Танец Хаоса. Догоняя солнце

Потянулись дни долгого пути на северо-восток, полные боли в стертых бедрах, моросящего дождя, однообразного пейзажа вокруг. У Мефнут было такое чувство, словно она и засыпает, и просыпается смертельно уставшей, и никакой возможности отдохнуть не было. Весь день она то тряслась в седле, кусая губы и впиваясь ногтями в кожу рук, чтобы не стонать от каждого движения лошади под ней. То шагала по вбитой в камень проселочной дороге, ведя лошадь в поводу и то и дело спотыкаясь о подворачивающиеся под ногу камни. Всю ночь она ворочалась на своих одеялах, заворачиваясь в крылья, чтобы не мерзнуть, а это было чревато неглубоким сном. Когда спишь крепко, никакие крылья не удержишь, вот и приходилось или мерзнуть на сырой земле, то и дело просыпаясь, или кемарить в полглаза, что совсем не давало отдыха. Да ко всему прочему добавились еще и кошмары, что начали терзать ее после встречи с Рабами. Эти твари напугали Мефнут до глубины души, хоть она и старалась всеми силами не показать этого. Она принесла Аватарам присягу как спутница, а значит, теперь делом ее жизни было бороться с этими самыми Рабами. А как бороться с тем, при виде чего у тебя поджилки трясутся? По сравнению с этим страхом даже боль в натертых бедрах и усталость отступали прочь и не так уж сильно волновали ее. Гораздо больше Мефнут пугала возможность новой встречи с Рабами, а потому она без конца крутила головой по сторонам, больше всего на свете боясь увидеть среди окружающих дорогу деревьев или полей темный шаркающий силуэт. В ее снах было еще темнее, чем в дождливых сумерках. Каждый раз, когда усталость брала над ней верх, и неспокойный рваный сон все-таки приходил, Мефнут казалось, что отовсюду из теней за ней следят невидимые глаза, и чьи-то призрачные руки тянутся, чтобы схватить ее. Кто-то гнался за ней, и Мефнут бежала, бежала со всех ног, просыпаясь с бешено колотящимся сердцем и выступившей на коже испариной. Кто-то улыбался ей и предлагал что-то хорошее, а когда она соглашалась – набрасывался на нее и пытался убить. Кто-то без конца сулил ей покой и убежище, но вместо него ее поджидали лишь волчьи ямы и копошащиеся в них змеи. Глубокий сон без сновидений смаривал ее только под утро, когда изможденное усталостью тело уже просто неспособно было видеть сны. И Мефнут просыпалась разбитой, усталой, раздраженной, молящейся лишь об одном: хоть чуть-чуть отдохнуть. Она настолько вымоталась, что была согласна уже даже на гостиницу со всеми глазеющими на нее любопытными низинниками, слухами и опасностью в придачу. Лишь бы хоть одну ночь проспать в теплой кровати. Только об этом, судя по всему, можно было не мечтать. Посоветовавшись, Гайда с Миланой решили, что ночевать в гостиницах слишком опасно. Да и вообще попадаться на глаза местным жителям не стоит, чтобы лишний раз не привлекать к себе внимание. Потому большую часть дня они ехали по дороге, по большой дуге огибая деревни через поля, а ночевали среди деревьев, вдали от полян, на которых останавливались караваны. Вот и приходилось ворочаться всю ночь на корнях, пытаясь устроиться поудобнее, да довольствоваться той нехитрой пищей, которую можно было сварить в походном котелке. Мефнут не была самой привередливой среди отряда, но даже ей начало надоедать подобное путешествие. Остальные спутницы то и дело ерзали в седлах, пытаясь устроить поудобнее натертые бедра, приглушенно ругались под нос или вздыхали, но пока еще молчали. Даже Китари, от которой Мефнут ожидала самых громких протестов и жалоб, молчала, схлопнув челюсти, словно язык проглотила. Причем молчала почти весь день, перестав нудеть и дергать всех вокруг, перестав мешаться, спотыкаться о собственную нагинату и ронять вещи. Мефнут была настолько вымотана, что только в конце второго дня пути после встречи с Рабами поняла, что Китари ведет себя как-то неправильно, не слишком обычно для себя. Поначалу у нее просто не было сил на это реагировать. Но чем дольше Кит молчала, остекленевшим взглядом глядя перед собой, тем больше Мефнут волновалась. Что-то происходило с ней, что-то явно не слишком хорошее, раз не слышалось ее привычной болтовни. Разные неприятные мысли полезли в голову Мефнут, и к собственному стыду, она была даже рада этим самым мыслям. Хоть немного, но они отвлекали ее от боли и усталости, от страха, что сжал сердце ледяной пятерней и все никак не желал отпускать его. И когда на утро третьего дня пути Китари все так же молча и быстро помогла собирать лагерь, не глядя ни на кого, когда без жалоб влезла в седло и неловко вывела свою кобылку на дорогу, Мефнут все-таки не выдержала. Подъехав вплотную к ней, она склонилась с седла и осторожно спросила, заглядывая под низко надвинутый от дождя капюшон Китари: - Что с тобой, Кит? – никакого ответа не последовало, та даже головы не повернула. – Кит? – повторила Мефнут, не понимая, что с ней происходит. Потянувшись, она тронула подругу за плечо, и та вздрогнула всем телом, едва не вывалившись из седла. - Что? – резко вскинула голову Китари. - Что с тобой творится? – приглушенно спросила Мефнут, невольно хмурясь и оглядывая ее. Лицо Кит потемнело, брови хмурились, пушистые ресницы были мокрыми то ли от моросящего дождя, то ли от слез. Могла ли она плакать? И если да, то из-за чего? - Ничего, - пробормотала та, пытаясь отвернуться, но Мефнут не отстала и плечо ее не отпустила. Их колени теперь почти соприкасались, так близко ступали лошади. Хоть здоровенная животина продолжала пугать Мефнут, но сейчас ей было не до чего. Судя по всему, Китари припекло по-настоящему, и Мефнут хотелось ей