***
Опасения Энди подтвердились. Миранда вернулась домой и почувствовала, как же дом опустел. Тишина была почти невыносима. Единственным оставшимся там живым существом была Патриша, прижавшаяся к её ноге в ту же минуту, как женщина вошла. Слава Богу, любовница Грега оказалась аллергиком, в противном случае девочки взяли бы любимого сенбернара с собой, а Миранда осталась бы совсем одна. Она поднялась в комнаты девочек, чтобы посмотреть, что они взяли с собой. Миранда не удивилась, не обнаружив и половины вещей. Из гардеробов девочек пропала большая часть одежды, также они взяли с собой все книги и электронную технику. Чувствуя себя одинокой и опустошённой, Миранда провела этот день, работая как проклятая. Она останавливалась только, чтобы перекусить, и, когда женщина наконец переделала всю работу, было уже далеко за полночь. Глаза болели, тело ослабло, так что Миранда еле доплелась до кровати и провалилась в сон, едва коснувшись головой подушки. Никогда прежде ей не было так больно.***
Неделя тянулась бесконечно долго как для Энди, так и для Миранды. Энди наблюдала, как Миранда вернулась в режим Леди Дракона, а Миранда так ничего и не слышала от своих девочек, получив лишь странное сообщение от Грега, где мужчина писал, что близняшки в порядке, но всё ещё не желают с ней разговаривать. Обе женщины чувствовали себя несчастными, но Энди могла перечислить, что конкретно изменилось в их отношениях. Для начала, Миранда больше не обходилась с ней, как с любой другой ассистенткой. Она уже не раздражалась на Энди, не посылала её на бесполезные задания, не давала невыполнимых поручений. Энди подозревала, что это происходило из-за того, что Миранда узнала о панических атаках, но девушка была ей благодарна, потому что совсем не выспалась и была на грани изнеможения. Миранда, кажется, стала мягче относиться к Энди, но, вроде бы, никто другой этого не замечал, так что темноволосая девушка полагала, что она единственная, кто может утверждать наверняка. Энди, в свою очередь, работала ещё усерднее, чтобы облегчить жизнь Миранды. Не дожидаясь просьбы, она ходила за кофе, и, когда девушка подавала женщине обжигающий напиток, та благодарно на неё смотрела. Ещё Энди изменила расписание Миранды, чтобы у той было побольше времени между встречами, что вынуждало её дольше оставаться в офисе и держало женщину подальше от пустого дома. Кроме того, девушка почти не отходила от своей начальницы. Она всегда была рядом, в нескольких футах. Энди занималась тем, что записывала в специальный блокнотик всё, что сделала или сказала Миранда. Это могло показаться чудачеством, но у Энди были на то свои причины. Миранда была рассеянна. Все это признавали. Да, она стала нетерпеливее прежнего, да, она требовала от своих сотрудников ещё большего (не считая Энди, которая, в отличие от остальных, стала получать меньше заданий). Люди знали, что что-то не так, но никто не осмеливался поинтересоваться. Женщина выглядела усталой, она чаще обычного страдала от головной боли, отчего делалась медлительнее. Всякий раз, когда кто-то допускал ошибку, Миранда срывала всё своё разочарование, гнев и горе на них, так что все ходили вокруг женщины на цыпочках и изо всех сил старались ничего не испортить. Рассеянность Миранды и была причиной, по которой Энди решила всё записывать, на случай, если Миранда что-нибудь забудет. Девушке было достаточно взглянуть на свои заметки и сообщить Миранде забытую информацию. В очередной раз Энди доказывала Миранде свою незаменимость. В четверг Миранда вызвала Энди в свой кабинет и поручила ей забронировать для них люкс с двумя комнатами в другом отеле. Энди мягко улыбнулась и кивнула, прежде чем выйти и приступить к выполнению. Молодой женщине хотелось плакать от радости, что ей выпал ещё один шанс провести пятницу с Мирандой, и поэтому она прилагала ещё больше усилий к работе, так что обеим женщинам осталось доделать на выходных лишь самую малость. В пятницу женщины отправились в «Hotel Plaza», где начали с того, что уже становилось традицией. Сменить одежду, заказать вино, сесть на диван и пить. Правда, этот вечер немного отличался от остальных. Миранда