Танец Хаоса. Догоняя солнце

Ей снились странные, непонятные сны, и даже посреди грез Данка удивлялась тому, что видит их. Она ведь не спала так, как это делали обычные люди. Ей вообще никогда не снилось ничего за тот короткий отрезок времени, когда она пребывала в золотой колыбели между мирами, а падающие с неба странные искры баюкали ее, омывая усталое сознание и унося прочь тревоги. Но теперь она видела сны, по крайней мере, ей казалось, что это были именно они. Огромные золотые небеса хранили где-то среди полупрозрачных туч солнце в ковше пронизанных светом ладоней. Небеса были такими огромными, что как ни крути головой, а солнце и не увидишь вовсе. А внизу под ними лежало море лазурного цвета, и Данка видела, как в немыслимой толще воды, просматривающейся на многие километры вниз, медленно плывут переливающиеся на солнце тела китов. А еще в этих небесах были города из горного хрусталя и розоватого кварца, и солнце скатывалось по их стенам, отражалось в золотых глазах их живущих радостью и во имя радости обитателей. Их тела увивали пахучие цветы, они смотрели на Данку и приветливо улыбались ей, и ветер кружил над их головами лепестки цветов и аромат весны, и золотое солнце лилось нектаром на их волосы и плечи. Она бродила по улицам среди белоснежных строений немыслимых форм, похожих то ли на храмы, то ли на прибрежные утесы, что изваяла сама природа, а ее босые ступни утопали в мягкой траве или густом ковре цветочных лепестков. Улыбающиеся девушки с телами столь прекрасными, что излучали свет, подносили ей на блюдах неведомые фрукты, один кусочек которых заставлял медовую сладость цвести на языке. Данка видела, как они танцуют вокруг, как они смеются, как машут ей руками и зовут и ее в свой круг, но она шла дальше. Туда, где над городом возвышалась заснеженная скала. Громадная и синяя, с белой шапкой на вершине, она закрывала полнеба, и солнце стояло ровнехонько над ее пиком, заливая все ослепительным светом. Еще шаг, и Данка оказалась у ее подножия, а город пропал где-то в золотой дымке за спиной. Второй шаг, и она ступила на крутой склон, в котором виднелась прорубленная среди камня грубая лестница. Данка поняла, что поднимается вверх, прямо навстречу ослепительному свету, что лился ей на голову. Она оглянулась вокруг, она видела, что со всех сторон их окружает то самое лазурное море, густое, как патока, растянувшееся вместо неба. Китов тоже не было, лишь громадные белые птицы скользили по нему, лениво взмахивая крыльями, и длинные огненные хвосты тянулись за ними следом, оставляя на лазури золотые росчерки. А на самой вершине горы ждала Она. Огромная, едва ли не больше самой горы, с телом ослепительно-белым, с руками, что сжимали Огненный Щит и Копье Молний, Серп и Чашу для огня, Лук и Стрелы, Колосок, Цветок, Веретено… Рук было так много, что Данка и не успела посчитать все. Часть ладоней складывалась в жесты, которые успокаивали ее и вселяли ощущение защищенности. Она была так красива, что Данка растянулась перед Ней на земле, чувствуя, как из глаз текут слезы захватившего ее целиком благоговения. А Она медленно двинулась в пляс, попирая босыми ступнями лазурное небо, и барабанчик в Ее руках выстукивал Ей ритм. Удары Ее ног были так сильны, что все вокруг содрогалось. И Данка тоже подпрыгивала вместе с горным склоном, и небом, и морем. Она попыталась подняться на ноги, придерживаясь рукой за что-то, и внезапно поняла, что это воткнутое в землю копье. А прямо от него начинался крутой спуск вниз, почти отвесная стена, вся в сколах, щербинах, трещинах, и по ней змеилась крутая лестница со ступенями столь узкими, что нога Данки поместилась бы на них только вдоль, а не поперек. И свет мерк по мере того, как эта лестница шла все ниже и ниже, превращаясь из рассеянных сумерек в черную полночь, а затем и вовсе в жирную маслянистую черноту, которую не способны были просветить даже самые яркие солнечные лучи. Данка знала, что ей – туда. Она присела на самый край пропасти, свесив ноги вниз и чувствуя обнаженной кожей, как холоден, сух и жесток камень, впившийся в ступни. Напоследок Данка еще раз оглянулась через плечо. Великая Мани застыла на фоне солнца, и ослепительный свет со всех сторон охватывал Ее фигуру. Глаза Ее неотрывно следили за Данкой, и вечность медленно вплеталась в Ее волосы, осыпалась золотой пыльцой с Ее приподнятой в танце стопы. Данка отвернулась и решительно соскользнула в пропасть. Она открыла глаза и едва не застонала от разительного контраста по сравнению со сном, что отпечатался в памяти так ясно. Грудь все еще переполняло это огромное ощущение благоговения и преклонения перед немыслимой красотой Великой Мани, - Данка не сомневалась, что видела именно Ее, - но с каждым