хоть как-то помочь. - Кит, если я что-то могу для тебя сделать… - начала Мефнут, но тут Китари вновь как-то очень дергано вскинула голову и взглянула ей прямо в глаза. Лицо ее исказила боль, в глазах действительно стояли слезы, и одна из них выкатилась из уголка и поползла вниз по щеке. - Ты ничего не можешь сделать, Меф! – приглушенно отозвалась она, бросив боязливый взгляд вперед, туда, где во главе отряда ехали Волчицы. Где ехала Крол. – А я… я справлюсь. Со мной все в порядке. - Но что-то ведь происходит, - с тревогой пробормотала Мефнут. Китари резко выпрямилась, глубоко вздохнула и вытерла ладонью выступившие слезы. Голос ее был сиплым и каким-то сухим, когда она негромко ответила: - Ничего не происходит, Мефнут. Ровным счетом ничего. - Если ты так говоришь, - неуверенно отозвалась Мефнут. Она ждала какого-то продолжения. Обычно Китари требовалось некоторое время, чтобы собраться с силами и рассказать о том, что на самом деле ее беспокоит, но на этот раз она молчала, плотно сжав губы. И в седле сидела так прямо, словно палку проглотила, перестав горбить спину и глядя только перед собой. Мефнут все гадала, что же такого могло случиться. Она вроде бы не помнила ничего, что могло бы ввергнуть Китари в такое состояние, но что-то могло произойти и без ее ведома. Не могла же Мефнут уследить за всем на свете. Впрочем, если Кит захочет, то сама расскажет, а навязываться ей Мефнут не собиралась. Весь день Китари молчала, держалась изо всех сил, не глядя по сторонам, и Мефнут начала уже раздумывать, может, именно она чем-то обидела подругу, и поэтому Кит молчит. Но когда ночь опустилась на мокрый от дождя лес, в котором они остановились, а Волчицы двумя тенями скользнули в разные стороны на разведку, сжавшаяся в комочек на одном одеяле с Мефнут Китари все-таки расплакалась и рассказала ей о своем ночном разговоре с Крол. Мефнут предполагала услышать что-то подобное, но даже не думала, что из-за Волчицы Кит может впасть в такую грусть. - Я и не думала, что она так глубоко запала тебе в душу, Кит, - тихонько пробормотала Мефнут, прижимая ее к себе и успокаивающе поглаживая вздрагивающие плечи подруги. – Мне казалось, тебе просто любопытно. Китари ничего не ответила, бесшумно всхлипывая, чтобы никто больше их не услышал. Впрочем, вряд ли кто-то обратил бы на них внимание. Гайда уже спала, завернувшись в свое одеяло. Аватары сидели у огня и неотрывно смотрели друг другу в глаза, даже не моргали. Обычно, когда они погружались в концентрацию, вытащить их оттуда не могло ничто, так что не стоило опасаться, что кто-то вмешается, но Мефнут все равно говорила так тихо, почти что в самое ухо Китари, что никто бы не расслышал ее шепота. Никогда еще Кит так не убивалась ни по кому. Обычно она ухлестывала за понравившейся девушкой ровно до того момента, как понимала, что ей ничего не светит, а это случалось сразу же после первой идиотской шутки или нагинаты, свалившейся ее избраннице на голову из-за неосторожности Кит. Впервые за все годы Мефнут видела, чтобы Китари плакала навзрыд, и это сказало ей о серьезности ситуации куда больше слов. Кит никогда не унывала, со своей вечной ухмылкой вышагивая по жизни и предпочитая смеяться над любыми неурядицами, что только с ней происходили. И уж точно Кит не заливалась слезами, когда кто-то отказывал ей во внимании. - Что мне делать, Меф? – прошептала она, пряча лицо у Мефнут на груди и говоря так тихо, что Мефнут едва расслышала. - Ты хочешь быть с ней? – это звучало очень странно, особенно применительно к Крол, и Мефнут даже головой покачала. Она ожидала, что Китари выберет кого угодно, только не Крол. Кого угодно. Ох, Милосердная!.. - Хочу! – проревела Китари, содрогаясь в рыданиях. - Значит, будешь, - твердо проговорила Мефнут, стараясь звучать как можно увереннее. – Ты, конечно, идиотина, Кит, но девки красивее тебя встречаются редко. Ты высокая, веселая, очаровательная. Крол не просто так обратила на тебя внимание, ты совершенно точно нравишься ей. - Но она сказала, что ничего серьезного не будет! – протянула Китари, вновь начиная мелко дрожать. - Это она пока говорит, - уверенно отозвалась Мефнут. – Вот ты покажешь ей, какая ты на самом деле, и она поймет, что лучше тебя никого не найдет. Тебе просто нужно взять себя в руки, причесаться, умыться. Мы найдем тебе подходящую одежду, ты используешь свое обаяние, и она не устоит. Мефнут и сама не верила в то, что говорила. Какое обаяние? Заплетающиеся ноги и вечный идиотизм, который сыпался из ее рта? Быстрокрылая, если Ты не вмешаешься, толку не будет. Мефнут тяжело вздохнула. А Китари вдруг отняла от ее груди заплаканное лицо и беспомощно уставилась на Мефнут. Выглядела она совсем скверно: глаза опухли, нос мокрый, губы дрожат. Кажется, она думала о том же самом, потому что, с отчаянием глядя на Мефнут, девушка проревела: - Меф, я полная дура, и она это прекрасно знает! И никакие тряпки этого не изменят! Мефнут собрала всю свою выдержку, чтобы не расхохотаться, и успокаивающе заговорила: - Ты иногда бываешь очень даже сообразительной, когда захочешь. – Взгляд Китари был полон такой боли, что Мефнут посерьезнела и уверенно заглянула подруге в глаза. – А если честно, Кит, то я никогда не видела человека более неравнодушного, отзывчивого и доброго, чем ты. Данку мы не берем, она вообще не человек. Крол рано или поздно поймет это, и все у вас будет в порядке, совершенно точно. - Ты так думаешь? – промямлила Китари. - Да, - твердо кивнула Мефнут. – Нам нужно просто слегка привести тебя в порядок. А еще ты должна задействовать всю свою хитрость, чтобы