьют, не Аватары так Сет, не Сет, так Аватар Хаоса, и если оставалась одна единственная возможность выжить, Гайда планировала эту возможность использовать целиком и полностью. Пусть ради этого ей и придется оказаться в самом сердце Танца Хаоса. Только поверят ли они ей? Наемнице, которая идет по их следу вместе с дермаком и при этом заявляет, что преследует их лишь для того, чтобы присоединиться к ним. Сама Гайда такой чепухе ни за что в жизни бы не поверила. А значит, ей нужно будет предложить им что-то взамен. Убить Джага на их глазах будет недостаточно, они могут решить, что это подстроено, чтобы втереться к ним в доверие. Нужно было сделать что-то, чтобы стать необходимой им. Или придумать, как послужить им, как заставить их себе доверять. Кое-какие мысли у Гайды на этот счет имелись. Но все это нужно было еще раз хорошенько проверить перед тем, как разыгрывать эту партию. А значит, ей нужно было любой ценой поговорить с кем-нибудь из наемников, которых послали следом за Аватарами. Мертвого Ули и рассказа Гвидора было недостаточно, чтобы сделать окончательные выводы. Пыльная дорога тянулась и тянулась на восток. Порой мимо Гайды громыхали купеческие караваны, которые влекли широкогрудые мощные кони, и тогда она съезжала с обочины, чтобы не нервировать вооруженных кнутами охранников. Два или три раза в облаке пыли пролетали гонцы: совсем худющие юнцы на легких лошадях, прижимающиеся к спинам своих скакунов, не глядящие по сторонам. Но по большей части дорога оставалась пустой, оживляясь только неподалеку от деревень. Тогда появлялись телеги, груженые всевозможной утварью, дровами, сеном или скотиной, или пастухи, подгоняющие хворостиной стадо упитанных коров и овец. В эти моменты Джаг неохотно ворчал и сворачивал с дороги, по большой дуге объезжая деревни. Гайда каждый раз от всей души надеялась, что кто-нибудь из местных заметит его и примет за вора, хорошенько отделяет вилами или дубиной, но, к ее глубочайшему сожалению, тварь возвращалась на дорогу невредимой. Гнедой неторопливо нес Гайду вперед, и вблизи очередной деревни Джаг буркнул что-то своей звериной пастью и съехал с дорожного полотна, оставляя ее одну. Гайда позволила себе всего один вздох облегчения, но расслабляться не стоило. Где не было дермака, в любой миг мог появиться безликий эмиссар, а это, кажется, было похуже, чем бестолковая, с трудом выражающая свои мысли тварь. Через четверть часа, когда показавшиеся на горизонте дымки труб приблизились, и стали видны крытые черепицей и соломой дома, Гайда прищурилась, невольно порадовавшись, что дермак так вовремя съехал с дороги. У околицы виднелось какое-то столпотворение, мелькали фигуры в белом, и кажется, Гайда знала, кто это. Правда, с такого расстояния она еще не могла в точности разглядеть, что там происходит, но кое-какие догадки у нее имелись. И они подтвердились, когда она подъехала ближе. Несколько Карателей верхом на гнедых скакунах объезжали деревню, еще трое курсировали по центральной улице взад-вперед. Никого больше на дороге видно не было, ни единого местного жителя, хотя в такой час их должно было быть достаточно. К тому же, один из Карателей пришпорил коня и крупной рысью двинулся ей навстречу, еще издали поднимая руку, чтобы привлечь ее внимание. Отступать было уже некуда, если она сейчас развернет коня и попытается удрать, то этим только еще больше заинтересует Карателей. Потому Гайда только вздохнула, набросила на голову капюшон плаща, чтобы укрыть волосы, которые этим лонтронцам так не сдались, и неторопливо поехала ему навстречу. Каратель натянул поводья в нескольких шагах от нее. Он был совсем молод, хваленые лонтронские усы, похожие на загнутые рога, едва только пробивались на его верхней губе, зато подростковых прыщей на щеках и лупящемся носу имелось в избытке. Мальчишка изо всех сил пытался делать безразличный и уверенный в себе вид, но явно нервничал в присутствии Гайды. Вскинув голову, он высокомерно оглядел ее и проговорил: - Светлой дороги тебе под очами Грозара, путница! – с этими словами он церемонно поклонился на восток, как делали все эти сектанты, упоминая имена Молодых Богов. Гайда решила не заниматься ерундой и ограничилась коротким кивком и приветствием: - И тебе светлой дороги, божий воин. - Скверна нынче разрастается с запада, где на престол уселся узурпатор и клятвопреступник, - зловещим полушепотом сообщил ей мальчишка, кивая головой в ту сторону, откуда она