не была расположена к разговору, так что и Энди помалкивала. Я стану для Миранды всем, что она пожелает. Девушке не было сложно хранить молчание, если её начальница нуждалась в тишине. Долгое время они просто сидели, опустошая бокал за бокалом. На этот раз женщины заказали сразу две бутылки, зная, что одна делу не поможет. Покончив со второй, женщины ощутили, как вся усталость прошедшей недели навалилась на них. Было только 11 часов, но они молча порешили, что вечерние посиделки пора заканчивать. Когда они встали с дивана, Энди бережно взяла руку Миранды и сжала, одарив старшую женщину ласковой улыбкой. Миранда на мгновение прикрыла глаза, прежде чем вновь взглянуть на Андреа. Дорогую Андреа. Она кивнула и пожала руку в ответ. Затем они разошлись по своим комнатам. В эту ночь обе женщины крепко спали, кажется, впервые за много недель.***
Новая неделя ничем не отличалась от предыдущей. В субботу женщины покинули отель и вернулись домой. Миранде всё ещё не хотелось разговаривать, так что они молчали до тех пор, пока не пришло время прощаться, потому что Энди высаживалась возле своего дома. Девочки по-прежнему отказывались общаться с Мирандой, так что женщина поневоле зависела от смс Грега, желая знать, как у детей дела. В эту неделю, однако, Миранде было немного лучше, и она чувствовала себя более отдохнувшей после той ночи в отеле, сотворившей чудо с её измученным бессонницей разумом. Она стала собраннее, хоть окружающие и замечали порой, что что-то не так. Адвокаты уже связались с ней и сообщили, что, поскольку Стивен подавал на развод ещё в Париже и поскольку Миранда уличила его в измене, процедура развода будет короткой и займёт чуть больше месяца. Это было крайне необычно, и Миранда подозревала, что её имя сыграло тут не последнюю роль, но женщина не собиралась вдаваться в подробности. Через месяц она избавится от Стивена, и это будет просто чудесно. Миранда старалась не думать слишком много о том, что дочери отказались от неё, и избегала вспоминать о её растущем чувстве к Андреа. За столь короткое время её жизнь совершенно вышла из-под контроля, и женщина была этим недовольна. Энди дни напролёт трудилась ради Миранды, по мелочам облегчая женщине жизнь. Теперь девушка держала таблетки Экседрина в ящике стола и, благодаря тщательному изучению своей начальницы, могла распознать у Миранды симптомы головной боли. Заметив такие признаки, как зажимание носа или повышенная хмурость, Энди спешила подать женщине чашку кофе, а вместе с ней — две таблетки препарата. Миранда кивнет в знак благодарности и немного отдохнёт после того, как отпустит её. Энди была её благословением. Поэтому, когда в четверг утром новость о её разводе всплыла в СМИ, Миранда немедленно вызвала свою ассистентку и попросила — не потребовала — забронировать для них на ночь номер в отеле. Энди решительно кивнула и принялась за дело. Пресса была безжалостна. Отвратительные статьи о Миранде побуждали Энди заявиться в каждую редакцию и порвать как Тузик грелку всех журналистов до единого голыми руками. Она запретила каждому сотруднику офиса покупать газету или журнал, где могли критиковать Миранду, и попросила ребят из IT-отдела заблокировать все сплетничающие блоги и рассылки в компьютерах, принадлежащих окружению женщины, в том числе и её личные, когда она вышла из кабинета. Миранда, конечно же, знала, что говорят о ней в прессе, но это не останавливало Энди в попытках сделать всё возможное, чтобы оградить женщину от всей этой грязи. Вечер пятницы Миранда и Энди встретили в «The Carlyle’s suite Royale». Женщины сидели на диване, как обычно, в удобной одежде и без макияжа. Они прикончили уже полбутылки красного вина в тишине, потому как Миранда, казалось, была погружена в свои мысли. Через некоторое время Миранда шевельнулась, и Энди посмотрела на неё. Старшая женщина задумчиво смотрела на свою помощницу, и в её голубых глазах светилась какая-то неуверенность. Она прочистила горло, прогоняя страх, что Энди может уйти прочь или использовать против неё то, в чём она собиралась признаться. Женщина глубоко вздохнула. — Я никогда его не любила. Разум Энди на секунду