влюбить ее в себя, ты понимаешь? - Нет у меня никакой хитрости, - вновь заныла Китари, но Мефнут не дала ей опять разревется. - Значит, будешь учиться, - строго сказала она. – Если хочешь заполучить ее, приложишь к этому все силы. А я помогу тебе, чем смогу. Так что прекращай ныть, Китари дель анай, и давай уже думать, что делать. Такой тон подействовал. Китари всхлипнула еще разок, вытерла кулаком слезы и с признательностью посмотрела на Мефнут. - Ты – мой самый лучший друг на свете, Меф. Я вообще не знаю, что делала бы без тебя. - Не выжила бы, - хмыкнула в ответ Мефнут. – А теперь давай-ка, подумаем хорошенько, что тебе делать дальше. Авось, придумаем чего-нибудь. Придумать, правда, ничего особенно хитроумного не получилось, но зато Китари успокоилась, когда они перешли к обсуждению плана действий. Судя по тому, что нагородила ей Китари, запинаясь и икая, Крол не имела ничего против того, чтобы делить с ней ложе, не устраивала ее только перспектива возникновения каких-либо чувств со стороны Китари. Так как чувства уже возникли, Мефнут подозревала, что теперь уже и возможность делить ложе отодвигалась на второй план, становясь призрачной и трудно достижимой. Вряд ли такая женщина, как Крол, захочет ввязываться во что-то подобное, раз результат заранее предрешен. А это означало, что первым делом требовалось убедить Крол в том, что Китари до нее нет ровным счетом никакого дела. Ситуацию, правда, осложняла возможность Крол нюхом чуять эмоции, но Мефнут предполагала, что при определенной сноровке они смогут справиться и с этим. О чем и сообщила этой дурехе. В конце концов, Китари успокоилась и все-таки уснула, и на следующее утро выглядела уже гораздо лучше, чем до этого. Вдвоем с Мефнут они сходили к роднику, освежились, привели в порядок одежду. Мефнут подстригла подругу с помощью долора, подровняв пряди на висках и кончик уже заметно отросшего хвостика на затылке. Критически оглядев Китари после стрижки, она пришла к выводу, что все не так уж и плохо. Если по чести, высокая ясноглазая Кит была очень даже хороша собой, удивительно хороша. Странно, Мефнут раньше никогда этого не замечала. Может, потому что я никогда не смотрела на нее под таким углом? И хвала Тебе за это, Среброкрылая! - У тебя все получится, Кит, - уверенно сказала ей Мефнут, взяв за плечи. – Ты со всем справишься. Я вот тебе немного перешью рубашку и штаны, и Крол не устоит. - Ты думаешь? – с робкой надеждой улыбнулась Китари. - Я уверена, - твердо кивнула Мефнут. – А теперь пойдем. Заняться одеждой Китари в седле не было никакой возможности, а потому шитье пришлось отложить до вечера. Мефнут немного смыслила в этом деле, во всяком случае, когда форма рвалась, предпочитала сама ее латать и штопать. У Китари-то руки для этого совсем не подходили, но в этом деле Мефнут могла помочь подруге. Возможно, стоило бы подумать о том, чтобы раздобыть румяна и тени для век. Мефнут видела, как некоторые Лаэрт пользовались такими штуками в Роще, да и многие Нуэргос тоже. Но, прежде всего, нужно было вселить в Китари уверенность и заставить себя вести нормально, не дергаясь и не вздрагивая каждый раз, когда Крол на нее смотрела. А с этим было гораздо сложнее. Китари краснела, бледнела, буравила глазами спину Крол и подпрыгивала в седле каждый раз, когда та оборачивалась. Она роняла все, что попадало ей в руки, включая чашку с горячим чаем, который обварил Мефнут, заставив ее взвыть дурным голосом, она обо все спотыкалась и даже умудрилась удариться головой о ветку дерева, растущую над дорогой, ветку, проезжая под которой все остальные спутницы пригнулись, а зазевавшаяся Китари не успела. Или вообще не увидела ее? Но все это самым невообразимым образом подействовало только в плюс. Получая шишку за шишкой, Китари дель анай, кажется, начала верить в себя, потому что плечи у нее развернулись, нос надменно вздернулся, а на щеках заиграли желваки. Мефнут знала это выражение лица подруги. Обычно оно появлялось после выволочек от наставниц за очередную проделанную глупость или запоротое поручение, когда Китари назначали на самые грязные и тяжелые работы по Роще. Тогда высоко подняв голову и с самым гордым видом из всех возможных, она с остервенением набрасывалась на порученное задание и выполняла его гораздо быстрее, чем было рассчитано, и так качественно, что наставницы только головами качали. Упрямства этой идиотине было не занимать, и сейчас она самым, что ни на есть, явным образом уперлась. Мефнут поймала себя на мысли, что даже немного жалеет Крол. Судя по всему, в ближайшее время Волчице не поздоровится. И, вполне возможно, что Китари рано или поздно действительно добьется своего. Но не в данный момент, конечно. Сейчас она только баюкала свои шишки и бросала в спину Крол яростные взгляды. А Мефнут оставалось терпеть бесконечные удары ее длинными ногами и руками, которые Кит все еще не могла до конца контролировать, и подшивать ее одежду так, чтобы самым непосредственным образом подчеркнуть все богатства, которыми одарили Китари родители. Все равно из-за кошмаров и сырости спать было невозможно. Так что Мефнут исколола себе все пальцы, изломала глаза, но справилась, и по праву могла гордиться своей работой. Теперь штаны обтягивали круглые бедра Китари так туго, что грозили лопнуть при неосторожном движении, подчеркивали ее длинные стройные ноги и сильные икры. Куртка села значительно плотнее, обрисовав тонкую талию и высокую грудь, и Мефнут в очередной раз поразилась тому, что ее подруга была очень даже недурна собой. Настолько недурна, что даже Милана, когда Китари отправилась к