приехала. – Мой командир, капитан Верхан, видел, как эта скверна зарождалась на улицах Асфея, видел ее источник, и сейчас будет говорить об этом с местными жителями, чтобы открыть им глаза на правду. Ты путешественница или местная? - Путешественница, - нехотя сообщила Гайда, и когда в глазах мальчишки загорелся огонек недоверия, добавила: - Но я охотно послушаю мудрость твоего командира. Потому что тоже считаю, что этот край по самые уши увяз в скверне. Причем ты даже не представляешь, насколько. Один дермак, что сейчас околачивается в поле за околицей, чего стоит. - Езжай за мной, - приказал ей молодой Каратель, и это прозвучало бы гораздо увереннее и значительнее, если бы у него при этом так не покраснели уши. Надвинув капюшон еще глубже, Гайда направилась следом за ним в деревню. Внутри заскреблось очень неприятное чувство, которое всегда возникало у нее в присутствии божьих воинов. Это был даже не страх, но напряженная осторожность, какую испытываешь вблизи полуприрученного, а может, даже и бешеного зверя. Именно такое ощущение у Гайды всегда оставалось от Карателей: бешенство, тщательно упрятанное в обертку высоких моральных ценностей и веры. Молодой Каратель ехал чуть впереди нее и молчал, держась в седле так ровно, словно проглотил палку. А Гайда вела коня за ним следом и быстро продумывала историю, которую скормит этим фанатикам, если им захочется поподробнее разузнать, кто она такая и куда движется. Главное: избегать в своем повествовании слов «Асфей», «рыночная площадь», «Аватары» и почаще поминать Грозара, все остальное Карателям будет просто неинтересно. Она бы и вовсе соврала, что родом из этих мест, но выговор все-таки ее выдавал, а среди Карателей запросто может оказаться кто-нибудь, кто раньше бывал в Латре и слышал, как там говорят. Достаточно будет всего одной крохотной лжи, чтобы внимание Карателей моментально переключилось на нее, и тогда уже не будет иметь значения, доберется до нее Сети’Агон или нет. Раскаленные клещи и иглы под ногтями ничем не лучше, чем перерезанная глотка, а может, и того хуже. Каратели славились своим умением выбивать из людей «признания», как они это называли, и Гайда не питала иллюзий касательно собственной силы воли, если их палачи до нее доберутся. А значит, следовало любым способом избежать этого. Хвала богам, сослуживцы молодого Карателя, разъезжающие по дороге взад-вперед, на нее никакого внимания не обратили. Они ограничились неодобрительными взглядами, да тот, что постарше, пробормотал под нос, что «не пристало бабе разъезжать по дороге без сопровождения мужчины». Гайда в ответ на это только низко поклонилась в седле и самым елейным голосом залепетала о благословениях Грозара. Каратели вдвоем поклонились на восток и отвернулись от нее, сразу же о ней позабыв. Молодой парень, что вел ее, страдальчески взглянул на них, вздохнул, но все-таки повел ее по дороге дальше, к центру деревни. Судя по всему, он был у них на побегушках, и ему это явно не нравилось. Постаравшись сделать свой тон как можно более смиренным, Гайда негромко обратилась к проводнику, пока они ехали по дороге к центру деревни: - Скажи, божий воин, а о какой скверне будет говорить твой командир? Не о тех ли пугающих слухах о ведьмах? - О них, женщина, ты права, - важно и степенно кивнул мальчишка. Он благосклонно взглянул на нее, в голосе послышалось покровительственное одобрение. – И ты совершенно правильно называешь их именно ведьмами. В этом краю очень мало таких же сознательных, как ты. Гайда позволила себе несколько мгновений помечтать о том, как хватает этого мальчишку за загривок и макает его головой в сточную канаву, раз за разом, неторопливо, со вкусом. Затем вновь потупила глаза и проговорила: - По дорогам много всяких слухов ходит, божий воин, один страшнее другого. И хуже всего то, что никому нельзя верить. Наконец-то от твоего господина я смогу услышать правду о том, что на самом деле происходит. - Как и положено всем приличным людям, - удовлетворенно кивнул молодой Каратель. - Капитан Верхан расскажет тебе истину, и ты избавишься от страхов и сомнений. Потому что только правда дает силу, а где правда, как не в Молодых Богах? Гайда не стала ничего говорить в ответ, с нее и так уже хватило притворства и унижений. К тому же, паренек и так услышал в ее словах именно то, что и хотел услышать, большего ей и не требовалось. Совсем скоро впереди показалась центральная площадь деревушки – то бишь пустырь