замер, а потом заработал как проклятый. Это многое объясняет. Вот почему она никогда не выглядела радостной в его компании, вот почему она улыбалась фальшивой улыбкой, никогда не отражавшейся в её глазах. Вот почему её смех звучал вынужденно, когда она пыталась сказать что-то смешное, вот почему она не хотела отвечать на его звонки, находясь в офисе. Это объясняет, почему она никогда не выглядела счастливой. — О, — всё, что смогла произнести Энди, уставившись на Миранду с приоткрытым ртом. Я знала! Она не находила объяснения, почему она так рада этой новости. — Поначалу это казалось хорошей идеей. Девочкам, помимо родного отца, был нужен отчим. Я верила, что стоит мне создать для прессы образ счастливой семьи, и она оставит нас в покое. Я чувствовала, что, выйдя замуж, я стала бы не так одинока, и это придало бы мне сил. Первый год был хорошим. Он не был ни идеальным, ни счастливым, но мы были довольны и старались изо всех сил не ругаться по любому поводу и без. Если совсем откровенно, я не знаю, когда всё изменилось. Всего через три месяца с нашей годовщины я обнаружила себя спящей в одиночестве и пытающейся понять, что же пошло не так. Это была первая ночь, когда он спал в гостевой комнате, и больше он не возвращался. Я не осознавала, что мы стали очень часто ссориться, а с того дня стало только хуже. Месяцами мы постоянно ругались, хоть я и пыталась оградить от этого девочек, как умела. Я не могла позволить им снова испытать всё это. С Грегом всё было иначе, мы столько не ссорились, но девочки всё равно страдали, видя, как разваливается наш брак, так что я пыталась пойти другим путем. Это не сработало, хоть я и старалась изо всех сил. Миранда вздохнула и отпила вина. Энди была вся во внимании и не отрывала от женщины глаз. — Так или иначе, после нескольких месяцев постоянных конфликтов мы просто сдались. Мы пришли к молчаливому заключению, что уже нет смысла так трястись над этим, так что мы просто… — Миранда тяжело вздохнула, пожав плечами, и на мгновение прикрыла глаза. — Мы просто пустили всё на самотёк. Игра больше не стоила свеч. Мы с самого начала были обречены, так что нам оставалось только терпеть и выжидать. Мы редко виделись, не считая странных выходов в свет, да ещё иногда совместных обедов с девочками. Мы играли роли, чтобы все вокруг были довольны, чтобы выглядеть, как обычная счастливая пара, — Миранда фыркнула и закатила глаза. — Глупо, я знаю. Я не удивлена, что он завел себе любовницу. Я не знаю, со сколькими он мне изменял, но я уверена, что больше, чем с одной. В любом случае, ему следовало бы остановиться, пока не стало слишком поздно. Мы бы сэкономили кучу времени и избежали бы распрей. Стивен чувствовал, что Подиум для меня важнее него, а я чувствовала, что он ни в грош не ставит мою работу, нянчась со своими детскими желаниями. Прошло три года с нашей свадьбы, а мы с трудом уживались друг с другом. Прискорбно, не так ли? Энди хотелось высказать очень многое. Например, что со стороны Миранды было очень смело выйти замуж за нелюбимого человека, чтобы дать девочкам замену отца, или что она считает Стивена конченым ублюдком, испортившим Миранде жизнь, или что Миранде нужно быть с кем-то, кто будет любить её, несмотря ни на что. С кем-то вроде меня. — Он никогда не был достоин Вас. Слова прозвучали прежде, чем Энди это осознала, и теперь она смотрела на шокированное лицо Миранды, держащей сердце девушки в своих руках. — Что? — Миранда, верно, ослышалась. Что, ради всего святого, это могло значить? Зачем ей было это говорить? — Он не достоин Вас, Миранда. Миранда рассмеялась. От этого глубокого, грудного смеха у Энди пошли мурашки по коже. Это был искренний смех, но он не был радостным, потому что на самом деле Миранда смеялась не от счастья. — Не говорите глупостей, Андреа. Энди выпрямилась, переходя от беспокойства к обороне. — И не пытаюсь, Миранда. Этот кретин Вас не достоин. — Я вас умоляю, — Миранда усмехнулась, закатив глаза. Она отвернулась, не в силах смотреть на темноволосую девушку, в горле встал ком: проклятое вино всё-таки делало своё дело, потому что она становилась всё эмоциональнее и хотела