ручью набрать воды для чая, слегка вздернула правую бровь и проводила ее взглядом. И там было что провожать. Крол, казалось, не обратила на их деятельность никакого внимания. Ее все больше занимала Аватара Вель, на которую она хмуро поглядывала, и не упускала возможности поддеть при любом удобном случае. Вель огрызалась, причем с каждым разом все агрессивнее, и смотрели они друг на друга, словно два грязных кота, готовые в любой миг сцепиться в катающийся по земле клубок из когтей и зубов. На спутницу, что принесла клятву верности повиноваться Аватаре во всем, Крол вовсе не походила, и у Мефнут начали закрадываться тревожные мысли. А что если принесенная ею клятва была дана не от души? Что будет, если они снова столкнутся с Рабами? Защитит ли Крол сила Аватар? Защитила ли ее эта сила в прошлый раз, или она уже медленно начинает превращаться в Раба? От одной мысли об этом Мефнут передергивало. Вообще все, что касалось Рабов, заставляло ее сердце тревожно сжиматься. Потому Мефнут, наверное, с радостью и переключилась на дурацкие проблемы Китари, чтобы не думать о том, что их могло поджидать на дороге. Не ее одну тревожили подобные вопросы, и хотя бы это несколько успокаивало. - Я вот все гадаю, почему мы встретили Рабов именно там, в глуши неподалеку от Руонского пламени? – задала вопрос Гайда как-то днем, когда они медленно тащились пешком по обочине дороги, ведя лошадей в поводу. Оказалось, что лошади недостаточно выносливы, чтобы нести их целый день без передышки. Им нужно было какое-то время идти без седоков в седлах, чтобы не уставать слишком сильно. Естественно, что этот факт вызвал волну бормотания среди анай. Мефнут тоже неодобрительно хмурилась, но не слишком долго. Ей ее темно-гнедая кобылка нравилась, у нее были внимательные глаза с длинными ресницами и смешной усатый нос. Мефнут даже начала привыкать к ней, да и имя дала – Желудь, потому что глаза у нее были такого же цвета, как зрелые желуди, что по осени устилают землю. И пройтись было хорошо – за это время хоть немного переставали болеть стертые ляжки. Мимо них тянулись пологие холмы, заросшие разнотравьем. Порой на них виднелись в отдалении стада коров, которых погоняли молоденькие ребята-пастушки. Обычно это означало близость деревни, и спутницы съезжали с дороги, чтобы по большой дуге обогнуть жилье и остаться незамеченными. Сейчас же холмы были пусты, только пелена мелкого дождя тянулась между зеленой травой и темно-серым небом, колыхаясь, будто занавески на ветру. Мефнут тоже задавалась похожими вопросами, что и Гайда, и, как бы ни устала, внимательно прислушалась к тому, что говорила наемница. А та пустилась в рассуждения, словно размышляла вслух. - Рабы пришли со стоянки караванов, и, судя по перевернутым телегам и мертвым лошадям, раньше они были купеческими охранниками. Выходит, Аватар Хаоса каким-то образом коснулся их и заразил марью. Но почему именно в этом месте? Не мог же он знать, что мы пойдем этой дорогой. Никто не мог этого знать, кроме ведьмы Идиль, а она вряд ли натравила бы на нас Аватара Хаоса. - Почему ты так уверена в этом, Гайда Хатор? – заворчала идущая рядом с ней Крол. – Низинники и родную мани продадут врагу, если им предложат достаточную цену. Тем более, эта женщина знается с Тенями. И я так и не поняла, на чьей она стороне. - На своей, - разомкнула губы идущая рядом с ними Вель. – Но я совершенно точно уверена в том, что Идиль не стала бы наводить на наш след Рабов. - Почему? Потому что она твоя землячка? – в голосе Крол звучала насмешка. - Во-первых, она не моя землячка, слишком острые линии скул, да и имя чужое. Полагаю, она родом с севера, - в голосе Вель прорезалось плохо сдерживаемое раздражение. – Во-вторых, она не стала бы заключать с нами сделку против церкви, если бы собиралась тут же нас погубить. Мы нужны ей для того, чтобы разрушить храм. - Может, это был просто обходной маневр? – предположила Крол. – Может, она просто дурачила нас? - Брось, это не так, - вступила в разговор Милана. – Ведьма Идиль не имеет к этому отношения. - Это потому, что она отиралась вокруг тебя, сестренка? – осклабилась Крол, глядя на нее. - Нет, это потому, что от нее не пахло ложью, - ровно проговорила та. – И ей действительно очень нужна поддержка Аватар в том, что она стремится сделать. Так что дело не в Идиль. - Тогда мы должны предположить, что каким-то образом Аватар Хаоса знает, где находятся вот эти две, - Крол кивнула головой в сторону Вель и Данки так, будто их и вовсе здесь не было. – Тогда, если он это знает, почему не предпринял попытки подстеречь нас раньше? Гораздо проще было бы заразить все Руонское пламя. Учитывая, что скорость распространения мари зависит от количества ее носителей, вся деревня за считанные минуты обратилась бы, и от нас бы ничего не осталось. - Или имеет место случайность, - задумчиво проговорила Гайда. - Не бывает никаких случайностей, Гайда Хатор, - язвительно сообщила ей Крол. – Все, что происходит в мире, лишь воля Небесной Пряхи и рисунок, что Она ткет. - С этим я спорить не буду, - рассудительно сказала Гайда, - но пока в точности не буду уверена, не поверю и в обратное. А что ты скажешь, Аватара? Все взглянули на Вель, и та пожала плечами: - Чем больше у Голоса Хозяина Рабов, тем могущественнее становится Хаос и, как следствие, он сам. Вполне возможно, что он будет сеять заразу повсюду, чтобы набраться силы, будет избегать встречи с нами как можно дольше, чтобы нанести столько разрушений, сколько сумеет. Может, это и вправду простое совпадение. Крол демонстративно фыркнула и закатила глаза, но тут заговорила