мгновением это ощущение как будто тускнело, сменяясь более объективными переживаниями мира твердых форм. Ей было холодно, руки и ноги задубели, мокрая одежда холодила кожу. Вдобавок так сильно воняло гарью, что голова сразу же затрещала, а к горлу подкатила тошнота. А может, это было и не из-за гари вовсе? Данка чувствовала тяжелую горячую руку Вель на своем боку, прикосновения ее тела к спине, и это немного успокоило ее. Но все остальное было ужасным. И прежде всего – воспоминания. Они обрушились сразу, водопадом, буквально погребая ее под собой, и казались такими резкими по контрасту с наполненным светом видением, что только-только отступило прочь. Ночь, Раб на дороге, воспоминания о том, кем она была, бушующее яростное пламя и скачка сквозь дождь. Данка застонала сквозь зубы, когда виски вновь сдавило болью, не сумев сдержать возгласа. Воспоминания в голове громоздились, теснили друг друга, словно льдины во время ледохода, и на несколько мгновений она почти забыла, кто она и где находится. Стараясь двигать одними только глазами, она огляделась. Воздух наполнял серый свет раннего утра, в котором застыли насквозь вымокшие унылые деревья. Перед ее глазами находилась мокрая черная проплешина костра, на которой плясало пламя Роксаны, но тепла от него было недостаточно, чтобы прогреть воздух. В стороне, низко понурив головы, стоя, спали расседланные кони. Данка даже и не помнила, кто их расседлывал и когда. Вся прошлая ночь смешалась в одно длинное черное пятно боли и полусна урывками. Она помнила, как они ехали по дороге, помнила, как несколько раз едва не падала с седла на землю, и только чьи-то руки, кажется, едущей рядом Китари, поддерживали ее, не давая упасть. Истерзанные седлом бедра сразу же напомнили о себе тупой болью, и Данка поморщилась. На этот раз она была согласна с Крол. Может, им и не стоило садиться на лошадей, от этого, кажется, было больше бед, чем пользы. Неподалеку от них с Вель лежала Гайда, рядом с ней Милана. Мефнут почти с головой закуталась в одеяло, только черные вихры торчали из-под его края. Обычно в такое время они уже вставали и собирались в путь, но после чудовищной ночи сегодня никто не торопился просыпаться. Данка и сама ощутила новый прилив головокружения и прикрыла глаза, пережидая тошноту. Раз все спали, может, и ей стоило постараться еще раз уснуть? В тех золотых снах всяко было лучше, чем здесь. Данка уже вновь смежила веки и постаралась игнорировать боль, чтобы скользнуть в грезы, как рядом раздался совсем тихий голос Крол. - Зачем ты побежала за мной, глупая девочка? – странно, но сейчас в нем не чувствовалось вовсе никакой едкости или насмешливости, одна только горечь. Никто не ответил ей, и Крол вновь продолжила: - Размахивала этой своей дубиной, кричала, Роксану звала. Думаешь, кому-нибудь из этих тварей ты могла хоть как-то повредить? - Я… - Данка с удивлением узнала голос Китари, который странно срывался и звучал совсем не так уверенно и бестолково, как обычно. Сейчас Кит явно было не до смеха. Она запиналась, будто оправдываясь. – Я подумала, что смогу отвлечь их внимание на себя. Чтобы ты могла уйти, первая. Несколько мгновений стояла полная тишина, а затем Крол заговорила, да так тихо, что Данка с трудом умудрилась расслышать слова даже своим эльфийским слухом. И сразу же покраснела, пожалев, что вообще услышала это. - Послушай меня, дель анай. Ты нравишься мне, у тебя красивые глаза, симпатичные ноги, и в любой другой ситуации мы бы с тобой славно провели вместе пару часов, а потом и разошлись в разные стороны. Но мы в чужом краю предателей и трусов, и у меня просто нет времени на то, чтобы тратить его на пустяки. - Я ни о чем не просила, первая, - прохрипела Китари, и голос ее звучал совсем мертвым. - А я и не говорю, что ты о чем-то просила, - тяжело вздохнула Крол. Разговор ей явно не нравился. – Единственное, что я хочу сказать тебе: не надумывай себе лишнего и не рискуй своей шеей из-за глупостей, что могут прийти в твою голову. Я не хочу, чтобы ты погибла из-за каких-то дурацких иллюзий о том, что нас с тобой связывает что-то большее, помимо крови нашего народа и присяги Аватарам. Этого никогда не будет, дель анай. И я говорю тебе об этом прямо и открыто, чтобы не возникало лишнего недопонимания. Так что оставь глупости при себе и сосредоточься на том, чтобы сберечь Аватар. Это будет гораздо уместнее в данной ситуации. Данка вдруг ощутила резкую боль, которая навалилась прямо на середину груди и давила, давила все сильнее, заставив все ее существо сжаться в одну болезненно пульсирующую точку. Эта боль была такой сильной, что на глаза навернулись слезы, и Данка прикусила губу, чтобы не расплакаться. Так вот в чем дело! Вот почему Китари так рвалась