расплакаться. Миранда хотела было сказать: «Я тебя не достойна». Она решила высказаться, поставить Андреа на место, заставить её понять, потому что Миранда больше не могла слушать утешительные речи своей ассистентки. Потому что Андреа не чувствовала того же, что и она. — Мне повезло, что он захотел на мне жениться. Нужно быть абсолютно чокнутым, чтобы согласиться на такое. Я невыносимая женщина, которая вредит всем окружающим. Я погубила тех немногих людей, кто не побоялся приблизиться ко мне, и я сама не понимаю, почему. Я не оправдываю ничьих ожиданий. Я никудышна как друг, как сестра, как жена и как мать. Я никудышная, Андреа. Так что не говорите мне, что он меня не достоин. Я единственная никого не достойна. Энди захотелось её ударить. Как могла эта женщина ни во что себя не ставить? Внешне великая, уверенная в себе Леди Дракон оказалась в душе маленькой, неуверенной, упавшей духом женщиной. Как может она не знать себе цену? Почему она не видит того, что вижу я? И тут Энди разозлилась. Она злилась на Грега и на Стивена, на близняшек и на саму себя, потому что Энди знала, что что бы она ни делала, она никогда не будет достаточно хороша для этой женщины. Это причинило Энди такую сильную боль, что девушка хотела согнуться пополам в агонии. Послав логику и разум ко всем чертям, Энди резко отставила свой бокал и вторглась в личное пространство Миранды. Старшая женщина вздрогнула от неожиданного движения, а её дыхание сбилось, когда Андреа поместила ладони Миранде на щеки, обхватив лицо теплыми руками. Андреа заставила женщину взглянуть на неё, и от ярости, сверкающей в глазах девушки, Миранда сглотнула. О, Господи. — Слушайте очень внимательно, Миранда. Вы. Достойны. Всего, — Энди говорила предельно четко, чтобы убедиться, что начальница её понимает. Она начала тяжело дышать. Оттого, что они сидели так близко, что их лица были всего в нескольких дюймах, Энди хотелось бить женщину по голове, пока она не поймёт, что Энди никогда в жизни не видела ничего красивее, чем Миранда, удивлённая, раскрывшая рот, с распахнутыми глазами. Энди хотелось зацеловать женщину до беспамятства, показать ей, какая же она замечательная, дать Миранде почувствовать себя любимой. Энди удалось сдержаться с превеликим трудом. — Нахуй Грега. Нахуй Стивена. Нахуй всех! Ваша значимость не уменьшается от того, что кто-то не в состоянии по достоинству оценить Вас. Они понятия не имеют, что Вы за женщина. Они не видят ни заботливую мать, ни одержимого редактора, ни блестящую смекалку, ни острый ум, ни изящества, с которым Вы несёте ваш крест. Они не видят сильную женщину, которая не позволит ничему сломить её. Они не видят Вашу уязвимость, делающую Вас человеком. Они не видят гениальную личность, которая изо всех сил старается прыгнуть выше головы. А я вижу. Я понимаю Вас, Миранда. Вот почему меня так злит то, что Вы посчитали себя никого не достойной. Вы, чёрт подери, и понятия не имеете, как много Вы для меня значите и как сильно изменили мою жизнь к лучшему. И Вы не «погубили» всех, кто Вас окружает. Я всё ещё здесь, я в полном порядке и никуда не собираюсь. Вы достойны всего, Миранда. Всего. Прошептав последнее слово, молодая женщина вдруг ощутила охватившую её усталость. К тому времени, как Энди закончила, у неё перехватило дыхание, и она услышала, как грубо и зло звучит её голос, но это девушку не заботило. Она смотрела в глаза другой женщины, чьё прекрасное лицо всё ещё покоилось в руках Энди, так близко к её собственному. Миранда резко вдохнула, отчего Энди внезапно пришла в себя. Она быстро опустила руки и отодвинулась от Миранды. Закрыв глаза, девушка пыталась взять под контроль свои эмоции и бешено стучащее сердце. Она была уверена, что возмутила женщину или, как минимум, испугала её. У Энди никогда прежде не было таких внезапных вспышек ярости. Это чертовски несправедливо. Она медленно встала, не смея поднять глаза на Миранду, но чувствуя на себе взгляд женщины. — Спокойной ночи, — прошептала Энди и, ища спасения, быстро удалилась в свою комнату, оставив за спиной человека, которого она любила больше всего на свете. Едва очутившись под одеялом, Энди заплакала.