молчавшая до этого Данка, и в голосе ее звучала неподдельная тревога: - Выходит, Рабы сейчас могут быть где угодно? И ни у кого нет защиты, чтобы справиться с ними? - Пока нет, - мрачно буркнула Вель. - Но это же ужасно! – голос Данки зазвенел отчаяньем. – Вполне возможно, что прямо сейчас люди обращаются в этих монстров, и у них нет никакой надежды на избавление! Они просто не способны ни защититься, ни убежать, ничего! Это же бойня! - Мы не можем быть сразу повсюду, - Вель тяжело взглянула на нее, но не удержалась и взяла ее ладонь в свою. – Мы не сможем уберечь всех. - Но мы должны что-то сделать! – буквально вскричала Данка, глядя на спутниц горящими глазами. – Мы должны хоть как-то попытаться остановить это! - Как? – покосилась на нее Крол. – Что ты конкретно предлагаешь, Аватара? - Не знаю, - тряхнула кудряшками Данка. Взгляд ее шарил вокруг, словно она изо всех сил стремилась найти ответ на собственные вопросы. – Может, нам стоит объявить о себе? – предположила она, вскидывая голову с надеждой. – Может, нам стоит провозгласить начало Танца и во всеуслышание рассказать, что делать, чтобы уберечься от Рабов? - Этим ты только привлечешь к себе внимание всех тех, кто хочет убить вас обеих, в том числе, и Аватара Хаоса, - рассудительно проговорила Милана, глядя на нее с искренним сочувствием. – Боюсь, мы впятером не сможем защитить вас от толпы. Учитывая, что мы видели в Ишмаиле, я очень сомневаюсь, что люди согласятся присягнуть вам просто так, стоит вам лишь назвать себя Аватарами. Скорее всего, мы столкнемся с сопротивлением. - Сначала нужно захватить власть, - кивнула Крол, хмуря темные брови. – Когда за вашей спиной будет стоять армия, никто уже не посмеет сомневаться в том, что вы Аватары. - А еще лучше будет, если ману прилетит в ближайшее время, - добавила Милана. – Только, боюсь, надеясь на это и выжидая, мы рискуем проиграть партию еще до ее начала. - Но мы не можем не делать вообще ничего! – Данка требовательно смотрела то на Вель, то на остальных спутниц. – Нам нужно спешить, пока Голос Хозяина не вошел в полную силу. - Именно поэтому мы и идем в Луас, Аватара, - мягко взглянула на нее Милана. – И чем быстрее мы там окажемся, тем лучше. - Вы, кстати, уже продумали план своих дальнейших действий? – насмешливый взгляд Крол был обращен на Вель. – Вот, мы пришли в Луас, а дальше что? Выйдете на центральную площадь и будете выкрикивать, кто вы? Или заставите нас четверых штурмовать дворец? - Пятерых, - сухо поправила Гайда. - Вот когда у тебя крылышки отрастут, наемница, тогда будет «пятерых», - очаровательно улыбнулась ей Крол. – А пока от тебя толку маловато. Гайда невыразительно посмотрела на нее, и Мефнут ощутила, что от этой самой невыразительности у нее волоски на загривке шевелятся. Впрочем, Крол с Гайдой постоянно грызлись, как кошка с собакой, и, коли хотели бы, уже раз десять могли бы поубивать друг друга. Раз они этого еще не сделали, то вряд ли собирались делать и в дальнейшем. Наверное, они долго могли бы буравить друг друга взглядами, но конец их безмолвной перебранке положила Вель. Устало вздохнув, она заговорила: - Не знаю уж, как, но нам нужно попасть к Первому Жрецу. Если официально Великий Жрец провозгласил начало Танца Хаоса и поддержку Аватар, то Первый Жрец Андозабара должен поддержать нас. - А если Первый Жрец, как и в Ишмаиле, работает на Сета? – Милана как будто размышляла вслух. Голос у нее был таким спокойным, словно ей было ровным счетом все равно, о чем шла речь: о выращивании репы или Конце Мира. - Тогда нам придется искать помощи у ведунов Луаса. Идиль ведь сказала, что передаст весть, - размышляла вслух Аватара, но уверенности в ее голосе не слышалось. Еще некоторое время спутницы строили планы, обсуждали возможное развитие событий, но к общему мнению так и не пришли. Слишком уж мало было информации, на основе которой можно было бы построить хороший план, слишком много различных вариантов стечения обстоятельств. - На месте разберемся, - подытожила, в конце концов, Крол. – Может, к тому моменту, как мы туда доберемся, нас уже будут ждать с распростертыми объятиями. В Ишмаиле-то Танец уже объявлен, а слухи распространяются быстрее ветра. Скоро Луас тоже загудит, как растревоженный улей. В этом Мефнут была согласна с Крол, но касательно всего остального сомнения без конца грызли и грызли ее. Что их ждало в этом городе? Что их вообще ждало впереди? Порой она поглядывала на Аватар, которые шли рядом, изредка перебрасываясь несколькими словами, погруженные глубоко в себя, размышляющие о чем-то. Наверное, они-то должны примерно представлять себе, что делать, ведь так? У них же должен быть какой-то план, которого у Мефнут уж совершенно точно не было. А еще она думала о том, что присягнула им на верность и поклялась повиноваться, позволив решать, что им делать с ее собственной судьбой. Одно дело – поклясться Великой Царице, например, или подчиняться приказам старших тебя по званию. Они опытные, они точно знают, что делать и как, они никогда не подвергнут тебя опасности без лишней необходимости. Но Аватары, которых Мефнут видела перед собой, пока не походили на вождей или полководцев. Больше всего они походили на то, чем и являлись: на испуганных девчонок, которых заставили принимать решения, к чему они совершенно не были готовы. Мефнут чувствовала, как сосет под ложечкой тревога, каждый раз, как смотрела на них. Данка, мягкая, будто лебяжий пух, добрая, нежная, сотканная из света девочка, которая и по земле-то ходила так, чтобы не раздавить ногой соцветие, не примять травинку. Вель, постоянно