вперед, что едва не погибла, бросившись на Рабов. Но это было так больно, гораздо больнее, чем Данка ожидала от самой себя. Словно ей самой кто-то дорогой сейчас дал отказ, хоть она даже и думать не хотела о том, что такое могло бы случиться между ней и Вель. А еще ей очень хотелось забыть о том, что она только что услышала, просто выбросить из головы и не вспоминать больше. Приказав себе уйти в грезы, Данка сосредоточилась на этом, но прозвучавший хриплый голос Китари невольно вновь заставил ее прислушаться. - Видимо, мы не поняли друг друга, первая. – Голос Кит сейчас звучал так холодно и ровно, как никогда в жизни. – Но теперь мне все ясно, и я больше тебя ничем не побеспокою. Послышался какой-то шорох, затем быстро удаляющиеся шаги. Несколько секунд было тихо, затем Крол едва слышно проворчала себе под нос, тяжело вздохнув: - Вот ведь бхара упертая. Свалилась же на мою шею и теперь возись с ней. Боль в груди Данки отчего-то стала еще сильнее, хоть никто кроме нее и не мог слышать слов Волчицы. Она решительно зажмурилась, приказывая себе любой ценой удержать слезы и вернуться в грезы. Ей это удалось, правда, не так скоро, как того хотелось бы. И все это время Китари не возвращалась к костру, и только Крол угрюмо молчала, порой шумно втягивая носом воздух, словно пыталась вынюхать что-то в слабом утреннем ветерке. В следующий раз Данка очнулась, когда совсем уже рассвело, очнулась оттого, что Вель за ее спиной заворочалась, что-то бормоча во сне. Данке потребовалось несколько секунд на то, чтобы аккуратно втянуть свое сознание обратно в тело. Она сразу же повернулась к стонущей во сне Вель, не обращая внимания ни на что другое, и принялась тормошить ее, приговаривая: - Проснись, Вель! Проснись, все хорошо, я здесь! С приглушенным вскриком та дернулась и открыла глаза. Несколько мгновений Вель смотрела на Данку невидящим ничего взглядом, и губы ее подрагивали. Потом она со вздохом откинулась на одеяло, проводя рукой по лицу. - Это был всего лишь кошмар, - Данка мягко погладила ее по лбу, приглаживая темные непослушные пряди, со сна торчащие во все стороны. – Всего лишь сон, милая. И он ушел. - Да. – Голос Вель звучал твердо, но во взгляде, обращенном на Данку, была глубокая печаль. Ее ладонь мягко огладила щеку Данки, и взгляд слегка смягчился. – Всего лишь сон. Ты со мной, а все остальное неважно. Данке очень хотелось спросить, что же видела Вель во сне, но та выглядела чересчур встревоженной, чтобы еще раз бередить ее расспросами. Потому Данка только мягко поцеловала тыльную сторону ее ладони, не обращая внимания на сажу, которой была покрыта кожа. Все они после вчерашней ночи выглядели так, будто извалялись в угле. Забавно, и полсуток не прошло с тех пор, как нам выдали новую чистую одежду, - подумалось Данке. Спутницы потихоньку заворочались на своих одеялах, будто пробуждение Вель с Данкой дало им невидимый толчок открыть глаза. Украдкой оглядев лагерь, Данка приметила, что Китари вернулась на свое место под одеялом подле Мефнут, а Крол так и сидит у костра, и вид у нее осунувшийся и мрачный. Один взгляд на Волчицу вновь заставил боль в груди Данки разгореться угольком, который раздувал ветер. Она неуверенно потерла кулаком грудь, рассеяно понимая, что ничем-то этот жест не поможет, но он странно успокаивал. И отчего только ей было так больно? Как будто обидели ее саму. - Проклятый дождь, - негромко заворчала Гайда, выбираясь из-под своего одеяла. Она выбрала не слишком удачное место для того, чтобы лечь, и вокруг нее набралось несколько неглубоких лужиц посреди грязи. Только сейчас запоздало ощутив сырость и холод, Данка спохватилась и сконцентрировалась. Погрузившись прямо в капли дождя и напитанный влагой воздух, она отвела их в сторону, оттолкнула, как отталкивает воду масло, и над лагерем возник невидимый купол, по которому сползали прозрачные капельки воды. После этого, мысленно обратившись к Небесным Сестрам, Данка сосредоточилась и вывела воду из одежды спутниц, прихватив и грязь с гарью, глубоко въевшиеся в ткань. Гайда негромко охнула, с удивлением оглядывая собственную одежду, с которой буквально на глазах вода и грязь сползли на землю, образовав под ее ногами еще одну лужицу, и вскинула глаза на Данку. - Это ты делаешь, Аватара? – в ее негромком голосе звучало опасение, перемешанное с благодарностью. - Я, - Данка неловко дернула плечом и потупилась. Она не привыкла к тому, чтобы ее благодарили за такие обыденные вещи. Несложно помочь другому, если можешь, что здесь такого? Ей было невдомек, почему люди благодарят за участие, словно оно для них было чем-то из ряда вон выходящим. - Спасибо тебе, - Гайда низко склонила голову, это уже был почти что поклон, а не простой кивок, и Данка