перед единственной местной гостиницей, на который сейчас согнали жителей всех окрестных домов. По периметру толпы разъезжали Каратели, держа руки на рукоятках мечей и угрожающими взглядами буравя людей. Местные жались друг к другу, стараясь держаться как можно дальше от них. Мужчины обнимали жен, те прижимали к себе детишек. Все взгляды были обращены к трехэтажному зданию гостиницы, перед которым на высоком жеребце сидел Каратель. Гайда прищурилась: его лицо было ей знакомо. Кажется, именно этого человека она видела в телеге вместе с Аватарами, когда они въезжали в Асфей. Судя по всему, это и был тот самый капитан Верхан, которого поминал мальчишка. - Ишмаил погряз во грехе! – во всю глотку вещал низким голосом мужчина, недобрыми черными глазами оглядывая толпу. – Ваш так называемый Первый Жрец отвернулся от Церкви Молодых Богов, убил своего предшественника и выслал из своей страны божье воинство, что несет с собой свет, мир и справедливость Грозара. Разве не это ли – признак его грехопадения? А вот это было чем-то новеньким, хоть и не неожиданным. Гайда подозревала, что Каратели не сдадутся без боя и просто так не покинут Ишмаил, пусть их даже официально и выдворил из страны этот новый Первый Жрец Раван. Только вот реальная власть этого Жреца распространялась только на Асфей и его ближайшие окрестности, и стоило Карателям эту область покинуть, как скорость их продвижения уменьшилась, а наглость, как водится, возросла. Вот они и начали орать и возмущаться, запугивать и науськивать народ против нового Первого Жреца. Гайда, правда, очень сомневалась, что из этого получится что-то путное: южане были слишком забитыми и трусливыми, чтобы попытаться силой сменить власть или выдворить из страны Карателей. Но божьи воины оставались сами собой и не оставляли возможности «посеять истину и свет» среди неверных, даже если об этом их никто не просил. Молодой Каратель кивком приказал Гайде спешиться, и она осторожно спустилась на землю, стараясь незаметно придержать край плаща, чтобы божьи воины не разглядели кинжала на ее поясе. Лишние вопросы ей были ни к чему, так что она низко опустила голову и поспешила к толпе на площади, ведя своего гнедого в поводу, кланяясь проезжающим мимо нее божьим воинам. Те пропустили ее внутрь оцепления и вновь сомкнули строй на случай, если кто-нибудь из местных все-таки решит протестовать и попытается покинуть площадь. - Мало того, что этот клятвопреступник попрал законы и обычаи церкви, установленные Молодыми Богами и Великими Жрецами Васхиля, - надрывался Верхан. – Он пошел гораздо дальше, признав самозванок Аватарами Создателя. Я видел, как это начиналось. Именно я нашел этих двух ведьм в глуши среди южных болот и привез их в Асфей на казнь, чтобы придать их пораженные скверной души огню. Одна из них – эльфийка, проклятая бессмертная ведьма, а вы сами прекрасно знаете, что Аватары не могут быть эльфийской крови! С помощью своих противных богам сил она устроила бойню на площади Асфея, убивая без разбору и горожан, и божьих воинов, и жрецов. Невинные люди пострадали от ее руки и руки ее мерзкой спутницы. А потом они обе исчезли, на огненных крыльях перелетев через городскую стену. Я видел это собственными глазами, я не стал бы лгать вам об этом! – Толпа загудела, люди зашевелились, обсуждая услышанное. Гайда молча наблюдала из-под капюшона плаща, но не за толпой, а за Верханом. Тот выдержал паузу, давая возможность деревенским посудачить между собой, и вновь заговорил: - И этих мерзких тварей ваш Первый Жрец объявляет Аватарами Создателя. Убийц божьих воинов, невинных людей и жрецов. Так скажите же мне, кто он тогда такой? Правитель вашей страны, ставленник богов или мерзкий узурпатор, захвативший власть и продавший свою душу бесам мхира? Толпа зашумела, заволновалась. Гайда молча наблюдала за тем, какое впечатление произвели слова Верхана на людей. Признаться, говорить он умел, и, судя по реакции, кое-кто даже поверил в его слова. Возможно, если бы в этой стране было хоть какое-то подобие армии, ничего подобного бы не произошло, и Карателей вышвырнули бы отсюда гораздо быстрее, чем хозяйка выгоняет пробравшуюся в кладовку мышь метлой. Но протекторатам церкви запрещалось иметь собственные воинские подразделения за исключением гражданской стражи в крупных городах, а потому они оказывались совершенно беззащитными перед иностранными воинскими контингентами. И если этот Первый Жрец Раван не дурак, то