хмурящая брови, глядящая на всех волком, со сведенными судорогой плечами, которая отчаянно пыталась делать все правильно, хоть даже и не совсем понимала, что именно от нее нужно. Разве так должны были выглядеть Аватары Создателя? Когда раньше, еще будучи дома, она задумывалась о грядущем Танце, на ум всегда приходил совсем иной образ Аватар, что-то больше похожее на царицу Лэйк или Великую Царицу. Что-то, сотканное из всепобеждающей силы и мощи, безграничное, неумолимое. Что-то, что заставляло все ее существо трепетать от страха и благоговения. Ты же понимаешь, что если ты не будешь верить им целиком и полностью, если не будешь следовать за ними и подчиняться их воле, то до тебя доберутся Рабы? От этой мысли Мефнут становилось душно, и она ворочала шеей, ослабляя пальцем тугой ворот куртки. Вверить свою жизнь на страх и риск вот таким Аватарам или погибнуть, хуже, чем погибнуть, обратившись Рабом? Мефнут прекрасно знала, что она выберет, но сомнений от этого меньше не становилось. День за днем они ехали на север. Дорога тянулась через перелески и даже самые настоящие лиственные леса, через поросшие травой холмы, и за первые три дня им встретилась всего пара деревень, которые они обогнули по большой дуге. Утром четвертого дня, повиляв между невысоких холмов, дорога неожиданно слилась с широким наезженным трактом, ведущим с юго-запада почти четко на север. Этот тракт был мощен широкими каменными плитами, слегка разъехавшимися в стороны от времени. В стыках между ними буйно разрослась трава, кое-где стояли лужи воды. Движение на тракте тоже было достаточно оживленным. За три предыдущих дня они не встретили на дороге ни единой живой души, кроме Рабов, хотя их живыми назвать язык бы не повернулся. Здесь же то и дело на горизонте возникало облачко пыли, со временем превращающееся или в купеческий караван, или в деревенскую телегу, или в спешащего куда-то гонца. Теперь уже дождь шел на пользу спутницам, позволяя низко надвинуть капюшоны плащей, пряча лица и избегая любопытных взглядов. Китари вновь обмотала нагинату тряпками и подсунула ее под седельную подпругу под брюхом лошади, чтобы не тащить в руках и не привлекать лишнего внимания. Гайда горбилась, прячась под плащом едва ли не тщательнее других. Насколько Мефнут поняла, среди наемников она была достаточно известна, чтобы ее узнавали в лицо. А учитывая, какое задание она получила в Ишмаиле, установить, кем были ее спутницы, тоже не составляло труда. Вот и получалось, что покинув глушь и выехав на оживленную дорогу, они вновь рисковали быть узнанными преследователями, которых нанял Сет. Впрочем, вряд ли теперь для них было безопасно хоть где-нибудь. В этот день, довольно долго посовещавшись, Гайда с Миланой приняли решение остановиться в гостинице. Дорогу со всех сторон окружали возделанные поля или выгоны для скота, часто попадались деревеньки или отдельные стоящие в отдалении фермы. Они привлекли бы слишком много внимания, остановившись у обочины на этой дороге, где все путешественники спешили укрыться под гостиничным кровом. Даже Крол, скрепя сердце, вынуждена была это признать. Мефнут же ощутила настоящий прилив облегчения. Не нужно будет больше валяться на холодной земле, в сырости, не нужно будет почти что до утра таращить глаза в темноту и бояться, что в любой момент оттуда появятся Рабы. Не говоря уже о том, что она почти забыла вкус сытной горячей пищи, приправленной травами и приготовленной из чего-либо, кроме крупы. А воспоминание о хрусткой чистоте только что выстиранного постельного белья заставляло морщиться от блаженства. Вот как легко ты привыкла к комфорту. Забыла, как вы полтора месяца вместе с Кит тащились через Роурскую грязь? Стоило только пару раз поспать на чистых простынях и все, сдалась этим низинникам с потрохами. Это было не совсем правдой, и как бы ни журил ее внутренний голос, а особого раскаяния Мефнут не ощущала. В итоге, когда сумерки заволокли небо низкими тяжелыми тучами, и впереди завиднелись золотые окошки очередной деревеньки вдоль тракта, Гайда повернулась в седле и обратилась к спутницам: - Старайтесь говорить как можно меньше. Ужинать будем в комнатах, а не в общей зале, чтобы не пришлось снимать капюшоны. Я договорюсь обо всем с хозяином. На этот раз даже Крол не стала спорить с ней и ограничилась простым кивком. Остальные молча закивали. В быстро сгущающихся сумерках из темноты впереди выросли деревенские дома. Мефнут присмотрелась, с удивлением отметив, что у многих домов второй этаж выступал над первым примерно на метр. Между домами росли невысокие деревья и густо пахнущие цветущие кусты. Запах сирени был таким сильным, что от него у девушки закружилась голова. В такой поздний час на улице уже никого не было, только собаки сонно брехали откуда-то со стороны. В окнах домов теплились свечи. Стоящая в центре деревни немного особняком гостиница заливала светом из окон трех этажей небольшую площадь перед входом. Здесь тоже верхние этажи нависали над нижними. Мефнут заметила, что деревянные балки, поддерживающие второй этаж над входной дверью, густо покрыты резьбой. Из-за двери доносились приглушенные людские голоса, сильно пахло дымом и снедью. Внутри заведение под названием «У дороги» оказалось почти таким же, как постоялый двор в Руонском пламени. Разве что на стенах висели на прибитых деревянных щитках головы животных. В первый момент Мефнут даже вздрогнула, завидев шею и голову оленя с ветвистыми рогами, а справа от него – кабана с тупым рылом и кручеными клыками. Рядом с ней запнулась о порог Китари, тоже вовсю тараща глаза. Несколько