смешалась еще больше, не зная, что ей делать. А наемница тем временем вскинула на нее пытливый взор темных глаз, и брови ее невольно нахмурились: - Ты делаешь такие штуки с помощью энергии Источников? Может, не стоит тратить ее на мелочи вроде простой сушки одежды? Да и если нас кто преследует, они могут почуять. - Нет, я обращаюсь к Небесным Сестрам, - покачала головой Данка, - и к силе своей эльфийской крови. Источники… не всегда даются нам в руки, - запнувшись, она виновато взглянула на Вель. Порой Данке казалось, что именно из-за нее и недостатка ее собственного рвения у них до сих пор не получается нормально соединяться. Вель так стремилась к этому, так упорно работала, так тянулась к этой силе. Данка тоже все это делала, но по сравнению с неумолимым стремлением Вель ее собственное казалось ей каким-то тусклым и бестолковым. - Главное, что они даются тогда, когда это необходимо, - негромко проговорила Милана. Она уже встала и теперь аккуратно скатывала свое одеяло, методично собирала вещи. Хоть Данка и видела в ее движениях некоторую напряженную скованность. Тоже, наверное, после седла все болит. Бросив взгляд на них с Вель, Волчица кивнула, ее обезображенное шрамом лицо немного смягчилось. – Вчера вы справились там, где от нас всех не было никакого проку. Это самое важное. - Справились, - скривилась Вель, усаживаясь на их с Данкой одеяле и устало ероша волосы. Лицо у нее было осунувшимся. – Я едва всех вас не погубила. Это сложно назвать победой. - Мы все живы, Рабы мертвы, и цель достигнута. Какой смысл сожалеть о том, чего ты изменить не можешь? Каждый должен делать свое дело ровно так хорошо, как он может, но винить себя за то, что выше твоих сил, глупо. – Милана звучала так, как будто рассуждала вслух, но брошенный ею на Вель взгляд был чуть теплее, чем следовало бы. Вель помедлила и кивнула в ответ, плечи ее слегка опустились. - Рабы, - Гайда покачала головой и невесело усмехнулась. Свое одеяло она сложила и теперь тоже присела на корточки у костра, протягивая к пляшущему на опалине пламени ладони. Испуганной она не выглядела, скорее, задумчивой и встревоженной. – Последний Танец Хаоса был две с половиной тысячи лет назад, неудивительно, что само существование Рабов всегда казалось мне не более, чем страшной сказкой. Увидеть их вживую было… страшнее, чем я думала. – Гайда вновь покачала головой, будто до сих пор не верила в произошедшее. - Ты вчера так и не сказала нам, Аватара, что они такое и как их уничтожить, - цепкий взгляд разноцветных глаз Крол вонзился в Вель. - Наверное, стоило бы прояснить этот вопрос, пока мы снова не столкнулись с ними, как ты считаешь? Данка ощутила, как золотой комочек в груди отвердел, став похожим на свернувшегося в клубок ежа. Вель не питала теплых чувств к дерзкой Волчице, скорее, наоборот, день ото дня их отношения становились все напряженнее. Судя по всему, Крол собиралась отыграть утраченные в Руонском пламени позиции и вернуть себе былое влияние на выбор пути. Или, по крайней мере, не позволять Вель расслабляться и полностью принимать командование отрядом на себя. Забавно выходило. Гайда и Милана не стремились ничего делить с Вель, и та спокойно прислушивалась к их советам, чаще соглашалась с ними, чем отвергала их предложения. Крол же настойчиво пыталась доказать Вель свое превосходство над ней и этим только злила ее, заставляя действовать прямо противоположно желаемому ей. Данка только дивилась, неужели Волчица, такая опытная и взрослая, не понимает, что здесь нельзя действовать напролом? Она ведь больше ориентировалась по запаху эмоций, чем по тому, что окружающие говорили вслух, и схему действий выстраивала, опираясь именно на внутреннее состояние спутниц, а не на внешнее. Тогда почему же она постоянно выводила Вель из себя? Может, чтобы она научилась сопротивляться и идти своим путем, не позволяя другим командовать собой? Данка прищурилась. С Крол станется преследовать такую цель, пусть ради ее достижения и приходится постоянно испытывать негативные эмоции и не давать покоя другим. Она дрессирует нас, как щенков, а мы этого даже и не замечаем. Вель несколько мгновений, нахохлившись, буравила глазами Крол, и за это время остальные спутницы успели рассесться у костра. Милана укрепила на вбитых в землю колышках котелок с чаем, Мефнут с Китари принялись насаживать на прутики ломти копченого мяса, чтобы разогреть их над огнем. Данка заметила, что глаза у Китари припухшие и красные. Мефнут то и дело с тревогой поглядывала на подругу, но ничего не спрашивала, а та была удивительно молчалива и с момента пробуждения не проронила еще ни слова. Крол будто невзначай не смотрела на нее, но так, что это совсем не бросалось в глаза. Зато боль в груди у