это будет первой оплошностью, которую он исправит в ближайшее время, подумалось Гайде. При условии, конечно, что он не только глотку драть готов о поддержке Аватар. - Покайтесь, пока не поздно! – надрывался Верхан, вскидывая в воздух сжатый кулак. – Подумайте о вашем будущем и будущем ваших детей. Какой мир вы им оставите? Неужели же вы допустите, чтобы ими правил узурпатор, который в любой миг может отвернуться от Молодых Богов и придать вашу страну тени? Каков будет его следующий шаг после поддержки двух охочих до крови самозванок? За кем из вас придут, чтобы пролить кровь во славу тьмы? Он кричал еще долго, пытаясь распалить толпу, но получилось у него не слишком хорошо. Деревенские поворчали немного, кое-кто покричал, причем одни в поддержку Первого Жреца, другие против него. Но особого ажиотажа речь Карателя не вызвала. Гайда только угрюмо посмеивалась под нос, размышляя об этом. Не тех людей он собирался на войну поднимать. Может, в других странах к его воплям кто-то бы и прислушался, но здесь отродясь не водилось военных, потому и кроме криков добиться чего-либо было просто невозможно. В конце концов, Каратели разъехались в стороны, позволяя толпе покинуть площадь. Гайда постаралась слиться с деревенскими, чтобы не привлекать к себе лишнего внимания Карателей. Впрочем, те особенно по сторонам не смотрели. Собравшись в ровную колонну по двое, они подстегнули коней и поскакали на восток нести правду и свет в остальные деревни вдоль восточного тракта. Гайда выждала некоторое время, напоив коня у деревенского колодца, а заодно послушав, что говорят местные. Люди судачили, сбиваясь в группы по несколько человек, вид у всех был озабоченным. Когда прошло достаточно времени, чтобы Каратели успели отъехать от деревни на приличное расстояние, Гайда взобралась на своего гнедого и неторопливо поехала следом за ними по дороге. Ей следовало очень многое обдумать и понять, как использовать эту информацию в свою пользу. Возможно, часть того, о чем орал Верхан, могла быть правдой. Например, о том, что Первый Жрец Раван переметнулся на сторону тьмы. Гайде и самой казалась слишком странной та легкость, с которой Раван провозгласил приход Аватар и открыл для них двери всех храмов Ишмаила, да еще и пообещал поддержку и защиту. В те же самые храмы должна была заманить Аватар и сама Гайда по заданию Сети’Агона, а она уже давным-давно поняла, что в ее профессии совпадений не бывает. С каждым днем ее уверенность в том, что Раван действительно работал на Сета, становилась все сильнее. Это было даже забавно: впервые на памяти Гайды горлодерство и огульные обвинения Карателей действительно имели под собой некоторое основание. Правда, почти сразу же вслед за этими размышлениями на память пришли слова Гвидора о том, что ему поручено убить Аватар. И мертвый Краснорукий Ули, который, судя по всему, даже попытался это сделать. Проклятье, но мне почему тогда нужно заманить их в храм? Почему все мы получили разные задания? От этого у Гайды буквально голова кругом шла. Она была совершенно уверена в том, что заказчик у них у всех один, как же могло быть иначе? И если так, то отчего же порученные им задания были разными? Сет пытался натравить наемников друг на друга, чтобы дать возможность Аватарам уйти? Или хотел сделать так, чтобы они попали в руки Карателей? Ни на один из этих вопросов у Гайды ответа не было, а между тем от этого зависела ее собственная жизнь. Одно она знала совершенно точно: разобраться с ответом нужно было до того, как она догонит Аватар. Потому что любое неправильное решение, один единственный неправильный шажок мог стоить ей очень дорого. Когда на околице из кустов верхом на осле выехал поджидающий ее Джаг, Гайде захотелось завыть. Идти с ним по бездорожью и глуши она не могла, потому что рисковала просто напросто быть зарезанной во сне. Но и по дороге, на которой теперь несли свое слово Каратели, передвигаться тоже становилось опасно. Если они захватят Джага в ее обществе, никто из божьих воинов не станет разбираться, по своему желанию она с ним путешествует или нет. И тогда ей точно так же грозит смерть. Мрачно кивнув дермаку, чтобы он ехал впереди нее, Гайда сжала челюсти. Выхода у нее не было, как будто специально кто-то перекрывал ей воздух, закрывая одну спасительную лазейку за другой. Единственное, что она могла сделать сейчас, это как можно скорее догнать Аватар и попросить их о защите. И молиться, чтобы они поверили ей.