мгновений Мефнут пристально вглядывалась в эти головы, и только потом, по поблескивающим темным камешкам глаз поняла, что эти животные мертвы. Зачем вешать труп на стену, она взять в толк не могла, но отчего-то это напомнило ей Рабов. Втянув голову в плечи, Мефнут постаралась пристроиться сразу же за рослыми спинами Волчиц, чтобы не бросаться в глаза. Только в тепло натопленном помещении гостиницы, полнящимся вкусными запахами еды, Мефнут осознала, насколько сильно она устала. Силы как-то разом покинули ее, и она с трудом дождалась, пока круглолицый хозяин заведения договорится с Гайдой о комнатах и прикажет двум хорошеньким молоденьким служанкам проводить их наверх. Ее хватило только на то, чтобы скинуть с себя узлы и одежду в маленькой комнатушке на троих, которую им выделили с Гайдой и Китари, и упасть лицом вниз на кровать, позабыв обо всем на свете. Проснулась она от толчка, когда в груди вдруг кольнуло раскаленной иглой. Мефнут поморщилась, попытавшись как-нибудь перевернуться, чтобы улечься поудобнее, но только боль не проходила. Прямо в даре Небесных Сестер жгло, как будто кто-то туда раскаленный уголек кинул, и сколько бы она ни пыталась оттолкнуть это чувство и вновь скользнуть в обволакивающий мрак сна, а все не выходило. В конце концов, Мефнут все-таки открыла глаза и заморгала, привыкая к темноте. Кажется, проспала она недолго, потому что за окнами стояла чернильная ночь. На ветру тихо-тихо покачивались занавески, где-то издалека капало в бочку. Сырость в воздухе мешалась с запахами снеди, дерева, людей. После сна в голове слегка прояснилось, и она чувствовала себя отдохнувшей и окрепшей. Только вот в груди все жгло, да низ живота тянул, напоминая о бренной смертной судьбе Мефнут. Вздохнув, она откинула одеяло и села на кровати. Три узких койки стояли по трем сторонам комнаты, причем одна вытянулась прямо под полуоткрытым окном. Спящая на ней Китари была, видимо, настолько уставшей, что не замечала даже, как порой ветер задувает на нее капли дождя. Одевшись и натянув сапоги, Мефнут тихонько прокралась к окну и бесшумно прикрыла его, оставив щелку для воздуха, чтобы Китари не залило совсем, а затем выскользнула из комнаты. Полутемный коридор был пуст, под потолком приглушенно горели в его противоположных концах две масляные лампы. С трудом припомнив наставления служанок, Мефнут тихонько покралась в дальний конец коридора, где находилась лестница, ведущая во внутренний двор, к конюшне и нужнику. Доски пола под ее ногами противно скрипели, и кто-то из-за двери одной из комнат недовольно заворчал, помянув тех, кому не спится в такой час. В очередной раз поразившись тому, насколько в людских домах хлипкие стены, Мефнут спустилась по узкой темной лесенке во двор и огляделась в поисках нужного ей деревянного строения. Ночь была прохладной, и она быстро продрогла. Холодные струи дождя барабанили по крыше нужника, от сырости вонь стояла такая, что резало глаза. Хмурясь, Мефнут постаралась как можно быстрее выскользнуть наружу. В землях анай до такого не доводили. Даже нужники дома оказались чище, чем здесь. Обхватив себя руками, чтобы было теплее, Мефнут заспешила обратно через двор, когда ее взгляд привлекло что-то, что шевельнулось в тенях у угла здания. Мефнут остановилась и прищурилась. В этом углу крыша сарая примыкала прямо к окнам второго этажа гостиницы. Здесь же росло и развесистое дерево, ветви которого вытянулись неподалеку от их комнаты. По крайней мере, Мефнут видела эту крону с белыми свечами цветов, пока закрывала окно над спящей Китари. И там, среди этих ветвей, что-то совершенно точно шевельнулось, зацепив ее взгляд. Что-то крупнее, чем кот, в этом Мефнут была совершенно уверена. Она обождала еще несколько секунд, но движение не повторилось, только в груди продолжало жечь. Постаравшись двигаться как можно естественнее и спокойнее, Мефнут направилась к черному ходу в гостиницу, будто ни в чем не бывало, а мысли ее при этом крутились в голове с лихорадочной скоростью. Кто-то прятался там, среди ветвей, и он выждет, пока Мефнут не скроется из виду, прежде, чем лезть дальше. Вряд ли это Раб, эти бы ждать не стали. Значит, кто-то не настолько опасный, но друзья-то все равно спят, так что она должна двигаться очень быстро. Но при этом максимально тихо, чтобы не привлечь к себе лишнего внимания и не перебудить гостиницу. Мефнут захотелось расхохотаться во всю глотку, но она только нервно втянула носом воздух и побежала со всех ног, как только дверь черного хода закрылась за ее спиной. Быстрее ветра взлетев по лестнице, Мефнут рванулась по коридору в сторону своей комнаты и рывком распахнула дверь. Одним взглядом она охватила всю картину разом. В проеме окна застыла странная паукообразная тень с длинными ногами и руками. В темноте отчетливо виднелись два зеленых глаза, которые приглушенно светились и вглядывались во тьму в помещении. Прижавшись к стене, справа от окна ждала Гайда с ножами в руках, напряженная, как тетива. Китари, развалившись почти что поперек кровати, громко храпела, и одеяло сползло с нее на пол, каким-то чудом удержавшись только на животе. На мгновение время буквально замерло, когда взгляды твари и Мефнут встретились, а затем вдруг создание дернулось, издало приглушенный рык и мешком свалилось внутрь помещения, прямо на развалившуюся под окном Китари. Мефнут бросилась вперед, Гайда с проклятием ринулась на врага, заорала во всю глотку со сна перепуганная до смерти Кит. Теперь уже о том, чтобы сохранить тишину и не привлекать к себе внимания, не было никакой речи. Только отчего-то враг не стал