Данки ныла и ныла, то становясь чуть сильнее, то притухая. Она вновь потерла грудь кулаком, но это, конечно же, нисколько не помогло ей. Вель заговорила, и голос ее звучал слегка задумчиво, а взгляд был обращен в танцующее перед ними пламя. - Рабы – создания Аватара Хаоса, которого также называют еще и Голосом Хозяина. Я читала его историю в нескольких разных вариантах, но общая суть такова. Во время самого первого Танца, который обрушился на мир буквально через несколько столетий после появления людей, один человек отрекся от Создателя и отдал свою душу и тело Хаосу, став его разумным орудием по собственной воле. Что представляет собой сам Хаос, понять еще сложнее, чем истинную историю его Аватара. Исследователи сходятся во мнении, что это – антипод Создателя, некая сила, которая противостоит сознательному творению и гармонии во вселенной. И в качестве своего орудия эта сила выбрала Аватара Хаоса. - Хаос имеет какое-то отношение к Сету? Или к миру за Гранью? – Милана спокойно рассматривала Вель, словно они обсуждали сбор урожая. Вель покачала головой. - Ровным счетом никакого. Хаос – это то, что было задолго до объективного мира. Первозданная инерция, которая стремится вернуть вселенную в то состояние, которое она имела до того, как Создатель начал процесс творения. По крайней мере, так я читала, - она неловко пожала плечами. Анай и Гайда молча смотрели на нее, и Вель, приободрившись, заговорила дальше. – Когда Голос Хозяина принес свои клятвы и отдал себя Хаосу, он получил силу управлять самой смертью и нести ее, словно заразу, распространять ее вокруг себя. Адамар Кеон, эльфийский историк, который занимался изучением Танца Хаоса, предположил, что души людей, которых убивает Голос Хозяина, сразу же погружаются в Хаос вместо того, чтобы слиться с Создателем и ожидать в нем нового возрождения. Как сообщающиеся сосуды: когда из одного убывает, в другой прибывает. Таким образом, Хаос становится сильнее, его концентрация увеличивается. Если она достигнет некоего критического значения, произойдет развертывание Хаоса, который уничтожит весь зримый мир. - Уничтожит? – Мефнут удивленно заморгала, глядя на Вель. – Его цель в этом? Не в том, чтобы управлять? - Нет, - покачала головой Вель. – Хаос – это уничтожение всего, окончательное и бесповоротное. Это полная противоположность жизни, свертывание в то состояние, каким все было до момента творения. Фактически гибель всего. - Почему тогда Создатель не борется с ним, если Хаос покушается на творение его рук? – нахмурила брови Китари. - Он борется, - пожала плечами Вель, вид у нее стал не слишком уверенный. – Для этого он создал… своих Аватар. Она хотела сказать «нас». Даже сейчас, когда Данка уже успела поверить и примириться с тем, чем являлась на самом деле, это очень странно звучало для ее ушей. Очень странно. - Но почему он борется с вашей помощью? – непонимающе продолжила Китари. – Ведь если он такой могучий, он мог бы сразу уничтожить Хаос, и на этом бы все закончилось. - Я не знаю этого, - честно призналась Вель. - А что говорят тебе твои воспоминания? – Гайда смотрела на Вель со смесью любопытства и недоверия. – Ты же говорила, что вы начали что-то вспоминать. Вель потемнела и нахмурилась. Данка тоже ощутила прилив давящей безрадостной серости, которая обрушивалась на нее каждый раз, когда перед внутренним взором возникали размытые картинки воспоминаний. Прошлое приходило тусклыми рывками, полными боли и отчаяния. Казалось, что ничего-то в нем и не было, кроме боли и отчаяния, и какой-то надрывной сладкой тоски по глазам и нежности Вель. Даже сейчас, когда она всего лишь вспоминала одно из собственных воспоминаний, как тень сна, на глаза навернулись слезы, и все внутри сжалось в ожидании удара. Жизнь – это сосуд боли, наполненный до самых краев. Он лишь со стороны похож на золотой мед, а стоит окунуть язык, и найдешь только полынную горечь. Мысль казалась странно чужой и при этом очень правильной, но додумывать ее дальше Данке совсем не хотелось. - Это приходит обрывками, - заговорила Вель, отвечая на вопрос Гайды. – Я не знаю, что было до или после того момента, который вспоминаю. Как сны, которые ни с чего начинаются и ничем не заканчиваются. Иногда в этот момент я знаю какие-то вещи, но только те, которые мне нужны в данный момент времени, не больше. И из того, что уже вернулось, я не могу сделать выводов о том, что представляет собой сам Хаос, и зачем вообще нужна эта война с ним. - Ну хорошо, а что-то полезное для нас в этих твоих воспоминаниях есть? – требовательно спросила Крол, и Вель насуплено взглянула в ответ. – Должно же в них быть хоть что-то, что может нам помочь сейчас. Иначе зачем они вообще к тебе возвращаются? - Если бы я это