сопротивляться, когда Китари, вопя и брыкаясь, сбросила его с себя на пол. Паукообразное тело сползло на доски с глухим стуком и раскинулось у них с Гайдой под ногами, конвульсивно дергаясь в предсмертной агонии. Еще несколько мгновений, и враг застыл, не шевелясь и не подавая признаков жизни. Китари с воплем отползла к стене, натягивая на себя одеяло и глядя огромными глазами на тело на полу. Гайда выругалась. В следующее мгновение входная дверь распахнулась, и внутрь ворвалась полуголая Крол с ножами в руках. - Что здесь происходит? – рявкнула она, застывая на пороге. В темноте Мефнут могла разглядеть только белые пятна набедренной и грудной повязок и слегка фосфорицирующие глаза Волчицы, напряженно оглядывающие помещение. - Ничего особенного, - прозвучал вдруг из-за окна незнакомый мужской голос, а следом за поверженным паукообразным врагом в оконный проем влез кто-то высокий, с длинными черными волосами. – Я просто зарезал дермака, который шел по вашему следу. Мефнут прищурилась, пытаясь разглядеть фигуру в тенях, но в этот миг Китари, что все это время прижималась к стене возле окна, кое-как натянув на себя одеяло, с нечленораздельным воплем вскочила, размахнулась и со всей силы ударила человека в окне кулаком в лицо. Послышался приглушенный возглас, и незнакомец опрокинулся назад, исчезнув из поля зрения Мефнут. Еще через мгновение откуда-то снизу долетел плеск грязи. Не сговариваясь, Мефнут и Крол сорвались с места, Гайда отстала от них буквально на какие-то мгновения. Три пары ног загрохотали по дощатым полам, но вряд ли в гостинице еще оставался хоть кто-то, кто не спал в этот час. Один заспанный мужчина в длинной белой рубахе даже открыл дверь и высунул голову наружу, но тут же, вскрикнув, отшатнулся от пробегающих мимо женщин и с треском захлопнул дверь в комнату. Мефнут запоздало припомнила, что из оружия при ней сейчас только долор на поясе, а им запрещалось проливать чью бы то ни было кровь, кроме крови анай, так что, фактически, она бросилась вдогонку врагу с голыми руками. Пыхтящие за спиной Крол и Гайда были при оружии, но в одном только белье, причем у Гайды его заменяла длинная белая сорочка на тонких лямочках, а пушистые волосы рассыпались по плечам. Должно быть, со стороны они выглядели презабавно, но думать об этом у нее уже времени не было. Скатившись с лестницы, втроем они вылетели во двор и замерли под окнами, где, растянувшись во весь рост и разбросав в стороны длинные руки и ноги, лежал в грязи мужчина. С другой стороны двора уже спешили заспанные конюхи, один из которых тащил в руке масляный фонарь. При виде полуобнаженных и при этом вооруженных женщин конюхи притормозили, не торопясь подойти ближе и таращась на них с открытыми ртами. Мефнут даже в такой ситуации неловко повела плечами, радуясь, что она полностью одета. Впрочем, кажется, Крол и Гайду наличие мужчин нисколько не смутило. - Готов, голубчик! – в голосе Крол звучало удовлетворение. – Гайда Хатор, посмотри-ка на него поближе. Может, это один из твоих приятелей? - Сомневаюсь, - проворчала в ответ Гайда, пристально вглядываясь в лицо растянувшегося на земле мужчины. Тусклого света одного единственного фонаря было недостаточно, чтобы разглядеть все в деталях. Мефнут увидела только длинные черные волосы, разметавшиеся в грязи, и острый подбородок высокого мужчины, который явно пребывал без сознания. А возможно, и вовсе помер, в темноте она не могла различить, вздымалась ли его грудь под черной рубахой или нет. - Испепели меня Грозар! – вдруг приглушенно вскрикнула Гайда, инстинктивно отпрыгивая на шаг назад от недвижимого тела. – Проклятье! Проклятье! - Ты чего голосишь? – зыркнула на нее Крол. – Знаешь этот корм червей? - Знаю, - кивнула Гайда, прижав ладонь ко рту так, словно сейчас они совершили самую большую ошибку в своей жизни. Даже в неверном свете фонаря Мефнут видела, как побелело ее лицо. – Это Алеор Ренон Тваугебир. За их спинами послышался еще один крик, фонарь упал прямо в грязь и разбился, моментально потухнув, а конюхи дружно развернулись и рванули прочь со двора, сверкая грязными пятками. - Ну наконец-то! – проворчала Крол, расслабленно выпрямляясь и опуская ножи в руках. – А я все думала, когда ж он появится? - Что?.. – хрипло пробормотала Гайда, непонимающе глядя на нее. - Этот бессмертный – брат ману нашей Данки, - спокойно отозвалась Волчица таким голосом, словно это была самая естественная вещь на свете. Глаза Гайды полезли из орбит и она вновь вытаращилась на лежащего у них под ногами эльфа. - Надеюсь, он очнется, - нахмурилась Крол. – Будет не очень хорошо, если эта девочка убила наследника Лесного Дома. Ману это явно не понравится. Плечи Гайды начали мелко вздрагивать, закрыв лицо рукой, она бесшумно нервно смеялась. А Мефнут ощутила облегчение, как будто гора медленно сползала с ее плеч. Алеор Ренон Тваугебир был самым ярым сторонником Танца Хаоса, так, по крайней мере, им рассказывала наставница Рада, ману Данки, которой он приходился родным братом. А еще – одним из самых опасных наемников по эту сторону Эрванского кряжа. Теперь с его появлением все станет гораздо проще, и можно будет уже не опасаться ни Рабов, ни нападения наемников, ни самого Сета. - Помоги-ка мне, дель анай, надо его поднять, - деловито приказала ей Крол, затыкая свои ножи по бокам за набедренную повязку. – Он местный царь все-таки, или что-то вроде того, а в этом краю подлецов и трусов цари не слишком-то любят валяться в грязи. А нам еще с ним договариваться. Не хотелось бы, чтобы он счел нас неучтивыми. На этот раз Гайда захохотала уже во всю глотку.