знала, уж, наверное, проблема с Рабами уже была бы решена, а Танец закончен, ты так не считаешь? – огрызнулась Вель, и Крол в ответ только улыбнулась, глядя ей в глаза и не моргая. Вель первой отвела взгляд и раздраженно заговорила. – Еще о Голосе Хозяина известно, что он никогда не умирает до конца. Каждый Танец заканчивается смертью Аватар Создателя и исчезновением Аватара Хаоса, - Вель даже не запнулась на этих словах, и Данка взглянула на нее с невольным уважением. Сама она не могла так спокойно говорить о собственной смерти. – Но при этом Аватар Хаоса не умирает и не возрождается. По крайней мере, выглядит он всегда одинаково, так я читала. Это всегда один и тот же человек. - Тогда какой смысл в Танце? – нахмурилась Гайда. – И что происходит с Голосом Хозяина после гибели Аватар? Почему его угроза на время нейтрализуется? - Адамар Кеон предполагает, что Аватары наносят его физическому телу несовместимый с существованием урон. Фактически, разрывают на кусочки, и ему требуется время на то, чтобы воссоздать себя. Но это предположение, - Вель тяжело вздохнула. – На самом деле никто не знает, что происходит в конце Танца Хаоса. Обычно Аватары Создателя встречаются лицом к лицу с Аватаром Хаоса только в самом конце Танца, потому что их встреча неминуемо несет смерть. И никто не знает, как разворачиваются события, ни одного документального свидетельства об этом не остается. Просто Аватары в какой-то момент покидают войска, а затем атака Рабов прекращается, а вместе с ней войска теряют связь с Аватарами. И на этом Танец считается завершенным. - Не больно-то это нам помогло, - вздохнула Мефнут, и в ее тоне совсем не было ни раздражения, ни обвинения. Но Вель все равно бросила на нее быстрый колкий взгляд, а колючий еж ее эмоций в груди Данки стал только тверже. - Я всего лишь говорю вам то, что знаю, - проворчала Вель, угрюмо опуская глаза в пламя костра. Данка вздохнула. Она понимала, почему Вель так реагирует на слова друзей. Они ведь совсем не знали, что им делать, понятия не имели, как действовать, а все вокруг отчего-то думали, будто они знают все на свете и в мгновение ока решат все их проблемы. Да еще и Крол, которая не упускала любой возможности ткнуть Вель побольнее именно в тот момент, когда та была совершенно не готова к этому. Данка вновь вздохнула, потирая саднящую точку в груди. Как бы ей хотелось хоть чем-то помочь Вель, передать ей хоть немного силы и спокойствия, но у нее самой не было этих самых сил. По правде, Данка чувствовала себя так, будто ступает по тонкой-тонкой корочке льда, под которой вязкая трясина, грозящая утянуть ее глубоко вниз, в ил и тьму, туда, где никто и никогда ее уже не найдет. И стоит только сделать одно единственное неверное движение, как лед треснет. Она понятия не имела, как умудряется удерживаться над поверхностью этого самого льда, каким образом у нее получается балансировать на самом краю и не падать вниз. Но это нужно было делать любой ценой, сколько бы ни обрушивалось на плечи, как бы ни пугало ее все, что происходило с ними день ото дня. Наверное, это вообще единственное, что я сейчас могу делать, - просто не падать вниз, - с горечью подумала Данка. На память вновь пришел сон, в котором она спускала ноги в пропасть и бросала последний взгляд на Великую Мани, что танцевала за ее спиной. Странно, в этом сне ей как будто нужно было в эту пропасть, хоть ни один нормальный человек по собственной воле не полез бы в непроглядный мрак, и уж вряд ли Великая Мани потребовала этого от одной из Своих дочерей. Или все же потребовала бы?.. У костра повисло молчание, спутницы потупились, глядя в пламя. Одна только Крол нахально скалилась, Небесные Сестры знают, чему, но, хвала Им, молчала. Первой нарушила тишину Милана, рассудительно проговорив: - Ну что ж, мы, конечно, не знаем всего, но цель, тем не менее, ясна. Если я правильно понимаю, она состоит в том, что мы должны остановить продвижение Рабов, - она взглянула на Вель, и та кивнула. Странно, рассудительный и спокойный тон Миланы действовал на нее успокаивающе. Волчица продолжила говорить: - Раз так, то расскажи нам про марь, которая окружает Рабов. Как можно защититься от нее? Что она такое? Как мы можем остановить Раба? - Марь – это и есть та самая зараза, аура смерти, которая исходит через Голоса Хозяина от самого Хаоса, - голос Вель теперь звучал чуть тверже, да и взгляд просветлел. Сейчас она говорила о том, что знала, что действительно могло им всем помочь, и естественно, что это придавало ей сил. – Получается, что Хаос как бы подменяет марью человеческую душу, которую забирает себе. Или искажает ее, наполняя заразой, которая постепенно пропитывает плоть. Заражение начинается с пальцев ног и распространяется вверх по телу, меняется сам состав материи. Она становится плотнее, тверже, тяжелее, ороговевшей и фактически неуязвимой для стали или обыкновенного огня. Поэтому даже сбить Раба с ног трудно, он весит гораздо больше, чем кажется на первый взгляд. Если удастся отрубить ему голову, то его можно остановить, он не сможет двигаться и шевелиться, но это не уничтожит облако мари вокруг него и не нейтрализует угрозу заражения. - Жуть какая, - передернула плечами Мефнут. Лицо Китари побледнело, а губы плотно сжались, будто она с трудом боролась с тошнотой. - И что с ними делать тогда? – хмуро спросила Гайда. – Жечь их? - Да, - кивнула Вель. – Их тела сложно поджечь, но это можно сделать. Если то, во что превращается тело Раба, все-таки загорается, он сгорает до груды шлака, и угроза мари нейтрализуется. - Но его еще нужно поджечь, - Милана задумчиво потерла подбородок. - Можно использовать масло, - предложила Гайда, и анай с интересом взглянули на нее. – Каким-то образом обливать их маслом и поджигать. Тогда должно хватить времени на то, чтобы огонь перекинулся на плоть. Размытое воспоминание мелькнуло в голове Данки, и мир опасно накренился, затрепетав на грани. На мгновение она почти потеряла сознание, не понимая уже, где находится, кто ее окружает, что происходит. В памяти всплыло яростное пламя и запах гари. Свист каких-то механизмов, которые с силой метали вперед горшки с булькающим содержимым. И звук раскалывающейся обожженной глины, с которым горшки врезались во что-то твердое. Данка заморгала, изо всех сил пытаясь вернуться в себя и собрать расползающееся на части сознание. И услышала собственный голос, который невнятно бормочет: - Кажется, именно так Спутники и делали в прошлый раз. Все посмотрели на нее, а Вель ободряюще сжала ее ладонь, и от этого стало немного легче. Головокружение прошло, хоть и осталась после него какая-то противная дрожащая как желе затуманенность в голове. - Спутники, - повторила Гайда, задумчиво кивая. – Так называлась армия тех, кто присягал Аватарам Создателя. - Да, - уверенно кивнула Вель. – И эта присяга – единственный способ по-настоящему защититься от мари. - Ты уже говорила это и не раз, Аватара, - в голосе Крол звучал вызов. – Но так и не объяснила в точности, как это работает. - Довольно просто, - Вель прямо взглянула на Крол, и Данка вдруг ощутила, как воздух вокруг нее буквально вымерзает. – Спутники присягают Аватарам и отдают им свои души, контроль над ними, после чего Голос Хозяина уже не может отравить их и при помощи мари и перетянуть в Хаос. Этот механизм предельно прост: когда марь проникает в Спутников, она не касается их, а по связи между ними и Аватарами моментально направляется к Аватарам, пропитывает их, как чернила лист бумаги, и травит. Аватары Создателя становятся фильтром, который этот яд очищает. - А кто очищает Аватар в таком случае? – негромко спросила Гайда, на этот раз голос ее был хриплым и тихим. - Никто, - пожала плечами Вель. Данка рассеяно кивнула. Это имело смысл, это объясняло все: и тошноту, что она испытала, когда друзья присягали им с Вель, и боль, которую почувствовала вчера, когда на них набросились Рабы. Ее воспоминание о яде, что она вбирала в себя, о Рабах. Какая незавидная участь, тихо пробормотал внутренний голос, и Данка слышала его как будто со стороны. Как будто речь шла вовсе не о ней. У костра воцарилось неловкое молчание, которое на этот раз первой нарушила Мефнут. - И что же тогда получается, чем больше Спутников, тем больше мари травит Аватар? - Получается, что так, - кивнула Вель. Лицо ее окаменело. Даже Крол перестала ухмыляться и отвела от нее глаза, уставившись в пламя. - А без этой присяги никак нельзя? – вновь спросила Мефнут. - Никак, - отозвалась Вель. – Зараза вокруг Рабов распространяется быстро. Чем выше концентрация мари, тем быстрее обращение. Вблизи всего одного Раба время обращения займет несколько дней, вблизи двух – около суток. Чем больше становится Рабов, тем быстрее происходит процесс. Он может сократиться и до считанных минут. Адамар Кеон приводит в качестве примера эпизод последнего Танца, произошедший на южной границе Мелонъяр Тонала, государства, на осколках которого сформировалась нынешняя Мелония. Тогда в местечке под названием Васдар местные жители сожгли одного единственного Раба, что выбрался из леса. Он успел заразить двоих из них, и вся деревня скрыла этих двух людей от правительственных войск, как и сам факт прихода в деревню Раба, вместо того, чтобы сразу же сжечь их, нейтрализовав угрозу. Через четыре дня бедолаги обратились в Рабов, которых вновь пришлось жечь местным жителям. Через три дня обратилась уже вся деревня, и Рабы двинулись в ближайший городок, на обращение которого ушел день. Когда вся эта толпа побрела в сторону уездного города Лайдара, их было уже столько, что город пал за минуты. Люди просто падали на землю и поднимались почерневшими, с белыми лицами. Если бы поблизости не находились войска Аватар, в течение недели война была бы проиграна, и от Этлана Срединного не осталось бы ничего. А может, и от всего мира. Вель замолчала. Крол негромко пробормотала под нос ругательство, качая головой. Былой вызов вообще ушел из ее тона, осталось только раздражение, ядовитое и колкое. - Так вот почему Аватары Создателя разрушили Мелонъяр Тонал, - хрипло пробормотала Гайда. - Именно так, - кивнула Вель. – Мелонъярцы считали, что Аватары хотят захватить власть в их государстве и присоединить его к своей империи. Они вообще не верили в Танец Хаоса, считая его сказками, из-за чего поставили под угрозу уничтожения весь известный на тот момент мир. - Ох, Грозар, - тяжело вздохнула Гайда, глядя в огонь. - Наша история началась с похожей ошибки, Гайда Хатор, - негромко проговорила Милана. Ее спокойный тон удивительным образом смягчил атмосферу у костра. – Царица Крол тоже когда-то совершила непростительный поступок и не поддержала Танец Хаоса. И мы тоже дорого заплатили за ее самонадеянность и гордыню. Но сейчас у всех нас есть возможность исправить эти ошибки и послужить так, как мы когда-то не смогли. - Наверное, ты права, Милана, - угрюмо кивнула Гайда, но вид у нее был уже чуть увереннее, чем раньше. - Так что же делают Спутники, чтобы остановить Рабов? – Милана взглянула на Вель, спокойно ожидая ее ответа. - Эта присяга вам действует так же, как и марь? Или принцип иной? - Так же, - кивнула Вель. – Чем больше Спутников приходится на одного Раба, тем больше шанс, что марь обратится. Аура Спутников образует своеобразную защиту вокруг них, которая сжимает и уничтожает марь. Я никогда не слышала о том, чтобы Раба можно было излечить или вернуть ему жизнь, но марь можно нейтрализовать полностью, если Спутники имеют достаточно большой численный перевес над Рабами. Тогда Рабы просто падают замертво, превращаясь в обычные трупы, и если их сжечь, они больше не поднимутся. - А если не сжечь? – уточнила Мефнут. - Тогда со временем возможен рецидив, - ответила Вель. – Яд Хаоса вновь может проникнуть в тело, где он уже однажды был, ему это будет сделать даже легче, чем обратить здоровое тело. Так что лучше сжигать их сразу. - Получается, Спутников всегда должно быть больше, чем Рабов, правильно? – спокойно проговорила Милана. - В идеале да, - подтвердила Вель. – Только вот проблема в том, что Аватар Хаоса всегда начинает атаку без какой-либо цели и плана. Рабы могут появиться в любом месте и в любое время, потому и Спутники должны быть разбросаны по всему миру, чтобы иметь возможность реагировать на угрозу в момент ее появления. - Тогда, получается, Аватар Хаоса каким-то образом должен быстро перемещаться с места на место, чтобы создать первого Раба, который заразит всех остальных, правильно? – предположила Мефнут. - Да, для создания первого Раба необходим непосредственный контакт с Голосом Хозяина, - кивнула Вель. – Но я не помню, каким образом Голос Хозяина перемещается, как не помню, где его логово. А в книгах ничего этого нет. - Довольно бессмысленно писать книгу о Танце Хаоса, не зная таких деталей, - пробормотала Крол. Впрочем, сейчас она, судя по всему, просто размышляла вслух, агрессии в голосе не было, да и на Вель она не смотрела. Только Вель все равно нахмурилась, зыркнув в ответ. - В любом случае, кое-что мы выяснили, - твердо проговорила Милана, как будто подводя черту под разговором. – Нам нужно держаться вместе и охранять Аватар. И еще нужно, чтобы им присягнуло как можно больше народа. - А эта присяга… Она необратима? – уточнила Гайда, потирая середину груди. - Если принесена искренне и от души, то нет, - проговорила Вель. – Все зависит лишь от того, насколько глубоко тот, кто присягает, верит в свои слова и готов эту клятву сдержать. Друзья вновь затихли, размышляя каждый о своем. Нерадостные мысли заполонили и голову Данки. Могло ли что-то отменить присягу? И существовал ли способ проверить, искренне человек присягнул или нет, чтобы в последний момент не оказаться перед лицом Рабов с людьми, от которых не будет никакого проку? Она не помнила ответов на эти вопросы, и от этого отчаянье буквально подкатывало к горлу, вызывая тошноту. Она помнила, что угодно, но это – самое нужное сейчас, - нет. Мрачновато оглядев собравшихся у костра, Крол подытожила: - Что нам действительно нужно, так это чтобы сюда как можно скорее прилетела ману с войском. Похоже, анай вообще единственные, на чью клятву и слово можно положиться. И на этот раз Данка была вынуждена согласиться с ее словами.